Текст книги "Коварные игры (ЛП)"
Автор книги: А. д. Джастис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
А. Д. Джастис
Коварные игры
Глава 1
Капли пота сверкали в свете раннего утреннего солнца, сбегая вниз по лбу и сзади на шею. Ее глаза осматривали пейзаж вокруг, узнавая окружающие окрестности. Ритмичное дыхание соответствовало определенному бегу, она ступила на знакомую тропинку. На предплечье у нее был прикреплен iPоd, но она редко слушала музыку. Она делала это специально, чтобы другие думали, что она слушала музыку и редко заговаривали с ней.
Она бегала каждый день, независимо от погоды, но не по тем причинам, по которым бегали все остальные. Она не собиралась участвовать, испытывая удовлетворение, в марафоне или какой-нибудь другой благотворительной акции, или еще в чем-нибудь, типа в рекламной компании, связанной с медициной. Она заботилась о своем здоровье, но также знала, что с каждым днем ей приходится все больше и больше заставлять себя. Бег стал для нее зависимостью, единственным способом борьбы с болью, которая засела внутри. Она подталкивала и наказывала свой организм физической нагрузкой, чтобы как-то спастись от угнетающих мыслей. Наказание не могло длится бесконечно, потому что, в конце концов, она не могла бегать 24/7.
В городе Боулдер, штате Колорадо, обычно в начале мая температура воздуха была не высокой и стояли в большинстве своем очень солнечные дни, но сегодня темные облака заволокли небо и выглядели очень зловещими. Она подумала: «Черт, я скучаю по Флориде». Грозы стали чем-то совершенно новым для нее, выросшей на Юге и переехавшей в Майами. На самом деле, ей нравились грозы – раскаты грома, яркие молнии, звук сильного дождя и сила, с которой это все происходило.
В Колорадо весенняя погода была намного холоднее и ей потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть, и она до сих пор сходила с ума по поводу этого. Жить в этом штате, не имеющем выхода к морю, доставляло ей большой дискомфорт. Зима же просто полностью действовала на нее угнетающе. В Майами зимы были мягкие, если не сказать больше, там не было снега. Здесь же всегда был зимой снег. Она решила для себя, что должна научиться кататься на лыжах, чтобы почувствовать все прелести новой для нее, зимней погоды. Она понимала, что в большинстве своем ее нелюбовь связана с тяжелыми обстоятельствами и тоской по дому, в который ей не выпадет никогда шанс вернуться назад.
Последние несколько дней у нее было неприятное предчувствие, но она не могла даже сосчитать по пальцам, что ее волновало. Она просто чувствовала это, доверяя своим инстинктам. Они сослужили ей хорошую службу в прошлом. Продолжая свой бег по тропе, она почувствовала, как волосы на затылке вдруг встали дыбом, кто-то явно наблюдал за ней. Она беспечно осмотрелась по сторонам, заметив только других бегунов и семьи, наслаждающиеся весенней погодой и развалившиеся на траве, но никаких шныряющих плохих парней рядом не было. Обычно они не носят на себе определенный знак отличия, сообщающий, что они плохие парни, но...
Но за свои двадцать семь лет она пережила слишком много, чтобы не доверять возникшему ощущению. Что-то было не так, несмотря на то, что пока она не знала, что именно. Она продолжала бежать, намереваясь закончить свою пробежку прежде, чем начнется дождь. Она прокручивала в голове, что ей необходимо сделать, какие счета нужно оплатить, но ее глаза при этом все время продолжали сканировать местность.
Она срезала маршрут и направилась в сторону своего таунхауса. Мысли кучей роились у нее в голове, и она заставляла двигаться свое тело еще быстрее с еще большей силой, увеличивая свой темп и дыхание. Она продолжала бежать в таком темпе, даже когда достигла улице, по тротуару, не замедляясь ни на минуту, пока не оказалась рядом со своим домом.
Дом, это не тот дом. Я никогда не смогу вернуться домой.
Когда она шла по тротуару, находясь почти у своего дома, ее окликнула соседка, миссис Элизабет Стэнтон, пытаясь привлечь к себе внимание, она проделывала это каждое утро. Она понимала, что пожилой женщине должно быть одиноко, потому что ее почти никто не навещал, поэтому была не прочь составить ей компанию. Муж миссис Стэнтон умер от сердечного приступа несколько лет назад, дети и внуки занимались своей жизнью, и не могли выкроить время, чтобы навестить ее. Миссис Стэнтон было за шестьдесят, но она по-прежнему выглядела и вела себя как будто ей сорок. Она была наполнена энергии и жизнерадостности. Крис надеялась, что она когда-нибудь тоже будет такой, когда ей будет столько же лет, сколько и соседки.
– Привет, Крис! Я вижу, ты опять бегала утром! – миссис Стентон всегда говорила очень доброжелательно, никогда не проявляя любопытства или назойливости.
– Да, мэм! Думаю, скоро пойдет дождь, и вы будете волноваться, если я буду бегать под дождем! – Неважно сколько она уже прожила здесь, но ей никогда не удастся избавиться от своей манеры по южному растягивать слова, от своего сленга. Все обратили внимание на ее говор, но до сих пор ни один не спросил ее открыто, почему она решила переехать сюда. Ей по-настоящему очень нравилась миссис Стэнтон, и, если честно, она часто сожалела, что они не встретились при лучших обстоятельствах.
– Рада, что кто-то прислушивается к моим словам, – ответила миссис Стэнтон весело, она всегда так говорила, в ее голосе всегда сквозили нотки веселья.
Крис наклонилась забрать утреннюю газету, лежащую на дорожке, пока миссис Стэнтон щебетала, что очень надеется, что будет дождь, чтобы полить ее цветы и кустарники. Она перечисляла названия цветов, Крис слушала ее в пол уха, рассеянно сняла резинку с газеты и развернула ее. Она продолжала улыбаться и кивать словам миссис Стентон, рассматривая заголовки и фотографии на странице.
Ой. Мой. Бог. Это он! Этого не может быть! Ричард Холлингсворт.
Крис постаралась поскорее вернуть себе душевное равновесие, несмотря на то, что сердце почти выпрыгивало из груди. Она могла поклясться, что миссис Стэнтон слышит его стук. Она едва различала ее слова из-за шума в ушах от подскочившего давления и бешенного пульса. Она быстро огляделась по сторонам, вспоминая ощущение от покалывания в затылке и неотрывно следящих за ней глаз, пока она бегала.
Миссис Стентон внезапно прекратила говорить о цветах и ахнула:
– Крис! С тобой все в порядке?
Дыши!
– Да, да. Просто внезапно почувствовала себя немного больной. Думаю, мне нужно немного поесть и лечь. Простите, я пойду.
С озабоченным видом, миссис Стэнтон предложила ей поесть у нее, но Крис вежливо отказалась и извинилась. Миссис Стэнтон пообещала заглянуть к ней позже.
Крис вошла в дом и тихо прикрыла за собой дверь, не закрывая на замок, на всякий случай, если ей вдруг понабиться быстро выбежать. Прямо перед входной дверью начинались ступеньки, ведущие на второй этаж. Дом был с открытой планировкой, гостиная и кухня выглядели как единое большое пространство с барной стойкой и стульями, предназначенные разделять комнату на две зоны. Справа за лестницей небольшой коридорчик вел прямо в спальню и ванную комнату. Наверху располагались две спальни и тоже ванная комната.
Она тихо прошлась по комнатам, мысленно отмечая все предметы, все находилось на своих местах. Она направилась к небольшому коридорчику, справа от лестницы, в котором всегда было темно, независимо от времени суток. Мысленно проклиная того строителя, который решил его так спроектировать. Она протянула руку, щелкнула выключателем и направилась к себе в спальню.
Как только в спальне загорелся свет, она заметила листок бумаги, лежавший на подушке. Быстро окинув взглядом комнату, она точно убедилась, что одна, заглянув в шкаф и даже под кровать. Она толком не могла сказать, чтобы предприняла, если бы обнаружила кого-то. Нервы были на пределе, она медленно взяла листок, на котором было написано всего лишь одно слово: «Брианна». Сердце екнуло, дыхание застряло в горле, ей показалось, что она сейчас задохнется.
Остальную часть дома она обыскивала с ножом в руке, при этом понимая, что, если бы кто-то захотел на нее напасть, то сделал бы это совершенно спокойно, несмотря на то, что у нее был нож. Но с таким оружием она чувствовала себя гораздо увереннее. Оставшись довольной, что она все-таки одна в своем доме, быстро заперла входную дверь и схватилась за сотовый. Пролистав контакты, нашла нужное имя и нажала «вызов».
На втором звонке, она услышала знакомый голос:
– Стивенс слушает.
– Какого хрена, Стивенс?
Не было никакой необходимости в приветствиях, после красовавшихся фотографий на всей первой странице в газете, и записке, оставленной у нее в спальне, поэтому она решила не любезничать.
– Мы еще оцениваем ситуацию.
– Оцениваете ситуацию? Это так говорит правительство, вместо того, чтобы сказать: «Мы облажались и в полном дерьме, и не знаем, как это объяснить!» Ты хоть представляешь, что это значит? – закричала она визгливо, словно девчонка, которая хотела бы достучаться до твердолобого правительственного исполнителя, выливая свой гнев на него и сохраняя голос низким и суровым. Она практически рычала на мужчину.
Она видела перед собой фото на первой странице мужчины, который считался для всех мертвым, кроме нее. Именно этот мужчина стал причиной, почему она воспользовалась программой защиты свидетелей, оставив всю свою жизнь позади, вот уже как три года. Он оказался очень плохим человеком с очень хорошей репутацией и прилагал слишком много усилий, чтобы скрыть свои грехи. Как репортер, занимающийся расследованиями, а вернее ведущей криминальную хронику, она открыла все его прегрешения, но… не поделилась ими с прессой. Она раскрыла все его незаконные сделки, но об этом знал очень маленький круг людей, и Ричард Холлингсворт был в их числе. И вот он жив и здоров, и находится дома. Дома...
– Послушай, я знаю, что ты чувствуешь. Он утверждает, что был похищен по дороге в аэропорт в тот день. Говорит, что в течение этих трех лет был пленником, и, наконец, ему удалось сбежать от своих похитителей. Может быть это правда, а может и ложь. Я анализирую его историю. Просто сиди тихо, пока я не выясню, что происходит.
Да, именно это она уже прочла в газете. Он не сообщил ей ничего такого, чего не знал бы каждый в стране. Ее гнев дошел до температуры кипения, но она с усилием контролировала свой голос, не позволяя гневу вырваться наружу.
– У тебя нет ни малейшего понятия, что происходит! Подумай, Стивенс. Посмотри на него! Во-первых, его похитители подстригали ему бороду и делали прическу? Тебе не кажется, что его волосы должны быть чуть длиннее, если, как он утверждает был «заключенным» на протяжении трех лет?
– Во-вторых, что-то я не заметила, чтобы он выглядел хоть немного похудевшим? Похоже у его похитителей не закончилось филе миньон и икра, поэтому ему не пришлось выживать на подножном корме? И его внешний вид в целом. Даже Том Хэнкс в «Изгое» выглядел грязнее, чем он, якобы томившейся три года в качестве заключенного в стране третьего мира!
Глубоко вздохнув, она продолжила:
– В-третьих, – она сможет четко произнести эти слова: – Ты действительно веришь, в его внезапное спасение, и он на самом деле не знает точное место моего пребывания?
– Оставайся на месте, пока я тебе не позвоню, – его голос звучал без эмоций, в нем не было ничего – ни беспокойства, ни удивления, не намерения помочь.
– Стивенс, на своей кровати, когда я вернулась сегодня утром, я обнаружила записку с моим настоящим именем.
Стивенс попытался успокоить ее страхи, но, наконец, признал, что ситуация может быть опасной, и ей стоит быть осмотрительной. Но он не хотел, чтобы она совершала какие-то неосторожные шаги, привлекая к себе внимание. Она понимала, что ощущение слежки, возникшее ранее, было не случайным. Она не верила в совпадения, во всяком случае не сейчас. Записку оставили, пока она была на пробежке, кто-то дождался, пока она выйдет из дома, проследил за ней и забрался внутрь.
Закончив разговор со Стивенсом, она быстро помылась и оделась, упаковала рюкзак с необходимым количеством одежды, туалетными принадлежностями, всего этого хватит на несколько дней. Она вскрыла доски на деревянном полу, достала небольшой несгораемый сейф, который спрятала здесь три года назад. В нем хранились ее альтернативное удостоверение личности, водительское удостоверение, свидетельство о рождении, паспорт, кредитные карточки и наличные. Она загодя создала этот тайник, в случае если обнаружат ее настоящую личность и у нее возникнет необходимость быстро скрыться.
В гардеробе она отыскала маленькую черную сумку, которая и содержала ее новую личность: парик, клей, черный карандаш для бровей, косметику и цветные линзы. Она откинула назад длинные светлые волосы, собрав их в пучок на макушке, надела шапочку из тонкой паутинки, заправила все выбивающиеся пряди, а затем водрузила черный парик. Убедившись, что он сел прямо и выглядит естественно, нанесла клей на внутреннюю сторону по краям, чтобы удерживать его на месте.
С помощью карандаша для бровей, она изменила изгиб бровей, сделав их темными, соответствующими ее новой, короткой стрижке. Контактные линзы превратили ее кобальтово-синие глаза в карие, нанося подводку для глаз, она придала им другую форму и в довершение покрыла веки темными тенями цвета бургундского вина, приклеивала густые фальшивые ресницы, завершив свою полную трансформацию. Она взглянула на себя в зеркало, на свое новое преображение, и несколько минут просто молча рассматривала себя.
Сейчас было начало субботнего утра, и большинство соседей работали во дворе. Она встала сбоку у окна и внимательно окинула каждого взглядом. Похоже никто не чувствует себя не в своей тарелке? И никому не нужно притворяться кем-то, кем он является на самом деле… кроме меня, так что ли? Лес позади домов через дорогу от ее дома был густым. Она внимательно оглядывала его, стараясь заметить любое движение, которое бы сообщило ей, что кто-то все-таки наблюдает.
Она более внимательно еще раз окинула окрестности вокруг своего дома, но ничего не заметила, соседи занимались своими делами, и похоже она их совершенно не волновала. Она оставила позади себя всю свою жизнь на три долгих года. Правда, она по-прежнему вспоминала фотографии, лица и улыбки, слышала смех и голоса родных, чувствовала тепло от их объятий и поцелуев. Всех, кого она любила, и кто верил сейчас, что она мертва, погибнув три года назад в авиакатастрофе вместе с Ричардом Холлингсвортом.
Только три человека во всем мире знали, что она не летела на том самолете – Кристина Миллер, как ее звали теперь, правительственный исполнитель Стивенс и Ричард Холлингсворт.
* * *
– Да. Она вернулась некоторое время назад и нет не выходила. Нет, она не видела меня. Хорошо, – мужчина, одетый во все черное, давал короткие, четкие ответы в телефон. Он привык ждать свои цели и умел оставаться невидимым, если была необходимость. Он обратил внимание, что она и так уже была на взводе, когда вернулась с пробежки, а когда открыла газету, он четко заметил, как паника нарастала в ней.
Он наблюдал за ней уже несколько дней и знал, что она бегала по этим окрестностям, хотя и не точно таким же маршрутом. Она меняла его почти день изо дня, пытаясь вычислить не следил ли за ней кто-то. Умная девочка... Просто видимо не до конца умная. Она не заметила, как он наблюдает за ней из-за деревьев в парке, или же в лесу, сидя на ветке и слившись с деревом, находившимся через дорогу от ее дома.
Он заметил, как чуть-чуть колыхнулись занавески в окне наверху и понял, что она смотрит в сторону леса. Возможно, если бы она подняла глаза и посмотрела на кроны, то заметила бы его. Но сейчас удача была на его стороне. Она не обнаружила его, а он был готов оставаться здесь столько, сколько потребуется. Ему приходилось бывать и в еще худших условиях, чем эти, несмотря на то, что собирался пойти дождь. Это задание оказалось проще пареной репы. Он протянул ноги на соседние ветки, чтобы отдохнули, сложил руки за голову и стал ждать.
В Майами Ричард Холлингсворт положил трубку и улыбнулся. Вскоре все концы, тянущиеся из прошлого, будут уничтожены. Три долгих года он искал ее – эту криминальную репортершу, суку, которая сунула свой любопытный нос и не перестала копаться в его секретах, пока не обнаружила его тайную жизнь, заставив его скрыться на все это время. Он вовремя это обнаружил, поэтому ему удалось избежать ареста и просидеть в тюрьме всю оставшуюся жизнь, или, что еще хуже, оказаться повешенным за измену.
Скоро он сможет отомстить ей.
Стук в гостиничную дверь привлек его внимание. Как только он открыл ее, его захватили медвежьи объятия мужчины, его лучшего друга уже многие года.
– Ной Стил, рад видеть тебя, брат!
Глава 2
Ощущение, что за ней следят не проходило. Ее новое удостоверение личности соответствовало Лесли Соломон, именно на это имя она забронировала билеты на рейс из Денвера на раннее утро. Три года назад, только вступив в программу по защите свидетелей, она приобрела подержанный автомобиль, и оставила его в гараже, находившемся чуть более мили от ее нынешнего дома.
Она была благодарна единственной вещи, которая присутствовала в каждом дворе. Каждый двор был окружен восьмифутовой деревянной оградой, создававшей уединение с калиткой, ведущей в соседний двор. Еще одна калитка находилась в задней части, которая приводила прямиком к соседним домам.
Ее соседи справа были примерно такого же возраста, как и она, с двумя маленькими детьми. Они по крайней мере разговаривали друг с другом раз в неделю, поэтому оставляли калитку незапертой, в случае, если детские игрушки случайно опять окажутся у нее во дворе. У нее возникло ощущение, что покидать дом через парадную дверь не безопасно, поэтому она направилась к задней раздвижной стеклянной двери, потом через калитку пробралась в соседский двор, а затем и в заднюю калитку.
При ее существующем внешнем виде, никто не признал бы ее, потому что она не жила по соседству. Создавалось впечатление, что она просто собиралась посетить другой соседский дом. Так она постепенно продвигалась вперед, к своему спрятанному автомобилю.
В аэропорту Денвера, она зарегистрировалась на свой рейс и прошла паспортный контроль. Она знала, что в аэропорту всюду стояли камеры, особенно на контрольно-пропускном пункте, поэтому старалась опускать голову, пока стояла в очереди, но при этом не вызывая подозрений. Приблизившись к охраннику, проверяющему удостоверение личности и посадочный талон, она ощутила ужасную панику, вдруг поняв, что прошло три года с момента той фотографии, которая была вклеена.
Кардинальные изменения внешности были чреваты слишком многими вопросами, особенно в аэропорту. Она протянула удостоверение и посадочный талон, затаив дыхание. Он посмотрел на вклеенное фото, потом на нее, потом опять на фото, затем снова на нее. Наконец, поставил несколько отметок на ее посадочный талон и передал ей, вместе с удостоверением личности, продолжая внимательно рассматривать ее с некоторым подозрением, но, когда она произнесла: «Спасибо» по южному растягивая звуки, его взгляд смягчился. Он улыбнулся, пожелав ей удачного полета, переходя к следующему пассажиру в очереди.
Она прошла через турникет в зал посадки, ожидая свой рейс на Майами. Она была уверена, что ее личность Кристины Миллер была уже скомпрометирована, но не была полностью уверена, не постигла ли Лесли Соломон такой же участи. Единственное, она знала наверняка, ей придется быть очень осторожной и осмотрительной, когда она прилетит в Майами. Газета сообщала, что Ричард Холлингсворт находился в Майами, поэтому он не лично следил за ней. Но может он все-таки делал это сам, мог ли он? Нет, он в Майами... с Ноем.
От этой мысли у нее вырвался преувеличенно раздраженный вздох. Ей придется все хорошенько обдумать. Существуют вопросы, которые необходимо тщательно продумать, а также с большой осторожностью разработать план действий, прежде чем так или иначе закончится это фиаско. Она и раньше не чувствовала себя в полной безопасности, особенно не доверяя правительственному инспектору Стивенсу. Что-то в этом мужчине было не правильным с самого начала, и его полное отсутствие удивления, когда она сообщила ему о записке, только укрепило ее уверенность.
Она услышала, как стюардесса объявляет по селектору, что начинается посадка на самолет. Брианна взяла свою сумочку, встала в очередь с пассажирами, держа посадочный талон, ожидая, когда ей разрешат пройти на место. Пока она двигалась по проходу, ее не покидало чувство, будто она выбралась из ада, но также ее не покидали смутные подозрения, что эта поездка в Майами будет самой тяжелой за всю ее жизнь.
Брианна опустилась в кресло, пристегнула ремень безопасности и слушала стюардессу, рассказывающую с экрана телевизора о методах безопасности, связанных с экстремальными случаями. Как только самолет начал двигаться по взлетной полосе, она опустила голову на спинку сидения, закрыла глаза и позволила отдохнуть своей голове. Уже несколько часов подряд она держалась только лишь за счет адреналина, бурлившего у нее в крови, что естественно начало сказываться на ее состоянии. Она знала, что по крайней мере, следующие четыре часа она находится в полной безопасности.
Даже, если бы личность Лесли Соломон была скомпрометирована, никто бы не попробовал что-то осуществить в самолете, заполненным людьми. Как только она приземлится в Майами, найдет маленький отель, заплатит наличными и попробует остаться для всех незаметной. И если кто-нибудь узнает ее, то совершенно не важно, что она известна под другим именем.
* * *
Ной Стил стоял, смотря на своего друга, Ричарда, которого считал мертвым. Он не мог поверить, что этот человек здесь и сейчас находится перед ним. Он посетил панихиду по Ричарду, выразив боль утраты, и раз в год посещал его могилу, чтобы засвидетельствовать свое почтение. И все это время, антиамериканские террористические группировки, имеющие отношение к Союзу исламского джихада, держали его друга в заложниках.
Более мелкие фракции этого Союза находились за пределами Ближнего Востока, в районе Северной Африки. Ной знал об этом, поскольку Ричард часто ездил туда по делам. Ной даже не мог предположить, что его друг попал в беду и нуждается в помощи, ждет, чтобы кто-то его спас.
Когда Ной услышал о крушении самолета, то захотел приехать на место происшествия, но правительство США прекратило все гражданские полеты в этот регион из-за террористической угрозы. Он находился дома, в комфорте и безопасности в то время, как его друг сражался за свою жизнь почти каждый день. Вина за то, что он не смог помочь ему, давила на него. Мысли Ноя все время возвращались к одному и тому же вопросу: «А что произошло с ней?»
– Ричард, я все еще не могу в это поверить. Мне следовало покопаться в этом более усерднее. Я должен был разыскать тебя.
– Ни в коем случае, у тебя не было бы шансов, ты не смог бы меня найти, и, если бы все равно каким-то образом выбрался из Штатов, тебя бы взяли в заложники или даже убили. – Ричард говорил настолько убедительно, что почти сам поверил, что это чистая правда. Почти.
Ричард все еще чувствовал темные проницательные глаза Ноя на себе, подумывая стоит ли излагать тот сценарии и прикрытие, который был у него состряпан, объясняющий его внезапное возвращение. Он знал, Ной очень умен. Они были сначала десантниками, а позже вместе в элитных войсках «Delta Force», поэтому у него тоже имелся опыт по части борьбы с терроризмом.
Ричард понимал, что со временем Ной определенно найдет брешь в его рассказе, но он планировал осуществить то, что считал необходимым и потом снова скрыться. И если Ною суждено будет умереть, из-за того, что он раскроет его игру, значит так тому и быть. «Он просто окажется еще одной жертвой войны – или денег. Смотря, что выбирать», – подумал про себя Ричард.
Лицо Ноя стало решительным, когда он сказал:
– Мы никогда не бросаем своих. De oppresso liber.(Девиз сил специального назначения армии США — «Освобождать угнетенных»)
Что-то промелькнуло в глазах Ричарда? Чувство вины? Исчезло так же быстро, как и появилось, Ной не стал уточнять. Никто не знает, через что пришлось пройти этому мужчине.
Ричард ответил:
– Освобождать угнетенных. И я на свободе, так что давай праздновать.
– Я должен спросить тебя, Ричард, кое-о-чем, – Ной заколебался, пребывая в неуверенности, хотел ли знать ответ или нет, затем выдохнул: – Брианна тоже была взята в заложники вместе с тобой? Или же она была на том самолете?
Ричард знал, что этот вопрос рано или поздно всплывет. Издав глубокий вздох, он ответил: – Нет, Ной, ее не было со мной. Прости, парень.
Ной кивнул, не опуская глаз от Ричарда.
– По крайней мере, ты дома и в безопасности.
Они продолжили беседу о бизнесе. Ричард засыпал Ноя вопросами по поводу их совместного предприятия. Ной начал с частной охранной фирмы после увольнения из армии, при материальной поддержке Ричарда, который тоже после увольнения из элитных войск, стал работать в Министерстве обороны в Вашингтоне, округ Колумбия.
Благодаря обширной элитной военной подготовке, Ной создал успешную частную охранную фирму за пять лет, обеспечивая безопасность приезжающим иностранным высокопоставленным лицам и мировым бизнесменам. Он также осуществлял безопасность американских политиков, посещающих зарубежные страны, и время от времени, американская элита нанимала его для какой-нибудь экстравагантной вечеринке, требуя повышенной безопасности, чтобы сдерживать папарацци.
Ною не требовалась финансовая помощь от Ричарда, поскольку он происходил из семьи, которая как раз относилась к американской элите. Но, его друг хотел быть частью этого бизнеса, хотя Ричард скорее играл роль в большей степени молчаливого партнера. Сначала, Ной беспокоился из-за возможного конфликта интересов с Ричардом. Каждый раз Ричард отправлял запрос по поводу своей безопасности в «Стил Секьюрити» через официальные каналы, заключая официальный контракт, подписанный с двух сторон, с привлечением юристов. Ричард убедил Ноя, что ему не стоит беспокоиться на этот счет. А после того, как Ной получил несколько почетных грамот от различных сенаторов и верхушки Министерства обороны, он больше не сомневался по поводу роли своего друга в бизнесе. Ричард мог быть очень убедительным, когда хотел чего-то добиться.
За последние три года, работы становилось все больше и больше, все как обычно. Ной и Ричард легко перешли на ничего не значащий разговор, после того, как Ной рассказал несколько незабываемых историй. Ной чувствовал, что одна часть его восстановилась, в результате того, что вернулся его друг целый и здоровый, но другая его часть души была разорвана напополам… опять.
Как только он получил новость, что Ричард вернулся, у него была хоть маленькая, но надежда, что Брианна тоже жива. Но как только Ричард подтвердил, что ее с ним не было, он понял, что она была в том роковом самолете, и у него появилось такое чувство, словно он потерял ее опять… снова.
Было трудно сосредоточиться на разговоре порой, хотя он был очень счастлив сидеть здесь со своим старым другом. Его мысли все время возвращались к Брианне, и насколько напряженными стали их отношения за те последние недели. Если бы только у него имелся хотя бы один шанс увидеть ее снова.
Разговор застопорился, и Ной, наконец, сказал:
– Я пойду и дам тебе отдохнуть. Вероятно, к тебе ринутся люди из всех щелей, чтобы поговорить с тобой. Я рад, что ты дома, приятель, – они по-мужски обнялись, похлопав друг друга по спине, и Ной ушел, пытаясь затолкать подальше мысли и чувства, которые крутились у него в голове.
Ной думал о внезапном воскрешении своего старого друга. Они дружили еще со времен школы и пошли в армию примерно в одно время. Продвигаясь по служебной лестнице и тренируясь, они оба стали десантниками. Когда Ной решил пойти в элитный отряд «Дельта», Ричард вскоре последовал за ним. Они были братьями по оружию и у них хорошо получалось вместе работать.
Ной почувствовал вину за мимолетное желание, чтобы вернулась Брианна, а не Ричард... или хотя бы с Ричардом. Он был рад за своего друга, но что-то было не так. Никто не выдвигал никаких требований для его освобождения. Правительство США не ведет переговоры с террористами, так что этот вариант полностью отпадал. Что-то не складывалось во всем этом, хотя бы то, что Ричард внезапно появился на сцене в Майами и на первый взгляд выглядел совершенно невредимым.
Говоришь, как заговорщик сейчас. Он отогнал подозрительные мысли и списал их на тот факт, что пресса не выдала достаточной информации. Может больше всплывет на свет после того, как все правительственные чиновники поговорят с командованием Ричарда, и самим Ричардом, и решат, что информация не содержит секретных данных и может быть обнародована. Но за время военной карьеры он слишком хорошо себе уяснил, что некоторые топ-секреты никогда не будут обнародованы.
Забравшись в грузовик, он достал из кармана сотовый и решительно набрал номер друга. Рассказал о своем визите к Ричарду Булу, другому своему самому близкому армейскому другу, которого он знал очень давно. Бул работал в «Стил Секьюрити» с Ноем и неоднократно помогал ему в некоторых сложных ситуациях, с которыми им приходилось сталкиваться. Он закончил разговор с Булом, обещая передать информацию Ребелю. Все были рады и находились в шоке, услышав о возвращении Ричарда.
