Текст книги "В помощь партизану"

Автор книги: А. Афанасьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Теперь будем переправляться? – нетерпеливо спросил Тилой.

– Нет, оставим переправу на завтра, – решил Арт. – Пока подтянем к берегу обоз, пока спустим с косогора сани к реке, наступит ночь. Разбиваем стоянку наверху, завтра с утра начнем.

Вскоре лироки уже ставили походные шатры, разводили костры. Из большого котла, который томился на огне уже пару часов, стали раздавать ужин.

Условия были спартанскими. Да, мороз невелик, температура держалась около нуля. Днем это не так заметно, но ночью… Приходилось поддерживать огонь в кострах, которые разводили посредине шатров, и запасаться теплыми одеялами. Что странно, за время перехода почти никто не заболел, даже дети переносили его без больших хлопот.

Спуск к реке начался на следующее утро. Уклон был довольно крут на протяжении метров двадцати, съезжать с такой горы попросту опасно: лошадь не удержит разгоняющиеся сани. Сначала Арт хотел воспользоваться тормозом (попросту придерживать повозки веревками), но за ночь ему в голову пришла другая идея. На участке предстоящего спуска смели весь снег до самой земли. По земле сани катились гораздо менее охотно, чем по снегу. Вместо того чтобы толкать лошадь вперед, они превратились в тормоз, да и копыта лошадей меньше скользили.

Первые несколько саней все же страховали веревками, но спуск был удачным, и повозки пошли друг за другом. Заминка возникла у переправы. За ночь насыпанный на мост снег местами подтаял, пришлось его кое-где подсыпать, но это заняло не слишком много времени.

Можно было переправляться, но лошадь недовольно фыркала и брыкалась. Лирок, что вел ее под уздцы, поглаживал животное и пытался уговорить его ступить на настил.

– Стой, – спохватился Арт, – она же просто боится воды. Не привыкла лошадка ходить по мосту.

– Что же делать? Может, завязать ей глаза?

– Пожалуй, это лишнее, неси кусок холста.

Охотник порылся в санях и достал требуемое. Саша проделал в холстине две дыры для конских ушей и накинул ее лошади на голову. Та недовольно затрясла головой, и лирок поспешил ее успокоить.

– Закрепи накидку, а то лошадь ее стряхнет. Вот так, теперь она будет видеть лишь то, что находится впереди, и не станет отвлекаться на то, что по сторонам.

Вскоре лошадь перестала пытаться стряхнуть накидку и на настил плавучего моста ступила гораздо спокойнее, чем вначале.

Двигаться с обозом по плавучему мосту – то еще удовольствие. Под весом саней мост проседает, кажется, вот-вот совсем уйдет под воду. Если не перегружать сооружение сверх меры, то оно держится, но ощущения все равно незабываемые.

Сани двигались одиночным порядком, тем не менее переправа шла довольно быстро. Сколько надо времени, чтобы пройти пятьдесят метров? Минута экстрима – и вот уже следующий охотник ступает на настил моста, ведя в поводу коня. Тот, который переправился через реку, вздыхает с облегчением и пытается сделать вид как можно более беспечный и независимый. Чтобы никто не подумал, что для храброго лирока форсирование плавучего моста является проблемой.

Верховых коней тоже вели в поводу. К обеду племя переправилось на другой берег в полном составе.

– Хороший мост, жаль, простоит недолго, – заметил Тилой.

– Да, вряд ли он переживет весну, – согласился Арт. – Вязать бревна приходилось в основном лианами, зимой они вмерзнут в лед, связи ослабнут. Весенний паводок подхватит мост и унесет его вниз по течению, ломая на части.

– Жаль, – повторил Тилой.

– Что поделать, строить что-то более прочное нет времени. Итая ко мне.

– Слушаю, эр командир, – отозвался подоспевший разведчик.

– Дорогу выбрали?

– Да. Поработать придется, хорошей-то дороги нет.

– Значит, будем работать.

Впереди был еще немалый путь.

Глава 2
В краю лесов и озер

Караван продолжал упорно продвигаться к намеченной цели.

– После нас остается вполне приличная дорога, – заметил Тилой.

– Дорога – это хорошо, – отозвался Арт. – Кто знает, может, ею еще придется воспользоваться.

– Не пригодится ли она нашим врагам? – вздохнул Лирок.

– Мапри? Им тут совсем не по пути. Да и отсутствие дороги не большая помеха для клыкастых воинов, они продвигаются пешком, а значит, пройдут там, где даже верховая лошадь застрянет. Нет, дорога может быть полезна лирокам больше, чем кому-либо.

– Эр командир, там такое! – прискакавший Итай развел руками.

– Что случилось? Враги?

– Нет. Не знаю. Врагов нет.

– Так нет или не знаешь? – уточнил Арт.

– Врагов нет, но я не знаю, как назвать то, что мы нашли.

– Что ж, пожалуй, стоит посмотреть, что тебя так удивило.

Арт пришпорил коня и направился вслед за разведчиками. Что они могли найти в этой глуши такого, что не смогли описать словами?

Это был скальный уступ, поросший лесом. Горы, отделяющие места обитания мапри от земель лироков, были недалеко, так что отдельный скальный уступ посреди леса не был чем-то странным.

– И что здесь не так?

– Сюда, эр командир. – Лирок соскочил с коня и направился к скале.

В ее тени стояла полуразрушенная от времени каменная плита. Судя по всему, она была когда-то гладкой, но время частично разрушило покрывавший ее рисунок. Несмотря на это, общие контуры изображения просматривались. Это был круг с четырьмя стрелками, направленными… Арт удивленно хмыкнул: так и есть, они сориентированы по сторонам света. Непонятные знаки были выбиты напротив каждой стрелки и в середине круга. Непонятные, но смутно знакомые. Где-то Саше уже доводилось видеть что-то похожее.

«Плита из твердого камня. Это не известняк, скорее похоже на гранит, – подумал он. – Судя по тому, в каком она состоянии, знаку сотни, а может, и тысячи лет».

Сверху плита была чуть припорошена снегом.

– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – поинтересовался Арт у разведчика.

– Нет, никогда. И другие тоже не видели, лироки не знают, что это такое.

Саша достал из походного мешка несколько листов бумаги и кусок графита – то немногое, что осталось от его прошлой жизни. Той, в которой он был генералом и командовал легионом. Не торопясь, принялся тщательно перерисовывать знаки с камня.

– Внимательно осмотрите все вокруг. Если найдете еще надписи, дайте знать.

Охотники рассредоточились по округе, один из них даже взобрался на скалу и смел с нее снег, но больше ничего примечательного не нашлось.

Судя по всему, это был указатель. Вот только кто и когда его здесь поставил и на что он указывает? Любопытно было бы расшифровать надпись, но текст слишком короткий. Саша вздохнул и отложил на время эту загадку, пообещав себе, что вернется к ней, когда будет больше информации.

Эта находка стала наиболее примечательным событием после форсирования реки. Что еще? Были трудные переходы и ночевки в лесу, дорога выдалась непростой. На семнадцатый день с начала похода племя подошло к деревне лироков. За все время путешествия о мапри не было слышно ни звука. Оставили ли они свою затею с набегами на земли лесных людей или лишь на время забыли о ней из-за начинающейся зимы?

Вопреки ожиданиям Арта, деревня лироков оказалась вовсе не стойбищем кочевников. Рубленые дома были выстроены довольно искусно. Проживая среди леса, лироки научились отлично обрабатывать дерево. Вот только отсутствие хозяев пережили далеко не все постройки, некоторые были разрушены. По-видимому, постарались незваные гости.

Для Арта это было новое место, одно из многих. Для лесных людей это был дом, возвращение в который вызывало сложные чувства. Здесь смешались и радость, и горечь, и надежда.

По прибытии Арт смог наблюдать довольно любопытную картину – водружение символической шкуры рыси на ветвь огромного дуба, который стоял прямо посреди деревни. Дерево росло здесь не одну сотню лет. Было ли оно посажено, или его семена в стародавние времена сюда принес ветер? Так или иначе, оно возвышалось здесь в гордом одиночестве – деревня лироков располагалась на большой поляне, до ближайшего леса было более километра.

Водружал шкуру на ветвь старейшина, причем делал он это чрезвычайно осторожно. По его знаку была принесена лестница, по которой Тилой и взобрался наверх. Там он обмотал шкуру вокруг толстой, почти горизонтальной ветви и тщательно привязал. Затем наклонился к самому дереву и что-то зашептал. Арту было чрезвычайно интересно, что именно говорил старейшина, но спрашивать об этом окружающих было неудобно. Уже потом, поздно вечером, он расспросил самого Тилоя и узнал некоторые интересные подробности.

Шкуру на дерево повесили не насовсем, как он было подумал, а лишь на три дня. «Чтобы привыкла к месту», – заявил Тилой. Странно, ничего похожего в Тивании лироки не проделывали. Впрочем, там и дерева такого не было. По прошествии трех дней шкуре пестрой рыси предстояло занять место в доме вождя. Раньше она хранилась у самого старейшины, но поскольку теперь у лироков есть вождь, в его доме символической шкуре самое место. Тилой был в этом просто уверен.

– А что ты говорил, когда был на дереве? – поинтересовался Арт.

– Просил его сохранить шкуру, уберечь от дождя и ветра, защитить от лесных птиц.

Тема была скользкой, поскольку касалась верований, поэтому Арт постарался уточнить как можно деликатнее:

– Дерево действительно может защитить шкуру от птиц?

– У него нет рук, чтобы согнать птиц, и нет ног, чтобы уйти от них, но птицы на него не садятся, когда там висит наша шкура. Дерево живое, птицы живые, одно живое чувствует недовольство другого живого. Если птица не совсем глупая, она не сядет на дерево, которое этим недовольно.

Арт удивленно покачал головой, но спорить не стал. Оспаривать чужие верования – дело неблагодарное. И вот что удивительно: за все три дня, пока шкура висела на дереве, Саша и в самом деле ни разу не видел на нем птиц. Было ли это совпадением? Или действительно птиц отгоняло само дерево? А может, вера лироков в неприступность дерева для пернатых заставляла птиц облетать его стороной? Коллективная вера – немалая сила. Так или иначе, но факт остался фактом.

Через три дня шкура переехала. Кстати, позже Арт неоднократно наблюдал птиц, сидящих на большом дубе, но так и не смог решить, почему они не прилетали сюда в первые три дня после возвращения лироков.

Как Саша ни отказывался, один из домов полностью отдали в его распоряжение. В общем, и отказывался-то он только поначалу, когда еще не у всех была своя крыша над головой. Но Тилой был настойчив: «Вождь должен иметь свой дом». И никак иначе.

Несмотря на разруху, настроения все же были скорее оптимистическими. За восстановление построек взялись дружно. Уже к середине зимы дома если и не обрели свой прежний вид, то вполне могли служить надежным укрытием для жителей деревни.

Быт лироков был устроен довольно забавно. Здесь имело место необычное сочетание общественного и личного. С другой стороны, это вполне объяснимо – удалось охотнику добыть оленя, но его семья не сможет его съесть сразу. Добыча делилась между ближайшими соседями. Зато хозяин был уверен, что родные не останутся голодными, если вдруг его охота окажется неудачной. Соседи помогут, поделятся запасами. Ребятишки часто забегали в гости в другие семьи, и, если случалось время обеда, их не делили на своих и чужих, всех сажали за стол. Угостят и взрослого, если он заглянул на огонек. Кто-то вялил рыбу и хранил ее у себя в амбаре, но, опять же, готов был поделиться в случае необходимости с соплеменниками.

Спрашивается, а как же быть, если кто-то совсем не захочет работать? Соседи накормят, соседи помогут? Не все так просто. Здесь вступал в действие такой механизм, как общественное мнение. Причем действовал он безотказно. В условиях, когда все на виду, когда все обо всех все знают, бездельничать у кого-либо просто не получалось. Во-первых, не миновать общественного презрения. Во-вторых, если умереть с голоду такому нерадивому члену племени не дадут, то и с помощью особо не поторопятся. Не желаешь думать об общественном благе, в очереди на получение помощи от других – последний.

В случае же особой провинности человека могли и изгнать из племени. Худшего наказания для лирока трудно представить. Мало того что это серьезный удар по самолюбию, так еще и устроиться на новом месте будет не так-то просто. Новая деревня примет переселенца настороженно, год, а то и два будут присматриваться, прежде чем признать человека своим. Исключение составляет добровольное переселение, например, невесты к жениху. Подобные переезды из одной деревни в другую случались и воспринимались всеми как нечто обычное. Старейшины лишь следили за тем, чтобы убыль невест не превышала значительно их прибыток. Иначе можно и без молодежи остаться.

Трудные условия жизни диктовали необходимость взаимопомощи. Подобная система очень способствовала сплоченности. И не было бы народа более единого, распространяйся она на всех лироков. Но если внутри общины единство было довольно сильно, то между деревнями даже одного рода оно почти отсутствовало. Это было в определенной мере объяснимо. Когда все на виду и объединены общими целями и задачами, направленными на благо деревни, – это каждому понятно и воспринимается как должное. А другая деревня – это другая община. Да, там тоже лироки, вроде бы один и тот же народ. Но к ним не пойдешь занять соли, их не позовешь строить дом для новой семьи. У них своя территория, и живут они собственными интересами.

Вот и выходит, что народ один, а интересы пересекаются далеко не всегда. Любая сплоченность возникает с поиска общих точек соприкосновения. Здесь же не было того, что могло бы объединить лироков.

Стоит сказать и о том, как устроился Арт. Дом был не слишком большим, но много ли надо одному? В бытность свою генералом Саше часто приходилось ночевать в походной палатке, так что можно сказать, что устроился он с комфортом. Таким, какой может быть в деревне лироков. Разумеется, ни водопровода, ни центрального отопления не было и в помине. Отопление вообще оставляло желать лучшего. Обогревались жилища лироков следующим образом: посредине дома выкладывался из валунов прямоугольник примерно метр на полтора и с полметра высотой. Пространство между валунами заполнялось камнями помельче. Затем площадка ровнялась с помощью глины и ограждалась с трех сторон бордюром опять же из камней. Получалось некое подобие камина. Хуже всего было то, что у устройства полностью отсутствовала труба. В крыше имелся люк, который открывался с помощью специального шеста с крюком. Им же люк после и закрывался. Топился дом не то чтобы совсем по-черному, но и белым назвать такой способ язык не поворачивался. Система отопления Саше не понравилась категорически.

Тилой только руками разводил. Он и сам успел оценить преимущества правильно сложенной печи. Более того, практичный лирок поинтересовался не только тем, как эта самая печь устроена, но и как ее сооружают. В том числе как изготавливают кирпичи.

– Зима, – досадовал он. – Земля замерзла, глину копать сложно, песок копать сложно. Наступит весна – сразу начнем делать печь.

Саша вынужден был согласиться – изготавливать кирпичи зимой не самое удобное занятие.

Первая ночь на новом месте прошла на удивление спокойно. Спать в доме на настоящей кровати было куда удобнее, чем на постели из веток или охапке сена. Саша откинул в сторону медвежью шкуру, которая исполняла роль одеяла, и сел на кровати. Не успел он подумать о том, чем займется в первую очередь, как дверь распахнулась и на пороге появился парнишка лет тринадцати с охапкой дров в руках. Арт узнал паренька, это был один из сыновей Тилоя – Тинак.

– Здравствуй, эр Арт, – поприветствовал Сашу молодой лирок.

Парнишка степенно прошел к очагу и принялся со знанием дела складывать на него дрова. Затем достал нож, расщепил одно полено на мелкие части и настругал совсем уж мелкой стружки. Все это он проделал молча, не торопясь. Арт с удивлением наблюдал за этой непрошеной помощью.

Тинак ушел, но ненадолго. Через минуту он вернулся с небольшим глиняным горшком, открыл крышку и высыпал на приготовленные стружки горячие угли. Затем быстро открыл люк, играющий роль дымохода. Стружки занялись почти сразу, через несколько секунд в очаге горел огонь, набирая силу и подбираясь к крупным поленьям.

«А что, вполне удобно, – подумал Саша. – С кресалом возни было бы больше».

Тем временем парнишка подхватил ведра и отправился за водой. И все это молча и с таким выражением на лице, будто так и надо.

– Спасибо, конечно, – поблагодарил Саша, – но я и сам мог за водой сходить. Все-таки не без рук и не болен. С чего ты взялся мне помогать? Отец послал?

– Послал? Зачем послал? Отец разрешил. Другие братья тоже хотели пойти, но разрешили мне, – отозвался Тинак с гордостью.

– С чего вы взяли, что я не могу сделать это сам?

– Я знаю, эр Арт, ты сделаешь все это лучше, но, если вождь будет топить печь и носить воду, кто станет делать его работу?

– Ты так думаешь?

– Конечно, – уверенно заявил парнишка. – Носить воду может каждый, быть вождем – нет.

– И что же я должен делать? – с интересом спросил Арт.

Тинак посмотрел с подозрением. Не разыгрывают ли его?

– Если бы я знал, что и когда должен делать вождь, то был бы вождем, – серьезно ответил парнишка.

Саша рассмеялся весело и от души.

– Я что-то неправильно сказал? – засомневался молодой лирок.

– Нет, что ты. Подобная мысль приходит далеко не в каждую голову. Кто знает, может, лет через десять ты и будешь вождем.

Тинак просиял.

– Но все же ответь мне, чья это была идея, отправить тебя мне в помощь? – поинтересовался Арт. – Кто предложил?

– Зачем предлагать? Это и так каждому ясно. Охотники не ходят по дрова, они должны охотиться. У них есть младшие братья, их забота – работа по дому. У вождя нет младшего брата, значит, ему должен кто-то помочь. Я первый успел. – Тинак расплылся в улыбке.

– Что ж, «младший брат», скажи-ка, а готовить ты тоже будешь мне помогать?

– Зачем готовить? У лироков есть кому готовить.

В подтверждение его слов дверь распахнулась и на пороге появилась женщина с большим деревянным блюдом, полным овощей и жаркого. Она с улыбкой прошла к столу, поставила тарелку и направилась к двери.

Что ж, угощают – тем лучше.

– Присаживайся, здесь на двоих хватит, – предложил Арт своему добровольному помощнику.

На двоих? Если бы! Не прошло и пяти минут, как дверь отворилась снова и одна из хозяек, проживающих по соседству, поставила на стол горшок с супом. Так же как и первая, молча улыбнулась и скользнула за дверь.

– Смотри-ка, и обед уже принесли, – заметил Арт.

Но это было только начало. Дверь открывалась почти каждую минуту, а стол наполнялся горшками и тарелками. Арт с удивлением смотрел на это явление. Когда он спохватился, на столе стояло не менее десятка блюд. Хозяйки несли что-то сами или присылали ребятишек.

Спрашивается, почему Саша не отреагировал раньше? Он надеялся, что этот поток иссякнет сам собой. Но когда стол был уже полностью занят, стало понятно, что пора принимать меры. Все, что уже принесено, одному невозможно съесть и за три дня.

– Тинак, для тебя будет поручение.

– Слушаю, – отозвался парнишка.

– Обеги всех и скажи, чтобы больше ничего не несли. Я и с этим-то не знаю, что делать.

Парнишка исчез за дверью. Судя по прекратившемуся поступлению новых блюд, с заданием он справился успешно. Но это было еще только полдела – необходимо было куда-то деть все, что уже стояло на столе.

– Всем сказал. Сегодня больше не понесут, – вбежал запыхавшийся добровольный помощник.

– Тогда для тебя еще одно задание: с этим надо что-то делать. – Арт обвел стол рукой. – Собери на обед десятка два ребятишек. Сможешь?

Тинак задумчиво кивнул. Думал он не о том, как позвать ребят, а о том, как сделать, чтобы их не собралось в два раза больше. Стоит только сказать, что эр Арт приглашает в гости…

Арт вышел за дверь. Сидящий неподалеку начальник разведки Итай вскочил при его появлении.

– Какие будут распоряжения, эр командир?

– Ты что же, ждал меня?

– Да.

– А почему не зашел?

– Не хотел мешать, – признался лирок.

– Если по делу, то заходи в любое время. А распоряжения… – Арт оглянулся на разрушенные дома. – Осмотреться надо. Сейчас все силы будут направлены на восстановление жилья, но охотники все равно пойдут на промысел. Пусть совместят охоту с дозором, сделают круг вокруг деревни, проверят, все ли спокойно.

– Понял. – Итай сорвался с места и отправился выполнять распоряжение. Арт же решил осмотреться.

Деревня располагалась на большой поляне на берегу озера. Пожалуй, поляну можно даже назвать полем, поскольку была она километра полтора диаметром. Озеро было существенно больше. Поляна заканчивалась, а его поросшие лесом берега тянулись дальше. Озеро могло гордиться двумя реками, одна из которых впадала в него, а другая несла свои воды от него к другому водоему. Ручьев же и речушек по берегам озера насчитывался добрый десяток.

Все водоемы уже покрылись коркой льда. Белая озерная гладь тянулась на пять километров, лес на другом берегу смотрелся, как щетина на зубной щетке.

– Оседлать коня? Или запрячь его в сани? – поинтересовался Тинак.

– Не надо, пройдусь пешком, – отозвался Арт.

Добровольный помощник увязался за ним следом.

Несмотря на ранний час, деревня была полна жизни. Вереница повозок тянулась к лесу – для ремонта домов требовался материал. Следы от лыж вели сразу в нескольких направлениях – кто-то из охотников уже успел с утра пораньше отправиться на промысел. Несколько человек спешили к озеру, прихватив с собой что-то вроде больших корзин.

– Куда они? – Саша кивнул в сторону этих людей.

– Рыбу ловить, – охотно отозвался Тинак.

– Пойдем посмотрим.

На поверку корзины оказались вершами, сплетенными из ивовых прутьев. Отойдя от берега метров сто, лироки взялись за топоры и довольно сноровисто прорубили во льду прорубь. Тот, что постарше, бросил в ловушку несколько горстей прикормки и отправил приспособление на дно, привязав веревку к положенной поперек проруби жердине.

Лироки отошли метров на пятьдесят в сторону и принялись сооружать новую прорубь.

– Вы всегда так рыбу ловите? – поинтересовался Арт.

– Ну да, – отозвался парнишка. – Летом с лодки, зимой в проруби.

Снасть оказалась универсальной.

– А на удочку не пробовали?

– Это как?

– Сейчас увидишь.

Удочка получилась примитивной: крючок из проволочного кольца, вместо лески – оленьи жилы, удилище – срезанная ветка орешника.

Тинак нашел какие-то личинки, пригодные для наживки. И вот она, зимняя рыбалка.

Клевало отменно, что было неудивительно. А какая рыба! Некоторые экземпляры попадались на пару килограмм весом. Ловить таких на зимнюю удочку – одно удовольствие.

Но время шло к обеду, пора было принимать гостей. Пришлось возвращаться домой.

Ребята сразу же заполнили дом шумом. Подскакивая и толкаясь, они расселись на лавки и дружно навалились на предложенную еду.

Минут через пятнадцать стол был чист, но гости и не думали расходиться. Они притихли и бросали на Арта хитрые взгляды.

– Эр Арт, расскажи нам, как вы победили мапри, – наконец несмело попросил один из ребятишек.

– Так вы наверняка не раз слышали об этом от взрослых, – удивился Саша.

Но взгляды гостей были так полны ожидания, что он сдался и с полчаса рассказывал молодым лирокам о битве.

– Вот и все.

– Еще! Еще! – раздались просительные крики.

– Некогда сейчас.

Спорить с вождем остереглись, но на лицах ребятни было написано такое разочарование…

– Хорошо, вечером приходите, – согласился Арт.

Гости с радостным криком бросились к выходу.

Саша улыбнулся. Он начал оттаивать. Грусть, наполнявшая его, не ушла совсем, но она чуть-чуть отступила. Когда тебе кто-то рад, это здорово помогает.

После боев, после неоправдавшихся надежд Арт отдыхал. Он с удовольствием принял уклад жизни в деревне.

Восстановление домов не позволяло отвлекаться на другие масштабные дела. Единственное, что Саша сделал за две недели, – так это печь. Точнее, ее подобие. Назвать то, что получилось, русской печью, было бы слишком самонадеянно, но все же это был уже не открытый очаг. Да-да, в качестве образца была выбрана именно русская печь как наиболее простая в изготовлении.

– Тинак, нам нужны песок и глина, – заявил Арт на третий день пребывания в деревне.

– Я скажу, лироки привезут, – отозвался парнишка.

– Не надо, давай сами съездим.

– Хорошо.

Тинак убежал и через полчаса вернулся с лошадью, запряженной в сани.

С глиной пришлось повозиться, она успела замерзнуть, нужно было отогревать место ее заготовки с помощью костра. Тем не менее к вечеру и глина, и песок были доставлены в дом и ждали своей очереди. С формовкой кирпичей Арт решил не связываться: сушить их негде, да и глины потребовалось бы больше, чем они заготовили. Придется это отложить до лета. Сейчас же он планировал сделать сильно упрощенный вариант русской печи. После того как заготовки оттаяли, первым делом приготовили глиняно-песчаную смесь. Следующим шагом было изготовление свода. Обдумав варианты, Саша решил сделать его из веток. Разобрав несколько старых больших корзин, они с Тинаком соорудили свод и принялись с двух сторон обмазывать его глиняно-песчаной смесью, которая на удивление хорошо держалась на каркасе из прутьев. Таким же образом изготовили и трубу, истратив на это практически все старые корзины, раздобытые парнишкой.

Прослышав, что Арт затеял что-то новое, к нему в дом потянулись любопытные. От добровольных помощников вскоре было не протолкнуться. В результате печь соорудили за день.

Она неплохо топилась. Правда, глина постоянно трескалась, и свод приходилось ремонтировать почти каждый день. Да и следить за такой печью надо было внимательно. Но отсутствие дыма перекрывало все неудобства.

Арт отдыхал, он чувствовал себя почти как на даче. Но мирное течение жизни было прервано самым неожиданным образом. Случилось это недели через две после возвращения лироков в деревню.

Арт и Тинак отправились на зимнюю рыбалку. Парнишка давно изготовил себе такую же, как и у вождя, удочку и с удовольствием принимал участие в рыбной ловле.

Они скользили на лыжах по льду метрах в семидесяти от берега. Поляна осталась позади, берег был лесистым.

Острое чувство тревоги неожиданно захлестнуло Арта, заставив его собраться. Он остановился и бросил взгляд в сторону берега. Как оказалось, вовремя. Саша толкнул Тинака и упал на лед сам. Над их головами просвистело пущенное со страшной силой копье.