Текст книги "С винтовкой и пером"

Автор книги: А. Чернобаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

«Мы сделали все, что было в наших силах»

25 октября 1917 года рабочие и солдаты Петрограда свергли диктатуру буржуазии. В тот же день В. И. Ленин провозгласил: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась... Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма»[32]32
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 2.


[Закрыть].

В эти октябрьские дни Тодорский командовал 1-м батальоном 85-го Сибирского стрелкового полка, куда он был временно прикомандирован после выхода из госпиталя. Александр с радостью встретил известие о свержении буржуазного Временного правительства. Он добивается возвращения в родной 24-й Сибирский полк, где вскоре собрание полкового и ротных комитетов единогласно избирает его полковым комиссаром.

Контрреволюционное командование при содействии меньшевиков и эсеров стремилось остановить развитие революции на фронте. Резко осудил Октябрьское восстание соглашательский исполком 5-го Сибирского корпуса[33]33
  См.: Окопные думы, 1917, 5 ноября, № 1.


[Закрыть]. В частях корпуса с грифом «к исполнению» распространяется резолюция Всероссийского казачьего фронтового съезда с призывом оказать поддержку Временному правительству в борьбе против большевиков[34]34
  ЦГВИА, ф. 2284, оп. 1, д. 486, л. 259.


[Закрыть]. При штабе 11-й армии создается «комитет спасения»[35]35
  См.: Минц И. И. История Великого Октября. М., 1973, т. 3, с. 392.


[Закрыть]. Помощник комиссара армии меньшевик Чекотило выступил с требованием создания «однородной демократической власти»[36]36
  ЦГВИА, ф. 2284, оп. 1, д. 486, л. 263.


[Закрыть]. Штаб Юго-Западного фронта стремился не только перехватить инициативу в борьбе за солдатские массы, но и оказать помощь контрреволюции в столицах.

Однако солдаты отказывались подчиняться реакционному командованию. Революционные события на фронте неудержимо развивались. 5 ноября съезд делегатов частей 5-го Сибирского корпуса принял большевистские резолюции по всем основным вопросам и избрал временный ВРК. Из тюрьмы в Почаеве были освобождены стрелки, арестованные летом 1917 года за «военно-политические проступки». Огромный сдвиг влево в настроениях солдат вызвали ленинские декреты о мире и о земле, постановление об отмене смертной казни на фронте, о которых радиограммой сообщил в корпус из Петрограда делегат Кудрявцев.

12 ноября под давлением солдат сложили свои полномочия меньшевистско-эсеровский корпусной комитет и выделенный из его состава исполком. Вновь избранный корпусной комитет возглавил солдат 199-го Кронштадтского полка, делегат II Всероссийского съезда Советов большевик А. К. Илюшин. С этого дня, вспоминал Тодорский, корпус бесповоротно встал на платформу Советской власти. В резолюции по текущему моменту корпусной комитет заявил, что «источником власти в стране может быть только Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, только такую власть комитет поддерживает своим авторитетом и всей имеющейся в его распоряжении силой». Корпусной комитет приветствовал ВЦИК и Совнарком во главе с Лениным.

Саша Тодорский в кругу товарищей. 1910 год

23 ноября съезд всех комитетов корпуса принял постановление о выборности командного состава. Выполняя это решение, ВРК корпуса издает приказ: «...Генерал-лейтенанту Турбину сдать командование корпусом капитану 24-го Сибирского стрелкового полка Тодорскому, а последнему вступить в исполнение должности командира корпуса»[37]37
  Военно-революционные комитеты действующей армии. 25 октября 1917 г. – март 1918 г.: Сб. документов. М., 1977, с. 394.


[Закрыть]. Вечером 26 ноября Тодорский приступил к исполнению новых обязанностей.

Главную роль в назначении, а затем и в избрании[38]38
  4 декабря 1917 года съезд всех комитетов 5-го Сибирского армейского корпуса единогласно избрал А. И. Тодорского командиром корпуса.


[Закрыть] 23-летнего капитана командиром революционного корпуса, насчитывающего десятки тысяч человек, сыграла близость Тодорского к солдатским массам. Позднее он отмечал, что в ноябре 1917 года был известен корпусному военно-революционному комитету лишь в скромной должности комиссара полка, однако его хорошо знали и любили солдаты. Это имело решающее значение «при назначении меня командиром корпуса, что было принято мною не как приятный сюрприз, а как новый тяжелый крест, который надо пронести известное время для облегчения ноши других».

На новом посту у Тодорского с первых же дней установились деловые товарищеские отношения с корпусным бюро РСДРП (б). Большую помощь оказывал ему посланец ЦК партии А. К. Илюшин. После избрания Илюшина комиссаром 11-й армии, а затем комиссаром по демобилизации Юго-Западного фронта Тодорский работал в тесном контакте с комиссарами корпуса солдатами Федором Варягиным, Петром Зуевым и Федором Владимировым. Под их влиянием он твердо и навсегда встал на большевистскую платформу. Правда, в то время Тодорский не оформил еще свою принадлежность к партии[39]39
  Датой вступления А. И. Тодорского в партию считается 11 июня 1918 года, когда он был принят в члены Весьегонской организации РКП (б) и получил партийный билет.


[Закрыть], однако, по существу, уже тогда был коммунистом. В сентябре 1918 года, отвечая на шестой вопрос анкеты («С какого времени в партии?»), составленной для делегатов V Московской областной конференции РКП (б), Тодорский записал: «С декабря 1917 года, а до этого времени сочувствовал»[40]40
  ЦПА ИМЛ, ф. 60, оп. 1, д. 13, л. 184.


[Закрыть]. Позднее в аттестации на командира бригады Красной Армии А. И. Тодорского, подписанной начальником 20-й стрелковой дивизии М. Д. Великановым, говорилось: «Коммунист, партийная карточка выдана подивом-39 с 11 июня 1918 г., № 30, ранее работал без билета»[41]41
  Центральный государственный архив Советской Армии (в дальнейшем – ЦГАСА), ф. 1284, оп. 1, д. 660, л. 40.


[Закрыть].

В одном из донесений комкора-5 Тодорского командующему 11-й армией подчеркивалось, что в корпусе имеются партийные организации большевиков, меньшевиков и эсеров. «Преобладающее большинство граждан корпуса на стороне социал-демократов-большевиков»[42]42
  Октябрьская революция и армия. 25 октября 1917 г. – март 1918 г.: Сборник документов. М., 1973, с. 341.


[Закрыть]. В ноябре 1917 года корпусное бюро РСДРП (б) выпустило несколько номеров газеты «Победа». В дальнейшем большевистскую программу проводила газета «Окопные думы» – орган исполкома 5-го Сибирского корпуса.

Корпусное бюро большевиков добилось повсеместного отстранения от командных должностей реакционных генералов и офицеров. Во всех частях было проведено выборное начало. Командиры работали под контролем соответствующих комитетов и комиссаров. Приказами по корпусу Тодорский объявил подписанные В. И. Лениным декреты Совнаркома «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале и об организации власти в армии». Эти декреты обобщали и развивали принципы демократизации армии, выдвинутые солдатской массой. Все чины и звания, все ордена были отменены. Отныне, – провозглашало Советское правительство, – армия Российской республики состоит из свободных и равных друг другу граждан, носящих почетное звание солдат революционной армии[43]43
  См.: Декреты Советской власти. М., 1957, т. 1, с. 243.


[Закрыть].

Демократизация армии явилась важной составной частью социалистической революции. До создания вооруженных сил государства диктатуры пролетариата большевистская партия получила возможность использовать демократизированную армию для поддержания линии фронта против австро-германских войск. Наиболее сознательные солдаты приняли активное участие в подавлении первых антисоветских выступлений.

Солдаты 24-го Сибирского стрелкового полка в окопах. 1915 год

Вопросом жизни и смерти для Советской власти было завоевание мира, немедленное окончание империалистической войны. Стремясь сломить сопротивление контрреволюционного командования, противодействовавшего заключению перемирия, Совнарком 9 ноября по радио обратился к революционной армии: «Солдаты! Дело мира в ваших руках. Вы не дадите контрреволюционным генералам сорвать великое дело мира... Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем»[44]44
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 82.


[Закрыть].

Ленинский призыв нашел горячий отклик у окопников. В ответ на радиограмму СНК большевистский военно-революционный комитет 11-й армии отдал приказ о прекращении боевых действий и направлении к противнику парламентеров. 24 ноября смолкли пушки на участке, занимаемом 5-м Сибирским корпусом. С этого дня, докладывал Тодорский командарму, никаких боевых действий не было, между русскими и австро-германскими солдатами шло самое широкое братание.

2 декабря делегация Советского правительства подписала в Брест-Литовске договор о всеобщем перемирии на русско-германском фронте. Это была огромная победа большевистской партии. Молодая Республика Советов показывала всем народам революционный путь выхода из кровавой бойни. В одном из воззваний, опубликованных в газете «Победа», – органе большевиков 5-го Сибирского корпуса, говорилось: «Свободный русский народ, в лице Народных Комиссаров, дает мир всему миру»[45]45
  Победа, 1917, 28 ноября, № 2.


[Закрыть].

Уставшие от войны солдаты неудержимо рвались домой, к мирной жизни. В армии нарастал процесс стихийной демобилизации. Чтобы придать ей организованный характер, Совнарком приступил к планомерной демобилизации войск. В 5-м Сибирском корпусе, как и в других частях Юго-Западного фронта, была создана демобилизационная комиссия. Она работала в тесном контакте с корпусным исполкомом и комкором. С 26 ноября по 10 января личный состав корпуса сократился с 60 до 22 тысяч человек, к началу февраля 1918 года – до 5-6 тысяч.

Дезорганизация и разложение старой армии ярче всего проявились в самовольном уходе нестойких частей с боевых позиций. Тодорский, большевистский ВРК и исполком 5-го Сибирского корпуса приложили немало усилий, чтобы удержать окопников на фронте. До сведения солдат был доведен приказ советского верховного главнокомандующего прапорщика Н. В. Крыленко о начале мирных переговоров в Брест-Литовске. В нем отмечалось, что еще немного и долгожданный мир заменит ужасы войны. «Этот мир дала русскому народу революция 25 октября. Этот мир принес народу Совет Народных Комиссаров. Правительство Советов рабочих и солдатских депутатов сдержало свое слово. Оно вправе теперь ждать от вас, товарищи солдаты, исполнения своего революционного долга до конца. Как ни тяжело стоять на фронте, как ни бесконечно страшно хочется каждому скорее вернуться домой, фронт должен быть един и грозен в эти последние тяжелые дни. Ни один солдат не должен уйти с фронта до заключения мира»[46]46
  ЦГВИА, ф. 2284, оп. 1, д. 635, л. 7.


[Закрыть]. 5-й Сибирский корпус выполнил свой долг перед Родиной и революцией: не оставил боевых позиций.

Между тем силы корпуса катастрофически таяли. Огромным бедствием была хозяйственная разруха. Полностью прекратилось снабжение воинских частей боеприпасами, продовольствием, фуражом, финансовыми средствами. Позднее Тодорский писал, что за все время командования корпусом вопрос о снабжении был для него одним из наиболее волнующих. Благодаря запасам продовольствия в корпусном интендантском складе и постепенной демобилизации солдат скудный паек наличному составу был обеспечен. Значительно хуже обстояло дело с фуражом для лошадей: из тыла фураж не подвозился, денег на его покупку не было. Начался падеж лошадей, что лишало корпус тягловой силы и еще больше усиливало разруху.

Серьезную опасность представляло расхищение несознательными солдатами военного имущества. Нередко его распределяли среди уходящих в запас или продавали местному населению. Командование и выборные организации корпуса решительно выступили против дележа общенародного достояния. В воззвании корпусного военно-революционного комитета разъяснялось, что разделение между солдатами казенного имущества недопустимо, призывать к этому могут лишь враги революции. В современных условиях государство «не может обойтись без защиты его вооруженной силой, будет ли это постоянная армия или же организованная милиция. Окончится война, и Родина наша вновь должна будет заботиться о создании запасов вооружения, и вот тогда-то пригодилось бы все то, что теперь так легкомысленно расхищается и сбывается за бесценок».

По плану, разработанному штабом корпуса, артиллерийское, инженерное и интендантское имущество свозится в тыл, ближе к железнодорожным станциям, организуется его надежная охрана. В одном из последних приказов по корпусу Тодорский с гордостью отмечал, что, несмотря на полное истощение конского состава и другие трудности, все военное имущество было вывезено с неприятельской территории и сосредоточено в корпусных складах.

Тяжелые испытания выпали на долю частей Юго-Западного фронта. Завоевания Октября пришлось отстаивать в ожесточенной борьбе с контрреволюцией. Воспользовавшись удаленностью фронта от главных пролетарских центров страны, сложной политической обстановкой, хозяйственной разрухой, реакционная верхушка армии, меньшевики и эсеры перешли в яростное наступление. Враждебную позицию по отношению к Советской России заняла Центральная рада – буржуазно-националистическое правительство, созданное на Украине после февральской революции. Прикрываясь демагогическими лозунгами о единстве и бесклассовости украинской нации, Центральная рада пыталась установить на Украине господство местной буржуазии и помещиков. С ее ведома проводились налеты на революционные воинские части, разоружение их, аресты большевистских деятелей ВРК, блокирование революционных войск с тыла. Бешеную агитацию вели агенты рады среди солдат-украинцев, добиваясь выделения их в формирования «самостийников».

Здесь находилась ставка штаба 5-го Сибирского армейского корпуса. Восточная Галиция, 1917 год

Контрреволюционные действия Центральной рады встречали растущий отпор в армии. В 5-м Сибирском корпусе, сообщал Тодорский командующему 11-й армией, наибольшее оживление среди солдат-украинцев было в октябре – начале ноября 1917 года. Однако, когда стало известно, что рада выступила против Советского правительства, украинское движение в корпусе быстро пошло на убыль. Окопники расценили лозунг о разделении войск по национальному признаку как подвох и желание сорвать дело мира. Они недоумевали: зачем национальная рознь, когда мир и земля нужны и украинцам и русским, когда только совместными усилиями можно одолеть буржуазию? 11 декабря 4-й корпусной съезд украинцев осудил Центральную раду и заявил о непризнании ее власти[47]47
  См.: Октябрьская революция и армия, с. 342.


[Закрыть]. На I Всеукраинском съезде Советов, состоявшемся в эти же дни в Харькове, делегаты солдатских комитетов 5-го Сибирского корпуса голосовали за провозглашение Украины Советской республикой[48]48
  См.: Голуб П. А. Солдатские массы Юго-Западного фронта в борьбе за власть Советов. Киев, 1958, с. 226.


[Закрыть].

После захвата войсками Центральной рады штаба Юго-Западного фронта и ареста членов ВРК 11-й армии регулярная связь корпуса с советским командованием была нарушена. 12 января 1918 года Тодорский доносил командарму, что корпус «представляет из себя самостоятельную частицу Российской Советской Республики со своими законами и хозяйством. Территория этой частицы по фронту занимает 25 верст, а в глубину имеет верст 30-35».

Корпус находился в отчаянном положении. Часть его имущества была реквизирована украинскими буржуазными националистами. В ответ на требование корпусного съезда о предоставлении эшелонов для отправки на Западный фронт представитель Украинской рады в 11-й армии заявил: «Великороссы могут по желанию оставить территорию Украинской республики, сдав оружие украинцам». Коварное предложение было отвергнуто. Тодорский ответил, что корпус оружие не сдаст, оно должно быть привезено в Советскую Россию.

Командующий 11-й армией Б. И. Бабин высоко оценил стойкость 5-го Сибирского корпуса. В дни великой разрухи, писал он Тодорскому, когда Центральная рада повела братоубийственную войну против Советского правительства, командный состав и исполком сохранили корпус от развала и гибели. «Стойте же до конца. Я напрягу все усилия, чтобы дать вам эшелоны для ухода домой с оружием в руках...»[49]49
  ЦГВИА, ф. 2284, оп. 1, д. 635, л. 25.


[Закрыть]

В конце января – начале февраля 1918 года положение советских войск на Украине резко ухудшилось. После того как Центральная рада заключила предательский «мирный» договор с австро-германским блоком, 5-й Сибирский корпус оставил галицийские позиции и сосредоточился в районе города Кременец. Завершался процесс демобилизации личного состава корпуса. Многие части были расформированы, батальоны и даже полки сводились в роты.

В полдень 18 февраля австро-германские войска, нарушив перемирие с Советской Республикой, начали наступление по всему Восточному фронту. Главный удар наносился на Украине. Противнику, поддерживаемому националистическими формированиями Центральной рады, противостояли малочисленные отряды молодой Красной Армии и Красной гвардии, а также части старой русской армии, боеспособность которых, по определению В. И. Ленина, представляла «нулевую величину»[50]50
  Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 409.


[Закрыть]. В короткий срок немецкие, австрийские и петлюровские полки заняли почти всю Украину. 1 марта интервенты установили в Киеве власть Центральной рады. Вскоре она была заменена правительством прямого ставленника германского империализма гетмана Скоропадского.

Накануне вступления в Кременец 92-й германской дивизии Тодорский издает приказ: «Корпус, входя в состав армии Российской Республики, находящейся в войне с Германией, не может все же воспрепятствовать передвижению германских сил, утратив свою былую боеспособность ввиду полной демобилизации личного состава и сдачи главнейших боевых средств на склады». В создавшейся обстановке всему личному составу частей, управлений и учреждений корпуса предписывалось оставаться на своих местах, временно прекратив текущую работу. Все дела предлагалось спрятать, секретную переписку – уничтожить. Командир корпуса доводил до сведения солдат, что «корпусной комитет в полном составе и комиссар корпуса, дабы избежать захвата неприятелем их в плен, выбыли из района корпуса в Великороссию, так что с сегодняшнего дня все приказы и распоряжения будут отдаваться только за подписями моей, начальника штаба и адъютантов».

Русские воинские части, оказавшиеся на оккупированной территории, по существу, были в плену у немцев. После заключения Брестского мира управления и учреждения корпуса получили возможность возобновить хозяйственную деятельность. Однако вскоре корпусные склады были реквизированы немецкими властями. Украинское командование распорядилось сдать все оставшееся имущество кременецкому воинскому начальнику. В этих условиях дальнейшее существование корпуса стало невозможно, и Тодорский принимает решение о немедленной ликвидации всех его дел.

В приказе по корпусу от 18 марта 1918 года отмечалось, что три последних месяца были временем самых тяжелых невзгод и непредвиденных случайностей. Корпус почти не имел связи с высшими организациями и штабами, не подвозилось продовольствие и фураж, не было денег. В такой обстановке продолжать работу стоило нечеловеческих усилий. Тем не менее, благодаря горячей и великой любви к Родине всех работников, не опустивших бессильно руки, корпус выполнил свой долг перед революцией. В конце приказа, подписанного Тодорским, говорилось: «Ныне мы проводим вместе последние дни. Будем же стойки в постигшем нас горе. Память о 5-м Сибирском армейском корпусе не может умереть в России, а работа ваша, товарищи и друзья, не забудется ею. Мы сделали все, что было в наших силах, и мы не получим ни от кого никакого упрека».

В красном Весьегонске

Полная ликвидация всех дел корпуса затянулась до 22 апреля 1918 года. На следующий день после их завершения Тодорский выехал из Кременца в Советскую Россию. С большим трудом выбрался он из оккупированной немцами Украины и 9 мая прибыл в Весьегонск, где ему был выдан увольнительный билет: «Предъявитель сего билета солдат-гражданин (бывший капитан) 5-го Сибирского армейского корпуса Тодорский Александр Иванович уволен от службы...»

Почти четыре года не был Александр на родине. За время его отсутствия жизнь города и уезда неузнаваемо изменилась. Десятилетиями наиболее характерными чертами в хозяйственной и умственной жизни Весьегонска являлись, по словам не раз бывавшего здесь великого русского сатирика М. Е. Салтыкова-Щедрина, застойность и самое обыкновенное оцепенение мысли[51]51
  См.: Салтыков-Щедрин М. Е. Избранные сочинения. М.; Л., 1949, с. 427.


[Закрыть]. Иногда казалось, вспоминал о дореволюционном Весьегонске Тодорский, что забыт этот край всем миром, предоставлен сам себе и до скончания века будут в нем лениво нежиться помещики, а поселяне хлебать пустые щи и не разгибая спины, без ропота и стона, работать на тунеядцев[52]52
  См.: Тодорский А. Год – с винтовкой и плугом. М., 1958, с. 7.


[Закрыть]. Октябрьская революция пробудила весьегонцев от вековой спячки, внесла свежую струю в сонное существование небольшого уездного городка, приютившегося среди лесов и болот на песчаных берегах реки Мологи. 28 января 1918 года в Весьегонске была установлена Советская власть[53]53
  См.: Чернобаев А. А. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Весьегонском уезде Тверской губернии (1917-1918 гг.). – В сб.: Ежегодник Государственного Исторического музея. М., 1970, с. 48-50.


[Закрыть]. Предстояла коренная ломка всего буржуазно-помещичьего уклада.

Тодорский активно включился в обновление родного края. Вскоре после приезда в Весьегонск он явился в уездный исполком, по-военному представился председателю уика, большевику, бывшему солдату Григорию Терентьевичу Степанову и сказал, что хочет быть полезным местным советским организациям. В заявлении, представленном в уисполком, Тодорский писал: «Считая, что сейчас особенно необходима тесная связь Советов со своими избирателями, смущаемыми со всех сторон врагами революции, предлагаю исполнительному комитету приступить к изданию газеты, из которой население уезда видело бы всю тяжелую работу Советской власти и принимаемые последней меры по налаживанию мирной жизни».

Исполком 5-го Сибирского армейского корпуса. В центре сидит А. И. Тодорский. Декабрь 1917 года

Степанов вынес предложение Тодорского на обсуждение исполкома. Комиссары тоже считали, что газета необходима. Но можно ли доверить ее издание молодому человеку, бывшему офицеру, к тому же сыну священника? Единодушно высказанное мнение было таково: «Если этот выходец из буржуазной среды пришел к нам с нечистыми намерениями, мы всегда успеем его расстрелять. Испробуем его на самой неотложной для нас работе, дозарезу нужной сейчас и городу и деревне»[54]54
  Тодорский А. С путевкой Ленина. – В кн.: Ленин в нашей жизни. М., 1965, с. 27.


[Закрыть].

Так Тодорский стал редактором «Известий Весьегонского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов». 2 июня вышел первый номер этой газеты. Прошло совсем немного времени, и весьегонские большевики убедились в беспредельной преданности Тодорского Советской власти, идеям Октября. Узнали они и о прошлой его революционной деятельности на фронте, в большевистском полковом комитете и на ответственном посту командира корпуса. Стало ясно, что приход Тодорского в уездный исполком не случаен, он уже давно сделал свой выбор в острой классовой войне, полыхавшей в стране. И нет ничего удивительного в том, что всего через месяц после возвращения на родину, 11 июня 1918 года, Тодорский при поручительстве Г. Т. Степанова и заведующего уездным отделом народного образования А. П. Серова (отца художника В. А. Серова, автора картины «Ходоки у В. И. Ленина») был принят в члены Весьегонской организации РКП (б).

Поражает огромная работоспособность молодого коммуниста. Чуть ли не ежедневно выступал он на митингах и собраниях, обучал военному делу членов партии, выезжал в села и деревни, где помогал созданию партячеек и комбедов, занимался учетом и распределением хлеба, участвовал в борьбе с кулаками. Однако главной заботой Тодорского было издание газеты «Известия Весьегонского Совета» и начавшей выходить 9 августа газеты «Красный Весьегонск», органа уездной большевистской организации. Оперативно переоборудовали типографию, истратив на это всего 500 рублей. В условиях острой нехватки специалистов, бумаги, краски от редактора требовались недюжинные организаторские способности, чтобы подготовить и выпустить до конца 1918 года 41 номер этих газет. Нередко редактор был и метранпажем, и наборщиком, и корректором.

Разъяснение трудящимся молодой Советской Республики внешней и внутренней политики большевистской партии и Советского правительства, вовлечение рабочих и крестьян в строительство новой жизни было важнейшей задачей дня. Работа в газете, являющейся, по словам В. И. Ленина, не только коллективным пропагандистом и коллективным агитатором, но также и коллективным организатором, помогла раскрыться публицистическому таланту А. И. Тодорского.

Его страстные статьи призывали весьегонцев к решительной борьбе с контрреволюцией, вселяли в их сердца ненависть к белогвардейцам и интервентам, веру в торжество дела революции. Лучшие его работы являются блестящим образцом партийной публицистики первых лет Советской власти. Вот, например, статья «1433 с волости». В ней говорилось: «По полученным из Сибири сведениям, самарские газеты от 17 ноября сообщают, что английский консул в Сибири в официальной беседе с городским головой города Никольска Уссурийского заявил, что «для оздоровления России необходимо перевешать 20 процентов российских граждан». Разберем сейчас, сколько «голов» приходится на долю Весьегонского уезда в случае, если «союзники» закабалят Советскую Pocсию». Элементарный подсчет показывает, продолжал Тодорский, что в таком случае из каждой волости нашего уезда будет повешено 1433 товарища. Можем ли мы допустить это? Конечно, нет! Статья заканчивалась выражением уверенности в том, что «союзники», и английский консул в их числе, сядут в такую же лужу, как Вильгельм германский, Карл австрийский, Фердинанд болгарский, что около этой лужи стоят наготове скоропадские, Деникины и Красновы[55]55
  См.: Известия Весьегонского Совета, 1918, 25 ноября, № 24.


[Закрыть].

Рабочие и крестьяне Весьегонского края с интересом читали выпускавшиеся для них газеты. По праву гордилась ими уездная партийная организация. В 1919 году хорошим боевым печатным органом назвала «Красный Весьегонск» центральная «Правда»[56]56
  См.: Правда, 1919, 10 мая, № 99.


[Закрыть]. Особое волнение вызывают номера газет тех лет сегодня. Стоит попристальнее вглядеться в их строчки, вчитаться в них – и охватывает такое чувство, будто тугой и свежий ветер революции вдруг ударил в лицо, и начинаешь различать шум голосов, лязг оружия, всю неповторимую атмосферу того тревожного и прекрасного времени.

Летом 1918 года политическая обстановка в уезде была крайне напряженной. Контрреволюция, как и по всей стране, организовывала бесчисленные покушения на Советскую власть. В начале июня в исполком стали поступать письма бедняков, в которых они сообщали, что кулаки захватывают в свои руки волостные Советы, не дают хлеба голодающим. «Теперь нет законов и нам ничего не будет, – нагло заявляли сельские мироеды. – Что захотим, то и сделаем. Околейте с голоду, а хлеба не дадим». В Чамеровской волости кулаки создали вооруженные банды и открыто выступили против Весьегонского Совета. Они вынудили отступить революционный отряд, занимавшийся учетом кулацкого хлеба, захватили в плен и посадили в арестантскую бывшего волостного правления красноармейца и четырех крестьян-бедняков. В Макаровской волости бандиты разгромили коммуну «Рассвет», убили ее председателя большевика В. Г. Тептякова, жестоко избили многих коммунаров.

Положение было настолько тревожным, что уездный исполком обратился за помощью в Тверь и Ярославль[57]57
  Государственный архив Калининской области (в дальнейшем – ГАКО), ф. 219, оп. 1, д. 2, л. 20.


[Закрыть]. Совместными усилиями революционные отряды, направленные в Чамеровскую волость из Весьегонска, Твери и Рыбинска, ликвидировали кулацкий мятеж. Не удалось уйти от возмездия и макаровским бандитам: их главарь был схвачен, а отряд разгромлен.

20 июня исполком созвал 3-й уездный съезд Советов. На него прибыло 119 делегатов, среди них только 30 коммунистов. Под влиянием кулацкой агитации многие делегаты явились на съезд с твердым намерением изгнать большевиков из уездного исполкома. Степанов, Серов, Тодорский и другие весьегонские коммунисты знали об этих настроениях и решили переубедить делегатов, доказать ошибочность их взглядов.

Перед съездом отчитались все члены исполкома. Делегаты, вначале недоверчиво посмеивавшиеся, прослушав доклады, изменили свое отношение. Вместо пьяниц, воров и опричников, какими рисовали им представителей уездных властей контрреволюционеры, делегаты увидели таких же, как они, рабочих и крестьян, проявляющих кровную заботу об их же интересах. В результате съезд выразил членам исполкома полное доверие и благодарность за работу, потребовал принимать еще более решительные меры против врагов Советской власти. Тодорский, избранный на съезде членом уика, позднее писал: «Время заседаний 3-го съезда Советов можно считать историческим в жизни местной рабоче-крестьянской власти, так как с этого момента произошел перелом в пользу Советов у трудового народа Весьегонского края, а контрреволюции была нанесена такая серьезная рана, что после этого она стала с каждым днем хиреть и таять, как старая дева, потерявшая последнюю надежду на замужество»[58]58
  Тодорский А. Год – с винтовкой и плугом, с. 30.


[Закрыть]. После съезда исполком продолжил упорную работу по укреплению Советской власти в уезде.

Вскоре обстоятельства заставили весьегонских большевиков вновь взяться за оружие. 7 июля уисполком получил две телеграммы из Москвы, в которых сообщалось об антисоветском мятеже левых эсеров. Исполком осудил контрреволюционные действия левоэсеровских мятежников и твердо заявил, что «будет выполнять только распоряжения и действовать по указанию Совнаркома, возглавляемого тов. Лениным»[59]59
  Там же, с. 32.


[Закрыть].

Волна антисоветских выступлений прокатилась по ряду городов. Вспыхнули восстания белогвардейцев в Рыбинске и Ярославле. Весьегонский уик тут же утвердил военную коллегию по борьбе с контрреволюцией[60]60
  В середине июля 1918 года военная коллегия была преобразована в Весьегонскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и дезертирством. Председателем ее президиума был назначен А. И. Тодорский.


[Закрыть] в составе членов исполкома Голубкова, Долгирева, Тодорского и Чистякова. Отряд Красной Армии во главе с Тодорским и Голубковым немедленно выехал на помощь Рыбинскому Совету. Там весьегонские красноармейцы поступили в распоряжение местного военного комиссара. По его приказу они несли дозорную и караульную службу у пороховых погребов и на окраине Рыбинска. Белогвардейцы стремились заручиться поддержкой размещенных здесь военнопленных австрийцев, чехов и словаков, Тодорский и другие большевики развернули среди военнопленных широкую агитационную работу, что парализовало усилия контрреволюционеров раздуть пламя восстания. Через несколько дней с разрешения военного комиссара весьегонский отряд покинул Рыбинск.

После левоэсеровского мятежа весьегонские большевики усилили в городе и уезде партийную работу. 15 июля на общегородском партийном собрании Тодорский был избран председателем временного комитета, в задачу которого входило проведение перерегистрации коммунистов. Организация очищалась от людей случайных, примазавшихся, идейно не стойких. После тщательного отбора партийная организация составила 50 человек. 4 августа состоялось первое собрание нового состава, избравшее уездный комитет РКП (б). Тодорский стал заведующим агитационным отделом укома партии. Тогда же он сообщал в Тверской губком РКП (б): «В отношении Весьегонска прошу не беспокоиться, в прошлом у нас имелись упущения, работники разошлись по канцеляриям, но сейчас все будет исправлено, и старый Весьегонск будет красным Весьегонском»[61]61
  Партийный архив Калининского обкома КПСС (в дальнейшем – ПАКО), ф. 1, оп. 1, д. 26, л. 23, 28, 31.


[Закрыть].

Особое внимание уделял уездный комитет партии созданию комбедов и деревенских партячеек, очищению сельских и волостных Советов от кулаков, приобщению крестьян к коллективному труду. Партийные ячейки организуются в Любегощской, Макаровской, Чамеровской и других волостях. Агитационный отдел укома РКП (б) мобилизовал коммунистов для разъяснения населению политики партии. Так, 12 августа Тодорский вместе с председателем уика Степановым присутствовали на собрании Любегощской волостной парторганизации, которое проходило в деревне Федорково. По требованию партячейки уисполком распустил контрреволюционный волостной исполком. Вновь избранный комитет возглавил смелый и решительный большевик И. И. Царев. Он же был председателем волостного комитета партии[62]62
  См.: Хохлов В. Весьегонский комиссар. Калинин, 1963, с. 22.


[Закрыть].