Текст книги "Сладкая боль: Сделай мне приятно"

Автор книги: Зоя Лето

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 2

– Слушай Виталь я и сама…

Он приложил палец к моим губам, прерывая меня.

– Не называй меня по имени. Это основное и самое главное правило. Моё имя не приносит мне ничего кроме боли.

Я уже хотела было открыть рот, но вовремя захлопнула его. Не стоит лезть ему в душу, если захочет – сам расскажет. А вообще мне и своих проблем хватает, чужим уже просто нет места.

– Ладно, а как тогда к тебе обращаться? Ну, мало ли, вдруг понадобится.

Я искренне надеялась, что мне не придётся к нему вообще никогда обращаться. Он мне не нравился, да и я ему, походу тоже. Всё взаимно.

– Вега, это моё прозвище. Пока ты не начала задавать дурацких вопросов скажу сразу. Моя фамилия Веганов, поэтому друзья придумали мне прозвище Вега. С этим я надеюсь, разобрались?

Он посмотрел на меня, как на недоразвитую личность. От этого взгляда даже стало обидно, не думала, что я произвожу такое впечатление.

– Мы не обязаны любить друг друга и играть роль любящих родственников, но и ненавидеть нам не к чему. Мне абсолютно по барабану, что батька нашёл себе новую жену в лице твоей мамы. Я мог бы конечно повыступать и прикинуться жизнью обиженным, несчастным мальчиком, но не буду. Моя мама умерла, и даже если отец уйдёт в монастырь и примет обед безбрачия, это её не вернёт. А мне меньше всего хочется, чтобы он умер в одиночестве. Я под его крылом всю жизнь жить не собираюсь.

Я слушала его и поражалась. Несмотря на свой скверный характер, Вега был довольно рассудительным и искренне желал отцу счастья.

– Расслабься Ди, а то что-то ты побледнела.

Что это было? Саркастичная издёвка или внезапный наплыв братской заботы? Наверное, всё же первое. Слишком холодный был у него взгляд, пронизывающий до костей.

– Всё хорошо, – я врала.

Он посмотрел на меня, и мне показалось, что братец видел меня насквозь.

– Допустим, верю. Хорошо, перейдём к остальным правилам.

Да ладно? Ещё правила? Почему я не удивлена?! И ведь не нажалуешься на него родителям. Это будет минимум тупо и максимум по-детски. А потом он мне это ещё и припомнит. Смотря конечно, что там за правила будут.

Смотрю ему в глаза пытаясь переиграть его в битве взглядов.

– Первое, ты никогда и ни при каких обстоятельствах не заходишь в мою комнату. И мне насрать постучишь ты перед этим или спросишь разрешения. Моя комната – это табу, уяснила?

А вот это было чертовски грубо сказано. Можно было и помягче выразиться. Запрещает он. Король тут нашёлся. Да мне твоя комната на хрен не сдалась. Что я там забыла?! Боишься, что увижу, твою коллекцию порнофильмов?

– Вижу, что уяснила. Второе, мой отец обожает рыбалку и охоту, да и твоей маме свежий воздух идёт на пользу, поэтому наши с тобой теперь предки, уезжают каждую неделю с пятницы по воскресенье. В эти дни ты либо сваливаешь, либо сидишь у себя в комнате тихо-тихо как мышка.

От шока я едва открыла рот. Мои руки беспорядочно теребили шнурки на кофточке.

– Ты с ума сошёл? Куда мне идти? У меня и друзей то нет. И вообще, почему это я должна уходить или прятаться?

Под его тяжёлым взглядом я едва не уменьшаюсь в размерах. А затем на лице парня появляется нехорошая улыбка.

– Моё дело предупредить, а дальше смотри сама. Самое главное, не мешайся под ногами. И, чтобы никаких мужиков. Захочешь потрахаться, пиздуй к ним. Я не собираюсь слушать ваши охи вздохи. И последнее.

Да когда уже будет всё? Не многовато ли у него власти? Я ему что рабыня? Кошмар. Убежала от одного тирана и попала в руки к другому. И не скажешь ведь кто из них хуже.

– Тебя засунут в мой универ. Во-первых, потому что он самый престижный, во-вторых, у отца там есть знакомый, который пропихнёт тебя к нам прямо посреди учебного года. Мне, откровенно говоря, всё равно, даже если ты будешь учиться со мной бок о бок. Наоборот, я хочу помочь тебе, протянуть – так сказать, руку помощи.

Я не ослышалась? Это самодовольное чмо предлагает мне помощь? Интересно в чём? Донести учебники до кабинета или найти в здании туалет? Ладно, заинтриговал.

– Какого рода помощь ты мне хочешь предложить?

Он видел скептицизм в моих глазах, и его улыбка становится шире, чем больше напоминает оскал дикого зверя.

– Первую, необходимую. Ты не глупая девочка Ди и должна понимать, куда в скором времени попадёшь. Там тебя не ждёт ничего хорошего, ни тёплого приёма, ни человеческого отношения. Это гадюшник в котором выживают сильнейшие.

Если Вега пытался меня запутать и в каком то смысле напугать, то у него это получилось и даже очень.

– Всё ещё не веришь мне? Думаешь, шучу? Объясню на понятном тебе языке.

Вот сволочь! Я по характеру, как цветок или бабочка, совсем неконфликтная, даже наоборот, божий одуванчик. Но рядом с ним во мне бурлят совсем другие эмоции. Хочется послать его, задушить или наговорить гадостей.

– В универе тебе будут не рады. Во-первых, ты из простой семьи, во-вторых, припрёшься посреди учебного года, да ещё и по блату. В третьих, симпатичная, поэтому девчонки тебя невзлюбят. Да и от парней тоже ничего хорошего не жди. Короче, жизнь твоя превратится в ад, у тебя не будет друзей, только враги. Не говоря про то, что ты не знакома с нашим поведением и с тем как мы живём. Иными словами, ты другая Ди, а таких не любят. Но я могу решить эту проблему и у тебя появятся друзья, тусовки на которые ты будешь приглашена. А главное, никто тебе и слова плохого не скажет. В общем, всё то, что есть у меня, и при этом тебе даже пальцем шевелить не придётся.

Красиво сказано, только ничего в этой жизни не даётся задаром. У всего есть цена. Интересно насколько у него завышена планка?

– И что ты хочешь взамен?

Вега довольно улыбнулся, как объевшийся сметаной кот.

– Меня в этой жизни мало что интересует, по крайней мере, из того, что ты можешь мне дать. На твоё счастье отец урезал мне карманные, поэтому я нуждаюсь в деньгах.

Он думает, в моей комнате спрятан чемодан с деньгами или что я выиграла в лотерею? Откуда у меня деньги? Сам же ведь сказал, что я простая девчонка из обычной семьи. У меня в роду нет миллионеров.

– Ага, подожди, сейчас сниму со своего банковского счёта, а то там лишние завалялись. Вот не знаю, на что мне их потратить! А если серьёзно, то у меня нет денег. Ни ко-пей-ки!

– Ты можешь попросить у матери или у отца, – говорит с неприязнью и отворачивается, словно я пустое место. – К тому же деньги тебе и так выделят на проезд, на хавчик, на одежду, – братец повернулся и снова пробежался по моей фигуре. – Без копейки не останешься. Короче, моя такса семёрка в неделю, рублей пока что.

Да он издевается! Я не в сказке живу и понимаю что семёрка – это семь тысяч, но блин семь тысяч в неделю? А ему не поплохеет? Это же за месяц двадцать восемь тысяч, а за год, так вообще считать страшно. Кто мне будет давать столько денег?

– А ты часом не заболел? Не многовато ли денег в одно рыло? Сам, небось, и натравишь других на меня, а то я будто не знаю, как подобные схемы работают!

Во мне бушевал ураган ярости. Нет, я предполагала, что он тот ещё говнюк, но его расценки выходили за рамки дозволенного. Братец не спеша обошёл меня по кругу и пристроился сзади, крепко обхватив руками мою талию. В нос ударил до этого не осязаемый запах его парфюма. По телу тут же пробежал разряд электрического тока, коленки начали подрагивать, а внутри разгоралась паника готовая захлестнуть меня с головой.

– А у кошечки есть коготки. Это хорошо, а то я уж подумал, что ты совсем бесхребетная, – его горячее дыхание обжигало щёку. – Поверь на слово, мне даже делать ничего не придётся. Ты думаешь, что меня сразу приняли с распростёртыми объятиями? – его смех заставлял волосы на затылке встать дыбом. – Как бы ни так. Мне пришлось побороться за своё место под солнцем, а тебе я предлагаю выход. Принимать его или нет, решишь сама. Кстати сегодня суббота, из-за тебя я лишился весёлых выходных.

Его слова не выходили у меня из головы. Ни поход по магазинам, ни вкусная еда, ничего не могло помочь мне избавиться от них. Разве меня могут возненавидеть лишь за то, что мои карманы не набиты деньгами? Или за то, что я поступлю в университет в середине года? Разные причины бывают, ведь так? А что если он прав, и я просто успокаиваю себя?

Уже в воскресенье мама с Егором Викторовичем обрадовали меня новостью о том, что с понедельника начинается моя учёба, естественно в универе, где учится Вега со своими дружками. Я, конечно, сделала вид, что безумно рада этому, но на душе скребли кошки. По такому поводу меня свозили в салон на маникюр. Давненько мои ноготки не выглядели так безупречно. У Вани я просто сидела в четырёх стенах, и маникюр мне был совсем без надобности.

Понедельник! Теперь он стал для меня ненавистным днём. Понедельник – начало учебной жизни. Подъём в шесть утра. В шесть, мать его утра. Но хуже всего не время подъёма, а место, куда мне придётся пойти. Ещё и погода знатно подфартила, дождь лил, как из ведра. Замечательно, лучше не придумаешь! Спасибо удаче, что покинула меня в этот день.

Вегу обязали возить меня по утрам в универ. Он, конечно же, был недоволен, но ничего не сказал, только театрально вздохнул. Всю дорогу мы с ним молчали, слушая звук мотора и дворников, старательно смахивающих воду с лобового стекла. Парень даже радио не включил, а я не решилась его попросить об этом. Уж лучше посидеть в тишине, чем слушать недовольные речи.

Показалось огромное здание университета, как вдруг Вега резко свернул, от чего меня здорово тряхнуло и, встав возле бордюра, включил аварийку.

– Выходи, – скомандовал он, даже не посмотрев в мою сторону.

Я широко открыла глаза, не понимая, что происходит и чем разозлила короля на этот раз.

– Сказал же выходи, пройдёшь пятьдесят метров пешком, – парень повернулся ко мне с нескрываемым раздражением. – Не хочу, чтобы нас видели вместе.

Я посмотрела в окно, дождь даже не думал утихать и лил с каждым разом всё сильнее. Кое-где на асфальте были огромные лужи.

– У меня даже зонта с собой нет.

Я знала, что давить на жалость бессмысленно. Этим лишь разозлю его ещё больше.

– Это твоё упущение, – в его голосе не было место состраданию.

Поняв, что смысла припираться с ним нет, я медленно отстегнула ремень безопасности и открыв дверь, вылезла из машины. Естественно тут же наступив в лужу, вымочив себе все туфли. Жизнь всё-таки несправедлива, по крайней мере, ко мне.

Пока шла до универа, умудрилась вымокнуть полностью, одежду можно было выжимать. С трудом найдя свою аудиторию, я зашла внутрь и тут же встретилась с глазами всех людей, что находились там. А их было не меньше двадцати. Мне захотелось стать невидимкой. Ох, не нравились мне эти взгляды. Оценивающие, недобрые, цепляющиеся, скользкие.

Пошли шушуканья, а я быстро начала искать себе место в последнем ряду, лишь бы подальше ото всех. Ощущала себя каким-то уродом, куском дерьма и тряпкой. Как же не хотелось, чтобы слова Веги подтвердились, и я стала грушей для битья для всех кому не лень.

– Здорово выродки.

С большой неохотой я обернулась и встретилась взглядом с моим братом. Чёрт, ну почему? Неужели он тоже на юридическом?

Вега шёл в компании ещё двух парней. Один лысый, с татуировкой на голове и ей – богу напоминал какого-то зека, а вот второй красавчик. Он был чем-то похож на цыгана. Тоже весь чёрненький, брови, аккуратно оформленная борода, волосы слегка вьющиеся до плеч. И глаза, у него были адски голубые глаза, как дно океана. Мне показалось, что я влюбилась в него с первого взгляда. Но как обычно говорят, первое впечатление может быть обманчивым.

Красавчик одарил меня быстрым взглядом, и прошёл в середину аудитории здороваться с остальными. Я заметила, что все люди, находившиеся здесь, были бодры и свежи. Словно только что с курорта приехали. Даже и не скажешь, что их подняли с утра пораньше.

Кто-то грубо ударил меня по плечу. Я обернулась и столкнулась взглядом с двумя недовольными парнями.

– Это моё место курица, поднимай своё сидалище и ищи себе другое.

Они выглядели крайне недружелюбно, особенно тот, кто говорил. Стало не по себе. Остальные смотрели в нашу сторону, но никто не спешил мне на выручку. Всем было плевать. Они ждали шоу.

– Ты что оглохла? Жопу говорю, поднимай с моего места!

Он резко схватил меня за кофту и с силой стряхнул на пол. Аудитория взорвалась диким смехом. Я медленно поднялась, с трудом сдерживая слёзы. Отовсюду раздавался смех, оскорбления в мой адрес. Единственные, кто не смеялся и никак не реагировал – это Вега и его красивый друг. Они просто стояли и смотрели на всё с безразличием в глазах.

– И шмотки свои забери, – второй парень схватил мою сумочку и кинул вниз, в начало аудитории. Хорошо хоть она была закрыта, но в ней телефон и зеркало.

Мои нервы окончательно сдали и слёзы брызнули из глаз, но это только раззадорило толпу, послышались смешки и издевательства. Меня оскорбляли, называя «тютей, мымрой, соплёй» и прочими гадостями. Спуститься вниз было непросто, меня толкали, норовили поставить подножку, хлопали по спине и морально издевались. Когда до заветной сумки оставалось не больше метра, вперёд вырвалась одна из девчонок и, схватив её, кинула кому-то с громкими криками. Началось фирменное издевательство с перебрасыванием моей вещи от одного человека к другому. Они думали, что я буду бегать за ней, но я знала уже на собственном опыте, что отобрать её мне у них не удастся. Только буду носиться как ошалелая им на потеху.

Моя несчастная сумка летала по всей аудитории, под громкие возгласы и дикий ржач. Внезапно она прилетела в руки того красавчика стоящего рядом с Вегой. Он, покрутив сумкой в разные стороны, слегка скривился и, протянул её мне. Я не верила в его жест доброй воли, и пока этот красавчик не вздумал передумать или обмануть меня, с силой выдернула сумку, будто от неё зависела моя жизнь. Парень коротко усмехнулся и отвернулся.

– Корней ну ты конечно молодец, – протянул какой-то недовольный парень. – Всё веселье испортил.

– Простите за опоздание, – в кабинет влетел полноватого вида лысеющий мужчина с папками, и наспех кинул их на стол. – Прошу разойтись по местам.

Все начинали рассаживаться, и только я одна стояла, как тополь на Плющихе не зная, куда направить свои корни. Преподаватель посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Ты, наверное, новенькая, – догадался мужчина. – Садись рядом с девочками, в третьем ряду.

Я посмотрела на третий ряд и встретилась взглядом с блондинкой, которая первой начала кидать мою сумку по аудитории. Она тоже была не в восторге от этой идеи. Мне ничего не оставалось, как поплестись наверх. Уже перед самым моим носом девчонка поставила свою сумку на скамью, тем самым оставляя мне маленький островок свободного места. Я кое-как села, чувствуя, что половина моей задницы осталась за бортом.

Хотелось плакать, и было морально тяжело, а главное это первый день моей учёбы. Всю пару я старалась смотреть только на преподавателя и не замечать ничего вокруг. Не слушать шушуканья и не глядеть на остальных, которые вовсю пожирали меня совсем недобрыми взглядами. Я слышала преподавателя, но не понимала, словно его слова влетали мне в одно ухо и вылетали через другое. Головой понимала, что лекцию списать мне никто не даст. Я для них мусор, выпавший из мусорного бака.

Казалось, что спасительный звонок не зазвонит никогда. Меня едва не выпихнули со своего места, я получила подзатыльник, и судя по неприятному рывку, лишилась нескольких волосков на голове.

Со слезами на глазах я вылетела из аудитории в поисках туалета, благо он оказался недалеко. Забежав в одну из кабинок, закрылась на щеколду и позволила себе зарыдать едва ли не в голос. Мне было жаль себя. Цокот каблуков выбил меня из колеи, и я едва успела закрыть себе рот ладонью.

Судя по разговорам, в туалет зашли две девушки, разговаривающие о своём. Внезапно к ним присоединилась ещё и третья. Я узнала её голос, эта была та блондинка из аудитории.

– Я вам говорю, она тут и недели не протянет, – смеялась эта стерва.

В этом я с ней была солидарна, мне бы этот день протянуть.

– А Виталя принимал участие? – этот голос был намного приятнее.

Так стоп? Она назвала его по имени? Хотя, что я говорю, мало ли в группе парней с таким именем.

– Неа, Вега с Корнеем, как обычно, стояли в стороне. Корней даже помог ей, представляешь?

Всё-таки она говорила про моего брата, а красавчика значит, зовут Корней. Необычное имя, по крайней мере, для меня.

– Чем? – судя по голосу, интересовалась третья девчонка.

– Да мы там устроили что-то типа волейбола с её сумкой. Ну Тёмка решил бросить Корнею, а тот взял да и вернул ей сумку назад.

Надо будет проверить состояние её содержимого. Чувствую, что там мало чего уцелело.

– И правильно сделал! – снова послышался бархатистый девичий голосок. – Вроде взрослые люди, а ведёте себя как маленькие.

Хоть одна приятная душа во всей этой преисподние.

– Вась тебе нимб голову не печёт? Как такая святоша как ты, умудрилась замутить с таким как Вега? Он же совсем тебе не подходит.

– Отвали от неё Яна, пора тебе уже угомониться! Вы с Вегой всего лишь трахались, а у них с Васей любовь.

Васей? Опять очередное прозвище или укороченное имя?

Прозвенел звонок.

– Любовь? – рассмеялась Яна. – Вега любит только зеркало, а до остальных ему нет дела. Он даже сестре не помог, что уж тут говорить.

Под громкие споры девушки покинули дамскую комнату, а я наконец-то смогла расслабиться. Нужно было идти на ненавистную мне пару, точнее в ненавистную компанию людей. Напоследок решила подойти к зеркалу, мой вид оставлял желать лучшего. Туш и подводка размазались, делая из меня какую-то панду, тональник в некоторых местах отсутствовал, волосы спутались. Я запустила в них руку стараясь расчесать непослушные кудри, как вдруг с ужасом наткнулась на что-то мешающее мне это сделать

Жвачка! Я едва не закричала в голос от этой находки. Кто-то очень постарался засунуть мне её в волосы. Это стало последней каплей. Я позвонила маме и попросила её забрать меня, опираясь на плохое самочувствие.

Увидев меня, мама была в шоке и пыталась всеми силами заставить рассказать о случившемся. Я молчала, ябед никто не любит, а мои дела могут заметно ухудшиться. Она отвезла меня в парикмахерскую, где мне состригли часть волос, а затем нарастили недостающие пряди. Получилось здорово, волос даже стало наглядно больше. Мама предлагала поговорить с отцом и Вегой, но я заверила её, что справлюсь сама, что всё под контролем.

Вот только сама не верила себе и понимала, что будет ещё хуже. Этот день цветочки, а ягодки покажутся уже совсем скоро.

Вечером сидя в своей комнате, я старалась читать книгу, но когда поняла что читаю один и тот же абзац на протяжении получаса, отложила её в сторону. Послышались шаги, а затем удар дверью. Походу Вега соизволил вернуться домой. Я ждала его. Боялась, что он сегодня решит заночевать, например, у своей подруги. Похлопав себя по щекам и натянув футболку пониже, чтобы скрыть живот, я вышла за дверь. Уже стоя у его двери старалась собрать всю свою волю в кулак.

Ну, давай Диана, волков бояться – не жить с ними под одной крышей.

Я ударила пару раз по двери костяшками пальцев. Судя по доносившимся обрывкам фраз, Вега с кем-то разговаривал по телефону. Постучала громче, послышались отборные маты, затем громкие шаги и дверь наконец-то распахнулась, являя мне его недовольную физиономию.

– Ди, я, кажется, говорил тебе о правилах касающихся моей комнаты, – он выглядел уставшим. Его одежда была помята, а на шее зиял огромный засос.

Понятно, где он был так долго. Но меня его личная жизнь не интересует.

– Вега,– говорю, при этом опуская голову. – Мы можем поговорить?

– О чём? – с нетерпением спрашивает братец, давая понять, что ему совсем не хочется со мной разговаривать.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха и подняла голову глядя ему в глаза.

– О твоём предложении…

Глава 3

Через несколько минут Вега уже был в моей комнате и, подперев спиной стену, смотрел на меня с нескрываемой победой. А с чего бы ему не радоваться? Он получил то, что хотел и мог всецело упиваться своей властью.

Я выпросила деньги у матери. Мне даже не пришлось оглашать список того, на что мне могли понадобиться деньги. Всё-таки для многих – семь тысяч это сумма, заработанная тяжёлым трудом. Мама сказала, что и сама собиралась выделить мне энную сумму денег, хотя бы на такси, так как Вега не нанимался быть моим личным шофёром.

Мне не жаль было отдать деньги брату, но я понимала, что это всего лишь первый взнос за кредит, который мне предстоит оплачивать каждую неделю.

– Мне расписаться где-нибудь? Предоставить тебе акт выполненных работ? – я откровенно издевалась над ним, но в душе плакала, понимая, в какую западню угодила.

Конечно, я могла пожаловаться маме и своему новому отцу, поменять университет, показать свою никчёмность. Но мне хотелось, чтобы мной гордились, хотелось стать сильнее, самостоятельнее, чтобы наконец-то я решила за себя, а не давала другим это делать. На деле всё получалось с точностью, да наоборот. Я была слабой и полностью зависела от других.

Вега приятно улыбнулся, не знала, что он так вообще умеет.

– Каких работ Ди? Я же принимаю оплату деньгами, а не твоим телом.

Парень смотрел на меня, но казалось, что сквозь. От этого было даже немножко обидно. Хотя, что это я? Он же явно не в своём уме и, кажется, словно не от мира сего. Взять хотя бы его запросы, с таким и померу пойти недолго. Пожалуй, Вега тут явно задержался, надо бы послать его к себе.

– Если это всё, можешь идти. Буду надеяться, что ты сдержишь своё слово.

Братец, не стесняясь, ржёт во всё горло, словно я сказала какую-то глупость. А затем, неожиданно сделав несколько шагов вперёд, залезает на мою кровать с ногами и деловито укладывается, закинув руку за голову.

– Я всегда держу своё слово.

Меня от такой наглости едва не порвало надвое.

– А ты часом не ошибся комнатой? Вали на хрен с моей кровати! – я в ярости, но ещё стараюсь держать себя в руках.

– Да ладно тебе сестрёнка, неужели уже надоел? А насчёт кровати…

Он любовно почти интимно провёл по ней пальцами.

– Она всегда мне нравилась. Моя слишком жёсткая, для сна вообще отпад, но траходром из неё отстойный. А вот на этой крошке столько приятных часов было проведено!

Чаша моего терпения переполнилась, даже более того из неё уже вовсю выливалось. Я многое могла стерпеть, но это уже было фирменным издевательством. Даже если он трахал своих куриц на этой кровати, то необязательно мне было об этом сообщать.

– Пошёл вон из моей комнаты, видеть тебя не желаю!

Ему было до лампочки на мой гнев, на мои слова, да и вообще на моё присутствие, словно я была предметом декора. Вега даже не шелохнулся, наоборот улёгся удобнее и начал что-то мурлыкать себе под нос. Я бросилась к нему с намерением стащить его на пол и дать пинка. Но стоило мне приблизиться, как он схватил меня за руку и затащил на кровать, сжав моё тело в железные оковы своих объятий.

– Ты спятил? – мне было тяжело говорить. – Отпусти меня, сейчас же!

Хватка стала ещё крепче, а наши лица были на опасном расстоянии друг от друга. Его пошлая улыбка, заставляла сердце биться чаще, в основном от негодования, а только потом от разных мыслей, что лезли в мою глупую голову.

– Признайся Ди, ты только строишь из себя святую невинность. Уверен, что на самом деле ты хуже дьявола. А если и была ангелом, то давно потеряла свои крылья и забыла какого это летать. Вот только ангел без крыльев, что рыба без плавников.

Не ожидала услышать от него подобных слов. Вот от кого, а от него никак не ожидала. Теперь к тому, что он был красив, самоуверен и являлся конченым лицемером с признаками нарциссизма, добавился ещё и оратор с философом.

– Я никогда не была ангелом Вега, но и до роли дьявола мне далеко. По крайней мере, пока не пройду все девять кругов ада.

Ему понравился мой ответ, его губы растянулись в сексуальной улыбке. Хотя она больше напоминала улыбку чеширского кота.

– Хочешь стишок крошка Ди?

Его хватка стала мягче, и я наконец-то смогла пошевелиться.

– Чего? – моя степень удивления достигла своего пика.

Он что мне стихи собрался читать? Спасибо хоть не серенаду петь.

– Я спрашиваю, хочешь, стих расскажу? У тебя со слухом проблем нет или ты как жираф?

– Чего?

– Что чего? Вот заладила. Я пока лежал, придумал небольшое четверостишье. Вот хочу, чтобы ты – так сказать, заценила.

Вега мне уже порядком поднадоел, и я сделала отчаянную попытку вырваться, но он снова сжал свои тиски, тем самым закрыв мне место отступления.

– Да на кой чёрт ты мне сдался со своими стихами, иди своей девушке читай.

– Васе нравится всё, чтобы я не делал или не говорил, а мне хочется послушать мнение со стороны.

Я сдалась. Пускай выговорится, может тогда он наконец-то свалит из моей комнаты. Не скажу, что лежать с ним было плохо, но у меня уже потихоньку начали затекать ноги. Я боялась, как бы их не схватило судорогой.

– Хорошо, Маяковский, глаголь устами правду матку. Я вся во внимании.

– Зря издеваешься. Однажды я стану знаменитым автором песен, и все суперзвёзды будут мечтать о контракте со мной. Мне этот юридический, навязанный папашей ни в какую дырку не усрался. А теперь стих. Он говно, но за пару минут тяжело выдумать что-то более стоящее. Особенно, когда отвлекают.

К своей груди прижав, согрей,

И в нежных вздохах ветра,

Дыханьем на меня повей.

И…

– Простите, но ваши родители….

Нас прервала горничная, что стояла в дверях и смотрела на картину, разыгравшуюся у неё перед глазами. С одной стороны мы ничем постыдным не занимались, а с другой, не понятно, как это могло выглядеть в её глазах.

Вега тут же разжал объятия и вскочил с кровати, едва не скинув меня на пол.

– Какого чёрта Ксения, тебя стучать не учили? А если ты и стучала, то обязана была дождаться разрешения, а не входить, как к себе домой! Я уже ругался с тобой по этому поводу, мне снова повторить или быть может понизить твоё жалование?

Бедная Ксения вся сжалась под напором его всеуничтожающих глаз. Мне даже показалась, что она уменьшилась в размерах.

– Простите, – залепетала девушка, бросая взгляды на меня, словно ища поддержки.

С одной стороны она действительно была виновата, что если бы я в этот момент переодевалась или рукоблудничала, но с другой, Вега так наорал на бедняжку, едва в горло не вцепился.

– Ну, хватит братец, остынь, Ксюша так больше поступать не будет. Правда?

Девушка с благодарностью посмотрела на меня.

– Не буду, обещаю.

Парень глубоко вздохнул, наверное, успокаивал злость рвущуюся наружу.

– Одно слово «бабы». Последнее предупреждение Ксения. Ещё одна оплошность и будешь искать себе новую работу. Да и, кстати, ляпнешь кому-нибудь об увиденном, на куски порву, поняла?

Горничная молча кивнула, в её глазах до сих пор плясал страх с желанием поскорее уйти отсюда. От него подальше.

– Свободна, а хотя нет. Что ты там говорила?

Девушка заметно оживилась.

– Вас ждут внизу, к ужину.

Чуть позже мы вчетвером сидели за большим столом. Егор Викторович во главе, напротив него мама и мы с Вегой друг напротив друга. Глаза бы мои его не видели.

Ужин проходил довольно весело. Егор Викторович шутил о своей работе, я и мама смеялись и вся обстановка выглядела так, словно мы одна большая семья. И всё вроде хорошо, если бы не дьявол, сидящий напротив. Он пожирал меня взглядом, из-за него мне и кусок в горло не лез. А стоило что-то съесть, так я тут же начинала давиться, чем вызывала у него смех, а у других тревогу.

Далее шли расспросы о моём первом дне. Я искусно врала, натянув фальшивую улыбку. Рассказывала о том, как мне всё нравится и про своих новых друзей. Мама молчала, её лицо не выражало никаких эмоций, кроме грусти. А вот братец смотрел на меня с неведанной доселе ему заинтересованностью. Неужели думал, что я буду хныкать и жаловаться на судьбу?

Наконец-то ужин закончился. Я благодарю всех, желаю спокойной ночи и уже собираюсь уходить, но краем уха улавливаю фразу, брошенную в адрес Веги.

– Сынок ты не забываешь принимать лекарства?

Лекарства? Он что болен? Странно, на вид здоров как бык.

Виталя

Вот надоумил же его чёрт ляпнуть про эти сраные лекарства! Да принимаю я их! Каждый сраный день пью эти таблетки, словно конфеты по десять миллионов штук. Я здоров, со мной всё в порядке! А что если нет?

Что если я болен? Ну, перерезать вены или спрыгнуть с крыши небоскрёба не тянет, что уже не плохо. И мир для меня больше не в чёрно-белых тонах.

Смерть матери подкосила меня. Точнее мою психику. Я думал, что чокнусь и был близок к этому. Мне не хотелось жить. Каждый день был депрессивнее предыдущего, каждую ночь снилась мама, поэтому старался вообще не спать, лишь бы не мучиться. Мир потерял краски, я перестал отличать реальность от вымысла, потерял почти сорок килограммов. Подумать только я когда-то был толстым.

Восемь раз я пытался покончить с собой, но что-то постоянно шло не так. Мой отец тогда: либо беспробудно пил, либо работал, и некому было позаботиться обо мне, наставить – так сказать, на путь истинный.

Я стал похож на дурочка, вечно дёргался, не знал, куда деть руки, мотал головой из стороны в сторону и, в конечном счёте, перерезал себе вены на правой руке. Меня вовремя спасли и определили в дурку. Только тогда отец ожил, когда понял, что мог потерять и меня тоже. Мне назначили лучших психологов, эффективное лечение и уже через год поставили диагноз «здоров». Но лекарства я пью до сих пор. Временами депрессия возвращается, и сны снова не дают спать.

Музыка и стихи отвлекают меня, я могу часами писать и петь. Это моё хобби, моя самая большая любовь, жизнь. Если не буду этим заниматься, то умру.

Отец определил меня на юридическое которое мне на хрен не сдалось. Он считает, что увлечения пройдут, и вскоре мне это наскучит. Пусть думает, я отучусь, но работать по специальности не буду. Если хочет, позже подарю ему диплом, а там пусть сам идёт работать.

В универе я сразу всех построил, пришлось вставить несколько новых зубов и вправить нос пару раз, но это того стоило. После того как я одному ублюдку проткнул вилкой руку, больше никто не смеет мне перечить. Первое время меня вообще обходили стороной, а потом слово за слово и я уже незаменимый друг, товарищ и брат. Вот только злить меня никто не решается.

Через пару месяцев я случайно познакомился с Васей, Василисой. Мы поспорили на неё с парнями, я проиграл. Трахнуть эту девчонку на первом свидании не получилось, а потом и на втором и на третьем. Короче в постель я её уложил только через полгода. Она классная, красивая, весёлая, но святая до мозга костей. Мне с ней тяжело. То нельзя, это не делай. В сексе у нас две позы и трахаемся мы едва ли не под одеялом с выключенным светом. Меня она до сих пор стесняется, и мой член видела, наверное, раза три в жизни, про минет вообще молчу. Волей-неволей я начал заглядываться на других девушек, даже на бывших, с которыми практически позволял себе всё.