Текст книги "Змеиное гнездо. Тень заговора"

Автор книги: Злата Иволга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Шестая Башня, герцогство Морская Длань, Илеханд, 25 день Носа Оленя 10 лет назад

Дитер вышел из аудитории, мягко закрыл за собой дверь и внезапно вспомнил свой сон. Как бывало и раньше, какое-то случайное движение, промелькнувшая тень, отголосок фразы вызвал в памяти то, что гуманный разум после пробуждения упорно заставлял забыть. Дитер устало прислонился к стене, но тут же выпрямился. В самом деле, он уже не испуганный подросток, который впивался зубами в подушку каждую ночь после того страшного дня… Но какого дня? Став старше, Дитер стал понимать, что события, на первый взгляд, казалось бы, не связанные между собой, на самом деле имеют четкую и определенную последовательность.

Дитер, медленно пошел по коридору, в который раз за последние годы размышляя о том странном стечении обстоятельств, которое за одну неделю перевернули всю его жизнь. Когда он зашел в общий холл, то первое, что ему бросилось в глаза, роскошные астрономические часы – предмет законной гордости, доставшийся когда-то в наследство от Пятой Башни. Губы Дитера сложились в понимающую усмешку. Двадцать пятый день Носа Оленя. Неудивительно, что скверный сон снова посетил его.

Молодой маг присел на край дивана и стал просматривать бумаги, стараясь чтением прогнать тяжелые мысли. В следующем году Магистр Андреас обещал ему дать право преподавания. Очень неплохо, если учитывать, что таких молодых наставников в Башне уже и не осталось. Дитер знал, что он далеко не гениален, и успеха он добился, благодаря своим стараниям и огромному терпению. Дитер вскинул голову, и конспекты упали на пол. Маг, глядя перед собой невидящими глазами, собрал их, потом встал с дивана и направился подышать свежим воздухом.

«Да, терпение – великая добродетель и самая полезная вещь в мире», – размышлял Дитер, когда немного успокоился. Интересно, как использовала свое врожденное терпение Чичек, которую через год после тех ужасных дней направили учиться в Третью Башню, чтобы там она смогла совершенствовать свой ментальный дар. Магистр Андреас упоминал, что Чичек через несколько лет будет преподавать, и что она ведет какую-то сложную научную работу. «Если бы не я, она до сих пор бы действовала на нервы наставнику Урсуле, и та не пустила бы ее дальше ассистентки». Неприятно, когда на твоих несчастьях обретают славу другие, однако у Дитера на данный момент было то, что компенсировало застарелую боль, обиду, тревожные сны, долгие и нудные часы, посвященные учебе. Это было будущее, с недавних пор вновь раскрывшее Дитеру свои полные надежд и одновременно обманчивые объятия. Только он, Дитер, больше не даст себя обмануть и сам позаботится о том, чтобы судьба подстраивалась под него.

Хотя глупости все это! Нет никакой судьбы! Разве было написано на роду придворного мага Стефана Леманна, что он сойдет с ума до такой степени, что решится на государственную измену? Разве барон и баронесса Майеры должны были умереть в грязной тюрьме? За какими злобными духами они связались с негодяем? Разве может судьба так круто разворачивать человеческие жизни, как в то утро, когда Магистр Андреас получил вести из столицы?

Дитер помнил, как входил в его кабинет и был еще баронетом, наследником богатых земель, огромного состояния и, что самое главное, перспектив головокружительной карьеры. Через каких-то десять минут он оказался нищим сиротой и сыном предателей.

– Ты, конечно, понимаешь, Дитер, – сказал тогда Магистр Андреас, – что создавшееся положение не повлияет на твою учебу, по крайней мере, я на это надеюсь. Ведь все зависит только от тебя.

– Не стоит утешать меня. Я и сам знаю, что ниже дна не падают. Мои родители изменники, мое наследство ушло в казну.

– Ты несправедлив к себе, Дитер. В том, что случилось, нет твоей вины, поэтому ты лично никуда не падал.

Он уже собирался выйти за дверь, чтобы остаться в одиночестве и до конца осмыслить свое положение, но последние слова Магистра остановили его.

– Я? Лично? А кто я теперь такой? Обычный кусок мяса?

Андреас покачал головой.

– В тебе есть твоя собственная сущность: дух, сознание, душа, интеллект – называй, как хочешь. Только от того, как ты живешь, что при этом делаешь, сколько стараний прикладываешь, зависит, умрешь ты героем или ничтожеством. Пока ты слишком юн, чтобы осознать, что титул и влиятельные родители – это еще не все, хотя, не спорю, очень многое. Через несколько лет ты оценишь мои слова, а пока рекомендую их просто запомнить.

И Дитер запомнил. Запомнил, несмотря на ужасные ночи, проведенные на мокрой от слез подушке. Несмотря на мысленные проклятия, посылаемые мятежному Стефану Леманну, хотя он и так уже был мертв, королевскому двору за то, что не сумели вовремя остановить предателя, мертвому принцу Кариму за то, что тот не спас всех принцесс и погиб сам, и даже Чичек за ее предсказания. А с недавних пор Дитера начала мучить еще одна тайна: он не понимал, как его родители могли покончить с собой и навлечь тем самым такой дополнительный позор на свой и без того обесчещенный род? Может, все проще, и их убили?

Дитер не сомневался, что придет время, и он найдет тех, кто прервал жизнь его родителей и принес им посмертный позор. Скоро ему исполнится двадцать три года,времени еще много, он подождет.

Из глубокой задумчивости Дитера вывел тихий голосок:

– Я искала тебя, а ты стоишь здесь, мерзнешь.

На него снизу вверх смотрела девочка лет десяти, худенькая с печальными глазами болотного цвета.

– У тебя разве нет вечерних уроков, Ильза? – улыбнулся ей Дитер.

– Нет. Сегодня день темный, постоянно идет дождь, и мы зеваем в классах. Поэтому нам сказали идти отдыхать.

Дитер присел рядом с ней на корточки и потрепал по макушке.

– Почему же темный? Посмотри в зеркало: у тебя волосы цвета солнца, они не дадут спать даже в самую плохую погоду.

«Как в ту ночь, когда мы нашли тебя», – вспомнил Дитер.

– Ты придешь сегодня поиграть со мной? – спросила Ильза.

Дитер улыбнулся:

–Да, и у меня есть отличная идея. Я научу тебя играть в корабли. Только обещай мне, что хорошо поужинаешь. – Он взял Ильзу за руку, и они вышли с балкона.

– Я обещаю. А что такое корабли? – Ее глаза стали зелеными от любопытства.

– Это интересная игра для очень умных девочек. Если ты начнешь играть в нее сейчас, то потом будешь обыгрывать своих сверстников, которые будут жутко завидовать тебе.

Молодой человек с девочкой пересекли общий холл и удалились в коридор, ведущий к жилым помещениям. Им в след уже не смотрели заинтересованные глаза, за несколько лет к ним привыкли. Молодой маг, ушедший глубоко в учебу и не стремящийся общаться с окружающими, и маленькая девочка, которую чурались ее сверстники, имеющая прекрасный дар, но ничего не знающая о своем происхождении. Более странную пару было трудно себе представить. Ими никто не интересовался, только Магистр Андреас с каждым годом все больше хмурил брови, когда видел бывшего баронета Майера, играющего с рыжеволосой Ильзой.

Столица Суриды, Хвост Змеи, 1 год назад.

Раскаленные мостовые большого города продолжали поглощать в себя солнечные лучи и немилосердно поджаривать подошвы прохожих, особенно тех, кто имел неосторожность остановиться, чтобы поболтать со знакомым или купить приглянувшийся в лавке товар. Хвост Змеи выдался чересчур лютым даже для жаркой Суриды.

Тучный купец, охая и ахая, часто окунал голову в специально поставленный рядом чан с водой, не забывая при этом зорко смотреть по сторонам в ожидании выгодных покупателей. На этот раз его внимание привлек роскошный паланкин, из занавесок которого показалась изящная женская рука и жестом приказала носильщикам остановиться. Купец потряс головой, обрызгав при этом стены лавки водой, и высунулся навстречу слуге, подошедшему к прилавку под навесом.

– Ханым желает приобрести мои ткани? Любые расцветки на ваш выбор. Если вы обойдете нашу благословенную столицу, то ни в одном уголке не найдете…

– О Шаллиах, укороти свой длинный язык, он надоедливее этого проклятого солнца. Ханым желает взглянуть на… – Слуга скользнул взглядом по товару и показал нужный кусок ткани.

Купец радостно закивал. Из этой редкой велийской парчи могло получиться роскошное платье, и стоила она немалых денег. Несмотря на проклятую жару, ему сегодня везло. Купец передал слуге образец и выжидающе стал наблюдать за паланкином, не забывая окунать голову в чан. Когда он в очередной раз мотнул головой, брызги полетели в вернувшегося слугу.

– Проклятье, – прошипел тот, однако дальше возмущаться не стал – на жаре хорошо немного освежиться. – Заворачивай все, что есть. Ханым эфенди понравился твой товар.

Услышав такие речи, купец, забыв про свой вес и жару на улице, чуть ли не вприпрыжку кинулся упаковывать ткань и выписывать бумагу об оплате. Когда он снова появился перед слугой, тот пытался прогнать с дороги какого-то человека, с виду явно проходимца.

– Это кто такой? – спросил купец, подавая завернутую ткань слуге.

– Не знаю. Здесь много попрошаек ходит, – пожал плечами слуга и начал отходить к паланкину.

Купец посмотрел на человека и подумал, что тот совсем не похож на нищего попрошайку. Он был высок и отлично сложен, фигура и движения выдавали воина. Только лицо у него было чересчур худое, запыленные темные волосы безжизненно висели, а глаза глубокого серого цвета запали, словно после долгих бессонных ночей. И одежда его давно истрепалась.

На мгновение купцу стало страшно. А вдруг это разбойник или грабитель? В такое среди бела дня верилось с трудом, но все-таки.

– Эй, если тебе нужны деньги, я сегодня добрый, могу подать. – Купец как можно приветливее улыбнулся.

Человек посмотрел в его сторону, как будто с трудом понимал, что ему говорят. Потом отвернулся и так же рассеянно пошел к мостовой, по которой двинулся как раз паланкин знатной дамы.

– Прочь с дороги! – прикрикнул на него слуга.

Мужчина посмотрел на него тем же непонимающим взглядом и не сдвинулся с места.

– Ты слепой или глухой? Отойди и дай проехать!

Человек посмотрел вверх на палящее солнце и неожиданно свалился на мостовую.

– Ну что ты будешь делать?! – сокрушенно воскликнул слуга. – Уберите его кто-нибудь.

– Постойте, – раздался голос из паланкина, и рука отодвинула занавески. – Айдын ага, посмотри внимательно, есть ли вокруг люди?

Слуга ошеломленно завертел головой.

– Н-нет, ханым эфенди. Только торговец…

Толстый купец испуганно замахал руками и сделал жест, мол, мой рот на замке.

– Но он будет молчать, – закончил слуга.

– Хорошо. Опустите носилки, занесите этого человека внутрь. И быстро, – приказала женщина.

Все было в точности исполнено, и паланкин продолжил свой путь по раскаленным мостовым славной столицы Суриды.

Последнее, что помнил Хенрик, было яркое убийственное солнце и какой-то человек, что-то ему говорящий. Потом наступила темнота, всего один раз прервавшаяся странной качкой и запахом невообразимо вкусных духов. В том, что это были именно духи и вкусные, Хенрик был уверен. Когда же он, наконец, открыл глаза, то понял, что теперь ни в чем не может быть уверен.

Он находился в прохладной комнате. Потолок был покрыт пестрыми узорами, а сам Хенрик лежал на чем-то очень мягком. Но самым странным были чарующие звуки струн, доносившиеся до его ушей.

– Я умер, – подумал он вслух.

В ответ раздался смех, и Хенрик заставил себя приподнять голову.

– Не шевелитесь. Ваша голова будет еще долго болеть, солнце сегодня злое.

Хенрик не послушался, повернулся на правый бок, чтобы рассмотреть источник голоса, заметил, что из одежды на нем только тонкая рубашка, но тут же забыл об этом. Напротив него на расшитых подушках сидела женщина и перебирала пальцами струны барбета. Хенрику хватило мгновения, чтобы глаза узнали ее, а сердце ушло в пятки и попыталось там скончаться от восторга.

– Мне стоит благодарить это солнце за красоту, которую я лицезрею. – Неужели это он произнес такие слова?

– Не льстите мне. Я не так молода, чтобы слушать восторженные вздохи незнакомца. – Она улыбнулась и снова тронула струны. Но Хенрику показалось, что женщина получает удовольствие от создавшейся ситуации и ей приятны его слова.

– Почему же я тогда здесь?

– Вы смутили бедного Айдына агу. Он не знал, как убрать с дороги ваше тело. Я посчитала своим долгом помочь ему.

– Вы смеетесь надо мной, – укоризненно сказал Хенрик, и снова пришел в ужас от собственного несдержанного языка.

– О нет, – сказала она, и ее зеленые глаза лукаво блеснули. – Я, как примерная хозяйка, должна забоится о своих слугах. К тому же солнце чуть не убило вас у меня на глазах. Я просто не смогла проехать мимо.

– Даже мимо нищего проходимца? – спросил Хенрик, делая очередную попытку приподняться на локте.

Женщина наклонила голову на бок, при этом сережки в ее ушах тихо зазвенели.

– Да. Или вы против моего общества?

Хенрик неожиданно заметил, что покрывало, которым он был укрыт, сбилось ниже пояса. Он в смущении снова завернулся в него, однако женщина как будто ничего не заметила.

– Это невозможно, – ответил ей Хенрик.

– Приятно слышать, – сказала женщина. – Что ж, позвольте представиться, я Гюльбахар ханым эфенди.

– А меня зовут Хенрик. – Прозвучало это довольно глупо.

Женщина аккуратно отложила барбет, встала с подушек, подошла к софе и села рядом.

– Прекрасно, вот и познакомились, – улыбнулась она, и Хенрика накрыл знакомый вкусный аромат духов. В голове шумело после солнечного удара. Не вполне осознавая, что он делает, Хенрик протянул руки и коснулся плеч своей спасительницы. Сейчас она оттолкнет его в возмущении, но женщина казалось того и ждала. Она склонилась над ним так низко, что ее дыхание касалось опаленной кожи. За последний час судьба настолько изумила Хенрика своими поворотами, что сопротивляться было уже бесполезно. Он рывком уложил женщину рядом с собой и принялся жадно целовать сладкие губы.

Много позже Гюльбахар приподнялась на локтях и почти целомудренно поцеловала Хенрика в четко очерченную скулу.

– Признаться, я кое о чем умолчала, – прошептала она. – Так получилось, что скоро состоится моя свадьба…

Хенрик расширил глаза и попытался сесть. Но его новоиспеченная любовница не позволила двинуться.

– И обращаться ко мне будут эмира хазретлери эфенди, – закончила она, лукаво улыбаясь.

Хенрик со стоном умудрился все-таки повернуться на бок.

– Почему я слышу об этом только сейчас? – с отчаянием произнес он, глядя в завешенную коврами стену. Королевская невеста. Он в постели будущей жены эмира Суриды. Так близко к смерти Хенрик не находился никогда.

– Прости. – Она прижалась к нему сзади и обняла. – Я опасалась, что ты сбежишь, услышав такое сразу.

– Будто мне есть, куда бежать, – пробормотал Хенрик, пытаясь справиться с телом, которое снова откликалось на прикосновения этой волшебной женщины.

– Это всего лишь сделка, – говорила Гюльбахар, скользя пальчиками по его груди и постепенно спускаясь вниз. – Эмир попал в сложное положение, ему пришлось устроить этот брак, а я согласилась помочь ему.

– То есть меня не удавят?

– Вряд ли. Но, боюсь, тебе придется присутствовать на свадьбе.

Хенрик все-таки сел и долго всматривался в узоры на коврах. Гюльбахар провела рукой у него по спине, едва касаясь кожи так, что он невольно вздрогнул. Потом снова обняла, положив голову ему на плечо. Хенрик ощутил волнующий запах ее волос.

– Ты родился не в Суриде. Но я не заметила акцента.

– Неудивительно. Я долго жил в вашей стране.

– И ты много путешествовал?

– Ну… можно и так сказать. Но зачем вы… т… – Хенрик запнулся, прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

Гюльбахар хрустально рассмеялась и разомкнула объятья, отодвигаясь.

– Несколько поздновато именовать меня титулами, не находишь? – тихо спросила она.

– Зачем я здесь? – спросил Хенрик.

– Я думаю, ты мне нужен, – прищурилась Гюльбахар.

Хенрик резко повернулся к ней лицом.

– Все еще?

– Все еще, – ответила она и потянулась к его губам.

Жалящее солнце закатилось, и в комнате царил мягкий сумрак. Вечерний ветер шевелил шелковые занавески, донося аромат распустившихся к ночи цветов. Волосы Гюльбахар светились в полумраке, и Хенрик любовался ими, пока она с аппетитом доедала ужин.

– И все-таки я уверена, что мы когда-то встречались. Я хорошо запоминаю лица. – Она повернулась к Хенрику и вопросительно качнула птичьим крылышком.

– Спасибо. Я уже наелся. Встречались, но много лет назад.

Гюльбахар сама расправилась с крылом неведомой Хенрику птицы и, откинув на одно плечо копну волос, потянулась за вином.

– Вы… ты со своей семьей выехала в лес на прогулку, и к вам неожиданно выбежала маленькая девочка. – Хенрик посмотрел на женщину и увидел, что она очень внимательно его слушает, и даже чуть нахмурила брови, пытаясь вспомнить. – Потом за девочкой пришел ее отец, вместе с ним был я.

– Это была веселая малышка с грязным лицом, а рядом стоял большой и бородатый мужчина, – медленно проговорила Гюльбахар. – Да, много лет прошло. И ты узнал меня.

– Ты не изменилась.

– Ты опять льстишь. У меня седых волос больше, чем украшений у женщин всего двора, – улыбнулась Гюльбахар. – А мужчина и девочка? Где они?

– Мой друг погиб, а Фике, его дочка… я не знаю. Я искал ее и не нашел.

Гюльбахар, забыв про птицу и вино, долго смотрела на него.

– А я дважды вдова, – вдруг сказала она.

– И эмир не побоялся? – ляпнул Хенрик и тут же зажмурился и пожелал своему языку отсохнуть. – Прости, ради Бога!

Но Гюльбахар, к его удивлению, громко и весело расхохоталась. Она отодвинула столик с ужином, подобралась к Хенрику, легла поперек его ног и потянулась, словно сытая довольная кошка.

– А ты не боишься? – со смехом спросила она.

Часть первая

Не помню сам, как я вошел туда,

Настолько сон меня опутал ложью,

Когда я сбился с верного следа.

Данте Алигьери «Божественная комедия»

Глава 1

Королевский дворец, Илеханд

– А вот и герцогиня Лючия. Прошу любить и жаловать. Девушка впервые покинула родину, поэтому будьте с ней внимательны и деликатны. Все понятно? – обер-фрейлина повысила голос. – И чтобы я не слышала о склоках и жалобах. Я лично буду докладывать ее величеству, как у вас идут дела.

– Мы позаботимся о герцогине, – закивали фрейлины. – Как вы могли подумать, что мы обидим кузину нашего принца? Идите к нам, дорогая.

– Уже вашего принца? – фыркнула обер-фрейлина. – Принц Джордано – гость ее величества и будущий жених кронпринцессы Вильгельмины. Извольте зарубить это на своих длинных носах, дамы.

Фрейлины, приняв в свой кружок новоприбывшую, не обратили никакого внимания на последние слова.

– Какое у вас роскошное платье.

– Вы пробудете здесь до отъезда принца?

– Расскажите нам о вашем кузене.

– А вы на него очень похожи!

– Нам так интересно!

– А ваш наследник престола такой же симпатичный, как принц Джордано?

Иностранная герцогиня растерялась под натиском вопросов и умоляюще посмотрела на обер-фрейлину. Та сочувственно пожала плечами, ободряюще подмигнула и вышла, оставив гостью на растерзание местному курятнику. Герцогиня Лючия обреченно вздохнула и застенчиво прикрылась веером.

– Принц Джордано очень любит собак, – произнесла она не слишком приятным гнусавым голосом. – Я слышала, что ваша принцесса тоже.

Поздно вечером, когда дворец готовился ко сну, в покои тусарского принца Джордано зашла его кузина. Она с трудом и неуклюже плюхнулась в кресло, поморщившись, сбросила с ног туфли и со стоном вытянула ноги. Веер полетел в сторону вместе с париком.

– Ну, как дела, Лючано? – поинтересовался принц, устраиваясь на краешке стола.

– Я, должно быть, сошел с ума, что согласился на такое. Это же просто невыносимо. Ты бы видел всех этих женщин! – ответил переодетый кузен хорошо поставленным низким голосом. – Этот проклятый корсет, в нем невозможно нормально дышать и сидеть. Мои бедные ноги. И я скоро сорву горло.

– Никто ничего не заподозрил? – взволнованно спросил принц, не обратив внимания на жалобы кузена.

– Пока нет, но это вопрос времени. Кто-нибудь обязательно догадается. Хотя бы та же обер-фрейлина Матильда.

– Так ты разговаривай поменьше, а слушай больше. Особенно про принцессу.

– Они не принцессу обсуждают, а тебя, – рассмеялся Лючано. – И не обещай я тебе свою помощь, фрейлины узнали бы много всего интересного.

Принц Джордано замер, а потом, поняв, что кузен шутит, тоже рассмеялся.

– Король Лоренцо нас убьет, когда узнает, – сказал герцог. – А мой отец замучает меня нравоучениями.

– Герцог Леонардо точно не узнает. А мой отец хочет, чтобы я женился, – отмахнулся принц. – И я как раз этим и занимаюсь.

– Говорят, что наследница престола плохо обращается со своими женихами, – хмыкнул герцог. – Не боишься?

– Она очень красивая, – вздохнул принц Джордано.

– Надеюсь, ты не пожалеешь. А то получится, что я зря мучаюсь. – Герцог принялся расплетать тугую косу темно-каштановых волос. – От этого парика у меня голова отваливается. Проще уложить собственные волосы.

– И кто тебе будет их укладывать, Лючано? Я? – в ужасе поинтересовался принц.

Кузен кисло на него посмотрел.

– Помоги мне хотя бы расшнуровать этот жуткий корсет.

– Для начала подружись с самой усердной сплетницей, вхожей в комнаты принцессы, – сказал принц, вскочив со стола и принимаясь за платье кузена. – Если ей интересно про меня, расскажи что-нибудь неважное. – Он закончил свое занятие, упал в кресло, свесив голову вниз, а ноги положив на спинку.

– Я попробую, – глубоко и с наслаждением вздохнул Лючано. – Главное, чтобы из наших никто не проболтался, что у тебя не кузина, а кузен. Если нас выставят в Тусар, я к королю не поеду. Будешь один отдуваться.

– Отец зачем-то прислал нового посла, – задумчиво покусал губу принц. – Не понимаю, чем его старый не устроил.

– Да? И кого же? – Лючано аккуратно массировал кожу головы пальцами, блаженно прикрыв глаза.

– Граф Марио Риччи вроде, – неуверенно сказал принц, переворачиваясь и садясь в кресле уже приличествующим его сану образом.

– Риччи… Риччи. – Герцог поднял глаза к потолку. – Не помню. О, а это не бывшие владельцы тех больших конюшен?

– Точно. Их род разорился, – кивнул принц. – Но зачем отцу сдался этот граф?

Герцог Лючано поднял с пола парик и задумчиво покрутил его на руке.

– Мало ли, какие таланты у этого графа. У принцессы-то скверная репутация. Да и фрейлины от тебя в нездоровом восторге. Вдруг помощь потребуется.

– Я предпочитаю твою помощь, – возразил принц.

– Тогда предлагаю выпить за успешное осуществление нашего заговора. – Герцог подкинул парик под потолок. – Доставай вино, Джордано. Я требую компенсации за свои сегодняшние и будущие страдания.

– У нас все получится, Лючано, – принц радостно бросился за бокалами. – Где наша не пропадала? Вот женюсь и найду тебе невесту.