Текст книги "Наставление для благовоспитанных девиц (СИ)"

Автор книги: Жоржетта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Я помотала головой. – Не знаю... Редакция заперта до утра, там нет никого, а офисная рассылка у нас делается автоматически, по ночам. Я... очень спешила отправить статью, ведь сегодня крайний срок, и поставила на ней метку "в печать".

– Вы хотите сказать, мисс, – медленно переспросил Эйри, – что завтра утром _это_ будет опубликовано? Вы понимаете, что в таком случае у нас не будет иного выбора, как подать на вас в суд за диффамацию, мисс Яски?

– Нет! – испуганно вскочила я, замахав руками. – Конечно, да, понимаю, только нет, не надо! То есть, нет, не должно. В печать не должно. Это рабочие гранки... Их прочитают только в редакции.

Путаясь и спеша, я стала рассказывать, что такое автоматический робоверстальщик, которым я, кстати, уже умела неплохо управлять, и как создаются черновые гранки, и кому рассылаются, и почему редакция, где в штате всего-то пять человек, закрывается на ночь, и никакие уговоры не заставят пропускную систему впустить меня в здание ночью по дневной карточке...

– Перевожу, – хладнокровно поправил сеньор Эйри. – Подробности нашей личной жизни, вернее того, что вы представили таковой, будут известны завтра с утра всего полудюжине человек. Но стоит одному из них проболтаться, мы возвращаемся к предыдущей ситуации. Про плачевный в любом случае финал вашей профессиональной карьеры я просто умолчу.

– Погодите, – вмешался Форберг. – Вы говорите, что имеете доступ к этому вашему роботу-верстальщику. И знаете пароль? – Я молча кивнула. – Хорошо же поставлена безопасность у вас в редакции, если пароль известен каждой пига... каждой молодой стажерке, – вздохнул он. – Хорошо. Мы постараемся вам помочь.

*

"... через два часа. Припаркуйтесь в квартале от редакции, не включайте фары. И... переоденьтесь, мисс, на ваших каблуках вы себе ноги переломаете".

Что и говорить, Форберг умел отдавать приказы. Я только не поняла, при чем тут мои каблуки, зачем мне моток синтетроса и не перепутал ли меня комиссар с одним из своих бравых подчиненных. Тем не менее сейчас я была готова пройтись на руках, лишь бы исправить происшедшее. Я смогу! У меня получится! Я...!

Я вздрогнула, когда бесшумно подкатила большая машина.

На встречу приехали оба. Лицо сеньора Эйри было серьезным и холодным, он плотно сжимал губы. Форберг смотрел на меня испытующе, словно сомневался в моих силах, и я мысленно пообещала сделать все, но оправдать их доверие.

– Смотрите, – сказал Форберг, ткнув пальцем в возвышающееся в темноте здание. – В двух метрах от земли начинается пожарная лестница. Вам нужно тихо и быстро влезть по ней до нужного этажа. Не сбейтесь со счета. На каждом этаже есть аварийный люк, довольно узкий, но человек пролезет. Обычно он закрыт, но мне по работе известны коды замка. За стандартные три минуты вы должны будете проникнуть внутрь и закрыть его за собой. Пока что вам все ясно?

Я кивнула. Вопрос относительно каблуков уже был снят с повестки дня, то есть ночи, насчет веревки я была не столь уверена. Может быть, это чтобы повеситься, если ничего не получится. Штраф по такому иску... я мысленно застонала, но долго страдать мне не пришлось – Форберг нетерпеливо пощелкал пальцами прямо у меня перед лицом.

– Вы уснули? Слушайте дальше. Внутри идет пожарный лаз, – объяснил он. – Он дублирует систему вентиляции и проходит над всеми помещениями. По нему вы доберетесь до нужного кабинета. Вот план здания. Изучите число поворотов и выходов внимательно, запомните наизусть, на месте может быть слишком тесно, чтобы развернуть карту. Надеюсь, вы сможете узнать собственный кабинет, поглядев на него сверху?

– А если перепутаю...? – уточнила я обреченно.

– То вы вломитесь в постороннее помещение незаконно. И главное, совершенно бесполезно, – хмыкнул Форберг. – Мы будем по возможности пеленговать ваше местонахождение и давать подсказки. Но если вы ошибетесь в счете до... – восьми, кажется? – то провалите всю операцию.

Операцию? О Боже! Вот сейчас он выдаст мне рацию и гравипарашют...

– Так, а теперь поднимите руки, – скомандовал Форберг бесцеремонно. Мне удалось не отшатнуться с писком, когда он меня обнял... уф, нет, не обнял, а всего лишь надел на меня что-то, больше всего похожее на лифчик. – Плечами поведите. Нигде не тянет? Сейчас закреплю рулетку. Это страховка, мисс.

– А... зачем? – оторопела я. Не могла же шутка про парашют оказаться правдой?

Форберг хмыкнул. – Вы здоровая молодая женщина, но даже для вас может предоставить известное затруднение спрыгнуть в кабинет с четырехметровой высоты, не повредив оргтехнику и не переломав себе ноги. Да и спускаться по пожарной лестнице сложней, чем подниматься. Я не хочу ни при каких обстоятельствах обсуждать с коронерами, как именно отскребать вас от асфальта.

– Действуйте осторожно и не торопясь, – вмешался Эйри, до этого момента молчавший. Его молчание пугало меня еще сильнее, чем деловитые инструкции комиссара. – Мы будем на связи... в случае чего.

"В случае чего?" – в панике подумала я, оценивая взглядом лестницу. Сердце у меня ухнуло в пятки. Какой идиот придумал размещать редакцию на шестом этаже?

В качестве бонуса мне вручили налобный фонарик – "надеюсь, вы не боитесь темноты и паутины?" – гарнитуру для комма – "может включиться сигнализация; сохраняйте самообладание, мы вас предупредим – вам хорошо слышно в наушнике?", – и пару тонких перчаток – "надеюсь, вы понимаете, что оставлять отпечатки пальцев нежелательно?".

С каждым новым предметом мой ужас возрастал. Я не солдат, не спецагент, я не умею!

К счастью, начал накрапывать дождь, он охладил мое лицо и помог собраться. Здание высилось надо мной, как Нуэво-Монблан, и, черт побери, если я не достану проклятущее письмо из комма, завтра я свалюсь с этого Монблана с таким треском, что прошлогодний скандал с опубликованным не на то имя некрологом (шума было много, страховая компания вчинила иск, пострадавший запустил похоронным венком в физиономию доброжелателя, а замредактора спешно покинул газету) покажется мелочью, не стоящей внимания.

Сеньор Форберг подсадил меня на нависающую над головой лестницу – и слабым утешением в предстоящем испытании было то, как крепко и аккуратно он придержал меня за талию. Я бы предпочла, чтобы он пошел со мной, а еще лучше – они вдвоем, сильные мужчины, наверняка имеющие опыт штурма, взлома, спасения попавших в беду девиц и всяких тайных операций. Увы, это было невозможно. То, что с моей стороны в худшем случае обернулось бы нарушением пропускного режима, для почтенных граждан Эйри и Форберга граничило бы с преступлением.

"Удачи", прозвучало мне в спину, негромко и уверенно. От кого из супругов исходило пожелание, я так и не поняла. Мокрая от дождя лестница меня занимала куда больше. А еще больше – возможность с нее не рухнуть. И пакостная мыслишка о том, что это ведь только начало...

Мысль, кстати, была совершенно справедливой. Но оценить это я смогла только через час, когда, вся в пыли и грязи, стояла на четвереньках на полу кабинета. Руки-ноги у меня дрожали, и не от физической нагрузки. Ощупывать очертания каждого выходного люка – а там действительно была паутина, бр-р... ползти на животе, чтобы не задеть свисающие сверху кабели – к ним, о чем предупредил свистящим шепотом комиссар Форберг, подведена сигнализация... по его же приказу, замерев до полной неподвижности, вслушиваться в какое-то отдаленное тиканье, чтобы нажать ручку ровно на десятом щелчке... А закрывать-открывать аварийный выход по секундомеру – как я только вниз ничего не уронила! Или сидеть в полной темноте, выключив даже фонарик и хроно, потому что, как мне сообщили взволнованным голосом, внизу проезжает патрульная машина. А потом супруги Эйри никак не могли нащупать мой пеленг, и мне пришлось десять минут подряд, не двигаясь с места, подавать голос – я никогда не думала, что помню со школы наизусть столько стихов. Когда я увидела сквозь пожарную решетку кусочек знакомого стола, я чуть не прослезилась от радости. Я не подозревала, что мне осталось самое тяжкое испытание – медленно спуститься туда на веревке, пристегнутой к страховке чуть повыше попы. Несколько томительных минут я болталась в воздухе, послушно растопырив руки и ноги, молилась, чтобы эта штука не оборвалась, и давала себе самые страшные клятвы всегда проверять свою почту перед отправкой...

Ничего. Главное, я на месте.

Я торопливо обтерла грязные ладони о собственные штаны и включила общий комм. Передо мной развернулся полупрозрачный ворох страниц, светящийся в полутьме комнаты. Световым пером я подцепила за уголок менеджер автоматической верстки. Пароль... какой там пароль? С перепуга я чуть было не спутала буквы и ввела его только со второго раза. Список поступивших заданий... очередь на обработку... где, ну где же эта несчастная статья?! Нету. Как будто растворилась в сети, не дойдя до адресата. А скорее всего – спряталась в робоверстке там, где я не могу ее отыскать, чтобы утром выпрыгнуть, словно тигр из засады, и погубить меня, несмотря на все мои старания.

Я просмотрела все папки, облазила меню, успела не раз назвать себя безрукой склеротичкой, вообще не умеющей работать с коммом, и, наконец, обессиленно осев на стул, заметила в углу экрана мигающий значок почты. Я уставилась на него, точно кролик на внезапно подмигнувший ему глаз удава, и открыла ящик.

"Дражайшая мисс Яски, – читала я, обмирая, письмо главреда, – вынужден сообщить вам, что до сегодняшнего вечера я недооценивал особенности вашего художественного стиля, а также всей степени вашей журналистской отваги. Однако я не могу одобрить область, в которой они нашли применение. Неаккуратность и вольность в обращении с фактами – не те качества, которые я поощряю в своих сотрудниках. Исключительно благодаря удачному стечению обстоятельств и своевременному звонку сеньора Эйри я успел удалить ваши измышления из общего доступа. Надеюсь, что этот случай послужит вам достаточным уроком и вы исправите последствия вашей ошибки добросовестной работой в ночную смену. К завтрашнему полудню я жду от вас готовый материал, на сей раз полностью завизированный, – это слово было выделено красным, – лично Иллуми Эйри. Если вы справитесь с этим заданием в срок, в дальнейшем, полагаю, ваши способности найдут лучшее применение не в политических новостях, а в нашей колонке "дамское счастье". Эстебан".

Письмо было написано два часа назад. Как раз тогда, когда я спешила домой переодеться для ночной вылазки.

Вылазки... Шесть этажей по пожарной лестнице. Ползком по трубам. Попой кверху на веревке.

Гр-р! Вскипевшая во мне благородная ярость вытеснила начисто испуг и стыд за содеянное. Эйри знал. И они оба наверняка подсмеивались надо мной все то время, пока я изображала из себя суперагента. Хотя какое там "наверняка"! Что-то мне подсказывало, что декламирование стихов и ползанье по-пластунски под проводами как раз из этой области.

Я трясущимися руками выключила комм, решительно прицепила карабин к поясу и включила рулетку. Теперь мне совсем не было страшно. Подумаешь, провода, паутина, пожарный лаз, скользкая лестница! Внизу меня поджидала цель, одна в двух лицах.

– Операция закончена, – мрачно произнесла я в наручный коммлинк. – Возвращаюсь.

– Мы ждем вас, мисс Яски, – невозмутимо отозвался Форберг. – Будьте осторожны на обратном пути.

Черта с два, осторожна! Теперь мне стало понятно, что половина предосторожностей, которые я так тщательно соблюдала по пути сюда, оказались просто розыгрышем. Я подтянулась в отверстие, защелкнула решетку, за десять минут преодолела на четвереньках путь, по которому ползла почти час, и вывалилась на пожарную лестницу. Снаружи припустил мелкий противный дождь, но и он меня не пугал.

– Терса, – у меня в наушнике щелкнуло, и озабоченный голос Форберга добавил: – Не спешите. Пристегните к лестнице страховку, пожалуйста.

– Зачем? – огрызнулась я, еще не растеряв свой боевой задор.

– По технике безопасности, – пояснил он неожиданно сухо. – И это серьезно. Прошу вас, не заставляйте меня подниматься за вами, мисс.

Я с минуту раздумывала, послушаться ли мне и этого распоряжения, но благоразумие взяло верх над злостью. Ступеньки были мокрые, а лестница казалась ужасно высокой – такой, что припаркованный внизу автомобиль выглядел маленьким блестящим жучком. Мне хватило уже того, что в голосе комиссара прозвучало неподдельное беспокойство.

– Ну, – произнесла я, едва ступив на твердую землю, – и как прикажете это понимать?

Комиссар Форберг распахнул передо мной дверь. – Садитесь, сеньорита, прошу вас. Если вы хотите поговорить, нет необходимости делать это под дождем.

Я хотела было отказаться, но потом подумала и мстительно плюхнулась прямо на их чистенькое сиденье в перепачканном грязью мокром комбинезоне. – Вы знали, что этого чертова файла там нет, сеньор Эйри! – обвиняюще заявила я.

Эйри обернулся. – Знал, – признался он совершенно спокойно. – Эстебан убрал его по моей просьбе, через удаленный доступ. К сожалению, для этого он был вынужден предварительно прочитать ваш рассказ. Так что у него есть аудитория в три человека. Как минимум на одну персону больше, чем нужно.

– Надеюсь, это не означает, что вы намерены меня пристрелить, – съязвила я, избавляясь от опостылевших фонарика и обвязки. – Это может дурно сказаться на вашем предвыборном имидже.

– Да, – кивнул Эйри, усмехнувшись. – Это может тоже дурно сказаться. А я похож на людоеда, который кушает наивных девиц? Или все же Эрик?

– Если уж говорить о мифологических персонах, вы, сеньор Эйри, своей молчаливостью похожи на графа Дракулу, – сказала я неожиданно и хихикнула. Нервное, должно быть. – А вам, сеньор Форберг, я еще подберу сравнение, не беспокойтесь. Столь же злодейское. Никогда бы не подумала, что благородные джентльмены пойдут на такую глупую, мальчишескую, несправедливую выходку!

– Мальчишескую, каюсь, – Форберг кивнул. – Вы нас изрядно выбили сегодня из колеи, Терса. Сперва вы получили удовольствие, высмеивая нас, – потом мы посмели разыграть вас в ответ. Это было эгоистично с нашей стороны, да. Но в каком-то смысле справедливо.

– А вот простить такого рода эскападу за одни только женские слезы было бы несправедливо, – сухо добавил Эйри.

– И все же ситуация нами исправлена и ущерб предотвращен, – примиряюще сказал Форберг прежде, чем я успела выпалить, что уже взрослая девочка и не нуждаюсь в воспитательных мерах, – вы не лишились работы, вашей газете не будет выставлен иск, а наша личная жизнь не станет предметом несуразных сплетен. Как вы полагаете, это чего-нибудь стоит?

– Я полагаю, что это стоит ваших извинений, – фыркнула я. В его словах был резон: я получила место в редакции, о чем успела благополучно забыть, пока в гневе штурмовала пожарную лестницу. И великодушно добавила: – Ладно, и моих. Я сожалею, что вмешалась, э, в вашу семейную и политическую жизнь, господа. Сеньор Эйри, ваша очередь.

– А я сожалею, что связался с такой пробивной и бесцеремонной юной особой, в мои-то годы, – Эйри возмущенно тряхнул своими странными, черно-белыми, но без намека на седину, волосами. – Еще немного, и вы договоритесь до того, что это я вам должен компенсацию за недостойное обращение.

– Конечно, должны, сеньор, – радостно подхватила я. – Мы с вами еще не закончили статью, вы не забыли? Как насчет завтра... нет, уже сегодня, после завтрака?

Иллуми Эйри посмотрел на меня обреченно, а его воинственный супруг несколько раз свел вместе ладони, аплодируя.

– Вот это храбрость! – заметил он.