Текст книги "Ересь Робаута: Истории об ужасах (ЛП)"

Автор книги: Zahariel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Смерть Убера Эмоса ==========

Грегор Эйзенхорн – инквизитор-отступник из священного Ордоса, дискредитированный и преследуемый бывшими коллегами, – шёл по коридору своего потайного убежища так быстро, как мог. В былые годы, когда он ещё был полноценным членом Инквизиции, в ходе расследования Грегора тяжело ранили, и у него не было времени полноценно вылечиться. И ценой его решения быстро встать на ноги стала возможность перемещаться лишь с помощью подчиняющегося мысленным командам экзоскелета, в который было заключено его тело. Каждое движение отдавалось болью, а нейроинтерфейс на шее непрерывно зудел, даже когда Эйзенхорн пребывал в покое. Бывший инквизитор теперь мог спать, только употребив обезболивающие, и их эффективность падала с годами по мере роста устойчивости метаболизма к ним, как если бы его организм озлобился на его душу. И даже обезболивающие не помогали справиться с кошмарами, приходившими во снах.

Грегор был погружен в очередной кошмарный сон, когда его разбудила тревога. Что-то дурное произошло в комнате Убера Эмоса – одного из последних спутников Эйзенхорна со времён дней службы в священном Ордосе. Старому учёному-аналитику Грегор поручил обобщить информацию, собранную за годы работы, об их главном враге – загадочной сущности, известной как Жёлтый Король.

Именно охота за Королём привела Грегора Эйзенхорна в глубину того, что его коллеги называли радикализмом и за что изгнали. Они не знали об угрозах, исходящих от Короля – впрочем, как они вообще могли об этом знать? У Грегора ушли годы на поиск намёков в полузабытых высказываниях псайкеров-провидцев, которые сошли с ума от увиденного в будущем, вынудив его начать расследование. Обнаружение того, что Жёлтый Король был связан с порчей печально известной Гвардии Ворона, лишь сделало его более убеждённым в верности выбранного пути.

Но даже сейчас, после десятков лет использования всех возможных средств, Эйзенхорн не знал, что или кто такой этот Жёлтый Король. Его лучшим предположением было то, что Король являлся крайне могущественной варп-сущностью, которая пыталась воплотить себя в реальности, преодолев барьер между Материумом и Имматериумом. В этом он точно был уверен.

А вот когда Эйзенхорн попытался узнать больше о природе Жёлтого Короля, всё усложнилось до абсурдной величины. Все найденные им намёки были оставлены безумцами, чьи рассудки рассыпались под весом увиденного, и, будучи собранными вместе, оказались лишёнными смысла. Именно поэтому Грегор поручил Эмосу и другим учёным вроде него найти в собранной информации ключ к намерениям сущности. Знание было силой, и это высказывание являлось истиной, когда дело касалось Варпа.

Они нашли следы влияния Жёлтого Короля в истории человечества, датируемые десятками тысяч лет назад – даже тогда, когда люди ещё не освоили космические полёты. Были найдены индивидуумы в истории человечества, которые узрели Жёлтого Короля и сошли из-за этого с ума. Это указывало на то, что Король был могущественным демоном, но приспешники Тёмных Богов, похоже, противостояли ему и даже вмешивались в расследование Эйзенхорна на каждом шагу. Существовали культы, поклонявшиеся Жёлтому Королю, но даже по меркам хаосопоклонников подобные секты имели сумасшедшие и зачастую противоречивые верования.

Когда Эйзенхорн собрал кабал псайкеров в попытке найти ответы в Варпе, то это повлекло за собой катастрофу и его изгнание из священного Ордоса. Если бы не риск того, что угрозу Жёлтого Короля надо предотвратить, Грегор бы сдался после провала своим коллегам и позволил им себя казнить. Он до сих пор слышал временами крики тех псайкеров…

Грегор усилием воли вернул себя в настоящее время, приблизившись к двери Убера. Даже не преодолев дверной проём, он понял, что Эмос был мёртв. И причиной тому был не запах крови столь сильной, что он ощущался за дверью. Не факт того, что эта конкретная тревога должна была сработать в обстоятельствах, которые старик бы не пережил. Не то, что пси-способности Эйзенхорна не могли найти кого-либо живого в комнате. Нет, он знал, что его друг умер, потому что уже привык к подобному. Грегор ощутил неприятное чувство в животе, жгучую боль в уголках души, сделал глубокий вздох для уверенности и открыл дверь.

Комната была покрыта надписями – начиная с нанесённых на разбросанные листов бумаги и заканчивая мебелью и стенами. Эмос использовал чернила, пока они не закончились – после этого он вырезал надписи ручками, которые, будучи сломанными, валялись на полу. Последние записи были сделаны ещё не засохшей кровью.

Грегор подумал, какой же это позор, что столь талантливый учёный, как Убер Эмос, умер, выписывая раз за разом одно и то же слово: «НЕТ». Столько лет, потраченных на сбор всех видов информации, чтобы утолить свою зависимость от знаний, и теперь всё это умерло вместе с ним. Книги и записи, над которыми Убер работал годами, лежали на полу разорванными в клочья.

Неподалёку от ног Эйзенхорна лежал фрагмент, и он подобрал его с осторожностью. Грегор тут же его узнал – это было одно из самых отчётливых пророчеств о Жёлтом Короле. Его произнёс псайкер-провидец, которого они нашли в недрах города-улья, разорённых войной между сектами. Этот провидец умер сразу после произнесения пророчества.

Оно придёт,

Разрушитель надежды,

Герольд отчаяния,

Оно придёт,

В конце света,

И конце всего, что вам дорого,

Оно придёт,

Не связанное смертью,

Не тронутое жизнью,

И вы познаете его имя…

Бывший инквизитор теперь перевёл взгляд на тело одно из своих старых друзей. Убер Эмос лежал на спине, и его лицо застыло в гримасе ужаса. Он вырвал свои глаза во время припадка безумия – но кровь в глазницах уже засыхала, так что это должно было произойти давно, раз жизнетворная жидкость на стенах была ещё свежей. Глаза Эмоса были давно заменены на кибер-имплантаты – и они лежали сломанными на полу, как если бы кто-то на них неоднократно с силой наступил. Убер умер от кровопотери – на его локтях были раны, которые он сделал ручками, вскрыв вены. Сделал ли это он, чтобы оборвать свою жизнь или добыть больше «чернил» для своего послания, Эйзенхорн сказать не мог.

Это было не в первый раз, когда его подчинённый убил себя, изучая информацию о Жёлтом Короле. Это был даже не первый случай, когда его подчинённый в ходе самоубийства вырвал себе глаза. Ещё до этого пять других учёных по поручению инквизитора-отступника покончили с собой в ходе изучения информации о Жёлтом Короле. Знание о нём было не для слабых духом, но Эмос всё же был рядом с Эйзенхорном с самого начала, и он всегда мог разобраться в запретных знаниях, которые они находили вместе. Похоже, что учёный-аналитик обнаружил некое ужасное откровение, которого не перенёс его рассудок.

Присмотревшись к телу Убера, Грегор увидел, что мертвец удерживал что-то в левой руке – лишь пальцы и ногти правой были повреждены в ходе припадка сумасшествия. Из сжатого кулака выглядывал уголок клочка бумаги. Эмос буквально держал его мёртвой хваткой, и Эйзенхорну потребовалось сломать мёртвому учёному пальцы, чтобы расслабить хватку, после чего он аккуратно извлёк записку. Инквизитор проверил свою ментальную защиту и взглянул на бумагу. На ней было написано дрожащим почерком предложение.

«ЭТО НЕ ТО, ЧТО МЫ ДУМАЕМ»

Грегор долго смотрел на надпись, как если бы он мог извлечь из неё смысл одним лишь усилием воли. Когда это у него не вышло, то инквизитор порвал записку в клочья, упавшие на тело учёного. Он покинул комнату, взглянув назад в последний раз, и после этого в неё вошли три сервитора. Они выжгут её и самоуничтожатся, чтобы не позволить порче распространяться дальше. А данные, которые были в книгах, находившихся в комнате, придётся распечатать вновь с когитаторов, защищённых особыми оберегами.

После смерти Эмоса Грегору потребовался новый учёный ему на смену – нужно было продолжать работу по обобщению данных, собранных за десятилетия расследования. Пришло время отправится в Когнитэ и взглянуть на рекрутов, которых ему могли предложить местные инструкторы под его требования. То, что ему пришлось пойти на союз с еретиками из этой академии, вызывало отвращение, но это было, по мнению Эйзенхорна, необходимым злом. Весь урон, нанесённый Когнитэ Империуму, был ничтожно малым в сравнении с тем, что могла сделать сущность наподобие Жёлтого Короля. Понимали ли это местные инструкторы, или они соглашались с его требованиями, боясь Эйзенхорна, для инквизитора-отступника не имело важности.

Грегор Эйзенхорн в очередной раз поклялся себе, павшим друзьям и Богу-Императору, которому он по-прежнему был предан, чтобы там ни думали его бывшие коллеги, что он остановит Жёлтого Короля от воплощения в реальности.

Любой ценой.

Комментарий к Смерть Убера Эмоса

Сюжетная линия о Жёлтом Короле будет после текущего “Терранского Испытания”, над которым Захариэль работает сейчас.

========== Тень над Гидрой Кордатус ==========

Хонсю смотрел, как пылала крепость, а сквозь её руины по телам убитых разгуливали чудища. Кадмейская Цитадель, воздвигнутая во времена Великого Крестового Похода, пала. Железные Воины сражались достойно, вне сомнений. Да и, отметил Хонсю, Имперские Гвардейцы сделали всё, что смогли. Если бы на Цитадель напали бы одни лишь безмозглые орды, ведомые Девятнадцатым Легионом, то он не сомневался, что крепость бы устояла. Это была планета Четвёртого Легиона, и одного лишь перевеса в численности было недостаточно, чтобы сокрушить укрепления сынов Пертурабо.

Никто не ведал, как Гвардия Ворона преодолела заслон Железной Клетки и привела столь большое войско. Впрочем, для Хонсю это было не важно – нахождение пробоины в укреплениях и заделывание её лежало на плечах командования Легиона. Долгом Железных Воинов на Гидре Кордатус было выстоять, и они с этим справлялись, завалив поля вокруг Цитадели трупами врагов.

А затем на планету прибыл Коракс. Колдуны Гвардии Ворона забрызгали скалы кровью и нечестивыми силами пробили дыру в ткани реальности, сквозь которую на мир ступил их тёмный властелин. Самовосстанавливающиеся стены Кадмейской Цитадели, построенные с использованием давно утерянных технологий, обросли подобными раковым опухолям дефектами, которые вскоре превратились в конгломераты из плоти и камней, напавшие на шокированных защитников.

Кузнец Войны Шон’Тю сумел с помощью астропатического хора отправить предупреждение на миры Империума – поначалу, это был призыв о помощи, но вскоре стало ясно, что помощь не успеет прибыть. Осталось лишь предупредить Империум о возвращении Владыки Воронов. Затем старый Железный Воин казнил всех астропатов, предварительно приказав им отдать свои души Императору. Хонсю в тот момент был рядом с командиром и знал, что Кузнец Войны пощадил их. Слепые псайкеры перенесли прибытие Коракса хуже всех – и это при том, что всем стало плохо от одного лишь присутствия Владыки Воронов.

В рядах Имперской Гвардии прокатились казни – комиссары казнили всех, кто сошёл с ума из-за прибытия Коракса. В восьми отдельных случаях тела солдат после смерти начали преображаться, и их потребовалось уничтожить сосредоточенной стрельбой и взрывчаткой. Все санкционированные псайкеры достали своё оружие и прострелили свои головы, а библиарии Четвёртого Легиона не могли использовать пси-способности, чтобы не навлечь порчу Коракса на себя. Демонический примарх ослабил оборону одним лишь своим присутствием, а затем всё стало только хуже, когда он вышел на поле боя.

Коракс прошёл через разрушенную внешнюю стену на территорию Цитадели, и никакое оружие Железных Воинов не сумело даже задеть его. Три карауливших крепость Титана класса «Гончая Войны» атаковали Князя Демонов и рухнули, корчась, на землю – из сочленений боевых машин полезла органическая масса, когда их экипажи были извращены одной лишь волей Коракса. Спустя несколько минут три богомашины встали на свои опоры вновь и, движимые желанием убивать, обернули своё заряженное энергией Варпа оружие на бывших союзников. Такой была ужасная мощь демонического примарха на своём пике.

С Кораксом пришли создания через тот же разрыв между Варпом и реальностью. Эти мерзкие и огромные твари, двигающиеся на многочисленных лапах, переползали через стены, хватали несчастных и пировали ими, а выстрелы из болтеров и лазерные импульсы или рикошетили от их тел, или проходили через них.

Вслед за Владыкой Воронов и его огромными чудовищами последовала орда мутантов и Десантников-Отродий, доведённых до нового пика фанатизма присутствием своего долго отсутствовавшего властелина. Даже чистокровки, обычно держащиеся в стороне от своих рабов и пушечного мяса, пошли в атаку, охочие сражаться рядом со своим примархом. Безумие снизошло на поле боя, легендарный порядок, который Железные Воины поддерживали во своём окружении, исчез, и сражение обратилось в беспорядочную резню на близкой дистанции, где преимущество было у Легиона Предателей.

Хонсю увидел, как Кузнец Войны Шон’Тю пал под ударами Лорда Хаоса Кайваана Шрайка. Затем пришла его очередь – но враг не стал доводить убийство до конца. Хонсю был тяжело ранен – два из трёх лёгких и одно из двух сердец отказали, позвоночник был раздроблен на несколько фрагментов, парализовав тело ниже шеи. Он лежал, не двигаясь, и смотрел, как враги вырезали имперских защитников.

Нечто мерзкое и холодное поползло по его спине, и перед его глазами показался Владыка Воронов. Вблизи Коракс оказался ещё чудовищней, чем когда Хонсю увидел его силуэт в километрах от Цитадели сразу после прибытия. Он был воплощением тьмы – раной в реальности, сквозь которую сочилось безумие Хаоса Неделимого. Хонсю попытался представить перед глазами другое, более знакомое ему изображение, воображая броню цвета пустоты на Князе Демонов, но инфернальная природа Коракса неизбежно проступала сквозь это. Лишь лик Владыки Воронов выдавал его связь с человечеством – белый, как у мертвеца, покрытый чёрными венами.

– Итак, – в голосе Коракса звучала погибель здравомыслия и обещание показать все ужасы Галактики и даже тех мест, где и ангелы бы не осмелились ступать. – Что у нас здесь есть?

Хонсю попытался сказать, но ощутил, что не мог. Железный Воин мог едва дышать, и вовсе не от ран – столь близкое присутствие демонического примарха было пыткой для органов чувств. Его тело бунтовало от ощущений, и Хонсю ощущал, что его душа портилась просто от нахождения рядом с тем, кто был одним из сыновей Императора раньше.

«Железо порождает силу», – подумал он, уцепившись за знакомые слова Литании. – «Сила порождает волю. Воля порождает веру. Вера порождает честь. Честь порождает…»

Хонсю понял, что не может продолжать литанию дальше. Все усилия его воли были направлены на то, чтобы сохранить здравомыслие. Владыка Воронов взглянул на Железного Воина двумя заменившими ему глаза дырами, заполненными нечестивой чернотой, и в них на секунду блеснуло нечто вроде интереса.

– В тебе осталась сила, – пробормотал Коракс, разглядывая Хонсю. – Много силы для одного из твердолобых Пертурабовичей. Я думаю… Да. Будет лучше, если ты здесь не умрёшь.

Примарх наклонился и прикоснулся когтистой рукой ко лбу умирающего суперсолдата. Он сделал это удивительно нежно, но ощущение от прикосновения заставило Хонсю закричать. Его плоть расплавилась подобно воску под прикосновением, он ощутил, как его кости стали изгибаться, меняя форму, а его органы преображались под действием энергии, которую в его тело вливал Коракс. У Астартес благодаря модификациям Императора генетика была укреплена и более устойчива к мутациям, но мощь Коракса была слишком большой. Силовой доспех разошёлся по швам, когда тело Железного Воина раздулось, кибер-имплантаты отделились от плоти Хонсю, а его душа была извращена эссенцией Хаоса Неделимого.

Когда Хонсю прекратил кричать, он больше не выглядел как гордый сын Пертурабо – от него ничего человеческого не осталось. Железный Воин превратился в гротескный кокон из пульсирующей плоти, сквозь который проглядывались странные формы, двигающиеся в ходе протекающей гиперэволюции. Владыка Воронов убрал руку, оглядел плод своего труда и счёл его хорошим.

– Отнесите его на борт, – приказал Коракс апотекариям, которые собрались и разглядывали творение своего примарха с неприкрытым восхищением. – Обращайтесь с ним бережно, пока процесс не завершится. За мной, мои сыны. У нас ещё много дел… но сейчас надо вернуться домой.

А над ними, в небе Гидры Кордатус возник объект, вышедший прямо из Варпа в нарушение всех законов путешествия по нему. Левиафан, который когда-то был командирским звездолётом Гвардии Ворона «Тень Императора» класса «Глориана», завис над планетой подобно ужасному и голодному богу из первозданных мифов. Его уже давно не видели – со времён так называемого «Нерождённого Крестового Похода», когда Владыка Воронов покинул свой шпиль и повёл свой Легион через разорённый орками Империум, чтобы уничтожить Ультрамарина по прозвищу «Вознесённый». Никто из легионеров Девятнадцатого не знали, почему их владыка решил напасть на Ультрамаринов, но у них существовала масса предположений, которые с тех пор использовались чистокровками неоднократно, чтобы обосновать свои нападения на Тринадцатый Легион или предательства Ультрамаринов.

«Тень Императора» будто бы заполнила небо над крепостью – невероятно огромная махина, зависшая между реальностью и Имматериумом подобно левиафану из глубин, который поднялся из воды и смотрел на обитателей суши злобными глазами, которые развивались в среде, лишённой света и тепла. Те немногочисленные Имперские Гвардейцы, которым повезло пережить битву и не взглянуть на Владыку Воронов, сошли с ума, когда тень звездолёта пала на них, а его шёпот раздался в их ушах.

Украденный с Гидры Кордатус запас геносемени был принесён на борт левиафана. Здесь в тех же самых лабораториях, в которых экипаж звездолёта после первого путешествия Гвардии Ворона в Око Ужаса были воскрешены и преображены в чудовищ, священные прогеноиды Четвёртого Легиона будут переработаны. На пути обратно к планете Гвардии Ворона апотекарии осквернят их, насытят мощью Хаоса и кровью Владыки Воронов. Подобные трофеи позволят обновить изнашивающуюся систему по производству Десантников-Отродий. Истощающаяся численность пушечного мяса Легиона будет восполнена, и, затем… впрочем, это зависело от желаний Владыки Воронов.

После возвращения Коракса союз военачальников, организовавших нападение на планету, больше не командовал войском. Их предводитель – Кайваан Шрайк – отправился на «Тень Императора» встретиться впервые со своим прародителем и дать ему формальную клятву присяги.

Звездолёты группировки построились в грубоватый боевой порядок вокруг «Тени Императора». Внутри них Гвардейцы Ворона и их приспешники ликовали, радуясь тому, что их примарх вернулся из отшельнического пребывания в своём шпиле. Однако часть хаоситов после десяти тысяч лет свободы не отличалась энтузиазмом в праздновании, но никто не осмеливался вслух высказывать недовольство. Чистокровки знали назначение, ради которого был переделан весь Легион, а Десантники-Отродья… они, конечно, исполнят любые приказы своих владык.

Один за другим звездолёты вернулись в Имматериум, перемещаясь обратно к своей планете по маршруту, который был известен лишь Кораксу. Эхо от их отправления распространилось сквозь Море Душ, придав дополнительной энергии посланию Кузнеца Шон’Тю и извратив его содержимое. На тысячах миров люди проснулись в холодном поту или умерли во сне с лицами, застывшими в гримасах презренного страха. В конце концов послание достигло точки назначения, но к этому моменту все хаосопоклонники и все военные группировки знали истину:

КОРАКС ВЕРНУЛСЯ.

========== Большее Зло ==========

В Тёмном Городе Комморе у каждого архонта или архонтессы было своё убежище – место, в которое они могли отступить, устав от постоянных предательств, которыми была насыщена жизнь общества Друкхари, в котором они могли отдохнуть без опасений, что кто-то ударит им в спину. Это было необходимостью, пускай даже никто из архонтов открыто об этом не разговаривал, а излишнее времяпрепровождение в убежище могло навлечь на себя злой рок – подчинённые замечали слабость в поведении владыки и начинали действовать, чтобы ею воспользоваться. Подобное было в ходу, когда ещё старые благородные рода правили тёмными эльдар, и в кабалах эта традиция сохранилась.

И даже сам Аздрубаэль Вект, Верховный Властелин Комморы и архонт кабала Чёрного Сердца, был тоже не исключением в этом правиле. Во время беседы со своим старым соперником – Эль’Уриаком, Тираном Шаа-Дома – он ощутил, что ему нужно удалиться на некоторое время и продумать свои дальнейшие действия. Вект не сомневался, что Эль’Уриак считал эти переговоры возможностью расправиться с ним и объявить себя неоспоримым правителем истинных эльдар.

Впрочем, Аздрубаэль был бы разочарован, если Тиран Шаа-Дома это не задумал. С того момента, как последний под аплодисменты миллионов эльдар вступил на территорию Комморы, оба властителя друг друга десятки раз атаковали под достаточным слоем дезинформации, чтобы никто не раздувал шумиху, когда нападение оканчивалось провалом. Вект не держал зла на Эль’Уриака за покушения, равно как и его соперник тоже. Во многом старые враги для Властелина Комморы были единственными верными спутниками, которыми мог обладать Владыка тёмных эльдар на протяжении целых столетий.

Это, впрочем, стало излишне утомительно, и именно поэтому Вект и Эль’Уриак согласились временно приостановить переговоры, в то время как их подчинённые обдумывали детали союза и избавляли каждого из властителей от некомпетентных слуг. Помимо этого, у них обоих заканчивались одноразовые убийцы, и никто из них не желал отправлять действительно ценных киллеров на верную смерть.

Конечно, даже в своём убежище Властелин Комморы не позволял себе расслабиться до конца. Он слишком хорошо знал, что можно проникнуть даже в самое защищённое логово при наличии достаточных ресурсов и времени. Во всяком случае, здесь он был защищён: все строители были им лично убиты, начиная от рабов и кончая архитектором. Никто, кроме него, не знал об используемых мерах предосторожности, о многочисленных ловушках и средствах защиты в его убежище. Оно было также встроено в отдельный пространственный карман, который можно было по нажатию одной кнопки отсоединить от Комморы. Даже если бы Тёмный Город пал, Вект остался бы здесь в целости и сохранности.

Единственным живым существом, которому был разрешён доступ к его убежищу, был его клон: идеальный двойник, изготовленный его гомункулами и запрограммированный быть во всём лояльным Властелину. Клон был козырной картой Аздрубаэля против покушений на его жизнь. От двойника не требовалось присутствовать здесь, но времяпрепровождение вместе было одним из условий уловки.

Однако, когда раздался негромкий стук в дверь, то Вект неприятно удивился. А когда она ещё и распахнулась, то его удивление переросло в изумление – Аздрубаэль помнил, как заблокировал её за собой. Незваный гость был огромного роста и носил на себе тяжёлую и грубую броню мон-кеев, покрытую символами рабов Губительных Сил. С его плеч свисал серый плащ, сделанный из материала, похожего на твёрдый дым, и Вект мог увидеть, как из его складок выглядывали лица, исчезавшие при пристальном взгляде. Шлем чужака скрывал его лицо и имел длинный, искривлённый клюв. Гость не носил с собой открыто оружие, но Вект сомневался, что он пришёл к нему безоружным.

Ибо Властелин Комморы узнал эмблему на наплечнике чужака. Он даже понял, что означала форма его шлема. Даже в Тёмном Городе об апотекариях Гвардии Ворона разговаривали с настолько большим уважением, насколько эльдары могли это позволить и по отношению к младшим расам, и их даже остерегались. А ковены гомункулов, известные среди Друкхари за свою беспощадность и недостаток морали, избегали сделок с этими слугами Изначального Уничтожителя. Конечно, когда их спрашивали об этом, то гомункулы отвечали, что им нечему было учиться у новичков в области биотехнологий, и они не хотели позволить им украсть свои секреты.

В голове у Векта возникли мгновенно несколько возможных сценариев дальнейших действий. Астартес между тем поклонился обоим эльдар и остался стоять на уважительной дистанции от них. Значит, сценарий семь.

– Приветствую вас, Властелин Аздрубаэль Вект, величайший из всех правителей Друкхари, – сказал апотекарий на идеальном эльдарском языке с малозаметным акцентом, используя диалект жителей Комморы. – Я пришёл с миром, не желая вреда вам обоим. Приношу глубочайшие извинения за своё непрошеное проникновение, но это был единственный способ встретиться с вами.

– Кто ты такой? – потребовал двойник, сидя и не выдавая никаких признаков беспокойства – точь-в-точь, как и сам Аздрубаэль. Взгляд Астартес перемещался от одного Векта к другому – он не был удивлён, что здесь было два Аздрубаэля, но не знал, кто из них был настоящим, а кто – копией, а, может быть, не хотел выдавать, что знал правду.

– Я Винсент Сиксс, Верховный Апотекарий Гвардии Ворона, – объявил незваный гость, и Вект поднял брови. Мон-кей использовал слова, которые в эльдарском языке означали нечто большее, чем просто титул руководителя целителей. Это было впечатляющим, что он так умело овладел их языком. А ещё это был знак вежливости.

– Как ты сюда попал? – теперь задал вопрос Вект, размышляя над тем, следует ли попросить гомункулов воскресить убитого архитектора, чтобы он мог его пытать за подобный провал.

– У нас есть средства для достижения нужных нам мест. Не слишком важно, как я добрался сюда, Властелин. Что гораздо важней, так это то, что я преодолел очень долгий путь, чтобы с вами договориться.

– Договариваться с легендарной Гвардией Ворона? Это должно быть весьма интересно. Продолжайте, – Вект взмахнул рукой. – Вы имеете право рассказать своё предложение, раз нашли путь сюда.

– Спасибо. Тогда я начну, – продолжил Винсент. – Ситуация изменилась, Владыка Вект. Мы стоим на переходе между эпохами, где судьба всей Галактики зависит от действий тех, у кого есть большая власть и кто желает это сделать. Вы знаете, что это так – неспроста же вы решили договориться с Эль’Уриаком и пытаетесь добиться единства своего народа, не так ли? Вы знаете, что он должен быть объединён не одним, так другим путём.

– У меня есть на это свои причины, – бойко ответил двойник. – И я не буду их вам объяснять.

– Конечно. Но вы должны были увидеть, что наступают изменения и в прочем. Наши заблуждающиеся кузены объединились и почти пробудили нового божка, не заботясь о том, что он может достичь максимальной мощи, только если ваша раса умрёт. Алый Король вышел из сна, и призраки алчущих мести мёртвых теперь воюют бок о бок с его молчаливыми сынами. В Губительном Шторме Робаут Жиллиман вернулся, и его Легион марширует на штурм Железной Клетки. И, конечно, недавние события на Хемосе…

…Времена меняются, Владыка Вект. Хаос на подъёме, и его не остановят в этот раз. Даже в вашем драгоценном Тёмном Городе вы уже могли обнаружить знаки этого. Мандрагоры знают, что наступит. Печати, которые оберегали вас от Тёмного Принца, разрушаются. При всех ваших усилиях, вы до сих пор обречены из-за ошибок ваших предков. Вы отказываетесь от Младшего Бога, отрицаете власть, которая по праву должна принадлежать вам.

Вект в ответ на это спокойно произнёс:

– Я не буду ничьим рабом.

– Рабов у Тёмного Принца хватает, – отмахнулся апотекарий. – Но Ему нужны лидеры. Более того, Ему нужны аватары – сосуды, которые способны нести Его власть в Материуме. Эльдары – создатели Слаанеш и Его избранный народ. А вы, Друкхари, в особенности, – вы проживаете всю свою жизнь, посвящая её Слаанеш, пускай даже и отрицаете это сами. Вы насыщаете Его голод каждым своим вздохом, и лишь ваш страх оберегает вас от получения достойных наград за столь верную службу. Вы уже служите Слаанеш – вы знаете, что это правда. Если бы вы этим занимались намеренно, то проклятие, поразившее вашу расу десять тысяч лет назад, превратилось бы в благословение, которым оно всегда должно было быть. Из всех разумных видов Галактики ваш наиболее близок к своему богу, Владыка Вект.

Так или иначе, проклятие постигнет ваш народ. Вам остаётся лишь выбрать, в какой форме оно придёт. Вы можете сопротивляться до конца и стать вопящими душами, обречёнными на вечность мучений во дворце Слаанеш в наказание за отказ от своей судьбы. Или вы можете стать теми, кем вы действительно являетесь, и занять место на стороне Тёмного Принца, как Владыка новой галактики. Это выбор, который неизбежно придётся сделать всем душам рано или поздно.

– Ты думаешь, я придурок? – объявил двойник и встал гордо на ноги, смотря на Астартес с вызовом. – Я знаю истинную цену подчинения Хаосу. Я был здесь во время падения моей расы, мон-кей! Я видел рождение Голодной Суки, и что она сделала с моим народом. Та-Что-Жаждет поглотила в миг своего первого вздоха наши души, а своим первым криком уничтожила нашу Империю! Я потратил всю свою жизнь, защищая свой народ от неё, даже если они за это мне не особенно-то и благодарны. Весь Тёмный Город существует благодаря мне и моим деяниям, и я никогда…

Речь двойника оборвалась, и он увидел, как на его груди возникло кровавое пятно. Его рот задвигался, когда он попытался заговорить, но так и не издал ни единого звука, после чего эльдар рухнул замертво на пол.

– Расскажи мне об этом больше, – потребовал Властелин Комморы, не опуская ствол пистолета вниз.

– Конечно, – как ни в чём ни бывало ответил Винсент Сиксс. – Но прошу простить меня за моё любопытство. Говорю ли я с истинным Аздрубаэлем Вектом, который убил своего клона за недальновидность, или с клоном, который увидел шанс выйти из тени оригинала и творить собственную судьбу?

Вект в ответ на это холодно улыбнулся и ничего не сказал.

Комментарий к Большее Зло

Если вас удивляет то, как Винсент Сиксс добрался до Векта, то загляните в главу про воронят и прочитайте про “Тенеходцев”.

========== Жестокость Богини ==========

Диомед не знал, сколько раз он погиб.

В действительности, он даже не знал, какие из этих смертей были реальными. Они ощущались реальными, но он продолжал убеждать себя, что не может быть такого, что у его пленителей есть возможности воскрешать его раз за разом. Одно из знаний, которым Диомед быстро обучился, было то, что в ситуациях, в которые был вовлечён Варп, нельзя было доверять ничему, и пусть даже лаэры выглядели материальными, он видел, как в их рептильных глазницах пылал адский огонь.