Текст книги "Положись на меня — дотянусь до тебя (СИ)"
Автор книги: Юрстэрки Кихохимэ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Стой, куда ты?!
– Подальше от тебя. Это было ошибкой.
Ким, испугавшись, что тот и вправду уйдёт (и тогда, кто знает, чего ждать дальше), сориентировавшись, нагнал своего хёна, схватив за локоть, не давая тому сделать новый шаг. Но как же больно ударили слова. Неприятно было.
– Не уходи, пожалуйста! – последующие предложения дались уже сложнее, но он должен переступить через себя, чтобы прийти хоть к чему-нибудь. – Я не хотел, но пойми, что мы… – осёкшись, Ви сразу же исправился, сделав для этого некоторые усилия, ведь говорить от чьего-либо лица и вправду намного легче, чем от своего: – Я не находил себе места. Твоё сообщение взбаламутило меня, перечёркивая всю повседневную жизнь. Писал тебе. Звонил. Искал, но всё было насмарку! Сам же и вляпался, натравив журналистов, став для них искомой добычей… А сейчас ты стоишь передо мной – живой и невредимый, – от этого мне намного спокойнее. Прости, если подвёл, но я ведь тоже человек и мне свойственны ошибки! Не бывал в таких ситуациях я никогда и… не знаю, как себя вести и что делать. Я, честно, не хотел предавать тебя, Шуга, как и наш с тобой секрет, но всё так навалилось, и в определённый момент – сломался, потеряв веру, думая, что, быть может, всё, что я делал – было изначально ошибочным и надо как-то это исправить… А потом твой звонок. И во мне пробудились новые силы, но я был обескуражен новостью – что значит кладбище? Как же так? Ни о чём, кроме встречи с тобой, думать уже не мог. Бежал, хотя мог бы просто сесть в метро или такси, но не мог, ноги сами несли меня к тебе… – замолкая, Ви сделал пару вздохов. Его трясло, но никогда прежде он не был так честен с Шугой и сейчас, когда его обуял шквал эмоций, а главное – тот его слушал, он просто не мог говорить неправду. Сидевшее шестью днями ранее в голове, все эти тревоги, мысли – он их выскажет, выльет, а дальше… всё зависит от самого Юнги. – И вот когда я услышал твой голос… усомнился, что это ты, но сделать уже ничего не мог с собой, потому что искренне был рад видеть тебя, слышать и знать, что всё с тобой хорошо!.. А сейчас ты вновь уходишь из-за моей слабости. Да, я слабак! И признаю это, хотя твои слова: «Это было ошибкой», – делают мне больно, но оказавшись на твоём месте, наверное, поступил бы так же. Но знаешь… это прозвучит самонадеянно, однако никто не поймёт тебя так, как я, пожертвовав собой для защиты.
Закончив свою речь, Ви отпустил чужую руку. Теперь не было смысла удержания. То, что накапливалось всё это время – было высказано и нашло своего адресата, остаётся только пережить самое страшное – ответ.
О Шуге можно было сказать немногое, но многословность Тэхёна его удивила. Он и подумать не мог, что тот способен на подобные излияния. Конечно, некоторая доля вины лежала на нём: лишил покоя человека, принеся тому трудности, однако, в силу тех произошедших сложностей, Мин последним делом думал о том, что как-то мог воздействовать отрицательно; так сошлись звёзды, выпал случай, монетка подсказала, но из всех был выбран именно Ви. Не потому, что сам хотел, а всего лишь «случайное обстоятельство», это мог быть и Пак, в самом-то деле.
– Да уж, из тебя бы вышел бесподобный оратор: яркий, многословный и с «водой», – без упрёка, проговорил, усмехнувшись, рэпер.
– Шуга!
– Не злись, я прекрасно всё понял. Не надо лишних слов, и прятаться за ними тоже.
– Я не прячусь! Ты потребовал говорить от своего лица, я это и сделал.
– Так-то оно так, но в самом деле это – предел всему? Не дал уйти. Прибежал. Красиво сказал, – и Мин несильно ударил того по плечу, чем вызвал недовольство. – Не ври уж. Хотя бы мне.
– Что ты хочешь от меня?!
Шуга тяжело вздохнул, закатывая глаза.
– А что ты можешь предложить?
Ви задумался, совсем не понимая, что от него сейчас требовалось, но вся эта ситуация действовала на нервы. Ну неужели нельзя по-тихому вернуться в общежитие и позабыть то, что было? Нет, какие-то трудности, препятствия… В самом-то деле человек – не робот, он чувствует усталость, упадок сил и разочарование.
– Расскажи, где ты был и что с тобой произошло за эти дни, – сдаваясь, полюбопытствовал Тэ, с мольбой на того глядя, не желая продолжать разговор. У него не было ответов. Да и, серьёзно, что он мог предложить? Это ведь не Чонгук, тут всё намного сложнее.
– Так уж и интересно? Неужели одно то, что я «жив», тебе мало?
– Я хочу как можно больше… о тебе узнать.
– Хорошо, я отвечу – гулял.
Почему всё так непросто? Что это за игра? Пора прекращать плутать.
– Мой, как ты выразил, «интерес» – не просто какое-то любопытство, это нечто большее, Шуга, но я боюсь быть не понятым. Тобой. И самое главное – оттолкнутым.
– Ты о многом думаешь, но пора бы себя отпустить.
– Не могу, всё это слишком непросто!
– А, может, хватит ставить рамки? Ты меня не знаешь! Но приписываешь некую реакцию – кто сказал, что я поступлю именно так, как ты предположил?
И он был прав – «стену» строил здесь только один человек, считая, что уж лучше продолжать начатое, чем попросту убрать препятствие на своём пути.
– Значит… настоящий ты – другой?
– Вполне себе так, как и ты, Тэхён. Но мы вынуждены играть свои роли. Хочешь сменить? Валяй!
– Так легко об этом говоришь, будто это ничего не стоит – взять и открыться, обнажая истинное лицо, чувства…
Грустная улыбка отразилась на устах Шуги, он присел на траву, с некоторой заботой по ней проводя, и посмотрел на друга в упор: – Это. Ничего. Не. Стоит. Пока ты жив. Раскинь руки, почувствуй ветер, играющий с волосами, подними вверх голову – синее небо, причудливые облака, безмерность… А сейчас – оглянись вокруг: всё застыло под безжизненным монументом, и нет большей драмы, чем живой человек, в силах которого изменить не только свою судьбу, но и кого-либо ещё, не попробовав, ищет новые отговорки, для большего истязания. Ах, ты не просто слабак тогда, а ничтожество, Ви.
«Это не так!.. Тебе не понять меня и моих чувств… Ты не такой!» – врываются мысли, заставляя пуще прежнего почувствовать новую дозу собственной обречённости, будто оказавшись на краю скалы, смотришь вниз; кружится голова от высоты, но красоты очаровывают, а следом – казус, трещины, маленькие камешки падают вниз, ты вместе с ними; мир переворачивается, воздух свистит в ушах, уплотняется, а ты всё ближе и ближе к земле, пока не превращаешься… в мертвеца.
– Считаешь, что я не прав?
Ви молча кивает головой. У него другая правда. Может и стоит побороться, но вложенные усилия – дадут ли нужный результат? Зачем что-то делать, если и так понятно, каким будет финал? Пустая. Трата. Времени.
– Наивности тебе не занимать! И прежде, чем ты начнёшь давать мне грубую ответку, скажу тебе кое-что: держать на руках «смерть» – хреново.
Глаза Тэхёна расширились, а сам он застыл в немом вопросе: ему послышалось, или как?..
– Не удивляйся. Но я действительно, – Мин вытянул дрожащие руки вперёд, смотря на них, его голос стал напоминать тот, что обычно издают безумцы или гении, совершившие прорыв, который откроет новую страницу для человечества (или, напротив, уничтожит его), – держал в них Её. Веришь или нет – мне всё равно. Понять не сможешь, не бывал ты в таких ситуациях и, что думаю, не будешь уж никогда.
– …
– Да, не нужно слов, но попробуй представить (если в силах!), каким будет исход, если сходу понятно, что тонущему не помочь. Бесчувственно уйти, даже не задумываясь: а, может, был шанс исправить всё? Пускай одежда промокнет, а сам будешь выглядеть неподобающе, это мелочи, ведь на кону нечто большее – жизнь.
Тяжело вспоминать былое, рассказывая, но Юнги должен был кому-то открыться. Пускай не поймёт его Тэ – это неважно, на душе станет чуточку спокойнее, но и он был тем ещё вруном: обвинял Тэхёна в одном, ругал, хотя по большому счёту всё относилось к самому себе; видел в чужом лице себя и не мог с этим ничего пока что поделать.
– Я просто гулял. Искал рифму, но в голову ничего не шло путного. Посчитал нужным дойти до магазина. Свежий воздух. Тишина. Лучшее, что есть для вдохновения. Время было не позднее, но темнота во всю гуляла, людей разглядеть становилось сложнее. В ней я смог затеряться. И в ней же найти погибель прежних взглядов. Знаешь, в тяжёлые минуты, те, что на грани, не важно, насколько ты известен или популярен – всё равно становишься одним из тех, кто отчаянно пытается бороться. Но я не боролся. Точнее – слишком поздно начал… Прекрасное магическое время суток – и я, бессердечный, спокойно сидел на скамейке, попивая не спеша сок из пакетика, наблюдая равнодушно за тем, как не взрослый парнишка бегал и (как уже после понял!) просил помощи, но никто ему не верил, да что там – их не удивляло наличие ребёнка без сопровождения взрослых. А он не сдавался, но люди шли дальше, погружённые в свои мысли, в свои заботы… Не скажу, что в те минуты тяжело было это лицезреть, но когда я расправился с напитком, выкидывая его в мусорку, посчитал нужным вернуться обратно, домой. К тому времени мальчик скрылся, а я сократил путь, проходя через освещённые фонарями улицы и закрытые магазины, не спеша выходя на мост, на мгновение который, исказившись, предстал монстром с огромной пастью, где уже был погребён за слоем воды один человек, а второй – на грани. Я… испугался, но голос отважного школьника смог меня пробудить: «Прошу вас, помогите! Моя сестра в воде! Да не стойте столбом! Она ведь умирает!» – последние его слова стали отрезвительной пощёчиной, и я не знаю, как описать свой порыв, но прыгнул в воду, тёмную и зловещую. Всплывал, вновь погружался. Искал. Благо место было неглубоким и в итоге, под звук раздавшихся сирен, держа бездыханную малютку в руках, смог-таки её спасти, как я думал, от Неё… Не помню, что и как было дальше… всё, как под наркотиками – перед глазами смутно пробегают часы, а ясно начинаешь смотреть на картину поутру, силясь вспомнить, что вообще было, и как я оказался в том месте.
С замиранием Ви слушал друга, боясь дышать или как-то потревожить, сжимая и разжимая пальцы. И это всё он пережил? В ту ночь? Какой же примитивной сейчас была в сравнении теория «родственник в больнице» с тем, что произошло на самом деле.
– Слушай, Тэхён, у тебя ведь есть младшие братья и сёстры?
Не сразу поняв, что вопрос относился к нему, помедлив, Ви качнул головой, прикусывая несильно губу.
– У меня тоже. И у этого паренька – его младшая сестрёнка. А родители? Что о них говорить, когда о случившемся узнают уже после, стремглав прибегая в больницу и всячески пытаясь утешить своего малыша, да вот только сама мать (отца у них не было!) ребёнка была избита, с ссадинами и синяками. Но держалась стойко, прижимая Квона к груди, тихо-тихо плача, смотря невидящими глазами на меня, на бегающих докторов, молясь лишь об одном, чтобы маленькая Куанг была в порядке.
Тэхён сглотнул, унимая взявшуюся дрожь в руках. Физически стоять было тяжело, а слушать – подавно, ясно видя всё это перед глазами, но он не перебивал, застыв на месте.
– Помнишь, что я сказал тебе про «Смерть»?
– Что держать её… хреново… Но, Юнги!.. Нет!
– Всё так, она умерла на моих руках…!
Финал. Последний аккорд и всё затухает. Ни звуков, ни мыслей – пустота.
– Это не так, – Тэхён ринулся в сторону Шуги, навалившись на него, пригвоздив к траве. – Это неправда! Нет! Нет! Нет!
– Конечно, я бы тоже так хотел… Но только я виновен.
– Ты ошибаешься! Ошибаешься! – кричал неистово Ви, выпрямляясь и хватая правой рукой за куртку, со злостью смотря тому в глаза. – Ты ни в чём не виноват, – и, вздохнув, разжал пальцы, опуская вниз голову, пряча глаза за чёлкой: – Никто не знал, что так получится. Ни ты, ни этот мальчик, но… есть ли застрахованные от смерти? Ты сделал всё, что было в твоих силах.
– Считаешь меня героем? А не я ли сидел и смотрел, когда мог встать и помочь. Тогда конец был бы другим. И девочка спасена, и мама в порядке, и Квон бы не лишился…
– Юнги…!
– Понимаешь, в моих силах было всё изменить, но я просто…
Ким накрыл его рот ладонью, он больше не мог это слышать, но собственные слёзы были за гранью его сил, потому и не смог сдержать – потекли сами. Столько навалилось – было больно от всего этого, но, игнорируя, снова подставлял себя, ради того, чтобы помочь близкому сердцу человеку, да и мог ли он бросить его в такой ситуации? Нет, и никогда бы не смог, даже если бы всё это было спланировано. Ни за что. Никогда.
– А кто знал? Мы – люди, нам свойственны ошибки. Это – опыт. Нельзя ничего предугадать сразу, но… всегда, как ты сказал, можно попытаться изменить свою судьбу, судьбу другого человека. Ты прав: порой то, что мы хотим, не суждено случиться. В этой реальности. В этот день. Мгновение… Я это понял! Но на что мы тогда живём, если продолжаем бегать, – с горечью подметил Ви, убирая руку. Всё так – он спасался от своих чувств, эмоций, натягивая смущённую улыбку и потешаясь с Чонгуком, завидуя, но не осознавал этого в самом деле, как Чон просто и ясно давал знать о своих намерениях и чувствах. – Но больше я не хочу продолжать путь в никуда. Я хочу быть с тобой, Шуга. Разделять твою боль и страдания. Помогать, если это в моих силах. Как и сейчас, мне важно твоё доверие. Пускай ты никогда не воспримешь меня всерьёз, я это понимаю, но главное – принимаю… И вот, когда ты рядом и тебе нужна помощь, не важно какая!.. Прошу, дай мне об этом знать! Потому что ты… – и он замолкает, отсчитывая десять секунд, позволяя решающим словам наконец-таки вырваться на свободу. Триумф! Победа! Он смог!.. – Ты мне нравишься, Мин Юнги. Нравишься.
Каждый из них чувствует неловкость.
Хочется убежать, сказать, что это была шутка или «нравится» в том ракурсе, что ты «хороший» человек, но… сколько можно, в самом-то деле? Тэхён не мог продолжать по-новой, когда ему предоставили такой шанс, когда он сам осознал всё.
– Скажи хоть что-нибудь… – отводя взгляд, просит шёпотом блондин. Всё внутри бушует – как же сложно открываться перед людьми, даже перед теми, которых ты знаешь больше трёх лет.
– Слезь с меня.
– Э-э?!
– Ты тяжёлый.
– А? Л-ладно… – и Тэ послушно делает это, с непониманием моргая.
– Я, кстати, знал об этом. Как? Ты избегал работать в паре, специально ходил с Чоном под руку, особенно, когда видел меня, а уж когда мы оставались наедине, пытался себя занять чем-то, чтобы лишний раз не беспокоить меня.
– А ты не думал, что я мог просто тебя ненавидеть! – нотки обиды отразились в словах.
– Думал, а потом, взвешивая всё, смог дать именно эту характеристику твоему поведению. Но твои чувства походили на что-то нестойкое. Ты не мог в них разобраться, путаясь, а я… не хотел тебе в этом помогать.
– Как честно с твоей стороны…!
– Однако этот инцидент помог тебе принять себя.
– Как будто ты предполагал, что если…
– Не продолжай. Я меньше всего думал тогда о ком-либо из вас, но чувствуя полную подавленность, написал именно тебе, притом не глядя.
– Всего лишь «под руку попался»! И сейчас, когда я признался о сокровенном, – Тэхён бессильно сжал майку на груди, в этот миг его пронзила колющая боль и появилось престранное чувство, описать которое он был в данный момент времени не в силах, но это нечто большее, чем разочарование, стыд и страх, эпопея некоторого падения в саму бездну, а дальше – все те болезненные чувства и эмоции, что обволокли его, представ в одном флаконе, – для тебя это кажется чем-то таким… нормальным? Шуга, да что с тобой не так?!
А лежащий парень лишь усмехнулся, откидывая голову назад и закрывая глаза рукой, которую ловко смог освободить от придавившей её чужой ноги.
– А что ты от меня хочешь, Тэхёнушка? Что я кинусь тебе на шею и буду благодарен за то, что некто вроде тебя смог проявить в мою сторону нечто большее, чем простые приятельские и дружеские отношения?.. Я тебя просил об этом? Как-то намекал, что именно это мне надо от тебя – ты сам загнал себя в ловушку чувств! А теперь хочешь винить меня во всём?
– Нет, – зажимая уши рукой, слёзно проговорил Ви. – Прекрати! Это не так! Ты…
– А что я…? Понимаешь, я просто… – и Шуга, отрываясь от травы и убирая руку, отрешённо посмотрел на возвышавшегося страдателя, не видя как бы его, а смотря вдаль, вспоминая о тех минутах в больнице. Сломлен. Потерян. Виновен. – А меня больше нет. Точнее оболочка – да, существует, но я уже… всё? Перегорел! Все эти дни пытался привести себя в порядок, но… не смог. Решил вернуться к ребятам, но набрал лишь твой номер. Не подумай, это ничего не значит и не даёт тебе какую-нибудь надежду, просто… ты мог бы вернуть меня к жизни? К тому, кем я был? Но… это не в твоих силах – у тебя у самого проблемы. Например, что ты, Тэхён, будешь делать с растоптанными чувствами?
Всё, что было озвучено, Ким услышал, получив, как ни странно облегчение. Пришло понимание: Мин рассказывает о своих страданиях и проблемах. Не это ли делает Ви чуточку ближе к нему? Пускай всего лишь каких-то ноль целых пять десятых процентов, но что-то да есть! И за это стоит ухватиться.
Вытирая слёзы (к тому моменту Мин встал и смотрел в небо), подходит к нему и берёт за запястье, а после тыльную сторону ладони невесомо целует и, не отпуская, тянет на себя уже не сопротивляющегося, но точно не ожидавшего такого порыва Юнги к себе, притом свободной рукой сильно прижимая его со спины, дабы пресечь всякие попытки бегства.
– Дотянусь, – решительно произносит Ви: – Обязательно дотянусь до тебя: твоего сердца, разума. Вылечу, спасу, помогу и не оставлю, даже, если ты меня будешь отталкивать, я… готов это терпеть. Не сдамся, изменю твою судьбу, но не отступлю! Ты мне действительно нравишься, Шуга. И ради этого я буду биться и в сто закрытых дверей! Только… положись на меня, доверься, и я сделаю нереальное для тебя.
(…И себя).
