Текст книги "Дом на двоих (СИ)"
Автор книги: Yukimi
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Пролог. ==========
– Баба Маша, вам еще что-нибудь нужно? Пока я в огороде, – загорелый подтянутый парень, смахивая пот со лба, крикнул вглубь огорода, где стоял небольшой дом, как ни странно, имеющий два небольших крыльца с разных сторон. Парень, собственник половины дома, снова нагнулся ко вскопанной земле, пропалывая ее от сорняков. Лето всегда было самым трудовым сезоном для дачников, хотя Кириллу, который жил в доме постоянно, как и старушка, вторая собственница, это приносило какое-то странное удовольствие.
– Нет, Кириллушка, уже все, – отозвался старческий дрожащий голос, и в окошко на первом этаже, зашторенное белыми аккуратными занавесочками, выглянула сморщенная седая голова бабы Маши, как она просила называть себя Кирилла. Вообще, сам парень выкупил вторую половину у прежних хозяев всего три года назад, да и поселился здесь – домик стоял на окраине города, потому и до работы было недалеко, и летом речка рядом, не надо за город ехать. Удобнейшее местоположение небольшого дачного участка со старым, но крепким домом, который когда-то (даже Мария Петровна не помнила) был разделен на две части и продан разным владельцам.
Сначала Кирилл опасался, что соседка будет злой каргой, но та оказалась добродушнейшей старушкой, которой не то что мешать, помогать напротив хотелось. Она быстренько познакомилась с новоявленным хозяином, угощала его всегда пирожками и квашеной капустой, а он вспалывал ей грядки, рубил дрова, носил воду, словом, помогал по хозяйству. Жили они дружно, непривередливо, а Кирилл все удивлялся, что старушку никто не навещает. Впрочем, это было не его дело.
К бабе Маше он относился как к бабушке, потому, когда та в последнее время резко сдала, переживал сильно. Вон, даже из дома уже не выходит.
Дом у них, как было сказано, был разделен на две части перегородкой, проходившей по центру дома, но с дверью, которая издавна была заколочена. Кирилл ее взломал, когда стало ясно, что баба Маша не желает вреда новому жильцу, и теперь имел свободный доступ на ее половину, где всегда было очень тепло из-за постоянно горящей печки, да пахло чем-то таким, что навевало Кириллу воспоминания о детстве.
Парню было всего двадцать семь, и он уже закончил университет да работал в компании заместителем директора, потому зарабатывал нормально, несмотря на возраст. Хотя, в этом сыграло немалую роль неожиданное наследство, которое он целиком и вбухал в половину дома, потому что это был самый идеальный вариант для него – относительно невысокая стоимость, близость к месту работы и даже добродушная старушка (хотя сначала это его испугало).
Кирилл был высоким брюнетом с короткой стрижкой, бирюзовыми глазами, смотрящими из-под низко нахмуренных бровей, словно парень был чем-то недоволен. В компании он всегда опрятно одет, в костюме, но дома – этакий раздолбай с взъерошенными волосами, несмотря на длину, стоявшими торчком, в растянутой футболке и шортах или спортивных штанах – смотря как по погоде. Из-за вечно недовольного лица, которое улыбалось только в минуты искреннего веселья, он казался строгим, хмурым и всем недовольным, хотя это было совершенно не так. Кирилл не был говорлив, потому что ценил молчание и личное пространство и предпочитал никому не докучать – не любил навязываться.
Словом, для бабы Маши, которая тоже любила помолчать, он был идеальным соседом. Хозяйство у них потихоньку, понемногу шло будто бы само по себе, и жить бы им таким образом еще долго, но… судьба распорядилась по-другому.
– Баба Маша, вы там как? – Кирилл, беспокоясь за слишком тихую сегодня старушку, закончив в огороде, зашел на ее половину, вытирая руки полотенцем. Та лежала на кровати в очень душной комнате, которую топила усиленно и не переставая, жалуясь изредка, что ей холодно. Постоянно холодно.
– Ой, Кириллушка, холодно мне, – тихо произнесла она, приоткрывая сухие губы. Парню стало немного боязно, что старушка помрет вот так.
– Может, вам скорую вызвать? – спросил он, подходя ближе.
– Да что ты, ничего не болит, просто как-то… Помираю наверное, Кириллушка. Старая я, – баба Маша усмехнулась, неловко поворачиваясь набок к стене. Кирилл вздохнул, уверил старушку, что она еще сто лет проживет и пошел все-таки вызывать скорую – а то ведь и правда умрет.
До окраины ехать далеко, потому скорая прибыла только спустя полчаса. И то, Кириллу показалось, что это было быстро, потому что он все это время сидел в комнате старушки. Та что-то еле слышно говорила, рассказывала истории, посмеивалась, но отчего-то ее голос все больше слабел. Парень не знал, что делать, – он не понимал, когда упустил момент, что бабушке стало так плохо. Она же жаловалась только на головную боль и что плохо спит…
– Баба Маша, что же я без вас делать буду? – несмотря на выдержку, у парня прыгала челюсть.
– Хозяйство поддерживать. Урожай снимать осенью, не забудь, – улыбнулась старушка. – Хорошо мы жили, хорошо…
Скорая забрала старушку, накричав на парня, что слишком поздно ее вызвал. Сказали, что бабушка терпела сильнейшие мигрени, что надо было предупредить. Кирилл был совершенно убит – это же… получается, он виноват? У него дрожали руки, когда он закрывал калитку за санитарами, попросил позвонить ему, когда повезут обратно, или… хоть сказать, что умерла.
Через три дня в будто бы уснувшем доме раздался звонок мобильника, а безучастный санитар сообщил, что Мария Петровна умерла.
Еще через неделю, во время которой похоронили старушку, а Кирилл отпросился с работы на семь дней, в одиночестве напиваясь, у калитки дома на окраине появился молодой человек, представившись внуком бабы Маши.
========== Глава 1. Знакомство. ==========
– Открывайте! – раздалось за калиткой. Кирилл встрепенулся, поднимая голову с подушки. Вчера он изрядно налакался, потому сейчас чувствовал себя не лучшим образом. Стук в калитку повторился, хотя парень сначала подумал, что ему показалось. – Немедленно!
Кирилл нехотя поднялся с постели, не понимая, кому от него чего надо. Вышел во дворик, потягиваясь, но тут же кривясь от головной боли. Все же, пора было собираться с силами и идти на работу. Ведь иначе он попросту потеряет ее, и жить будет не на что.
У калитки, нервно теребя в руках ремень от спортивной сумки, что была перекинута через плечо, стоял молодой парень. Это был довольно невысокий шатен с модной стрижкой, короткой челкой, не закрывавшей глаза карего цвета. Одет он был по-летнему – джинсовые шорты и футболка с ярким принтом, солнцезащитные очки на голове. Абсолютно городской мальчик, как решил Кирилл. Такие здесь нечасто бывают.
– Эй, ты! – крикнул парень, завидев брюнета. Тот недовольно нахмурился, впрочем, это практически не отразилось на его лице – он всегда был нахмурен. Но грубость такая ему не понравилась.
– Вам чего? – зевнул молодой мужчина, подходя к невысокой калитке и кладя на нее локоть.
– Это дом N? – спросил шатен, прикусывая проколотую губу.
– Да, – прекратить зевать было выше сил Кирилла, хотя он старательно прикрывал рот рукой.
– Впустите меня, – нагло заявил неизвестный.
– С какой стати? – брови замдиректора взметнулись вверх.
– Это мой дом, – храбро ответил парень.
– А… Тогда, конечно, разумеется, – Кирилл криво ухмыльнулся, разворачиваясь и направляясь обратно в дом.
– Эй! – возмутился шатен. – Пустите меня! Это теперь мой дом, мое наследство. Мария Петровна – моя бабушка!
– Значит, у тебя должны быть ключи, – отозвался, даже не обернувшись брюнет, заходя обратно в дом. Кажется, это был конец спокойной жизни…
*
– Вы еще мне за это ответите! – заявил парень, заходя в дом и проходя на половину Кирилла. Тот уже давно снова завалился спать и преспокойно похрапывал, когда заявилась эта маленькая заноза.
– Пошел вон, – церемониться с наглецом парень совершенно не хотел, потому что этот… этот внук заявился сюда только когда бабка умерла, а документы оказались в порядке. Так это понимал Кирилл, ведь за два года он ни разу не видел никого из родственников бабы Маши.
– Как вы смеете! – воскликнул шатен, тряся какими-то бумагами. – Вы не имели права меня не впускать.
– Имел. Полное. А теперь вали с моей половины, – огрызнулся Кирилл. У него снова нестерпимо заболела голова.
– Да как вы… – начал было шатен, но тут Кирилл поднялся. Выглядел он довольно внушительно сейчас – небритый, с синяками под глазами, да еще и выше паренька. Он взял пискнувшего что-то парня за шкирку, буквально выкидывая со своей половины и запирая дверь. С той стороны донесся сдавленный мат неудачно приземлившегося незнакомца, но замдиректор просто завалился дальше спать. Он не любил, когда ему мешают.
*
На участок приезжали какие-то люди, что-то отмерили, пока Кирилл умывался в тазу в огороде. Он чисто выбрился, надел костюм и уехал до ночи на работу, пока его никто не заметил. Ему было откровенно фиолетово, кто будет его сожителем – бабу Машу все равно не вернешь, а значит, той спокойной жизни точно не будет. Но новый совладелец вызывал у него только отвращение и презрение – это же надо, так обойтись с бабушкой! Кирилл не мог этого простить незнакомому парню, хотя ничего и не знал о нем, но уже заранее раздражался.
Он вернулся под ночь, порядком измученный после стольких дней отдыха. Тихо отпер калитку, стараясь не пересечься с новым соседом. Нет, он точно не боялся его, напротив – опасался, что тот опять выведет его из себя. Неприятный типчик этот шатен, думал Кирилл. В дом он зашел беспрепятственно, хотя и ожидал какого-нибудь подвоха… Так и оказалось. Стоило ему приоткрыть дверь на свою половину, которую он по привычке не запирал, как его словно в воду окунули – сверху на него опрокинулось ведро с ледяной колодезной водой.
– Твою мать! – заорал парень, встряхиваясь, как мокрая собака. Прошел прямо, слыша сдавленное хихиканье парня на той половине. Дверь не поддавалась. Злой до невозможности, ибо это был лучший его костюм, Кирилл вышел из дома, обогнул его, буквально выламывая дверь бабы Маши. Та тонко, жалобно скрипнула, поддаваясь, и брюнет оказался в комнатах Марии Петровны. Шатен испуганно пискнул, метнувшись на печку и подбирая ноги. – Ты-ы-ы! – провыл замдиректор, капая водой на ковры и подлетая к печи. Схватил паренька за ногу, грубо сдергивая на пол. Тот закричал благим матом от боли в вывернутой ноге.
– Пошел вон!
– Мне тебе шею или ноги сломать? – угрожающе прошипел Кирилл, склонившись над лежащим парнем. Тот аж голову в шею втянул.
– Ничего, – коротко отозвался шатен, потирая лодыжку. – Я предупреждал!
– Я тоже предупреждаю! Еще раз, еще один р-р-р-раз! – прорычал парень, становясь действительно страшным. – Еще хоть раз я тебя увижу рядом с моей дверью – и тебе не поздор-р-ровится, – Кирилл стряхнул рукой капли с волос, разворачиваясь и выходя из комнаты. Либо он бы не сдержался и навалял этому мелкому.
– И мне было приятно познакомиться! – разъяренно крикнул шатен сзади, прежде чем Кирилл с грохотом захлопнул за собой дверь. Кажется, жизнь вместе и правда обещала быть даже не напряженной – это точно была война.
========== Глава 2. Схватка первая. ==========
Новый сосед все же не успокоился – на следующее утро Кирилла разбудила громкая неприятная музыка – какие-то скрипы, крики и ор. Парень недовольно, жутко недовольно поморщился, в очередной раз перекатываясь на бок и затыкая уши подушкой. Спать хотелось с утра невыносимо, хотя пора бы вставать на работу… Кирилл глянул на часы – пять утра, и зарычал. Маленький гаденыш!
Встать оказалось намного проще, если думаешь о мести. Брюнет подошел к двери на ту половину, со злостью постучавшись. Музыка не утихла, напротив, словно в насмешку (а это так и было), сделалась еще громче, наверняка перебудив весь район.
«Засранец», – пронеслось в голове у злого невыспавшегося Кирилла. Он надел тапки, выходя из дома и неторопливо подходя к щитку с пробками. Зевнул, открыл железную крышку, парой движений перерубая электричество на половине соседа. Музыка мгновенно утихла, а Кирилл преспокойно позевал, поежился на утреннем морозце и отправился досыпать, пообещав себе убить засранца.
Правда, через пару часов парню все же пришлось встать с ненавистным будильником, надеть то, что было под рукой – костюм все еще сох, – и отправиться на работу, удовлетворенно заметив, что на другой половине абсолютная тишина.
*
Вернулся он как всегда под вечер, застав паренька около щитка.
– П-шел вон! – прикрикнул Кирилл на него, но парень остался.
– Электричество… Электричество мне включите! – заявил шатен, переминаясь с ноги на ногу.
– Нет. Сам виноват, – рассудил брюнет, заходя в дом. Вернее, попытавшись – мелкий засранец тут же перегородил ему дорогу.
– Электричество! – напомнил он.
– Я сказал, – тихо, но отчетливо прошипел Кирилл, наклоняясь к парню, – пошел вон.
– Ну, знаете… – возмутился сосед, но благоразумно отошел, хотя и зашипел проклятья вслед брюнету. – Я так просто это не оставлю!
Света у шатена под вечер, соответственно, тоже не было, да и печку он, скорее всего, топить не умел, хотя, если честно – Кириллу на него было абсолютно плевать. Он натопил свою печь, запер двери и спокойно сидел в интернете, попивая горячий чай, пока на той стороне редко раздавались быстрые шаги. Правда, около часа ночи паренек все же не выдержал и постучал в перегородку.
Кирилл встрепенулся, отрывая голову от просмотра фильма, и посмотрел на дверь.
– Чего тебе? – грубовато крикнул он.
– Включите электричество, – прогудели с той стороны, – пожалуйста, – чуть тише добавили.
– Нет, – спокойно отказался Кирилл. Ночи пока были холодные, и выходить на улицу не было никакого желания. Тем более ради этого пацана.
– Пожалуйста. Мне холодно, – парень сглотнул, закашлявшись. «Эдак заболеет», – подумал замдиректор, хотя… жалко все же стало шатена, глупый он просто.
Он нехотя поднялся, натягивая тапки и выходя на улицу. Пара щелчков – и на той половине должен был загореться свет. Так и оказалось – по крайней мере, парень восторженно воскликнул. Но не поблагодарил. А Кирилл и это запомнил.
*
Ранним утром Кирилл проснулся резко, словно от чего-то… Но музыки не было. Мелкий усвоил урок. Он поднялся, понимая, что надо бы принять душ – здесь он был установлен в доме – душевая кабинка. Вот только у бабы Маши, насколько он помнил, душа не было – та все делала по старинке – кипятила воду, наливала в тазики и шла в баньку, вернее, просто в небольшую постройку на участке, что называлась баней. Словом, получается, шатен скоро возопит о несправедливости бытия и отсутствии душа.
Сегодня была суббота, а значит, на работу Кириллу не надо было, зато вот огородом заняться следовало. Переодевшись в трудовую одежду, потягиваясь со сна, парень вышел во двор, жмурясь яркому солнцу. И занялся работой – сорняки, поливка, прополка, подрезка… За два года он научился абсолютно всем премудростям хозяйства бабы Маши.
– Эй! – донесся оклик из окон второй половины. – Что вы делаете в моем огороде?
– Э… – Кирилл недоуменно оглянулся, переставая выдергивать какой-то сорняк. Подобная наглость… его безмерно раздражала. – Баба Маша оставила мне этот огород. Я должен за ним ухаживать.
– Это МОЙ огород! – заявил парень. – Попрошу вас не копаться в нем. Ибо если вы надеетесь на какую-либо долю с него – идите-ка вы с этим…
Кирилл мигом разъярился – это он столько лет работал на нем, столько времени убил, а ему вот что заявляют. Да он делал это просто по привычке!
– Отлично! – было жаль бросать огород на этого неумеху. – Работай сам, дрянь! – он добавил еще парочку неприличных слов, засыпав шатена матом. Тот покраснел от гнева.
– Как вы смеете! – с каждым таким окликом, с каждым днем было все большее желание отодрать ремнем этого гада.
– Смею, гаденыш, – прошипел Кирилл, подходя к окнам бабы Маши. – Ты здесь никто и звать тебя никак. Приехал на бабкино наследство, да? Где ж ты был все это время? Ждал, пока та умрет? Ах ты, дря-я-янь, – протянул он презрительно. – Не смей больше подходить ко мне. Или я тебя так отдеру, что сидеть не сможешь!
– Это угроза?! – воскликнул не менее злой паренек.
– ДА! – прошипел ему в ответ Кирилл, размахиваясь и ударяя пареньку по носу. Тот испуганно взвизгнул, полетев вниз со скамьи, что стояла у окна. А Кирилл, тяжело дыша, развернулся, заходя обратно в дом. Как же его немыслимо бесил этот ублюдок!
========== Глава 3. А с другой стороны?.. ==========
– Берегись! Слава! Слава, беги! В сторону! – кричи не кричи, маленький ребенок лишь непонимающе смотрит на парня, что со всех ног несется к нему. А машина неумолимо приближается, слышится визг колес, и испуганное, белое, как мел, лицо водителя. А ведь мальчик всего лишь выбежал за мячиком… – Слава! – грубый толчок, ослепляющий свет фар и глухой вздох, полный боли.
– Костя… Костя! – маленький мальчик заливается слезами, глядя, как глаза старшего брата стекленеют, как лужа крови становится все больше… – Костя! Нет, нет, ты не можешь умереть!..
Ослепительный свет фар мешает спокойно дышать, паника все больше и все глубже проникает в сознание… Как он теперь будет жить?..
– Костя-я-я!
Резкий крик оборвался. Ростислав открыл глаза, понимая, что чертов кошмар снова снится. Не помогают ни таблетки, ни походы к психологу… Он вернулся, чтобы снова ввергнуть его жизнь в ад. «Костик, зачем тогда так поступил?» – в тысячный, наверное, раз спросил себя Ростислав, прикрывая глаза рукой, хотя никого вокруг и не было. Болел нос, сильно жгло глаза от непрошенных слез, навеянных кошмаром. Шевелиться, вставать и куда-то идти не хотелось.
Ростислав глубоко вздохнул, резко садясь на кровати и привычным движением отбрасывая челку в сторону. На той стороне дома снова была тишина…
*
Кирилла разбудил крик из-за стены, что совершенно ему не понравилось. Этот мелкий еще и кричит во сне? Парню это показалось отвратительным. Как так можно? Постоянно мешать жить другим.
Он поднялся с кровати, удовлетворенно подумав, что сегодня воскресение. В выходные он обычно занимался домом и огородом, болтал с бабой Машей, ехал в город развлекаться… Хотя, какие у него развлечения? Так, по делам смотается. Кирилл совершенно не умел отдыхать, вернее, бездельничать, для него отдых был в действии.
Но… сегодня огородом заниматься не надо было, бабы Маши не было. В город, что ли поехать? Бред. Лениво… Кирилл оделся и вышел во двор, усевшись на скамью и наслаждаясь новой забавой.
*
Ростиславу уже надоело ходить грязным – душа, как он обнаружил, тут не было. А тазики… Кажется, придется греть воду. Чем он и занялся – собрал все кастрюли и емкости, набрав воды из-под крана, поставив все на печку и только тут задумавшись, как ее разжечь… Просить помощи у соседа не хотелось, а дрова… Кажется, во дворе были дрова.
Парень надел шорты, вышел в огород, огорченно понимая, что его-то теперь придется полоть ему. Дрова обнаружились в сарае у дома. Только вот сосед, которого Слава даже не знал, как зовут, тут же рявкнул, чтоб он не смел тянуть свои грязные руки к ним, мол, это он их наколол.
– Подавитесь! – злобно огрызнулся Слава. Нашел топор и полено, вот только расколоть его у него не получилось, сколько он ни старался – лишь повеселил соседа. В конце концов он просто, несмотря на крики Кирилла, забрал дрова и убежал к себе на половину. Правда, тут встал вопрос с их розжигом. Сколько же спичек он извел, пытаясь их поджечь!
Получилось. Ростислав радовался, как маленький, когда слабый огонек заплясал на дровах в печке. Через час у него уже вскипела вся вода, а он, гордый, прошел мимо Кирилла в баньку, намереваясь помыться. Кастрюли были тяжелыми, но плевать, если делаешь это для себя, а не для этого козла!
– Я сказал тебе не подходить к моим дровам! – воскликнул Кирилл, завидев паренька.
– Пошли вы, знаете, куда? – огрызнулся Слава, удерживая в руках большую кастрюлю.
– Куда? – уточнил брюнет, резко поднимаясь и подходя к пареньку, и выбивая у него кастрюлю из рук. Отчего-то жутко хотелось с этой гадостью быть жестоким. Именно жестоким тираном, каким молчаливый спокойный Кирилл точно не был. Но он стал, от души ненавидя паренька, что, в общем-то, всего лишь ребенок.
– А-ай!.. – кипяток полетел весь на Славу, заставив его закричать не своим голосом, отскакивая и шипя. Кожа мгновенно покраснела в тех местах, где не была защищена одеждой – там, где были шорты. Худой торс же весь был обожжен… – Ты… Ты что сделал?! Больной?! – со слезами от жуткой боли закричал шатен, заставив Кирилла мигом пожалеть о своем поступке, но он вспомнил, что сделал этот гаденыш.
– Сам виноват, – заметил он, отходя на шаг. Кажется, у парня будут сильные ожоги, если ничего не предпринять. – Иди холодной водой помой, а то…
– Что?! Изобьешь меня? За то, что взял твои гребанные дрова? А если б я на твою половину встал, ты б убил меня, тварь?! – Слава разошелся не на шутку, выкрикивая оскорбления Кириллу в лицо. Хотя, ему действительно было больно и погано на душе.
Он с силой ударил безмолвного парня в грудь, развернулся и пошел в баню, плюя на ожоги. Главное – не разрыдаться на глазах у этого урода.
Кирилл же пожал плечами, понимая, что совесть просто загрызет его за такой поступок, но… в конце концов, не надо было брать чужое. Только вот совесть нашептывала, что он сильно перегнул палку.
*
Ночью Кирилла снова разбудили крики Славы. Это становилось невыносимым…
========== Глава 4. Кошмары и советы. ==========
Кирилл перевернулся на бок, закрывая уши подушкой… Не помогало – тихие (а иногда и громкие) вскрики со второй половины порядком мешали спать парню, который мог заснуть лишь в тишине. Да что не так с этим мелким? Зубов лишних много, что спать мешает?
Очередной крик заставил брюнета зло фыркнуть и сесть на кровати – терпеть сил не было. Он нашарил ногами тапки, подошел к стене, тихо постучав. Ноль реакции – видимо, шатен крепко спал. Постучал еще, подергал запертую дверь и снова улегся, зарываясь головой в подушку. Правда, минут через десять он зарычал от злости, опять вскакивая и выходя во двор. Обошел дом, резко распахивая дверь соседа и, специально топая погромче, проходя внутрь.
Паренек свернулся около холодной печи, всхлипывая во сне. А Кирилл замер – вот уж не ожидал он слез, думал, парень либо издевается над ним, либо кошмары ему снятся. Трусливое желание свалить подальше чувствующий вину брюнет подавил на корню, подходя к кровати. Та скрипнула, опускаясь под его весом.
– Эй, мелкий, – он потормошил Славу за плечо, надеясь, что тот не начнет орать, увидев перед собой дядьку такого. Но Ростислав только снова воскликнул:
– Кость… Костя!.. – паренек уткнулся лбом в ладонь Кирилла, словно ища кого-то. – Ты же не умер… Не мог…
«Вот же… дело – дрянь. Не хватало еще утешать этого засранца», – подумал Кирилл, однако, не в силах исполнить то, о чем думал – встать и уйти сейчас. Паренька было жалко, правда жалко только в этот момент.
Спина Славы снова содрогнулась от тихих рыданий, а брюнет не выдержал. Все же, этот сосед был всего лишь ребенком по сравнению с ним, потому и отношение у замдиректора к нему было соответствующее – как к… ребенку. Избалованному, капризному, озлобленному и совершенно не уважающему старших, но ребенку.
– Ну-ну… тихо… тш-ш, – по правде сказать, Кирилл никогда никого не утешал, потому просто неловко погладил паренька по спине, что-то нашептывая.
Славе же, во сне, там, где он снова и снова переживал тот момент, на миг показалось, что брат рядом, живой, теплый… Он прижался к нему боком, постепенно успокаиваясь, и вскоре задышал ровно, без всхлипов, спя уже без кошмаров. Правда, прошло немало времени, прежде чем Кирилл поднялся с кровати и отправился досыпать, беспрестанно позевывая.
*
С утра Кирилл твердо решил, что вечером помирится с этим засранцем, либо предложит компромисс – но так однозначно жить было невыносимо. По природе будучи неконфликтным человеком, брюнету не слишком хотелось жить в постоянном напряжении из-за какого-то мелкого паренька, который даже с собственными кошмарами ничего сделать не может. Но сейчас ему надо было собираться на работу – костюм, кстати, высох, и можно было спокойно его надевать.
Громкий стук входной двери разбудил и Славу, который просыпаться рано ну совсем не любил, тем более, сейчас, когда у него каникулы. Ростислав учился в десятом классе, и да, ему было всего семнадцать лет – понятно, почему в глазах Кирилла он был лишь малолеткой, но в любом случае, это было обидно для шатена.
Он сел на кровати, даже не вспомнив о том, что ему снился кошмар – это уже выветрилось из памяти. Сегодня понедельник, а значит, ему снова надо посетить этого тупого психолога, что в конец заколебал его. Только деньги сосет из его родителей.
Родители… Да, Слава отнюдь не был сиротой. У него были родители, но беда в том, что они… упорно продолжали ненавидеть младшенького за смерть брата. Собственно, Слава и сам себя винил, но когда вместо поддержки тебе говорят, что ты убийца… Детской психике это пошло отнюдь не на пользу.
Все тело нещадно болело – кое-где вздулись пузыри, вся кожа слишком чувствительная, чтобы что-то на нее надевать, а надо было. Он еще и не помылся как следует из-за этого.
«А-а, плевать», – подумал Слава, морщась, но натягивая рубашку и шорты. Запер дом, затем калитку, и, перекинув сумку через плечо, отправился пешком до центра. Денег-то карманных ему давали ровно столько, чтобы хватало на хлеб и воду, да на коммунальные услуги. А через год… через год любимые родные пообещали обрубить все потоки денег и забыть о нем навсегда.
Слава отвлекся от мыслей о невеселом будущем, глянув на часы – он уже опаздывал к своему «обожаемому» психологу Вадиму Борисовичу. Высокое офисное здание, седьмой этаж, и приветливая секретарша уже улыбается ему, как старому знакомому – впрочем, так и было.
– И тебе привет, Катя, – слабо улыбнулся паренек, открывая дверь психолога. – И вам здрасьте, Борис Вадимыч.
– Вадим Борисович, – терпеливо, далеко не в первый раз поправил сорокалетний представительный мужчина в белом халате и неизменными очками, покоящимися на крючковатом носу.
– Да-да, это я и имел ввиду, – легкомысленно ответил Слава, плюхаясь в удобное кресло. Пожалуй, во всем кабинете только это кресло и было удобным, даже на вид.
– Ну, здравствуй, Ростислав, – неторопливо проговорил психолог. У него была почасовая оплата, потому торопиться он не умел.
– Я уже поздоровался, – огрызнулся паренек. – Давайте, быстрее, просто промойте мне мозги как всегда, и я пойду.
– Мне кажется, или тебя что-то беспокоит? – заботливо отозвался Вадим Борисович, проигнорировав выпад в свою сторону. В принципе, он был неплохим дядькой, знающим свое дело и точно изучившем за десять лет своего маленького неуравновешенного пациента, семья которого просто терпеть его не могла.
– Кошмары, – нехотя, неторопливо произнес Слава. Он терпеть их не мог. Не мог заставить себя снова и снова переживать тот момент – слишком острую боль приносило это воспоминание.
– Костя снова приходит? – спросил психолог, что-то методично строча в своем блокноте.
– Да. Вчера, сегодня… Он не уходит. Он преследует меня, куда бы я не пошел… – жалобно, совсем не так, как зашел в кабинет, произнес Слава, подбирая ноги ближе и обнимая коленки. Сейчас он походил на того маленького мальчика, что впервые пришел к Вадиму Борисовичу на прием.
– Я говорил тебе меньше волноваться? – мягко заметил тот, поднимая на паренька глаза.
– Да, но… я же переехал, вы же знаете. Наверняка. Бабушка оставила мне дом, – произнес Слава, – а там сосед. Он, кажется, до того сильно ненавидит меня, что я не смогу там так жить. Не люблю, когда меня ненавидят…
– Может, тебе стоит помириться с ним? Узнать причину? – посоветовал Вадим Борисович, занося новые данные в блокнот.
– Наверное, – неуверенно ответил шатен, сдувая челку с глаз. Мириться с напыщенным индюком не хотелось, но… так действительно жить было бы сложно. Тем более ему, парню с неустойчивой психикой.
– Так вот что ты сделаешь. Сегодня же вечером подойдешь к нему и извинишься, хорошо? Я же знаю, что ты наверняка уже устроил ему немало пакостей – ты это умеешь, – психолог улыбнулся, – потому лучше извинись. Переступи разок через себя.
– Но он облил меня кипятком и два раза ударил! – возмутился шатен.
Психолог нахмурился – это уже было не слишком нормально. Все же, его пациент был несовершеннолетним, а значит, находился под опекой родителей, неважно, какими они были. А незнакомый человек, посмевший поднять руку на ребенка, вполне мог бы попасть под статью об избиении несовершеннолетних.
– Скажи-ка мне свой новый адрес? – попросил Вадим Борисович. Так, на всякий случай, чтобы знать, куда вызывать полицию в случае чего.
– Нет. Я разберусь, – неожиданно твердо произнес Ростислав, уже осознав, во что может вляпаться. Такого ему точно не надо.
– На всякий случай? – психолог приподнял брови, поглядывая на парня.
– Сказал же, нет. Все, я пойду. Спасибо, до свидания, – шатен мигом вскочил, поправляя сумку, кивнул мужчине и вышел из кабинета. Вадим Борисович ухмыльнулся – все же, этот парень был совершенно необычным, пусть пережившим столь многое, но таким сильным… Насколько Вадим Борисович знал, Слава всегда поступал так, как хочет он. Ну и пусть. Когда-нибудь он осознает, что помощь окружающих – бесценна.
========== Глава 5. Котенок и мирный договор. ==========
Слава неторопливо шагал обратно домой – весь день он прогулял, шатаясь по пыльным улицам города. Жара поднималась все выше, заставляя кашлять от пыли, поздний тополиный пух назойливо лез в глаза и рот.
Слова психолога о примирении не слишком нравились шатену, но он понимал, что так нужно – нужно помириться с соседом, иначе их война так и продолжится. А ему не хотелось снова быть ошпаренным или избитым. Потому что это было действительно больно. И обидно, просто до жути обидно получать за то, чего он не заслуживает.
Но, как бы то ни было, надо было мириться. А этого, к сожалению, парень со своим вспыльчивым характером совершенно не умел.
– Мяу!.. Мя-я-я-ау! – раздался жалобное даже не мяуканье, а писк из подворотни, мимо которой проходил Ростислав. Тот на секунду замер, нерешительно обернувшись. «Нет-нет», – он встряхнул головой, собираясь продолжить путь. Мяуканье повторилось, теперь чуть тише и навязчивее.
Нет, он не пойдет туда! Слава упрямо отвернулся от подворотни, зашагав быстрее, потом так же резко развернулся и бегом припустил в закоулок. Вокруг была помойка – наверное, с той стороны дома был ресторан или кафе, потому повара просто выносили сюда пакеты с мусором, чтобы забрать их в конце смены. Слава зажал нос, стараясь реже дышать из-за вони вокруг, прошел пару шагов, прислушиваясь к звукам. Наконец откуда-то справа снова замяукали – паренек наклонился, буквально выуживая из мусора котенка, маленького, до жути грязного и пованивающего, но с голубыми глазами. Наверное, помесь с сиамской, решил Славик, держа котенка на вытянутых руках и выходя из закоулка.
