Текст книги "Ты моя ошибка (СИ)"
Автор книги: Yukanik
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== Глава 1: Потеря и ненависть ==========
«Моя злость соизмерима с горами.
Моя ненависть черна, как сама тьма.
За что боги послали мне тебя однажды?
За какие грехи я полюбила тебя?»
По щекам текут слезы и их не остановить. Я все решила, и на решение ничто не повлияет. Как бы я хотела вернуть время вспять и никогда тебя не повстречать. Ненавижу! И всё, что связано с тобой, ненавижу!
– Дитя мое, ты правда этого хочешь? – знахарка Руби держит меня за руку. Её сухие морщинистые пальцы гладят мои ладони. Маленькая хижина наполнена запахами трав и снадобий, и это единственное, что хоть немного успокаивает.
– Да, бабушка Руби, я не смогу! Посмотри на меня, – шмыгаю носом, вытираю слезы. – Кто я такая? Я лишь бедная крестьянка, а зима уже близко. Мне всего шестнадцать, а у нас с мамой нет денег. Вся деревня ненавидит нас за то, что я шлялась с эльфом, а теперь это! Нас изгонят, и мы умрем с голоду! Прошу, помоги, ведь только на тебя вся надежда!
– Но ребенок не виновен. Он же был плодом вашей любви, милая моя, – старушка не унималась, она поджала свои потрескавшиеся губы и только сильнее сжала ладонь.
Я рассмеялась, а слезы вновь брызнули из глаз.
– Любовь? Какая к демонам любовь?! Он оставил меня! Бросил! Думала, что мы любим друг друга, а оказалось, что я ему и не нужна вовсе! – я со всей силы хлопнула ладонью по кровати.
– Он хотя бы знает о ребенке? – старуха с мольбой посмотрела мне в глаза.
– Нет. И никогда не узнает. Если ему не нужна я, то и этот ребенок ему не будет нужен, – я опустила голову, и слезы стали капать на наши переплетенные ладони.
– Хорошо, я помогу тебе, Элли, – старушка тяжело вздохнула. Поднявшись, она направилась к полке с зельями.
– Благодарю. И еще, не говорите никому, никто не должен знать о том, какую ошибку я совершила. Пусть все думают, что у меня была какая-нибудь болезнь. Всё равно все знают, что я пошла к вам, – попыталась улыбнуться.
– Хорошо, дитя, ни одна живая душа не узнает твой секрет из моих уст. – знахарка достала стеклянную бутылочку с черной жидкостью и снова присела у постели.
-Будет больно, малышка. Сожмешь это в зубах, а теперь ложись и старайся сильно не дергаться.
Я послушно легла на жесткую постель, и знахарка громко вздохнула.
– Ты точно уверена? – сделала попытку изменить мое решение Руби.
– Точно. Я ненавижу всё, что с ним связано.
Старушка поджала губы и дала мне выпить тягучее сладковатое зелье. Я легла ровно на подушку и с силой сжала деревянную палочку зубами.
«Ничего не происхо…»
По животу словно резанули раскаленным ножом. Боль. Ничего кроме боли. Я сильнее сжала в ладонях простыни. Внутренности переворачивало и выкручивало. Хотелось закричать, но дощечка не давала мне этого сделать – только жалкий стон.
– Терпи, дитя. Он сгорит внутри и все пройдет, терпи, – шептала старуха.
Я сильно зажмурилась и с этой болью выжигала в мозгу черную ненависть, вспоминая каждую деталь того злополучного дня.
Ясное, свежее утро. Пахло сеном, цветами и медом. Тогда мне снился какой-то сладкий сон. Душа готова была петь. Я должна рассказать ему эту чудесную новость. У нас будет ребенок! Мы уедем подальше из этих земель, у нас будет свой дом, хозяйство. Мы будем счастливы вместе. Уже как два месяца во мне растет наш маленький малыш. На подоконник сел белый голубь, к лапке привязано письмо – это от него, ведь только он отправляет белых голубей. Радостная, аккуратно беру голубку в руки и разматываю послание.
«Моя дорогая Элизабет, буду ждать тебя около ручья после полудня, это очень важно. Прошу, приходи. И… прости меня».
Что? Почему он просит прощения? Глупый, прощу все. Уверена, просто какая-нибудь нелепость. Ничего страшного он не натворил.
Новый всплеск боли. Черные, длинные, спутанные волосы разметались по подушке. Все тело покрылось потом, и простынь подо мной мокрая. Чувствую на бедрах вязкую жидкость. Нет, не смотреть, что там. Терпи, Элли, терпи. Снова издаю стон и выгибаюсь всем телом. Жарко. Все тело горит. Запах жженой плоти и крови. Ненавижу.
Ручей протекал по камням, образуя маленькие водопады, рядом поляна с полевыми цветами. Лес под натиском ветерка шептался. Я рано. Ничего, подожду.
Прилегла на поляну, всматриваясь в пролетающие мимо облака. Как прекрасно небо. Вот бы и я могла летать как птицы, я бы взяла Его с собой, и мы бы улетели далеко-далеко.
– Элизабет? Ты здесь? – его голос сразу отозвался во мне трепетом.
– Я тут, – села в траве, и помахала любимому рукой. Почему ты печален, радость моя? Зачем сжимаешь так крепко кулаки? Не опускай свою прекрасную голову.
Эльф осторожно шел по поляне. Дорогое одеяние поблескивало в лучах солнца, а красный плащ развевался шелковой волной за статной, высокой фигурой. В белоснежные длинные волосы вплетены бусины. Волосы до поясницы, гладкие, похожи на водопад. Всегда удивлялась, как эльфам хватает терпения поддерживать волосы в таком идеальном состоянии. Не то что мои – черные патлы. Глаза, цвета серебра, наполнены болью. Что же с тобой, мой милый? Мужчина остановился передо мной.
– Итилгаил, что с тобой? Почему ты печален? – я постаралась улыбнуться. – Почему ты не смотришь мне в глаза?
– Элизабет, мой отец… он скончался, – я сразу же встала с места и хотела обнять, но Итилгаил остановил меня. Послушно отступила.
– Сожалею, любовь моя, эта потеря страшна, – снова сделала попытку заключить мужчину в объятия, но он снова остановил меня.
– Элизабет, ему было уже пятьсот лет. Мы не бессмертны. У моего отца было последнее желание, – Итилгаил сжал мои плечи и с сожалением посмотрел в глаза. – Элизабет, он пожелал моей женитьбы…
– Это же прекрасно, мы, наконец, навсегда будем вместе, твой отец принял меня, ох, пускай боги даруют ему счастливую жизнь в небе – позволила слегка обрадоваться себе. Но в глазах любимого различимы отголоски одной лишь боли. Я понимаю, он растроен, я поддержу его в этот трудный час.
– Не с тобой, Элизабет. Я должен жениться на дочери нашего старого друга и военного товарища отца… на Геарлинд.
– Как? – Я отступила от него.
– Но…как же я, Итилгаил! Как же наша любовь?! – всплеснула руками.
– Прости, Элизабет, но я не могу ослушаться отца. Нам больше не стоит видеться, – пошатнулась, голова кругом. Почти упала, а в животе больно кольнуло, но мужчина поддержал меня. Он молчал и выжидательно смотрел на меня.
Я оттолкнула его настолько сильно, насколько могла. Только не этот взгляд.
– Не смей смотреть на меня с жалостью! Это твой выбор. Готова поспорить, даже на смертном одре, он бы не узнал обо мне, ты бы не рассказал! – если бы мои глаза могли метать молнии, то этот мужчина бы сгорел на месте.
– Как я мог, Элизабет?…
– А, Геарлинд, будет ли она любить тебя так же сильно, как любила тебя я? У нее нет сердца, Итилгаил, она сравнивала людей с грязью! Змея!
– Прекрати, Элизабет, ты говоришь о моей будущей жене! – Итилгаил тяжело дышал, а глаза потемнели.
«Вот как? Ты защищаешь ее. Я была для тебя никем. Мое сердце – как оно болит» – в беспомощности опустила руки, гордо выпрямила спину и надменно посмотрела в глаза бывшего возлюбленного.
– Правильно среди людей говорят – сердце эльфов ледяное. Я всей своей душой ненавижу тебя, остроухое отродье!– его глаза округлились, он хотел было что-то мне сказать, но я уже развернулась и побежала прочь с этой чертовой поляны.
Я вся дрожала. В животе еще было горячо, но боль уходила, постепенно оставляя надоедливое жжение во всем теле. Знахарка хлопотала вокруг меня, вытирая мое многострадальное тело от пота мокрым полотенцем. Простынь она скомкала и бросила в корзину.
– Поспи, дитя. Все кончено. Ребенок мертв и от него ничего не осталось. – Руби погладила меня по мокрым волосам. Веки слипались.
– Спасибо, Руби… спасибо вам огромное.
– Надеюсь, ты не пожалеешь о своем выборе, – и я провалилась в объятия самого желанного мужчины – Морфея.
Комментарий к Глава 1: Потеря и ненависть
Этот фанфик уже был выложен во всех (написанных на данный момент) частях, но как я поняла только сейчас его нельзя просто добавить ссылкой, поэтому выкладываю повторно. Надеюсь читатели, которые так меня поддерживали (Kiritogura, Sofia Fantomhauf) не прекратят читать сей фанфик, а просто перейдут сюда, а я продолжу стараться.
========== Глава 2: Ужас нового дня ==========
Утро было, как на зло, ясное и свежее. Петухи разрывали глотки в своем «пении», оповещая жителей деревни о том, что настало утро и пора браться за работу.
Вот старик Мок готовит наковальню для работы с поставкой мечей в город. Тетушка Гретта разогревает печь, чтобы приготовить изысканные булочки, которые уже через час будут радовать всех своим ароматом. А вон там, у сарая, группа собирается в поле, косить траву.
Каждый занят и каждый выживает как может в нелегкое для людей время.
Я с трудом разлепила глаза, хотелось умереть на этой самой постели. Знахарка Руби так заботливо дала мне выспаться. Но если бы сон так быстро вылечил мою душу, наверное, спала бы намного дольше. Но ночь была для меня беспокойной. Снова и снова мне снилось расставание с Итилгаилом. Тело вздрагивало в судорогах от пережитой боли. А во сне маленький полукровка постоянно задавал раздражающий вопрос: «Почему, мама?».
– Потому, что я не люблю тебя, – ответила я вслух призраку из сна.
– Вспоминаешь, дитя? – в хижину зашла Руби и поставила тяжелое ведро с водой у кровати.
Старушка застонала и с хрустом выпрямила спину. – Не жалеешь о своем выборе? – я отвернулась, а потом перевела решительный взгляд на лицо Знахарки.
– Нет.
– Ну что ж, тогда иди к матери. Она ждет тебя. – Руби улыбнулась беззубой улыбкой.
– Еще раз благодарю вас, бабушка Руби, – я улыбнулась.
– За убийство не благодарят, дитя мое, – Скрипучей произнесла Руби. Улыбка за секунду сошла с моего лица и, поклонившись еще раз Руби, как можно быстрее покинула хижину.
На улице люди улыбались и кивали мне, но от моего внимания не ускользал момент, что все они держались на расстоянии. И пусть. Знаю, что меня недолюбливают, а все из-за него. Жертвовала этим ради Него. И теперь мне с этим жить. Раньше все это было неважно, лишь любовь была вершиной моего счастья, а сейчас понимаю свою слепоту.
Матушка встречала на пороге, в руках она держала вилы, готовая разносить сено для скота. Мама всегда была крупной женщиной, но активной и веселой. Её щечки – пухленькие и румяные, а в янтарных глазах горит озорной огонек.
Внутри засел тяжелый камень – нельзя чтобы она знала правду о этой ночи, ведь я не хочу, чтобы матушка беспокоилась. Она теперь единственный дорогой мне человек. Она слишком много выслушала из-за меня.
– Дорогая моя, как ты себя чувствуешь? – женщина отложила вилы в сторону и распахнула свои объятия.
Камень стал еще тяжелее. На глаза навернулись слезы.
«Матушка, как бы я хотела рассказать тебе, что произошло на самом деле, как мне было больно и как тяжело на душе».
Но я лишь подошла к ней вплотную, обняла и положила голову на её пышную грудь.
– Ох, матушка, Знахарка творит чудеса. Простуду как рукой сняло, – в мыслях произносила только одно «прости за мою ложь, матушка».
– Я рада, что с тобой все в порядке, в нашей деревне и так тяжело, а если еще и эпидемия была бы. Даже представить страшно! – она крепче сжала меня в своих объятиях.
«Если бы это и вправду была простуда…»
– Да, мама.
Мама облегченно вздохнула, потрепала меня по макушке и отстранилась.
– Так, у нас много работы: нужно отвести шесть поросят и десять кур к мяснику Труно, сейчас, – мама уперла пухленькие руки в бока и строго посмотрела на меня.
– Но к чему такая срочность? – я удивленно посмотрела на нее.
– Ой, а ты не знаешь разве? Я думала, что этот твой остроухий тебе рассказал, – она злобно сплюнула на землю.
Никто не знает, что с Итилгаилом мы больше не увидимся. А мама всегда была против этого, зря её не слушала никогда. Позже обрадую этой новостью, а сейчас не хочу слышать слов «Я ведь говорила».
– Нет, матушка, ни о чем не знаю. У эльфов что-то произошло?
– Произошло. Свадьба! Сегодня вечером. Свадьбы у эльфов редкость, ну, ты и сама знаешь.
«Свадьба… единственная свадьба, о которой знаю это… и она сегодня».
Внутри все будто обожгли расплавленным металлом. Итилгаил. Свадьба. Сегодня. А мама продолжала говорить, словно меня никогда не просвещали в факты о эльфах.
– Они хоть и сильные, да и те еще долгожители – белоручки чертовы! Все у них песни да пляски. Обосновали свои королевства рядом с деревнями людей и кормятся за счет нас! А кто-нибудь из них хоть раз поле то вспахивал?! Чтоб им пусто было. Ну и ладно, веди давай животину к мяснику, пусть порубит, – мама грубо толкнула меня в спину стойлу.
В голове каша, а, еще не зажившая, душевная рана снова кровоточит. Все мое нутро горит, словно снова выпила черное зелье Руби. Ненавижу.
– Доченька, тебе нехорошо? Ты бела, как мел. Хочешь пойти на праздник со своим чистоплюем, да? Как его? Итилил? – мама скривила рожицу. Я лишь с грустью посмотрела.
– Нет, мама, Итилгаил – его имя и лучше действительно его не знать.
– Не знать? – матушка изогнула брови, но я уже пошла в сторону загона за скотом.
Каждый в деревне говорил о предстоящем празднестве эльфов. И только слепой бы не покосился в мою сторону, при упоминании слова «эльф». Я шла и вспоминала заверения матушки – её наставления – но тогда я её не послушала. Считала, что любовь важнее, что смогу всем доказать, что счастье между человеком и эльфом возможно! Но нет – ошибалась. Вспоминаю и ухмыляюсь этим воспоминаниям.
Я убиралась в доме. Каждый день матушка доверяла мне работу по дому, а это занимало не мало времени, пусть наша хижина и маленькая. Слишком часто что-то ломалось, протекало или отваливалось.
Отца давно убили, примерно, лет тринадцать назад, и я его практически не помню. Матушка говорит, он был на все руки мастер. Когда я была маленькой, отец разводил скот сам, матушка в основном работала в поле, в краткие сроки нужно было отвести трех свиней в королевство эльфов, но одна свинья заболела и умерла. Такое мясо непригодно к столу, когда отец пошел в королевство, больше не вернулся. Эльфы убили его в наказание отсутствующей свиньи.
С тех пор мы с матушкой одни. Самую тяжелую работу мама брала всегда на себя, но и я без дела никогда не сидела – приходится все чинить самой в хозяйстве.
Скрипя зубами, старалась сделать свою работу как можно скорее, чтобы встретиться со своим любимым.
Раскрасневшаяся после тяжкой работы в саду, матушка зашла домой. Она вытерла платком руки и налила в стакан теплого молока. Я завороженно наблюдала за тем, как меняется её настроение. Как зашла мама сердитая, скорее всего, недовольная некоторыми цветами, которые к сезону не распустились, а сейчас она улыбалась, довольно вытирая «молочные усы».
– Ну что, доченька? Весь пол подмела? – мама привычно уперла руки в бока.
– Уже почти. А можно мне к ручью, пожалуйста, – я умоляюще сложила руки.
– Опять к остроухому, да?! Милая, я люблю тебя, но что даст такая дружба…
– Но, матушка…
– Что «но, матушка»? Ты же знаешь историю, неужели тебе не противно с ним якшаться?!
– Он другой, мама, он добрый, заботливый.
– Ой, все они такими кажутся, а на деле! Они сидели в своих лесных норах, пока люди умирали от чумы, засухи и прочей напасти, а было то это все, всего лишь несколько десятков лет назад. Хотя, что для эльфа десяток? Так – пшик! А мы мучились, страдали! А когда людские ряды поредели хорошенько, эльфам захотелось расширить свои границы, и на тебе – силой захватили у простого народа земли, настроили своих ветвистых королевств, а мы у них рабочая сила!
– Но, нам же дают работу, чтобы мы могли кормить себя.
– Глупая! Да какая это работа? Это адский труд за гроши! Десять крон, доченька, этого даже на нормальную одежду на зиму не хватит, а что, говорить о пище. Все сами, все своим непосильным трудом. И то отбирают! Сколько скота приходится вырастить и отдать. Сколько сил уходит вспахать землю, – матушка протянула свои руки, они были полностью покрыты мелкими царапинами, а на ладошках жесткие мозоли. Я взяла её руки в свои и нежно погладила.
– Но Итилгаил другой, он все изменит, я знаю.
– Дура ты, Элли, у эльфов сердце ледяное, они не умеют сострадать, они хуже гномов. Те хоть выручат. Некоторые люди смогли уйти в город, брали в долг у гномов, а со временем отдавали. А эльфы… мы рабы, сострадания никакого нет и никто нас не отпустит, будем мы пахать на этих белоручек до скончания веков… а я бы хотела когда-нибудь просто жить в своем домике и заниматься небольшим садом, выращивать цветы для продажи, а не по принуждению, чтобы отдавать все до последней крошки… Ох, ладно. Сад я привела в порядок, надо будет собрать букеты и отнести в королевство, – мама обвела комнату взглядом и с жалостью посмотрела на меня
– Подоишь корову, расчешешь овец, и беги к своему ручью, да только, чтобы люди тебя не видели, глупая моя дочь. Хапнешь ты горя, да слушать сейчас все равно меня не будешь, – мама повязала платок на поясе и, чутка прихрамывая, вышла во двор.
За что судьба надо мной глумится? Только я отвела поросят и кур мяснику, хоть и тяжело было бегать по деревне туда-обратно с животиной неугомонной, как мне сообщили новую неприятную новость. Мне приказали отвезти все это мясо в королевство. Пыталась отказаться, но своими попытками только сильнее всех разозлила.
– Мало того, что водишься с эльфом, так теперь от работы увиливаешь? Ну уж нет, милочка, давай пахай, как все, не ты там невеста, дорогуша! – скалился на меня хищной улыбкой Труно.
Пришлось повиноваться. Это пытка. Очередная пытка за мою глупость. Я быстро отвезу мясо и все, обратно в деревню и больше не возвращаться в этот замок. Никогда.
Королевство эльфов. Какими бы ужасными эти существа не были, но их строения действительно прекрасны! Когда я подъехала к огромным воротам, в очередной раз дала себе слабину засмотреться на изысканную работу эльфийских мастеров: деревянные ветви выпиливались в изогнутые формы, образуя на блестящем прочном металле симметричный рисунок; зеленые оттенки дополняли картину изюминкой, а по бокам от ворот стояли две статуи волков. В свете солнца белый камень сверкал, а неживые глаза словно наблюдают за тобой.
Два эльфа охранника подошли ко мне, я показала телегу с мясом и оба мне кивнули, пропуская внутрь ветвистого совершенства.
Внутри все еще прекраснее: стекло, металл, дерево, листва… материалы переплетались и дополняли друг друга. В самой сердцевине располагался замок, меж камней прорастали корни деревьев, которые росли прямо из стен; плавные линии, перетекая, стремились ввысь огромной башней. Вокруг чудесный сад, завивающийся замысловатым лабиринтом. От замка шли стеклянные коридоры, обвитые ветвями дерева. Эти коридоры вели в небольшие строения, похожие на каменные деревья, но это тоже части замка, в которых располагались другие – для меня неизвестные – помещения. За замком располагалось поселение эльфов. Весь воздух наполнен свежестью зелени и влагой.
Вдохнув полной грудью, я направилась к замку. Интересно, они сейчас празднуют свадьбу, а как же похороны отца Итилгаила? Разве король не позаботился о таком? Как никак старику было пятьсот лет. Хотя, меня это никак не касается. Поскорее убраться из этого места.
Докатив тяжелую тележку до входа на кухню, конечно же, пришлось спрашивать дорогу, и я разбиралась с местной главной поварихой о стоимости. Женщина была не из нашей деревни, но она лучезарно мне улыбалась всю нашу беседу. Как для поварихи она была слишком худая, но это не важно. Женщина немолода, но очень красива, длинные волосы заплетены в косу, а на цветастое платье накинут белый фартук. Женщина отличалась от тех, кто у нас в деревне, в ней была легкость и радушие. Возможно, потому что она работает, напрямую у эльфов и у нее не такая тяжелая работа?
– Душечка, за все мясо могу дать тридцать крон, – я удивилась.
– Но мясо стоит дешевле, – женщина широко улыбнулась.
– В честь праздника! Сегодня же такой прекрасный день! – меня перекосило, словно ударили по голове.
Ну да. В честь праздника. Я взяла деньги и постаралась как можно быстрее уйти, спрятаться от всей этой травяной утопии и не вспоминать. Это только у вас прекрасный день. Ненавижу!
Не успела я отойти от входа в кухню, как меня остановил высокий темноволосый эльф. Он строго смотрел в мои глаза. Хотелось ударить по смазливой мордашке. Что ему нужно?
– Ты пойдешь со мной, – строго сказал эльф.
Что? Какого дьявола?
– Что я сделала?! Отпустите! – я постаралась вырваться, но мужчина был намного сильнее меня. И я просто повисла беспомощной тряпочкой в его сильных руках.
Меня принесли в комнатку, где уже начали переодеваться еще двадцать девушек, все радостно взвизгнули и покраснели.
– Леорн, прекрати так врываться, мы же дамы! – крикнула девушка с каштановыми кудряшками. Леорн хищно улыбнулся и подтолкнул меня к толпе девиц.
– Я нашел вам замену, Сесиль. Дальше сами, – мужчина подмигнул кудряшке и вышел из комнаты.
Подмигнул? Что в этом королевстве происходит? Почему все себя ведут как у ангела под крылышком, пока люди в деревне пашут, не покладая рук!
– Так! Девушки, я просто принесла мясо для этой свадьбы, все, отпустите, я возвращаюсь домой! – я топнула ногой, и, развернувшись, собиралась выйти наружу, как чья-то рука опустилась на мое плечо. Я развернулась и передо мной стояла та самая кудряшка.
– Девушка, послушай, если мы не найдем замену, то нас всех накажут. Сесиль сильно всех подвела. Мы места себе не находили, пожалуйста, спаси нас, – кудряшка смотрела на меня своими огромными карими глазами.
– Каково наказание, если не будет хватать одного человека?
– Нас прилюдно выпорют на площади, но уже после праздника, прошу, миледи, – и все упали на колени, моля меня о помощи. Внутри защемило. Эти девушки невиновны, а им приходится стоять на коленях и молить меня, потому, не хватает всего одной девушки… одной.
– Все-таки эльфы по-настоящему жестоки, я согласна, – я опустила в смирении тяжелую голову, только боги знают, как же я сейчас не готова ко всему этому. Почему судьба продолжает глумиться надо мной?
Девушки радостно взвизгнули и потащили внутрь комнаты. Кудряшка представилась как Мари, а остальных я не запомнила… разве, что вечно краснеющую Беллу. Девушка порхала вокруг меня, преобразуя и наряжая, чтобы я с гордостью могла находиться в зале и разносить еду и напитки.
– Знаешь, Элли, ведь не все эльфы холодны как лед. Вот, например Леорн. Чудо, а не мужчина, хоть и кажется грубияном, но такой душка, а как целуется…
«Я определенно пожалею о своем решении» – только это проносилось в моей голове, а в волосы все больше вплеталось бусин и цветов.
========== Глава 3: Обещание ==========
«Да вы смеетесь. Нет! Кто она? Кто эта девушка, что смотрит на меня с зеркала?»
Длинные и черные, как воронье крыло волосы блестели в редких лучах солнца, что пробивались через листву. В пряди вплетены бусины, ароматные цветы, а две косички так бережно заплетенные с двух сторон, скреплялись на затылке маленьким букетом. Тело намазали кремом и оно пахло розами. Мои, всегда бледные зеленые глаза, которых я так стеснялась, и считала их блеклыми, теперь напоминали небесную лазурь. Бледное лицо с острыми чертами не выглядело безжизненным, а аристократичным. А такое красивое струящееся платье цвета морской волны выгодно подчеркивало мои худые плечи и, еще не успевшую потерять полноту, грудь. Я инстинктивно схватилась за живот. Воспоминания о прошедшем снова всплыли в голове и искорка боли с ненавистью зажглась в моем сердце.
«Что я делаю? Любуюсь собой! Непозволительно! Элли, вспомни, ты не одна из них, ты – человек, прислуга. Ах, если бы я влюбилась в кого-нибудь из деревни, я бы могла радоваться и готовилась уже к своей свадьбе. Глупая-глупая, Элли»
– Почему грустишь, Элли? – я сверкнула злобным взглядом на Мари. – Тебе не понравился наряд? – девушка испуганно смотрела на меня своими бездонными карими глазами.
– Нет, наряд красивый, но это не отменяет того факта, что мы всего лишь прислуга, – я горько усмехнулась.
– Ты не права, Элли, мы все здесь гости и будем праздновать, и радоваться за новоиспеченных жениха и невесту, – Мари звонко хлопнула в ладоши.
– Только не я, – еще сильнее разгорелся огонек ненависти внутри меня.
– Знаешь, Элли, в прошлом я бродячая циркачка, мы ездили из города в город, я была любимицей нашего хозяина. В один день родила от него ребенка, но после того, как я сломала ногу, а та неправильно срослась, я больше не могла выполнять трюки и меня выкинули вместе с ребенком на улицу. Я блуждала из города в город, пыталась устроиться на любую работу, чтобы хотя бы прокормить мою девочку, но меня не брали, и Долоресс пришлось отдать в рабочий дом. Я большего ничего не могла сделать. Потом, голодную, холодную, почти мертвую меня нашел Леорн и привел в королевство эльфов, где меня выходили, и устроили на работу. Уже прошло шесть лет. Я до сих пор надеюсь когда-нибудь найти мою девочку и показать ей всю красоту эльфийского замка. Но я даже не знаю где она теперь. Леорн сказал, что того здания больше нет. Но я молюсь и верю, что я найду свою дочь, обязательно найду. Так что не стоит ненавидеть эльфов, они не настолько ужасны, – по моей щеке покатилась слеза, да, действительно, её история печальна.
Но меня пробирал смех. Кто такая эта Мари, чтобы утверждать подобное, ориентируясь только на себя, ей не понять, что я чувствую! Я засмеялась. Громко раскатисто. Все девушки удивленно и немного агрессивно посмотрели на меня, отойдя на пару шагов. А я смеялась и плакала. Я схватилась за живот, словно там еще был кто-то.
– Элли? – Мари тронула мое плечо, но я тут же скинула её руку.
– Я так рада за тебя, так чего ты сидишь тут, среди остроухих, и не ищешь своего ребенка?! – я схватила девушку за ворот платья и злобно посмотрела на нее, кто-то держал меня за руку, а девушки просили отпустить Мари, но я продолжила.
– Ты сидишь тут, восхваляешь своих спасителей, а где-то там сидит маленькая девочка, сколько ей? Семь лет? И думает «почему мама бросила меня?». Не смей говорить о том, к кому и как мне относиться! Ты ничего не знаешь. Ты не знаешь, через что я прошла, и пройду через несколько часов, так молчи и будь благодарна, что я не бросила вас на истезание «добрым» эльфам! – я толкнула девушку к расписному комоду и, отбросив свои длинные черные волосы за спину, вышла из комнаты под негодование дам.
Удаляясь дальше по коридору, я могла слышать плач Мари. Пусть подумает, пусть снимет этот туман с себя и наконец поймет, что, может, Леорн вообще ее обманул, и там – в рабочем доме – её ждет ребенок.
Никогда я еще не видела столько эльфов в одном месте. Прекрасные эллет в шелковых, бархатных, блестящих одеяниях. Их сопровождающие благородные эльфы не менее прекрасны. С этих неземных созданий так и хотелось делать статуи, чтобы запечатлеть такую красоту на века. Я стояла на месте и всматривалась с раскрытым ртом на все это великолепие, пока один из слуг с кухни не уволок меня с собой. А потом я поняла значение фразы «работа раба». Ноги гудели от частых беганий с кухни в зал и обратно, смотреть на лица великолепных гостей уже было не в моготу. Я буквально кожей чувствовала их презрение.
«Да, я человек! Слышите?! Моя кровь горяча, как и сердце! Да, я разношу вам ваши напитки, но это не значит, что у меня нет гордости! Надменные скоты!»
Как бы я хотела выпалить им всем эти слова в лицо, но я сжимала зубы до скрежета и скалилась, приседала в реверансе и предлагала эти чертовы напитки.
Иногда я видела Мари, снующую среди эльфов, с печалью в глазах, но улыбкой на устах, предлагающую закуски. Может зря я так грубо с ней, ведь она сделала для своей малышки все, что могла. А что сделала я? Убийца. Не мне её судить. Но все вмиг померкло, потому что объявили скорый выход жениха и невесты. Внутри все похолодело, меня окутал страх.
«Я не готова! Я не готова видеть его лицо! Не сейчас, нужно сбежать! Немедленно! Неважно куда»
И я побежала. Расталкивая гостей, я пробиралась куда-то к выходу, не смотря вперед. Быстрее! Еще быстрее! Эльфы возмущались моему недостойному поведению. Плевать на ваше мнение. Но тут врезаюсь в кого-то и падаю назад. Холодный каменный пол не был мне приветлив и я довольно сильно ударилась спиной. Ух. Это не день. Это продолжение кошмарной ночи. Я подняла взгляд на виновника моего положения и остолбенела.
«Судьба, скажи, за что ты так жестока? Неужели мои грехи настолько тяжелы, что я так дорого за них расплачиваюсь? Аль скучно тебе, госпожа Судьба? Развлечься за счет меня решила?»
Их серебряный оттенок я не забуду никогда. Сейчас они взирали на меня сверху вниз и я чувствовала его удивление. Да, ты надеялся, что я никогда не появлюсь перед твоими глазами. А как я хотела бы не видеть твоего, ненавистного мне, лица. Я скривилась, как от лимона, а он постарался галантно подать мне руку, но я даже не посмотрела на нее и встала, гордо выпрямив спину. Зал молчал. А мы продолжали глядеть друг другу в глаза, я со злобой, он – недоумением. Сбоку кашлянули и мы прервали свой зрительный контакт, посмотрев на источник. Рядом стояла прекраснейшая невеста, которую я когда-либо видела. Волосы золотого цвета собраны в легкую прическу, на вершине которой покоился плетеный венец с драгоценными камнями. Корсет платья обшит жемчугом и тончайшим кружевом, легкая юбка закрывала ноги; руки в белых перчатках, держались за мужчину рядом с собой. Небесные глаза переполнены злобой и я понимаю, что вся её красота испорчена гадкой улыбкой-ухмылкой.
– Итилгаил, кто эта служанка? Она ведет себя недостойно, – эллет повернула лицо жениха на себя.
– Наверное новенькая, я не знаю, – внутренности рухнули внутрь живота. Не знает, да? Я просто новенькая?! Моя кровь закипает с новой силой. Хорошо, раз так играешь, дорогой.
– Ох, прошу прощения за свою неловкость, – я присела в реверансе настолько элегантно, насколько позволяли мои умения деревенщины, – Я лишь спешила за новыми напитками жениху и невесте, они должны скоро подойти, вы их не видели? – все разом ахнули. Лицо Геарлинд приобрело бардовый оттенок, еще немного и прекрасные голубые глазки выпадут и покатятся по полу. Я лишь невинно хлопала ресничками. Мне было все равно на эту змею, я смотрела в лицо Итилгаила, но была разочарована. Мужчина свел брови вверх, губы поджаты.
«Нет, не то. Ты снова жалеешь меня! Нет!»
– Немедленно накажите эту презренную! – Герлинд махала руками, стучала ногами и кричала громче петуха по утрам.
Ну вот, кричи, змея, кричи громче. Но Итилгаил горестно вздохнул, последний раз посмотрел в мои глаза. Обняв будущую супругу, он приник к ее губам. По залу прошлась волна восхищения. Мужчина нежно целовал свою невесту и та на глазах успокаивалась, тело обмякало, руки уже притягивали эльфа за шею ближе. Я не могла даже вздохнуть, продолжала смотреть не моргая, горло жгло огнем, а в голове туман. Пустота. Темнота. Они оторвались друг от друга, эльфийка пребывала в молчаливом блаженстве в объятиях любимого. Итилгаил, не глядя, махнул рукой.
