Текст книги "Лапушка-учитель (СИ)"

Автор книги: Ясная зоря

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Сегодня был странный день. Словно должно было что-то произойти. Нет, конечно же, не было ни зомби апокалипсиса, ни прилета инопланетян, ни природных катаклизмов. Это что-то происходило со мной лично. По непонятной причине я проснулся за час до того, как надо было бы вставать и переться в долбанную школу. Я вообще раньше первого урока там принципиально не появляюсь. Нафиг надо? Лучше спать.

Сел в постели, с удивлением ощущая, как жадно втягиваю носом воздух резко обострившимся обонянием. И, кажется, что промелькнул какой-то притягательный аромат. Едва промелькнул в тысяче различных запахов и исчез, даже не дав мне понять, что это было. Но с этого момента уснуть мне не удавалось. Все время был в напряженном ожидании. Плюнув на все, решил вставать. Как всегда любимая одежда: клетчатая рубашка и потертые джинсы. Ничего нового или оригинального. Но семь цепочек с различными подвесками смотрятся неплохо.

Задумчиво посмотрел на угрюмую рожу с убийственным взглядом профессионального гопника, на полопавшиеся капилляры в окружающих голубую радужку белках глаз, делающие эту рожу похожей на вурдалачью, на складку, залегшую между светлых бровей, на короткий ежик волос. На скуле наливается свежеполученный фингал. Прынц из подворотни. Особенно если учесть, что это, собственно, моя рожа и есть. Мудак, пить надо меньше и по улицам шарахаться в полночь. Был бы нормальным, добропорядочным гражданином РФ. А что мы имеем, нет, ну скажите, товарищ Димон, что имеем? Как говорит математичка, хамло среднестатистическое ты, Волков, неисправимое, причем, хамло. Вот так и горбатого могилой не исправить. На этом, пожалуй, короткое знакомство со мной любимым можно и закончить…

«Так, что у нас там первое бы…» – додумать не смог. Меня отвлек притягательный, сильный, просто одуряющий аромат спелых яблок, нагретых солнышком, наливных таких. Я чуть с ума не сошел, от одного лишь этого запаха внутри все подобралось. Оглянулся, ища источник. Не зря-то предчувствие было, ох не зря! Я аж весь затрясся от предвкушения. Только два вопроса – где и кто?! Ммм, Боже, спасибо! Теперь и в атеисты можно не подаваться! Есть высшие силы на этом свете! Ха-ха! Ибо я, Дмитрий Волков, нашел запах своей пары! Своей истинной пары, мать вашу!

И понеслось. Оббегал все три этажа всех трех корпусов, по школьному двору поносился, выискивая истинного. Но он как неуловимая тень. Запах есть – пары нет, а Дима обломился. Но, ооох, какой это был упоительнейший аромат. Как еще люди не шарахались: бегает по коридору родной сто тридцать пятки всем знакомый одиннадцатиклассник-альфа, с горящими ненормальными глазами и блаженной улыбкой на лице. Чего-то ищет. С энтузиазмом таким не хилым ищет, что даже преподы отходят опасливо в стороночку. Скользкий тип с этого района. Такое было вот мнение о скромном мне.

Третьим уроком (два остальных искал свою пару) была литература, на которую я пришел злой, как морской черт. Недобро зыркнул по сторонам на косившихся одноклассников и вальяжной (как и обычно) походкой проследовал к последней парте и плюхнулся на стул рядышком с бандитом не менее подозрительной наружности, чем моя собственная. Махина, у которой ноги за парту уже нормально не влезают. Рыжий и вихрастый, с хитрющими карими глазищами. Такие же красные, как и у меня. Это Валера, мой лучший друг. Уже ведь говорил вам, что немного экстравагантен, не?

– Где это ты ходишь, волчара? – вместо приветствия сказал мне Валерий Крипов, заинтересованно выгнув проколотую бровь.

– Не поверишь, но я нашел запах истинного! – тихим заговорщическим шепотом выпалил я. Друг застыл, вглядываясь в мое счастливое до неприличия лицо.

– Да быть не может!

– Может, я тебе говорю. Иду по коридору, никого не трогаю и тут раз – запах яблок. Дурманящий, жуть. Ну я и давай искать. Все уголки облазил, всех расспросил, может знают люди, в каком классе новенький взялся. Раньше этого запаха не встречал. А вот нет, представляешь, не нашел пару. Маскируется, как ниндзя! – азартно затараторил я, впиваясь пальцами в край парты.

– Да не гони ты так. Может просто омежка какой пришел в школу течным, от этого ты и завелся, – предположил Валя скептично.

– Ага, знаю я этих всех товарищей. Не было ни у кого из них такого аромата! Этот намного сильнее течного!

– Ну да, ты же у нас спец по течным омегам. Гроза всех окрестных целочек. Не воображай. Если бы это и вправду был твой истинный, то тут не один как одержимый, искал бы, а два. Твоя пара была обязана тебя почувствовать, но бесишься пока только ты, – вполне здраво сказал он.

– Да пошел ты! Сколько с нашими из десятых и одиннадцатых трахался, никто меня ТАК не будоражил! Вот посмотрим! Я точно его найду! – стукнул я друга кулаком. В ответ мне только иронически хмыкнули.

Звонок давно прозвенел, учителя нет. Валера додумался припереть в школу текилу, но по альфовой солидарности без меня сей продукт употреблять не начал. Мы, знатные мастера конспирации, вылили текилу в апельсиновый сок и потихоньку потягивали на задней парте. Отчаянно пробило на веселье и игривый энтузиазм. Но меру мы знали, поэтому до критического дело не дошло. Шуршим шоколадками (другой закуски хрен в школе найдешь) и заговорщически подмигиваем друг другу.

И тут в класс влетает опоздавший… лапушка-учитель. Нет, скорее практикант из универа. Я удивленно застываю, жадно втягивая носом знакомый трепетный яблочный аромат. Моя пара. Со смешанными чувствами рассматриваю запыхавшегося омегу, смущенно и робко оглядывающего учеников. Он словно из сказки вышел. Ангел во плоти. Миловидное лицо с алыми полными губками, темно-зеленые глаза с горящим, пытливым взглядом, длинными, свивающимися в кольца, каштановыми волосами, завязанными в низкий хвост. Задорная россыпь веснушек по щекам и вздернутому носику. Белый пиджачок выгодно подчеркивал узкую талию, а брюки такого же цвета – длинные стройные ноги. Мой взгляд вернулся к этим манящим губам, спустился вниз к шее, на которой так и хотелось поставить свою метку, к дразняще расстегнутому воротнику рубашки и чуть ослабленному галстуку. Моя истинная пара была очень хороша собой, просто охрененно сексуальная, так что встал у меня меньше, чем за минуту. И было что-то в омеге мечтательное, романтичное и немного наивное, несмотря на то, что разница в возрасте была, наверное, на года три-четыре, меня это совершенно не заботило. Уж не знаю, что это было: феромоны ли, связь между нами, но я влюбился безвозвратно, с первого взгляда, всепоглощающе и с головой.

– Извините, я пока плохо ориентируюсь по кабинетам, поэтому немного опоздал. Меня зовут Анис Федорович, и эту четверть я буду преподавать вам литературу, – робко улыбнулся он. Ммм, какой, черт побери, голос. Мелодичный, как у эльфика, чувственный, с хорошо поставленной интонацией, вкрадчивый. А какие стоны он может издавать, ммм… И имя ему подходит: нежное, мягкое.

Непонимающе наблюдаю за омегой: почему он не чувствует мой запах? Мы в одном помещении, я буквально с ума схожу от желания сделать истинную пару своей и поставить собственническую метку на нежной коже тонкой шейки, а Анис не чувствует ничего, кроме жуткого стыда из-за того, что опоздал. Закрепления связи между нами не было, но я легко могу догадаться, что чувствует мой нежный омега. Через несколько минут урока стало понятно, что у него насморк, и запахов Анис не различает. Абзац, ну приехали.

Пихаю Крипова локтем. Он посмотрел на меня. Отчаянно жестикулирую, указывая на омегу. Наконец, до друга дошло. Аниса критически и очень оценивающе оглядели, перевели взгляд на окаменевшего меня, на стиснутые челюсти, когда я ревниво наблюдал, как альфы пялятся на МОЮ пару, которая мучилась с чертовым насморком. Гррр!

– Омега он, а потечешь сейчас ты, – насмешливо хихикнул он. Ну это да. Интересно, какой он, что любит… Куча счастливых мыслей крутились в голове.

– Ты даже не думай сразу тащить его в постель, – зашептал Валера на мое ухо.

– Почему это? – возмущенно вскинулся я. Вон сколько потенциальных соперников, пока Анис не чувствует меня. На перемене все зубы бы нахрен повыбивал за то, что уже нагибают симпатичного омегу во всех позах. Моего омегу.

– Да потому что твой Анис Федорович из интеллигенции, идеалист и препод литры! Ты же все отношения испортишь, если потащишь в постель. Ты посмотри на него: романтик, ему нужны конфеты, стихи в парке, и всякая другая любовная лабуда, – голосом эксперта по любовным отношениям любезно поставил меня в известность Крипов.

– И я, по-твоему, это могу?! Черт, Валя, мы говорим обо мне! Какой из меня, нахрен, романтик?! Я только и могу, что написать на асфальте что-то типа «люблю тебя», а дарение цветов, ну что за чушь?! Этот веник засохнет уже через день. Если дарить что-то, так нужное, например, электронику или кастрюли…

– Дима, какие к херам кастрюли?! Ты меня иногда поражаешь! – громко воскликнул Валерий.

– Молодые люди, я вам не мешаю? – холодно спросил Анис. Упс, мы заговорились.

– Ну что вы, ни в коем разе! – скромным хором ответили мы и, прикусив уголки губ, чтобы не заржать (это все текииилааа), смущенно потупились.

– А вот мне мешаете и, видно, совсем не слушаете, о чем речь. Останетесь после урока. Я вас спрошу, – собравшись с силами сказал омега, да, видно, что ему сложно. Я мысленно обозвал себя придурком: доставил паре неудобства. Поэтому усугублять положение мы не стали и смиренно закивали. Одноклассники удивленно таращились на нас, явно не понимая такого странного поведения оболтусов-разгильдяев, обычно срывающих уроки. Оставшееся время молча пожирал свою лапушку Аниса, хех, Федоровича глазами. Уж не знаю, чувствовал ли он что-то необычное, но от моего взгляда мучительно прекрасно краснел, хмурился, смущался и снова краснел, частенько кидая и на меня внимательные взгляды.

– Спрашивайте, – попросил Крипов, когда в классе остались мы одни. И нас погоняли по последним темам. Иногда кажется, что у меня такая суперспособность – говорить и запоминать шумы, звучавшие на заднем плане. Так что мы с горем пополам ответили. Валерий уже вышел, я тоже уже было собрался переступать через порог, как у двери меня нагнал вопрос:

– Волков, ты ничего не хотел спросить?

– Да, пожалуй, хотел, но вряд ли мой вопрос вам понравится, – задумчиво поглядел на Аниса. Он только облегченно вздохнул, кажется, попытавшись списать мои страстные взгляды на это, поэтому поощряющее кивнул, мол, задавай.

– Меня весь урок мучило, как вы предпочитаете: раком или наездником? – ухмыльнулся. Омега остолбенел, чуть покачнулся и оперся о стол руками. Зеленые глаза наполнились обидой и непониманием. Не сдержавшись, я подошел к нему, так трепетно замершему. Лапушка, когда краснеет. Наклонился, нависая над учителем и нежно ткнулся носом в изящную шейку, проверяя еще кое-что, не дающее мне покоя. Только одуряющий яблочный аромат без посторонних запахов. Моя пара была девственной.

– Черт меня побери, вы девственник! – восклицаю удивленно почти что в самые губы Анису. Он, как завороженный, смотрит мне в глаза и, нервно сглотнув, выдает:

– З-зачем тебе это?!

– Простите. Вы такой красивый, и очень мне нравитесь. Не делайте поспешных выводов, когда простуда пройдет, сами поймете. Хотя уже сейчас… – я не договорил.

– Меня к тебе тянет, – смущенно зажмурился он. Задохнуться мне от вожделения, Боже, какой он чуткий и стеснительный. И, ммм, моя прелесть.

– И меня. Ужасно, – смотрю на пухлые чуть приоткрытые губы. – Я понимаю, это дико, но можно вас поцеловать?

– М-можно, – чуть заикаясь, отводя от меня взгляд. Тихо постанывая, правда, чувствуя себя, как омега перед первым сексом, а не как опытный альфа, подаюсь вперед, не веря своему счастью, не веря до конца, что мне достался такой чудесный истинный, которого бы обязательно полюбил и без всякой связи на всю жизнь. Мое сокровище, который идет по нужному руслу, даже не чувствуя моего запаха, доверяя тяге ко мне, слушая свое сердце, которое под моей ладонью, зажатой между нашими телами, забилось чаще и взволнованнее, как и мое собственное. Такой нежный румянец на веснушчатых щечках, запах, с ума сводящий и стройное тело в моих объятиях.

Решив последовать совету друга, не накидываюсь голодным зверем на возлюбленного, а, чуть приобняв за талию одной рукой, вопрошающе посмотрев в темно-зеленые глаза, спрашивая разрешения и получив его согласно опущенными светлыми ресницами, мягко и ласково прижимаюсь губами к чужим, таким желанным. С трудом гася в себе страсть впиться терзающим поцелуем, я действую осторожно, смакую чувственный вкус. Восхитительно податливый, открывающийся на мою ласку. Эти секунды были волшебными.

– Прошу вас, не бойтесь и не переживайте. Скоро все образуется. Мне очень хочется узнать вас поближе, – поглаживаю кончиком носа нежную кожу за аккуратным ушком Аниса. Он отвечает тем, что прижимается немного ближе. Ну стоит ли мне говорить, что омега согласился на встречу?

А вот всяким наглым личностям морду все же набил. Теперь ходят такие красивые индивиды с фонарями под глазом. Побывал у директора, скучающе выслушал монотонные нравоучения о том, какой же я плохой, насторожился, когда мне сообщили, что буду убирать кабинет один целую неделю. А вот когда оказалось, что кабинет по литературе… Хех, надо было видеть глаза директора, когда, радостно его поблагодарив, я рванул к паре…

Целую неделю я с трудом держал приличную физическую дистанцию с Анисом Федоровичем, подавлял в себе собственнический эгоизм. Омега был не против более тесного общения. Только пару раз я позволил себе поцеловать его. Самое замечательное то, что он жил буквально в двух шагах от меня. Поэтому я и почувствовал запах истинного. Мой омега был личностью со старым традиционным укладом мозга. Романтик до самых костей. Ради него я учил всякий бред про любовь в стихах, а потом, сидя рядышком на скамейке в парке, шептал на порозовевшее ушко, накручивая на палец волнистую прядку. Чего только не сделаешь ради любви. Анис любил Есенина, поэтому я знаю его стихов, наверное, штук двадцать… Валерий смеется, говорит, что может хоть пара сделает из меня человека. Фыркаю. Пока еще немного сложновато. Омега до ужаса стеснительный и всегда краснеет, когда я рядом в школе. Поползли слухи. Но мне плевать, хоть и на людях я соблюдаю все рамки приличий. Да и омега согласился встречаться. Ммм, а когда уйдет насморк, его ждет сюрприз. А разница в возрасте скоро будет почти незаметной. А отдавать любимого я не собираюсь…

С улыбкой вспоминаю, как, сидя в гостях у Аниса, наблюдал, как он готовит. Длинные волосы стянуты в косу, а на голове бандана. И в черном фартуке с надписью: «Целуюсь лучше, чем готовлю». Наглая ложь, охренительно он делает и то, и другое. Котлеты жарит. Моя лапушка в панамке (звучит лучше, чем в бандамке). Последний чертов урок. В субботу. Ненавижу эту школу. Почему только старшеклассники учатся по субботам?! Гребаная несправедливость. Второй смены даже нет. Скучающе слушаю бубнение учителя по английскому, лениво наблюдая, как Крипов увлеченно рисует на него карикатуру. Отсчитываю минуты до звонка, мечтая рвануть со стула к паре, которую сегодня не видел. Зато вчера до полуночи писали друг другу смски. Всегда, вроде бы, говорил другу, что ненавижу всю эту слащавость и влюбленный ванилизм мозга, но от распирающей нежности и любви к учителю литературы, хочется и луну с неба достать, и пьяным голосом серенады орать. Проблема лишь в том, что мой омега живет на восьмом этаже. Эх, Анис Федорович, как же я по тебе скучаю, лапушка…

И вот долгожданное -дзыыннььь! И только мои пятки и сверкают. Буквально долетаю до кабинета литры. С нетерпением ожидаю, пока все выйдут. Моя пара сидит за преподавательским столом, немного сгорбившись. Тихо закрываю дверь. Обычно чуткий омега не поднимает головы. Подхожу к нему, ласково ткнувшись в пахнущие шампунем волосы. Анис отмер, чуть удивленно вскинув голову, утыкается носом мне в шею, чуть привставая из-за стола.

– Боже, как же ты пахнешь… – тихо стонет он.

– Ты чувствуешь?! – радостно воскликнул я.

– Дааа… Теперь понимаю, что ты там говорил о простуде, – на меня подняли шальные, потемневшие от желания глаза. Внимательно смотрю на Аниса, на напряженное тело, большие зрачки, частое дыхание. Не надо было быть гением, чтобы понять, что с любимым. Иду к двери и молча закрываю ее на замок. На меня смотрят немного боязливо, но с явным нетерпением.

– Поэтому ты избегал меня сегодня? – спросил я, немного расстегнув ворот синей рубашки, прижался губами к точеной шее. Аромат надвигающийся течки омега чем-то сбил, но сейчас, когда я стоял к нему вплотную, этот нежный зов стал отчетливым. Моя лапушка течет. Он не ответил, только смущенно повел плечом, косясь на запертую мною дверь.

– Да, сегодня ты у меня так просто не уйдешь. Я хочу приласкать тебя, – предвкушающе шепнул, гладя Аниса по нежной, порозовевшей щеке. Зубы сжались на маленькой чувствительной мочке, немного посасывая, а руки – на округлых ягодицах. Теплым дыханием касаюсь шеи, желание поставить метку так сильно. Но я лишь приникаю к шелку кожи крепким засосом, намекая, что скоро, обещая, что здесь. Анис выгибается, мои пальцы, как деревянные, пытаются с первого раза расстегнуть все пуговицы, такое трепетное волнение охватывает меня. Вниз, на локти съезжает рубашка, открывая моему взору сведенные в напряжении плечи, ровную белую кожу и горошинки стоявших торчком розовых сосков. Любимый залился румянцем и вдруг сам уселся на стол. Тянется губами ко мне. Так прекрасно чувствовать, что не только меня огненными волнами опаляет желание, ядом растекаясь в крови.

Пальцы сжимаются на сосках, обводя, вминая, теребя и оттягивая, а после этой грубоватой ласки нежу их губами и языком. Я прижался к омеге, придерживая рукой за талию. Он обнял меня ногами. Вдруг он притянул меня к себе за ворот и прошептал в самые губы жарким, смущенным шепотом:

– Я так хочу сделать тебе приятно. Чтобы коленки подгибались…

– У меня и так подгибаются от тебя коленки. Начинай, – моя лапушка такая дерзкая, еще не видел его таким. Губы сами дрогнули в улыбке, чувствуя, как нежное и теплое чувство, расползаясь от самого сердца, греет все тело. Нежные губы пары на ключицах, чуткие пальцы подцепили край моей футболки и потянули вверх, оголяя торс. Омега нежно провел по обнаженной коже рядом с поясом джинсов, теплыми ладошками по напряженному животу, к моим соскам. Я так же нежно гладил узкую спину, наслаждаясь неторопливой лаской любимого, почесывая между чувствительными лопатками, заставляя его выгибаться. Вслушиваясь в мое рваное дыхание, неловко, всего на мгновение прижав руку к моему возбужденному члену, распирающему ширинку, ощутив его размер, Анис заерзал. Непрерывно смотря мне в глаза, зная, что я очень люблю это, тянет резинку, удерживающую хвост, позволяя кучерявым волосам рассыпаться по спине кудрявой волной. Тут я запускаю руку в тот роскошный каскад, пропуская шелковистые пряди через пальцы, поднося одну к губам и нежно целуя. Он сбрасывает с себя рубашку и опять зажимается передо мной.

– Нет, лапушка моя, это не дело. Не смущайся, я все равно сделаю это, – нетерпеливо ворчу, осторожно убирая руки, закрывшие грудь омеги. Прижимаюсь губами к открытой ладони, поворачиваю руку, где маленькими поцелуями, а где лёгкими покусываниями иду к плечу, снова вылизывая эту потрясающую шею, привычная дорога по белой коже к дрогнувшему животику. Ненадолго задерживаюсь около ямочки пупка, жадно вдыхая аромат течки.

– Дима! – испуганное восклицание, когда я сажусь перед ним на колени, плюнув на немытый пол. Звякнул расстегнутый ремень, и пуговка на брюках расстегнута. Любимый приподнимается, смотря в сторону, скрывая явное смущение.

– Все хорошо. Не бойся, – страстным поцелуем закрываю его ротик, явно готовый возразить. – Обопрись о стол.

Лапушка отталкивает меня и, соскользнув на пол, упирается руками, а потом ложится на преподавательский стол всем торсом, плавно разведя стройные ноги немного в стороны. У меня сперло все: и воздух, и кровь – и под ложечкой засосало, и член заныл сильнее. Как же хочется поскорее ощутить его полностью. Прижимаюсь со спины, целуя в висок. Легонько сжал упругую ягодицу, вжикнула молния. Я сдергиваю брюки с напряженных бедер Аниса прямо с бельем, невольно любуясь округлыми, влажными в расщелине половинками.

– Какой же ты у меня охрененный! – целую в ямочку над ягодицами, нежа пальцами бедро с внутренней стороны – лапушку уже не по-детски кроет волнами дикого возбуждения. Он тихонько постанывает:

– Быстрее, пожалуйста!

– Как скажешь, мой развратный учитель! – с любовью говорю, сажая любимого на стол и стягивая одежду прочь. Ну прям воплотил одно свое школьное желание: отъебать учителя на столе. В школе. Ммм, еще одна исполнилась, спасибо, высшие силы!

Учитель, тяжело дыша, сидит на столе, прикрытый нашими шмотками, с широко разведенными ногами, весь порозовевший от смущения, влажный от течки. Мой. Пальцы плавно скользят по твердой, тонкой плоти, губами обхватываю головку, посасывая, нежа языком внутри. Пара стонет, впиваясь пальцами в край стола, запрокидывая голову, когда смазанный (да, после того, как познакомился с любимым, смазка и презервативы при мне круглосуточно) палец нежно проник в узкую, девственную дырочку. Офигенность зашкаливает. Когда в мокрый анус протиснулся второй палец, губами накрыл напряженный сосок, облизывая и целуя. Поцеловав его напоследок, я стал покусывать нежную шейку и, не думая прекращать подразнивать маленький бугорок простаты в разработанном анале омеги.

Задыхаясь от желания, сгорая от нетерпения, он помог стащить штаны. Узкая ладонь обвилась вокруг моей плоти, большим пальцем Анис приласкал скользкую головку. Шустро натянул презерватив и приступил к делу. Любимый нетерпеливо извивался, постанывая, когда я приставил член к его анусу и, толкаясь вперед, вошел плавным толчком. Мы замерли, только тяжелое дыхание да неровное биение двух сердец. Я прижался торсом к груди омеги, он обнял меня за плечи, смотря на меня своими шальными темно-зелеными глазами. Любимыми глазами. Подался вперед, размеренно двигаясь в ровном темпе, чувствуя, как сокращаются стеночки, сжимая меня. Пара вцепилась в мое плечо зубами, скрывая сладостный полувскрик. Быстрее, моя лапушка уже начала подрагивать, чувствуя скорое приближение оргазма, надрачиваю тонкий член в такт своим толчкам. Сейчас!

Когда Аниса выгнуло в сладостной судороге, мои зубы сжались на его шее, ставя метку. Уж не знаю, повлияло ли это или что-то другое, но кончил любимый бурно. Осторожно выскользнул из расслабленного тела. Он пришел в себя быстро и, не давая произнести ни слова, молча опустился передо мной на колени и, сдернув с болезненно пульсирующей плоти презерватив, сомкнул алые губки на ней. Теперь уже была моя очередь беспомощно облокотиться на стол и постанывать, неотрывно наблюдая, как моя омега мне же и отсасывает. Неумело, немного давясь, но так охуительно отсасывает, лаская тяжёлую мошонку пальцами.

– Люблю тебя, лапушка! – пожалуй, это самое банальное, что могло со мной случиться: излиться Анису в рот и сказать, что люблю. Но омега поперхнулся от неожиданности и запачкал лицо моей спермой. Не брезгуя, слизал. Вот так и рушатся книжные идиллии.

– И я тебя, – ну или не совсем. Черт, не могу спокойно смотреть, как он мило краснеет. Поцеловал еще раз…

Мы поспешно одели друг друга. У меня всегда такой растрепанный вид, даже небрежный. А вот мой учитель… М-да.

– Знаешь, я уже начинаю ревновать, – вздохнул, наблюдая, как омега повыше вздергивает воротник, но свежая метка все равно видна, да и запах хорошего секса просто так не сдуешь.

– Почему? – удивился любимый, поправляя свои длинные, кудрявые волосы.

– Потому что ты выглядишь, как учитель, которого только что трахнули на столе, – прорычал я.

– Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе?!

– Нет, я хочу воткнуть им нож в глаза. Каждому, кто будет на тебя пялиться!

– А ты не обращай внимания, – он подошел ко мне и, положив руку на мой пах… застегнул ширинку. И прикинувшись валенком не при делах, открыл дверь и вышел в коридор.

– Наша дальнейшая семейная жизнь обещает быть интересной, – пробормотал себе под нос, выходя следом и отчаянно жалея, что ножа то и правда нет. Печаль-беда.

Вместо эпилога.

Вскоре Дмитрий окончил школу, поступил в институт. Они поженились. Анис заставил его бросить свои гоповские привычки, но в отместку альфа заставил своего лапушку обзавестись аж тремя детьми, выйти в декретный отпуск и забыть ненадолго о преподавании в школе. Зато все дело обошлось без ножей.