Текст книги "Реставратор. Миссия: убить Меропу Гонт (СИ)"
Автор книги: Яросса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
– Хм… Надо же. А то, что лекарь назначил, не помогало, – он переводит на Меропу взгляд и вдруг прыскает со смеху, совсем как тогда у дороги.
– Да что ты опять на меня так смотришь? – весело интересуется он.
– Как? – она глядит из-за завесы упавших на лицо волос.
– Да даже не знаю, как описать. Вот так, – и на мгновение он замирает с приоткрытым ртом и воздетыми к небу, вытаращенными глазами. В этот момент он невероятно милый, но вместе с тем в самом деле смешной.
Неожиданно для самой себя Меропа тоже хохочет. Сначала стесненно и боязливо, но потом уже вместе с Томом, легко и беззаботно. Как никогда в жизни.
– Вот видишь, тебе самой смешно, – отмечает он. – Кстати, тебе идет улыбка. И спасибо за зелье. Пойду домой дальше лечиться.
– Не за что, – прячет смущенный взгляд Меропа. – Ты же первый за меня заступился. Если б не ты, оборотень бы меня убил.
– Н-да. Оборотень… Ну, а дома у тебя все в порядке? Брат твой, извини, просто придурок. И что это за слово он несколько раз повторил? На «мэ» какое-то?
– Маггл, – наморщив от неловкости лоб, отвечает Меропа. – Это значит неволшебник. Морфин и отец считают, что… мы не должны с такими общаться. Поэтому им не понравилось, что я с тобой разговаривала. Но их арестовали, – с неожиданно нахлынувшей радостью сообщает она. – Пришли люди из министерства и арестовали: Морфина за то, что с тобой сделал, а отца – за попытку им помешать. Так что…
– Из какого министерства пришли? – Том заинтересованно хмурится и склоняет голову набок.
– Из Министерства Магии, конечно.
Он нервно смеется:
– Даже если я еще не сошел с ума, то все равно скоро рехнусь. Ну ладно! Ты этим своим, из министерства, про оборотня-то сказала?
Счастливая улыбка сползает с лица Меропы:
– Нет. Ты думаешь, он может вернуться?
– Да черт его знает. Почему он вообще на тебя напал?
Меропа сбивчиво пересказывает Тому слова незнакомца и вдруг сама понимает:
– Ой, он же точно вернется! – закрывая рот холодной ладонью, в страхе шепчет она.
– Да, слышал я о таких психопатах. Они обычно упертые. Тебе нужно срочно обратиться к… вашим властям. В полицию там или что у вас есть для соблюдения порядка.
– Аврорат.
– Аврорат? Хах. И-и-и… где он находится?
– В Лондоне, – упавшим голосом отвечает Меропа.
– Только в Лондоне?! Охренеть. Знаешь, как туда добраться? Ладно, пигалица, не грусти. Если это все не бред моего воспаленного мозга, то знай: моряк ребенка в беде не бросит. Я провожу тебя в соседний город и посажу на поезд в Лондон. Там, думаю, ты это свое министерство отыщешь, так?
Меропа вообще-то понятия не имеет, как станет искать Министерство Магии в Лондоне, но от того, что у нее появилась возможность поехать куда-то с объектом пленительных грез, забывает обо всем на свете и согласно кивает.
– Том, с кем это бы разговариваешь? – озадаченный женский голос, донесшийся со стороны тисовой аллеи, заставляет Меропу вздрогнуть.
– Это соседка, мама, мисс Гонт. Она, оказывается, разбирается в травах и сварила для меня просто чудодейственную мазь. Посмотри, – показывает он матери здоровую руку.
– И откуда же мисс Гонт поняла, что тебе нужна помощь? – кажется, что миссис Риддл подозревает Меропу в чем-то нехорошем. От обиды начинает щипать в носу.
– Так она видела меня, когда я возвращался из паба, уже весь такой неотразимый, и правильно распознала хворь.
– Никогда бы не подумала, что у мисс Гонт есть талант к целительству. И что же она хочет за свои услуги?
Меропа быстро-быстро качает головой:
– Ничего, – лепечет она, – ничего не нужно. Я просто хотела помочь.
– Она ничего не просит. Но ей срочно нужно в Лондон, а она не знает дороги. Я провожу ее до Гринтауна.
– Понятно. Но зачем тебе ехать? Пусть Фрэнк проводит.
Однако Том уже принял решение. Миссис Риддл недоуменно пожимает плечами и удаляется.
– Значит так, я сейчас иду лечиться. И ты иди домой, собирайся. Поезд отходит в шесть, поэтому я заеду за тобой в три. – В этот момент из-за деревьев доносится неприятно знакомый голос, и Том обрывает речь на полуслове. – Сесилия? – одними губами проговаривает он и, бросив Меропе: – В общем, мы с тобой договорились – в три, – спешит к подруге.
Задерживаться в поместье Риддлов Меропе больше не зачем, но она бредет вдоль живой изгороди и пытается высмотреть Тома и его девушку между деревьев. И, конечно, видит и тонконогого оседланного коня, и его хозяйку рядом с молодым сквайром. Том держит Сесилию за руки, а та, игриво улыбаясь, что-то ему говорит. Он качает головой. Девушка перестает улыбаться, хмурится и недовольно, что-то высказывает Тому. Его лица Меропа не видит, но поза кажется напряженной. В конце концов Сесилия выдергивает свои руки. До ушей Меропы ветер доносит обрывочное:
– Оставайся!.. – рассерженная наездница вскакивает в седло, и конь срывается с места.
– Что случилось? – выйдя на крыльцо, беспокоится миссис Риддл. Она ближе к Меропе, и потому ее слова долетают отчетливо. – Ты поссорился с Сесилией?
Размашистыми шагами Том достигает крыльца и, перемахивая через две ступени разом, поднимается к матери.
– А нечего мной манипулировать! – гаркает он. – Не останешься – пойду гулять с Ником! Да хоть с чертом лысым пускай идет, раз так. Я ей не марионетка!
Миссис Риддл возражает что-то совсем тихо.
– Нет, мама, это означает неуважение! Не считаться с моим решением и пытаться заставить делать, что ей нужно, любой ценой – это неуважение. И мириться я с этим не намерен! – отвечает он резко и, хлопнув дверью, скрывается из виду.
В глубокой задумчивости Меропа бредет домой. Смысл слов Тома доходит подобно озарению. Он прав. Заставлять человека делать что-то против воли – это неуважение. Именно так с ней самой поступали отец и брат. Она, возможно, лучшего и не заслуживала, ничего толком не умела, никогда не могла за себя постоять. Но Том…
Дома Меропа достает с полки мамин справочник зелий и садится возле закопченного очага. На заложенной листом мандрагоры странице рецепт амортенции. Вчера она, предаваясь запретным грезам, несколько раз перечитывала его перед сном, обдумывая, где можно раздобыть все необходимые ингредиенты. Но теперь… Набрав в грудь воздуха, пока не передумала, она выдергивает из книги заветный лист и швыряет в огонь. Пламя жадно охватывает пергамент, который постепенно сморщивается и темнеет. Вцепившись в книгу, как в якорь, Меропа сквозь слезы смотрит на огонь, пожирающий ее надежду. Без любовного зелья Том, конечно, никогда ее не выберет, но он не должен быть ничьей марионеткой.
========== Роза. Новая жизнь ==========
Год 2025, сентябрь.
Я просыпаюсь, как от толчка. Поднимаю голову от подушки и боюсь поверить своим глазам: наволочка белоснежная, новая, в пятнах живого солнечного света. Настоящего? Да, форточка приоткрыта, из нее тянет прохладной свежестью. С наколдованным окном такое просто невозможно.
«Получилось?!»
Я вскакиваю и прямо в пижаме выбегаю из комнаты. Коридор, лестница кажутся смутно знакомыми, будто я видела их давным-давно, а потом… недавно, но забыла. Чушь какая…
Из дверей, расположенных на первом этаже недалеко от лестницы, выходит женщина в строгом деловом костюме, который выгодно подчеркивает ее стройность. Она с чем-то возится на запястье. Мое сердце делает сальто и ухает вниз, я устремляюсь следом через две ступеньки, наплевав на риск переломать ноги.
– Мама! – осипшим голосом зову я и, успев прежде, чем радужная пелена полностью закрыла ее лицо, разглядеть только встревоженные карие глаза, сжимаю ее в объятиях. – Мамочка!
– Рози, – она ласково гладит меня по спине, и это ее, ее руки! – Доченька, что случилось?!
– Ты жива, – размазывая по лицу слезы и, кажется, сопли, по-глупому отвечаю я и только потом понимаю, что для нее это звучит странно. Какая же она красивая, когда здоровая.
– Конечно же, я жива. Что с тобой, солнышко? Ты не заболела?
– Нет-нет! Я просто… Мне приснился очень страшный сон, в котором… – я снова не могу сдержать рыданий.
– Но, маленькая моя, сон – это только сон, – уже спокойнее говорит мама, и я тоже начинаю успокаиваться, но тут в холле появляется папа. Я не видела его тысячу лет, но он жив. И даже волосы не седые, а ярко-рыжие, как на старых колдографиях.
– Что тут за всемирный потоп? – жизнерадостно интересуется папа и помогает все еще обнимающей меня маме застегнуть браслет маленьких золотых часиков. – Оу! С чего этот приступ дочерней любви? – удивляется он, когда я повисаю на его шее.
– Ей приснилось, что с нами случилось что-то плохое, – с ласковым снисхождением в голосе отвечает за меня мама.
– Это значит, долго жить будем, – со знанием дела заключает папа.
Я смеюсь и киваю. Потом всхлипываю и совершаю очередную глупость:
– А где Хьюго?
Мамино лицо снова озабоченно вытягивается.
– Он же в Хогвартсе, Рози. Ты точно не заболела? – На лоб ложится ее мягкая, прохладная ладонь.
– А, да… Нет. Я просто из-за этого сна сама не своя, мам. Но я сейчас успокоюсь, и все будет хорошо. Не волнуйся. Нет-нет, не надо доктора. Правда.
– Ладно, – мои заверения ее явно не особо убедили. – Но все-таки побудь сегодня дома, хорошо? Не ходи в академию.
«В академию?»
– Конечно. Хорошо, мам. А… – я в последний момент прикусываю себе язык и не задаю вопрос о Тэдди, – ты во сколько сегодня вернешься?
Когда за родителями закрывается дверь, я во всех смыслах облегченно вздыхаю и сажусь на пол прямо посреди холла. У нас получилось! Мы отреставрировали историю! Но как же мне теперь прояснить обстановку и не загреметь в отделение душевных болезней Мунго? Память услужливо выталкивает в сознание картинку: необычный прибор, похожий на очень узкий чемодан, но с экраном внутри. Поразительно, я точно такого никогда не видела, но знаю, что он называется «ноутбук». Не понимание дальнейших действий, а какие-то рефлексы влекут меня обратно в комнату. Ага, теперь я замечаю здесь письменный стол, и на нем тот самый чемоданчик, который ноутбук. И, кажется, мои руки знают, что с ним делать. Я открываю крышку-монитор, нажимаю клавишу запуска на клавиатуре. На голубом экране мелькает какой-то логотип, но его быстро сменяет фотография, где я с друзьями, а еще много разных значков. У меня разбегаются глаза. Куда смотреть – на значки или на счастливые, беспечные улыбки? В висках давит. Внизу вроде бы хлопает входная дверь. Нет, точно. Я слышу шаги и опасливое:
– Рози?
«Тэд?»
– Тэдди-и!!! – меня выносит в коридор, и дальше я совершенно безумным, радостным мячиком скачу к нему навстречу.
– У нас получилось! – кричим мы одновременно.
– Там столько народу! – задыхаясь, сообщает Тэд и смеется: – Я за всю прошлую жизнь столько не встречал.
– А я тут пытаюсь разобраться в новой жизни. – Не глядя под ноги и потому спотыкаясь и хихикая, мы уже вместе поднимаемся по лестнице.
– А я, представляешь, проснулся в общаге! Рядом какие-то ребята, они меня знают, а я их нет. Надо срочно к своим, думаю, а куда идти? Где мой дом, не знаю. Решил идти как в лабораторию и нашел ваш дом.
– Конечно, лабораторию же родители под домом делали… Тэ-эд, – обнимаю его, прежде чем сесть за ноут, – ты такой молодец! Ты справился! – и пьянею от запаха прелой листвы и дождя с улицы.
– Ну, как сказать… вообще-то, нет, – Тэд отворачивается в поисках второго стула, трансфигурирует в него пуфик и усаживается рядом со мной. – Меропа осталась жива.
Я, естественно, хочу знать подробности, и Тэд рассказывает:
– Понимаешь, с ней рядом все время был этот Риддл-старший. А он, видно, спецназовец какой-то, не иначе. Всегда действовал очень профессионально. Первый раз ранил меня в бок ножом, повредил селезенку. Ты знаешь, мне, чтобы после такого оклематься, нужно суток двое. Отлежался я в лесочке неподалеку и снова к Гонтам. А там уже никого, но след свежий. Я – в анимаформу, под дезиллюминационку и в погоню. Догнал их на железнодорожном вокзале, но, Мордред дери, этот Риддл умудрился меня заметить раньше, чем я его. Девчонку в охапку и в толпу. Я их на том чертовом вокзале раз десять, наверное, находил и терял. А в довершение моего фиаско они выбежали на перрон и запрыгнули в отходящий поезд. Понимаешь, в уже идущий, мать его, поезд! Даже не знаю, чего в моем отношении к этому парню было больше: раздражения – ведь сам рвется утонуть в трясине – или восхищения, потому что реально профи.
– Так он же, наверное, под амортенцией был. Вот и упорствовал.
– Под амортенцией и с такой соображалкой? Ну, не знаю. Я думал, под амортенцией примерно как под Империо будет – тупо на амбразуру. Но вот совсем не похоже было.
Я пожимаю плечами:
– Ладно, а дальше?
– Выяснил я, что за поезд. До Лондона. Нагнать пешком даже в анимаформе нереально. Остается только аппарировать по воспоминаниям о знакомых местах на маршруте. Кстати, по ходу и выяснил, что для пространственной телепортации, из какого времени воспоминание, неважно, – Тэд показывает мне большой палец и продолжает: – В общем, помнил я Лондонский вокзал, но как представил его – для моей миссии хуже места не придумаешь. Выбрал Ковентри, бывал там один раз на задании. Вроде бы помнил. Аппарировал. Поезд, само собой, опередил.
На тот раз решил действовать с максимальной осторожностью. Заблаговременно укрылся дезиллюминационными, шел вдоль поезда, в окна заглядывал, нашел их. Все, думаю, теперь точно не упущу. Забрался в вагон, дождался ночи. Вычислил их купе, наложил звукоизоляцию, чтоб никого не разбудить. Застиг врасплох, что называется. И что ты думаешь? Наш спецназовец в меня две пули засадил. Угу, с пистолета. Одну в плечо, вторую в колено – это я еще уворачивался и выбил-таки у него оружие. Они из купе – я за ними. Трансформировался. В таком бешенстве тогда был, что и с пулями бы их порвал. Если б догнал. А они до конца поезда добежали и через заднюю дверь выпрыгнули. На полном ходу, да.
А документы, деньги – все в купе осталось. Что ж, думаю, без этого добра они далеко не уйдут, значит, будут пытаться их вернуть. Соответственно, я пока полежу на верхней полочке, подожду, когда либо сами явятся, либо вагоновожатая обнаружит пропажу. Заодно восстановлюсь, а дальше куда документы, туда и я. Так и встретимся. Но нет.
Напрасно я ждал возле лондонского отделения полиции, куда передали вещи пропавших пассажиров, целых две недели. Никто туда не пришел. То ли не додумались, как забытое в поезде возвращать, то ли, наоборот, просчитали все наперед, и мою хитрость тоже. Пришлось поиски с нуля начинать. И нашел только в следующем сентябре. Подготовился ко всем возможным сюрпризам. Закрылся бронечарами и тотальным Протего, зашел в квартиру, – Тэдди мрачнеет. – Его я Ступефаем приложил, но упал он неудачно, головой на тумбу. Не знаю, остался в живых или нет. А Меропа выбежала с палочкой… и животом. Я ее обезоружил быстро. Но потом… Знаешь, мне и так все время приходилось твердить себе, для чего я за ними охочусь, почему так надо. Всех наших погибших и умерших вспоминать. А тут… Короче, пока я убеждал себя в том, что у нее там не ребенок, а исчадие ада, пока настраивался – несильно долго, но… Я уже начал колдовать Аваду, когда сработал временной портал. Я не успел.
– Но мир все-таки изменился, – озвучиваю я свои мысли, – а давай посмотрим в Магнете… Понятия не имею, что только что сказала.
Щелкаю длинной кнопкой, экран оживает. Так, в углу два значка: синенький с буквой «Е» и красно-оранжевый с «М». Нам нужен второй. Пальцы ненадолго зависают над клавиатурой, а потом, как будто для меня это в порядке вещей, выстукивают имя Волдеморта «Том Марволо Риддл». Одновременно память обстреливает мозг калейдоскопом бессвязных картинок. Начинается приступ мигрени, но я стараюсь не обращать на боль внимания.
Открывается страничка Магипедии. Так, «выдающийся маг, ученый и политический деятель… Сын Меропы Гонт и Томаса Риддла-старшего», – бормочу я и машинально щелкаю выделенное синим имя.
«Маггл, вице-адмирал ВМФ Великобритании, герой Второй Мировой войны…»
– Выжил, – выдыхает над ухом Тэд, а я читаю дальше: «…отец Тома и… Лисандры? Риддл-Розье». Так, ладно, возвращаюсь на предыдущую страницу. Пропускаю биографию.
«Активный пропагандист синтеза науки и магии».
«Автор квантовой теории магии».
«Первооткрыватель магона…» Выделено синим, надо потом пройти…
«Идейный вдохновитель и главный разработчик проекта транспланетарной аппарации «ТелеМун»… Первые успешные испытания прошли в две тысячи двадцать втором… Ведется активная работа над проектом «ТелеМарс»…»
Охренеть. Мигрень набирает обороты. Но что в политике?
«Лидер партии «Открытое общество»».
«Действующий член Визенгамота».
Голова уже просто раскалывается под натиском всплывающих воспоминаний.
«Последовательно продвигает идеи отмены Статута секретности. Добился упразднения ограничений на применение безопасной магии и запрета на стирание памяти магглам, ставшим случайными свидетелями колдовства, без их согласия».
«Добился реформы образования при поддержке действующего министра Магии Гермионы Грейнджер-Уизли…»
Голова в огне. Я больше не вижу монитор. Перед глазами мелькают кадры новой жизни.
Маггловская школа. Тема – таланты и способности. Учительница рассуждает о паранормальности…
В окна дома ярко светит солнце. Папа заносит коробку с новеньким колдовизором. Теперь можно смотреть мультики, как у бабушки с дедушкой по телевизору. Только наш не взорвется из-за волшебства…
Мама выступает в Большом Конференц-зале министерства. Ей аплодируют.
Я тяну руку на уроке физики в Хогвартсе… Я читала, я знаю, что такое магон!
Мы всей семьей смотрим выступление Великого магистра магии, члена Королевской академии наук Тома Риддла на международном симпозиуме. Я надеюсь, что смогу поступить к нему в аспирантуру, когда закончу обучение в Академии магии и технологий.
Мгновение темноты, а потом я открываю глаза. Моя голова лежит на коленях у Тэдди. Он прижимает к своему носу окровавленный платочек, видит, что я смотрю на него:
– Ты как?
Прислушиваюсь к блаженной легкости в голове. Сажусь.
– Кажется, в порядке. А ты?
– Я тоже, – он убирает платочек, осторожно шмыгает. – Вроде бы остановилось. Ты тоже все вспомнила? – Я киваю. – С ума сойти, да? – он криво усмехается. – Кто бы мог подумать, что иногда лучшее выполнение миссии – это ее провал.
========== Меропа. Эпилог ==========
Год 2028.
РедактироватьВ доме Меропы пахнет ванильной сдобой и слегка – целебными зельями. Всегда тепло, светло и уютно. Как же иначе? Ведь у нее часто бывают внуки. Трое дочкиных, уже совсем взрослых. И один еще маленький, долгожданный и уже не чаянный сынок Тома. Все ему некогда, все в делах. Но, слава Салазару, все-таки женился.
Вот бы Том-папа обрадовался. Меропа тяжело вздыхает. Один оказался у ее мужа-маггла серьезный недостаток: прожил он намного меньше нее. Уже почти полвека нет его рядом. Но с ней память о нем, и все их прожитые вместе годы будто бы были вчера.
«А ты храбрая пигалица», – сказал он в день судьбоносной встречи с оборотнем (на самом деле, истинным ликаном (1), конечно, но с этим она позже разобралась). Так всю жизнь ее и прозвал. А она и не обижалась. «Пигалица» – это же не «замарашка» и не «замухрышка». Это такая маленькая, верткая птичка. Том показывал ее Меропе. Так неприметная, а приглядишься – даже миленькая. Точно, как он ей когда-то ответил.
– Как так могло случиться, что я тебе понравилась? Я ведь такая некрасивая, – в очередной раз критически глядя в зеркало, она наконец рискнула задать этот вопрос. У них тогда уже были и Том, и Лиса.
Он подошел и обнял сзади.
– Во-первых, ты красивая, но чтобы тебя увидеть, нужно сначала прозреть. – Она почувствовала поцелуй в макушку и невольно улыбнулась. Женщина в зеркале вдруг стала свежее и симпатичнее. – А во-вторых, главное не внешность, а какой ты человек.
– И что во мне такого особенного? Ну, кроме магии…
– Магия ни при чем. Так, приятный бонус. А ты такая вроде бы маленькая, робкая, тебя хочется защищать. Но когда надо, ты настоящая боевая подруга. Надежная. Ты не предашь, не отвернешься, не обманешь. Мне очень повезло…
«А уж как мне повезло, Том. Ведь, если бы не тот сумасшедший ликан, ты бы на меня и не посмотрел. И не было бы у нас того года скитаний, полного тревог и неземного счастья. Я ведь все помню, храню в памяти, и как ты первый раз сказал, что мне идет улыбка, и как невзначай заметил: «А фигурка у тебя ничего». Как впервые обнял. Поцеловал.
А еще я вполне могла совершить ужасную глупость и подлость – напоить тебя амортенцией. А ты никогда такого бы не простил…
Но сложилось все так, как и мечтать не могла».
Растроганная воспоминаниями, с печальной улыбкой Меропа медленно опускается в любимое кресло мужа и призывает с полочки его фото. Гладит старыми, узловатыми пальцами родное, молодое лицо.
А магия его все же интересовала. Он как-то признался, что поехал ее провожать не только из благодарности. Хотел разобраться “со всей чертовщиной”, что вокруг нее творилась. Душу заполняет светлая грусть. Да, он такой – честный и смелый. “Моряк ребенка в беде не бросит”. Женщину-то он в ней позже разглядел. Никогда не боялся неизвестного и опасного. А бесчестности и подлости не выносил. Рассказывал, что хотел остаться во флоте после первой войны, да не срослось у него со службой. “Когда война – одно дело, но охранять колонии от местного населения – увольте. Я лучше своим поместьем займусь”.
А потом была вторая война. Уж сколько Меропа чар в его одежду вплетала, провожая. Как над медальоном ворожила – всю себя выкладывала. Вернулся. Но вот от старости не спасла.
Меропа вытирает растекающиеся по глубоким морщинам слезы. Ничего. В последнее время она часто чувствует небывалую усталость. И постоянно клонит в сон. А значит, маяться в разлуке остается уже недолго.
Комментарий к Меропа. Эпилог
1) Хэдканон: ликаны – естественным образом рожденные дети оборотней. Обладают силой и регенерацией оборотня, но полностью контролируют своего волка и не зависят от фаз Луны.
