Текст книги "Апофигеоз (СИ)"
Автор книги: Яросса
Жанр:
Юмористическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Дамблдор продолжал ласково улыбаться и уже хотел что-то сказать, но тут раздался неожиданно сильный и спокойный голос Гриндевальда:
– Как тонко подмечено! Остается только описать, какой может быть последняя сцена… – заговорил он и прихрамывая двинулся к эпицентру событий. – Когда злодей приходит на смертный бой, он слышит многократно… слова: «Мой друг! Мой милый друг! Остановись!» – восклицал Геллерт, артистично поводя ладонью от сердца к публике и театрально подкатывая глаза. – «Остановись! Послушай свет – в тебе он есть!..» Злодей не слушает, не верит… – он обвел зал изумленным взглядом, – но собираясь нанести решающий удар!.. – всем своим видом изображая потрясенное недоумение, актер сделал пафосную паузу. Снижая тон: – Он медлит выбросить проклятье, – поворот головы набок, глаза, по-стариковски вылинявшие, но по-молодому горящие, прищурились, бескровные губы растянулись в язвительной улыбке. – И получает его сам! – с придыханием завершается эта реплика. – А наш добрый волшебник подходит к поверженному монстру, – оратор приподнял плечи и обхватил себя за плечи, – обнимает его со всей душевной теплотой и шепчет: «Мой друг, тебя по-прежнему люблю я. Но ты… та-ак много нагрешил… Ты должен понести наказание, – брови Гриндевальда сочувственно изогнулись, – чтобы душа твоя очистилась… И тогда… – на лице актера появилась счастливая улыбка, продемонстрировавшая отсутствие более чем половины зубов, – ты сможешь начать новую жизнь”. Злодей отправляется в тюрьму, – вскинув брови повествовал оратор. – И вот спустя полвека наш добрый волшебник вспоминает о нем и вызволяет грешника из тюрьмы. И монстр думает: «Неужели, настал тот час? И пусть ему уж сто тринадцать лет… Но на жизнь новую он право получил?» Но вот подвох! Наш Дамблдор всего лишь зелья благодушья наглотался! – вскричал Геллерт и, сверкнув глазами, склонился к директору. – И завтра, может быть, решение изменит?!
Зал вздрогнул, включая казавшего невозмутимым Снейпа и производящего впечатление невменяемости Волдеморта. Но не Дамблдор. Он встал навстречу освобожденному узнику и прижал руки к груди.
– Нет, Геллерт! Как ты мог подумать? Давно стремился я тебя освободить! Но был томим сомненьями…
– Как узнаваем! – раскинул руки Гриндевальд, кивком головы и взглядом призывая зрителей в свидетели.
– Поверь, что зелье лишь решимости дало мне, – прочувствованно заверял директор. – И отступать назад я вовсе не намерен.
– Ну что? Все понял? – просто спросил Геллерт, устало усаживаясь рядом с Реддлом.
Тот посмотрел на него широко раскрытыми глазами, и что-то человеческое и беззащитное показалось на змееподобном лице.
– Мой мальчик! – воскликнул присевший с другой стороны Альбус и привлек голову Тома к себе на бороду. – Ты запутался, но все будет хорошо.
– После пятидесяти лет в Азкабане? – обреченно-бесцветно спросил Реддл.
– Я бы не хотел, чтобы ты повторил путь моего несчастного друга Геллерта, – ответил Дамблдор, несчастный друг при этом громко фыркнул, – но как мне быть? Не знаю…
– А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, – вдруг предложил Гриндевальд.
========== Развязка ==========
– А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, – вдруг предложил Гриндевальд.
– Обеты? – искренне удивился Дамблдор.
– Да, непреложные, – уточнил Геллерт, запахивая на груди лохмотья, оставшиеся от тюремной мантии. – Мы с вот этим оступившимся молодым человеком… Как, говоришь, тебя зовут?
– Лорд Волдеморт…
– Не выпендривайся, – скривился Геллерт, – скажи нормальное имя.
– Том, – страдальчески сказал Реддл тихим сорвавшимся голосом и воровато оглянулся в надежде, что никто больше не слышал.
– … мы с Томми пообещаем, что не станем умышленно причинять вред ни магам, ни магглам, а ты пообещаешь нам неприкосновенность наших жизней и свободу перемещения. Ну как?
– Не знаю, друг мой, не знаю, – Дамблдор растерянно потеребил бороду и пошевелил косматыми бровями. – А давайте вначале поедим? На пустой желудок что-то плохо думается.
– Вот видишь! – привлек внимание густой бас Рона. – Великому уму директора тоже плохо думается на пустой желудок, а ты мне чуть что пеняешь: «Как можно думать только о еде?!» – высказал он стоявшей рядом и возмущенно фыркающей Гермионе.
*
– А давай я наконец познакомлю тебя с нашим чудесным мальчиком! – воодушевленно предложил Дамблдор, когда все уже расселись за обильно накрытыми расторопными эльфами столами, и первые порции вкусной еды уже успели внести какое-никакое спокойствие в мысли собравшихся. Это, конечно, не относилось к тем, кто по разным причинам к еде не притрагивался. Но таких было немного.
Сивый заявил, что еда на столах гораздо менее аппетитна, чем та, что сидит за столами. После этого сразу получил Ступефаем от Флитвика и Петрификусом от МакГонагалл и обмер. А пинок Хуч отправил его под стол, где он с тех пор и находился.
Снейп разъяренно зыркал на веселого старика в звездно-голубой мантии, чувствуя, что начинает беситься вопреки принятому Апофигеозу. Шутка ли? Мало того, что вконец заигравшийся манипулятор беспечно тратит время, а эффект зелья бесконечным не бывает, так он еще и кормит всех, снижая концентрацию действующих веществ в крови!
Беллатриса нервно теребила прядь нечесаных курчавых волос и, не отрываясь, смотрела на сникшего между Дамблдором и Гриндевальдом Лорда со смесью разочарования и ужаса.
Гермиона, устав ерзать на своем месте, подошла к Ужасу подземелий и прошептала ему на ухо его собственные опасения. Второй раз уже. «Не к добру», – покосился Снейп и процедил:
– Да. И я пока не знаю, что с этим делать.
– Ну, – растерялась отличница, – может быть, мы с ребятами подумаем?..
– Думайте. Это не вредно. Только не предпринимайте ничего, не посоветовавшись со мной.
В этот момент по залу пронесся призывный возглас директора:
– Но где же наш милый мальчик?!
– Это он, наверное, про Гарри. Он, кстати, куда-то пропал, – пробормотала Гермиона, – а нам не сказал, – добавила она, обиженно надувая губы.
– Сейчас найдется, – мрачно сказал Снейп, вставая.
Гермиона проводила его взглядом и вернулась к друзьям.
– Не волнуйся, Эммиончик, – сказал Рон, с наслаждением пережевывая кусок запечённой курицы, когда подруга поделилась с ним переживаниями. – Мы с Невиллом, если надо, еще этого зелья наварим. Рецепт-то мы теперь знаем!
– Какой рецепт? – скептически спросила отличница. – Зелье же у вас другое получилось… Не по рецепту.
– Верно, – с гордостью ответил Уизли. – Мы его усовершенствовали. Надо будет – еще раз усовершенствуем. Так ведь, Нев? – он толкнул сидящего рядом Лонгботтома локтем в бок.
Невилл добродушно посмотрел на него и кивнул.
– Если так уверены, то отправляйтесь варить новую порцию прямо сейчас, – потребовала Гермиона. – Эффект от принятого может закончиться в любой момент.
«Дай поесть спокойно!» – уже почти сорвалось с губ Рона, но потом он подумал, что судьба Британии сейчас, возможно в его руках. Самоотверженно отодвинул тарелку и хлопнул Лонгботтома по плечу:
– Пойдем, друг. Долг первооткрывателя – это святое!
*
– Финита инкантатем, – проворчав заклинание, Северус снял с Поттера чары.
Гарри с шумом втянул воздух, приготовившись высказать профессору зельеварения все, что о нем думает, но тут заметил объект, заслуживающий даже большего внимания, чем Снейп.
– Что?! Что он тут делает?! За одним столом с вами, директор?! Какого Мерлина происходит?! – заорал мальчишка, уставившись на криво улыбающегося Волдеморта и сжав кулаки.
– Успокойся, Гарри, – улыбнулся Дамблдор, – я тебе сейчас все объясню…
– Да что вы можете объяснить? Мордред вас всех дери! Он же убил моих родителей!..
– Ложь! – возмущенно взвизгнул Реддл. – Твоих родителей я не убивал!
– Кхак не уб-хивал? – поперхнулся словами и охрип Гарри.
Дамблдор сокрушенно покачал головой и прикрыл глаза рукой: «Вся стратегия псу под хвост!»
– А так! – со злой обидой рявкнул Том. – Я пришел устранить тебя. Ничего личного, Гарри! – он прижал белую аристократическую кисть к груди. – Ты просто был для меня угрозой. Я даже маме твоей предлагал уйти по-хорошему. Я Снейпу обещал и слово бы сдержал, но она же к тебе подойти не давала, – искренне негодовал Волдеморт. – Что мне оставалось как не воспользоваться Авадой? Но только я наслал проклятие, вокруг как громыхнет: «Нарушение непреложного обета!» – и мой же луч в меня, – пожаловался, оглянувшись в поисках поддержки, Том. – С меня живьем содрали мое тело, – пожаловался он, и вздох его показался похожим на всхлип. – Я пострадавшая сторона! – нервно дернул он безволосой головой. – И какая только сволочь заставила меня дать этот проклятый обет так, что я даже не помню? – Волдеморт метнул полный ненависти взгляд в честные невинные глаза хогвартского директора, а Снейп принялся отвлеченно рассматривать потолок, мимикрировавший под звездное небо.
– Но ведь их нет, – прошептал Гарри. – Они похоронены в Годриковой впадине. И откуда у меня шрам? И где был мой отец?
– Я не знаю, кто там похоронен, – раздраженно ответил Реддл. – Где был твой папаша тем более… Но потеряв плоть, я не лишился способности видеть и чувствовать… Я видел, что произошло дальше. Мое тело взорвалось и обрушило одну из стен. Твою маму пристукнуло потолочной балкой, а тебе звездануло по лбу осколком штукатурки. Это было ужасно! Видеть свое разорванное тело… – Том закрыл лицо руками.
– Это правда, директор? – жестко спросил Поттер.
– Видишь ли, мой мальчик, – развел руками Дамблдор, – ответ на твой вопрос может иметь разные ответы. Все зависит от того, что считать правдой. Если правда – это то, во что человек искренне верит, то вероятно – да. Том сказал правду. Но вот вопрос, во что веришь ты? И кому ты веришь?
Гарри скрипнул зубами:
– Почему мне кажется, что меня сейчас пытаются обмануть?
– Вот! – ласково улыбнулся ему Альбус. – Вот, – хотел продолжить он, но Снейп вероломно вклинился в паузу, которой надлежало стать многозначительной:
– Полагаю, даже вашего скудного ума должно хватить, чтобы не подозревать в обмане директора, мистер Поттер? – желчно вставил он. – Хотелось бы думать, что это так, ведь директор абсолютно прав: правда у каждого своя. Лишь истина одна на всех! И истина состоит в том, – продолжал он, не замечая отчаянных знаков, которые посылал ему Дамблдор и жестами, и свистами, – что после того, как Волдеморт в глубочайшем огорчении удалился, в ваш дом прибыли наш дорогой и уважаемый директор вместе с министром магии. Они обнаружили там плачущего вас и вашу маму, находившуюся в тот момент без сознания. Когда Лили пришла в себя, то рассказала о произошедшем до того момента, как падающая балка ее оглушила. Было принято решение, что после пережитых потрясений народу Британии нужен герой. И эта великая честь была уготована вам, – он понимающе кивнул и повел бровью. – В то время вы производили более приличное впечатление, чем сейчас. И потом ребенок – это так возвышенно, чисто и трогательно! И не нужно отвечать на массу не удобных вопросов, что да почему…
– Но где же мои родители? – криком перебил его Гарри. – Какого Мерлина я живу с Дурслями?
– Слабоумие, мистер Поттер, – тяжелая участь, – грустно посмотрел на него Снейп.
– Прекратите оскорблять, ребенка! – гневно сверкая синими глазами, рявкнул на профессора директор. – Гарри, очень умный мальчик, и он все поймет! – он перевел взгляд на Поттера. – Твои родители отдали тебя Британии! – с придыханием произнес Альбус. – Их сердца обливались слезами, но они согласились на эту великую жертву! Ради спасения нашего народа.
– То есть они меня бросили! – рявкнул взбешенный Гарри. – Как они могли?
– Нет! – громким полушепотом возразил директор.
– Ваша мама долго сопротивлялась, но пришел ваш отец, и убедил ее, – вставил Снейп, и его лицо на мгновение передернула то ли улыбка, то ли судорога.
– Да откуда он вообще взялся?! – обернулся к нему разъяренный мальчик.
– А вот этот вопрос самого всю жизнь мучает… – удивился Северус.
– Я про то, что его же там не было… Так красноглазый сказал. Или был?
– Нет. Но в квиддич доиграл и вернулся, – пожал плечами зельевар.
– В квиддич? – Гарри сорвался на смех. – За мной темный маг охотился, а отец в квиддич играл? Вы врете.
– Конечно, врет, – окинув Снейпа ледяным взором, постарался вернуть инициативу Дамблдор. – А вы были под защитой Фиделиуса. В полной безопасности…
– Да, в абсолютной, – ухмыльнулся Ужас Подземелий, – могли убедиться на практике…
Гарри опустился на скамью и покрутил головой.
– И где они сейчас? – спросил он с устало-холодным спокойствием.
– В Штатах, – снова опередил директора мастер зелий. Если б взгляд Дамблдора обладал магической силой, то превратился бы Снейп в горсть пепла. – С полным комплектом ваших бабушек и дедушек, – добавил он невозмутимо, зная, что такой способности у величайшего светлого мага современности нет.
– И наконец настал момент вам всем воссоединиться, – обнял его директор.
– Но в начале может решим вопрос со злодеями? – кивнул в сторону Гриндевальда и Реддла Снейп. – Чтоб мистер Поттер мог навестить родителей и начать жить для себя, а не для великой миссии. Только что вскрывшаяся правда убедительно доказала профилактическую эффективность Непреложного обета. Не так ли?
– А ведь верно? – воскликнула Гермиона.
– А как же господство над миром? – промямлил Том.
– Не привередничайте, мой Лорд, – прошипел ему Снейп, – я пытаюсь спасти вашу темно-магическую задницу…
Дамблдор только махнул рукой.
========== Вместо эпилога ==========
– А вы клёвый, сэр, – сказала Гермиона, подперев голову руками и весело глядя на Снейпа, склонившегося над котлом.
Было раннее утро. Гриндевальд с Реддлом дали обеты, разжились запасами продовольствия и отправились странствовать по миру в поисках просветления.
Профессор зельеварения с гриффиндрской всезнайкой нашли в кабинете зельеварения Рона и Невилла, успевших взорвать два котла, а в трех других наварганить новых экспериментальных зелий и проверить их действие на себе. От фиолетового Невилл покрылся шерстью и обзавелся рогами и копытами. Из-за красного Рон позеленел и подрос раза в два. А эффектом серо-коричневого стало обычное расстройство кишечника.
Сдав юных гениев зельеварения мадам Помфри, которая принялась долго и эмоционально восхищаться, не скупясь в выражениях, талантом новых пациентов, Снейп и Грейнджер сами решили заняться воспроизводством Апофигеоза.
Предусмотрительно припасенные две драхмы шедевра от Уизли и Лонгботтома были тщательно проанализированы, благодаря чему стал известен его состав. Проведя ряд сложных расчетов Снейп восстановил порядок приготовления и приступил к работе. Гермиона вызвалась ассистировать. Когда все ингредиенты были внесены и оставалось только ждать, наблюдая за интенсивностью кипения, она и выдала свою фразу.
– Хорошо подумали, мисс Грейджер, – он приподнял голову, – прежде чем, так со мной разговаривать? Сейчас я добрый, но действие зелья заканчивается. Не боитесь, что я сочту такое обращение неприемлемым и применю воспитательные меры?
Свисающие вдоль лица черные волосы оттеняли бледность его кожи, а темные глубокие глаза смотрели насмешливо. В них зеленоватыми всполохами отражалось мерцающее в котле зелье. «А профессор, оказывается, мистически… красив», – подумала отличница.
– Как будто вы их раньше не применяли, – беззаботно отмахнулась она. – И потом, если вам все это не понравится, не исключено, что вы предпочтете лишний раз не напоминать об этом.
– Вот как? Неужели научились думать на пару шагов вперед? – хмыкнул Снейп, но несмотря на его старания в интонации пробрались одобрительные нотки. – Но и этого мало для надежной стратегии. Коль я буду недоволен настолько, что даже напоминать себе и другим о произошедшем не захочется, это будет означать только то, что открыто я действовать не стану, а найду другой формальный повод, – с циничной откровенностью сообщил он. Однако ученицу восхитила спокойная рассудительность, с которой он говорил о том, в чем другие, обычно, боятся признаться. – Хотя меня беспокоит другое, – тем временем продолжил профессор своим низким глубоким голосом, – как бы мне все это не понравилось…
– Вы клёвый, сэр!
– Повторяетесь, мисс Грейнджер.
– И что? Правильный вывод можно и повторить.
– Недостаточно серьезно вы относитесь к обоснованию выводов, мисс Грейнджер.
Ведя такой спокойный спор, они доварили зелье. Нужным эффектом оно, увы, не обладало. И сколько б не пытались потом найти причину, ошибку в расчетах, ничего не вышло. Почему? Да, просто они не смогли додуматься до того, что необходимо еще несколько раз по ходу изготовления произнести магическую инкантацию: «Брось, друг, не боись! Все будет зашибись!» А Рон с Невиллом им не подсказали. То ли не захотели поделиться славой, то ли сами забыли – не известно.
*
Гарри слетал в США. Познакомился с семьей. Поругался. Разнес дом. Помирился. Поучаствовал в ремонте. Вернулся заканчивать учебный год в Хогвартсе.
Снейп тщетно пытался восстановить репутацию. Невыносимые гриффиндорцы теперь упорно игнорировали все его старания. Сколько бы он не изощрялся в издевках, сколько б не плевался ядом и не назначал отработок, они продолжали смотреть на него с веселым добродушием и надеждой на скорые изменения к лучшему – по-идиотски, короче говоря. Хуже всего то, что это оказалось заразным. Северус язвил, шипел и иронизировал, но с ужасом замечал перемены в своей педагогической методике… Нет, не в методике. В отношении к ученикам. Они почему-то казались чуть умнее, чуть старательнее, а вот стремления пакостить в них замечалось все меньше. Из-за перемены восприятия привычное ехидство профессора звучало уже как-то по-другому. Издевки стали похожи на шутки, придирки – на советы, а отработки – на дополнительные занятия для отстающих.
«Это кошмар! – думал он, склоняясь над работами оболтусов, вечерами. – Но на самом деле не так уж и плохо…»
*
Рон и Невилл сдали СОВ по зельеварению на оценку «Выше ожидаемого», и это было абсолютной правдой. Такого точно не ожидал никто.
*
Гермиона как-то добилась от мастера зелий согласия на то, чтобы ассистировать в приготовлении лекарств для больничного крыла и больницы святого Мунго. А потом незаметно все пришло к тому, что она стала помогать и в его исследовательских разработках.
*
Что стало с Реддлом и Гриндевальдом точно никто не знал. Но ходили слухи, что они осели в Тибете. Насколько это соответствовало действительности? Ну, Дамблдор собирался в тибетскую командировку.
