Текст книги "Голубка для оборотня (СИ)"

Автор книги: Ярико

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Но какова! Хороша! От одного взгляда на эту грациозную, с шелковистым отливом волчицу волк Яна впал в неистовство.

«Вот, вот она! Наша! Только наша! И плевать, что белая, как из стана врага. Пусть, главное, чтобы была» – рычал хищник, а лапы уже несли его к его синеглазой девочке.

Хотя нет, не девочке, а будущей матери его детей. Двух волчиц. Таких же милых и нежных, как сама Бажена.

Но приближение чёрного волка вызвало её предупреждающий рык.

«Не приближайся так, близко! Стой, где стоишь!»

О, а она уже и мысли на расстоянии передавать научилась! Замечательная у него девочка, умелая, способная. Такую не стыдно будет и перед стаей показать.

Только вот что делать, если они всё же окажутся родственниками? Это же будет настоящий скандал. Стая не простит ему нарушения одно из главных табу. И плевать им всем будет, как оно вышло всё на самом деле. Не скроешь тайны, не утаишь. Тем более, что под сердцем она носит его детей. Это же каждый волк учует сразу. На ней – его запах. И ничем его не смыть, не спрятать никак.

А если честно, то Ян этого и не хотел. Ему наоборот, хотелось объявить на весь мир, что это его избранная.

Пока он размышлял на эту тему, волчица засеменила своими очаровательными лапками мимо него и направилась в чащу парка.

Ага, прогуляться, значит решила. Умничка, свежий воздух полезен, а в их истинном обличье так вдвойне.

Чёрный волк довольно фыркнул и направился за ней следом. Бежал на небольшом расстоянии, давая возможность побыть одной, разобраться с мыслями.

А то, что они сейчас наполняли эту очаровательную головку, имевшую такую притягательную при себе холку, за которую так и текли слюнки прикусить хорошенько, Ян нисколько не сомневался.

Что ж, пусть прогуляется, остынет немного. Ему тоже не помешает охладить свой разгорячённый пыл.

Так прошло немало времени. Они уже истоптали немало снега в парке, а волчица всё не останавливалась.

Уж не вселенский ли заговор она там затевает?! Но нет, вдруг она остановилась возле дерева и, понюхав, уселась.

Очаровательно! Никогда Ян за собой не замечал, чтобы его так клинило только от одного вида волчицы, безмятежно сидящей на своей очаровательной пушистой попке.

Что же заставило её сделать остановку? Неужели, наконец устала?

Ян присмотрелся повнимательнее к веткам дерева и ухмыльнулся. Белки. Там были белки.

И всего-то?! Удивился он. Оказывается его самка просто захотела свежего мяска. А поймать, видимо не может.

Волчица, посидев ещё немного, погипнотизировав белок взглядом, подняла свой пушистый хвостик и посеменила дальше – к другому дереву.

Ян же тем временем решил действовать. Огляделся. Ага, вот молодая белочка. Её-то мы сейчас и достанем. Пара рыков, небольшой минимум воздействия и вот уже рыжая проказница у его ног. Ещё мгновение и он хватает добычу в зубы и несёт туда, где так же важно восседает его голодная волчица.

Опускает добычу перед её лапками и ждёт. Чего? Ну, хотя бы малой благодарности. Доброе слово, оно ведь и кошке приятно. Что уж про большого чёрного волка говорить.

«Ты что это только что сделал?!» – в ужасе воскликнула Бажена. А её волчица уставилась на белку как на нечто страшное.

«Вот, принёс тебе небольшой трофей. Ты кушай-кушай, голодная поди?» – Ян решил не обращать внимания на реакцию самки. Беременная, что с неё возьмёшь?

«Но как ты мог?! Ты понимаешь, что она, она…»

Ну всё, начинается! Истерика в чистом её виде. Только если бы человеческая женщина сейчас начала истерить или лить слёзы, то волчица повела себя иначе.

А хотя, если честно сказать, как ведут себя беременные волчицы, Ян не знал и близко. Даже не думал никогда об этом.

А тут же не просто волчица, а его синеглазка! Как она поступит – одной Луне ведомо.

А через секунду стало известно вот и ему.

«Ты – невыносим! А я уже, если честно, думала что у нас с тобой получится разговор. Но вижу, что я ошибалась. Ты не пожалел беззащитного зверька. И всё это ради чего? Просто чтобы кинуть мне пыль в глаза? Чтобы я растаяла от того, какой ты добрый и заботливый?» – выплеснула на него шквал претензий.

А сама при этом уже поднялась на лапки.

«Ну да, хотел сделать тебе приятное» – растерялся чёрный волк.

«Не нужно мне от тебя никаких приятностей! И вообще, оставь меня в покое. Вот знала бы, что у меня такой родственник извращённый появится, не уходила бы от Аграфены. Там бы и девочек своих родила спокойно. А здесь, чувствую, не дадут мне спокойно жить».

С этими словами волчица засеменила в сторону дома, виляя нервно хвостом.

Что, его, альфу стаи только что оставили с хвостом?! Такого пренебрежительного отношения к своей тушке он стерпеть уже не смог. Миг – и он настиг гордячку.

«Что ты делаешь?!» – взвизгнула волчица, когда чёрный волк придавил её своей лапищей в снег.

«Хочу поучить правилам вежливости. А заодно уважения к вожаку своей стаи».

«Я не из твоей стаи! Видишь же сам, я совсем на тебя не похожа. Мы с тобой как небо и земля!» – попробовала протестовать она.

Но только не долго. Чёрный волк, не слушая никаких возражений, продолжил свой воспитательный процесс. И вот маленькая нежная волчица уже полностью прижата к снегу. Он приложил максимум галантности, нежности, осторожности, чтобы упаси Луна, никак ей и малышкам не навредить. Хватит с него и того случая в бассейне.

И сейчас его самка была полностью в его власти, под его могучими лапами. Волк принялся обнюхивать свою непослушную девочку.

И о Луноликая! Как же она безумно пахнет! Так и хочется провести носом по этой белоснежной шёрстке, зарыться в неё. А ещё лизнуть. А то что это она ощетинилась сейчас на него как колючий ёжик?

Волк сам не заметил, как приступил к исполнению своих потаённых желаний. А опомнился лишь тогда, когда его язык заканчивал выравнивать «колючки своего ёжика» близ животика.

Волчица от таких манипуляций со своей тушкой замерла. Она стала прислушиваться к ощущениям. А они…они были безумно приятными!

Волчица Бажены стала всё настойчивее одерживать над ней первенство. И к тому моменту, когда ненасытный язык чёрного волка достиг самого напряжённого её местечка, того, где сейчас разгорелся нешуточный пожар, она не выдержала и стала делать тоже самое.

Чёрный волк от неожиданности и удовольствия зарычал. Неожиданно, сладко, непередаваемо…только не останавливайся, девочка!

Возбуждение достигло предела. Ещё миг – и волк взорвётся. Остатками разума, нашедшими всё же себе хоть и совсем мизерное, но всё же место в волчьем сознании, Ян понимал, что нужно остановиться.

Он сделал над собой невероятно трудное усилие и поднялся на лапы. А потом, пока волчица пребывала в диком недоумении, фыркая на него и обижаясь, он, ведомый лишь инстинктами, схватил её зубами за холку и прикусил.

«Ах!»

«Эм-м-м!»

«Больно же!»

«Да ни за что не поверю!»

Ах так? Не поверишь?! Ну, тогда и ты получай! Волчица извернулась и, пока волк думал да гадал, что она собралась делать дальше, схватила за холку его и сделала отметку. Куснула. От души.

Волк пребывал в непонятности. Это что сейчас только что было? Ему поставили метку?

Так это что же теперь получается: они друг друга заклеймили? А в волчьем мире это практически равно браку. Вот так да! Вот это прогулялись!

Волчица, обиженно рыкнув, облизнулась. А потом поднялась не спеша на свои беленькие лапки и засеменила к дому. На этот раз Ян не стал её останавливать. Их игры итак далеко зашли. Нужно взять передышку. Остановиться и отдышаться. Нужно сначала всё до конца узнать.

А что будет, если правда окажется неутешительной? Что тогда?

Ян подумал. Всего минуту. И решение пришло само собой: он забьет на всё и всех. Он оставит стаю, откажется от всего. И просто уйдёт, забрав с собой свою синеглазку. И двух таких же как мама красавиц. Они уйдут туда, где их никто не знает. Он в любом случае выберет любовь.

Но сдавать просто так он не собирался. Всё же не просто так отец передал ему свой пост. Быть альфой – это не только почётно. Это прежде всего большая ответственность. И Ян за эти годы уже к ней привык.

Поэтому старался всё делать так же ответственно. Везде и во всём.

До тех пор, пока на его пути синеглазка не повстречалась.

Ян хмыкнул сам себе под нос. Сейчас он направлялся в медицинский центр, который принадлежал их стае. Здесь все работники были свои, люди если и работали, то посвящённые и давшие клятву молчать.

Поэтому этой клинике он доверял на все сто.

Тем более, что в том самом кабинете, куда он сейчас направлялся, работала его давняя любовница. Бывшая любовница. Арина. Чистокровная волчица. Потомок одной из старинных родовых линий их клана. Очень сильная и амбициозная. В свои неполные тридцать, она уже имела несколько крупных медицинских наград и званий. А в их центре заведовала отделением акушерства и гинекологии. Ну и определением ДНК тоже заведовала она.

Яна она встретила так, словно к ней на землю спустился сам Бог. Только повизгивания и лежания на задних лапках сейчас не хватало для полноты картины.

Ян сам не понял почему, но от жеманности и желания понравиться ему, несмотря ни на что, его стало воротить. И когда Арина бросилась ему на шею, сама при этом, стремясь заполучить его губы, он не выдержал и оторвал её от себя.

На что Ариша обиделась. Сильно обиделась. Он итак не заглядывал к ней последние полгода. Сколько бы она его не зазывала. А тут пришёл. Сам! Ведь он был её мечтой юности. Именно для него Арина мечтала стать парой, луной стаи. И нарожать ему много-много волчат. Стать примерной матерью-домохозяйкой.

Только Ян, почему-то охладел к ней. И Арина хотела знать почему.

Всего этого, потаённых мечтаний бывшей своей любовницы, альфа не знал. И даже близко забивать голову всем этим не собирался.

Он даже особо внимания не обратил на то, как обиделась Арина и скривила свои прелестные пухлые губки, которые раньше так заводили его.

«Мне нужен результат анализа ДНК. Он готов?». Мария ещё три дня назад сдавала.

И всё: холодно, предельно чётко, без особых эмоций. Когда же Арина попыталась остановить его, раскрутить на свидание, он лишь холодно бросил ей, чтобы не забывалась.

«Не готов пока. Только ближе к вечеру будет результат известен».

Он ушёл. А Арина…она сначала ничего не могла понять. Обида и гнев душили её. Но постепенно она успокоилась и гнев был отодвинут в сторону, уступив место холодному рассудку.

Она принюхалась. Ага, вот они – волосы той, запах которой так ненавистно обволакивал её любимого!

На самом дела результат уже был готов и Арина хорошо его знала. Да только передумала его говорить прямо сейчас.

«Что ты там хотел, альфа: узнать не родственники ли вы?! Так это же проще простого!» – коварно ухмыльнулась Арина, потирая в предвкушении руки.

Видел бы её сейчас Ян. Но нет, Яну сейчас было совсем не до этого.

Он находился в офисе, куда с минуты на минуту должны были пожаловать его сестра и новые родственники: Миша и Бажена.

Маша решила показать им империю их клана. Вот и привела как на экскурсию. Бедные нервные клетки альфы! Сколько же вам ещё нужно выстоять?! Как не поддаться искушению и не выгнать всех сейчас из кабинета, оставшись там один на один со своей синеглазкой?

А как ему хотелось придушить тех немногих несчастных, кому (не) посчастливилось увидеть её и залипнуть на её красоту и что самое важное – её живот?

Только то-то и оно, что стоило только этим случайным встречным втянуть в себя её запах, как они с удивлением округляли глаза. А потом поспешно ретировались.

Экскурсия прошла на ура. Маленький Миша был на седьмом небе от счастья. Бажена тоже проявляла интерес. Только всё равно было заметно, что с ней что-то не так.

– Ты приболела? Неважно себя чувствуешь? – осторожно поинтересовался Ян, когда (о небеса!) они на несколько минут остались в его кабинете одни. Миша запросился в туалет и Маша повела его.

– Да, – просто призналась Бажена, – это что, так заметно?

– Для меня да. Ты бледная. А ещё почти не улыбалась. Что не так? – заботливо допытывался Ян.

– Тошнит сильно последние дни. Только странно, там, в тайге, у меня токсикоза совсем не было.

– Чем же тебе можно помочь? – растерялся Ян.

– А чем ты можешь мне помочь? – почему-то разозлилась Бажена, – а ещё мои малышки почти не шевелятся. И мне теперь страшно за них.

Её слова Яна не на шутку встревожили. Он сам не заметил, как оказался рядом и стал перед ней на колени.

– Разрешишь? – чуть слышно произнёс мужчина, протягивая обе ладони к животику Бажены.

Она согласно кивнула, околдованная его запахом. И той неповторимой аурой, которая была только у него.

Ян с благоговением, затаив дыхание, приложил обе ладони к её животу, слегка задрав платье. Стоило только ему это сделать, как малышки зашевелились. Они устроили настоящее представление для родителей.

Не выдержав, Бажена зарылась пальчиками ему в волосы. А Ян прижался губами к тому местечку, где появлялись то пяточка, то рука.

И в это самое время столь прекрасная идиллия была нарушена фразой:

– О, белоснежка!

Ян мигом оторвался от Бажены и, поправил на ней платье, спрятал у себя за спиной.

– Что ты здесь забыл, Григорьев? – зарычал Ян.

Потому что именно Грег сейчас ввалился без стука в кабинет. И мало того, он самым наглым образом разглядывал сейчас его синеглазку. А ещё принюхивался к ней.

Ян зарычал. Зверь в Архангельском итак был готов проснуться в любое время в присутствии любого Григорьева. Но на этот раз Ян почти не мог себя контролировать. Обращение вот-вот начнётся.

Бажена, всё ещё прижатая к его могучей спине, это почувствовала. И испугалась не на шутку. Испугалась, потому что заметила по Грегу, что и он едва себя сдерживает.

Почему-то понимание этого причинило ей боль. Тупую, непонятную. И Бажене захотелось во что бы то ни стало их остановить.

Она сделала шаг из-за спины Яна.

– И тебе здравствуй Грег. Давно не виделись.

Грег довольно прищурился. Он разглядывал её сейчас очень пристально, при этом не переставая вдыхать её запах.

Бажена не выдержала:

– Что не так? Со мной что-то не в порядке?

– Ты о чём, белоснежка? – он вперил в неё свои безумные синие глаза. Точно такие, как у неё самой. Только в его взгляде царил арктический холод, от которого захотелось вновь спрятаться за широкую спину Яна.

– О том, что так пялится на человека неприлично. А ещё нюхать его так, словно ты наркоман, а я сладкая доза героина! – разозлилась Бажена.

– Тише – тише, маленькая! Тебе же совсем никак сейчас нельзя волноваться! В твоём-то положении.

– Ублюдок! – выплюнул Ян, делая шаг вперёд, чтобы закрыть Бажену.

– От такого же слышу, Архангельский! Только смотрю я, тут вы нас немного обходите, да? В вашем ряду намечается пополнение?

– Не твоего волчьего ума дело, белый!

– Ах, ну да! Не моего. Не я же заделал этой очаровательной белоснежке двух волчат. И кто у вас: мальчики?

Что бы последовало за всем этим, было понятно по тому, как вздыбились мышцы под одеждой у обоих. Бажена только замерла от страха. Но всё закончилось, не начавшись. После того, как в кабинет влетел хохочущий Миша и, не обращая внимания ни на кого, ловко забрался Яну на руки и принялся тараторить:

– Дядя! Дядя! Мы там с тётей Машей такое увидели! Идём мы и тебе покажем!

– Миша, давай потом? Чуть позже? – Ян сделал над собой усилие и стал успокаиваться.

Как вовремя они пришли. Иначе схватки было бы не миновать. А ведь они со стариком Григорьевым только месяц назад договорились, что пора завязывать с враждой и даже заключили небольшое перемирие.

Нет, Ян поторопился с выводом, что Миша появился здесь сейчас вовремя.

– Опаньки! – открыл свой поганый рот Грег, разглядывая с удвоенным любопытством их всех, – и как же я сам сразу не догадался?

– Гриша, что ты хотел? О чём ты? – Мария попробовала остановить его, боясь, чтобы он не сболтнул сейчас ничего лишнего при детях. Но неудачно. Грега было уже не заткнуть.

– Да вот новости до меня дошли, что у вас, Архангельские, родственники нашлись. Вот я и пришёл Яна Романовича от всей души поздравить! А тут вот оно, оказывается, какие родственники! Ну ты, Архангельский и удивил! Вот уж не думал я никогда, что ты на такое способен!

– О чём ты сейчас? – вперёд вышла Бажена, которой резко поплохело. Ей захотелось поскорее закончить со всем этим балаганом и вернуться домой.

– А ты его, конечно же, защищаешь!

– А почему я должна относиться к Яну иначе? Он – мой родственник, дядя. Да ко всему прочему ещё и альфа. В чём дело, Григорий?

Грег залился хохотом. Смеялся он так неприятно и долго, что Бажене захотелось самой подойти и вмазать ему, как следует. Хотя такого желания у неё прежде никогда не возникало. Как бы её люди не выводили. А тут аж руки зачесались.

– Дядя говоришь?! – через смех начал говорить Грег, – альфа стаи?! А как эта самая стая отнесётся к нарушению одного из табу?

– Какого табу? – не понимала Бажена, неосознанно делая к нему шаг.

– Такого, по которому интимная связь с близкими родственниками строго запрещена! А когда эти самые родственники ещё и детишек своим племянницам заделывают, так это вообще не айс!

– Ты о чём сейчас здесь вообще?! – похолодела Бажена, до которой стала постепенно доходить вся информация. Все события последних дней вдруг сложились в единую картину. И от неё девушке стало совсем дурно.

– Вижу по твоему лицу, белоснежка, что ты сама только что это узнала, да? Ну, если так, то спешу поздравить тебя! – и он снова захохотал.

Но на этот раз смех продлился недолго. Ян не выдержал. И уже в следующий момент в кабинете сцепились два огромных волка: белый и чёрный. Сцепились не на жизнь, а на смерть. Они крушили всё и вся вокруг себя. Мебель, техника – всё летело, разбиваясь напрочь. Маша только успела подхватить Мишу на руки и выскочить из кабинета. Им повезло – они оба были ближе к двери.

Бажене – нет. Она была рядом с этими двумя безумцами. И поэтому опомниться не успела, как получила страшный удар от белого волка, задевшего её. Удар пришёлся прямо в живот Бажене. И был он такой силы, что она просто как мячик отлетела к стене. Голова, удар и всё. Темнота поглотила её с головой.

В кабинете повисла мёртвая тишина. На миг. А потом оба обернулись назад и кинулись к девушке.

– Ты что натворил? – взвыл Ян, подхватывая свою малышку на руки.

– Я же не хотел ей причинить вреда! – попытался оправдаться Грег, холодея от ужаса, когда увидел на платье белоснежки кровь.

– Быстро машину подгони! Её нужно срочно в больницу!

– Сам вижу. Давай я её подержу, а ты пока хоть оденься.

Сам Грег успел натянуть на себя остатки брюк и рубашки, точнее то, что от них осталось.

Одежде Яна повезло гораздо меньше. Пришлось лезть в шкаф за запасной. Быстро натянув на себя спортивные брюки и майку, он выхватил из ненавистных рук Григорьева свою синеглазку, которую тот осторожно держал, боясь даже пошевелиться, и рванул прочь из кабинета.

Уже в приёмной их заметили Маша и Миша. А ещё охрана, которая со всех ног бежала в их сторону.

– Что с ней, Ян?! – закричала Маша.

– В больницу! Все вопросы потом! Успеть бы!

Глава 18 Наша

– Давай скорее! Чего ты копаешься?! – рычал Ян, когда очередной раз Грег остановил машину.

– Я пропускал скорую помощь!

– Плевать на всех! Вези, не останавливайся!

– Везу! Только не по людям же?

– И когда это ты только такой заботливый стать успел? Помниться старика Симеона ты не пощадил. Когда правду про Бажену выбивал.

– Только не начинай! – почти взвыл Грег, кривясь как от боли, – мне этот старик теперь по ночам часто во сне заглядывает и отчитывает пальцем. Я уже сто раз пожалеть успел, что так с ним тогда поступил.

– Это тебе наказание такое, Григорьев.

– Сам знаю. Вот с белоснежкой разберусь, так сразу к этому старику поеду, буду прощения просить.

– Если только на его могиле.

– Что? Почему?

– Потому что немного ты припозднился, белый волк. И старик уже неделю – больше как мёртв.

– Что? Кто его так? Или просто смерть от старости настигла? – растерялся Грег.

– Ага, от старости. Аргафена его настигла. Ведьма одна.

– Аграфена? – задумчиво пробормотал Грег, заворачивая тем временем на стоянку медицинского центра, – что-то это имя уже несколько раз я в своей жизни слышал.

– Ты о чём? Откуда? Редкое же оно?

Бажена всё это время не приходила в сознание. Её состояние можно было назвать одинаково плохим. И чтобы хоть как-то отвлечься, Ян решил поддержать разговор со своим извечным врагом.

– Отец несколько раз его в бреду называл, – как бы нехотя признался Грег, останавливая авто, – всё – идёмте!

– Ты зачем нас в свой центр привёз?! – возмутился было Ян, только сейчас оторвав глаза от Бажены, с которой их всю дорогу не сводил и взглянул на здание медицинского центра их конкурентов Григорьевых.

– Бл…, Архангельский! Только не начинай сейчас! Наша клиника гораздо ближе! – взвыл Грег, уже оббегая машину и открывая Яну дверь, – давай, неси малышку уже! Какая разница, где ей помощь окажут? Спасти бы.

Закончил он более мрачно, чем начинал. И всё это потому, что светлое серое шерстяное платье девушки превратилось к этому времени почти сплошь в кровавое.

«На славу порезвились! Ничего не скажешь – дебилы оба. А пострадала в итоге она!» – Грег корил себя подобным образом, запуская Яна с Баженой на руках в центр. А потом так же, распихивая всех и вся на их пути.

Несколько минут – и девушку передали в заботливые руки медперсонала.

– А вы куда? – попробовали было остановить Яна медработники, которые, как у них в центре, почти сплошь все были из клана белых волков. И сейчас они подозрительно поглядывали на Яна.

– Пусть идёт с вами! Всё под контролем, – выдал добро Грег.

Они ушли. А Грег присел здесь же на кушетку.

«Нет, ну почему постоянно в присутствии хоть кого Архангельских у него срывает тормоза? Почему рядом с ними хочется отбросить прочь все нормальные человеческие доводы и превратиться в зверя? Кто бы ответил на этот вопрос?» – Грег так ушёл в свои мысли, схватившись руками за бедовую голову, что совсем не заметил как к нему кто-то подсел.

В возмущении он поднял глаза, пытаясь понять, кто такой смелый и даже растерялся.

– Отец? А ты что здесь делаешь?

– И тебе здравствуй, сын, – отец смерил его холодным, изучающим взглядом. Особо при этом задержался на его одежде, – ты мне не хочешь объяснить, что у тебя здесь происходит? Что за паника в центре гинекологии? Почему наши волки в полном трансе? А ты сам в таком непотребном виде? Что на этот раз случилось? С кем ты умудрился вновь подраться? Или это из-за очередной потаскушки?

Отец высыпал на него свои претензии. Делал он это как всегда спокойно, сдержанно. Со стороны если посмотреть, то отец и сын просто беседуют. Но Грег знал как никто другой, что ледяное спокойствие этих синих глаз, цвет которых природа и наследственность передали и ему, мог заморозить заживо. После таких вот «спокойных» разговоров он ещё долго приходил в себя. Энергетика у отца была мощная, не зря столько лет он был альфой клана Белых волков. Да и сейчас, даже несмотря на старость, немощность и болезнь, отец держится. Даже сейчас он вполне в состоянии пригвоздить к месту любого: и оборотня и человека.

Не успел Грег отцу ничего ответить, как рядом появился Ян. А заметив обоих Григорьевых, на мгновение застыл. Только руки в кулаки сжал.

– А вот и причина паники, – понимающе хмыкнул Григорьев-старший, – разглядывая Архангельского, – и что ты у нас забыл?

– И вам здравствуйте, – рыкнул Ян. Но потом взял себя в руки и продолжил, – мне ваша помощь нужна.

– О! Даже так! И какая же?

Лицо старика Григорьева вытянулось в такой удивлённый хитрый оскал, что сейчас он больше напоминал хищника, волка, чем человека. Никогда ведь ни о чём не один Архангельский не просил их, Григорьевых. Они бы лучше загнулись, но только не попросили. А тут ведь почти умоляет.

– Донорская кровь нужна. Только не обычная, а кровь альфы.

– Зачем? – от удивления глаза старшего Григорьева на лоб полезли, – и почему ты свою не дашь?

– Моя не подходит. Давайте вашу попробуем? Врач сказал, что у вас с Баженой много похожих показателей. Я хотел Грега просить, но тут вы и это даже лучше. Идёмте, умаляю вас.

Старый альфа перевёл удивлённый донельзя взгляд с Яна на сына и обратно. Грег уже был на ногах и сейчас нервно топтался на месте, всем своим видом давая понять, как ему не терпится помочь своему заклятому врагу. Вот не знал бы сейчас он своего сына и не помнил всех его драк с этим самым Яном, так верно бы решил, что перед ним два закадычных друга. Или родственника.

– Ну, раз такое дело, то идёмте. Кому такому срочно моя кровь понадобилась? – бормотал он себе под нос, следуя следом. Только стук палочки, да хромой шаг раздавались по коридору.

Кровь подошла. Стопроцентно. Причём у обоих Григорьевых.

– Кто из вас сдавать будет? – по-деловому, но с должным почтением спросил пожилой врач. Этот врач не один десяток жизней оборотней его стаи спас.

И вот сейчас он боролся за жизнь неизвестного пока альфе человека. Или оборотня, если судить по запросам.

– Если кровь сына хорошо подойдёт, пусть он даст. Я же пока силы поберегу. Посмотреть хочу, кому наша помощь затребовалась?

Пока Грега проверяли на донорство и подсоединяли разные приборы, Григорьев-старший перевёл заинтересованный взгляд на Яна.

– Это моя невеста. Бажена. Так получилось, что она попала под удар, когда мы с Грегом дрались.

– Опять?! – взревел старый альфа. От его рыка даже рука Григорьева-младшего дрогнула.

– Можно потише? – попросил врач, – альфа, от вашего рыка стынет кровь у вашего сына. И мы не можем всё сделать быстро.

– Это вышло случайно, поверьте, – продолжил Ян, – а моя Бажена на свою беду оказалась между нами.

– Всё это понятно, но зачем наша кровь? – тихо, чтобы никому не мешать, допытывался старый альфа.

– Затем, что девушка носит сразу двух моих детей. А так как у неё большая потеря крови и сил, то это единственный способ её спасти.

– Что-то ты, Ян, не договариваешь, – задумчиво ответил Григорьев, – что за девушка? Оборотница?

– Да, но не простая. Судя по тому, что ей подходит только кровь альфы – она сама дочь альфы, – пояснил врач.

– Но Миша не был никогда альфой в полном смысле этого слова! – возразил Ян.

– Блин, Архангельский! Ну ты и тупой! – не выдержал и возмутился Грег, – неужели же ты до сих пор не понял, что она тебе не родственница?

– Как? С чего ты это взял? – полный взрыв эмоций сейчас читался на лице Яна.

– Да с того, что наша с отцом помощь бы не понадобилась, будь она тебе той самой племянницей! Неужели все влюблённые такие идиоты?!

Грег от возмущения закатил глаза.

– Прекратите разговаривать! – повысил голос врач, – прошу вас, тише.

Через минуту двери в операционную открылись и им разрешили зайти.

У всех троих альф: одного старого и двух молодых сейчас на лицах читалось полное смятение.

Ян пришёл в немой ужас, снова увидев почти полностью обескровленное лицо своей синеглазки. Девушка лежала в окружении огромного количества приборов. Рядом стояли врачи, но ни приборы, ни они ничего не могли сделать. Всё – что они все вместе могли дать – поддерживать в ней жизнь. Три жизни.

От бессилия Ян сжал до хруста руки, да так и стоял, практически не дыша.

Грег, увидев Бажену, скривился. А потом подошёл к ней:

– Зря я тебя белоснежкой называл, малышка. Видимо ты мои слова приняла всерьёз. А ведь белый волк просто хотел каждый раз сделать тебе комплимент.

– Идёмте, альфа, пора.

Грега стали укладывать рядом на соседнюю кушетку. Подсоединяли приборы, аппараты. Наконец, когда кровь, тонкой струйкой стала проникать в организм девушки, счёт пошёл на секунды.

– Подошла! – облегчённо выдохнул врач.

Непередаваемая радость накрыла с головой и Яна и Грега.

А тем временем Григорьев-старший, до этого просто стоявший в сторонке, сделал шаг к девушке. Глаза альфы при этом превратились в сплошной синий лёд. Дыхание то задерживалось, то наоборот превращалось в учащённое.

Он стоял и просто разглядывал, как под микроскопом каждую чёрточку лица девушки. И чем больше он это делал, тем непонятнее были эмоции на его лице.

Сын, наблюдавший всю эту картину, сначала своим глазам не поверил. Ведь он за все свои двадцать четыре года жизни не разу не видел на лице отца такого спектра эмоций. И не придумав ничего вразумительного, Грег решил списать всё это на галлюцинации, которыми он никогда не страдал.

Шли минуты, кровь всё также продолжала поступать в обескровленное тело Бажены. В палате стояла абсолютная тишина. Если не считать работы приборов.

– Ну вот и всё, – разрядил эту гнетущую тишину врач, – достаточно. Больше крови не требуется. Теперь всё дело за организмом самой девушки. Если она сильная и действительно дочь альфы, то выживет.

– А как дети? – тихо спросил Ян.

– Здесь я не берусь судить никак! – развёл руками врач, – травму она получила очень сильную. Срок такой, опасный сейчас. Будь он хотя бы на месяц больше, мы могли бы попробовать преждевременные роды. Но тут – увы!

– Отойди, врачишка! – вдруг зарычал Григорьев-старший, отодвигая врача клюкой в сторону и подходя к Бажене максимально близко, – ничего вы не можете до конца хорошо сделать сами. Приходится всё старому альфе брать в свои руки.

– Но что вы собираетесь с ней делать? – растерянно возразил врач, не осмеливаясь помешать ему.

Ян со своей стороны тоже сейчас сделал решительный шаг к Бажене. Он не знал, что задумал старый альфа, но собирался биться до последнего, если придётся.

– Доченька! – вдруг раздалось совсем тихое старого альфы.

Но все услышали. И от неожиданности вздрогнули.

– Моя, родная кровиночка. Я ведь и не знал, что ты есть такая на белом свете. Как же Лиза могла тебя от меня утаить?!

Григорьев-старший шептал эти слова, взяв Бажену за руку.

Постепенно, один за одним, все посторонние вышли, оставив в палате только Григорьевых и Яна.

Старик, казалось, совсем перестал обращать на всё его окружающее внимание. Он только продолжал одной рукой держать лежащую без сознания девушку за руку, а другой принялся осторожно гладить её.

– Хорошая моя, борись. Ты должна постараться. Тебе ещё очень рано отправляться к праотцам. Ты ещё так многого в этой жизни не видела.

Эти и ещё много других слов бормотал он, полностью сосредоточившись на Бажене. Но она всё так же продолжала лежать неподвижно. Не один прибор не пикнул, не показал об изменении состояния больной.

– Хорошая моя, если ты придёшь в себя, я всё-всё тебе расскажу. Обещаю. Я даже разрешу тебе быть счастливой с Архангельским. Ради тебя я пойду на мир с ними. Только приди в себя.

Ян и Грег в это время оба пребывали в каком-то подвешенном состоянии. И если Грег приходил в себя от новости, что у него, оказывается, есть родная сестра и, что этой самой сестрой является ни кто иная, а белоснежка, девушка, с которой он ещё недавно сам был не прочь провести парочку жарких ночей. Да что там: он ведь крепко позавидовал тогда Архангельскому: когда увидел её первый раз, там, на поляне у Киреева. Такую всю разомлевшую, мягкую от ласк и страсти ненавистного Архангельского, сплошь покрытую его запахом. Его внутренний зверь тогда просто взвыл. И Грег по ошибке подумал, что он просто приревновал эту девушку к Яну.