Текст книги "Фрик"
Автор книги: Яков Звонарёв
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Кому как не Диме, что большую часть своей жизни провёл за книгами, это знать? С того момента, как он, спустя год молчания, произнёс своё имя Лёше, он уяснил, насколько стремителен водоворот жизни, насколько неожиданным может оказаться ответ, что всё это время лежал под носом – что в его истории ещё очень рано ставить точку.
О, эти дни были поистине безоблачны. Прекрасны, даже так. Каждый день Дима вставал до будильника и до слёз смешил маму, изображая один ему ведомый танец перед зеркалом с зубной щёткой. Наскоро позавтракав, бежал вниз, где у подъезда его уже, как правило, дожидался Лёша. Они шагали в школу, яростно обсуждая, мог ли дядюшка Айро победить Лорда огня Озая, насколько туп был Спанчбоб в последней серии и можно ли рассчитывать на премиальные от родителей, поскольку скоро выходила новая игра от «Беседки11
Bethesda Game Studios
[Закрыть]».
В школе Диме определённо нравилось. Он не был настолько заметен, как Лёша, которого моментально загребли в спортивную секцию, и чья внешность была много примечательней его, однако на него словно бы падал отражённый свет от этого мальчишки, так что с ним общались хоть и редко, но дружелюбно. В особенности Дима нравился учителю литературы, потому как никогда не выпускал из рук какой-нибудь фолиант, а в библиотеку и вовсе записался одним из первых.
Часто Лёша приглашал Диму к себе, поскольку у него была неплохая игровая приставка и лишний контроллер. Счёт по победам и поражениям в файтингах был равным, хотя Дима полностью отдавал себе отчёт, что можно использовать и другие кнопки, кроме базового удара ногой.
А вот спустя три года всё начало меняться, причём с пугающей стремительностью. Нет, Лёша не схлопотал ранний переходный возраст, но что-то определённо происходило, Дима, его сосед по парте, видел это отчётливей других. Низкие оценки, добровольный уход из секции…
–Мама с папой развелись.
Они сидели на скамейке в парке и как раз закончили обсуждать последнюю потрясающую серию их любимого мультсериала, как Лёша вдруг выдал эту фразу. Дима настолько опешил, что закашлялся, поперхнувшись последней пригоршней чипсов.
Мать Лёши он знал очень хорошо. Потрясающе красивая женщина, чья внешность передалась и сыну, она постоянно угощала обоих обедом, если Диме вдруг случалось бывать в их доме. Извечно интересовалась делами сына и не позволяла ему есть много сладкого. Диме она решительно нравилась, а вот отец Лёши создавал несколько другое впечатление. Довольно раздражительный, он, впрочем, умел скрыть своё неудовольствие присутствием постороннего человека в их доме. С любым другим мальчишкой у него бы это получилось, но мы же говорим о Диме. Стоило ему краем глаза заметить не очень хороший взгляд Шерудова-старшего, как он моментально заканчивал игру и покидал дом.
–Что? Как давно?
–Уже четыре месяца. Я живу у них по очереди. У папы теперь новая женщина, её зовут Кристина.
Дима не знал, что сказать. Он в растерянности мотал ногами туда-сюда.
–И как она тебе?
Лёша моргнул голубыми глазами.
–Да такое себе. Точно не леди Друэлла, пытается подружиться. Постоянно суёт мне в сумку шоколадки, типа сюрприз. Вот только никак не запомнит, что у меня аллергия на арахис, так что теперь у меня есть годовой запас «сникерсов».
–Так сказал бы, поговорил.
Лёша помотал головой, и Дима всё понял без объяснений. Он сказал, что всё обязательно наладится. Рассказал, что он прошёл через точно такую же ситуацию, подбадривал друга, как мог. На мгновенный эффект рассчитывать было нельзя, но под конец разговора Лёша хоть самую чуточку, но повеселел. Под конец, когда надо было расходиться по домам, даже серьёзно, на манер взрослого, протянул ладонь для рукопожатия. Это было очень комично, но Дима сдержал улыбку. Он был чрезвычайно польщён, что хоть в школе Лёша постоянно находится в разномастной компании одноклассников, о таких серьёзных вещах решил поговорить именно с ним.
Так оно и продолжалось в течение ещё двух лет. Лёша рассказывал обо всём – о матери, что теперь нашла себе нового друга, он какой-то панк и он классный, об отце, что сейчас расширяет бизнес и проводит с ним очень мало времени, о собаке Арджее… Дима отвечал тем же. Медленно, но взрослея, оба приятеля всё больше проводили времени вне дома. Каждого из родителей вполне себе устраивала отговорка «Я буду с Лёшей/Димой», и они могли гулять до тех пор, пока не трезвонил мобильный телефон, и чей-либо голос не сообщал, что пора бы уже пойти домой.
В пятом классе, в начале октября, все школьники вдруг увидели, что по всем кабинетам и коридорам теперь расклеены объявления со слабо мотивирующим лозунгом «Здесь будут танцевать!»
Простите неуёмную тягу к лиризму, но я, честно, понятия не имею, о чём примерно думают школьные организаторы, когда выдумывают что-то эдакое. Нет, правда, изначально всё понятно, и посыл, и стремление администрации создать со школой приятные ассоциации. Но, честное слово, то, как это преподносится, просто невероятно по своей трафаретности. Ладно ещё «Здесь будут танцевать», но «Мы ищем таланты» и «А ну-ка, мальчики» – это огромный привет предыдущему столетию, организаторская дань памяти которому уже давным-давно отражена в литературе серебряного века и старых газетных статейках. Не хотелось бы распространяться на тему цифрового века и поколения какой-то там буквы, но это просто плохо с точки зрения взглядов среднего школьника. И учителя, кстати, тоже, только вот никто об этом не говорит. Наверное, потому, что в школе почти всегда действует модель «Отвергаешь – предлагай», а педагоги, что жизни не видят из-за тетрадей и миллионов никому не нужных отчётов, просто не хотят брать на себя лишнюю головную боль. Вот только чтобы понять, что яйцо тухлое, не обязательно самому нести яйца.
Ещё одна проблема таких мероприятий – так называемая обязаловка. И если бы ребята знали, чем она вызвана, поверьте мне, ни на одном из таких вот сборищ не присутствовало бы ни единого ученика. Дело в том, что, как правило, учитель должен дать определённое количество открытых уроков или мероприятий в год, чтобы показать свою творческую состоятельность. Вот и загоняют детей в залы, вместительность которых явно льстит количеству желающих в них присутствовать. А то ещё и между рядами стоит кто-то чрезвычайно строгий к любому проявлению лишнего шума, потому что его, шума, нет в сценарии организатора.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что второй по яркости на плакате была надпись в самом низу «Явка обязательна!» И Дима, и Лёша разом застонали.
–Ну, какого чёрта, серьёзно?
–Погоди, – мрачно сказал Дима, ткнув пальцем в неприметную строчку, – Это ещё не всё. Написано «должен быть один из родителей». Типа родительского вечера.
–Этот день может быть ещё хуже?
Мимо прошла Марина. Лёша чуть не свернул шею и тут же смутился, когда понял, что девочка это заметила. Она улыбнулась ему.
–Что, лучше? – хмыкнул Дима, хлопнув друга по плечу. Тот густо покраснел.
–Да ну тебя! Но всё-таки, почему родители?
Ответ пришёл незамедлительно. Классные руководители потратили около десяти минут первого урока, чтобы рассказать причину. Она заключалась в том, что сентябрь – это месяц адаптации детей к образовательному и творческому процессу, бла-бла-бла, словом, ваши родители должны увидеть, что вам весело в нашей школе.
–Ну, что? – спросил Дима. Лёша только что завершил разговор с матерью по мобильнику.
–Она не сможет. Очень извинялась, но её отправили по работе в Германию, – мрачно возвестил Лёша.
–А твой папа?
–Ха! Чтобы вспомнить, что у него есть сын, ему нужен чёртов флаер на своём дурацком ноутбуке. Он больше сидит в электронной почте, чем в реальном мире. Слушай, я отойду, кажется, чая утром было многовато…
Он торопливо выбежал в коридор, оставив телефон на столе. Дима уткнулся в книгу. «Приключения Гулливера» он читал уже множество раз, но она ему нравилась почему-то больше всех остальных, что достались ему от бабушки.
Тут он услышал лёгкий стук. Тряхнув длинными лохмами, обернулся, но никого не увидел. Вот ещё, и ещё. Диме понадобилось несколько минут, чтобы понять – это звуковое оповещение на телефоне Лёши. Он хотел было отставить мобильник, но его что-то привлекло. Кто-то (очевидно, намеренно) писал Лёше целые тирады огромными заглавными буквами.
«ТЫ ОТСТОЙ» – гласило одно из сообщений.
Дима ошеломлённо уставился на экран. Честно говоря, он встречал очень много людей, которых можно было бы справедливо назвать этим грубым словом, однако чего он точно не понимал, так это того, что это было адресовано Лёше. Забавный, высокий и довольно умный, он производил самое приятное впечатление, и никак не тянул даже на сотую часть отстоя… Он, поколебавшись, разблокировал экран.
Это был комментарий к фотографии. Фотографии их двоих в кафе-мороженом, где они были на Лёшином одиннадцатом дне рождения. Дима несколько критично осмотрел свою веснушчатую физиономию, длинные, почти до плеч, волосы, и вынужден был отметить, что до фотогеничности ему очень далеко. Лёша же, сидящий рядом и обляпанный с ног до головы мороженым…
Взгляд упал на комментарии.
«Светлый мальчик просто прелесть!»
«Круто! Только надо бы обрезать».
«ТЫ ОТСТОЙ».
Дима почувствовал, что внутри у него что-то оборвалось. Это предназначалось не Лёше, это было адресовано второму человеку. Ему. Комментатор, очевидно, не знал, кто на фотографии хозяин страницы.
В коридоре раздался неожиданный топот давно вымершего гигантозавра – верный признак того, что Лёшка возвращается в класс. Торопливо поставив телефон на место, Дима уткнулся в «Приключения Гулливера», хотя его мысли были где-то очень далеко от скачек на платке.
Лёша плюхнулся рядом, затем схватил телефон. Дима внимательно следил за выражением его лица. С недоумённого оно сменилось на откровенно злое, и он что-то торопливо начал печатать, иногда давя на экран столь сильно, что телефон периодически недовольно вибрировал. Через плечо Дима увидел следующее:
«Вас никто не спрашивал, уроды. Я буду фотографироваться, с кем захочу»
Валентина Ивановна с силой прижала пальцы к вискам. Затем ещё раз проверила баланс. Экран банкомата бесстрастно отобразил остаток на счёте. Алиментов не было. Уже второй месяц подряд. До неё доносились слухи, что муж запил, но…
Она пошла по улице, то и дело натыкаясь на прохожих, неуклюже извиняясь. Не помнила, как вошла в подъезд, а около входной двери вдруг уронила ключи и почему-то разрыдалась. До зарплаты – не менее двух с половиной недель, а теперь что делать? Матери нужны лекарства, ребёнок стремительно растёт, и ему определённо малы те вещи, что он по привычке надевает каждый день.
В квартире было пусто, чему Валентина Ивановна несказанно обрадовалась. Чего не хватало, так это чтобы сын услышал её сопли. Или Варвара Петровна, немногим лучше. Надо будет с ними поговорить. Может, мать сможет поработать преподавателем в местном драмкружке? Актрисой-то она была хорошей, как ни посмотри…
Размышления прервал скрежет ключа в замке. Кто-то вернулся домой. Из кресла в гостиной на коридор и прихожую открывался прекрасный вид, и женщина гадала, кто же решил вернуться первым.
Тут из открытого окна на женщину дунул порыв ледяного, пронизывающего ветра, очень нехарактерного для относительно тёплого сентября. Он пронёсся по комнате дурным предзнаменованием, сердито надув старенькие занавески, заставив зазвенеть сервант со стеклянной посудой. Небо за окошком стремительно темнело от набегающих туч.
На пороге стоял Дима. Валентина Ивановна приготовилась к долгому разговору – надо же объяснить, почему последующие дни они будут питаться сухой лапшой. Но мальчик опередил её.
–Мам, кажется…
В окнах школы гремела музыка, приглашая всех и каждого внутрь. С парковки, автобусных остановок, кажется, отовсюду, к центральному входу тянулись ребята со своими родителями. Почти под конец сборов около ворот притормозила помпезного вида «Тойота», и оттуда вышел Лёша вместе с отцом. По такому случаю мальчика нарядили во фрак, и, надо сказать, не прогадали, хоть Лёша постоянно морщился от натирающего галстука-бабочки.
–Ну па-ап!
–Не капризничай, – велел Лёшин отец, закрывая машину, – Тебе очень идёт. Твоя мать не может ошибаться.
–Так это ей ты отсылал фотографии в магазине? – вспыхнул Лёша.
–Конечно. Она, как-никак, модельер, а не дурочка с переулочка. Что касается выбора одежды, равных твоей матери я не встречал. А теперь пошли, а то опоздаем на начало.
–Вначале всегда медленный танец, – захныкал Лёша, хотя было видно, что он чрезвычайно доволен, – А я не хочу.
–Хочешь, – едва заметно улыбнулся мужчина, и повёл сына в зал.
Никто из них не заметил, как мимо них прошмыгнула Валентина Ивановна с какой-то девчушкой с розовыми лентами в волосах. Если бы заметили, непременно бы спросили, всё ли нормально, потому как в этот момент женщина выглядела абсолютно помешанной. Волосы Валентины Ивановны были растрёпаны, тушь размазана. Она сжимала руку ребёнка с такой силой, что на запястье оставались отметины. Они стремительно пересекли двор, вошли в школу, и успели как раз к тому моменту, как организатор заканчивала свою довольно унылую вступительную речь.
Лёша заметил Валентину Ивановну, и хотел было подойти к ней, чтобы поздороваться, но его остановила железная рука отца. Из динамиков, стоящих на откровенно бюджетной сцене, полилась ласковая мелодия – как и предсказывал Лёша, начинался медленный танец.
–Пап, ну не хочу я…
–Не выпендривайся, иначе приглашать буду за тебя я.
–Ну, нет, – возмутился Лёша, – Я приглашу, ладно, но только чтобы ты отвязался.
Сделка казалась честной. Взгляд мальчика упал на Марину, но её, как красивую девочку, уже пригласил кто-то другой. Она не отказалась. Сцепив зубы, Лёша смотрел, как она неторопливо описывает круги по залу с каким-то увальнем.
–Приглашаю, – буркнул он какой-то веснушчатой девчушке в пышном платье. Та отчаянно замотала головой, но вдруг чуть не упала прямо в объятья Лёши. Валентина Ивановна ткнула её в спину, и теперь наблюдала за происходящим с плохо скрываемым отвращением.
Лёша этого не заметил. Он повёл партнёршу на середину зала – туда, где танцевала Марина, и принялся неторопливо описывать круги.
–Всё, достаточно, – прошептала девушка. Что-то в её голосе показалось Лёше знакомым, и он впервые за весь танец взглянул ей в лицо.
Это был Дима. Из его серых, почти чёрных глаз беспрестанно лились горькие слёзы.
Шок, который испытал Лёша, можно было сравнить только с мощнейшим ударом кувалды по голове. Он шарахнулся в сторону, наступил на полы длинного фрака и упал.
Музыка прекратилась. Сейчас она должна была смениться на какую-нибудь весёлую композицию, но этого всё никак не происходило – какой-то сбой в оборудовании.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
