Текст книги "Зовите меня королем (СИ)"

Автор книги: Wisinkala

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Грифоны замерли, принюхались и кинулись к нему еще пуще прежнего.

Хоске и остальные еле успели подвесить Сияющего на дереве, когда зверье налетело.

– Давай!

Венера скинула свой щит и грифоны накинулись на него. Тот завопил, а они клевали, сходящие с ума от голода и не слыша его вопля.

– Стойте! Стойте! Это же я! Это я!

– А я все думал зачем эта жижа-смотря на происходящее, пробормотал Фил, а Хоске кивнул.

– Они чумнеют от нее. По сути там наркотик для них. Вот они и не слушают своего "Создателя"-хмыкнул недорослик.

– Да вы страшный человек-нахмурился Фил.

– Ну в кого ты думаешь мой сын!

Лациф и Гаут бились с телотом. Безликий то и дело призимлялся и снова прыгал, делая очередную дыру в вороне. А птица билась в истерии. Она снова раскрыла рот и завизжала на ультразвуке.

– Оглох уже! – заорал в ответ Лациф и копье влетело прямо в глотку вопящей исполинской птицы, вместе с Гаутом. – Пробивной! – раскрылось и вонзилось острие во внутренности телота.

Гаут, влетев в горло на острие золотого копья, растянул свои руки и проделал огромные дыры в боках ворона. Он стал падать, брыкаясь и трепыхаясь в полете, но остановиться и выравниться не получилось. Лациф подпрыгнул, оказался позади птицы, улыбнулся и оторвал ее правое сияющее серебром крыло. Приземлился на склоне, а рядом рухнула туща еще живого телота. Ворон хрипел, он тяжело дышал и закатывал глаза, то и дело подрагивая в предсмертной агонии.

– Бедное создание-вздохнул Лациф.

И когтистая лапа проделала огромную дыру в черепе тут же замолчавшей птицы.

Гаут медленно выжигал бочину телота, пока острие копья не сверкнуло внутри его тела. Лациф нахмурился и резко выдернул оружие. Оно было все в крови. Алая жижа мерзко стекала по нему. Демон поморщился, взмахнул копьем и брызги полетели в сторону Гаута.

"Ну вот зачем!?" – взревел тот.

– Да брось, на тебя все равно не попало! – усмехнулся Лациф и поглядел наверх. – Пошли обратно. А то я грифонов не вижу.

"Но они там"-отозвался огненный.

– Это и странно.

Два демона и понеслись вверх по склону, взлетели на вулкан и замерли. На дереве пожара, болтался еле живой, почти полностью обглоданный озверевшими грифонами РИЯ.

– Вот, черт-выругался Лациф и кинулся к нему.

Демон тараном врезался в гущу зверья и, срезав веревку, потащил тело Сияющего за собой.

– Венера кинь на него щит!

Алая пелена накрыла его, а грифоны бились в нее, разбивая морды в кровь. Лациф скастовал демонический прием и огненный шар унес с собой несколько десятков существ. Осмотрелся, движение словно выкидывает карты из рукава, и голубая пелена ослепила грифонов. Птицы стали бесцельно летать, натыкаясь друг на друга и на Бессмертных, что торопливо били их. А король подошел к РИЯ, наклонился над ним и зло оскалился.

– Сдох-тело превращалось в пепел и рассыпалось, исчезая из оков.

Повелитель Цивитаса построил всех во дворе и сейчас смотрел на своих генералов, наместников, советников и воинов.

– Итак! Все вы здесь по одной простой причине. Кто был инициатором подвешать Сияющего на дерево на съедение грифонам? – загромыхал он.

Пальцы Лацифа переливчато мерцали лазурным сиянием, а когти впивались в ладони.

– Активистам шаг вперед! – заорал он.

И оторопел, когда из строя вышел отец. Лациф устало зажмурил глаза, обхватив пальцами переносицу, и поглядел на недорослика. Он подошел к нему, склонился и тихо спросил:

– Пап, ты чего наделал?

– Прости-виновато пробормотал Хоске, – я не думал, что смерть вытащит его из цепей.

– Ты ведь знаешь, что я должен тебя наказать.

Недорослик кивнул.

Лациф распрямился и тяжело проговорил:

– За самоуправство розги, пятнадцать ударов тебе Хоске и за то, что допустил этот балаган пятнадцать ударов тебе, Верммут! – он перевел взгляд на всех остальных, что стояли притихшие как мыши. – Был дан четкий приказ, Сияющего не трогать! Так сложно было его исполнить? Вы-указал он на кучку недоросликов и сорнов, что несли бочку, – и вы-указал он на солдатню, что выливала жижу, – за ваше непослушание ваши командующие будут наказаны! А теперь всем разойтись! Праздник окончен! – рявкнул он и уже тихо добавил-Фил, Хоске в зал совета.

Он перешагнул через мутную арку и, дождавшись, пока они появятся следом закрыл портал.

– А теперь объяснитесь! Какого вы творите? Где теперь искать Сияющего. Где я спрашиваю? В замке он не воскресился, и я снова не имею понятия где он может быть и, что может вытворить!

Хоске молчал, а вот Фил мялся, еле сдерживая собственный язык.

– Да говори уже!

– А что говорить? – собрался с силами наместник и взглянул на короля. – Если бы не грифоны, ты бы и сам его убил!

– Вот как.

– А скажи не так! Мы когда появились он весь в кровище был! Смотрю ты вошел во вкус! Тебе нравится мучить и пытать! Мог бы и простить Бессмертным этот проступок! Они знаешь натерпелись в свое время от Сияющего! Они на том чертовом дубе из-за него висели, а отомстить они права не имеют!? Так!? – Фил эмоционировал, свирепо глядя на Лацифа.

– Значит мне нужно было потерять шанс оставить эту тварь на глазах и пожить спокойно в угоду минутной радости солдат? – начал яриться Лациф. – Значит мне стоило простить всем этот поступок и проявить милосердие к неисполнению приказа? А успокаивать обнаглевших сорнов ты потом будешь? – наступал на рыцаря король. – Или мне их похвалить? Пусть творят все, что захотят, а я на троне посижу и великодушно им буду все прощать! Тогда давай ты, сучонок, управляй тут всем и следи, чтобы все было в норме! Следи за Тенеброй, ищи Сияющего, следи за стройкой, за восстановлением приисков, контролируй сборы и прощай всем если они не станут делать свою работу. Ну не заплатят они налог как им было велено, ну не построим мы пару домов, ну поживет пара семей на улице, зато ты меня добряком считать будешь, придурок! – навис король над рыцарем и зло заорал, так что тот шагнул назад. – Ты совсем одурел, Фил!

– Я имел в виду не это!

– А что ты имел в виду?

– Иногда можно проявлять и милосердие! Ты и правда превращаешься в демона. Ребята тебя уже боятся! Эрик и тот носится от тебя! Зато Венера и тот огненный ни на шаг не отходят! Новых друзей себе завел!?

Лациф вздохнул и ошалело уставился на Фила:

– Ты ведешь себя как баба. Уйди с глаз моих. Поговорим когда успокоишься.

Тот хмыкнул и вылетел из зала, громко хлопнув за собой дверью.

– Ты же знаешь как он к тебе относится-подошел к сыну Хоске. – Просто Фил переживает, что ты больше не считаешь его другом.

– Пап, да брось-устало нахмурился Лациф, – что за детский сад?

– Просто поговори с ним.

– Ты тоже считаешь, что я не прав?

– Нет конечно-улыбнулся недорослик и подпрыгнул, чтобы сесть на стул, рядом с усевшимся двухметровым сыном. – Ты принимаешь сложные решения, но верные. Король-это многодетный отец. А уж кому как не мне знать, как сильно ты любишь свою семью и на что ты готов ради своих детей. Знаешь, как бы ужасно это сейчас не прозвучало, но я благодарю судьбу за то, что твои родные родители бросили тебя. Ведь благодаря им у нас появился ты-Хоске ласково улыбнулся печальному сыну и похлопал его по спине. – Тебе одному по плечу устроить встречу осени и лету!

Лациф кивнул:

– Спасибо пап. И прости за розги.

– Ой, да не переживай ты-махнул рукой недорослик, – сам виноват. Так зол был на эту тварь, что не сдержался.

У Лацифа сердце билось как сумасшедшее, он растерянно и тоскливо посмотрел на отца:

– Он сказал, что есть способ вернуть Тома и Натиэлль. Нужно заменить их души другими.

Хоске посерьезнел и внимательно поглядел на сына:

– И что ты решил?

Глава 13

У Лацифа губы дрожали. Его взгляд, полный надежды и страха был обращен на отца. Хоске растерянно смотрел на этого сильного, могучего гомокула снова больно укушенного судьбой. Еще с детства Лациф редко показывал свои истинные чувства. Он всегда был довольно скрытным.

Впервые они с ним встретились в детском доме. Небольшой сиротский приют с узкими длинными коридорами насквозь пропитанными одиночеством, тоской и страхом ненужности. В тот день все дети смотрели на пришедшую семейную пару. Кто с надеждой, а кто-то с ненавистью, и только один мальчик не обращал никакого внимания на этих двух улыбчивых людей.

Тогда было солнечно, Хоске помнил это как вчера. После ночного осеннего дождя в окошко светило яркое полуденное солнце. Оно заливало золотыми лучами стол, за которым сидел мальчик. Тихий, задумчивый паренек глядел куда-то вдаль через стеклянный проем. Тонкая хрупкая фигура, темные волосы немного вились и разнились с бледной кожей, делая ее от этого еще светлее, но запомнилось Ричарду не это. Ему запомнились глаза мальчонки, проницательные голубые глаза, наполненные до краев разочарованием.

– Привет, – присел он перед ним. – Не хочешь к нам в гости?

Этот мальчик был молчалив и зажат. Он долгие недели отказывался довериться, то и дело повторяя, что вы все равно меня бросите.

Двухлетнего ребенка по имени Генри Элоун няньки нашли на пороге детдома с документами о рождении в руках. Потом он долгими ночами плакал и звал маму, годами ждал ее возвращения, однако за ним так никто и не вернулся. Слезы сменились отчужденностью и он закрылся в себе.

Но Майеки искренне старались и мальчонка остался с ними. Он стал частью их семьи, но они его семьей не стали. Им понадобился год, чтобы доказать, что они его не оставят. А помог случай в школе. Парень разбил мячом классное окно и Ричарда вызвали к директору. В кабинете Генри был как всегда спокоен и молчалив, а вот когда они сели в машину тогда-то Ричард впервые и увидел этот отчаянный, напуганный до чертиков и полный призрачной надежды взгляд:

– Теперь вы отдадите меня обратно? Я больше вам не нужен?

В тот момент он не смог ничего ему сказать. Он просто не смог. Все что пришло на ум, это крепко сжать мальчонку в объятиях и клятвенно пообещать, что никогда и ни за что они его больше никому не отдадут.

– Генри не важно кровные мы или нет. Я твой отец, а ты мой сын! Никогда не забывай об этом! Ты больше не один!

На том тогда и порешили и об этом вопросе забыли. С того дня они стали его мамой и папой, а Элизабет превратилась в младшенькую. Он всегда берег свою сестру и заботился о Бетти. Изо дня в день он несся, сломя голову, стоило ей только позвать. Он не слыл хулиганом, но и беспомощным его тоже никто не считал. У Генри всегда было свое мнение абсолютно на все жизненные ситуации и советов он не просил. Он усердно учился, затем работал и кажется за годы, проведенные с ними оттаял. Но это крепкая нужда в семье навсегда засела в его сердце и потому Ричард не был удивлен, когда узнал, что его сын покончил жизнь самоубийством, потеряв своих любимых жену и дочь. Он можно сказать ожидал этого. Может поэтому и смог пережить его смерть. Его мальчик не умеет жить для себя. Он просто не видит смысла в подобном существовании.

И вот сейчас, спустя столько лет отцовское сердце снова так больно заныло от того самого детского отчаявшегося взгляда.

Голос Лацифа дрожал:

– Я хочу их вернуть…Что же мне делать, пап?

Недорослик молчал.

– Если за Томаса заберут меня, то это будет честно!

– Но мы не можем быть ни в чем уверены! Да и мальчик! Лациф! На что ты его обрекаешь! Хотел бы ты проснуться с мыслью, что жертвой за тебя пал отец?

– Так и должно быть! – гомокул резко поднялся. – Это правильно! Он поймет!

– А Натиэлль? Чья душа займет ее место в могиле?

Лацифа передернуло.

– А если это будет Верммут? А если и за Томаса пойдет не твоя душа? А если погибнет Фил? А если Алекс? Неужели ты спасал его, чтобы потом принести в жертву? А наша младшенькая? – Хоске говорил спокойно и крайне осторожно. Он знал своего сына. Нельзя делать необдуманных выпадов. Нельзя загонять его в угол.

– Никогда не поверю, что ты хочешь им навредить.

– Конечно не хочу! – закричал Лациф и растерянно зашагал по комнате. – Но у меня есть шанс, неужели я должен его упустить? Пап– Лациф поглядел на отца, – если бы ты мог, неужели ты бы меня не вернул?

Хоске вдруг виновато опустил голову, улыбнулся и кивнул:

– Ты прав. Я бы тебя вернул. Но твоя мама мне этого никогда бы не простила. Она сошла бы с ума осознавая, что я убил другого ребенка ради своего. А ты знаешь как сильно она вас с Элизабет любила.

У Лацифа больше не было слов. До крови закусив нижнюю губу, он вылетел из комнаты и растворился в фиолетовом сиянии, желая исчезнуть, развеяться прахом по ветру и больше не терзаться этими мучительными сомнениями.

На рассвете Верммут следом за Хоске отхватил прутом по спине и теперь лежал еле живой на кровати, пока Венера колдовала над ним. Боли он уже не чувствовал, но раны затягивались довольно медленно с его мизерным совершенно не каченым исцелением. Банки использовать было нельзя. На наказанных Лациф их не переводил и теперь Верммут, мысленно ругаясь, уже в пятый раз шептал заклинание. Наконец тело перестало хрустеть и хиты вернулись к отметке сто. Эльф сел и поглядел на деву, что не отрывала от него своих рубиновых очей.

– Что такое? – оглядел он себя. – Хочешь что– то сказать?

Она кивнула.

– Ну давай-с доброй улыбкой протянул Эрик ей руку и Венера осторожно коснулась ее.

Картинки полетели, мир завертелся и снова чужие воспоминания заговорили с ним разными голосами:

" Губы…снова…"

Голова кружилась, но тошнота уже была терпимой и Эрик поднял палец вверх, призывая к минутке ожидания.

– Так– заговорил он и, медленно поднявшись, подошел к столу. Выпил залпом воды прямо из кувшина, унимая першение в горле и продолжил. – Я правильно понял, ты хочешь, чтобы я тебя еще раз поцеловал?

Венера подплыла к нему и протянула руку к красивому эльфийскому лицу. Ее мерцающие тонкие пальцы застыли в миллиметре от его губ. Эрик не стал размышлять и переспрашивать. Одним резким движением он притянул девушку к себе и крепко поцеловал. Красивые руки обвили шею эльфа и болезненная истома захлестнула его с головой. Чужие чувства и голоса заполнили мысли и не давали сосредоточиться. Он не мог уловить никакого смысла в картинках, несущихся перед глазами. Вокруг все закружилось, стало трудно стоять. Эрика пошатнуло, тонкие руки отпустили его и он рухнул на пол.

– Мать вашу– тихо прошептал парень, смотря, но не видя перед собой ничего, кроме размытых очертаний.

Эльф прикрыл глаза, сосредоточился, а когда снова открыл Венеры в комнате уже не было.

– Да чтоб тебя– выдохнул он и растянулся на полу.

Боб стоял возле главного офиса WG и смотрел на вершину небоскреба, что терялась в облаках. Сегодня он должен узнать хоть что– то важное иначе Лациф обчистит его счет на еще пару сотен тысяч. Вот такое наказание придумал этот упырь, чтобы мотивировать Боба к действию.

Хомгер поправил пиджак и уверенным шагом, накинув на лицо свою деловую ухмылку, вошел в огромный холл компании.

– Здравствуйте-промурчал он, полностью погружаясь в образ богача.

Серьезная девушка в ответ включила гостеприимного администратора и поприветствовала его выдрессированной интонацией дображелательной хозяйки:

– Добро пожаловать в корпорацию мировых игр. Чем я могу вам помочь?

– Многоуважаемая мисс Сайчел назначила мне встречу. Мое имя Боб Хомгер– растянулся в сахарной игривой улыбке мужчина.

– Секунду– не теряя бдительности отчеканила девушка и что– то написала на своем аппарате. Пропускные ворота мигнули зеленым и открылись.

– Мисс Сайчел уже ожидает. Бенджамин проводит вас.

К нему подошел один из громоздких накаченных силачей, общупал с ног до головы и указал рукой на ворота. Те запищали, знаменуя, что металлических предметов при себе нет и Боб отметил, что раньше таких услуг здесь не предоставлялось.

" Неужели эта баба напугана? За жизнь свою боится? Это проблема. Это очень нехорошо. Она скорее всего и дома у себя такой же марафет навела."

Бенджамин проводил его до самых дверей кабинета ген. директора и остался стоять рядом, а Боб, окинув его оценивающим быстрым взглядом, вошёл.

– Мисс Сайчел– расплылся он в благородном оскале. – Так давно не виделись. Как же я рад!

– Как обстоят дела? Вы докладывали, что Лациф поверил в вашу игру.

– Каким бы умным он не был, нельзя учесть всего.

– Ну раз все так гладко идет вам пора от него избавиться.

" Вот оно как. Ядро твое очухалось и сразу такой приказ. А до этого указания были лишь наблюдать."

– Мы готовим глобальное обновление и к сроку его установки нужно устранить все помехи. Понимаете меня, мистер Хомгер? – внимательно посмотрела на него женщина. – Все необходимо сделать очень аккуратно, второе ядро не должно все испортить.

– Не многого ди вы просите за свои деньги?

– Как же вы мелочны.

– Это вам не снайпером подработать. Вы сами понятия не имеете как убить Лацифа.

– А я и не прошу его убить. Я прошу вас в нужный момент его обезвредить.

– И когда будет этот нужный момент?

– Я сообщу вам заранее– Сайчел указала на дверь. – У меня много дел. Вам пора мистер Хомгер.

У Боба руки чесались. Еще с первой встречи с этой бабой, ему хотелось врезать по ее самодовольной роже. Но уж больно заманчивую сумму она предложила. Да и работенка казалась плевой. Ага, да как бы не так– месленно выматерился Хомгер и, напустив на лицо расслабленный вид, насвистывая свою любимую мелодию, пошел из кабинета.

" Дряная сука"– помахал он ей с улыбкой и аккуратно прикрыл дверь.

Бенджамин провожал его обратно к выходу, а Боб внимательно изучал нововведения системы безопасности. Появились проходные посты на этажах. Металлоискатели. Охрана поменяла свои электрошокеры на огнестрелы, да и сама компания, предоставляющая услуги, поменялась.

Как он оказался замешан в эту кашу? Говорила ему мама, жадность тебя погубит. Но кто же знал, что старая была права? С какой стороны не глянь, а он чья– то пешка. Но если с Сайчел еще можно разобраться, то что делать с Лацифом непонятно. Этот ублюдок до смерти жуткий. Боб наблюдал как была растерзана серебрянная птица. Но дело не только в этом. Это вообще не так уж важно. Лациф его прямо за яйца схватил, угрожая деньгам. А они ему достались кровью и потом и так просто он с ними расставаться не намерен.

– В казино, Девид– сел он на заднее сидение и водитель, поправив свою кепку, надавил на педаль газа.

Боб и раньше был недоверчивым человеком, но после слов Лацифа и проверки своих счетов, перестал доверять даже самым близким.

– Мистер Хомгер– как всегда встретил его у дверей кабинета молодой человек.

– Привет Тэйлор. Виски. Как обстоят дела?

– Как нельзя лучше. Уходящая сумма не превысила и десяти тысяч. Входящий баланс без двадцати тысяч пол миллиона. Сегодня среди гостей мистер Маллик.

– Наш восточный друг! – Хомгер довольно потер руки, почуяв легкую наживу. – Значит сегодня будет крупная выручка. Это даже хорошо. Тэйлор я хотел предупредить тебя– Боб обратился в глаза и уши, пытаясь не упустить ничего в поведении своего помощника, – теперь у меня новый банкир.

Молодой человек напрягся, но вида не подал. Протянул с улыбкой стакан виски и присел рядом на кожаный диван:

– А где наш Марко?

– Ты про ту тварь, что обворовывала меня? Хм, дай подумать. Где– то на дне озера я полагаю.

Тэйлор заметил, что выходы ему уже перекрыли и вздохнул:

– Не думал, что ты узнаешь. Риски были слишком незначительны.

– Поэтому ты решил набить свои карманы моими деньгами?

– Эти деньги не только твои! – парень вскочил и сжал кулаки, его лицо покраснело от злости. – Я тут пашу и прикрываю твою задницу, пока ты строишь из себя капитана!

– Именно за это ты и получал свои миллионы. Но тебе этого показалось мало, зажравшаяся ты морда! – Хомгер покачал головой. – Очень жаль. Придется искать нового помошника– состроил грустное лицо Боб и махнул рукой.

Один точный выстрел в голову и Тэйлор упал на белоснежный индийский ковер.

– Ну вот– недовольно покачал головой капитан, – еще и ковер теперь новый покупать.

А тело молодого Тэйлора уже торопливо заворачивали в этот самый индийский окровавленный ковер.

Лациф сидел на совете, но мысли его были далеко. Задумчивый взгляд не двигался, а голова была заполнена самыми противоречивыми мыслями. Он не слышал что докладывал Досс и совершенно не слушал Фила. Он в упор не видел стоящего перед ним Эрика, но зато то и дело слышал слова Сияющего.

Он прекрасно понимал, что не имеет права умертвлять одних ради других, но даже так, эти мысли не отпускали его. Каждую секунду они раздирали его голову и доводили до бешенства практической безысходностью положения. Как ни поверни, а кто-то дорогой ему умрет. А если это будет не его душа? Хоске и Бетти? Готов ли он поменять местами одних любимых людей на других? Простит ли он себе это? А главное простят ли это ему они?

Лациф сжал собственную челюсть в ладони и когти, показавшись, сделали пару ран на его щеке.

– Глава? – тревожно позвал его Эрик. – Глава!

– А? – наконец пришел в себя король. – Что?

– Ты режешь себя-указал эльф на свою щеку, – кровь идет.

– Кровь? – Лациф коснулся лица и удивленно взгянул на алые пятна, оставшиеся на пальцах. – Вот черт.

Ребята переглянулись:

– Может мы скинем в чат доклады? – аккуратно предложила Дардион. – Тебе явно сейчас не до этого.

Лациф оглядел их:

– Да. Давайте.

– Да глава.

Когда все вышли, Лациф еще долго молча сидел за столом. Думал о том и об этом, перематывал в голове десятки сценариев и все равно зацикленно возвращался к одной и той же мысли. Наконец он поднялся и перешагнул через портальную арку, которая перенесла его в алтарный зал Марса. Король глубоко вдохнул и позвал.

– Поговорим?

На золотом алтаре стал разрастаться серебрянный шар, он становился все ярче и больше пока в нем не показался звездный бог. Юноша изящно взмахнул руками и шар растворился.

– Красиво появляешься-улыбнулся Лациф и обнял парня.

Тот растянул губы в неумелой кривой улыбке и спросил:

– Что случилось?

– У меня есть дело к тебе-Лацифа мучили совесть и сомнения.

Каждое слово давалось с трудом, но остановиться он уже не мог:

– Мне нужно попасть к тебе в склеп.

– Ты хочешь увидеть их тени?

– Я хочу вернуть их.

Марс пристально глядел на короля…Тоска и страх затаились в желтых глазах.

– Зачем тревожить мертвых?

– Чтобы жили-Лациф не мог отступить, когда был так близок.

– Коли получится, то пробуй, я препятствовать не стану. Но я хотел бы спросить.

– Спрашивай.

– Ты оставил кого– то вместо себя, король? Если жертвой будешь ты, не боишься, что Создатель явится и убьет их всех, тогда все это будет бессмысленно.

– Неужели ты думаешь, что я обо всем этом не размышлял. Но я понятия не имею как надолго еще растянется это противостояние. К тому же у них останется Венера, ты и Мирайя, да и Гаут не оставит их. А насчёт приемника, так им является Томас.

– Тени накажут тебя за произвол, король, и больше не пустят ко мне. Ты должен знать. И твой запах… – звездный бог глубоко вдохнул воздух рядом с королем, – он становится горьким.

– Это плохо?

– Просто раньше он был похож на холодный свежий ветер.

– Со мной все будет нормально-процедил Лациф, не желая больше вести беседы. – Отведи меня к ним.

– Тогда идем-янтарные глаза смотрели на него без всякого осуждения или презрения и гомокул вошел следом за божеством в появившийся сверкающий пространственный тоннель.

Они оказались в крипте и Марс изящным шагом пошел вперед. Склеп, подчиняясь воле своего хранителя, освещал ему темный зал, зажигая серебрянные факелы на стенах. Юноша подошёл к огромным дверям, и те распахнулись, приветствуя Марса.

Бог звезд пересек весь зал и застыл у трона. Взмахнул рукой и тронное место стало переливаться серым сиянием, выстраиваясь в дверь. Юноша вошел и пригласил Лацифа. Они стали спускаться по витиеватой лестнице вниз. Бог и демон шли молча и чем дальше спускались тем холоднее и темнее становилось. Наконец ступени закончились и Марс коснулся своей ладонью огромного факела, стоящего посреди мрака, тот засиял и белый свет разлился от него по длинным желобам, осветив бескрайнее поле из каменных гробов, над каждым из которых зависли мерцающие синевой пустые бестелесые тени.

– Вот и сама крипта. Ты первый из ныне живущих, кто видит ее воочию. Место, где тени находят покой. Их последнее пристанище. Королева и принц там-указал юноша вперед. – Ты найдешь их без меня. Просто иди по этому пути и никуда не сворачивай.

Лациф кивнул, а Марс склонил голову в поклоне и исчез.

Тело не слушалось, ноги подкашивались и время от времени прирастали к земле. Одновременно он безумно торопился и тут же невероятно сильно медлил. Лациф метался, дергался, то шел вперед, то возвращался назад. Носился из стороны в сторону, кусал кулаки, дырявил ладони, осознавая какой кошмар он творит, но не мог найти сил остановиться.

В конце концов он все же увидел их.

– Сынок.

Над серым гробом висел призрак Томаса. Полупрозрачная дымка, струящаяся от несуществующего ветра. Лациф взглянул на него и протянул руку, но она утонула в неосязаемом дуновении бесплотной тени.

– Мальчик мой.

Словно застывшая фотография принца. Глаза открыты, на губах легкая улыбка. Но он не здесь. А в его груди зияет темная дыра.

Лациф поглядел на гроб по другую сторону от себя.

– Натиэлль.

Она была прекрасна даже сейчас. Спокойна и умиротворена. Будто бы смотрит прямо на него своими бесцветными очами.

– Я люблю тебя– скользнула его рука по ее невесомой щеке. – И именно поэтому я знаю, что ты меня поймешь. Первым я верну Томаса. И если паду в ту же секунду, то займу его место на небесах рядом с тобой. Если нет, то непременно верну и тебя– прошептал он ей, продолжая смотреть в родное лицо. – Прости меня, Сашка, за все, что я натворил и еще натворю.

Лациф неторопливо подошел к другому гробу. Он склонился над мерцающей тенью, что была так похожа на его сына и замер. В руке появился бутылек. Хлоп и крышка слетела. Из длинного стеклянного горлышка заструились песчинки золотого света, что тухли как только касались воздуха этого места.

– Всего одна капля… – занес он зелье над синеватой дымкой.

Руки безжалостно дрожали, тело трясло так, что зубы начали стучать.

"Еще немного, лишь чуть наклонить сосуд…"

– Черт подери!

Лациф рухнул на каменный пол и заревел.

– Не могу-обхватив голову руками, зашатался он из стороны в сторону. – Я не могу!

В голове неслись образы ребят. Счастливое лицо Эрика на свадьбе, его улыбка, добрый взгляд Фила, смех отца, ворчание Бетти и эти слова Алекса, которые он никогда уже не позабудет:

"Я живой…"

Бутылек исчез в инвентаре. Лациф свернулся в клубок на холодном каменном полу и заревел навзрыд. То ли от беспомощности, то ли от ненависти к себе. Его тело обрастало то шерстью, что мгновенно палилась и дымила, то голубым пламенем, освещающим полумрак. Он менялся, но не замечал этого, когти впились в плиты, безликий вырвался наружу и громкий истязающий болью крик ударился о стены крипты и разнесся эхом над Цивитасом.

Хоске, сидящий у алтаря Марса, поднял голову, а вместе с ним и все Бессмертные. Фил тоже посмотрел в небеса. Бетти, колдующая над останками телота, Эрик, играющий с Тумом, Алекс, что гулял с Мэлади. Все они взглянули на голубое чистое небо.

Лациф тяжело дышал, как загнанная лошадь после невероятно долгого забега. Все тело саднило как будто его нещадно избили. Внутренности ныли, в голове тикало, глаза жгло, а кости гадко ломило.

– Да какого хрена-прошептал он, стоя на четвереньках.

Пошатываясь, Лациф поднялся на ноги и распрямился. Он глубоко вдохнул, взглянул на сына, на жену и смиренно прошептал:

– Прощайте, родные мои.

Лациф появился в алтарном зале своего замка.

– Папа?

– Я слышал как ты плакал. Что ты сделал?

– Попрощался.

Хоске глядел на двухметрового гомокула, на короля, на повелителя мира, на страшного хищника с клыкастой пастью, а видел десятилетнего мальчика с тясущимися губами и слезами на глазах.

– Сынок– недорослик бросился к нему, а Лациф рухнул на колени и крепко обнял отца.

– Мне так плохо, пап.

Хоске помнил это ноющее чувство в груди, и как и тогда, почти тридцать лет назад, он снова совершенно не знал, что сказать.

– Мы рядом. Ты не один.

– О чем разговор? – Мирга появился в общей гостинной.

– А что поводов мало? – ухмыльнулся Галиш и разлегся на диване, после плотного завтрака.

– Ну поводы всегда есть– Олдер присел рядом на пол.

– Еще бы, мы же косячим и косячим– пробурчала Дардион, усевшись на кресло и закинув ногу на ногу.

– Никто не идеален– пожал плечами Галиш, – но ребята реально виноваты. Нафига подвешали то Сияющего?

– Отыграться хотели, понятно же– присоединился к беседе Фил, что тоже спустился из столовой.

– Такое поведение недопустимо– нахмурился Мирга. – Неповеновение королевскому приказу приравнивается к предательству– рыцарь был недоволен. – Теперь из– за этого мы опять будем искать Сияющего.

– Предательство? – Олдер тревожно поглядел на всех, – а может король хочет нас наказать?

– Не мели чепухи– цыкнул на него Галиш, – Лациф не тихушник какой. Если бы хотел еще вчера бы приговорил. Ой-парня передернуло от этой мысли, – жуть то какая. Помню я как он разодрал ту птичку.

– Что верно то верно– кивнула чародейка. – Лациф за предательство убьет и глазом не моргнет. Чего чего, а этого он даже никому из нас не простит.

– Все сюда переместились– по лестнице спустился Эрик и, упершись руками в низенький столик, посмотрел на присутствующих. – Хочу сказать. Все, что мы сделали было неправильно.

– Успокойся, Верммут– махнул рукой Фил. – В конце концов это Хоске начал. Мы просто поддержали инициативу.

На красивом лице эльфа разрасталось раздражение:

– Вот именно, это была идея советника. А армия, Бессмертные, не имеют права творить произвол!

– Какие прекрасные слова– позади него расцвело фиолетовое сияние и появился Лациф.

Широкая тень гомокула нависла над парнем и командующий увидел это темное пятно, отражающееся от мраморного пола. Гораздо выше и величестаеннее его. Гораздо сильнее и страшнее. Но кажется все позабыли об этом. А ведь ему даже копье призывать не нужно, чтобы кого-нибудь убить. В нем живет демон, которого никому из них даже всем вместе не приговорить и при этом они его не боятся. Разве это не признак хорошего короля? Или это признак плохих подчиненных?

– Я смотрю имеются несогласные– заговорил Лациф и рука его легла на плечо эльфа. – Да, Фил?

Но наместник только головой покачал.

– Раз вам нечего мне сказать, бегом по своим локациям! И чтобы я вас без причины тут не видел! Наместники отсиживаются в замке пока их города с нуля поднимаются! Мне вам объяснить, что делать надо?

По телу эльфа побежали мурашки. Комната наполнялась гнетущей аурой, исходящей от гомокула. Народу стало не по себе. Ощущение будто на тебя едет фура, груженная заведенными бензопилами, а ты не можешь и шага сделать с автострады.