Текст книги "Переполох в Дахаре (СИ)"

Автор книги: Wisenheim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– То-то же, – буркнул Орим. Парни немного помолчали.

Форин принёс еду, забрал пустую плошку из-под чесночной похлёбки. Входная дверь со скрипом отворилась, в кабак вошли двое в тёмных одеждах. На вид обычные бродяги. Один из них, что пониже, держал в руках странный крупный свёрток.

– Ещё что-нибудь желаете, господа?

– Остались ещё целые кружки, Форин? – спросил Орим, задумчиво проводив взглядом вошедших, которые уселись в противоположном углу кабака.

– Мои извинения, сейчас всё поменяем, – сказал хозяин и, забрав треснутую кружку, быстро выдал новую. На ней тоже присутствовала парочка трещин, но мелких, да и сама кружка выглядела относительно целой. Хозяин пошел к новым посетителям.

– И всё-таки, нельзя просто закрывать глаза на всякие болезни, – сказал никримец, натирая гренку чесноком.

– Армоникус, да что ты опять заладил? – всплеснул руками Орим, – Мы же маги, даже если мы каким-то чудом умудряемся заболеть, любой недуг отступает за пару дней. Это просто не нужно! Вот скажи, в Никриме есть хоть кто-то, кто этим занимается?

– Не поверишь, но я о таких слышал. Вроде бы, в столице, при королевской семье есть несколько магов, посвятивших себя исцелению.

– Сумасшедшие. Хотя, если им хорошо платят, почему бы и не заниматься? Самим то им ничего не угрожает…

– А как же яды? Если ты вдруг отравишься какой-нибудь едой, или змея укусит? Уж яды-то на нас действуют.

– И то ослаблено, из-за нашего великолепного здоровья, – самодавольно ухмыльнулся парень, – Чтобы проняло мага нужен невероятно сильный яд, всё остальное из тела само собой выводится. Тем более, есть противоядия. Зачем изобретать то, что уже и так существует?

– Боги великие, спорить с тобой себе дороже, – никримец махнул рукой и откусил кусочек гренки.

– Да причём тут спорить, дружище? Не нужна нам лечащая магия, раз мы не болеем, просто не-нуж-на.

В ответ на это его собеседник неопределённо дёрнул плечами и отпил эля. Дверь отворилась снова и прежде, чем друзья обернулись посмотреть, кто зашел в кабак, хозяин радушно воскликнул.

– Добро пожаловать, господин Шеин!

– Здравствуй, Форин, – тихо ответил престарелый мужчина.

Он, облачённый в дорогую одежду, смотрелся в этом кабаке этаким чужеродным элементом, выбивающимся из общей картины, как золотой кубок в лавке горшечника. Шеин, явно раздосадованный присутствием Орима и Армоникуса, вялым взмахом руки приветствовал их. Почесал лысину, обвёл взглядом помещение и опустился за столик в самом дальнем углу, подальше от всех посетителей. Форин тут же поднёс ему кувшин с вином и кружку без единой трещинки.

– Интересно, что Шеин делает здесь? Я думал, богатые маги не ходят по кабакам… – прошептал Армоникус.

– Не знаю, – так же тихо ответил Орим и жестом руки поманил Форина.

Хозяин кабака наклонился поближе к друзьям через свою стойку и, выслушав вопрос, шепотом ответил.

– Господин Шеин приходит каждый месяц в один и тот же день и заказывает наши грибы с овощами.

– Он? – Орим недоверчиво приподнял брови, – Грибы? Это же… – юный чародей едва сдержался, чтобы не повысить голос.

– Тс-с-с, я знаю, что это еда бедняков, но, по его словам, наш рецепт очень похож на рецепт его покойной матушки.

– Понятно, – Орим покивал и отвернулся.

– Не ожидал от Шеина? – усмехнулся Армоникус.

– А ты, как будто ожидал? – шепотом вспылил тот, – Что один из лучших магов Дахара каждый месяц заходит в кабак и ест шахтёрскую пищу? Расскажешь кому – не поверят. Ещё за безумца сочтут.

– Тише, он может услышать.

Орим хотел сказать что-то ещё, но предпочёл промолчать, принявшись за еду. В этот момент Форина подозвал один из посетителей. Они о чём-то тихо поговорили. Армоникус доедал свои гренки и искоса поглядывал на подозрительную парочку. Им, похоже, что-то не нравилось, хозяину таверны тоже. Похоже, им что-то не нравилось, хозяину тоже. "И что им нужно от старины Форина?" – подумал никримец. Эти двое не нравились ему с самого их появления в кабаке и теперь он боялся, как бы они не создали хозяину проблем. И как бы им с Оримом не пришлось вступиться за мужчину. Меж тем, разговор окончился, Форин с кислой миной прошёл мимо столика парней, буркнул что-то о том, что устал, и скрылся во внутренних помещениях. Через несколько минут вместо него к стойке вышел улыбчивый молодой паренёк.

– А это кто ещё?

– Новый помощник Форина. Он нанял его дней десять назад, – пояснил Армоникус, краем глаза наблюдая за помощником. Резкая перемена в поведении хозяина показалась ему очень странной.

– Хм, понятно, – пробурчал Орим и, чуть погодя, добавил, – не нравится он мне.

– Мне тоже, – поделился никримец.

Меж тем паренёк отнёс парочке бродяг новый кувшин выпивки, вернулся за стойку и принялся заниматься своими делами.

– Интересно, чего Форин так резко ушел?

– Не знаю, может, облегчиться захотел? – предположил Орим, – знаешь, вот бывает терпишь, терпишь, да забываешь, что вообще хотел, а потом оно как резко бах! И ты уже несёшься за угол…

Армоникус неопределённо дёрнул плечами. Паренёк услышал голос с кухни, скрылся за дверью и буквально через минуту появился с заказом старого мага. Он подошёл к Шеину, поставил перед ним грибы и, неуклюже развернувшись, свалил кувшин на пол. Сосуд разбился вдребезги, по полу растеклось вино. Помощник трактирщика тут же рассыпался в извинениях, запричитал и побежал за тряпкой – вытирать пол, да собирать осколки.

– Ты видел, как он скинул кувшин? – прошептал Орим.

– Скинул? По-моему, просто неудачно повернулся.

– Нет, именно скинул. Своими глазами видел!

– Не поверишь, я тоже видел своими глазами, как он неудачно повернулся. Тебе показалось.

– И чего эти двое на нас так уставились? – не унимался Орим, – я прямо спиной чувствую их взгляд.

– Расслабься, дружище, ты сегодня какой-то дёрганный, – улыбнулся Армоникус, а сам, меж тем, не отводил глаз от паренька.

– Я всю декаду дёрганный, но сейчас, клянусь тебе, что-то не так, – Орим аж покраснел.

Меж тем помощник хозяина уже убрал осколки и нёс Шеину новое вино. Сам маг умиротворённо сидел и чему-то улыбался, задумавшись. Ему поставили кувшин, налили вина в новую кружку. Паренёк удалился от стола, вернулся за стойку и, делая вид, будто бы что-то усиленно трёт старой тряпкой, уркдакой поглядывал на уважаемого колдуна, так, словно с нетерпением ждал чего-то, но изо всех сил пытался это скрывать.

"И чего он так смотрит на Шеина?" – подумал Армоникус. Эти взгляды казались ему подозрительными.

Старик, меж тем, словно назло помощнику хозяина, всего лишь медленно поедал грибы, глубоко погрузившись в свои мысли, всем своим видом показывая, что окружающий мир его ни капельки не интересует, и заинтересует ещё очень нескоро. Ничего не происходило. В кабаке повисла напряженная тишина и на какой-то миг Армоникусу показалось, словно все сейчас наблюдают за старым магом. Внезапно, дверь кухни с грохотом распахнулась, привлекая всеобщее внимание. Оттуда разъяренной фурией вылетел Форин с ножкой от табурета в руке и, взревев, огрел ею помощника! По ушам резанул визг, тело рухнуло на стойку, по полу загремели кружки.

– Шеин, в вине отрава! – рявкнул хозяин кабака, под аккомпанемент бьющейся посуды.

Бродяги подорвались. Один вскочил с места, заслоняя собой товарища и быстро метнул что-то в Форина. Армоникус вскинул руку, хозяина кабака осыпало песком. На пол упал и разлетелся вдребезги кувшин с отравой. Вскочивший бандит повернулся на звук, но сделать ничего не успел. В тот же миг раздался громкий хлопок и ошмётки его тела забрызгали всю дальнюю стену. Со свистом что-то пролетело в воздухе, и Шеин, хрипя, завалился назад, а второй бандит, не теряя времени, перевернул стол и молнией ломанулся прочь, отшвырнув в сторону какую-то палку.

– Стой, ублюдок! – Орим бросился следом, позабыв про собственную магию.

Армоникус тоже отмер и ударил по беглецу, часть стены около входной двери осыпалась песком, а каким-то чудом избежавший этой участи бандит скрылся за дверью. Орим, чуть не поскользнувшись на вине, вылетел следом.

– Стража! Стража! Ловите его! Убийца! – доносились истошные вопли мага с улицы.

Голос Орима постепенно затих и потерялся среди посеянной паники, а никримец, вместо того, чтобы бежать за другом и ловить тени, медленно поднялся на ноги и подошел к Шеину. Старый маг полулежал, опершись о стену и громко хрипел. Он был всё ещё жив, из его шеи торчала тонкая чёрная стрелка, едва ли длиннее ладони. Старик выглядел безнадёжно, дышал очень тяжело, надрывисто. Армоникус тут же вспомнил недавний застольный разговор.

«Эх, если бы только существовала на свете исцеляющая магия!»

Перед ним в предсмертных муках корчился старик, а он не мог сделать совершенно ничего, вынужденный бессильно наблюдать за чужой подступающей смертью. И пусть он не был ни близким другом, ни даже хорошим знакомым чародея, от этого зрелища внутри всё сжималось. Шеин глядел на него через полузакрытые веки и пытался что-то сказать, но из его горла вырывался только протяжный сип. Никримец опустился на табурет рядом со старцем, слегка поправил его положение, аккуратно, с величайшей осторожностью взял за руку, тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Умирающий тихонько затрясся.

– Шеин Дориг, если я когда-то чем-нибудь обидел тебя в этой жизни, я прошу прощения. В эту минуту, я прошу тебя простить все обиды, скорби и печали, прошу не держать зла на кого-либо, и отпустить всё то, что держит тебя на этой земле. Позволь мне проводить тебя в последний путь.

Хрип утих, стал похож на чей-то приглушенный шепот, маг задёргался особенно сильно. Армоникус тяжело сглотнул, пытаясь избавиться от кома в горле. Секунды тянулись долго, ему было не по себе, голова кружилась, в висках стучала кровь, но он продолжал держать старика за руку. И вот, когда он думал, что уже не выдержит и вот-вот отпустит ладонь, почтенный маг издал последний, особо громкий хрип и затих. Никримец открыл глаза, тяжело вздохнул, опустил умершему веки, тихонько прочитал небольшую молитву на никримском языке и, посидев минуту в тишине, произнёс.

– Покойся с миром, Шеин, пусть следующая твоя жизнь будет лучше этой.

Он поднялся, подошёл к столику, где валялся труп бандита, осмотрел выброшенное оружие.

– Духовая трубка. Как находчиво… – пробормотал маг.

Никримец положил её на место, покачал головой. Ещё раз оглядел разгромленный кабак, тело Шеина в дальнем углу, столик, где сидели бандиты, забрызганную ошмётками стену, осколки кувшина и разлитое по полу отравленное вино. Армоникус подошел к стойке хозяина, тот не моргая смотрел в угол, где лежало тело чародея.

– Форин, я заплачу за нас обоих.

– А? – он словно очнулся, – О, о-нет, не стоит. Ты же мне жизнь спас, – дрожащим голосом произнёс хозяин, отряхивая песок с плеч, – Что это было? Нож? Дротик?

– Ничего хорошего, Форин. Что будешь делать с телом?

– Телом?

Взгляд Форина упал на труп помощника, которого он зашиб при своей героической попытке спасти постоянного посетителя. Брови мужика сошлись на переносице.

– С телом этой продажной мрази?! Да ничего не буду делать, пусть стража его забирает и скинет в какую-нибудь грязную канаву с дерьмом, где его сожрут крысы! Такие ублюдки не заслуживают даже сожжения!

Мужик пнул носком сапога труп. И снова, и ещё раз. Когда он выпустил пар, то, обвёл взглядом свой кабак, пошатываясь дошёл до ближайшего стула, тихо на него опустился и закрыл лицо ладонями.

– За что боги меня так наказывают? – взвыл он, – Чем я не угодил? Сначала Дахар мне все кружки да кувшины перебил, вчера вышибло окна, а сегодня это!

Армоникус присел рядом, положил ладонь на плечо Форина. Он хотел сказать что-то подбадривающее, как-то успокоить отчаявшегося человека, но тут в дверном проёме показался повар вместе с отрядом стражи.

5. Санара – богиня жизни и смерти, покровительница лекарей. Почитается, в основном, на севере, но известна по всему миру.

***

По Дахарским улицам стелился лёгкий туман, стояло позднее утро. Два стражника, позёвывая от скуки, дежурили у ворот. Неподалёку от них, в маленькой нише у старой стены сидел, укутавшись в плащ, какой-то бродяга со страшной рожей и одним глазом.

– Как ночка прошла? – спросил один у второго.

– Спокойно, не трясло.

– А вчера?

– Ну вечером только. До того, как господа колдуны вернулись.

– Доброе утро, служивые! – широко улыбнувшись, никримец показался прямо у ворот. Он держал подмышкой сумку с какими-то бумагами, и улыбался. Оба мужика аж подпрыгнули от неожиданности.

– Напугали, господин Армоникус, – держась за сердце, вымолвил стражник постарше.

– Неужели, я первый?

– Нет-нет, совсем недавно пришёл мастер Греин и ученики.

– Спасибо, что рассказал. Лёгкой службы, – бросил никримец, и быстрым шагом вошёл во внутренний дворик.

Едва Армоникус скрылся за воротами, тот, что постарше, недовольно пробормотал.

– Вот же ж…такой огромный, а подкрался, как кошка. Так о чём это я? Ах да, слышал, какая беда приключилась вчера вечером?

– Откуда? – удивился стражник помоложе, – Я ж на посту с вечера и вот, до полудня…

– И никто не рассказал? – удивился его собеседник, – Вчера вечером, когда трясло, обрушилась шахта, железная, столько людей добрых похоронила под камнями... – мужчина потряс бородой, – у Ворина там брат родной остался.

– Брешишь… – ошеломлённо выдохнул второй.

– Хамалом клянусь, задавило.

– Так, – голос стражника задрожал, лицо его побледнело, -так у меня же батька, батька шахтёр…– еле слышно выговорил он.

– Так не стой тут, как соляной истукан, а беги узнай, жив ли! Я уж постою здесь за тебя.

– С-спасибо, дружище, – пробормотал он на ходу и тут же бросился в сторону улицы, напрочь забыв о своём посте. Бродяга проводил его задумчивым взглядом.

– А ты чего вылупился? Смотреть больше не на что? Беда у человека приключилась, а он тут! А ну, пошёл вон, – мужик пригрозил бродяге алебардой.

– Иду, иду… не серчай, служивый… – ухмыльнувшись, прохрипел тот и, кряхтя, побрёл прочь.

– То-то же, – ухмыльнулся ему в ответ стражник и, вздохнув, принялся нарочно громко возмущаться, – Повадились тут всякие у стен гильдии околачиваться. Не храм здесь, чтобы милостыню просить.

Он обернулся. Из окна небольшой будки во дворе на него хмуро глядел гильдейский смотритель. Мужчина натянуто улыбнулся и вернулся к наблюдению за окрестностями. Он терпеть не мог этого вредного мага, который был здесь кем-то вроде мажордома. Главным колдуном над всеми уборщиками, стражниками, поварами и теми, кто чистил отхожие места. Никто этого гадкого колдунишку не любил за его мелочность, злобу и подлую натуру. Наделённый каплей власти, он всегда вымещал на них, простых людях, своё превосходство, чего даже другие маги себе не позволяли.

– Ничего-ничего... – пробормотал себе под нос мужчина, – недолго ещё мне тебя терпеть...

Через несколько минут на улице показался бродяга. Тот самый, что сидел у дороги, но уже не в каких-то лохмотьях, нет. В добротном чёрном плаще, который скрывал под собой полную экипировку. А за ним из-за поворота выглянул ещё один, и ещё. Семеро. Семь тёмных фигур двигались по улице к нему, они шли близко к стене, так, что из окон гильдии их невозможно было увидеть, шли друг за другом, чтобы не оставлять лишних следов на дороге.

– Господин, – кивнул привратник страшному одноглазому мужчине с жутким шрамом через всё лицо.

Единственный глаз его собеседника грозно сощурился.

– Смотритель внутри будки, – поспешно заговорил служивый, – с ним четверо стражников. Несколько уборщиков подметают двор.

– И всё?

– Да. Сегодня особый день, я же говорил.

Стражник обернулся, убедился, что из окна на него никто не смотрит, и отступил в сторону. Семь теней вбежали во двор, дважды щёлкнула тетива арбалета. С лёгким глухим стуком тела убитых уборщиков упали на землю. Трое подобрались к будке, один присел под окном с арбалетом, а второй легонько постучал по стеклу пальцем. Едва оттуда показалась голова смотрителя, тетива щёлкнула вновь, и мерзкий колдунишка завалился назад с болтом во лбу. Вслед за ним, в окно влетел бандит в чёрном. Его коллега зашёл с главного входа. Через минуту всё закончилось, стража не успела не то, что поднять тревогу – понять, что случилось. Их застали за игрой в карты, раздетых да безоружных и перебили, как свиней. А привратник, тем временем, захлопнул стальные ворота гильдии, отрезая её от всего внешнего мира.

– Ты, – Раул ткнул пальцем в самого молодого парня в группе – останешься тут с этим, – он кивнул в сторону стражника, – остальные за мной.

– Раул, а … а как же я? Я же тоже не этот… – заговорил худощавый мужчина с узкими глазами.

Одного злобного взгляда главаря хватило, чтобы незадачливый бандит заткнулся и пошёл за группой. Сказано же было: «Остальные за мной».

– А.. а как же деньги? – робко подал голос стражник.

– Когда закончим, своё получишь, – раздражённо огрызнулся Раул, быстрым шагом поднимаясь по лестнице.

Он не желал терять время на пустые разговоры, когда каждая секунда была на счету. Шестеро вошли в величественный холл гильдии, очутившись перед огромной лестницей. Раул жестом приказал узкоглазому стеречь этаж. Тот облегчённо вздохнул – он не был готов столкнуться в бою с магом. Пятеро убийц неосязаемыми тенями растеклись по этажу, заглянули под каждую дверь, в каждое укрытие, но так ничего и не нашли. Работали быстро, не разговаривали. Каждый знал свою задачу, каждый осознавал риск лишней болтовни и задержки. Закончив с первым этажом, они, подобно заразной болезни, заполнили второй. Несмотря на увещевания стражника о том, что гильдия будет пуста, как погреб после хорошей пьянки, Раул считал, что лучше потратить немного времени и проверить всё самому, чем довериться сомнительному источнику и получить удар в спину. Когда его люди вернулись, главарь уже стоял у лестницы, что вела на третий этаж. Они молча переглянулись, стало ясно: всё чисто. Раул обнажил клинок, трое достали арбалеты. Группа двинулась наверх. Медленно и бесшумно.

Несколькими минутами ранее, на третьем этаже гильдии, Армоникус сидел на лавке у входа в зал испытаний и рассматривал трещину в мраморном полу. Носок его ботинка не переставая стучал, выдавая его душевное состояние. Сидящий рядом с ним молодой дахарец периодически поглядывал на закрученный носок сапога и фыркал.

– Да прекрати ты уже. Сколько можно?

– Что? – переспросил никримец, оторвавшись от трещины в мраморе.

– Стучать. Раздражаешь!

– А, прости… – виновато улыбнулся он, – волнуюсь.

– А я, как будто, нет?! – огрызнулся тот, – Бесишь!

– Не злись, я не хотел мешать тебе, – Армоникус миролюбиво улыбнулся. Он не хотел ссориться, не желая расшатывать и без того напряженные нервы. Его собеседник закатил глаза. Пару минут они сидели в тишине. Из-за тяжелых дверей, что вели в длинный коридор, через который можно было попасть в зал испытаний, не доносилось ни звука. Молодым кандидатам на звание полноценного мага оставалось только гадать о том, что их ждёт за ними, ведь каждый, прошедший испытания, по традиции, клялся держать всё в строжайшем секрете. Носок сапога никримца вновь со стуком опустился на пол.

– Раздери тебя Рагнор! – вскричал дахарец и, резко поднявшись с лавки, быстрым шагом пошёл к лестнице, топая нарочно громко.

Он выглядел, словно вулкан, готовый вот-вот извергнуть в мир настоящие волны лавы. Весь пылая от раздражения и гнева, вспыльчивый ученик мерил шагами лестничную площадку, бубня себе под нос всякие ругательства. Успокоившись, он облокотился о перила и глянул вниз, на лестницу. Его внимание привлекла тень, мелькнувшая там.

– Кто посмел нарушить священное таинство испытаний?! – воскликнул он, и громкое эхо, отражаясь от каменных стен, пронесло его голос до самого нижнего этажа. Послышался быстрый топот чьих-то ног. Кто-то бежал по лестнице вверх.

– Вы кто такие, уроды?! – не унимался молодой маг.

Армоникус шагнул поближе к запертой двери, нутром чуя опасность. Кто бы это ни был, смелости ему точно не занимать. Дахарец дёрнулся в сторону и упал на пол. Раздался щелчок, со звоном что-то отскочило от каменного потолка, кувыркнулось в воздухе, и приземлилось на пол с осколками камня. То был тяжелый арбалетный болт.

– Раздери меня Рагнор… – вымолвил юноша удивлённо.

Армоникус, недолго думая, обратил часть двери в песок.

– Ты что творишь, идиот? Там же испытания! – рявкнул студент на никримца.

– На гильдию напали! В бездну испытания! – огрызнулся тот, пролезая через дырку за дверь.

В это время на лестнице возник крепкий мужик в чёрных одеждах с невероятно безобразной рожей. На его губах застыла зловещая ухмылка, а в руке он держал меч с довольно широким лезвием. За спиной бандита показались ещё трое в чёрных одеждах, двое из них с заряженными арбалетами наперевес.

– Вы пожалеете, что сунулись сюда, проклятые наёмники, – прошипел дахарец.

Между пальцев юного мага забегали огоньки. Забегали и тут же потухли, словно кто-то незримый задул их. И вместе с огоньками, с юноши слетела вся спесь. В тот же момент, Армоникус почувствовал волну какой-то странной, мерзкой и жуткой энергии, прошедшую сквозь него. На него накатила слабость, а в душе поселилось неприятное, дикое чувство, словно пропало что-то очень важное. Что-то такое родное, что всегда было с ним. Магия. Никримца охватил страх, быстро переросший в самый настоящий ужас. Кровь стучала в висках, он перестал соображать трезво и, что было прыти, побежал прочь, забыв обо всём на свете. За спиной раздался вскрик, что-то упало на каменный пол, но Армоникуса это уже не волновало, он завернул за угол и помчался к двери в конце коридора.

Он не утруждался стуком. Почувствовав, как влияние зловещей энергии чуть-чуть ослабло, никримец тут же обратил пол за спиной в скользкое стекло, дверь перед собой в песок, и тут же влетел в неё на полной скорости. Песок оказался везде – на полу, одежде, за шиворотом и в глазах, но парень не обращал на это внимание, продолжая бежать. Он остановился только, когда услышал суровый голос преподавателя, слегка отрезвивший его.

– Как это понимать, Армоникус?! – вскричал Греин, – как ты посмел… – маг не успел закончить свою гневную речь, перебитый юношей.

– На нас напали! Наёмники! Мастер Греин, надо бежать!

Греин почернел лицом. На его памяти ещё никто не осмеливался на столь дерзкий поступок, как нападение на гильдию во время проведения испытаний. Одарив Армоникуса взглядом, полным презрения и разочарования, дахарец процедил.

– Бежать незачем. Эти смельчаки пожалеют, что сунулись сюда.

Воздух вокруг Греина задрожал от жара. Пол вокруг него потемнел, а находившийся рядом с ним ученик поспешил убраться в сторону – настолько невыносимо жарко было около чародея. Ладони мага охватило яркое, жёлтое пламя, словно он надел огненные перчатки.

– Как бы вам не пожалеть об этом, господин Греин, – произнёс Армоникус, глядя в тёмный коридор, – они обладают талантом лишать нас магии.

– Отрицатели? – удивлённо воскликнул доселе молчавший Харгак, который разом стал в разы серьёзнее, – готовьтесь к бою!

Маг соединил ладони вместе и вокруг него пол пошёл трещинами. Ученик, стоя неподалёку, скрестил руки. На кончиках его пальцев зажглись огоньки, и только лишь Армоникус не желал готовиться к сражению. Охваченный страхом, вместо этого, он побежал в самый конец просторного зала и спрятался за одной из колонн, заработав презрительные взгляды от всех присутствующих. Очутившись в укрытии, никримец сумел выдохнуть и кое-как взять себя в руки. Легонько высунувшись, он принялся наблюдать за происходящим.

Из коридора выбежали четыре воина. Знакомая волна мерзкой, незримой, но оттого не менее противной энергии растеклась по залу, Армоникуса начало колотить. Он никогда в жизни не чувствовал себя настолько беспомощным и жалким. Щёлкнули арбалеты. Болт, направленный в Греина, превратился в пепел на полпути, а от стен зала отразился полный боли вопль. Издавший его ученик упал на пол, как подстрелянная утка. Наёмники отбросили ставшее ненужным оружие, обнажили мечи, в то время, как их главарь уже молча и неотвратимо надвигался на Греина. Чародей выбросил окутанные пламенем руки в сторону врага, и с удивлением обнаружил, что тот не спешит превращаться в пепел.

Харгак почувствовал, что магия их ослабла. Проклянул про себя поганых отрицателей и, кряхтя, схватился за воздух так, словно держал вожжи колесницы и задёргал руками, стегая невидимых лошадей. С первым ударом незримых поводий, осколок потолка сорвался в полёт и пришиб одного из бандитов. Пол под вторым пошёл трещинами и обрушился, увлекая незадачливого убийцу за собой на нижний этаж. Потолок в зале задрожал, отовсюду посыпалась каменная крошка. Греин же сосредоточился на главаре. Он поливал его струями пламени, пытался испепелить, но все попытки были тщетны. Раул как будто бы игнорировал магию, она обтекала его, не смея коснуться и чем сильнее приближался зловещий отрицатель, тем слабее и слабее становился огонь чародея. Наполненный отчаяньем, маг бросил во врага огненный шар. Убийца ловко уклонился и, в четыре шага добравшись до Греина, снёс ему голову.

Сердце Армоникуса ушло в пятки. Он принялся превращать пол в песок, надеясь убежать, но из-за зловещей ауры магия подчинялась слабо. Никримец забился в самый угол зала, и молился всем известным богам, в надежде, что ему хватит времени прорыть путь на свободу раньше, чем наёмники прикончат Харгака. И вот, когда зал мощно тряхнуло в очередной раз и колонна, за которой прятался юноша, не выдержала мощи главы гильдии, пол поддался. Армоникус провалился вниз и ударился о мраморный пол, едва не сломав ногу. Сидя в куче песка, в полуразрушенном коридоре, он, не задумываясь, продырявил ещё одну дырку и, наконец, оказался на первом этаже.

– Эй! А ну стой, ублюдок! – раздался чей-то голос.

На мага надвигался узкоглазый бандит с арбалетом. У никримца в голове помутнело от страха. Щёлкнула тетива, маг зажмурился и выставил вперёд руки, изо всех сил желая превратить смертоносный снаряд в песок. Боли не было. Армоникус открыл глаза и с удивлением взглянул на свои руки. Он жив! На полу коридора лежала кучка песка. Юный чародей вдруг осознал, что зловещая аура больше не действует на него, а мужик перед ним – всего лишь обычный бандит, а не какой-то там отрицатель. Никримец гаденько ухмыльнулся, и в этот момент такая же ухмылка слетела с лица его врага. Охотник и жертва поменялись местами. Наёмник схватился за меч, но так и не успел его вынуть – застыл стеклянной статуей.

Руки Армоникуса задрожали, разум всё ещё не желал осознать произошедшее. Кое-как заставив себя сосредоточиться на выживании, юноша покинул здание гильдии через окно, выйдя наружу. Он приземлился за домиком охраны и, аккуратно выглянув из-за его стены, увидел во дворе ещё одного наёмника в компании… стражника! Того самого, с которым он виделся утром! В груди парня начала разгораться ярость. Из-за этой продажной мрази... из-за этой продажной мрази все в гильдии оказались приговорены к смерти!

– Вам конец, уроды... – прошипел себе под нос юноша, взывая к своей магии. Бандит, на которого он смотрел, не успел даже сообразить, что случилось. Умер мгновенно. Его голова и шея превратились в стекло и мёртвое тело свалилось на землю, когда маг показался из-за домика охраны.

– Г-господин Армоникус? – дрожащим голосом проблеял стражник, – вы ж-ж-живы?

Никримец не желал отвечать на глупые вопросы продажного ублюдка. Вместо этого, он вперил полный ненависти взгляд в стражника и яростно закричал.

– ГОРИ!

Едва слова сорвались с губ молодого волшебника, предатель почувствовал сильный жар. Его перекосило от ужаса, из горла мужчины вырвался полный боли и отчаянья крик, но раскаиваться было поздно. Вояка вспыхнул, точно факел.

Армоникус продолжал буравить взглядом горящего воина до тех пор, пока крики агонизирующего не затихли, и только тогда юноша опомнился. Бежать! Не обращая более внимания на горящий труп, он превратил часть ворот в песок, и бросился прочь из гильдии, стараясь скрыться в переулках Дахара.

А через несколько минут рейд на южную гильдию магов был закончен и Раул, в сопровождении трёх товарищей, вышел на крыльцо, держа в руках мешок с двумя трофеями. Оглядев двор, он лишь хмыкнул и покачал головой. Потеря стольких бойцов не входила в его планы. Кто бы мог подумать, что сбежавший щенок завалит троих.

– Какие будут приказания? – спросил наёмник справа, намекая на сбежавшего никримца.

– Никаких, – ответил Раул.

– Но эта мразь убила Занга!

– Работа такая, – отрезл Раул.

– Но…

Главарь развернулся и смерил бандита таким тяжелым взглядом, что у того затряслись поджилки, но отступиться от мести он всё ещё не желал.

– У тебя есть время до вечера. Не появишься на месте сбора к полуночи – пеняй на себя. Ночью мы уходим, – ответил Раул и, не желая больше вести праздные разговоры, жестом приказал команде убираться.

Добравшись до дома, Армоникус наконец-то сумел перевести дух. И только сейчас, когда опасность миновала, разум его начал потихоньку осознавать, что он совершил убийство. И не одно, а целых три. Да, это было в рамках самозащиты, но легче от этого не становилось. Руки дрожали, перед глазами всплывали эпизоды недавнего происшествия. Вот он с удивлением понимает, что может колдовать, а уже в следующую секунду простейшее заклинание преобразования отнимает жизнь у бандита. Вот наёмник со стеклянной головой падает на землю, а вот перед глазами возник визжащий, точно свинья на убое, стражник, охваченный пламенем. Вспомнился запах горелого мяса и Армоникуса передёрнуло. Он ужаснулся сам себе, ему стало противно, с какой яростью и упоением он сжигал стражника. И ещё больше его ужасало то, с какой лёгкостью ему удалось расправиться со всеми тремя. Только сейчас он в полной мере осознал, насколько опасным оружием была магия. Сделав пару глубоких вдохов, Армоникус кое-как взял себя в руки и принялся читать заупокойную молитву на никримском. Так требовали обычаи. Пусть это не считалось грехом, поскольку на кону стояла жизнь, но помолиться он был обязан. Закончив, маг собрал все свои пожитки в походный мешок и покинул жилище. Оставаться в Дахаре он больше не собирался.

***

Реин нервничал, сидя на холодном полу в окружении двадцати таких же молодых дахарцев. Он всего-то хотел заработать лёгких денег и совершенно не ожидал, что окажется в странной комнате без столов и стульев, набитой такими же искателями лёгкого заработка и вооруженными до зубов охранниками, от одного взгляда на которых Реина прошибал холодный пот.

Другие ребята то и дело перешпетывались да встревоженно переглядывались. Им, как и Реину, не сказали толком ничего. Только, что заплатят щедро и работа будет пустяковой. Требовалось лишь знать хорошо город, а уж этим парень мог похвастаться: всё-таки в Дахаре он провёл всю жизнь, и очень долгое время занимался доставкой посланий между торговцами.