Текст книги "Всё будет по-моему! Арка 1 (СИ)"

Автор книги: Wing-Span

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

{Они же все не сошли с ума, чтобы наброситься на Моба?}

Двое надзирателей пришли в себя. Один из них тут же завыл от боли, а второй, раскачиваясь в постели из стороны в сторону, несвязно бормотал: «За что мне такое наказание… Господе, в чем я виноват…?»

Боб, решив, что сделал все возможное, попрощавшись, ушёл на пост. Он и Моба с собой настоятельно звал, но тот лишь в очередной раз отмахнулся.

«Тьфу на тебя, когда попрошу – будешь за двоих отрабатывать. И только попробуй что-нибудь вякнуть!»

Байрон еще какое-то время пробыл в лечебнице, пока Марта не подала ему молчаливый знак, что все в порядке. Они поговорят позже, сейчас он может идти.

Кён же все это время был занят мучительными раздумьями, где же он мог проколоться. Ведь никаких очевидных улик он не оставил…

{Не повезло… В любом случае, теперь придётся действовать более решительно.}

Глава 25

Марта, демонстративно игнорируя Кёна, повернулась к Мобу:

«Приходите через час, мне нужно поработать.»

Контролер, почесав макушку, смущенно махнул рукой:

«Раз уж я начал прогуливать, то надо доводить дело до конца. Поэтому сегодня устрою себе выходной.» – и пошёл к выходу. Кён, бросив последний взгляд на врача, поплелся следом.

Некоторое время шли молча. Юноша, кивнув собственным мыслям, поравнялся с Мобом и прямо спросил:

«Тебе нравится Марта?»

Моб, явно не ожидавший такого вопроса, запнулся и остановился как вкопанный. Во все глаза уставился на парня, но быстро отвел взгляд. Прочистил горло и, наконец, выдавил:

«Не твоё дело, сопляк.»

Кён, не обращая внимания на угрозу в голосе контролера, заговорщицки подмигнул:

«Хочешь, я помогу тебе её завоевать?»

Моб прыснул со смеха:

«А-ха, а-ха-ха! Чем ты можешь помочь мне? На что ещё хватит твоих рабских способностей, помимо перебирания камней? Умора…»

Да, мужик был невысокого мнения о способностях рабов. Впрочем, и твердым отказом его насмешка не выглядела, а потому Кён продолжил:

«Возможно, ты заметил, как холодно она на меня смотрит сегодня? Это из-за одного… недоразумения. Я хочу попросить у неё прощения, но ты должен мне помочь. Взамен, я помогу тебе завоевать её.» – юноша предположил, что это Марта попросила контролера привести его к себе, а значит, Моб так же частично в курсе событий.

Моб, скептически скалясь, фыркнул:

«И в чем же заключается твоя помощь?»

«Я расскажу о тебе кое что, что заставит её смотреть на тебя другими глазами.»

По выражению худосочного контролера было видно, что он не особо верит в сказанное парня. Но все же решил поинтересоваться:

«Хм… И как мне помочь тебе извиниться? Я не буду за тебя это делать… И не думай, поц.»

«Мне просто нужен карандаш и бумага. Я всё нарисую.»

«Что? Ты меня за идиота держишь?… Как эти вещи помогут тебе извиниться?»

«Я хорошо рисую. Она простит меня, а потом я помогу тебе…»

Моб закатил глаза, «чудны крестьянские дети». Впрочем, попытка не пытка, пусть малюет.

«Договорились…» – далее они шли молча до самой двери, которую мужчина радушно распахнул перед парнем: – «Заходи.»

Стандартная комната в горе, стандартная мебель, стандартные мелочи для удобства – ничего особенного.

«Вот, держи.» Моб, немного пошарив в тумбочке, протянул карандаш и пару листов.

За каких-то 15 минут Кён нарисовал то, что и планировал. Закончив, он протянул карандаш обратно:

«Премного благодарен, я закончил.»

«Дай уж глянуть, что ты там накалякал.»

Кён послушно протянул листок, на котором был небрежно нарисован какой-то незамысловатый романтичный пейзаж.

«Пфф, а-ха-х! Талантом и не пахнет…» – Моб со смешком вернул листок.

«Не проверим – не узнаем.»

Разумеется, жалкое деревце на фоне моря вряд ли впечатлит Марту. А вот что касается второго рисунка, который Кён изобразил на втором листе и незаметно всунул в карман – что ж, вот у сего творения были все шансы.

Зайдя в лечебницу, Кён сразу же поймал холодно-неприязненный взгляд врача, от которого мороз по коже пробежался. В помещении было тихо, лишь слышалось сопение пациентов, крепко спящих благодаря снотворному.

Моб поприветствовал Марту, та кивнула в ответ. Решительно подошла к новоприбывшим и, все так же продолжая сверлить Кёна глазами, буркнула:

«Моб, нам нужно с ним поговорить, посиди пока тут. Возможно, ты мне ещё понадобишься.»

Парень поежился. Дамочка настроена крайне решительно – если ему не удастся провернуть свой план, она тут же сдаст его контролеру.

«Хорошо. Я пока присмотрю за этими ребятами.»

Марта вышла из лечебницы, поманив за собой Кёна. В напряженном молчании прошли по коридору, затем женщина свернула в какую-то нишу. Убедившись, что здесь их никто не может услышать, медленно повернулась к парню:

«Ты использовал меня…»

Кён молчал, ожидая продолжения монолога. Ей определенно необходимо выговориться.

«Ты обманул меня, заставляя делать то, что тебе нужно. Ты проник в мой кабинет, ты заставил меня отвлечь Мартина, ты…» – Марта устало прикрыла глаза на секунду: – «Ты, сукин сын, как ты посмел сделать такое?» – едва не закричала она, при чем, было не очень понятно, чем она возмущена больше – смертью Мартина или тем фактом, что Кён её использовал в своих корыстных целях.

Выдержав театральную паузу, Кён патетично произнес:

«Когда на кону стоит жизнь, на что ты пойдешь?»

Марта, нахмурившись, все так же раздраженно буркнула:

«Что ты хочешь этим сказать?»

«Был у меня один учитель, который ради своей выгоды готов был с легкостью идти по головам. Таких людей я презираю больше всего на свете. Эгоизм, жадность, корысть – все эти пороки делают из человека ходячую гниль из костей и мяса.» – на лице парня отразилось душевное переживание, эмоциональная жестикуляция добавляла его словам искренности. – «Таких людей всегда кое-что выдает, одна отличительная черта…» – Кён замолк, ожидая отклика Марты.

Женщина, хоть и приняла стойкое решение не верить ни единому слову мальца, все же не смогла сдержать любопытство:

«Какая же?»

«Это глаза. Глаза полные жадности, глаза, в которых читается способность и желание сломать чужую судьбу в угоду своей выгоде.» – и, выждав нужный момент, юноша протянул подготовленный листок Марте.

Помедлив, женщина все же развернула рисунок. На нем был изображен Мартин, алчными, жестокими, полными презрения глазами уставившийся на невинного Кёна. Словно мясник, глядящий на жертву забоя.

Она долго вглядывалась в картину. Женская натура потихоньку прониклась жалостью к изображенной «жертве», которая постепенно пересиливала её злость и негодование.

Марта всегда относилась к Мартину нейтрально, считала его мастером своего дела, но как человека совершенно не знала. Увидев его жестокую, алчную натуру на рисунке, она почему-то не показалась нереалистичной, скорее вполне возможной.

«Зачем ты показываешь мне это?»

«Мартин нашёл во мне особенность, которая… за гранью человеческого понимания. В нём разыгралось желание наживы, жертвой которой должен был стать я.» – смиренно сказал Кён, показывая, таким образом, что он доверяет Марте, готов рассказать о себе любые тайны.

«Я не понимаю… Что за особенность?» – продолжила допытываться обескураженная женщина. Она знала, что мир способен удивить своими причудами, цена которым, порой, заоблачная.

Кён осторожно потянулся к руке Марты. Врач, хоть и с подозрением взирала на манипуляции юноши, ладонь все же не отдернула. Парень аккуратно прикоснулся к её запястью, и пальцы на руке женщины непроизвольно зашевелились, словно дергаемые привязанными к ним ниточками.

Марта испуганно отдёрнула руку:

«Что… Что ты сделал!?»

Кён мысленно нахмурился: {Почему так сложно-то? Мне пришлось потратить 80 % своего запаса Синергии только для того, чтобы немного простимулировать её руку!}

Так как Марта была на 3-й ступени области основ, даже Синергия не могла так легко манипулировать её мышцами.

«Я обладаю уникальным телом, дарующим мне необычайные способности. Например, размагничивание метки, о котором ты не раз слышала. Сперва Мартин заподозрил неладное, решил тайно проследить за мной. Затем, после рецидива, он изучил целиком и полностью меня и моё окружение, решил, что дело в сокрытом во мне особенном теле, не иначе, поэтому отдал приказ доставить ему специальные приборы. Я ещё в тот день испугался его глаз… Наверное так мясник смотрит на жирную хрюшку… Они… Они ужасны…» Кён пустил слезу, всхлипнул. Проникнуться его эмоциями не смог бы разве что дуб, и Марта мгновенно разжалобилась, слегка вытянула руку, но тут же вернула её обратно. Она не повторит своих ошибок.

Изначально в её понимании Кён был просто убийцей, использовавший её как инструмент, однако теперь она поняла его мотив, но он его не оправдывает!

«Но… Разве это повод убивать его!? Он же наверняка не сделал бы с тобой ничего такого! Откуда такая уверенность? Всего лишь из-за одного только взгляда?!» – Воскликнула Марта, снова разозлившись на юношу. Как бы там ни было, убийство остается убийством.

«А ты помнишь тот синяк на моем запястье?» – вкрадчиво произнес парень, демонстративно потирая свою руку, понурив голову.

Марта испуганно втянула носом воздух. Неужели, Мартин и впрямь так грубо обходился с подозреваемым мальчиком? Выходит, что не только один лишь алчный взгляд замотивировал его совершить преступление? И всё же…

«Н-но…»

«Недавно я узнал, что Мартин выписал меня из базы данных, ты можешь поискать моё имя в журналах – не найдёшь. Из-за этого мне не дают пайки, я голодаю, страдаю от жажды всю рабочую смену, благо Байрон нормальный мужик, выручает, голодной смерти не желает. Мартин так поступил, потому что уже запланировал моё похищение из шахты, чтобы не было вопросов. Хотя он выглядит правильным, но внутри, я чувствую, прячется демон. Я очень испугался его… Мне не хотелось быть препарированным! Проданным плохим людям! Я-я не хотел… Умирать…» Жалостливо закончил парень, смотря на женщину взмокшими глазами.

Марта пару раз раскрыла рот, слов не находила. Всё её нутро пробралось эмоциями жалости и сострадания, она будто встала на место юноши. Неужели опять манипулирует? Нет… Не может такого быть, она не хотела верить, что мальчик опять лжёт. Да и как он может лгать, если она сама видела приборы в кабинете Мартина, видела синяк, и его уникальные способности прочувствовала на своей руке. Всё сходится, он просто хотел спастись, он всего лишь жертва человеческой алчности в обличии Мартина.

Вскоре она собралась словами, произнесла уже почти без сердитости в голосе:

«И всё равно, почему ты мне всё не рассказал? Я бы помогла тебе. Я бы всё решила!» – эмоционально воскликнула женщина, заламывая руки.

Кён мысленно хмыкнул: ну да, конечно, она бы «решила». Вслух же он жалобно проблеял, скорчив скорбную моську:

«Прости, но… Он бы просто тебя убил.» Кён закрыл глаза, отвернувшись. В уголках его глаз собралась влага.

Марта была потрясена, пробормотала:

«Убил…» – Сама не поняла, почему пришлось проморгать, чтобы вернуть ясность глазам. Очень… Очень хотелось верить, что он беспокоился о ней, но спросить, чтобы узнать наверняка – отказалась. Невольно вспомнилось прошлое, как её мужа и сына убили из-за долгов, а ей удалось сбежать. Человеческая жадность способна губить жизни, переступать через судьбы… Мартин действительно мог убить её, кто он, а кто она.

Марта помолчала некоторое время, приходя в себя, вздохнула:

«Ладно, возможно ты поступил верно, хотя мне сложно это принять… Ведь я просто была инструментом в твоих руках…» – она раздраженно смяла в руках рисунок со «злым» Мартином, спросила давно волнующий её вопрос – «Скажи-ка, милый, а как ты всё провернул? И не вздумай ничего утаивать!» – пригрозила она тоном и пальцем, слегка прищурившись.

Кён, почесав макушку, приступил к рассказу, стараясь огибать острые углы, которые могли бы разозлить женщину, которой явно не нравилось, что ею «попользовались». По крайней мере она осознала и, вроде как, приняла его мотив к убийству за простительный. Как хорошо, что удалось передать ей те эмоции, которые он хотел передать.

Закончив рассказ, и видя задумчиво-поражённое выражение женщины, вновь переоценившей юношу в более «хитроумного» и «сообразительного», Кён поспешил сменить тему. Нельзя позволить снова ей завестись из-за того, что он её «использовал», к тому же, пора исполнять вторую часть договора:

«Кстати, общаясь с Мобом, я заметил, что у него есть и хорошие качества.»

«Какие же?» – равнодушно буркнула Марта на обратной дороге в лечебницу.

«Когда на меня напали те звери, он показал себя с хорошей стороны. На самом деле я не ожидал от него такого… Как считаешь, он достоин похвалы?» – хитро сощурился парень.

«Пожалуй, достоин. А почему ты спрашиваешь?»

«Просто, думаю, мои слова благодарности не сделают его особо счастливым. Другое дело, если такие теплые слова скажет человек, к которому он неровно дышит…»

Марта сердито фыркнула:

«Эй, почему я должна что-то делать для тебя!? Между прочим, я всё ещё злюсь!»

Кён покачал головой:

«Марта, ты делаешь это не для меня, а для благого дела. Ведь, возможно, Моб изменится и станет нормальным человеком! Перестанет так неуважительно относиться к другим, перейдет на светлую сторону! Неужели ты не хочешь изменить его?»

«Ну не знаю… А вдруг он неправильно поймет?» – уже не так категорично откликнулась врач.

«Давай поблагодарим его вместе, ведь в таком случае будет очевидным, что мы имеем в виду.»

«Хм, если вместе, то ладно. Почему бы и нет.» – Марте не нравилось поведение Моба к рабам, а тут такой шанс. Все же, женская любовь к «перевоспитыванию» мужчин неистребима и всегда берет свое.

«Отлично! Когда я потру свой нос, мы одновременно скажем «спасибо тебе»! Он все поймет.»

«Ладно, но смотри мне!» – она предостерегающе погрозила ему пальцем.

Кён с невинной улыбкой кивнул. {Это было просто, слишком просто.}

Продуктивный выдался денек.

…

Пинк, престарелый слуга покойного Мартина, убивался горем. Отец Мартина в бытность свою спас его от голодной смерти, одел, воспитал, вырастил… Стоит ли говорить о том, что Пинк был предан как пес семье Стоун? Старый хозяин давно почил, Пинк со своей преданностью перешел «по наследству» к его сыну, Мартину. Теперь и тот отправился к праотцам, остался только внук его благодетеля – Егорка. Пинку бы следовало собраться с духом и продолжить служение внуку, однако, кое-что в смерти нынешнего хозяина его сильно беспокоило.

Верный слуга не удовлетворился заключением врача и сам решил провести расследование. На правах личного слуги, выпросил у администрации шахты доступ к некоторым местам, где обычным смертным находится запрещено. Администрация дала ему 3 дня на всё про все, после же он обязан убраться восвояси.

Сегодня последний день его «полномочий», а расследование не то чтобы сдвинулось с мертвой точки. Он выяснил, что хозяин просил привезти те самые инструменты, необходимые для проверки организма, для того, чтобы обследовать этого самого паренька – Кёна, который и стал единственным свидетелем его смерти. Казалось бы, ничего такого – вот только в хрустальной сфере Пинк обнаружил трещину. Поначалу, слуга решил, что Мартин просто уронил сферу на пол, когда подавился, но – вот неувязочка! – в таком случае парень наверняка бы заметил состояние начальника из-за шума и быстро подозвал охранников.

Ещё одна странность – в комнате не было никаких булок, кроме той, которой Мартин подавился. Конечно, хочется думать, что эта булка просто была последней, но когда он допросил повара, который обычно принимает заказы, выяснилось, что в этот день он Мартину ничего не готовил, а Мартин ест исключительно свежую, высокосортную выпечку. Остаток той злополучной сдобы охарактеризовать подобным образом было никак нельзя.

Таким образом, Пинк решил, что единственной зацепкой был Кён. Недавно он попытался разузнать о парне побольше, и выяснил, что он впутался в передрягу с надзирателями, а сегодня ему нашептали, что все они поголовно были отправлены в нокаут! Причём добрая половина именно Кёном! Подозрительно, очень подозрительно! Итак, Пинк, полный решимости докопаться до истины, пошёл в лечебницу, дабы расспросить побитых о произошедшем. Если окажется, что парень действительно причастен к смерти его господина, то он не оставит его в покое, НИКОГДА!

…

Марта и Кён вошли в лечебницу. Моб, оторвавшись от стены, вышел им навстречу:

«Как прошло?» – спросил он неопределенно у обоих.

Кён незаметно для Марты выставил большой палец – «все пучком».

Женщина, заправив волосы за ухо, небрежно ответила, направляясь проверить пациентов:

«Не понимаю, о чем ты.»

Моб недовольно поморщился. Бочком приблизился к Кёну, пихнул того в плечо:

«Твоя очередь возвращать должок!»

Кён странно улыбнулся и подмигнул:

«Скоро произойдет кое-что интересное, но, внимание – многое зависит от твоей реакции, так что будь более настойчив.»

Контролер недоумевал, о чем это Кён говорит, но взял на заметку.

Марта, осматривая одного из избитых надзирателей, начала «допрос» Моба:

«Так что произошло с этими ребятами?»

«Ничего особенного… Когда я пришёл забрать Кёна, они уже окружили его. Ну, я закричал, чтобы они успокоились, но все было как обычно… Словами делу не поможешь, пришлось успокаивать их кулаками.» – закончил мужчина с нервным смешком.

Глаза Марты блеснули неподдельным интересом:

«Стало быть, ты сам справился со всеми?» – она послала Кёну многозначительный взгляд, чтобы тот поскорее дал жест… но парень, казалось, и вовсе не замечал сигналов врача.

«А-ха-ха, да, сам! Это было не так сложно! А знаешь ради кого я это делал?»

Моб еще не успел договорить, как Кён, сверкнув глазами, начал с остервенением чесать кончик носа. Марта, напряженная, как струна в ожидании нужного момента, тут же выпалила, даже не вдумываясь в смысл слов контролера:

«Спасибо тебе!» – и лишь мгновение спустя сообразила, что Кён молчит.

Секунды потянулись липкой патокой, тишина стояла такая, что хоть ножом режь. {Эй, ну чего же ты молчишь!} – Прожигала она его взглядом.

Кён невинно водил носком по полу, мол, «а что я? Я ничего».

Тут Марта всё поняла. На Моба глаза поднять было страшно – даже без его красноречивого взгляда щеки залил предательский румянец. Как же глупо она себя чувствовала…

Моб изумленно застыл: {Она… Неужели…} Тут же в голове всплыло наставление Кёна проявить настойчивость. Собрав всю смелость в кулак, подошел к смущенной Марте, сграбастал несопротивляющуюся ручку в свою лапищу, попытался поймать её взгляд:

«Я рад, что ты понимаешь, почему я это сделал.»

Марта, покраснев ещё сильнее, оттолкнула Моба:

«Нет-нет-нет! Ты не так всё понял! Просто мы с Кёном…»

Глава 26

Кён перебил её:

«Да, мы с Мартой как раз обсуждали тебя! Честно сказать я не ожидал, что она…» – и испуганно прикрыл ладонью рот, словно только что сболтнул лишнего.

Моб, тут же уловив подтекст, покраснел до кончиков ушей, вторя и без того пунцовой женщине.

«Марта, ты можешь не объясняться больше, на твоём лице все и так написано.» – собравшись с духом, он снова подошел к врачу и попытался её обнять, однако Марта тут же вырвалась и шмыгнула в свой кабинет, напоследок бросив обиженное:

«Подлец, ты у меня ещё получишь!»

Эти слова предназначались Кёну, но Моб воспринял их на свой счет. Лицо озарилось счастливой улыбкой, он повернулся к юноше и выставил большой палец вверх.

Попытка Марты похвалить Моба за правильное поведение превратилась в черт те что. Этот засранец не подыграл ей, а воспользовался моментом.

Не успела она всласть погоревать над своей печальной женской судьбинушкой, как в дверь кто-то оглушительно затарабанил.

Моб гаркнул:

«Кто там такой нетерпеливый?»

«Это Пинк, я веду расследование недавнего инцидента, откройте.»

Контролер, пожав плечами, отворил дверь.

Седовласый сгорбленный старик, на лице которого одни глаза сверкали вовсе не старческим пламенем, вошел внутрь.

Рослый, присмотревшись, наконец узнал человека:

«Это Вы тот слуга, которому администрация дала пару дней на расследование, лишь бы Вы отстали от них?»

Пинк мгновенно разозлился:

«Не дерзи мне, малец! Что ты вообще можешь понимать в моей ситуации!? Кто ты вообще такой?»

«Забудь! Ты портишь мне воздух, так что делай быстрее то, ради чего пришёл.» – Моб был крайне недоволен, что кто-то посягает на его хорошее настроение. Он уже пожалел, что так опрометчиво впустил этого старикашку.

Слуга смерил Моба презрительным взглядом, а затем, окинув глазами комнату, вдруг наткнулся на Кёна:

«Это ты!»

Кён, сразу же признавший старика, насторожился, но виду не подал, лишь вопросительно приподнял бровь.

Моб переводил непонимающий взгляд с одного на другого.

«Да это ты, Кён, который был в кабинете в тот самый момент!» – Пинк, угрожающе разминая руки, в два шага приблизился к парню. – «Говори, какого лешего там произошло!? Почему Мартин подавился булкой, которой у него в принципе быть не должно!? Не твоих ли это рук дело, а?!» – судя по безумному блеску глаз, старик готов был вытрясти из Кёна всю правду вместе с душой.

Марта, услышав крики, приоткрыла дверь кабинета и с тревогой спросила:

«Кто вы? Что вам нужно от Кёна?»

Моб, сориентировавшись после слов Пинка, наконец, в ситуации, подошёл к слуге и крепко взял за плечо:

«Эй, старичок, может, ты успокоишься?»

«Да пошёл ты!» – старик грубо скинул руку контролера. – «Я знаю, что этот Кён что-то сделал с моим хозяином! Это точно он! Иначе быть не может!»

«Ты себя-то слышишь? Как обычный, ни на что не способный раб, мог быть причастным к смерти твоего хозяина?» – фыркнул Моб.{Этот пёс свихнулся от преданности своему хозяину, отвратительно.}

Марта непроизвольно бросила озабоченный взгляд на парня. В конце концов, он «смог» это сделать. Он был виноват.

Старик, досадливо сплюнув на пол, взревел раненым зверем:

«Ни на что не способный?! Тогда как ты объяснишь, что эти мужики травмированы, а парень целёхонький!? А?!»

«Это потому что я вовремя подоспел!» – воскликнул Моб и попытался снова ухватить беснующегося старика.

«А я слышал, что он сам уделал добрую половину! Как ты смеешь врать мне в лицо, шкет?! И отпусти меня, пока я не вышел из себя!» – он вновь тряхнул плечом, но безрезультатно.

Марта, видя, как разворачиваются события, поколебавшись, все же встала на сторону парня.

«Сэр, успокойтесь! Кён тут ни при чем!»

Совсем недавно она так на него злилась, и вот – снова заступается за этого несносного мальчишку. Поистине, женская натура – самая великая загадка планеты. Впрочем, не то, чтобы её слова убедили и заставили успокоиться старого слугу, тот по-прежнему вырывался из железной хватки Моба и уничтожающе сверлил Кёна глазами.

Юноша уныло пришел к выводу, что словами этого сумасшедшего не вразумить. Хорошим вариантом будет воспользоваться помощью Моба, а, чтобы тот попросту не отмахнулся от какого-то раба, пришлось действовать через Марту. Кён, состроив жалобную моську, умоляюще уставился в глаза врача.

Марта, заметив взгляд парня, решила оставить сеанс самокопания и разбор собственного поведения на потом и устало повернулась к контролеру:

«Моб, не дай Кёна в обиду! Он… Ни в чем не виноват…» – на последних словах у нее сел голос, и она уже почти шептала.

Моб, вообразив себя храбрым рыцарем, вставшим на защиту прекрасной дамы и ее… пусть будет пажа, тут же приосанился и, задействовав стихию чистой силы, оттолкнул старца подальше от парня. Незыблемой стеной стал между этими двоими, залихватски подмигнул Марте.

Кён лишь мысленно подхихикивал над этим Дон Кихотом и его «брачными игрищами». Поистине, хочешь использовать мужчину – задействуй женщину.

Старик истерично взвизгнул:

«Ублюдок, почему ты защищаешь этого сопляка!? Какое тебе дело до него, обычного раба!? Или… Или ты с ним в сговоре все время был!?… Да… Точно… Он сам не мог это провернуть! Это ты ему помог!»

Слова старика хоть и звучали с безумным оттенком, на деле имели смысл, ведь персоналу шахты запрещено иметь хоть какие-то неделовые отношения с рабами. Вот, например, недавно Марте сделали выговор просто за то, что она принесла Кёну игрушки.

Женщина раскраснелась от волнения и в панике даже позабыла, что может позвонить охране.

«Как вам не стыдно! Это всего лишь мальчик, а Вы на него набрасываетесь как ненормальный!»

Пинк, сообразив, что женщина так же защищает раба, задохнулся от возмущения:

«Неужели… Ты тоже? Блядь, вы что, все сговорились!? ПРИЗНАВАЙТЕСЬ!»

Моб, устав от криков чокнутого, да и его драгоценная Марта явна была в шаге от приступа паники, решил, что пора кончать с этим бредом. Использовал чистую энергию и, сделав скачок вперед, чтобы схватить старика за шкирку и выкинуть.

Пинк, с маниакальной уверенностью подозревая всех и вся в этой комнате в заговоре, был готов ко всему. Когда рослый мужчина на него напал, он, окончательно уверившись в своих догадках, выставил руки в блок.

Слуга был на 5-й ступени области основ, а Моб был на 6-й.

Марта хоть и была на 3-й ступени, но в драке абсолютно бесполезна.

Пинк заблокировал удар, по инерции отступив на полшага, и заголосил:

«Я так и думал! Я ЗНАЛ! Теперь вас всех ждет наказание! Ваши черепушки будут лежать у меня на полке! В них я буду сжигать свечи в честь моего хозяина!»

Моб ледяным взглядом окинул старика, который оказался вовсе не таким хилым, как он рассчитывал. У Марты от всех этих событий глаза уже были на мокром месте. В голову, наконец, пришла здравая мысль вызвать охрану – женщина метнулась в кабинет к звукопередатчику. Вот только старик, стоящий к ней ближе всего, тут же среагировал: ускорившись, рванул к ней и со спины обхватил её локтем за шею, не позволяя больше сделать ни шагу.

«Блять, сука, ты че ТВОРИШЬ!?» – завопил уже Моб, перепугавшись за любимую женщину.

Кён и вовсе пришел в ступор, не ожидая настолько стремительного развития событий.

Марта, боясь пошевелиться, придушенно пискнула:

«Что Вы от меня хотите?»

Старик проигнорировал её вопрос, пламенным взглядом прожигая застывших Моба и Кёна:

«Вы, дерзкие ублюдки, совершенно не понимаете, в какой ситуации оказались! А теперь, я хочу услышать признание о том, что вы сделали в тот день!»

Кён положил руку на плечо Моба и сжал, как бы говоря, чтобы тот успокоился и не злил лишний раз психа. Шепнул одними губами:

«Я буду приманкой.»

Медленно и осторожно приблизился к старику на пару шагов, демонстративно аплодируя:

«Ха-ха, браво! А как вы узнали, что я убил этого ублюдка?»

Пинк опешил от такой откровенности, даже несколько ослабил хватку на шее Марты:

«Ч-что ты сказал?»

«Я сказал, как Вы догадались, что именно я убил этого ублюдка.» – с невозмутимой улыбкой повторил парень, делая акцент на слове «ублюдок».

«ТАК ЭТО БЫЛ ТЫ!» – нечеловеческим голосом взревел старик. Веселое выражение на лице Кёна вводило его в исступление.

«Да, видели бы вы его лицо, когда я запихивал ему в глотку ту булку, а-ха-ха!» – парень демонически сверкнул глазами. У Марты по спине пробежал холодок от такого преображения.

«ААААА! Я УБЬЮ ТЕБЯ!»

К этому моменту Кён уже распахнул дверь и выбежал из комнаты.

Пинк в исступлении отшвырнул плачущую Марту в сторону, грубо впечатав её в стену, и бросился за парнем. Моб, растерявшись о такого темпа развития событий, не сразу сообразил, что произошло, однако, увидев, что Марта ударилась, быстро подбежал к ней.

Женщина истерично закричала, отпихивая протянутые к ней руки:

«Идиот, спасай Кёна! БЫСТРЕЕ!»

Моб стремглав выскочил из лечебницы и заметил старика, бездумно носящегося по коридору с криками: «ГДЕ ТЫ?! ВЫХОДИ!» Радовало одно – судя по всему, до Кёна он добраться еще не успел.

Контролер уже собрался последовать за безумцем, как из-за двери, прислоненной к стене, как черт из табакерки высунул лохматую макушку сам виновник всего веселья.

Моб подпрыгнул от неожиданности:

«Какого!?» – кто бы мог подумать, что этот парень просто спрячется за дверью.

«Я думал, ты быстрее среагируешь.» – с усмешкой шепнул «чертик».

«Хитрый лисёныш!» – с восторгом присвистнул Моб, но в следующий миг им было уже не до обмена любезностями – старик заметил парня и с диким ором понесся обратно, в атаку.

Кён благоразумно счёл, что у него нет и единого шанса против престарелого слуги. Один-два удара по голове – прощай жестокий мир, так что рассчитывать можно только на Моба и охрану, которую стоило бы поскорее позвать. А пока надо переждать сражение в надежно запертом кабинете с Мартой.

«Быстро, в комнату!» – рыкнул Моб, впихивая парня в дверь.

Марта тоже не теряла времени даром. Она зашла в кабинет и трясущимися руками позвонила охране.

«Продержись ради Марты!» – крикнул Кён на бегу, желая поддать контролеру стимул таки «осилить» противника.

Кабинет с медикаментами был настежь открыт, внутри дрожащая женщина заливалась слезами. Парень раздраженно покачал головой, сунул руку в приснопамятный карман халата, извлекая ключ, и сам запер дверь.

Марта, хлюпая носом, бросилась на шею Кёну, радуясь, что тот невредим.

«Спасибо, что выручил… Спасибо.» – непрестанно шептала она, цепляясь за его рабочую робу, как за спасательный круг.

«Неужели так сильно перепугалась, глупышка.» – тихо произнес Кён, вздохнув по намоченной слезами одежке и, не удержавшись, погладил её по голове.

А в это время кулаки Пинка засветились ярко-оранжевым.

{Чёрт подери, элемент жара.} – испугался Моб, но не отступил.

В это время старик нанес два удара в голову Мобу. Тот ловко отскочил, кожей лица ощутив обжигающий жар.

«СВАЛИ С ДОРОГИ, СОСУНОК!» – этот безумец успевал орать во время боя, тогда как Моб тратил все силы, чтобы просто не попасть под «горячую» в буквальном смысле руку и никак не мог найти момент для контратаки. {Гребанный шашлык, он слишком искусен!}

Некоторые пациенты, несмотря на слоновью дозу снотворного, попросыпались от шумного боя в лечебнице, о чем тут же пожалели. Старик и Рослый сражались явно не на жизнь, а на смерть, и движения их были до 2-х раз быстрее и смертоноснее, чем у обычных людей.

Пинк собрал энергию стихии жара и использовал технику разящего удара – выдающаяся сила атаки, но повреждает мышцы руки.

Моб совершенно не ожидал внезапно-быстрого выпада в сплетение. Увернуться нет возможности, но уязвимое место он успел заблокировать, нелепо выставив руку.

*хруст*

Запястье изогнулось неестественным образом, кожа вокруг покрылась глубокими ожогами, а в голову ударила резкая боль. Мужчина по инерции отлетел на метр, но не потерял баланс тела.

Путь к каменной двери в кабинет был свободен. Пинк молниеносно бросился на оставшееся препятствие: хотя правая рука была повреждена (при этой технике отдача наступала мгновенно), чтобы убить парня ему вполне хватит и одной левой.

Зарядив в ногу побольше энергии, старик ударил в дверь.

*бах*

Она пошла трещинами, а после второго удара и вовсе разлетелась на осколки.