Текст книги "Я в твоей голове (СИ)"

Автор книги: Well.w3

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== *** ==========

Его жизнь должна была завтра измениться, но он еще не представлял, насколько сильно все поменяется.

Последний экзамен оказался позади, и Малфой уверенной походкой направлялся в подземелья. В гостиной Слизерина его ждали друзья, которые активно обсуждали предстоящий выпускной. Драко плюхнулся на диван, вникая в разговор однокурсников. Как только собрался внести свое предложение, на его коленки тут же запрыгнула Панси.

– Может быть, я вечером загляну к тебе в башню старост? Поможешь мне выбрать платье для выпускного, – поглаживая его щеку, шепотом спросила девушка.

– Можешь заглянуть без платья, – ответил Драко, натянув хитрую улыбку.

Паркинсон улыбнулась и потянулась губами, оставляя на его прохладной щеке поцелуй.

– Увидимся вечером, – подмигнув, Панси слезла с него и ушла.

Малфой, проводив ее взглядом, поймал себя на мысли, что что-то не так. Раньше, когда Паркинсон была рядом, он чувствовал себя счастливым, представляя, как проведет с ней всю жизнь. Она была его первой и последней. Но в этот момент, когда девушка удалялась с подругами, Драко будто ощутил досаду из-за его предстоящей жизни с Панси.

– Малфой, вы с Паркинсон уже слышите мысли друг друга? – тихо спросил Забини, слегка наклонившись вперед, будто боялся, что его кто-то услышит.

– Нет.

– Не переживай, друг. В скором времени это обязательно случится, – ответил Нотт и ободряюще похлопал его по плечу.

– Обещайте, что не будете ржать и прикалываться? – Блейз пристально посмотрел на друзей, которые с трудом смогли сохранить серьезное лицо. – Я слышу мысли Уизли.

– Рона Уизли, я надеюсь? – рассмеялся Нотт.

– Нет, придурок. Джинни Уизли.

С одной стороны, Драко был рад за друга, ведь это значило, что он нашел своего соулмейта и теперь оставалось только ждать, когда связь сведёт их вместе. А с другой – Малфой немного испугался: он еще не мог слышать мысли Панси. А что, если он услышит мысли той, кого не будет жаловать? Кэти Белл, Лавгуд или, что самое страшное, Грейнджер? Такую иронию судьбы Драко явно не оценил бы.

– А ты, Тео, нашел себе кого-то?

– Нет, пока нет, – неуверенно ответил парень и опустил глаза вниз.

Только едва ли это было правдой, поскольку дрожащий голос выдавал Нотта. Возможно, он не хотел рассказывать, потому что знал: друзья его засмеют.

– И что ты собираешься делать с Уизлеттой?

– Я не знаю. Разве связь не должна все сделать за нас?

Парни пожали плечами, и каждый замолчал, думая о своем.

***

В Большом зале на ужине было очень шумно. Студенты обсуждали экзамены, выпускной и планы на будущую жизнь. Малфой не мог вникнуть в разговоры однокурсников из-за руки Панси, которая легкими поглаживаниями по паху дразнила его под столом. Когда твердая плоть уперлась в ширинку брюк, Драко больше не мог спокойно сидеть. Медленным движением руки он проник под подол юбки Панси и принялся ласкать ее через ткань. Девушка начала ерзать и сдвигать ноги вместе, зажимая руку Драко между ног.

– Прекрати, а не то я сейчас кончу, – шепнула она, и Драко тут же послушался, потому что тоже был близок, а кончить в брюки под столом за ужином в его планы не входило.

Наконец добравшись до еды, Малфой начал ужинать. Студенты подутихли, и директор Макгонагалл начала свою речь, говоря о выпускном торжестве и о том, как оно будет проходить.

«…и снова танцы. Я ведь совершенно не умею танцевать. Те знания, что я получила в книге о бальных танцах, мне не помогут. О, Мерлин, неужели мне придется танцевать с Малфоем? Он… – Драко замер. Нахмурившись, он медленно обвел взглядом всех присутствующих рядом, чей голос мог бы слышать. Но все то и дело что ужинали или смотрели на директора. – …Он же наверняка умеет танцевать любой танец. Несомненно, его мама обучала его в детстве. Мерлин, за что мне все это? Неужели нельзя танцевать с кем-то другим? С Роном или Гарри…»

Малфой резко дернул головой налево, уставившись в сторону гриффиндорского стола. В недоумении он осмотрел всех, кого мог.

«Интересно, как он отреагирует на то, что будет танцевать со мной?»

В это же время Драко краем уха услышал обрывки слов директора о том, что первыми открывать выпускной бал будут старосты школы. Он остановил свой взгляд на каштановой копне волос и пытался осознать происходящее. Заметив, как Грейнджер заерзала на своим месте, Малфой резко перевел взгляд на Панси и максимально искренне улыбнулся, притягивая ее за талию к себе. Краем глаза он заметил, как гриффиндорка обернулась и посмотрела на него.

«Ну, конечно, он слишком занят своей подружкой, которая как пиявка присосалась к нему, не давая ни минуты покоя. Как он ее терпит? Скорее всего, он даже не слышал слов директора и будет крайне раздражен завтра, когда Макгонагалл повторит это прямо перед балом. И он выльет на меня очередную порцию желчи, которую, по его мнению, я заслуживаю. Прекрасно! Наверняка я никогда не забуду этот день».

– В чем дело, Драко? Ты какой-то бледный.

Растерянным взглядом Малфой посмотрел на Паркинсон, в ее зеленые глаза, что выражали обеспокоенность. В один миг в них пронеслись все те годы, что они провели вместе, и все те, что могли бы провести. Все это время необъяснимое и почти не ощутимое чувство сеяло в Драко сомнения, но он никак не мог понять причину, поэтому подавлял в себе любые мысли, что появлялись в результате всех этих предчувствий. Панси потупила взгляд, и ее лицо обрело серый цвет. Она будто пропала на долю секунды, словно не была там с ним, и Драко мог только предположить: Панси услышала мысли, но не его. Ее голова дернулась влево в том самом направлении, где и сидели гриффиндорцы.

– Слушай, я устал. Возможно, тебе не стоит сегодня приходить. Увидимся завтра на балу, – Малфой резко высвободил ее из своих объятий и пулей вылетел из Большого зала.

Все, что он знал, и все, во что верил, рушилось, пока он широкими шагами направлялся в башню. Вся эта ерунда с соулмейтами до этого момента казалась ему выдумкой, подростковой забавой, студенческой байкой, которую травили, сидя после отбоя в общих гостиных. Не всем волшебникам выпадал такой шанс на настоящую и вечную любовь. Кого-то это обходило стороной, и таких считали недостойными искренних чувств. Они не были способны на любовь. Осознание того, что несмотря на все его грехи, Драко все же заслуживал высших чувств, отдавалось легким трепетом в груди, но возникший образ грязнокровки вмиг развеял его.

Малфой приближался к двери и пытался вспомнить, воспроизвести всю ту накопленную за несколько лет ненависть, которую испытывал к ней, но был вынужден разочароваться. Он остановился, и шальная мысль о том, что больше не может ее ненавидеть, яркой вспышкой озарило его сознание.

Сорвавшись на бег, Драко на ходу произнес пароль и влетел в гостиную. За книгами, находящимися наверху камина, он достал припрятанную бутылку виски. Откупорив пробку, швырнул ее в сторону и прислонился губами к горлышку, вливая в себя элитный Classic Single Malt {?}[Classic Single Malt – элитный пряный виски английского происхождения с древесным ароматом и пряным цитрусовым вкусом. В послевкусии присутствует корица, орехи и соль. ], который планировал распить на выпускном с Панси где-нибудь на Астрономической башне, а потом в последний раз оттрахать ее в Хогвартсе. Но этим планам уже было не суждено сбыться.

Когда горло начало жечь, Драко оторвался от бутылки и закашлялся. Упав на диван, он разжег камин с помощью магии и еще очень долго просидел, глядя на пламя.

– Ты совсем охренел? – раздался чей-то гневный голос. – Малфой, посмотри, что ты наделал.

Он медленно открыл глаза и сразу же встретился со злой Грейнджер. Видимо, он задремал.

– Ты пролил алкоголь на диван и на себя. Я убирать за тобой не стану, даже не надейся, – проговорила она уже чуть мягче и принялась собирать со стола учебники и фолианты, которые вечно оставляла по всей гостиной.

Оглядевшись, он заметил, что Грейнджер была права. Бутылка валялась возле дивана уже пустой. Он попытался подняться, но мокрая одежда прилипла к телу, и Драко тут же начал стягивать с себя джемпер.

«Снова эта Паркинсон довела его и он напился. Ну, конечно, в пьяном состоянии ее намного проще терпеть, хотя нет, даже в пьяном нет. И что он в ней вообще нашел? О, Мерлин, что он делает? Собрался раздеваться тут, предо мной? Ну уж нет, это я вряд ли выдержу!»

Освободившись от джемпера, Малфой приступил к рубашке, которая тоже была влажной. Быстро расправившись с пуговицами, он ждал, что девушка посмотрит на него, что ее глаза, не переставая, забегают и она покраснеет, смутится и умчится в свою комнату. Распахнув края рубашки, он медленно избавился от нее, продолжая слушать мысли.

«Не смотри, Гермиона. Не.Смотри. Да он издевается!»

Когда рубашка приземлилась на диван, а девушка все-таки не подняла глаз, продолжая собирать свои вещи, то Драко, услышав, как она уговаривала себя не смотреть, что это слишком для нее, решил рискнуть. Чем черт не шутит? А уж Драко Малфой тем более.

Боковым зрением Гермиона вдруг увидела, что парень потянулся к ремню брюк и начал вытаскивать из шлевок свободный отрезок ремня, выворачивая язычок пряжки и ослабляя ремень.

Девушка постаралась незаметно сглотнуть и, не выдержав провокации, все же выпрямилась, вперившись взглядом в торс Драко, прижав к груди свои чертовы книжки. На секунду ее зрачки вспыхнули, веки и пушистые ресницы дрогнули, раскрываясь шире. Но магия момента развеялась быстро, и, как он предполагал, глаза Грейнджер забегали, она пыталась смотреть на все, что угодно, только не на его обнаженный торс, а когда все-таки на долю секунды ее взгляд останавливался на парне, то она краснела.

«Это лучший день в моей жизни. Он невероятно красив и сексуален. Дотронуться бы до него хоть раз. Стоп. О чем ты думаешь, Гермиона? Еще и стоишь как дура, не в силах оторваться от его прекрасного, безупречного, идеально гладкого тела…»

Драко не мог сдержать улыбку, а когда она заметила ее, то тут же вздрогнула и убежала в свою комнату. Но в следующую минуту улыбка с лица пропала и он задался вопросом, что это сейчас было. Зачем он разделся перед ней? А самое главное, почему ему понравилось смущать ее? Несмотря на эти вопросы, осознание того, что Грейнджер в восторге от его тела, было приятным.

***

Ночь была тихой и спокойной. Малфой впервые ощутил себя по-настоящему выспавшимся, о чем говорили его непривычная бодрость и хорошее настроение. Принять душ, как обычно, было проблематично: еще один минус проживания в башне старост – общая ванная комната. Но в этот раз Драко не раздражался и даже не стучал в дверь, пытаясь поторопить Грейнджер. Сегодня для девочек был особенный день, поэтому он решил позволить Гермионе задержаться в ванной, чтобы привести себя в порядок. И, судя по ее мыслям, с этим у нее были проблемы.

«Какие же непослушные волосы! И почему я их еще не отстригла? Черт. Спокойно, Гермиона. Сегодня ты будешь неотразима и, возможно, он наконец-то заметит тебя, ну, или посмотрит, хотя вряд ли. Уверена, Паркинсон нарядится так, что привлечет не только его внимание, но и всех парней в школе. Что я делаю? Кого я обманываю? Даже если я приду голая, то он не заметит. Никто не заметит. Так, ладно. Возьми себя в руки…»

У Грейнджер явно были проблемы с самооценкой. Кто бы мог подумать? Малфой всегда считал, что она высокомерная, уверенная в себе, но ошибался. У него возникло желание подбодрить ее.

– Грейнджер, тебе необязательно так долго прихорашиваться, ты и так красивая, – крикнул он через дверь ванной.

– Блядь, – прошипел он, потому что собирался сказать совсем другое. Красивая? Он прикрыл глаза руками и помотал головой.

«Мне послышалось? Он вовсе не считает меня красивой. Скорее, вонючей грязнокровкой. Нет, я точно слышала, как он сказал красивая. Он что, уже успел напиться?»

– Почему ты сидишь на полу в пижаме? – прозвучало неожиданно: это Панси вошла в комнату. В ту минуту Драко пожалел, что когда-то сказал ей пароль.

– Жду, когда освободится душ.

– Эй, Грейнджер, сколько не мойся, все равно останешься грязнокровкой, так что выметайся оттуда, – Паркинсон подошла к двери ванной и громко постучала.

Малфой хотел было заступиться, но вовремя закрыл рот. Это возникшие из ниоткуда желания порядком уже надоели.

– Может, займемся чем-нибудь поинтереснее? – девушка поиграла бровями и расстегнула пару пуговиц на блузке.

Предложение, если честно, было заманчивым, но желание трахать Паркинсон, когда за дверью Грейнджер наряжалась для него, было невелико.

«Не дай Мерлин, он сейчас начнет ее трахать там. Нет-нет-нет. Только не при мне, только не снова. Я должна что-то сделать.

Так, Гермиона, соберись. Ничего страшного, ты же не голая. Просто выйди через его дверь. Может, он тебя заметит, а если нет, то хоть Паркинсон позлишь. Да, все решено».

Поднявшись с пола, Драко отошел в сторону в ожидании выхода Грейнджер. Ему было безумно интересно, что она задумала. Неужто он сейчас увидит что-то интересное, чего не видел никто и никогда.

Ручка двери дернулась, и дверь отворилась. Грейнджер, замотавшись в коротенькое полотенце, не вышла, а грациозно выплыла из ванной.

– Ты что себе позволяешь? Забыла, где твое место, грязнокровка? – возмутилась Панси. – Драко, скажи ей.

– Я не против, чтобы она в таком виде щеголяла по моей комнате, – ответил Малфой, не сводя глаз с Грейнджер, но, почувствовав молниеносный взгляд Панси, продолжил: – Успокойся, я шучу.

Паркинсон остыла сразу же, как Гермиона захлопнула за собой дверь.

– Примем душ вместе? – подмигнув, она направилась в ванную, но Малфой замешкался и остался стоять на месте. После такого показа он бы предпочел принять душ с Грейнджер, однако это было невозможно и неправильно. Но как отмазаться от Панси?

– Ты уверена?

– Да.

– Я о другом. Ты уверена, что хочешь помыться, а тем более заняться сексом в душе, где только что мылась Грейнджер? – Драко надеялся, что этот факт отобьет у нее желание идти с ним. – Я то уже привык, а вот ты…

– Да уж, думаю, ты прав. Уединимся после выпускного?

– Конечно.

Оставшись наедине с собой, Драко присел на кровать и задумался. Если Грейнджер хотела бы понравиться или как минимум обратить его внимание на себя, то девушке однозначно пришлось бы постараться не только уложить свои волосы, но и подобрать достойное платье, которое вряд ли у нее было. Он представил, как она в своем сером образе предстает рядом с ним перед всей школой, где, помимо студентов, еще будут присутствовать журналисты. Представив себя на обложке «Ежедневного пророка» в компании Грейнджер, одетой непонятно во что, Малфой, позабыв про душ, переоделся в повседневную одежду и отправился в Хогсмид.

***

Примерив парадный костюм, сшитый на заказ специально для выпускного, Драко осмотрел себя в зеркало. И первая мысль, которая возникла в его голове, была о Грейнджер. Понравилось бы ей? Восхищалась бы им она так же, как тогда, когда он был без одежды? Он зажмурился, потерев рукой переносицу, и глубоко выдохнул. Это становилось уже невыносимым. Достаточно было утреннего приключения, чтобы сойти с ума от внезапных желаний с участием Грейнджер. Еще буквально вчера он не замечал ее, а сейчас она занимала все его мысли.

Взглянув на себя в зеркало еще раз, Малфой прислушался. На удивление со стороны комнаты Грейнджер не было ни звука. Неужели неудачные утренние попытки привести свои волосы в порядок окончательно растратили ее веру в себя и теперь она проведет весь вечер в своей комнате, прячась ото всех? От него? Недолго думая, он отправился разведать обстановку.

К его счастью, дверь в комнату Грейнджер была незаперта, но, войдя внутрь, он обнаружил только пустоту. Вот почему была такая тишина? Гриффиндорка вовсе не пряталась в своем логове, а где-то активно готовилась к выпускному. Возможно, даже в библиотеке.

Отбросив идею искать Грейнджер, Драко решил навестить друзей в подземельях.

– О, Малфой, ты как раз вовремя! – воскликнул Теодор Нотт, протягивая другу кубок. – Это чтобы не скучать на балу, ведь самая интересная часть начнется только вечером.

– Нет, спасибо. Панси мне весь мозг вынесет, если я напьюсь раньше, чем приглашу ее на танец, – ответил Драко и, растянув мантию, присел на край дивана.

– Я думаю, она убьет тебя еще до того, как ты подойдешь к ней, ведь тебе придется танцевать сначала с Грейнджер.

При упоминании о Гермионе, Драко все же посчитал нужным выпить, не думая о возможных последствиях. На мгновение ему стало все равно, как отреагирует сокурсница.

– Вот это другой разговор, – сказал Нотт, когда заметил, что Малфой протянул руку к кубку. – Сегодняшний день должен быть лучшим и запомнится нам на всю жизнь, вытесняя все плохое, что мы пережили в этой школе.

– Звучит как тост.

Друзья одновременно опустошили кубки.

– Ну что, идем?

– Да.

В школьных коридорах было много народу, все постепенно продвигались к Большому залу. Драко выглядывал в толпе Грейнджер – не специально, а машинально. Но ее нигде не было.

– Ты что, притащил с собой огневиски?

– Да, не мог же я оставить его в подземельях, – ответил Нотт, пряча в потайной карман флягу среднего размера.

– Не увлекайся, потому что я собираюсь закончить этот вечер с Уизли, а не с тобой, сидя в туалете.

– Это было все лишь пару раз, так что не начинай ныть.

– Пару? Десять.

– А…

Малфой отвлекся от друзей и повернул голову в сторону главного входа Большого зала. Ему показалось, что он заметил каштановую копну волос, которая вошла внутрь. Уже хотел было сорваться и догнать Грейнджер, но тут появилась Паркинсон.

– Милый, ты выглядишь отлично, – девушка слегка распахнула его пиджак, – но одежды на тебе слишком много. Чуть позже я помогу тебе ее снять.

«…у меня получится. Просто нужно перестать думать и все. Как тогда, на Святочном балу… Проще сказать, чем сделать».

Драко оглянулся по сторонам, так и не ответив ничего Панси. Он искал Грейнджер, которая, судя по мыслям, была где-то рядом, но так и не смог ее найти.

– Мистер Малфой, – позвала его директор. – Вы и мисс Грейнджер танцуете первыми. Когда я закончу речь, вы вместе войдете в дверь Большого зала и пройдете до центра.

Она стояла позади Макгонагалл, смущенно опустив голову. Она нервничала, и это очень бросалось в глаза.

– Как скажете, директор.

Макгонагалл забрала некоторых студентов и ушла, а Гермиона присоединилась к Джинни Уизли, стоящей недалеко от Драко, так что тот с легкостью мог наблюдать за ней, не вызывая вопросов у друзей и самой девушки. Грейнджер выглядела как обычно, и она оказалась права: если бы не ее мысли, Малфой даже не обратил бы на нее внимания. Конечно, как и все девочки, она была в платье, но это больше было похоже на обноски семьи Уизли или же магловское тряпье, что никак не вписывалось в магический мир. Все, как он и предполагал. Задача состояла в том, чтобы испортить платье, и больше всего на роль вредителя подходил только один человек. Панси Паркинсон.

– Эй, детка, ты только посмотри на Грейнджер. В этом платье она выглядит намного лучше, чем в школьной форме. Хотя без платья она выглядит лучше, – не отрывая взгляда от гриффиндорки, сказал Драко.

– Ты серьезно?

– Да, ты только посмотри. Надо же, мне даже выпадет честь с ней танцевать.

Малфой знал, как манипулировать Паркинсон: она была до невозможности предсказуема. И то, как она поступила дальше, лишь подтвердило этот факт.

Фляжка, которую Нотт так тщательно прятал во внутреннем кармане, оказалась в руках Забини, что решил выпить для смелости и наконец-то заговорить с Джинни Уизли. Панси не пришлось долго думать: по части пакостей ее мозг работал мгновенно. Она, выхватив флягу из рук слизеринца, тут же направилась к Грейнджер и одним взмахом руки вылила содержимое ей на платье.

– Это за твою утреннюю наглость. Будешь знать, как расхаживать перед моим парнем голой, – специально повысив голос, сказала Паркинсон.

«Тупая сука. Вырвать бы ей из башки все волосы…»

– Ты что, видел Грейнджер голой? – вдруг спросил Нотт, с горящими глазами ожидая грязных подробностей.

Но Малфой лишь закатил глаза и заметил, как Грейнджер, еле держа себя в руках, удалялась из коридора.

– Скажи спасибо, милый. Теперь тебе не придется с ней танцевать. – подмигнула она. – Увидимся позже.

«Вот тут ты ошибаешься», – подумал Малфой и наигранно улыбнулся в благодарность.

– Держи свою подружку при себе, пожалуйста, она вылила мой виски. – возмутился Нотт.

– Успокойся, у меня припрятано кое-что в башне. Я принесу.

Вернувшись в башню старост, Драко обнаружил, что Грейнджер находилась в ванной. Сквозь шум включенной воды прослушивались ее рыдания. Она плакала. Отчего Малфою стало не по себе, ведь именно он являлся причиной поступка Панси. Войдя в свою спальню, он достал купленное в Хогсмиде платье в надежде хоть как-то исправить ситуацию.

– Грейнджер, неужели ты и вправду так сильно растроилась из-за платья? – крикнул Драко, надеясь, что она услышит его.

– Уходи, Малфой, оставь меня в покое.

«…нет, только не уходи. Прийди и успокой меня. Ну, давай, ты же знаешь заклинание. Приди и скажи, что твоя девушка – полное дерьмо, которая не заслуживает моих слез…»

Малфой присел на пол возле двери в ванную, как сегодня утром, когда слушал ее мысли. Что-то его подталкивало сделать так, как она мысленно просит. Он и вправду знал заклинание и был готов его применить даже без использования палочки, но сомневался в правильности поступка.

– Знаешь, порой Панси бывает невыносимой, но ты не должна плакать из-за нее, – выдохнул парень. Он хотел сказать те слова, очень хотел. – Она не заслуживает твоих слез. Никто. Слышишь, Грейнджер, никто не заслуживает их.

Зажмурился и закрыл лицо руками, не позволяя себе говорить дальше, потому что знал, что скажет лишнего. Шум воды прекратился. А в следующую минуту Грейнджер дернула ручку двери и вышла.

– Не думала, что когда-то с тобой соглашусь, но ты прав. Спасибо.

Вся зареванная и опухшая, она как-то по-доброму посмотрела на Драко и слегка улыбнулась.

«…да, я знала, что в тебе еще осталось человеческое. Мерлин, а как ты смотришь своими серыми глазами, в которых хочется тонуть. Так бы и тонула. Каждый день. Всегда».

– Так, значит, встретимся внизу?

– Нет, я не пойду. Платье уже испорчено, да и настроение тоже.

Он поднялся с пола и замешкался. Необходимо было вручить ей купленное именно для нее платье, вот только он не знал, как это сделать.

– Грейнджер, – Малфой подошел к кровати, где и лежала коробка. – Может, это покажется странным, но, может, тебе стоит примерить это?

«…это уже слишком. Мне не нужны подачки. К тому же больше, чем уверена, эта коробочка предназначалась Паркинсон…»

Он был уже на грани и хотел сорваться, чтобы сказать правду, что не поленился и специально дошел до Хогсмида, чтобы купить ей достойное платье. Но все это вызвало бы еще больше вопросов, на которые он пока не готов отвечать.

– Это выпускной, неужели ты не хочешь пойти? Вы, девчонки, мечтаете об этом днем и ночью. Так что же тебя останавливает? Не хочешь принимать от меня подарок, хорошо. Я продам тебе его. Вернешь деньги, когда сможешь. Что скажешь?

Но Грейнджер снова молчала и, кажется, даже не думала.

– В случае чего я буду внизу.

***

Когда Малфой спустился вниз, в коридоре возле Большого зала уже не было ни одного студента. Только Филч, подглядывающий в щель дверного проема. Драко присел на ступеньку, надеясь дождаться все-таки Грейнджер, но что-то ему подсказывало, что это бесполезно. Она не придет. Однако он продолжал сидеть.

Ему это было не нужно, но он продолжал ждать. Она ему даже не нравилась, а он ждал. Разум говорил ему идти к друзьям и Панси, а он все равно ждал.

«…Мерлин, я чувствую себя голой. Неужели я и взаправду надела это платье? Оно, конечно, прекрасное, но слишком открытое, хотя вкус у Малфоя и так безупречен. Стоп, Гермиона. Если Драко предложил тебе это платье, следовательно, он хотел бы видеть тебя в нем, а значит, ты должна забыть обо всем и выйти к нему».

Малфой, услышав ее мысли, улыбнулся. Вскоре за мыслями раздался звук каблуков и, честно говоря, он даже занервничал. Дождавшись, когда она спустится со ступенек, он медленно поднял голову, оценивая ее с ног до головы. И был приятно удивлен тем, насколько шикарно она выглядела в этом платье. Красная атласная ткань струилась по ее телу, подчеркивая девичьи формы, что раньше скрывала школьная форма. Тонкая талия и округлая форма груди – Драко даже показалось, что он разглядел торчащие соски, потому как знал, что под это платье бюстгальтер не надевается. Волосы, к его удивлению, выглядели живыми и аккуратно уложенными.

«Да, Грейнджер, сегодня я тебя заметил», – подумал Малфой.

Она переминалась с ноги на ногу то ли от волнения, то ли от того, что не привыкла ходить на каблуках. Грейнджер была похожа на одну из тех девушек, что часто приходили на балы в менор, только не выглядела такой самоуверенной, как эти аристократки.

– До нашего выхода примерно минут десять, – сказала она, и Драко наконец-то отвел взгляд. Понимание, что все это время он глазел на нее, пришло внезапно вместе со стыдом. Наверняка она заметила и небось подтерла ему слюни, что он распустил, следя за тем, как вздымается ее грудь.

Малфой кивнул и, достав из кармана обещанную Нотту флягу с виски, смочил горло.

– Ты что делаешь? – естественно, возмутилась она.

– Грейнджер, прожить выпускную церемонию трезвым – это преступление.

Она, сощурив глаза и недолго думая, сказала:

– В таком случае давай сюда.

Драко не сразу понял смысл ее слов, опасаясь, что она избавится от виски, но все равно неуверенно протянул флягу. Не отрывая взгляда от Малфоя, Грейнджер сначала понюхала содержимое, а затем, шумно выдохнув, сделала глоток. Ее действия намекали на то, что она никогда не пила виски, но, когда горлышко фляги оторвалось от ее губ, Гермиона даже не поморщилась.

– Неплохой виски, – прокомментировала она и пригубила еще раз. – Да, определенно.

Сначала он удивленно наблюдал за ней, а потом и вовсе рассмеялся.

«Зачем я это сказала? Теперь он подумает, что я злоупотребляю алкоголем. Дура!»

– Эй, вы двое, – окликнул их Филч. – Ваш выход.

Драко поднялся со ступенек и, как подобает джентльмену, предложил локоть для Гермионы.

– Надеюсь, я сегодня не лишусь ног.

– Что?

– Я знаю, что ты не особо сильна в танцах, поэтому давай без фокусов. Просто доверься мне, ладно?

– Конечно, это же так легко.

«Соберись, Гермиона. Возможно, это твой первый и последний раз, когда ты можешь побыть с ним рядом, потому что после выпускного он забудет Хогвартс, забудет тебя и, возможно, ты больше никогда в жизни его не увидишь. Поэтому ты должна воспользоваться каждым мгновением, что он рядом. И, конечно же, не забывай улыбаться, Гермиона. Нет, это невыносимо! Я просто не могу думать ни о чем другом, кроме как о его теплом, горячем сексуальном теле.

Не сжимай его рукав!»

– Спокойно, Гермиона, – ответил парень, думая о том, что у нее еще будет возможность потрогать его. Он чертыхнулся. О чем он думает?

«Гермиона? Он назвал меня по имени? Неужели он еще помнит, как меня зовут? Мерлин, я упаду сейчас в обморок от счастья».

Слыша ее мысли, Драко не мог перестать улыбаться, поэтому единственное, что он мог, пока двигался до центра Большого зала, – это сжать зубы и смотреть только перед собой.

Оказавшись на месте, он элегантно развернул Гермиону к себе и уверенно посмотрел ей в глаза. Карамельно-карие радужки блестели – от счастья или же от алкоголя? – но несмотря ни на что, они были красивы. «Кто бы мог подумать, Грейнджер, что вблизи ты такая красавица?». Драко закатил глаза: он и вправду признался себе в этом. Отчего-то взгляд Грейнджер засиял еще больше, и она, еле сдержав улыбку, положила руки ему на плечи.

Музыка заиграла, и Малфой тут же обхватил ее талию и на долю мгновения застыл, поскольку дотронулся до обнаженной, незакрытой платьем спины Гермионы. Прикосновение словно ударило током, но, вопреки этому, кожа у нее была нежной и очень мягкой.

Закружившись в танце, они гармонично скользили по залу, вызывая взгляды восхищения и зависти, особенно со стороны слизеринских студенток.

***

Наконец скучная, нудная часть выпускного закончилась и студенты отправились веселиться по-настоящему. Вечеринка по случаю окончания школы, конечно же, проходила в Выручай-комнате: только там их не могли застать учителя. Главным организатором являлся Теодор Нотт, который обещал что-то грандиозное, но, учитывая предыдущие вечеринки, которые были устроены им, это должно было быть что-то в стиле «нажраться в хлам», что в принципе Малфой мог сделать в любой день, сидя в башне старост.

– Я подмешал кое-что в пунш, – проговорил Нотт, – так что Паркинсон не слезет с тебя всю ночь, а с тебя – Уизли.

– Ну а ты, Тео? Нашел себе жертву?

– У меня с этим проблем нет, это вы у нас герои влюбленные. А мне не нужно спаивать девчонок, чтобы переспать с ними.

– Вообще-то, мне тоже, – заявил Малфой. – Панси уже давно ищет возможность трахнуться со мной.

– Тогда чего ты ждешь? – спросил Нотт, разливая виски по одноразовым стаканчикам.

– В этом-то и проблема. Это слишком легко.

И это была чистая правда. Панси иногда отталкивала своей доступностью. Драко терял интерес, особенно когда она была настойчива. Чтобы заняться с ней сексом, ему было достаточно намекнуть, как она тут же раздвигала ноги и расстегивала блузку. Ни страсти, ни прелюдий – самый обычный перепих подростков. Если еще на четвертом или пятом курсе Драко находил это чертовски привлекательным, то в этом году такое не приносило должного удовольствия. Несколько раз он пытался что-то изменить, но Панси как голодный зверь бросалась на него.

Студенты постепенно заполняли комнату, отчего в ней становилось душновато. Сняв мантию, Драко выискивал в толпе Грейнджер. Она стояла с гриффиндорцами и мило улыбалась, слушая их «очень занимательные истории». Ей было неинтересно – глаза ее бегали по залу в попытках найти кого-то (и Драко был уверен, что она искала его), но она была слишком воспитана, чтобы просто взять и уйти туда, где ее не будут донимать воспоминаниями и историями.

Когда их взгляды встретились, лицо Грейнджер заметно оживилось и, поняв, что он тоже смотрит на нее, она не смогла сдержать улыбки.

«Какой раз за сегодня он заметил меня? Что-то явно изменилось. Только что?»

«Я начал узнавать тебя, Грейнджер», – мысленно ответил Драко, хоть и знал, что она не услышит.

– Ну что, милый, ты готов веселиться? – прервав их зрительный контакт, неожиданно появилась Панси и повисла на его плечах.

– Да. Нотт, наливай.

Виски, затем еще. И еще. Вечеринка в самом разгаре. Иногда они встречались взглядом, но из-за шумной музыки он не слышал ее мыслей. Блейз осмелился и подошел к Уизли, которая, на удивление самого же Забини, оказала ему честь и приняла приглашение на танец. Малфой наблюдал за кружившейся в медленном танце парой и слегка завидовал другу в том, что тот мог делать все, что захочет, не придавая значения тому, что о нем скажут или подумают. На минуту Драко представил, что попал в мир, где он может делать все, что ему захочется. И первое, что он сделал бы, – закружился бы с Грейнджер. Он проводил бы много времени с ней, узнавал бы и медленно и верно влюблялся.