Текст книги "Мы с тобой одной крови (СИ)"

Автор книги: Walter_Kane

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Разумно. – привычным прохладным тоном ответил Учиха, но Сакуре показалось иначе.

– Тогда встретимся через пару часов? – поинтересовалась она, сгружая аппаратуру на одну из полок металлической этажерки.

– Да… – отозвался брюнет, отдаляясь. – Спасибо за честность, Сакура.

***

Саске неспешно шёл улицами Конохи, осматривая окрестности. Он заново знакомился с ней, впитывая в себя людской гул, яркие краски и новые строения. Его детские воспоминания давно успели поблекнуть, отчего контраст казался ещё более явным. Деревня действительно успела очень сильно измениться.

Вдруг, Учиха остановился, поворачивая голову из стороны в сторону.

Его откликнули.

Через несколько секунд он увидел тёмную макушку Шикамару, выходящего из продуктового с заполненными пакетами. Рядом с ним шагал какой-то паренёк.

«Судя по страдальческому виду и одинаковой причёске – его сын» – хмыкнул брюнет, подходя ближе.

– Не знал, что у советников Хокаге бывает выходной. – протянул он, поравнявшись с теневиком.

– Который властные жены превращают в одну сплошную проблему… – тяжко вздохнул Нара, сгружая свою поклажу сыну. Тот возмущённо засопел. – Скажи матери, что меня вызвал Хокаге. И поживее. – и уже тише добавил: – не то влетит обоим.

Подождав, пока сын не скроется из виду, он вытащил из кармана штанов пачку сигарет и протянул ту навстречу Саске. Тот отрицательно покачал головой.

– Как знаешь. – изрёк, зажигая сигарету и выпуская облачко сизого дыма. Курение давным-давно стало для него неким ритуалом, помогавшим почитать память о погибшем сенсее.

Мужчины молча зашагали в сторону парка.

– Как устроился? – спросил Нара, когда от сигареты остался один лишь тлеющий окурок.

– Нормально. – отозвался Саске, наблюдая, как друг подошвой сандалии раздавливает фильтр об асфальт. – Наруто выдал мне ключи от квартиры.

Шикамару кивнул, припоминая, что угодья клана Учиха решили не отстраивать, отдав землю на застройку квартир для вдов и инвалидов, которые пострадали в ходе последней войны.

Остановившись у деревянной скамейки, мужчина, недолго думая, улёгся на неё, закидывая руки за голову. Облака нынче были просто превосходны…

Саске же приземлился прямо на нагретую жарким солнцем землю, впиваясь пальцами в изумрудно-зеленую траву.

Иногда он просто поражался тактичности неторопливого друга, который прекрасно видел его состояние и не спешил разводить пустую болтовню.

Запрокинув голову навстречу солнцу, Саске выдохнул.

Поразмышлять ему действительно было о чём…

Нежданно-негаданно, но брюнета в действительности сильно задевал тот факт, что Сакура ничего не говорила о нём Сараде. И хотя разумом мужчина прекрасно осознавал правильность данного решения, на душе было откровенно погано.

Пусть он узнал о её существовании совсем недавно, Саске чувствовал, что между ним и Сарадой образовалась связь.

Эта ниточка зародилась ещё тогда, когда он впервые увидел дочь, но с каждым прошедшим днём, с каждой поведанной историей она становилась всё толще и крепче. И, немного погодя, Учиха совершенно ясно понял, что разорвать её не сможет при всём желании.

Глубокая складка избороздила лоб.

Подобная привязанность, откровенно говоря, пугала, ведь Саске не был до конца уверен, позволит ли Сакура продолжить их общение. И виноват в этом был он сам, двенадцать лет тому назад избрав для себя более лёгкий и привычный путь бегства.

К тому же, брюнет подозревал, что будь обстоятельства иными, и если бы жизни Сарады не угрожала смертельная опасность, он навряд ли узнал бы о существовании дочери. Сакура до сих пор была настроена по отношению к нему слишком недоверчиво, постоянно ожидая очередной подлянки. И мужчина не знал, сколько времени потребуется на то, чтобы убедить её в обратном. Но сдаваться, повторяя прошлые ошибки, он точно не собирался.

Внимательно присмотревшись к положению солнца на небосводе, Саске поднялся на ноги. Светило находилось в самом зените, а это значит, что ему пора было возвращаться в госпиталь.

Махнув рукой на прощание прикорнувшему Наре, Учиха начал стремительно отдаляться.

Он сделает всё, чтобы переубедить Сакуру. Однозначно.

***

Когда Саске переступил порог кабинета, Сакура уже была на месте, склонившись над рабочим столом. Увидев его, женщина приветственно кивнула, указав рукой в сторону ширмы.

– Раздевайся. – велела она, обрабатывая ладони каким-то неизвестным Саске составом. – Для большей эффективности мне нужен максимальный контакт с телом.

Подождав, пока брюнет послушно стащит кофту и футболку, она передвинула стоящий в самом углу массажный стол на середину комнаты, попутно вытаскивая из высокого, во всю стену, стеклянного шкафа какие-то затемненные склянки.

– Ляг на живот, пожалуйста.

Когда Саске принял горизонтальное положение, Харуно начала методично касаться определённых участков спины, которые от этих лёгких касаний вспыхивали неистовым жаром.

Саске вздрогнул.

Что показательно, сама розоволосая совсем не испытывала смущения, касаясь обнажённой кожи и скользя пальцами по натренированным мышцам. Когда дело касалось медицины, все лишние эмоции отступали на второй план, уступая сосредоточенности и ледяному спокойствию.

Оперируя точными и выверенными движениями, Сакура методично разгоняла чакру, с помощью танкецу. Ей совсем не нужен был бьякуган для этого, знания о расположении точек выхода чакры и самих каналов были прочно вбиты в память заботливой самой, которая не позволяла Харуно поднять квалификацию до А ранга, пока та блестяще не сдала теорию. Для лучшего усвоения женщина просто-напросто выбивала розоволосой танкецу и блокировала потоки чакры, повторяя извечное кредо: «Болезненно, зато действенно!».

Когда с массажем было покончено, Сакура сказала Учихе одеваться и отошла к небольшой раковине. Ей нужно было ополоснуть руки от растительного состава, который должен был стимулировать восстановление каналов в культе Учихи. После она вежливо попрощалась с темноволосым, напомнив, что в ближайшие часы с чакрой усердствовать не стоит, применяя лишь «в случаях смертельной опасности, или неожиданного предшествия Кагуи». И прежде, чем Саске успел осознать, выскользнула в коридор.

Тихо хмыкнув, Учиха поспешил последовать её примеру, но не успел он и завернуть за угол, как увидел Харуно, мило разговаривающую с тем зеленоволосым, имени, которого Саске предпочёл не запоминать.

Злость тут же поднялась внутри, но брюнет не дал ни единой эмоции отразиться на лице. Но взгляд, направленный на парочку, вышел вполне себе красноречивым. Впрочем, длился он лишь несколько секунд, после чего Саске отправился дальше, минуя их.

Но Сакуре этого оказалось достаточно.

Пробормотав Судзуки что-то наподобие «подожди минутку» она торопливо выскочила за Учихой, который за это время уже успел выйти за пределы здания.

– Ты не имеешь права осуждать меня, ясно? – гневно выкинула она, борясь с волосами, гонимыми ветром.

Учиха остановился.

– Не можешь смотреть в мою сторону таким взглядом. Не теперь!

Он не двигался.

– Ты ведь сам так решил, помнишь? Сам ушёл той ночью, не сказав мне ни слова. Поэтому довольно! Я больше не намерена терпеть подобное от человека, который ни-че-го ко мне не чувствует.

И развернулась прочь, чувствуя себя опустошенной.

Но не успела она сделать и пары шагов, как почувствовала стальную хватку, и чужие руки потянули её в сторону.

Оказавшись в такой близости от Учихи, Сакура ошеломленно замерла.

Его и без того тёмные глаза стали и вовсе непроглядными, из-за бушевавших в глуби эмоций.

– Ты так уверена в этом, Сакура? – вкрадчиво прошептал Саске и, прежде, чем она смогла это осознать, впился в её губы грубым поцелуем…

========== Глава 15 ==========

Боль, гнев, одиночество.

Они жадно впитывали новые ощущения, захлебывались ими, но отступать и не думали. Этот поцелуй… в нём не было ни капли нежности, понимания или теплоты. Лишь борьба. Бесконечное, неистовое противостояние задетой гордости.

Жёстче, глубже, сильнее.

Терзая острыми зубами нежную плоть, Саске и Сакура прокусывали губы до крови и тотчас слизывали маленькие багряные капельки, что металлическими нотками отдавались на языке. А когда кислород в лёгких заканчивался, они отстранялись, судорожно хватая ртом воздух и зарывались пальцами в волосы.

Больше.

Жёсткие чёрные пряди и розовый шёлк. Они с наслаждением впивались в них, обхватывая пальцами корни и, не жалея сил, оттягивали пряди на себя, претендуя на главенство. Плевать на ноющий скальп и на то, что фаланги давно гудят от усталости. Они упрямо продолжали свою пытку, глядя в охваченные пеленой глаза друг друга. Только победа и никакого отступления.

– Это ничего не значит… – неразборчиво шептала розоволосая, хватая ртом новую порцию кислорода.

Брюнет, не возражая, накрыл опухшие от подобного натиска губы очередным поцелуем. До глубины. Они прекрасно знали, что это не так.

Вскоре одних волос стало слишком мало, и любопытные руки стали исследовать шею, ключицы и плечи. Они неторопливо скользили по чужим изгибам, опускаясь всё ниже, в стремлении отобрать тепло, впитать в себя запах и навсегда запечатлеть его внутри.

Ярче.

Они были жаждущими, которые наконец-то добрались до кромки реки. Странниками, что слишком долго оставались в одиночестве и сейчас пытаются заполнить зияющую пустоту. И они были зверями. Дикими, необузданными животными, что движимы лишь голыми инстинктами.

Пантера и ягуар – вот, кем они тогда были.

Ни Саске, ни Сакура не знали, сколько они провели там, на улице, в отчаянной борьбе с друг другом. Время потеряло над ними всякую власть. Но холодные капли дождя, падающие с небес, привели их в чувство, заставляя отстраниться. Момент упущен.

«Закончилось…» – эта мысль резко вспыхнула в их сознании, заставляя вздох слететь с губ.

Ещё какое-то время Сакура ошарашенно глядела на Учиху, не веря в то, что произошло, а потом резко развернулась в сторону и, обхватив себя руками, направилась прямиком к госпиталю.

Всё вновь катилось к чертям…

***

– Выдыхай. – устало велела Цунаде, показываясь из-за дверей третьей операционной.

Женщина устало прислонилась к стене, растирая онемевшие мышцы.

Сакура быстрым шагом подошла к ней, на ходу активируя ирьедзюцу. Сенджу блаженно застонала.

– Если это твоя благодарность за спасение жизни дочери, продолжай. – довольно произнесла женщина, чувствуя, как лечебная чакра распространяется по организму, снимая накопившуюся усталость.

Когда розоволосая закончила, они неторопливо направились в её кабинет, где Пятая принялась посвящать её в детали.

– Вопреки всем нашим опасениям, операция прошла хорошо. – начала она, отпивая глоток чёрного чая с большим количеством сахара. – Мне даже удалось немного уменьшить перекос, но говорить об этом пока рано. Сначала нужно убедиться, что тело не отторгает приживленные ткани. Пусть я и использовала для их создания клетки Саске, что значительно увеличивает шансы на благоприятный прогноз.

Сакура кивнула и вымученно улыбнулась, отставляя пустую кружку.

– При условии, что Какаши не ошибся в предположениях, и в тот день Сарада действительно пробудила шаринган, то, что твои клетки не подошли – вполне естественно. – ободрила Цунаде, думая, что причина терзаний Сакуры кроется лишь в этом. – Проявление додзюцу, пусть и врождённого, запускает перестройку организма на клеточном уровне, вследствие чего меняется восприимчивость и проводимость чакры. И, так как Учиха тоже является его носителем, их характеристики совпадают. Это генетика. – пожала плечами. – Поэтому ты не виновата в том, что не смогла ей помочь. Ты поняла меня?

И вновь отстранённый кивок, сопутствующийся задумчивым взглядом.

Сейчас мысли Харуно были заняты не одними лишь угрызениями совести, по поводу своей неспособности помочь. И, к сожалению, никакие слова Учителя не могли изменить того, что произошло всего тридцать минут назад под проливным дождём.

Сакура облизала искусанные губы, отчего ранки неприятно защипали, напоминая о себе.

Ничто не могло.

***

Следующие дни пробежали на удивление быстро. Сарада потихоньку оправлялась от операции, а её кейракукей не выказывала признаков отторжения, поэтому даже Сакура, всегда неусыпно следящая за состоянием дочери, немного ослабила хватку, позволив им обоим вздохнуть от облегчения.

Спустя ещё двенадцать дней младшей Харуно даже разрешили покинуть постель и вновь передвигаться с помощью инвалидного кресла, что одновременно радовало её и огорчало.

После того, как пагубное влияние чакры было приостановлено, брюнетка вновь начала обретать свою прежнюю жажду к жизни, и ограничение в виде коляски сильно раздражало девочку, вызывая так ненавистное ей чувство собственной ущербности. Но поделать с этим Харуно ничего не могла. Пусть её физическое состояние понемногу улучшалось, и ноги больше не напоминали тощие жерди благодаря упражнениям, которые она выполняла под бдительным присмотром специалиста, Сараду ещё мучила противная слабость, заставляя спать по четырнадцать часов в сутки, когда раньше ей вполне хватало шести. Из-за этого она удостоилась уважительного взгляда от Шикадая, а также порции насмешек со стороны блондинистого друга, прозвавшего её сущим ленивцем.

Но, несмотря на это, Сарада не могла отрицать тот факт, что всё постепенно входит в привычную колею, обретая обыденность. Как, собственно, и этот дурацкий автомат, вечно забирающий её четвертаки без отдачи желаемого шоколада!

Девочка фыркнула, раздраженно ударив ладошкой по подлокотнику кресла.

О коварстве данного агрегата она знала давно, также, как и о способах борьбы с ним. Но для того, чтобы хорошенько встряхнуть его парой метких движений, сперва нужно было встать, чего Сарада сделать пока, к собственному неудовольствию, не могла.

Поэтому, пробурчав себе под нос что-то о несправедливости этого мира, она уже приготовилась к обратному долгому заезду, когда услышала негромкий голос.

– Помощь нужна?

Девочка начала медленно разворачивать кресло, приготовившись независимо фыркнуть в ответ на предложение, но, увидев, кто стоит сейчас перед ней, резко передумала.

– Нужна. – медленно кивнула она, с интересом наблюдая, как Учиха Саске подходит к ярко-красному автомату.

– Который? – уточнил мужчина, разглядывая разнообразные батончики в кислотно-ярких обёртках.

– Тот, что с чёрным шоколадом и орехами.

Мужчина нажал на соответствующую кнопку.

– Прежде, чем бросить монетку, ударьте пару-тройку раз по нижней крышке. – со знанием дела посоветовала Харуно.

Учиха удивлённо скосил на неё глаза, но совету последовал, два раза пнув автомат, отчего тот жалобно закряхтел, но подчинился.

Спустя пару минут на коленях у Сарады лежала вожделенная сладость, пока сама девочка целенаправленно катила кресло в сторону мягких диванчиков мятного оттенка. Саске шагал рядом, держа в руке пакетик томатного сока.

Когда он сел, девочка вперила в мужчину любопытный взгляд, смущаться которого и не думала. Слишком уж великий интерес вызывал в ней Учиха, и Харуно не собиралась тратить время на такие глупости, как смущение.

– Спрашивай. – усмехнувшись, обронил Саске. Видеть то, что дочь интересуется им было приятно.

– Вы ведь здесь не просто так, верно? – кивок. – Это из-за вашей левой руки.

Он вопрошающе на неё посмотрел.

– Боруто всё мне растрепал про вас в тот самый день, когда вы взяли его к себе в ученики. – пояснила брюнетка, откусывая кусочек и зажмуриваясь от удовольствия.

Шоколад был единственным лакомством, в котором она не могла себе отказать, и младший Узумаки был прекрасно об этом осведомлён, нередко пользуясь данной слабостью, чтобы подбить подругу на участие в очередных проделках.

Сарада мысленно усмехнулась.

Она была тем самым человеком, который доставал для блондина краску, слабительное и прочие «ингридиенты», столь необходимые для шалостей, пока Боруто не освоил хенге. Это была первая доведенная до совершенства техника в его арсенале…

– И почему я не удивлён? – задал риторический вопрос Учиха, прекрасно изучив нрав ученика. – А что насчёт тебя?

Кивнул в сторону зажатой в руке сладости.

– Нарушаешь режим?

– Нет. – легко мотнула головой. – Следую традиции. По понедельникам обычно готовит госпожа Азэми. – Сарада скривилась. – А она никогда не использует соль.

– Чудовищно. – с серьёзным видом согласился Саске, радуясь, что девочка так легко идёт на контакт. А потом продолжил: – ритуал? Звучит так, словно ты проводишь здесь много времени.

Она вновь кивнула, поглощая очередной кусочек.

Обычно Сарада не была склонна к такого рода разговорам, но сейчас её главной целью было разговорить сидящего напротив брюнета и девочка прекрасно понимала, что ничего не добьётся, не выдав кое-какой информации о себе.

Вдруг она наткнулась на пакетик томатного сока и сморщилась.

– Не любишь помидоры?

– Ненавижу. Но мама постоянно предлагает добавлять их ко всем блюдам.

Учиха нахмурился, не припоминая, чтобы Сакура когда-нибудь их ела. А затем заинтриговано улыбнулся.

«Помидоры, значит?»

Этот разговор становился интереснее с каждой фразой…

***

Отправившаяся на поиски дочери, Сакура потрясённо замерла, прикрыв рот ладонью.

Женщина знала, что Сарада наверняка отправилась за любимым лакомством, но когда та не вернулась спустя сорок минут, опаздывая на физиотерапию, она забеспокоилась. И какого было её удивление, когда Сакура увидела, что девочка спокойно болтает с тем, кого сама розоволосая предпочитала избегать.

После того памятного поцелуя Сакура решительно не знала, что ей чувствовать и как себя вести, а поэтому начала поступать с Учихой так же, как тот когда-то поступал с ней самой.

Нет, операцию куноичи, конечно же, провела. Дурацкая совесть просто не могла ей позволить забрать данное черноволосому обещание, но вот все предоперационные процедуры она передала другому ирьенину, предпочитая встретиться с Саске только тогда, когда тот находился под наркозом и не мог сверлить её своими бездонными глазами!

Последняя выходка ещё сильнее убедила её в том, что Учиха так и остался самовлюбленным эгоистом, совершенно не обращающим внимания на чувства окружающих людей, а посему видеть то, что он общается с дочерью, которая охотно ему отвечает, было для старшей Харуно за гранью реального.

До этого момента она считала, что Саске будет, откровенно говоря, плевать на дочь. Ей совершенно не верилось, что всегда замкнутый, отстранённый, сверлящий всех безразличным, иногда презрительным взглядом, Учиха будет вот так сидеть на зелёном диванчике и разводить разговоры с ребёнком. Тем более, со своей дочерью.

Оправившись от потрясения, Сакура отняла ладошку от лица и направилась к ним.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, но, кажется, кто-то бессовестно опаздывает на приём к Атсуши-сану. – протянула она, касаясь плеча дочери. Та вздрогнула и медленно повернула голову к матери.

– И этот кто-то очень-очень сожалеет. Правда! – с виноватым видом прощебетала Сарада.

Но судя по скептическому взгляду, брошенному в её сторону, Сакура ей не поверила.

– Ну ладно, возможно, не сожалеет. Но исправится!

– Поторопись. Когда я заходила в его кабинет, господин Уэда собирался за обед! – крикнула Сакура вслед отдаляющейся дочери.

На самом деле, медик давно перекусил и сейчас находился в своём кабинете, предупреждённый Харуно, об опоздании дочери, но она посчитала нужным немного проучить Сараду, заставив ту намотать парочку кругов в поисках ирьенина.

Удовлетворённо улыбнувшись собственному коварству, она столкнулась с испытывающим взглядом тёмных глаз.

– Поговорим?

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

Для большей атмосферности, Автор предлагает прослушать песню Gnash – i hate you, i love you (feat. Olivia O’Brien).

Приятного чтения ^^

– Ты правда хочешь просто поговорить? – недоверчиво поинтересовалась Сакура, вглядываясь в расслабленные черты лица брюнета.

– Да.

Куноичи собралась было фыркнуть, но вовремя вспомнила, где они находятся и мотнула головой в сторону лестниц.

– У меня есть двадцать пять минут.

Учиха понятливо кивнул.

Преодолевая один этаж за другим, Сакура порадовалась, что не догадалась воспользоваться для спуска лифтом. Находиться в тесном пространстве с брюнетом, вкус которого до сих пор оставался на её губах, пусть это и займёт несколько всего минут? Нет уж, увольте!

Розоволосая незаметно качнула головой и бросила мимолётный взгляд на Саске.

Она никогда не отличалась особым спокойствием и умением контролировать эмоции. В отличие от некоторых.

– Итак… – начала куноичи, касаясь кончиками пальцев нежных цветков гортензии.

– Мне бы хотелось принимать участие в жизни Сарады. – твёрдо ответил Саске, с решительностью смотря в изумрудные глаза.

– В качестве кого? – в женском голосе зазвучала прохлада. – Легенды, на которую молится едва ли не весь континент?

– Ты сгущаешь чернила, Сакура.

– Я просто не понимаю твоих мотивов! – парировала Харуно, не отрывая взгляда от цветущей гортензии. – Откуда взялся этот внезапный приступ благородства, а, Саске? Ведь мы оба знаем, что это не в твоём стиле.

Злость. Обжигающая, взрывная, неистовая злость завладела ей, выливаясь наружу вместе с потоком язвительных и острых, как сенбоны, слов.

– Тогда будь добра и просвети меня. – «попросил» Учиха, чувствуя, как начинает закипать.

Он, как и все представители его угасшего клана, был жутко темпераментным и, несмотря на внешнее хладнокровие, внутри него начал зарождаться целый ураган эмоций.

Но Сакуру это не смутило.

– О, ты наконец возжелал услышать моё мнение? – съязвила розоволосая. – Помнится, раньше ты вполне обходился своими силами.

– Используешь запрещённый приём, Сакура? – нехорошо усмехнулся мужчина. – Знаешь, а я ведь тоже так могу. Мне ничего не стоит вспомнить ту слабую, ни на что не способную неудачницу, которая только то и умела, что плакаться, пока остальные прикрывали её спину. А может, она здесь и сейчас, а? Я ещё не забыл то, как ты рыдала у меня на плече в кабинете Хокаге.

– Не смей… —осипшим голосом предупредила Харуно.

– Не то что? Что ты можешь сделать? Вновь зальешь одежду горькими слезами?

– Я думала, что моя дочь умрёт! Ясно тебе? Умрёт… – закричала Сакура в порыве ярости.

Мгновением спустя женская ладонь с громким шлепком приземлилась на гладко выбритую щеку.

Саске дёрнулся, а потом, обронив тихое «Прости», обратил взгляд в сторону.

– Я действительно думала тогда, что сойду с ума. – бесцветным голосом продолжила куноичи, уставившись в пустоту. – Осознавать, что твоя дочь побывала в плену вернувшись едва живой, а ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь ей, не можешь ни на миг облегчить её страдания, беспомощно наблюдая за тем, как она молча терпит боль…

Сакура до хруста сжала кулаки.

– Ты прав. Я действительно слабая.

– Сакура…

Саске протянул к ней руку, ласково потянув подбородок к верху.

– Прости. Меня. – чётко проговорил он. – Я идиот!

– Да… – прошептала Харуно, из последних сил сдерживая подступающие к горлу рыдания.

– Иди сюда.

Он мягко притянул её к себе, давая возможность высвободиться, но когда Сакура вцепилась в ткань его рубашки, оперся подбородком о цветастую шевелюру.

– Я опять испорчу твою одежду… – прошептала розоволосая в перерывах между всхлипываниями.

Учиха лишь грустно улыбнулся, крепче прижав её к себе.

Он заслуживал худшего. Намного худшего…

***

– Проходи.

Сакура вынула ключ из замка и шагнула за порог, устало вздыхая.

Десятиминутный разговор вылился для неё в самую настоящую истерику, разом перечеркнув все планы. Поэтому, наскоро попрощавшись с дочерью, Харуно отговорилась плохим самочувствием и взяла однодневный отгул.

Но отдых – последнее, что ей сегодня предстояло.

Стащив с ног сапоги, розоволосая босиком направилась на кухню на поиски какой-нибудь провизии. Но съестного в доме не оказалось, что было вполне логично, ведь в последнее время она совсем не появлялась здесь, полностью поглощенная свалившимися проблемами.

Прислушавшись к себе и поняв, что совершенно не настроена на поход по магазинам, она обратилась к Учихе, который в это время осматривал гостиную.

– Чай будешь?

Услышав ответное «Было бы неплохо, спасибо», куноичи кивнула и достала вторую кружку. Когда зелёный чай был заварен, и предварительно разлит по чашкам, Сакура подхватила керамические изделия, направившись обратно в гостиную.

– Благодарю. – улыбнулся уголками губ брюнет, послушно забирая протянутый напиток и ненароком задевая её пальцы.

Куноичи на секунду задержала дыхание.

– У вас очень светлый дом.

– Да, спасибо… – откликнулась, опускаясь в одно из кресел, стоящих возле дивана. – Прости за отсутствие угощения. Обычно готовит Сарада, но, в связи с последними событиями…

– Понимаю. Так… ты до сих пор не научилась готовить?

– Всё то ты помнишь!

– Конечно. – кивнул с невозмутимым видом. – Ведь умение сносно стряпать – едва ли не единственное, что не удавалось лучшей ученице потока в Академии. Интересно другое: как ты выжила с таким недостатком?

– Какой же ты гадкий… – пробормотала Харуно, отпивая немного, а потом нехотя продолжила: – нам помогал Какаши. Сначала готовил он, но вскоре научил этому Сараду.

– Какаши… Копирующий Шаринган Какаши готовил? – медленно повторил Саске, пытаясь переварить сказанное.

Образ отстранённого сенсея с его вечным «м-ма» совсем не вязался с подобным.

Брюнет тут же попытался представить джонина стоящим в фартуке возле плиты, но быстро передумал, придя к выводу, что его психика попросту не готова к подобному зрелищу.

Сакура грустно улыбнулась.

– Да. Сенсей… Я… мы очень многим ему обязаны. После того, как родилась Сарада, он взвалил на свои плечи огромную кучу обязанностей, заботясь обо мне и дочке.

– А как же твои родители?

– Они погибли. – выдохнула. – На войне. Мама умерла при штурме Госпиталя, а отец… он пал в сражении.

– Я не знал. Мне жаль. – отозвался черноволосый вглядываясь в печальное лицо.

Саске действительно коробила мысль, что его сегодняшние слова приносят Сакуре так много боли.

– Спасибо.

Какое-то время они просто молчали, думая о своём, но в конце концов Саске решился прервать гнетущую тишину.

– Я говорил искренне.

– А?

– Сегодня. Там, у госпиталя, я говорил искренне и совершенно серьёзно. – пояснил он, отставляя пустую чашку на журнальный столик. – Знаю, что ты не поверила, да и сейчас не веришь, но это не просто прихоть, Сакура! Я действительно хочу быть рядом с ней. Хочу заботиться, как это делал и делает Какаши, хочу защищать вас, хочу что-то значить! – во время своей маленькой речи он встал со всего места и перебрался к куноичи, присев перед ней на корточки. – Ты позволишь мне попытаться, Сакура? Дашь мне ещё один шанс, несмотря на ту уйму, которые я уже упустил?

Харуно закусила губу, вглядываясь в сверкающие мольбой и решимостью чёрные омуты.

Она не дышала. Не могла и шевельнуться, чувствуя, что пропасть уже совсем близко.

Согласиться, вновь шагнув в черноту или сломя голову броситься прочь, навсегда отрекаясь от прошлого?..

«Мы страдаем из-за наших привязанностей!»…

«Связи – это то, что делает нас сильнее»…

«Скоро увидимся, Сакура»…

«…а что тебя связывает с тем загадочным шиноби?»

Маленькая ладошка коснулась бледной щеки.

Ответ всегда был очевиден, не так ли?

========== Глава 17 ==========

Простить…

Розоволосая зарылась пальцами в густые пряди.

А что есть прощение? И какова его суть? Можно ли рассматривать его как показатель нашей силы? Слабости? А, быть может, того и другого?

Что происходит с нами, когда в воздухе повисает короткое «прощаю»? Предаём ли мы себя и свои чувства, выбирая более лёгкий путь отступления, или наоборот – ступаем на трудную дорогу полную борьбы со своей болью, ненавистью и непониманием?

Простить…

Но понять, принять ли?

Харуно выдохнула, на миг опуская веки.

Проснувшись этим утром в своей постели, потревоженная яркими лучами солнца, она в который раз убедилась, что эмоции и трезвый рассудок – несовместимы. Причём зачастую побеждали первые, напрочь вытесняя крохи здравого смысла.

Последнее, чего желала Сакура – ложных надежд. Всё внутри содрогалось от той мысли, что Саске мог расценить её вчерашние откровения как предложение возобновления отношений.

Медик иронично хмыкнула.

Да и разве можно назвать их секс – отношениями? Жёсткой, безудержной и яростной пыткой – возможно. Но никак не прочными узами, которыми дорожишь и ради которых меняешься! Их узы были другими: болезненными, оставляющими без воздуха и сил… Но не суть! Чем бы не оказалась та короткая связь двенадцатилетней давности, Сакура была не готова возвращаться к ней. В конце концов, попытаться получить прощение может каждый, но вернуть утраченное доверие – это совсем иное, верно?

Но Харуно очень надеялась, чтобы у него, нет – у них получилось. Ради дочери…

– Да!

Настойчивый стук прекратился и в проёме показался Судзуки.

– Ты не занята?

Сакура отрицательно покачала головой.

– Проходи.

Мужчина в ответ радостно улыбнулся и, быстро подходя к письменному столу, за которым расположилась Сакура, протянул ей тёмно-коричневый стакан с чёрной крышечкой.

– Что это? – заинтересованно блеснула зелёными глазами Харуно.

– Открой. Только осторожно: он ещё горячий.

Заинтригованная туманными фразами своего коллеги, ирьенин потянула за края пластмассы. Раздался тихий «чпок» и ей в ноздри тут же ударил знакомый аромат.

«Он запомнил?» – шокировано подумала Сакура, переводя взгляд с желтоватого напитка на Акихиро и обратно.

Тот смущённо улыбнулся и взлохматил свои зелёные волосы.

– Я ведь угадал? Сначала я думал, что имбирь входит в состав твоих духов, ведь его нотки всегда присутствуют в твоём запахе, но потом… – он кашлянул. – Однажды я заметил, что ты заваривала имбирный чай, и я подумал, что смогу тебя порадовать: вчера ты выглядела расстроенной.

– Да… да, спасибо! – польщённо улыбнулась.

Харуно до сих пор не могла поверить, что Судзуки запомнил такую мелочь! Единственным, кто досконально изучил её вкусовые пристрастия, был Какаши, но было бы весьма странно, сложись всё по другому. Годы совместного быта превратили это в данность, которая не шла ни в какое сравнение с тем, как сейчас поступал Акихиро. И подобное внимание очень льстило розоволосой, давно забывшей о мужском внимании. Максимум, который она получала, заключался в грубоватом «сверху или снизу?», бросаемом ей, когда мужские пальцы стаскивали с тела последнюю одежду.

– Я рад. Когда закончишь, – ирьенин кивком указал на напиток, – приходи в процедурную. Мы с госпожой Цунаде вновь сверяем показатели.

– Хорошо. – согласно кивнула Сакура, вслед разворачивающемуся мужчине. – Ещё раз спасибо.

– Не за что.

Дверь захлопнулась, и Харуно вновь бросила взгляд на чай, от которого к верху тонкой струйкой поднимался ароматный пар.