Текст книги "Ну здравствуй, мое прошлое!"

Автор книги: Walentina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Только через сутки я осознал, что натворил. Когда организм очистился от алкоголя, а мозги от дури. Тогда–то и пришло осознание всего ужаса содеянного. А ещё пришёл липкий страх. Страх того, что я стал убийцей.

Не говоря никому ни слова, я молча собрался и перебрался в столицу, начинать жизнь с начала. Только после того случая я взялся за ум. Полностью отказался от алкоголя и наркоты.

Я открыл свой первый автосалон, потом второй, и дело пошло в гору. Конечно, изначально мне помогал отец. Он был рад, что я покончил с прежним образом жизни. Но сокрушался, что я отказываюсь работать с ним в его строительном бизнесе. Свой первый салон я открыл на его деньги. А всего остального я добился сам! Так что я теперь не хуже отца! Но он все равно не доволен мной! Из–за наших постоянных ссор и стычек общаемся мы лишь по телефону. Бывает, иногда, да что там, очень редко, я приезжаю навестить отца.

Вот и сейчас я приехал в свой родной город, чтобы с ним повидаться. Давненько я здесь не был, не навещал мест, где прошли моё детство и юность. Последний раз, наверно, год назад, а может, больше.

Как только приехал домой к отцу, попытался созвониться с ним и сообщить, что я в городе, но он не брал трубку. Послонявшись какое–то время по родительскому дому, я снова попытался с ним связаться, но итог тот же. В конце концов, плюнув на все, я решил съездить в офис. Дома все равно его не дождёшься! Впрочем, как обычно…

Со времён бурной молодости я не был у отца в офисе. Интересно будет посмотреть, что там изменилась с тех пор.

На месте оказалась, что отец на очередной важной встрече. Но секретарша Верочка заверила меня, что он вот–вот появится. Представляться не стал, решил, так сказать, разведать обстановку. И не зря, оказывается! Выяснилось, что у отца появилась молодая любовница. Нет, я знал, он не святой, кто ж, против, пусть развлекается! Только по словам Верочки эта пассия вцепилась в отца как клещ и крутит им как хочет. Чего стоит только то, что она переехала в соседний кабинет и стала всеми командовать. Конечно, вариант с любовницей нельзя исключать, но меня одолевали сомнения, ведь сейчас много продвинутых и очень упёртых дам, которые могут свернуть горы и, работая, прийти к успеху.

– Откуда информация, что эта дамочка любовница отца? Может, она сама добилась такого повышения? – на всякий случай я решил расспросить секретаршу поподробней.

– Она была девочкой на побегушках, принеси–подай–унеси. А спустя шесть лет уже делит соседний кабинет с боссом!

Верочка была непреклонная в своих убеждениях. Она подробно перечисляла, перед кем из начальства раздвигала ноги эта самая Настя (так зовут пассию отца!), чтобы добиться повышения. Если честно, мне показалась, что она озвучила весь мужской персонал фирмы.

Я слушал её краем уха, а сам рассматривал приёмную. Ничего так: уютно, диванчики, столики. Но все моё внимание привлекла дверь. Массивная, цельное дерево, если не ошибаюсь, из тёмного дуба. По–видимому, у отца поменялись вкусы в лучшую сторону. И когда я уже утомившись от щебетания секретарши, подумывал сбежать, в приёмной появился отец.

Увидев меня, родитель удивился. Ну да, появился без предупреждения! Я ж не отец, чтобы договариваться о встрече за неделю. Если я захотел приехать, я сажусь за руль и еду!

– Сын? Вот это сюрприз! – откровенно обрадовался отец.

Верочка ойкнула и во все глаза уставилась на меня. Я лукаво ей улыбнулся и подмигнул.

– Здравствуй, отец, – поздоровался я. – Вот решил посмотреть, что у тебя тут твориться. Оказывается не зря. Очень много интересного узнал. – Я посмотрел на секретаршу, та заметно смутилась.

Недовольно окинув взглядом Верочку, отец направился в кабинет. Но к моему удивлению, он двигался не по направлению к чудесной массивной двери, а совсем в другую сторону – непрезентабельной скромной двери по другую сторону приёмной.

Не понял?

– А…? – немного шокированный происходящим, я даже не нашёл что сказать.

– Пошли, поговорим. Раз ты тут, – Отец не заметил моего смятения.

Обстановка в кабинете кардинально изменилась с последнего моего визита.

Большой стол, цельное дерево, красивый! Только себе бы я выбрал тёмное дерево, у отца же стоял из светлого. Шкаф, набитый всевозможными папками с документами. А в углу, сразу за дверью в своеобразном закутке, прятался диван. На нем–то я и устроился. Подождал, пока отец тоже сядет, чтобы приступить к разговору.

– Хороший стол, – начал я диалог.

– Нравится? – спросил он. – Настенька подарила, – с нежной улыбкой проговорил он.

Я смотрел на отца, и не узнавал.

– И давно ты обзавёлся постоянной любовницей? – спросил я у него.

– Ты о чем? Нет у меня, постоянных, только одноразовые, – сказал он, хмуря при этом брови. – И, между прочим, это твоя вина! Именно из–за одной твоей прихоти я перестал доверять женщинам.

– Ты и раньше им не доверял, – заметил я.

– Глупости! – пробурчал он. – Маме твоей я доверял! А Викторию проверял, следил, но, только в начале отношений. Я знал, что деньги её волновали в первую очередь. Я был в конце её не очень малого списка но, по крайней мере, она мне не изменяла. Пока ты не решил мне что–то доказать, затащив её в койку. Тебе тогда восемнадцать было.

– Девятнадцать, – поправил его.

– Да, девятнадцать. Только не помню, за что ты мстил? За отобранную машину или кредитку? – пристально смотря на меня, спросил отец.

– За сорванную вечеринку, – напомнил я.

– Ах да, за вечеринку!

– Ты от темы не уклоняйся. Что насчёт этой Настеньки? – вернул его к интересующей меня теме.

Отец ответить не успел, его перебил стук в дверь. Затем дверь приоткрылась, и тихий, но приятный голос спросил.

– Не помешаю?

Я следил за реакцией родителя. Он расслабился, откинулся на спинку кресла, его строгое и всегда серьёзное лицо украсила улыбка. Мне даже интересно стало, кто смог осчастливить моего всегда сдержанного на чувства отца. Ведь сколько себя помню, он всегда был строгим, и носил маской сурового мужчины. Никогда не показывал эмоций, даже дома в кругу близких людей. А тут…

Отец что–то мягко ответил, и в кабинет ворвался стук каблуков. От двери к столу пронёсся маленький огненный ураган. Я даже моргнуть не успел, а напротив отца сидит стройная, хрупкая девушка. По спине струились уложенные в аккуратные локоны огненно–рыжие волосы. Тонкая талия, красивая попа, это заметно даже через ткань её брюк, и длинные ноги. Лица не успел увидеть, но надеюсь у меня все впереди.

Из раздумий меня выдернул её голос.

– С каких это пор вы ищите причину, чтобы вызвать меня к себе? – спросила эта девица у отца.

А меня задел этот вопрос. Не знаю почему, но меня взбесило, как непринуждённо она это спросила. И тут я вспомнил разговор с Верочкой. И не удержавшись, решил поставить её на место колким вопросом:

– И давно вы спите?

Реакция меня немного поразила. Девушка вздрогнула, сразу же выпрямила спину, как бы подобралась вся и медленно повернулась в мою сторону.

И тут я понял, что пропал!

Большие зелёные глаза смотрели на меня снисходительно, с долей презрения. Высокие скулы, маленький носик чуть вздёрнутый вверх. Пухленькие губки, которые так же, с долей издёвки, слегка улыбались.

«Красивая!» – обожгла мысль.

А отец из–за этого вопроса нервно повысил на меня голос. Я даже удивился слегка. Не сметь говорить такое при ней? Я не ослышался? А что такого случится?

– А то что? Твоя Настенька обидится? – продолжал хамить я, презрительно смотря на эту парочку.

– Сын!

Хотел было отец на меня наехать, но его перебила эта пигалица. По–другому её не назовёшь, ей от силы лет двадцать! Ишь ты, беспокоится она, сердце слабое у отца. Да он здоров как бык. Что она там сказала? Я завидую? Чему??

– Завидую в чём? – поинтересовался у неё. – Что молодая девица раздвинула ноги перед стариком ради его денег?

Отец снова что–то крикнул, а она даже не смутилась. Улыбнулась и все! Ей было все равно, что про неё говорят. Мне же хотелось вывести её из равновесия, и я продолжал цинично говорить про сплетни. Между нами началась перепалка, но отец вмешался и прекратил этот бессмысленный диалог.

Отец представил меня ей, на что она окинула меня ледяным взглядом. (Мол, ничего лучше и не ожидала.) Когда же отец назвал её положение в компании, практически в роли совладельца, я был ошарашен. Никак не ожидал такого поворота. И тут Настя как будто что–то вспомнила.

– Ах да, я совсем забыла, – произнесла она. – Я же пришла сообщить вам хорошую новость, а вы меня отвлекли, – говорит и при этом смотрит только на отца. – Разве так можно? – продолжала она, только в этот раз как–то приторно у неё это получилось. Послав мне колкий взгляд, она отвернулась от меня.

А отец после её слов послал в меня недовольно взгляд, будто это я виноват во всех бедах бесценной Насти. Затем перевёл свой взгляд на девушку и его взор поплыл, стал нежным, томным, уютным. Меня это взбесило: такой взгляд может принадлежать только самым близким людям, но никак не коллегам. Я стянул очки и зло уставился на эту парочку.

– Говори не томи, – ласково так попросил её отец.

Она и сказала!

Отец довольный новостью поздравил её. А я был зол!

Она присвоила себе половину его бизнеса, а он доволен как мартовский кот! И тут меня словно поразил гром, я понял, ощутил: отец любит её! И я бессилен, что–либо уже изменить. Я поднялся, и пройдя в центр комнаты, стал аплодировать это парочке, которая так поглощена собой и своими делами, что совсем позабыли о моём присутствии. Не знаю, какая цель у этой девицы, но она идёт к ней уверенно!

– Поздравляю, – с притворной радостью сказал я. – Оказывается, ты далеко зашла, и спасать отца уже поздно.

Девушка резко повернулась ко мне, её взгляд швырялся молниями, она словно кипела от негодования. Но тут Настя встретились с моим взглядом, мгновение, и в глазах девушки появился внезапный страх. Она рухнула в кресло, и сжалась в комочек, продолжая смотреть на меня со страхом. Всего за минуту, сильная, целеустремлённая девушка, неожиданно превратилась в беспомощную девчушку с затравленным взглядом. Я даже растерялся, не понимая, что произошло.

Отец взволнованно засуетился рядом с Настей. Спросил её что–то тихо, она наконец–то отвела от меня взгляд, и ответила:

– Все нормально! Просто вымоталась, неделя тяжёлая была, – потом тихо добавила. – Я, наверное, пойду.

Поднявшись, девушка направилась к выходу, отчего–то стараясь не смотреть в мою сторону. И это меня задело! Отцу дарит обаятельные улыбки, а на меня даже посмотреть не хочет! Когда Анастасия поравнялась со мной, я не удержался и спросил про возможное пополнение в семье.

Она резко остановилась, и мне показалось, что лицо Насти стало ещё бледней. Потом девушка посмотрела мне в глаза, и долго изучала их. Как будто пыталась найти в них какой–то ответ. Но ответила она спокойно, все также не сводя с меня уставших глаз. В них по–прежнему плавал страх, но помимо этого там появилась ещё злость и боль.

– Нет, – полушёпотом сказала она.

Потом приподняла подбородок и гордо прошла мимо. Правда, она ещё что–то добавила к своему ответу, но я не расслышал.

Дождавшись её ухода, я прошёл к столу и сел на её место, и взглянул на отца. Он выглядел обескураженным.

– Ты чего? – спросил я.

– Никогда не видел её такой, – сказал он. – Всегда такая серьёзная, собранная, умеет держать все под контролем, а тут… вот! – И махнул в сторону двери, за которой только что скрылась девушка.

– Отец, что тебя связывает с ней? – серьёзно спросил я.

– Работа, – ответил он.

– А если серьёзно? – повторил я вопрос, ничуть не веря, что их связывает только работа.

– А я серьёзно! Нас связывает только работа, – В голосе металл, во взгляде серьёзность. – Она мне как дочь, – уже мягче добавил он.

– Вот и я говорю, что она годится тебе в дочери, а ты с ней…

Отец нетерпеливо перебил меня:

– Ты не понимаешь, Матвей, она мне как дочь! Она стремится сделать то, к чему я готовил тебя! Она всего добивается сама! Я горжусь ею и в тоже время жалею, что она не моя дочь! – Помолчав немного, он продолжил: – Представь себе, сижу я в кабинете, а ко мне врывается мой подручный и заявляет, что у нас выкупили пятнадцать процентов акций, не сразу, а по частям, конечно. Ну, ничего не обычного в этом нет, так?

Я кивнул, соглашаясь. В этом, и правда, нет ничего не обычного. Кто–то купил, кто–то продал.

– В документах все чисто. Так как акции скупались у нескольких акционерах, а не у одного конкретного, сильно переживать не стали, – продолжил отец. – Но спустя время, не сразу, года через два, наверно, все повторилось, скупили ещё тридцать процентов. И цену, скажу тебе по секрету, при покупке хорошо превысили. А когда я узнал, что все скупил один и тот же человек… заволновался! Ведь неизвестно, для чего выкупили почти половину моего бизнеса. Да и кто? Я приказал узнать кто этот самоубийца. Ведь легко это могли сделать конкуренты через подставное лицо.

И какое же было моё удивление, когда мне на стол легло дело Анастасии. Она работала на меня пять лет. Представляешь? Пять лет! – Удивление плескалось в его глазах. – Я вызвал её к себе. И был шокирован, когда в мой кабинет зашла она. Маленькая и хрупкая, но уверенная в себе. Она ничуть не испугалась моего грозного взгляда. А как стойко перенесла допрос, который я ей устроил. И чуть вздёрнув подбородок, заявила мне:

– Раз все всплыло раньше чем планировалось, то уже можно не скрываться. С завтрашнего дня кабинет по соседству будут ремонтировать. А затем я перееду туда.

– Зачем? Ведь у тебя сейчас неплохой кабинет – поинтересовался удивлённо у девушки.

– Раньше я была просто работницей фирмы, теперь я ваш партнёр. – заявила она мне.

– Прошу заметить, что ты не единственный мой партнёр! И как ты собираешься объяснять свой переезд в соседний кабинет работникам фирмы?

– Это пока, я не единственный партнёр! Ну а насчёт всего остального, вы же умный человек, придумаете что–нибудь. – с неким вызовом произнесла Настя.

Отец засмеялся от своих воспоминаний. Он гордился Анастасией и её деловой хваткой.

– Так она стала моим заместителем. И я скажу тебе, сынок, со своими обязанностями она справляется лучше, чем весь офис!

Я тоже сидел и улыбался. Да, вот это девушка, огонь прям! Интересно, какая она в постели? Наверное, тоже любит держать все под контролем и руководить процессом.

– А дальше то что? – спросил я.

– А дальше, вот! – отец неопределённо повёл плечом. – Она теперь мой совладелец, или партнёр. Как хочешь, так и называй, но итог один, она добилась своего, – отец тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула.

– А что за цель у неё была? – хмурясь, спросил я.

– Стать равноправной совладелицей моей компании, – ответил он.

– Зачем? – не понял я. – Где она взяла столько денег? Это ж не пять рублей или даже тысяч. А как я понял, она начинала работать девочкой принеси–подай.

Отец пожал плечами.

– Где деньги взяла, не знаю. А вот то, что эта девочка не навредит ни мне, ни фирме, я уверен.

– Так у тебя с ней ничего нет, и это точно? – все же решил уточнить для себя, так сказать, чтобы развеять все оставшиеся ещё сомнения.

– Я уже сказал, что нет. Зачем спрашиваешь? Что уже удумал? Смотри, обижать её я тебе не дам, – занервничал отец, оберегая девушку.

Я улыбнулся, представляя эту крошку в своих объятьях.

– Сразу говорю, у тебя ничего не выйдет, – начал уверять мой заботливый родитель. – Не такая она девушка.

Ха, сколько раз я слышал эту фразу? Все они – не такие! Но в результате оказывается, что все как одна: под копирку. К каждой можно подобрать свой ключик. И пользоваться.

Я уже начал прикидывать, сколько уйдёт времени, чтобы затащить эту куколку к себе в койку. Пару дней от силы. Но в памяти всплыл её испуганный взгляд. И я понял, что этим придётся повозиться, парой дней тут явно не обойтись.

– Не трогай её! И не трать ни её, не своё время, езжай обратно в столицу, – отец продолжал уговаривать меня отступиться от неё. – Там девок полно, зачем тебе Настя, не трожь!

– Не переживай, все будет только по обоюдному согласию, – уверенно улыбнулся я, предвкушая события.

                        Глава 3

Анастасия

Забившись в дальний угол своей комнаты, я сидела и тихо рыдала. Как я оказалась дома, не помню совершенно. В безумии вышла из кабинета босса, и все… провал! Очнулась я уже в своей комнате, рыдая в три ручья.

И чего спрашивается, рыдаю? Было б из–за чего, или… кого! Ну подумаешь, увидела его снова. Так вроде ничего страшного не случилось, он даже меня не узнал! Так чего это я убиваюсь тут? Может, я его, вообще, больше не увижу! Может, это была наша первая и последняя встреча?

Но рыдала я не из–за того, что вновь повстречала его, а из–за того, что вместе с ним вернулась память о пережитом в прошлом ужасе. Кошмар, который, как мне казалось, я похоронила глубоко в закоулках своей памяти. Пыталась вычеркнуть из своей жизни, как страшный сон. Представить, что это все случилось не со мной. И ведь я думала, что у меня это получилось! Что я избавилась от этого! Смогла все забыть! По крайней мере, я так думала! Или просто убедила себя в этом?

Как будто и не прошло этих десяти лет, и я снова беззащитна в том кошмаре, в том ужасе, который мне никогда не забыть!

Я сижу и реву, обхватив голову руками. Стараясь громко не выть, чтобы не побеспокоить маму. Потому что она не переживёт это снова, как не пережил отец! Она не сможет спокойно наблюдать, как я вновь погружаюсь в этот кошмара.

Но картинки из прошлого решают по–другому. Они меняются одна за другой, как в замедленном кино. Возвращая меня туда, где десять лет назад растворилась и исчезла беззаботная, весёлая шестнадцатилетняя девочка. В этот самый момент прошлое заставляет меня пережить весь тот кошмар снова и снова.

Тяжелей всего было приходить в себя после случившегося. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в больнице. Толком не осознавая, что здесь делаю, я копалась в памяти, вспоминая, как оказалась тут. Мои попытки были тщетны, ничего не получалось. От раздумий разболелась голова. Единственное, что я помнила, как возвращалась от Томки домой. «Может, меня сбила машина? – размышляла я. – Всё тело жутко болит». Многозначительные синяки и ссадины только укрепили мои домысли.

Конечно, позже мне сказали, что это не так вот только и правду о случившемся не рассказали! Офицер полиции, пришедший в день, когда я очнулась, очень долго и старательно пытался расспросить меня, что я помню о том дне. Я честно рассказала ему о том, что помню. Но мои ответы офицера, видно, не устроили, он ушёл, пообещав наведаться немного позже.

Помню, я долго и с пристрастием выпытывала у родителей, что же со мной случилась, но они молчали! Врач, что меня лечил, тоже ничего не говорил! Только психолог, который неизвестно для чего приходил ко мне, проронил всего одну фразу: «Если не помнишь, значит, кто–то не хочет чтобы ты это помнила и, наверно для тебя так будет лучше!» И со временем я перестала настаивать на ответах, чем вызвала облегчение у родителей.

Только вот, каждую ночь мне снился один и тот же сон. Мне снился парень, красивый, с ярко–голубыми глазами. Но почему–то он всегда смотрел на меня с какой–то необъяснимой злостью. Сначала это были безобидные сны, он просто смотрел, но чем дольше шло время, тем страшнее становился сон. Я с криком просыпалась среди ночи и озиралась по сторонам, в надежде, что ЕГО нет рядом.

Но как бы родители не пытались скрыть от меня правду, я все равно узнала о случившемся. Это произошло совершенно случайно. Как–то раз мама вышла из палаты и неплотно прикрыла двери. А неподалёку стояли две молоденькие медсестры и что–то бурно обсуждали. Сначала я старалась не обращать внимания на их болтовню, но они так громко говорили! Я услышала своё имя и, не утерпев, подслушала.

Я была шестнадцатилетней девчонкой! И то, что я услышала, никак не могло быть правдой… мне показалось, что они пересказывают какой–то фильм ужасов, на которые мы так любили ходить с Томой.

Когда мама вернулась, я спросила у неё. Нет, я попросила её сказать, что услышанное мной неправда! Я умоляла маму солгать мне, сказать что меня просто сбила машина! Но мама на мои просьбы и мольбы лишь залиться слезами!

Я была раздавлена этим известием. По мне словно проехался асфальтоукладочный каток. Проехался и размазал напрочь! До последнего я не верила, что это все правда, и что это произошло со мной! Отрицала абсолютно все сведения и подробности. Пока однажды я не проснулась от очередного кошмара. И только тогда я осознала, что все мои сны, это вовсе не сны! Что это так мой организм хочет рассказать, ЧТО на самом деле случилось со мной.

После осознания и принятия реальности ко мне потихоньку стала возвращаться память, обнажая всё новые детали. От воспоминаний я стала терять разум. Каждый день и каждую ночь я погружалась в кошмар. Движение на дно болота воспоминаний не останавливалось. Днём я ловила на себе жалостливые взгляды, которые напоминали мне о пережитом. Ночью возвращался мой персональный кошмар с голубыми глазами. От всего происходящего я впала в какое–то странно–коматозное состояние. Я не хотела ни есть, не пить. Я перестала разговаривать, полностью погрузившись в себя.

Родители переживали этот кошмар вместе со мной. Для них это стало немыслимым потрясением. Их любимое дитя, их чудесная девочка оказалась в чудовищной ситуации. И так сложно облегчить её страдания, так трудно забрать её боль себе. Если папа ещё пытался держаться, то мама не могла смотреть на меня без слез. Я знала, что им тяжело видеть, как я страдаю, но я не могла ничего с собой поделать!

Ещё большим шоком для всей семьи стало сообщение о моей беременности! Далее – вынужденный аборт, моя жуткая истерика, во время которой открылась кровотечение. Долгая и сложная операция, которая, по словам медиков, приводит к бесплодию! Для меня…для девчонки, которая всегда грезила о большой и любящей семье. О прекрасном и заботливом муже, любимых детях, которые будут дарить радость, о семейных хлопотах. Я придумала себе своё идеальное будущее, которое вдруг рухнуло! Всего одним поступком неизвестного мерзавца, и одной фразой врача. Поэтому информация о невозможности иметь детей стала последней каплей в моей чаше горя! Не помню, где я раздобыла лезвие, как делала себе надрезы.

Меня тогда обнаружила медсестра. Она подняла панику и, к сожалению, у меня не получилось довести своё дело до конца. После того как я пришла в себя и обнаружила тугие повязки на руках, оставалось только горестно вздыхать. Эта была моя самая глупая идея, делать такое в больнице!

Когда после моего неудавшегося суицида меня навестили родители, я поняла, что была неправа, желая сотворить с собой это безумие. Мама с папой за сутки, которые я провела в бессознательном состоянии, постарели на несколько лет. Мне было стыдно за то, что я не подумала о них. Ведь я у них одна–единственная. И какого им будет меня потерять! Как я могла об этом не подумать? Как я могла так подвести их?

И поэтому, я попросила у родителей прощения за свой поступок, и дала обещание, что ради них я буду жить.

– Ты сильная девочка, и со всем справишься, а мы поможем! – сказал тогда мне папа.

И я поверила в его слова! Я решила, раз не хочу жить для себя, то буду жить ради родителей.

Но как бы я не надеялась, забыть об случившемся со мной быстро не получилось. Ведь то, что началось после того, как меня выписали, было только началом и имело жуткое продолжение! Бесконечно утомительные допросы в полиции, которые длились очень долго. В итоге дело повисло, а затем его и вовсе закрыли за неимением улик! Папа, который всегда отличался прекрасным здоровьем, резко сдал. И через несколько месяцев мы с мамой его потеряли. Для нас это стало очередным ударом. Неожиданно, страшно и несправедливо!

Ещё долгое время я стояла на учёте у психиатра: из–за суицида, и из–за постоянных кошмаров, которые преследовали меня каждую ночь. Я регулярно общалась с психологом, который пытался вывести меня из осады ужаса. Но и по сей день меня навещают те сны. Голубые глаза, полные злобы, смотрели на меня, красивое лицо, искажённое презрением, сильные руки, которые держали меня крепко, голос, чуть хрипловатый, и смех, от которого я просыпалась с криком.

Все это и многое другое пронеслось перед глазами, как страшное кино. Столько лет страдала, лечилась от всего этого кошмара – и ведь я все забыла. Почти все! А сейчас – всего один взгляд в его глаза, и волна пошла опять! Волны тяжёлых воспоминаний – одна за другой!

Но на этот раз я сильнее. В прошлом я старалась быть сильной в первую очередь ради родителей. Ведь ради них я тогда решила жить дальше. А сейчас… сейчас я многого добилась сама – для себя, и для мамы. И терять это всё из–за своих страхов я не собираюсь! Сейчас я смогу постоять за себя! По крайней мере, я буду пытаться это делать, а сбежать и спрятаться – я всегда успею!

Утро следующего дня началось для меня как обычно: с прохладного душа и чашечки кофе с корицей. Неспешные сборы на работу и поездка в машине, где играет любимая музыка. Я размышляла о прошлом, о годах юности, о взрослении.

Я вспоминала, как сделала свой выбор в профессии. Вспоминала период своей учёбы в университете. Для меня существовала только учёба. Никаких тусовок, парней и свиданий, как это было у других девчонок. Тусовки меня не интересовали в принципе, а парни… Нет, я их не боялась, не вздрагивала от их малейшего прикосновения ко мне. Просто не видела я в них никакого смысла. Для меня тогда на первом месте была учёба и только учёба. В результате, университет я окончила с красным дипломом.

Работа. Её я выбирала долго и обдуманно, впрочем, как и направление высшего образования. Начинала с самых низов, как сейчас называют, с девочки на побегушках. Принеси–подай–уйди–не мешай. Кем только я не работала в самом начале своей кареры, на какую должность меня только не ставили. Один раз даже курьером работала! Я молчала и стойко терпела до последнего. А что, можно было возразить тогда? Я не была забитой и зашуганной девушкой, и не из–за страха или боязни молчала. Постоять за себя я могла: как словом, так и делом. Просто на тот момент я была на стажировке, и не очень–то хотелось, чтобы меня вышибли из компании, куда я так стремилась попасть.

А все мои беды были из–за того, что многие из нашего коллектива мне просто завидовали. Точнее, они завидовали моему внешнему состоянию: внешности, возрасту, энергии. Молодая, красивая, переполненная энергией, тогда как в нашем отделе работали женщины, так сказать далеко за тридцать. Честно, я не ощущала себя красивой настолько, чтобы вызывать зависть. И поэтому никогда не выпячивала свою внешность. (И на это, были причины.) Скромные, рабочие костюмы, неброский, едва заметный макияж, тугая коса или скромный деловой пучок на голове. По крайней мере, именно так я ходила в то время.

Сейчас–то я немного, но изменилась! Но меня всё равно изводили, мной командовали, вешали на меня всю работу и все свои косяки. Я старалась не обращать на них внимания. Старательно выполняла свою работу и старалась лишний раз не провоцировать их. Что поделаешь, зависть – это порок, и он есть у многих людей. Кто–то завидуют молча, а кто–то вот так: открыто и яростно. Последней каплей моего терпения стало то, что они захотели впихнуть меня в архив. Меня, отличного специалиста, с красным дипломом, и со стремлением к работе, в архив! После этой новости, я не выдержала, и дала разнос всем, кто надо мной издевался все это время. Нет, я не бушевала и даже не кричала. Я же не истеричка!

Просто собрала кое–какие бумаги, сделала в них записи и отнесла это все руководителю нашего отдела. Он сначала недобро на меня посмотрел, но после того, как изучил бумаги, которые я ему принесла, одобрительно кивнул. И с тех пор я стала его помощницей, а наш отдел, уменьшился на определённое количество сотрудников. Да, я поступила подло! Но в этой жизни: либо ты, либо тебя! Это я поняла, когда наблюдала за сотрудниками. Они ласково и дружелюбно улыбаются тебе в глаза, но стоит беззаботно отвернуться, и вот в спине у тебя торчит нож!

Через некоторое время я узнала, что освободилось место руководителя отдела продаж, и перешла туда. Так, не спеша, я и поднималась по карьерной лестнице. Работала не покладая рук. Изучала новые подходы к решению задач, ночами размышляла над текущими проблемами, держала под контролем все рабочие моменты. И вот итог: для всех я стала заместителем генерального директора, коим и собираюсь остаться. Да, я теперь такой же владелец компании как и Николай Михайлович, только вот афишировать это не собираюсь. Меня всё устраивает и в таком раскладе, и менять что–то я не собираюсь.

Я улыбнулась.

Все идёт просто отлично, именно так, как я и хотела. Но нет же. Надо было появиться на горизонте сыну босса, который был по воле небес ещё и моим кошмаром. И что мне с этим делать я не знаю. Пока не знаю!

В здание офиса я входила абсолютно спокойной, вчерашние переживания куда–то испарились. Сейчас я даже понять не могу, что же вчера на меня нашло. Ну встретились с ним, что в этом такого страшного? Ничего! Да, эта встреча была неожиданной для меня, и именно поэтому у меня была такая реакция. Но теперь я знаю, КЕМ является ужас моего прошлого, и готова к следующей встрече с ним. Хотя в душе была надежда, что я его больше никогда не увижу. И чем больше проходило времени, тем сильнее эта надежда перерастала в уверенность, что наша встреча больше не повториться!

В приёмной меня ждал сюрприз в лице Верочки. Странно как–то, обычно она приходила позже меня, а тут сидит. Вот смотрю на неё и понимаю, она опять взялась за старое. На лице снова огромное количество косметики. Надеюсь, её наряд не выглядит так же критично, как и лицо.

Я посмотрела на неё недовольно, впрочем, как и она на меня. Я конечно понимаю что меня раздражает её внешний вид. Но почему она на меня так зыркает, я понять не могу.

– Здравствуй, Вера. У нас что–то случилось? – спросила на всякий случай.

– Здравствуйте, Анастасия Викторовна, – поздоровалась в ответ она. – Вам тут посылка, – сообщила она и достала из–под своей стойки букет цветов. Розы нежно жёлтого цвета. Красивые.

Вера протянула букет мне, а я стояла и не решалась его принять. Мне дарили цветы и раньше, но почему–то именно этот букет я не хотела брать. Как будто шестым чувством зная, от кого они, но всё же решила убедиться в своих догадках.

– От кого он? – спросила у Веры.

– Не знаю! – растерянно проговорила она. – Но тут карточка есть. – И Вера, вытащив её из букета, протянула карточку мне.