Текст книги "Спокойствие, только спокойствие...(СИ)"
Автор книги: Воу-Воу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
«Хм», – усмехнулся Фонг. – «Делаешь успехи в китайском»
– Спасибо, – искренне улыбнулась. – Где мы?
«А то не видно?»
– Верде, – угрюмо проговорила, чувствуя, как в душе начинает подниматься ярость, из-за чего по пальцам здоровой руки побежали алые искры.
«Успокойся» – голос Фонга заставляет меня взять себя в руки.
«Ты не так уж и безнадежна» – от голоса Верде хочется плеваться.
– Заткнись. Из-за тебя я… – перед глазами замелькали воспоминания на крыше. Я их убила. Не всех, но большинство… – Господи… пресвятая Дева Мария…
«Это было твое первое убийство?» – я сглотнула, понимая, что сейчас могу сорваться в истерику. – «Фонг?»
«Да»
«Почему ты мне не сказал?» – голос Верде был все таким же ехидным, но в эмоциях мелькали искры злости.
«Мог бы догадаться» – едко ответил Фонг.
«Да неужели?» – ощетинился Верде.
«Кто из нас гений?» – Фонг был абсолютно спокоен…, перед тем как взорваться.
«Но ты мог бы меня просветить, в такие подробности!»
«А ты стал бы слушать? Ты же у нас самый лучший, гениальный, на других тебе по барабану. С чего бы тебе вдруг озаботиться психическим состоянием Елены? Она же всего лишь опыт, интересный эксперимент!»
«Верно» – холодно произнес ученый. –«Я сволочь, но я, как гениальный ученый, знаю, что к первому убийству надо готовить, чтобы пациент не слетел с катушек. Ты же этим не озаботился.»
«Еще слишком рано»
«Ну да, конечно» – хмыкнул Верде. – «Нам надо выдвигаться, раз уж она проснулась»
– Куда? – тихо спросила.
«Куда надо! Вставай, давай. Тебя объявили в мировой розыск, так что долго на одном месте сидеть нельзя, к тому же с переломом»
Осторожно поднялась по стеночке, приваливаясь плечом к стене, поковыляла вперед, краем глаза заметив крысу.
«Прости» – голос Фонга, раздался в голове неожиданно, из-за чего я вздрогнула.
– Ничего. Потом поистерю, – измученно улыбнулась.
Сейчас не время, и только влияние эмоций Фонга и Верде, за которые я цеплялась, давали мне уверенность, не давая удариться в истерику.
Комментарий к Глава 10 или гром и молнии
Лаоши* – учитель, мастер, наставник. Более детально старый учитель, то есть мудрый учитель.
Я вернулась домой после каникул, так что принимайте меня в свои объятья. Всем добра и с прошедшим всех 1 апреля!
========== Глава 11 или убежище ==========
– Я чувствую себя идиоткой, – тихо пробурчала, длинной палкой простукивая землю. Земля была усыпана мелкими сучками и иголками. Тайга, что сказать.
«А ты не чувствуй, ты делай»
– Но может все же ты ошибся и мистический черный ход в тайный бункер СССРовских времен не здесь?
«Я не ошибаюсь»
– Ага, конечно, – ты, Верде, вон как ошибся, что в другой мир залетел в мое тело вместе с Фонгом.
«Ты что-то сказала?»
– Всё, молчу.
Гулкий удар, и я замираю, настороженно и как-то неверяще смотря на место, куда приземлился сучковатый «посох». Кажется, что-то есть.
– Наверное, оно.
«Будьте осторожны» – появился Фонг.
«Не учи ученого», – хмыкает тот самый ученый. – «Ну-ка, дай мне порулить…»
Верде тут же перехватывает контроль над телом, и присаживается на корточки. Уверенно водя руками по земле, но не найдя, встал с места, немного отойдя, а уже потом взяв в руки палку стукнул еще раз.
– Хм, странно. Где-то здесь должна быть ручка, – бурчит ученый. Снова приседая, и теперь уже более внимательно изучая землю. Наткнувшись на что-то, он усмехнулся. – Ага, вот оно.
Ручкой оказывается ржавая, слившаяся с почвой железная цепь, которая, из-за давности лет последнего посещения, уже изрядно была погребена под землей и лесным мусором. Быстро отряхнув куски земли и иголок с листьями, Верде предвкушающее улыбнулся.
«Слушай, Верде. А этот вход не охраняют, ну там, в случае чего система сигнал не отдаст отчёт непредвиденного проникновения посторонними?»
– Нет, не отдаст. Да и вообще, об этой базе никто не знает, а всю информацию из секретных данных я затер. Не ожидал, что русские настолько параноики.
«Ну, так, коммунизм, СССР, гриф „секретно“, да и после войны – не удивительно»
– Утопия этот ваш, коммунизм. То-то я смотрю, как только ваш СССР распался, вы все быстро скамуниздили.
«Кхм…»
«О таких базах обычно знает человек двадцать на каждую, так что волноваться незачем. Она совершенно секретна, и связывать ее с каким-то другим объектом было не целесообразно» – спокойно просветил меня Фонг.
– Надо же, я не ожидал, что ты об этом знаешь, Фонг, – хмыкнул Верде, расставив ноги поустойчивей, собираясь одним рывком откинуть люк.
«Не ты один на тайных базах и лабораториях собаку съел, гений наш»
– Что только не узнаешь о тебе, Фонг. Интересно, где же ты так в этом вопросе был проинформирован?
«Не твое дело»
– Ну да, не мое, – хмыкнул Верде и рукой поправил висящий на груди автомат. – Будьте готовы к непредвиденным обстоятельствам. Фонг, помоги-ка.
Люк открывался тяжело, протяжно скрипя давно не смазанными шестеренками и осыпаясь в темный провал кусками земли. Быстро сделав движение рукой, Верде с щелчком поставил специальную для таких дел подпорку. Которую можно было одним молниеносным движением убрать, захлопнув крышку.
С тихим шелестом в темноту сыпалась земля, а где-то под землей гуляло эхо от устроенного нами шума.
– Добро пожаловать на нашу будущую временную базу и лабораторию, дети мои. И лучше бы вам приготовиться к сюрпризам. Кто знает, что в лаборатории, которую посещали последний раз лет пятьдесят назад, и кто там может гулять мутировавший за это время.
Да уж, умеет Верде нагнать жути.
Ступеньки, уходящие в темноту, были совсем неприветливыми, будто вели нас в личный филиал ада.
***
После нашего феерического побега прошло четыре месяца. За эти четыре месяца, я успела сменить минимум двадцать раз имя и документы. Мы мотались по всему миру, совершенно не логично выбирая следующую страну, методом тыка в глобус с закрытыми глазами.
Мы были в Японии, вплавь добирались до Китая, потом летели в Лондон, из Британии мы доехали до Берлина, дальше чуть ли не Аляска, из Аляски мы рванули в Мексику, из Мексики в Италию, Потом во Францию из Франции мы посетили Индию, и только из Индии мы рванули в Россию.
Автостопом, на машине, на пароме, на самолете, поезде. За эти два месяца я опробовала большую часть способов, с помощью которых можно убежать, слинять, заметая следы. Были и законные способы и не очень, и даже совсем незаконные. За это время я успела даже попуткой контрабанду протащить, чего уж там.
Сказать по правде, за это время Верде успел заказать кучу непонятных штуковин по всему миру. Ни Фонг, ни я в этом ничегошеньки не смыслили. Подозрения, что все это добро было немного незаконным, а уж кое-что запрещенным, оправдывались, ну, а наш да Винчи, лишь пожимал плечами.
Впрочем, я смирилась.
Смирилась, что для всего мира и для своей семьи я умерла, что стала убийцей, контрабандистом и много кем еще. Тихо подсчитывая все мои грехи с точки зрения юриста, которым мне не суждено стать, я качала головой, насчитывая себе больше пятидесяти лет за свои преступления. Вот тебе и юрист, чтоб его.
Но все же, я была благодарна двум своим сожителям. Менялись страны, обстановка, имена, личины, менялось все, не давая мне сосредоточиться, да и я с удовольствием и энтузиазмом отгоняла мысли о том, что совершила, что совершаю, и что еще мне придется совершить.
Спасибо им за это.
Воспоминания поблекли, чувства улеглись, не будоража душу, а кошмары, которые должны были меня терзать, отгоняла моя двойная шизофрения. Через одну ночь постоянно сменялись сны, то пропитанные умиротворением и красивым, потрясающим пейзажем, на который я смотрю сидя на крыльце дома попивая чай, то насыщенные чувствами азарта, предвкушения, нетерпения, в котором я смешивала что-то в пробирках и писала, писала, писала результаты, почти впадая в экстаз, что расчеты подтвердились.
Невероятные сны, честно слово.
Они ничего не говорили, ну, а я не спрашивала, только утром посылая им волну благодарности.
***
В подземелье было темно и тихо. Луч света фонарика прорезал темноту, высвечивая пыльные коридоры, которые разветвлением уходили из комнаты в трех разных направлениях.
Странно, мы же вошли из черного хода, так сказать. Не с парадного. Который заблокирован и открытию не принадлежит.
– Хм, нестандартно, – протянул Верде, быстрыми шагами направляясь к запыленной, покрытой паутиной панели. – Ага, вот так. – Со щелчком зажегся свет, на запыленных лампочках. – Ну-с, добро пожаловать.
С тихим щелчком дверь посередине отворилась.
Заглянув в нее, Верде раздраженно цокнул:
– Жилой комплекс. Нам не сюда, так что потом.
«А куда?»
– По идее нам надо в архив, но если его не будет – пойдем в лаборатории.
«А не опасно?»
«Лучше сразу разведать ситуацию, чем потом наткнутся на что-нибудь»
– Во-во, слушай Фонга. В Архивах мы узнаем, что здесь исследовали, и поймем, стоит ли тревожить покой лаборатории. Мало ли, что там будет в этой лаборатории. Судя по всему, она спускается под землю.
«Но мы ведь можем отстреляться. Разве нет?»
– Глупая, от газа или вируса тоже отстреливаться будешь? Или от радиации? Не думай что ты такая умная. Лезть в чужую лабораторию могут либо бессмертные, либо сумасшедшие, мало ли что тут исследовали и оставили потомкам?
«Да, глупость сморозила» – признала я.
– Раз уж твой «мастер»… – скривился Верде. – Фонг, то пусть он тебя лучше поучит пользоваться своими мозгами, так как сейчас ты явно не подходишь под колонку Homo sapiens, в которой по ошибке стоишь.
«Верде…»
«А если архива нет, мы все равно полезем в лабораторию?»
– О да-а, – протянул ученый, сумасшедшее улыбаясь. – Там должна быть комнатка, в которой хранятся копии, на случай резкой нужды.
– О! А вот и архив, – обрадовался Верде, открывая правую дверь. Дверь с щелчком отворилась и оглушительно заскрипев, открылась. – Ну-с, посмотрим, чем там твои соотечественники любили баловаться. Фантазия у русских буйная, да и люди они умные, хотя ты в их число не входишь.
С этими словами, Верде шагнул в правую дверь.
Комментарий к Глава 11 или убежище
Как-то так, ага. Я болеющий и немощный человечек, накидайте отзывов и оценочек, а? А то с Неудачницей у меня как-то не прет, хотя и стараюсь…
Вы не одни ( Я тоже заболела(
Кто-то сказал о болезнях? *тоже на третьем кругу Ада*
========== Глава 12 или безумие ==========
Архив был пыльным. За нами оставались следы и от любого чиха, казалось, нас погребет под лавиной пыли и паутины, которые сыпятся с полок, потолка и стен. Бумаги пожелтели, да и напечатаны были еще пятьдесят лет назад, из-за чего глаз совершенно не радовали прыгающие временами буквы. Будто от руки писали, ей богу. Хотя, почему будто? Может быть, так оно и есть.
Кое-где записи едва различались. Верде стряхивал с листов пыль, которая осыпалась на пол уже землей. Предусмотрительно завязанный платок, мешал наглотаться ей, но на зубах уже все равно что-то поскрипывало.
Свет, к сожалению, в архиве не работал, так что пришлось искать наперевес с фонариком.
В отчетах и записях было дофига научных и медицинских терминов, в которых я откровенно плавала. Верде же, скорее всего, успешно расшифровывал эту азбуку Морзе, (что не удивительно, ему по статусу положено), а вот что там разбирал Фонг в этом шифре Брайля я не знала.
– А веселые у тебя соотечественники были.
«Хм?»
– Опыты над людьми, различные мутации, изобретения оружия массового поражения, атомные бомбы. Чего только они не выдумывали, гении!
«Над… людьми?»
– Чего ты удивляешься?
«Елена, что ты знаешь о революционном и послереволюционном времени, а так же послевоенном?»
«Только из учебников истории и от отца, он в этом шарит», – сухо и честно призналась я, пытаясь быстрее придти в себя.
– Не откуда, а что ты знаешь? – Верде, отложив одну из папок, достал следующую, с которой посыпалась земля.
«Было проведено много ссылок и расстрелов, многие бежали из страны, были репрессии. Неугодных, провинившихся и невиновных угоняли в лагеря, где они работали. Многие просто бесследно исчезали или просто оставались в лагерях до самой смерти. Ученые, литераторы, даже многих военных гребли под одну гребенку и проводили массовые аресты».
– Ну? Что надумала?
«Не все доезжали до лагерей?»
– Ну, неугодные при власти всегда были, так что в этом нет ничего удивительного. К чести сказать, тут действительно были неугодные, а так же засланные шпионы и те, кто жизни не очень заслуживают. За что я русских уважаю, так это за чувство меры».
«Господи…»
– Люди в любых мирах одинаковые, и я тоже ставил эксперименты на людях и не раз, – хмыкнул Верде. – Я – ученый, и я не безгрешен.
«Поверь, в мире мафии есть Семьи, для которых нет ничего святого», – тихо проговорил Фонг.
– Они ставят эксперименты на собственных детях и отдают их под нож. Я не оправдываюсь, но уж поверь, опуститься до такого я бы не посмел.
«Отвратительно…»
– Привыкай, – усмехнулся Верде. – Есть у меня одна семейка на примете, которая детей убивает сотнями своими экспериментами по привитию Пламени Посмертной Воли. За такое им светит нижний уровень Вендикаре до скончания дней, но они хорошо прячутся и их хорошо прикрывают, да Фонг?
«Причем здесь Фонг?»
– О! Наш Ураганчик состоит в Триаде, – на этих словах, Пламя Урагана и эмоции странно дернулись, как будто от пощечины.
«Ты говоришь об Эстранео?» – тихо проговорил Фонг. – «Откуда ты взял информацию? Сколько бы мы не искали, мы не могли найти на них информацию подтверждающую и указывающую на точные факты».
– Плохо искали.
«Верде…» – угрожающе прошипел Фонг.
– Я гений, и ты не думаешь, что в эту семейку меня очень настойчиво зовут?
«И ты отказался? Неужели?» – едко спрашивает Фонг.
– У них интересные идеи, – не стал отнекиваться Верде. – Некоторые я даже позаимствовал, но у меня еще есть совесть. Им весело делать подлянки, хотя порой этих сумасшедших подмывает посадить на стул и пустить напряжение. Мне нет дела до ваших разборок, а аккуратно подброшенную информацию с намеками, ваша верхушка тщательно игнорирует и она пропадает в небытие, вот странность, не правда ли?
«Что это значит?» – тихо поинтересовалась я, наблюдая за перепалкой.
– О, ничего серьезного, просто… как ты думаешь, куда из этой семейки поступают удачные эксперименты? – жестко усмехается Верде.
Вспышка ярости мгновенно сжигает в руках у Верде какой-то ненужный отчет, из-за чего на пол медленно падает пепел.
«Мафия тоже пользуется результатом бесчеловечных экспериментов над детьми семьи Эстранео?» – шокировано выдыхаю, не веря в это. Фонг не мог бы… хотя, может Мафия так и делает. А Фонг, в силу своих принципов – нет.
– Более того, инфузория, некоторые семьи сами отдают своих детей туда.
Фонг уже взял себя в руки и восстановил контроль над своей силой. Равнодушно спрашивает:
«Кто?» – выдыхает Фонг, и внутри все содрогается от Ярости. Жгучей, болезненной Ярости.
– Хочешь знать?
«Верде…»
– Твой сосед по правую руку.
«Что? Ах….» – ледяная, полностью контролируемая ярость бушует, готовая вырваться разрушительной вспышкой.
– Ах да, как я забыл, Вонгола тоже.
«Мне нет дела до Вонголы»
– Знаю. Держи себя в руках, Фонг, а вот как вернешься, тогда и устраивай резню, а сейчас не порть наш сосуд, если наша подопечная скончается, то мы тоже отправимся за ней.
Фонг замолчал, полностью отвернувшись и закрывшись стеной равнодушия.
– Ну-с, – хлопнул в ладоши Верде, потирая их. – Теперь лаборатория!
***
Лаборатория встретила нас такой же грязью, хотя видно, что раньше тут было все стерильно. Верде недовольно бухтел, лазя по полкам и суя свой нос во все щели. Говорил себе под нос о каких-то роботах-уборщиках и вздыхал по какому-то извечному напарнику – Кайману.
Найдя запасную комнату-архив, о котором мы уже говорили, он хмыкнул, и весело оскалился.
– О! А вот и антураж!
«Чего?!»
В кресле сидела мумия. Точнее, скелет. Пахло в комнате ужасно, из-за чего меня начало мутить, но Верде совершенно спокойно подошел к скелету в белом халате, и вытащил из рук папку.
– О! Интерененько… Ну, надо же, клонирование!
«А восторгов-то сколько», – тихо шепчу мысленно, пытаясь не смотреть на труп.
– А знаешь что, Василий? Можно попробовать! – весело хохотнул Верде, сумасшедшее улыбаясь, смотря на устроившийся в кресле скелет. – Мечта всей жизни да, коллега? Но места ты занимаешь слишком много, – недовольно цокнул ученый и беспардонно движением руки оторвал скелету голову.
«Что ты делаешь?!» – взвыла я.
– Дань памяти моему коллеге, – просвещает Верде, скидывая скелет с кресла и что-то быстро ища в бумагах. Не найдя нужного, он недовольно цокает и выходит из комнаты, направляясь в лабораторию.
«Какой, блядь, памяти?!»
– Вот так-то, – улыбается Верде, игнорируя меня, ставит череп на край стола. – И места много не занимаешь и рядом всегда. Конечно, надо бы тебя в кислоте вымочить и лаком покрыть…
«Ты сумасшедший!»
– Я знаю, – совершенно спокойно говорит Верде, подходя к какой-то панели управления.
«Это вандализм и мародерство, да черт тебя дери, это бесчеловечно!»
– О, Мадонна, ты можешь заткнуться и не понижать мое IQ? Ему все равно, так пусть хоть после смерти убедится, что его труды не пропали даром! И вообще, готовься.
«К чему?» – тихо спросила ожидая подлянку, и да, я ее дождалась.
– К генеральной уборке. Вон там умывальни и инвентарь по уборке должен быть цел, если тряпок нет, то найдешь их в жилом отсеке, базу покидали не навсегда, да и похоже в срочном порядке.
«А ты?»
– Что я? Не дело мне, гениальному ученому с тряпками шастать. Ариведерчи!
От резкого перехвата контроля я покачнулась и чуть не упала. Господи, как ноги ноют и тело устало!
«Советую поторопиться, инфузория, иначе будешь спать в грязи»
– Ты тоже между прочим!
«Тогда я тебе настоятельно советую…»
Сволочь.
Гнида.
Тварь.
«И просто гениальный ученый…»
Гад…
Комментарий к Глава 12 или безумие
С кем сводить нашу героиню? Да хрен его знает…
С Фонгом!!
Не надо ни с кем :0 У меня за весь фф мнение сложилось, что Фонг относится к ней как к дочери… а так будет странно, когда они будут вместе. Можно будет сделать так, чтобы она в него влюбилась, а он с пониманием отнёсся и потом эта влюблённость прошла бы (как он и планировал тип) (когда-нибудь)
========== Глава 13 или работает! ==========
Как прекрасна Италия, невероятная страна. Красивая и…
«И за нами следит ваша местная мафия», – Верде пакостно улыбнулся и проговорил это с таким презрением, что меня слегка передернуло.
– Откуда столько презрения, дорогой? Это же ваша с Фонгом стезя, разве нет? – приложила телефон к уху, чтобы прохожие на меня странно не косились. – Или я не права?
«У нас лучше»
– Не сомневаюсь.
Вообще, мы приехали в Италию за последней, крайне дорогой и хрупкой деталью из хрусталя. Вообще, она должна быть сделана вручную, по старинке стеклодувами. Хрупкая деталька, которая выполняет функцию фокусировки.
Деталька сейчас спокойно лежала в небольшой коробочке, тщательно лелеемая и оберегаемая всеми силами, поэтому погони с перестрелками нам сейчас ой как не надо. Впрочем, сохраняем беззаботное спокойное выражение лица и идем к ларьку с мороженым. Посреди улицы полной туристов никто нападать не будет, так как это гарантированная ссора с правительством, что местной мафии ненужно, пусть они яро пытались защищать мир от угрозы всемирно разыскиваемого преступника, которого доблестно хотели прибрать к рукам.
Угу, щас, мечтайте дальше.
Мороженое таяло, а я с удовольствием его слизывала с одухотворенным лицом, и расфокусированным взглядом выявляя из толпы личностей, которые стоят на короткой ноге с криминалом.
Прошло полтора года, после появления в моей жизни Фонга, а потом и Верде. За это время я успела узнать кучу всего нового, переступить на ступеньку с инфузории на «животное относительно разумное», поднаторпеть в боевых искусствах, и научившись взламывать то, что взламывать я уметь не должна.
Меня пытаются поймать законники, меня пытается привлечь криминал, а я тихо и спокойно, в Тайге матушке, собираю машину переноса сознания.
К счастью, нам с Верде удалось минимизировать полное слияние, так что вернуться к себе и в себя они могут в любой момент, из-за чего Верде меня постоянно подгоняет, а Фонг молча его поддерживает.
Впрочем, без осечек не обошлось. У меня стали лучше работать мозги, это плюс, от Верде. Минус, я почти слепой котенок и с этим зрением мне ходить до конца жизни, и исправить это почти невозможно. Врожденное.
Да и цвет глаз у меня теперь темно-серый, почти как грозовое небо, с привычкой смотреть на половину прикрытыми глазами.
Верде еще матерился по этому поводу, мол, лучше бы мозгов.
От Фонга вместо спокойствия, я натренировала здоровый пофигизм, на грани похуизма, когда плевать на всех, над чем Верде ржал, мол, все хорошее только от него, ну и конечно вспыльчивость, которая присущая Урагану могла подорваться в любой момент, как неисправная бомба. Взорвется, не взорвется – хрен его знает.
В общем, чтобы окончательно не поехать мозгами и шестеренками, пришлось приклеить к лицу нечитаемую улыбочку, относится ко всему с научным интересом или игнорировать, бесстрастно ко всему относясь.
Маска гения, как называет Фонг, на что наш гений ничего не говорит. Уж поверьте, гении действительно сумасшедшие и поехавшие мозгами от своей гениальности.
К счастью, я просто сумасшедшая.
Неплохо притворяющаяся нормальной.
Ведь человеческая смерть перестала меня пугать, даже, возможно, собственная.
– Вкусная мороженка, – задумчиво оглядываю палочку. – Возьму-ка я еще.
Взяв еще одно политое шоколадом мороженое, я, с удовольствием, его поедая и краем глаза наблюдая за движениями в толпе, пошла бочком в сторонку, лихо потерявшись в толпе.
Чем хороша толпа – так это в том, что убить в ней просто непозволительно легко. Почувствуй себя ассасином, блядь.
– Добрый вечер, сеньор, – ничего не значащая улыбка, в одной руке мороженка, а в другой острый нож, направленный в печень. – Простите, пожалуйста, я не местная, не подскажите мне, в чем смысл праздника, что устраивают завтра.
– О, сеньора, вы можете пройти со мной, и я все объясню, – нервно улыбается мужик.
– Сеньор, а давайте вы все сейчас объясните мне на месте, знаете ли, я спешу, – и улыбка, едкая, презрительная, чисто Верде. В этом человеке нет ничего интересного, а жаль.
– Наш босс передает вам приглашение на вступление в семью.
– Не интересует. Чао!
– Вы уверены в своем ответе? – сзади послышался шелчок предохранителя.
Упс…
Недоглядела.
– Абсолютно, – все так же улыбаясь, чуть поворачиваю голову в сторону очередного мафиози. – А вы уверены?
В толпе, наконец, заметили разборки, и какая-то женщина пронзительно закричала. Толпа в панике рванула от нас, давая больше места.
Крик сыграл на пользу, так что растаявшая мороженка летит в лицо стрелку, а я, резко развернувшись, выбиваю из рук оружие, и, присев, делаю подножку первому, в полете ударяя бугая по шее добивающим. Нож прямо в сердце входил стрелку.
У меня грязный стиль боя. Да, Фонг учил сражаться по всем правилам, но все же я не тренировалась с детства и являлась девушкой, так что я использовала в драке мозг, по совету Верде. Пламя использовать можно было, в крайнем случае, да и после всех наших замен местами, мы подошли к черте, где кто-нибудь из моих шиз может застрять в моем теле навсегда. И очнется, вместо Акробалено Фонга, девица из другого мира, или, не дай бог, в теле Верде…
За покушение на свою тушку, он меня точно не простит.
В общем, уже как полгода замена у нас как табу, приходится справляться своими силами.
«Беги, глупая!», – рявкает Верде, и я срываюсь на бег, перемахивая через какую-то лавочку.
Давай, давай, быстрее!
«Налево», – подсказывает Фонг, и я ныряю в переулок, чтобы выскользнуть на торговую площадь.
Несусь через толпу, ловко подныривая под руки и уворачиваясь. Кто-то сыплет вдогонку отборным итальянским матом, заставляя меня улыбнутся.
Жизнь прекрасна!
«Под ноги смотри!»
– Спасибо, Верде.
Еще час виляний и весь возможный хвост скинут, а я, усмехнувшись, укладываюсь в кровать в снятом номере, про себя злорадствуя.
Италия – прекрасная страна, пусть даже здесь на каждом шагу криминал и мафиози.
Прикрыла глаза.
Осталось только долететь без проблем до России и спуститься в базу, где установить последнюю деталь и эксперимент можно считать законченным.
Почему-то стало горько, но я отмахнулась. После того, как они уйдут, меня ждет нормальная жизнь, деньги есть, а родные….
Разберемся как-нибудь.
***
«Давай быстрее», – шипит Верде, в нетерпении нервничая и передавая нервозность мне.
– Да сейчас ты, подожди, – раздраженно шиплю, быстрым шагом идя в лабораторию.
В лаборатории стоит причудливая конструкция, с присоединенными проводами и тремя экранами. Провода все, перепутываясь, устремляются к обручу, который мне нужно будет одеть на голову. Впрочем, самый пугающий здесь не обруч, а кушетка, к которой я буду привязанная кожаными ремешками, не в состоянии двинуться с места.
Предположительно процедура будет проходить болезненно, и чтобы я что-нибудь не отчудила, мне предстояло, как сумасшедшей, быть привязанной к кровати.
Углубление для детали готово. Осторожно вставив в специальное углубление деталь, и дождавшись тихого щелчка, я облегченно выдохнула.
– Джарвис, запускай, – командую я роботу-помощнику, которого мы собрали с Верде, а я дала имя ради прикола.
– Запускаю.
Раз…
Два…
Три….
Оно работает!
Внутри такая мешанина чувств!
Наконец-то!
Теперь все будет нормально!
Комментарий к Глава 13 или работает!
Христос Воскрес, друзья мои)))
Всех с праздником!
А дело движется к концу, и да я все-таки буду писать вторую часть, а это будет как пред история)
И да, я в коментах напишу Верде и Фонг, кто сколько наберет классов за комент, с тем и будем сводить в следующей части фанфа)
========== Глава 14 или сумасшествие ==========
Ту-дум, ту-дум, ту-дум…
Нервно облизала пересохшие губы, которые тут же начали саднить. Еще раз, проведя языком по нижней губе, поморщилась от не сильной, но неприятной боли.
Искусала.
До крови, похоже.
Черт…
Глаза открываться не хотели. Ресницы слиплись, и я недоуменно подняла руку, тут же наткнувшись рукой на шлем и замерла. Что за черт? Погодите-ка, что я вообще тут делаю?
И где это тут?
– Верде?
Тишина.
– Фонг?
Тоже глухо.
А, точно. Мы же воспользовались той штуковиной, что создал Верде, чтобы разделиться.
Руками срываю с себя шлем, и выпрямляюсь, садясь на кушетке свесив ноги. Пальцами провожу по лицу, натыкаясь на дорожки чего-то засохшего, что успело засохнуть и стянуть кожу на щеках. Нащупав сосульки на ресницах, растираю пальцами, заставляя слипшуюся засохшую жидкость рассыпаться. Промаргиваюсь, подслеповато прищуриваюсь, но так и не могу разобрать того, что осталось на пальцах, из-за чего тянусь к тумбочке и нащупываю очки, нацепив их на нос.
Кровь.
Быстро ощупываю все лицо и замечаю, что кровь бежала не только из глаз, но и из ушей, а так же носа, из-за чего в носу так сухо.
– Джарвис?
– Да, босс?
– Как прошел эксперимент?
– Вероятность вашей выживаемости на последних стадиях составляла двадцать семь процентов.
– Не густо, – хмыкаю, зарываясь рукой в волосы. – Это что, я помереть могла?
– Так точно, босс.
– Верде, я из-за тебя чуть не сдохла, Зелень ты моя гениальная, чтоб тебя черти драли! Фонг, почему ты ему… – резко осеклась, вспомнив, что их больше нет в моей голове. – Блядь!
В голове была гулкая пустота. Моих привычных сожителей не было в моей голове, из-за чего мне стало до жути неуютно и страшно.
По мозгам проехалось острое чувство одиночества и неестественной тишины лаборатории. Сглотнула подкатившийся к горлу ком неожиданной аутофобии, вперемешку с клаустрофобией.
Поежилась.
В лаборатории было слишком пусто, слишком тихо, слишком одиноко.
Кратковременный приступ паники заставил обхватить себя руками, и подтянуть к себе ноги, боязно поджав их.
Именно сейчас я поняла, что очень хочу, чтобы вернулись Верде и Фонг. Желанное избавление от голосов в голове, которое я тщательно холила и лелеяла в надежде, что когда все это закончится и все будет как прежде, себя не оправдало.
***
– Понимаешь, Василий, это о-о-очень интересно, получается, – протянула я, покосившись на стоящий у меня на столе череп, который автоматически и почти любовно погладила по чистой и гладкой кости, которую мы вымачивали в кислоте вместе с Верде. Да, было дело, мы подвергли Василия тщательной обработке лаком, из-за чего в тусклом свете ламп, череп зловеще сверкал своей лысиной.
Василий был идеальным собеседником, по моему мнению. Он молчал и слушал весь мой бред, безучастно и безразлично наблюдая своими черными глазницами, как у меня едет крыша от одиночества.
Я гребанный Шерлок Холм из сериала ВВС, потому что у меня тоже приступ гениальности, в котором я вслух рассуждаю, и всерьез спрашивая совета у Василия. У меня едет крыша от одиночества. Полтора года моими собеседниками были голоса в голове. После того, как Верде с Фонгом отчалили, у меня резко повысилась мозговая активность и я развела бурную деятельность, стараясь выматываться так, чтобы отрубаться там, куда придется. Выход в люди принес мне уйму головной боли и острого чувства того, что все вокруг идиоты, а я одна представитель «человек разумный» на всей земле.
Социопат.
Меня раздражали люди, тратящие свое время впустую, раздражала суета, меня выводило из себя буквально все, из-за чего я при первой же возможности закопалась в своем подземелье, нервно прикуривая и понимая, что блядь, я схожу с ума.
Ради интереса изучила психологию, и понимающе улыбнулась, найдя лично у себя столько отклонений от нормы понятия адекватный, нормальный человек, что впору идти сдаваться в психбольницу в крыло самых опасных и буйно-помешанных. Ну, а что? У меня дядя двоюродный в дурке на Пятой Линии работает главой этого отделения. Vip-палата обеспечена.
Я понимала, что у меня едет крыша, и что рвет башню, кидая из крайности в крайность, но сделать что-нибудь просто не могу, так как совершенно не контролирую этот процесс. На меня могла накатить депрессия и апатия, так что я могла тупо сидеть глазами к стенке и не реагировать не на что суток двое-трое, а могла в приступе вдохновения и активной работы мозга сварганить бомбу замедленного действия с навязчивой идеей немедленно испытать где-нибудь, чтоб жахнуло ого-го!
Я разговаривала с черепом. Я разговаривала и вела философские и научные беседы с черепушкой гениального ученого.
Я сошла с ума.
Единственное, за что цеплялось мое сознание, это на дикой и странной цели оказаться в мире Фонга и Верде. Увидеть их вживую, а не на листочках, что нашла на столе после пробуждения.
Никогда не думала, что Верде умеет красиво рисовать.
