Текст книги "Внезапная любовь (СИ)"

Автор книги: V.Latte

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

    Подтянувшись, я снова припала к подушке, закрывая глаза. Частички тепла, расползались по телу, согревая каждую клеточку кожи, придавая ей нежность от воспоминаний о незабываемом сне. Сладко зевнув, я снова привстала и, улыбнувшись себе, пошла в ванную комнату, а затем на кухню готовить завтрак.

–Эй, подруга, доброе утро! – тронув меня за плечо, произнесла Света, взглянув на сковороду, где золотилась яичница.

–Привет, – улыбнулась я в ответ, и взяв щепотку соли посыпала яичницу.

–Теперь это будет самый частый завтрак у нас с тобой, – произнесла подруга, направляясь в ванную, напевая: -Ты да я, да мы с тобой, ты да я, да мы с тобой, хорошо, когда на свете есть друзья…

    Дожарив яичницу, я позвала Светку завтракать. Тщательно прожевывая каждый кусочек еды, я думала о сне.

–О чем задумалась? – спросила подруга, глотнув апельсиновый сок.

–Свет у тебя бывало такое что сон, который тебе приснился, как будто был наяву?

–Бывало, а что за сон? – смакуя еду, ответила подруга.

–Знаешь, началось все с того, как будто я иду по ромашковому полю, вся в белом, и кругом все белое – белое. Лишь зеленые стебельки ромашек были видны сквозь белое полотно. Я иду, не торопясь, делая на ходу венок из ромашек, надеваю его на голову, потом падаю на землю, которая была вся целиком из ромашек, и смеюсь, радуюсь чему-то. Сон прекращается, и я попадаю в другой сон... В осенний парк, который усыпан листьями, но на улице было тепло. Мы шли по дорожке вглубь парка. Я  иду с ним… – улыбка при рассказе нисходила с моего лица.

–А с кем с ним? – с нетерпением произнесла подруга.

–С Максимом, – ответила я. – Мы идем, а он что-то все говорит и говорит, говорит и говорит… – я снова улыбнулась. – Так смущенно, стесняясь, говорит о нас, – не сводя с меня глаз, подруга улыбалась, будто почувствовав мой сон. – Мы идем, а нас отделяет друг от друга всего несколько сантиметров, он снова что-то сбивчиво говорит. Я остановилась,…он тоже остановился ничего не понимая. Приблизившись к нему, я прикоснулась к его губам. Знаешь, а говорят что во сне ничего не чувствуют, но нет. Я чувствовала все: мурашки, которые пробежали по моему телу при приближении его, чувство любви… – продолжала я. – Светка, этот сон прекрасен! – закончив, я провела рукой по волосам, закинув их назад.

–И вправду романтичный сон, мне так, – подруга мечтательно вздохнула, но затем нахмурилась. – Пойдем, прогуляемся, что ли по Москве? Завтра уже надо идти в универ, узнать, что да как, – я одобрительно кивнула.

    Гуляя по неизвестному парку, который был по соседству от нашего дома, мы непосредственно болтали о вчерашнем разговоре с Шуркой. Кругом бегали дети по асфальтированным дорожкам, гуляли мамы с колясками, прогуливались влюбленные. Мой взгляд невольно упал на мимо проходящего парня.

–Смотри это Максим идет, – поддернув за руку подругу, шепнула я.

–Пошли подойдем, может и вправду сон оказался вещим.

–Нет, я не пойду, –  отрицательно замотав головой я попятилась назад.

–Идем, я сказала, – она потянула меня вперед, отчего пришлось практически бежать за ней.

–Вот ты и попался! – ехидно произнесла Светка в спину «Максима», на что получила недоуменный взгляд незнакомого парня.

–Девушка вы меня с кем-то перепутали, – произнес парень, неловко улыбаясь.

    Он был похож на Максима со спины: те же покатые плечи, загорелая кожа, темные волосы. Но у незнакомца были разительно мягкие черты лица, карие глаза и веселая родинка на щеке, что разительно отличалось от резких черт лица Максима и хищных сине-зеленых глаз.

–Извините… – Светка отшатнулась на пару шагов назад потянув и меня с собой.

–Да, что вы с кем не бывает. А вы тут новенькие?

–Да. А вы откуда знаете? – удивилась я, состряпав милую улыбочку.

–В этом парке я вас никогда не замечал, – ответил брюнет. – Тут очень редко гуляет молодежь, чаще всего  мимо проходят.

–Понятно, – смущенно вымолвила я, вглядываясь в черты лица парня.

–Я тоже тут недавно, вот в универ приехал учиться. Вон в том доме живу, – он показал пальцем на девятиэтажное здание находящиеся через несколько домов от нашего.

–Мы тоже тут недалеко живем. А вы случайно не в университет поступаете, который рядом около автошколы?

–Да, а вы откуда знаете? – недоумевал  парень, мягко улыбаясь.

–А мы тоже приехали сюда учиться.

–Какое совпадение, – улыбнулся он, мы невольно рассмеялись.

–Может, я вам экскурсию проведу раз вы тут впервые? – мы со Светкой в нерешительности переглянулись.

–Да вы не бойтесь я простой парень. Пришел поступать сюда, как и вы, так что во мне подозрительного ничего нет.

–Пошли. Если что, то у меня левый коронный, – рассмеялась Светочка.

–Я и не сомневаюсь. Куда пойдем?

–Пошли в музей, – ответила я, потирая ладошки от предвкушения созерцания старинных вещей, хранящих за собой века.

–Тогда лучше в музей Толстого, – предложил он.

–А, пошли,  – согласилась я. – Как тебя зовут-то?

–Саша. Можно просто Санек, – произнес он, дружелюбно пожав наши руки.

    Весь день мы шатались по музеям. Заглянули в Третьяковскую галерею, даже в кино успели сходить. За все это время мы узнали историю столицы из уст нашего гида, увидели достопримечательности, фотографировались. Санек оказался очень простым и дружелюбным парнем, который тоже, как и мы, родом из провинциального города, но знал он о Москве как о своих пяти пальцах.

    Возвращаясь,  он проводил нас до дома и, попрощавшись, ушел.

    Залетев в квартиру, первым делом мы решили позвонить  «агенту» и спросить, что там с нашей «операцией».

–Ты что-то узнала? – спросила я, кушая сделанный на скорую руку бутерброд.

–Привет, Лерок. Да узнала я все.

–Колись уже, – не стерпела Светка, мотая ногами, свисавшими с края кровати.

–Максим, Ромка и Серега позвонили Димке и пытались узнать об отношениях между вами и теми парнями. Они думали, что кто-то из вас встречается  с ними, – разъяснила подруга.

–Интересно-о, – протянула я, непроизвольно сдвинув брови. Но Светка махнула рукой, мол, потом это обсудим и спросила: -Вы сами как? А то мы все о себе и о себе.

–Кстати вы с Таськой не списывались?

–Нет, а что? Ну-ка договаривай, – мы со Светкой переглянулись.

–Да они сегодня со Славкой пошли гулять. Отдельно от нас. – Сашка захохотала.

–Честно говоря, я очень рада их «гуляниям отдельно», – подруги рассмеялись.

–Как у вас с Максимом дела? – поинтересовалась я, сильно сжимая от непонятного чувства указательный палец.

    Она замолчала. Казалось через холодную телефонную трубку, я могла уловить каждый ее вздох и настроение.

–Опять с Максимом поругались? – забеспокоилась я.

–Да мне надоели эти ссоры из-за ничего. Опять какая-то ревность к Тимке, я его не понимаю вообще…даже повода, и то не было.

–А что произошло? Тимка что-то натворил?

–Нет, что ты,  – выдохнула Сашка. – Мы сидели все на лавке. Максим отвлекся на ребят, я с Тимкой разговаривала. Тимка в шутку меня обнял,  но потом убрал руку, Максим не обратил внимания. Потом Тимка  позвал меня на разговор насчет Влады. Мы вернулись, а Максим уже со  мной не разговаривал.

–А что там Тимка с Владой встречаются?

–Нет. Как он говорит, пока дружат.

–Жалко я не с вами, поговорила бы с этим выхухолем. Максим палку перегибает со своей ревностью.

–Он завтра в Москву уезжает, – послышались тихие всхлипы на том конце провода.

–Все образуется Шур, вот увидишь! – все что могла сказать я.

–Буду надеяться Лер.  Пока, – затем послышались короткие гудки.

    С минуту подруга не сводила с меня глаз, их выражение подразумевало замешательство.

–Он просто любит, – подруга потерла уши, уверяясь, не показалось ли ей.

–Любит? – переспросила она, и, не дождавшись ответа, бросила: – Да самолюбие его задел этот разговор, а ты любит-любит! – я направилась к зеркалу, на гладкой поверхности  отразился тусклый силуэт девушки в черной одежде с плоскими, тонко очерченными на лице скулами.

–Даже и не знаю. Но скажу одно:  не с Шуркой он поговорит об их отношениях, так со мной, – ответила я, включив свет.

   Комнату залило светом. Только сейчас я обнаружила, что в моем новом «мирке» стояла лишь необходимая мебель: кровать, телевизор, небольшой журнальный столик и шкаф. Вчера сильно устав я и не заметила что на стенах нет ни одной картины, ни плаката. Казалось, что до нас тут еще не жили, еще пахло специфическим запахом мебели и краской. Я распахнула окно, и вдохнула свежий предосенний воздух. Пахло костром и шашлыками. Я зажмурилась и на минутку позволила себе улыбнуться солнцу.

–Свои отношения строй, они сами разберутся, не маленькие. Не будут же они всегда к тебе бегать? – возмутилась  Света, изучая меня взглядом, будто хотела заразить меня своим мнением.

–Свет, образовался  замкнутый треугольник, и я там лишняя… Я не хочу им  мешать, а буду им всячески помогать, – мои уши были готовы воспринимать любую критику, но только не ее. Она могла достать до глубины, до совести. Она была дорога мне, тем самым она была самым испепеляющим оружием для меня.

–Ты не думай, что я против этого всего. Наоборот, я даже «за». Но перед тем как дать руку помощи, посмотри, кому ее даешь. – Светка подошла ко мне и собрала мои волосы в хвост.

–Я тебя не понимаю, – недоумевала я, чувствуя ее взгляд направленный мне в затылок. Услышав мои слова, она опустилась на кровать рядом со мной.

–Лер, очнись! Как ты не поймешь, что они не дети, и разберутся сами. Ты делаешь себе больно! Себе! Ты думаешь о других, а о себе забываешь! Да, нужно помогать другим, но не вопреки себе! Пойми! – ее взгляд был полон тревоги, отчего я его боялась. Чтобы спрятаться от него я плюхнулась лицом в подушку.

–Да они очень хорошие друзья, да,… но пойми чуть не так сказанное слово, и ты будешь виновата. Не они, а ты!

–Свет, все не так как ты думаешь, – выдохнула я.

–Не так? А как?! – прокричала подруга. – Я о тебе думаю, понимаешь!  О твоей жизни! – она сбавила тон, услышав в ответ молчание. – Дурочка моя, не надо делать себе больно, – она легла рядом и обняла меня.

   Было тепло не физически, а было тепло там, где проходила граница между совестью и сердцем. Предел был тонок, но лишь человек, который неподдельно о тебе беспокоился,  смог бы найти эту линию схода противостояний.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 15. «Московские будни»

   Дни летели, словно листья в осеннюю пору, под напором сильного, стремящегося ветра. Не успев  отвыкнуть от беззаботных летних дней, мы переступили на новую дорогу, еще не знакомую нам.

   Отражение в зеркале было впечатляющим: шифоновая юбка длинной по колено, смотрелась гармонично с блузкой светло бежевого оттенка сделанная из того же материала. Тонко подведенные глаза подводкой, и аккуратно накрашенные блеском губы, завершали мой макияж. Довольная своим видом я повернулась и ахнула.

   Подруга  поступила иначе по сравнению с моим воздушным луком. Надев серую юбку-«карандаш» и светло сиреневую блузку с коротким рукавом, она была похожа на прилежную студентку. Но смотрелся этот комплект на подруге превосходно.

   В заключении  взяв клатчи и надев туфли на высоких каблуках, мы пошли в университет за новыми впечатлениями.

   Здание виднелось издалека, и шаг за шагом, становилось неловко. Порог новой жизни сдавливал горло непонятным страхом. Смятение все больше брало вверх над прежней смелостью.

   «Все же у нас скромнее с этим было.…Ну да у нас же провинциальный город. Но там нет наглых, самодовольных самодуров, которые ездят на папиных машинах и расходуют родительские деньги на всяких девиц.  Нельзя ставить всех под одну гребенку, но увиденное показывает, что таких достаточно…» – подумала я наблюдая за толпой девчонок выпрыгивающих из дорогого автомобиля за рулем которого был напыщенный парень лет двадцати трех.

   Шикарные, дорогие  машины ежеминутно подъезжали к университету, и новый поток студентов вновь вливался в количество стоящих около университета групп.

    Мы шли ко входу в университет, и осматривались по сторонам ища нашего нового друга. Мой взгляд приковали девушки, которые  откровенно вились около парней. Юноши не укрывая своего самодовольства, нескрываемо их изучали.

–Девчо-онки! – крикнул кто-то сзади, испугав нас своим криком.

    Обернувшись, мы увидели Сашу, и приостановились.

–Привет, – поздоровались мы, улыбнувшись в ответ.

   Услышав извилистый смех, я механически обернулась, на что услышала:

–Смотреть больше не куда?

–Это ты мне? – в недоумении спросила я, снова обернувшись лицом к девушке.

–Да, тебе!– огрызнулась та, и лопнула пузырь из жвачки.

–А что здесь такого? – осведомилась я, измеряя выжженную блондинку взглядом.

   Ее искусственно яркие голубые глаза, уставились на меня с протестом.

–А все здесь такого! Не надо на меня кидать свои косые взгляды!

–Не льсти себе, – показывая пример полного спокойствия,  ответила я.

–Что ты сказала? – подойдя поближе, произнесла девица, находясь всего в нескольких сантиметрах от моего лица, так что я смогла увидеть кривую черную стрелку на ее правом глазу.

–То и сказала. Перед тем как пытаться показать свое превосходство, надо было ушки помыть, – спокойно произнесла я, на что рядом стоящие с ней парни громко рассмеялись. Девушка обомлела.

–Ты и вправду что-то перепутала, – вовлеклась в разговор  ее не менее скромная подруга.

–Путаешь ты, наезжая на нее по пустякам. Все угомонись, а? –  в тон девушкам ответила Светка, с уверенностью сделав шаг вперед.

–Вы откуда такие вообще взялись?

–Вас это так волнует? – я невольно вздернула брови, от наглости этих девиц.

–Предупреждаю, еще раз на нас косо посмотрите, космы свои будете по универу собирать, – дерзко ответила блондинка, рассмеявшись со своей компанией над сказанным. «Сама сказала, сама посмеялась. Что ж остроумно!» – промелькнула мысль.

–Конечно – конечно, – улыбнулись мы, а затем  развернулись и, взяв Сашу под руки, пошли внутрь массивного здания.

–Вот наглые, а!– с недовольством произнесла Светочка, любуясь внутренним интерьером университета.

    На стенах висело множество картин, но их еле можно было уловить взглядом  из-за столпившихся студентов. Вдоль мягких оттенков стен тонкими ручейками лились скамьи, которых не миновал солнечный свет, лившийся из широких окон.

    Мы отыскали свободные места на длинной скамье и присели.

–Не обращайте вы на них внимания. Это они так пытаются себя показать, самоутвердиться среди других, – Саша продолжал изучать студентов столпившихся у расписания.

   Мы сидели на первом этаже в ожидании концерта. Скучно ждать не пришлось из-за неугомонных студенток,  которые присев к нам на скамью с легкостью с нами познакомились. Как оказалось, они уже учились в университете второй год, и знали эту наглую девицу. В действительности  эту девушку  тут называли Лекси. Ничего хорошего я о ней так и не узнала. Как мне показалось, они просто её ненавидят. Единственное, что мне понравилось в ее «характеристике» то, что она могла за себя постоять и высказать свое мнение. «Что ж похвально!» – отметила я, записывая ее в невидимый список неприятелей.

–Идемте, через несколько минут начало концерта, –   произнесла Лена, вставая с сидения.

    Мы поспешили на концерт. Как в любом другом любом учебном заведении на сцене пели, танцевали, читали стихи.

   «А мне здесь нравиться! Тут учатся очень талантливые ребята. Оказывается, тут есть нормальные люди!» – подумала, я наблюдая за высоким юношей, который читал стихотворение Есенина.

   После концерта мы разошлись по учебным аудиториям, распрощавшись с Сашкой и девчонками.

   Помещение было просторным, а первокурсников было не так много как казалось, их было не больше двадцати пяти. Студенты разговаривали каждый о своем: кто-то знакомился, кто-то обсуждал прошедшее лето, кто-то просто сидел молча в сторонке, как рыжеволосая девушка с огромными массивными очками.

–Привет девчонки,– послышался голос сзади.

–Привет, – обернулись мы, увидев троих девчонок.

    С этого момента и началось наше знакомство с Яной, Катей, и Настей, студентками-веселушками и отличными девчонками.

–Здравствуйте! – внезапно все стали.

   Мы недоуменно последовали их примеру. Как оказалось перед нами стоял наш декан.  Мы растерялись, еще бы, когда декана можно легко спутать со студенткой,  настолько она была миниатюрна и молода.

    Александра Витальевна провела классный час. Мы познакомились с остальными студентами с помощью различных игр на знакомство, которые  мы знали еще с лагерных дней. Когда мы со Светкой изображали отрывок из детского стиха «Мы с Тамарой ходим парой» ребята так хохотали, что к нам пришли из соседней аудитории с замечаниями, а когда Александра Витальевна вместе с одногруппником Васькой показали нам произведение «Идет бычок качается» мы так смеялись, ухватившись за животы, что казалось, могли лопнуть.

    Только дома, я заметила неиссякаемое количество пропущенных звонков от мамы, и девчонок.

     Первым делом я позвонила маме и поделилась своими впечатлениями. Но мама почему-то расчувствовалась, что меня огорчило. Успокоив ее, я снова пообещала ей звонить каждый день, напомнив и о том, что я ее очень люблю.

     Оглядываясь в поисках подруги, я нахмурилась. Слушая тишину, я уловила  смех на кухне. Светка разговаривала по телефону. Я торопливо набрала номер.

–Привет, – послышался грустный голос с того конца провода.

–Привет Шурик. Ты чего такая грустная?

–Погоди … – произнесла подруга, сделав паузу.

    Саша всхлипывала, пытаясь прижать телефон к груди, чтобы не было слышно как она плачет, но ее старания были напрасны.

–Шур, что случилось? – снова спросила я, нервно теребя край блузки.

–Мы  расстались. Расстались! – прокричала она. – А я его люблю… – затем Шурка что-то прокричала невнятное, и зарыдала в голос.

–Саш не плачь… – произнесла я, но услышав новые всхлипы, сочувственно прошептала: –  Шурочек мой,…  Что же это такое, а? Почему все не так у вас?

–Лер, понимаешь, я ему звонила, звонила, он трубку даже не брал,  – сквозь слезы шептала она. – Он в это время уезжал в Москву и даже со мной не попрощался, понимаешь? …Слова о расставание передал Слава, не он, а Слава… Я так не могу! –  нервно кусая губы, я не знала, как ей помочь. Ни за что бы не хотела вновь почувствовать это.

–Может мне с ним поговорить…– вслух подумала я.

–Не надо, будет только хуже… – ровным голосом ответила подруга. «Успокоилась» – эта мысль позволила мне облегченно выдохнуть.

–Может, стоит попробовать, ведь кто не рискует, тот не пьет шампанского?

–Я не знаю Лер, правда,…я уже ни-че-го не знаю, – на этих словах она отключилась.

    Я вновь настойчиво стала звонить подруге, но телефон был выключен. Не придав этому значения, я подумала, что подруга захотела побыть одна, подумать, успокоиться.

    Как только Света вошла в комнату я ей сообщила о расставании Шурки и Макса. Подруга заметно расстроилась.

–Нужно им помочь…Они ведь любят друг друга. Всего лишь из-за одной ничтожной ссоры, любящие друг друга люди не будут вместе? – спросила я,  и, не дожидаясь ответа, добавила, – Да глупо же!

–Согласна с тобой. Даже и слов нет, – подруга подошла к окну, и пристально начала вглядываться в силуэты проходивших мимо людей.

     Сколько бы я не набирала номер Сашки, механический голос твердил, что абонент отключен. Её можно было понять, когда попадаешь в такое положение, ты находишься в растерянности. Ты не знаешь что делать, что думать. Говорить о проблемах не хочется, но всё это воссоздается у тебя в голове. В этот момент ты беспомощен, бессилен…Ты не можешь идти против себя, но и другого выхода нет. Ты не знаешь куда идти. Кидаешься из крайности в крайность, пытаясь все исправить.

    Вечер пролетел незаметно за обустройством комнат, время близилось к ночи.

    Я прилегла на кровать и внимательно смотрела незнакомый фильм по телевизору. Сюжет менялся, и он даже имел глубокий смысл.

–Лер у тебя, что телефон выключен?! – провопила внезапно вломившееся подруга. Я нервно подпрыгнула на месте и уставилась на нее. Ее щеки пылали огнем.

–Свет ты чего? – подруга замерла, закрыла лицо руками и произнесла: – Шурка отравилась…

   Она прошла в комнату и присела рядом. Взор бессмысленно был направлен на телевизор, но меня не волновал фильм, меня волновали вопросы, на которые я не могла найти ответа.

–Она жива? – вытирая слезу со щеки, произнесла я, находясь в необъяснимом ступоре.

–Жива. Таська рассказала, – уставив взгляд в телевизор, ответила она.

   Только сейчас я отошла о шока, и вытирая мокрые щеки прокричала:

–Свет, как это  случилось?! Ну не молчи?!

–После того звонка, последнего с тобой, она пошла и выпила огромную дозу сильнодействующих таблеток… – беспокойно проводя пальцами по вискам, отозвалась подруга.

–Черт! Надо было тогда еще задуматься. Тогда еще понять, что тут что-то не так! – опустив взгляд в пол, восклицала я.

   «Я виновата! Я! Из-за меня мог погибнуть человек!» – я с силой вцепилась с подушку, сжимая ее до размера мячика, пытаясь унять мысли и необъяснимое состояние, которое переходило к истерике.

–Надо было. Да уже поздно. – подруга не сдвинулась с места, изучая взглядом дерево за окном, которое беспокойно шаталось от порывов ветра.

–Кто ее обнаружил? – спросила я, поднимая полный тревоги взгляд.

–Отец. Он ее  повез в больницу, – автоматически, будто зная мой вопрос, ответила подруга.

–Как она? Ты не знаешь? – хватка ослабилась, подушка выпала из рук как помятый листок бумаги.

–Знаю только то, что она жива. И, Слава Богу! – отозвалась подруга. – Ребята в больнице.

–Максим знает? – спросила я, направляясь к одинокому пустеющему окну.

–Нет. Ему никто не звонил, – задумавшись, сказала Света, добавив: – Не звони ему. Не надо. Как Шурка отойдет, сама решит сказать ему об этом или нет.

    Я промолчала. Наверное, слов больше не было. Хотелось молчать. Безнадежные разговоры, догадки, ни к чему бы, ни привели. В голове путались фразы, мысли, от чего хотелось просто провалиться под землю. Волнение нарастало, но  обнадеживало лишь одно – она жива.

    Фильм подходил к концу, так  и не понятый мной. Заснули мы в не известии. Все звонки друзьям были пусты. Они тоже ничего не знали.

***

    Дни шли своим чередом, принося все больше и больше новых известий, как хороших, так и плохих.

    Первым самым радужным известием было то, то Шурку спустя несколько дней,  выписали из больницы. Нашей радости не было предела. После этого происшествия родители подруги стали больше уделять ей внимания, и первое время ходили за ней по пятам. Неделю заставили дома отлеживаться. За это время Шурка пожалела о том, что натворила, и вытащить ее из депрессии Таське и Лейле было крайне не просто. Мы звонили ей каждый день, и замечали изменение в ее голосе, от тяжелого хриплого он почти спокойным. В нем не было задора, но время все расставляет на свои места.

  «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Всё время, что ребята проводили в больнице, Таська и Славка были вместе. Когда Таська узнала о происшествии, они гуляли со Славкой в парке. Слушая непонятные в тот момент слова в трубке, она уронила ее, и растеряно села на ближайшую  лавку. Друг засуетился, протягивая ей воду. Она жадно глотала ее, не в состоянии сказать и слова.

    Затем долгая бессонная ночь в больнице, где они остались со Славкой и Тимуром. Последний был, как на иголках, не находя себе места. В палату никого не пускали. Тогда впервые Славка, обняв Таську, передал все то, что хотел передать давно. Он не планировал это, само вышло. Это была поддержка, она была тогда важна, как никогда.

***

    Короткие гудки. Я терпеливо подождала минуту, и снова набирала уже заученный номер.

–Алло, – отозвался он.

–Привет, Максим, это Лера звонит, – еле выдавила я, чувствуя нарастающее волнение.

–Салют,  – безрадостно произнес он.

–Как у тебя дела?

–Ты звонишь, чтобы спросить как у меня дела? – усмехнулся он.

–И это тоже. – призналась я. – Слушай Максим, мы можем сегодня встретиться, вечером в часов семь?

–Можем. А зачем? – голос на том конце провода стал чуть серьезнее.

–Раз говорю, значит надо. Давай у моста Москвы реки.

–Хорошо, – я отключилась и шумно выдохнула.

   Одним делом меньше.

–Куда это ты намылилась в семь часов? – улыбаясь, спросила подруга, неожиданно появившаяся в проеме двери.

–Да по делам, – непринужденно произнесла я, делая лохматый пучок из волос.

–Какие у тебя дела появились, о которых я не знаю, а? – приподняв дугообразные русые  брови, насупилась подружка, войдя в комнату.

–Да поговорить надо, с Максимом. Я хочу помирить их, – от услышанного подруга подпрыгнула на месте и торопливо направилась к окну, где стояла я.

–Ты свихнулась? – покрутив пальцем у виска, воскликнула она, ее руки схватили мои плечи и развернули к себе. Её глаза осуждали меня, со свойственной ей колкостью.

–Свет, нужно их помирить, они ведь любят друг друга! – настаивала я.

–Вперед! Только ты забыла у Шурки спросить нужно ли ей это. И любит ли она его, теперь. – Света отпустила мои плечи и пошла на кухню.

–Она запуталась в себе! – крикнула я, отчего подруга застыла в коридоре.

–Ради чего тогда идти? – её глаза стали темнее горького шоколада, в которых читался упрек.

–Хочу узнать все произошедшее от него.

–Если только так,– пожав плечами, согласилась подруга, её пыл поутих.

    Я оделась в спортивную одежду, и поехала на встречу. Меня не волновало, что я скажу, не думала как я буду перед ним выглядеть. Мне это даже не приходило в голову, единственное что я хотела, так это понять что произошло, увидеть его.

    Стрелка часов торопливо приближалась к семи часам, а я находилась в длинной прямой из машин, которые стояли в пробке.

   18:45. «Главное не опоздать, а то Максим уйдет, сочтя, что я просто его разыграла. Вот я и познала первую самую ужасную проблему Москвы – это пробки» – думала я, поглядывая в лобовое окно маршрутки.

   18:50. «Пробка.…А люди уже и привыкли. Вон на перекур из машин вышли, разговаривают. Мне бы их спокойствие»

   18:55. «Неужели! Хоть скорость прибавили, и, кажется, пробка рассасывается. А осталось совсем чуть – чуть. Моя следующая остановка»

    Выйдя из маршрутки, я удостоверилась,  что время ровно семь. Запыхавшись,  я подбежала к мосту, и громко выдохнула. Его не было.  Оглядываясь по сторонам я пошла по тротуару вперед. Река, гуляющие пары, кругом дети с родителями, парни на роликах и скейтах. В отдалении на траве сидел он. Я аккуратно пошла по спуску. Кругом было все еще зелено, лишь редкие золотые листья украшали траву янтарем.

     Трава еще была сочной и я села на нее шелковистую гладь.

–Привет.

–Привет, – он повернулся, а затем отвернулся, будто удостоверившись, что это именно я. -Только не говори, как дела. У меня все отлично.

–Хорошо не буду…– ответила я, покраснев. – Максим, что с тобой?

–Ты пришла,  что достать меня окончательно? – он нахмурился, взглянув на меня.

–Значит, нормального разговора не получится? – Он промолчал. Я не знала, что и  сказать, все вопросы вмиг куда-то подевались. Он был черств, опять закрытый от всех, снова один наедине с собой. В мыслях застряла фраза, которую я произнесла вслух:

–Боль делает людей другими.

–Что? Лер ты что-то сегодня пила? – внезапно рассмеялся он, подогнув под себя колени я отвернулась.

–Глупо будет сейчас шутить. Это не к чему. Ты не знаешь, как все серьезно.

–Знаю, – после долгого устремления на реку, он повернулся.

   Мурашки пробежали по открытым рукам. Только сейчас я ощутила, что он сидит всего-навсего в десяти сантиметрах от меня.

–Тогда оповести. Мне будет интересно, – выдержав его испепеляющий взгляд, я подперла рукой подбородок.

–Тебе это не интересно, – отвернулся он, снова рассматривая гладь реки.

–Почему же?

–Хорошо. Тогда ты должна ответить на один вопрос, – я смело кивнула, Максим повернулся и с невозмутимым взглядом спросил: -Почему ты лезешь в чужую жизнь? – он ужесточил  голос. – Тебе не с  кем понянчиться?

   В голове все пошло кругом. Я не ожидала от него таких слов. Стало больно, физически, под ребрами жутко защемило, отчего пришлось сделать пару глубоких вдохов. На меня будто одели корсет, крепко затянув сзади. Смерив его взглядом, который вот – вот бы наполнился слезами, я как тогда летом, после драки, ушла. Гордо ушла, не обернувшись назад, не показав своей обиды, злости, боли. Просто ушла.

    На душе тонкими, острыми когтями кошки рисовали узоры, узоры мыслей, с помощью которых я поедала саму себя.

    В комнате пахло цветочными духами, подруга невозмутимо сидела рядом с кружками в руках. Я взяла одну. Горло обожгло горячее кофе.

–Говорила же я! Не надо было тебе идти! – возмутилась Света.

–Я хотела как лучше, – вздохнула я. – А получилось, как всегда.

–Лер, ты ни в чем не виновата! – попыталась поддержать подруга, положив ладонь поверх моей руки. Тепло обдало кожу приятными мурашками.

–Если бы я не полезла, куда не надо было, то бы сейчас было бы все по-другому.

–Извини, конечно, но я с тобой соглашусь.

***

    Каждый последующий день напоминал предыдущий, ничем не отличающийся. Настроение подобно осенней погоде – было серым. Каждодневные звонки друзей и общение с однокурсниками в университете, возвращали меня из мира сырости в реальность. Сказать, что я была депрессии, и что я плакала – значит соврать. Не было боли, слез, истерик. Была обида, спрятавшаяся где-то внутри, словно испуганный зверь перед отстрелом. Даже мои любимые дожди, перестали радовать душу, каждый день они лили беспрерывно, надоедая. От этого часто падало настроение. Такая погода быстро утомляла.

    Небыстрыми шагами приближался ноябрь. С сентября ничего не изменилось, после разговора с Максимом мы почти не виделись. Лишь иногда случайно пересекались на улицах Москвы, даже не здороваясь. Не хотелось. Он молчаливо уходил из моей жизни.

   Незадолго после нашего разговора они помирились с Шуркой. Подруга около двух недель после их расставания находилась в душевных расстройствах. И я не могла не порадоваться за них.

    Апатия. Ко всему. Все события о которых, зачатую говорили друзья, не вызывали бури эмоций как раньше.  Изменилась, наверное.

    Тяжелая осень, подтолкнула к тому, что я начала писать строки, соединяя их в стихи.

Осенний дождь,

Вновь за окном,

Он не радует как раньше,

Хочу проснуться, но не сон,

Это реальность, море фальши.

Что раньше было не вернуть,

Нас жизнь толкает на поступки,

Но ты меня не обессудь,

Была глупа, без думы долгой.

Все что раньше не вернуть,

Ты лишь прости и я прощу,

Из омута ты отпусти, и я из сердца отпущу.

***

   Когда наступал крик души, в моих глазах пробегали моменты, которые были связаны с ним. Часто мучило воспоминаниями прошлое.