Текст книги "Зелёный свет"

Автор книги: Виктория Миско

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Виктория Миско
Зелёный свет

Глава 1. Зима. Город у моря

Зелёный Свет появился в Городе у моря прошлой ночью. Ни для кого это не должно было стать сюрпризом, так как в течение месяца об этом явлении говорили журналисты и в Городе Машин на востоке страны, и в соседнем Городе красных стен. Но когда ранним утром в редакции местной газеты раздался звонок, Лора и Алиса всё же обменялись многозначительными взглядами.

Две молодые журналистки работали вместе второй год, и, учитывая специфику своей работы, многое могли понять без слов. Именно поэтому сейчас, на фоне утреннего видеозвонка, их молчание было об одном и том же.

Лора быстро сделалась раздражённой и безразличной, но Алиса заметила то, какими напряжёнными стали её руки, сжимающие новый тираж газеты. Все звонки проходили на компьютер Алисы, и она, наконец собравшись с силами, нажала "Ответить".

На экране появилось лицо встревоженного мужчины, и девушка впервые по-настоящему поверила во все слухи о Зелёном свете.

– Что случилось, Кир?

Лора устало вздохнула и встала из-за стола.

– Кир, ну конечно, – бросила она через плечо настолько тихо, чтобы Алиса услышала.

– Это всё правда, девочки, – парень по ту сторону экрана с трудом вытягивал из себя каждое слово. – Сегодня ночью пропал человек.

– Кто? – Алиса почувствовала, как внизу живота появился холодок страха.

– Бабушка Ким, владелица китайского ресторана, – кивнул Кир.

– Не может быть, – ответила Алиса, на самом деле с каждой минутой начиная всё сильнее верить в этот страшный сон. – Нам говорили, что за месяц Специалисты найдут способ разобраться со всем.

Перед глазами мелькали обрывки новостных репортажей: любительская съёмка из окна квартиры, туман, а затем резкая вспышка пронзительного зелёного света, как от фотоаппарата. Дальше шли статистические данные – "больше 300 пропавших". Их прозвали "исчезнувшие" и пообещали разобраться с причиной, но всё больше и больше людей оказывалось в этом списке. Теперь – вот.

– Бабушка Ким… – пробормотала Алиса.

Кир пожал плечами.

– Ничего они пока не придумали. И… послушай, – молодой человек вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь, – а Лора… Лора с тобой?

Алиса поверх экрана посмотрела на девушку, которая стояла у большого панорамного окна. Её тёмные волосы, собранные в небольшой хвост, слегка качнулись в жесте отрицания.

– Её нет, – как умела, соврала Алиса.

– Нет? А где же она?

Девушка у окна пожала плечами.

– Я не знаю.

– Не знаешь… – недоверчиво повторил молодой мужчина. – Передай ей, что она мне нужна. Она мне очень нужна.

В его глазах появилась тонкая линия слёз. Мужских и совершенно честных. Алиса очень не хотела, чтобы он их смущался, но Кир резко дёрнул головой и отключил видеосвязь.

– Будьте осторожны. Обе.

На экране высветилось уведомление о том, что звонок завершён, и Алиса невидящими глазами уставилась на этот жёлтый прямоугольник в углу рабочего стола. С заставки на неё смотрела фотография двух ладоней на фоне морского пейзажа.

Глава 2. Алиса и злость

Она очень хорошо помнила тот день. Даже слишком хорошо для спокойной жизни в настоящих условиях.

Это было 3 года назад. В Город у моря пришла весна, и дерево с маленькими белыми цветами возле их дома в который раз распустилось. Утром они с Фёдором вышли из подъезда и синхронно вдохнули аромат нового сезона их совместной жизни. Алиса грустно улыбнулась и повернула направо, в сторону редакции. Если бы она только знала, что это утро будет последним утром рядом с ним, то вела бы себя по-другому. Но она не знала. Да и никто из нас не знает, когда будет последнее утро.

– Так и уйдёшь? – Фёдор поравнялся с девушкой и замедлил шаг. – Весна наступила.

На нём была синяя толстовка с широким капюшоном и чёрные джинсы. От утренней прохлады уши, кончик носа и пальцы рук покраснели, и он натянул рукава, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Алиса невольно зажмурилась от его глупости. "Как можно было так одеться в первый день весны?!".

Фёдор продолжал идти рядом, всё больше удаляясь от нужной ему автобусной остановки.

– Перестань! – вдруг выпалила девушка и резко остановилась. – Не иди за мной. Я хочу побыть одна!

– То есть ты всё-таки обижена на меня?

Алиса дёрнула плечом и быстрым шагом двинулась в сторону стеклянного небоскрёба в офисном районе города.

– Мне нельзя опаздывать, – тихо пробормотала она, надеясь, что услышит торопливые шаги позади себя.

– Приходи в обед на берег! Придёшь? – крикнул Фёдор ей вслед.

И Алиса промолчала. И это молчание она тоже не могла себе простить уже больше 3 лет.

В тот день она снова вступила в свой замкнутый круг. Накануне какая-то глупость на фоне усталости стала причиной для их ссоры, а на следующий день Алиса уже не могла остановить свою злость. Утром ты уже не понимаешь, на кого и на что именно злишься, но испорченный вечер накануне не даёт покоя. Кажется, выйти из этого порочного круга невозможно: вчера она разозлилась, повысила голос и почувствовала, как затаённые эмоции вырвались наружу в виде совершенно несвойственной ей агрессии. Несвойственной и ненавистной. Она смотрела на себя со стороны и не узнавала, смотрела и хотела отказаться от того, что видит и чувствует, но продолжала говорить какие-то колкости. "Раз уж начала, продолжай".

На утро, как и всегда, Алиса знала, что злость – это не её черта. Она знала о своей внутренней силе, о своей воле, о своей доброте, но вчера… Вчера перечеркнуло всё самоуважение, которое девушка смогла в себе взрастить. "Я не такая, как вы думаете! – громко кричали её злые глаза и алые щёки. – Я злая, я плохая, я недостойная!".

Ветер с моря коснулся мокрых от слёз щёк, и Алиса остановилась возле главного входа в офисный центр. На последнем этаже находилась редакция местной газеты, где она проходила стажировку. Девушка достала из кармана пальто пропуск и толкнула стеклянную дверь.

В обед, если её статью не отправят на доработку, она обязательно придёт на пляж. Решено.

После того утра они с Фёдором больше не виделись. За 3 года до появления новостей о Зелёном свете Алиса почти поверила, что он просто ушёл, не выдержав её неустойчивого эмоционального мира. Это было не так сложно, учитывая всю самокритику, которую эта хрупкая девушка несла в себе. Стоя на деревянном променаде, Алиса смотрела на пустынный пляж, укутанный туманом, и больше не злилась. "Вот этого ты заслуживаешь", – шумел ветер в её ушах.

Алиса проводила взглядом зелёную точку, словно от лазерной указки, которая двигалась по деревянному променаду около её ног, и пошла обратно. Лариса Алексеевна, её молодой куратор, отпустила Алису всего на 15 минут.

– Туда и обратно, – строго кинула она через плечо, прервав разговор со штатным фотографом. – И не влезай, когда взрослые разговаривают.

Спустя 3 года, незаметно для самой себя, Алиса стала "взрослой" и теперь работала в одном кабинете с той Ларисой Алексеевной – нынешней Лорой.

Взрослая – больше опыта, меньше радости, кажется так?

Глава 3. Нормальная Лора

– Перестань, – резко фыркнули за её плечом, и Алиса испуганно вздрогнула. – С ним эти бредни совершенно никак не связаны.

Лора опустилась на край стола, предварительно приподняв подол алого пиджака. Идеально выглаженные костюмы были её фетишем, как и белые кроссовки. Губы, покрытые прозрачным блеском, свернулись трубочкой, и девушка слегка наклонилась к коллеге.

– Нуу, что ты, – она провела ладонью по вечно непослушным волосам Алисы, – всё будет хорошо, ты не одна. Мы найдём выход!

Алиса аккуратно убрала её руку со своих волос.

– Хватит.

Нахмуренные брови девушки рассмешили Лору.

– Ты же так всегда говоришь! Вот это вот "тю-тю-тю, всё будет хорошо". Твоё! И как, приятно?

Она подняла подол пиджака и встала со стола, гордо выпрямив спину.

– Приятно?

– Не я придумала, что поддержка очень важна для человека, – обида начинала подниматься откуда-то изнутри.

– "Человеку нужен человек" – наш новый заголовок! – во весь голос захохотала Лора. – Это всё е-рун-да!

– Замолчи, – сквозь зубы процедила Алиса. – Когда дело касается твоих ценностей, я молчу, как бы я к ним не относилась!

Девушка засмеялась ещё громче.

– Ценности? Да что ты знаешь о моих ценностях, девочка?! – она остановила на Алисе суровый взгляд своих серых глаз. – Ничего, а вот я знаю о твоих всё! И они, – она демонстративно развела руками, – ничто.

– Это общечеловеческие ценности. Ценности общества, где все думают не только о себе.

– И как, хорошо тебе живётся в таком обществе? Он тебя бросил, Алиса, потому что думал только о себе, и ты злилась на него, потому что думала только о себе. И все вокруг, – Лора закружилась по кабинету, широко расставив руки, – думают только о себе. Это нормально! Нормально.

Нормально.

В жизни Лоры всё уже очень давно было нормально, начиная с идеально выглаженного костюма и заканчивая собственной квартирой, купленной без рассрочки. Каждый день она выходила на балкон, опускала руки на холодный поручень и смотрела вниз с 25 этажа. На таком уровне люди казались не чуть больше звёзд над её головой, и это казалось девушке идеальным положением в пространстве. Ты не слишком близко и не слишком далеко – нормально.

Нельзя было сказать, что Лора не любила людей. Скорее наоборот, по воле своей профессии она относилась к людям к любопытством. Ей были интересны их мотивы, но она рассматривала каждого как объект для журналистики. В свой маленький рабочий блокнот девушка записывала наблюдения, отводя под одного человека не больше страницы. Исключением была только её мать: для заметок о Лидии Сергеевой Лора отвела два разворота, заполненных мелким почерком.

В детстве Лора всегда хотела ходить с мамой за руку. На кухне в их маленькой квартире, пока мама готовила обед, она незаметно прикасалась к рукавам её халата, чтобы почувствовать близость. От Лидии всегда пахло сладкими фруктовыми духами, а ногти были покрыты матовым лаком. Это от матери Лора научилась всегда выглядеть элегантно и скрывать под выглаженным костюмом бессонную ночь.

Они с матерью жили вдвоём и считали, что быть несчастливыми совершенно нормально. Лидия Михайловна числилась научным сотрудником в Институте геологии, а по вечерам подрабатывала уборщицей в торговом центре недалеко от дома. Месячной зарплаты хватало на аренду маленькой квартиры-студии и небольшую продуктовую корзину раз в неделю. Лора ходила в школу, возвращалась домой и весь вечер смотрела на огни торгового центра, в котором допоздна пропадала мама. Её детские ладони всегда были сжаты в кулаки, противясь ощущению одиночества. Лидия возвращалась домой поздно ночью и сразу ложилась спать, и тогда Лора на цыпочках подходила к материнской кровати и прикасалась к её влажной ладони. Но даже во сне уставшая женщина недовольно отдёргивала руку, пряча её в темноте одеяла.

Примерно в то время Лора и начала писать. Дневниковые записи о буднях со временем превратились в размышления о жизни и крепкое желание стать журналистом. Тогда же появился маленький блокнот для заметок, который девочка прятала между школьных учебников.

В 13 лет Лора в последний раз попыталась прикоснуться к матери. Они стояли на кассе в гипермаркете на первом этаже торгового центра, и Лидия Михайловна положила руки на край подвижной ленты, по которой мимо её тонких пальцев в морщинках от моющих средств проезжали их с Лорой продукты на неделю. На маме была униформа уборщицы – синий комбинезон с белыми вставками и резиновые сабо.

Лора положила руки рядом с мамиными и сильно отставила мизинец, чтобы дотронуться до её ладони.

– Ло, привет!

В очереди через одного человека стояла её одноклассница с родителями.

– Мы тоже здесь, здорово? – девочка отпустила руку отца, которую до этого крепко держала, и её родители радостно улыбнулись Лоре. – Как твои дела? Как каникулы?

– Мама, мама! – Лора убрала руки с ленты и потянула маму за карман комбинезона.

– Ну что?! – раздражённо бросила Лидия Михайловна, даже не взглянув на дочь.

– Возьми меня за руку! Возьмёшь? – она протянула маме свою ладонь – розовую, с ещё по-детски пухлыми пальцами. – Пожалуйста!

В тот момент уставшая женщина только устало закатила глаза, забрала сдачу и, взяв пакет с продуктами, пошла в сторону выхода. Лора виновато засеменила за ней.

Они ехали на эскалаторе, и эти несколько минут были последними минутами лориного детства. Если бы она знала, насколько эти минуты были важны, она бы, наверное, промолчала. Но она не знала.

– Почему ты никогда не берёшь меня за руку? Ты меня не любишь?

Лидия Михайловна поставила пакет с продуктами на ступеньку и собрала волосы в хвост.

– Знаешь, Лариса, – она стянула резинку с запястья и закрепила свою рабочую причёску, – в наше время людям не до любви.

– Но я люблю тебя! И родители Ани, ты видела? Они держались за руки!

– Ну и дураки. Это ненормально. Нормальные люди работают, чтобы существовать, а не думают о том, чтобы держаться за руки. Если бы я всегда держала тебя за руку, то не смогла бы работать, не смогла бы зарабатывать нам на квартиру и одежду. Сейчас этими руками я буду держать швабру и мыть полы, а ты пойдёшь домой и будешь держать пакет с продуктами, чтобы приготовить ужин. Понимаешь? – она посмотрела на дочь сверху вниз. На кончиках её волос играл свет. – Надеюсь, ты будешь умной и не будешь размениваться на всю эту ерунду. Тебе нужна крыша над головой и еда, чтобы выжить, а любовь…

Они сошли с эскалатора, и Лидия передала дочери пакет с продуктами.

– Любовь ещё никому не помогла выжить. Надеюсь, ты будешь нормальной, и не умрёшь с голоду.

Лора послушно кивнула, глядя в спину удаляющейся матери. Это были последние минуты её детства.

Сегодня на кухне её трёхкомнатной квартиры стоял забитый продуктами холодильник: спелые манго, растительное молоко и круассаны с новозеландским маслом, помидоры черри, батат, сыр маасдам и красное вино. "Я ни за что не умру с голоду, мама, – говорил её дом. – У меня есть крыша над головой, всё нормально".

Лора достала из-под раковины мусорное ведро и, зажмурившись, выбросила просроченные продукты. Она завтракала, обедала и ужинала в кафе в офисном квартале, поэтому продукты в холодильнике, как и машина в закрытом дворе дома, были просто её успокоительным – признаками "нормальности".

Выключив свет, Лора легла в кровать и постаралась уснуть, но сна не было. Что-то не давало ей покоя, и она надеялась, что очередная бессонница никак не связана с последними новостями.

Девушка достала ноутбук, поставила на колени и открыла браузер. Все новостные каналы писали о феномене зелёного света. Даже те, кому Лора до последнего времени доверяла. Это её возмутило.

– Как можно?!

Она раздражённо щелкала мышкой, открывала ссылки и читала статью за статьёй. "Больше 300 исчезнувших", "Зелёный свет или заговор планетарного масштаба?", "Разговор с очевидцами". Из всей этой бесконечной вереницы слов Лора поняла только то, что "исчезали" не все, и именно на этом она основывала своё недоверие. Ещё аналитики писали, что больше 80 процентов "исчезнувших" – это пожилые люди, и так всё тоже вставало на свои места.

Когда утром Кир по видеосвязи рассказывал, что пропала старушка – владелица китайского ресторана, Лора посмеялась над мужской чувствительностью. Это же пожилая женщина! Кто знает, что у неё на уме! Ну правда!

Запросто отыскав логичные объяснения происходящего, Лора закрыла ноутбук и опустилась на подушку. В квартире было темно и тихо, и лишь на кухне шумел переполненный холодильник.

Она ещё раз вспомнила, закрыла ли входную дверь, и всё равно прислушалась к тишине. "Ты одна. Здесь больше никого нет".

Раздражение сменилось усталостью, Лора закрыла глаза и уснула, оставив прикроватную лампу включённой.

Глава 4. Кир и шоколадные шарики

Каждое утро бабушка готовила одно и тоже блюдо. Она наливала холодное молоко в глубокую тарелку, доставала с верхней полки в угловом шкафу жёлтую коробку и ставила на стол. Осторожно, стараясь сильно не шуметь, она брала столовую ложку из выдвижного ящика и тихо выкладывала её рядом с тарелкой.

На часах всегда было 8:30, когда она садилась на табуретку и принималась смотреть в коридор поверх белой глади молока.

Дверь спальни всегда открывалась в одно и тоже время. 8:31. Ручка со скрипом опускается вниз, и в коридоре появляется молодой смуглый мужчина. Минуту он сонно смотрит на старушку на кухне, а затем, потянувшись, говорит одно и тоже.

– Доброе утро, ба.

В этом голосе было всё для неё: "доброе" звонкое как голос мужа, "утро", переходящее на альтовые нотки сына, и "ба" – его личное, новое.

– Доброе утро, Кирюша. Завтрак готов.

Молодой мужчина кивает и идёт умываться.

В ванной шумит вода, и Амелия Эдуардовна слушает эти утренние звуки с наслаждением. В её возрасте нужно ценить каждую минуту, она это знает.

90 – это срок. Из подруг никого не осталось, а заводить новые знакомства становится всё ленивее. Каждый день она ходит в единственный магазин и болтает с продавцами, отшучиваясь, что не умеет пользоваться интернет—доставкой. Хотя, конечно, кто в наше время не умеет этим пользоваться?! Но она лукавит, улыбается, потому что хочется общаться по-настоящему, как 30 лет назад.

Молоко и готовый завтрак. Шоколадные шарики.

Кир сел за стол и провёл рукой по мокрым волосам.

– Как ты, ба?

В её возрасте ему хотелось ценить каждую её минуту, быть рядом, насколько это возможно с графиком его работы.

– Хорошо, хорошо, сынок.

Амелия положила свою тёплую ладонь на руку внука и улыбнулась. В уголках её губ застыли морщинки. Она улыбалась всю свою жизнь, даже когда обнаружила у внука подмышкой клеща, даже когда из жизни ушёл муж, потом сын, даже сейчас.

– Слушала новости?

– Конечно, – протянула женщина. – Вчера приложение с электронной вышивкой обновлялось несколько часов, ничего не осталось, как включить новости.

– И? – Кир отхлебнул молоко и посмотрела на старушку. – Что думаешь?

– Серьёзно дело, и ничего непонятно. Никакой логики в этих пропажах. Не думаю, что кому-то это выгодно. Сначала старики, – Амелия пожала плечами, – а сейчас уже и молодые стали пропадать.

– Логика? Думаешь, здесь должна быть какая-то логика?

– Я врач, Кир, мне легче, когда всё логично. Сейчас вот нелегко, но я много об этом думаю.

– Уже 30 городов.

– И что же? Что слышно в редакции?

– Ничего. Каждый день мы выезжаем на места исчезновений, беседуем с администрацией, Специалистами, но до сих пор ничего не знаем. Идёт 4 месяц, как эта фигня началась, а все лишь разводят руками.

Амелия грустно улыбнулась.

– Ты только будь осторожен, хорошо? Ты – всё, что у меня есть.

– Если бы я знал, в чём заключается эта осторожность. Но, – Кир погладил бабушку по руке, – я буду стараться. И ты будь осторожна.

Амелия кивнула.

– Сегодня пойдёшь в магазин?

– Пойду, – игриво ответила женщина и встала из-за стола, чтобы налить внуку кофе, – и не нужно смеяться.

– Просто я не понимаю…

– Знаю, знаю! Но я всё равно туда пойду, хочу пройтись.

– Окей, – Кир взял чашку и внимательно взглянул на старушку. – Почему ты всегда кормишь меня на завтрак этими шоколадными шариками?

– Завтраки – это не моё. Никогда не могу придумать, что приготовить, – отмахнулась Амелия.

– И деда ты этим кормила?

– И деда, и твоего отца, всех.

– Это здорово, – заключил Кир.

Он не помнил, чтобы дедушка или отец ели готовые сухие завтраки. Но он и их самих несильно помнил. Они оба были военными, и оба однажды не вернулись домой. Бабушка плакала, Кир – тоже, и эти слёзы он помнил лучше, чем образы двух важных мужчин в его жизни.

В день, когда бабушке сообщили, что корабль отца утонул, она стояла возле окна в гостиной и смотрела на осенний город. Амелия очень любила осень, очень любила сына. В тот день она стояла возле окна, прижав телефонную трубку с гудками к уху, и прощалась со своей любимой порой. Всего минуту назад она и не знала, что больше никогда не сможет любить осень, а если бы знала… Любила бы так же.

"Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы ты всегда чувствовал, как я тебя люблю". В её жизни было трое мужчин: муж, сын и внук, и каждый из них был любим.

– Люблю тебя, – Кир встал из-за стола и потянулся у женщине, чтобы её обнять.

Он уткнулся в её длинные пышные седые волосы и вдохнул аромат. По щекам потекли слёзы, и он почувствовал на губах их солёный вкус.

– От тебя пахнет шоколадными шариками, – Амелия провела ладонью по лицу внуку и улыбнулась. – Всегда будь честным.

Глава 5. Весна. Форд на троих

Кир остановил машину возле стеклянной башни и заглушил мотор. В городе начиналась весна, и в этом году это мало кого радовало, но воздух был особенным, как и год назад. Пахло морем, солью и булочками с черёмухой. Если честно, лучшего запаха для весны не придумаешь.

На пассажирском сиденье лежал его рюкзак с фотоаппаратом и сменными объективами. Сегодня они с редактором ехали на очередное место исчезновения, и на этот случай Кир загрузил в онлайн-карты новые местности.

Зелёный свет забрал уже около 1000 человек – без логики и обстоятельств. Туман и зелёная вспышка были замечены камерами видеонаблюдения во многих странах, и журналисты уже давным-давно переключились на более доступный контент. Жизнь звёзд, путешествия, обзор лучших спортивных мероприятий. Кажется, из всего журналистского сообщества только Алиса и Кир не хотели сдаваться и продолжали ездить по стране в поисках объяснений.

Стеклянная дверь офисного центра открылась, и Кир увидел Алису и Лору. Его рука неосознанно потянулась к рюкзаку, чтобы освободить пассажирское сиденье, но он вовремя спохватился и неуверенно уставился перед собой. Боковым зрением он видел, как девушки приближаются к машине.

В ушах зашумело от волнения, и Кир срочно попытался убедить себя, что Лора не поедет с ними, как и в прошлые разы.

– Поеду с вами, – бросила она, резко открыв дверь.

– Да? – тихо вымолвил он.

– Ага.

Лора поставила рюкзак Кира к себе в ноги и пристегнулась, поглядывая на Алису. Девушка убирала в багажник оборудование.

– Обижена на меня, – Лора пожала плечами и поправила рукава пальто. – Наши ценности не совпадает, говорит. А мне смешно от этой надутой мордашки.

Она посмотрела в зеркало заднего вида и улыбнулась.

Кир исподлобья покосился на свою неожиданную попутчицу. В её голосе сквозило холодной надменностью, а он слышал только сладкие звуки женственности. Их руки в маленькой машине находились так близко друг к другу, что от этого ощущения сердце Кира бешено застучало в груди, и он сглотнул подступающий к горлу комок любви.

Это началось давным-давно, но с новостью о Зелёном свете приобрело какую-то неведомую силу. Всё, что он знал о любви, было светлым и искренним, как его бабушка, и он любил. Любил, как полагалось любить в его семье – один раз и на всю жизнь.

– Всё хорошо? Привет!

Алиса положила голову на спинку водительского сиденья и взглянула на Кира.

– Всё хорошо.

– Поедем?

Лора с Алисой обменялись молчаливыми взглядами и отвернулись.

Маленький Форд Кира отъехал от офисной башни и стал послушным слушателем навигатора.

"Через 3 км поверните налево".

До Города Вокзалов оставалось ехать 4 часа и 21 минуту. Авиасообщение месяц назад закрыли, ссылаясь на опасность такого передвижения в настоящих условиях, и спустя короткое время свободными остались только поездки на личных автомобилях.

Обычно песни длятся около 3,5 минут, и Кир, следя за дорогой, отсчитывал время по трекам своего плейлиста. Sam Smith, Imagine Dragons, Billie Eilish. Инструментальные композиции обычно длились дольше – до 6 минут. Grandbrothers – Bloodflow.

Время на часах на панели управления прибавляло минуту за минутой, навигатор вёл учёт километрам, и Киру не оставалось ничего, кроме как смотреть на бегущий серый асфальт дороги и слушать музыку.

Рядом с ним сидела Лора. Закинув ногу на ногу, она опустилась на слегка откинутую спинку сиденья и молча смотрела в окно. Золотые пуговицы её пальто блестели на утреннем солнце, сквозь капрон колготок проглядывали угловатые коленки.

Вся она была изобретением невероятной красоты и простоты. Круглый нос, серые глаза, тонкие губы. Невысокого роста с тонкой талией и пышными бёдрами она была явлением притягательным своей тайной внутренней силой. Всё её существо несло в себе историю эволюции, о которой Киру непременно хотелось узнать больше.

Кто она и откуда пришла не знал никто. Как и того, способна ли Лора любить и уважать кого-то, кроме себя. Кирилл был уверен, что способна. По-другому просто не могло быть, потому что по-другому – это без него. Сегодня она решила поехать с ними, значит, всё, что говорила Алиса о её низменных ценностях, – неправда. Да Кир никогда в это и не верил. Не хотел верить.

На заднем сиденье Алиса слушала музыку и пересматривала свои заметки. Лора изредка косилась на девушку и снова отворачивалась к окну.

"Пора начинать вторую страницу для заметок об этой особе", – думала она.

– Остановимся?

Кир вздрогнул и резко нажал на тормоз.

– Что ты творишь-то?! – Лора поправила причёску и с злостью посмотрела на Кира. – Кто так тормозит?!

– Прости.

– Что случилось? – Алиса сняла наушники и подвинулась к водительскому сиденью.

Лора движением плеча указала на Кирилла и вышла из автомобиля.

Они остановились на пыльной обочине посреди поля, где Форд слегка покачивался от ветра. Впереди виднелись светящиеся буквы заправочной станции.

– Мы остановились.

– Это я вижу, – кивнула Алиса. – Почему здесь?

Кирилл пожал плечами.

– Лора попросила, да?

– Попросила.

Девушка стояла на обочине и, зажав тонкую сигарету между пальцев, изучала новостную сетку.

– Ну да, – Алиса положила руки на плечи Кирилла и слегка сдавила их. – Попробуй так не реагировать. Просто представь, что она обычный человек. Ну, – она посмотрела на недоверчиво лицо молодого человека, – хотя бы на время поездки, потому что с такими экстренными торможениями мы доедем до Города как минимум с нервным тиком.

Обычный человек? Кир посмотрел в окно на Лору. Объёмное коричневое пальто было завязано широким поясом на тонкой талии, кожаные полусапоги непринуждённо подчёркивали изящность её округлых ног. Он не мог видеть в ней обычного человека в тот момент, когда Алиса смотрела на девушку с сигаретой и эгоистичными взглядами на жизнь. Но в чём-то даже она его понимала.

Лора обладала жизнестойкостью, которая способна сделать из любого человека лидера. Это и сила, и твёрдость, и уравновешенность, которым ты завидуешь, пока не знаешь их цену. Всё было в ней от природы, всё было естественным, как естественны движения дикой кошки. Она, слегка осунувшись, стояла на пыльной обочине посреди грязно-жёлтого поля, и ветер гулял в её выпрямленных каштановых волосах, и всё это, как и чёрный офисный стол, кипа бумаг и совещания по будням, было ей свойственно. Такие, как Лора, всегда приходятся к месту.

Алиса поправила свои спутанные волнистые волосы, собранные в хвост, и отвернулась от окна.

– Если тебе это поможет, – начала девушка в помощь себе, – она едет с нами не ради ещё одного исчезнувшего, а ради себя.

Кирилл повернулся к Алисе.

– Там живёт её мама.

Лицо мужчины отразило недоумение и нежелание верить человеку, который никогда тебя не обманывал. Девушка смотрела на Кира и почти слышала, как внутри него бушует бой между разумом и чувством.

– Ты не знал, я тоже. Мы вообще ничего про неё не знаем.

Лора убрала окурок в специальный контейнер и вернулась в машину.

– Можем ехать.

Алиса неодобрительно хмыкнула, возвращаясь в своё прежнее положение, но Кирилл это уже не расслышал.

Всю дорогу до города, которая под конец превратилась в песчаную насыпь, в которой колёса машины то и дело пробуксовывали, Кир пытался смириться с мыслью, что у Лоры есть семья. Эти мысли могли бы показаться странными, но она, действительно, слишком естественно существовала без всей этой родословной истории.

Семья – это нежность. Этому Кирилла научила бабушка, и вся её любовь. И как теперь примерить свою картину мира к дерзкой, сосредоточенной Лоре, он не понимал. Ей шли брючные костюмы, неброский макияж, красные платья с лентой под грудью, кожаные дипломаты, складные многоразовые стаканы для кофе, но не семейные ужины, блинчики на завтрак и шумные дни рождения с шариками и аниматорами. Может быть поэтому Кир в неё и влюбился? В поисках другой истины, ведь жизнь не может быть так очевидна.

Лора делала вид, что не замечает пристального внимания к себе. Она смотрела вперёд на пыльную дорогу и размышляла о том, насколько странный её поступок. Перед началом учёбы в Университете они с мамой так и не обсудили, нормально ли это – приезжать в гости, поэтому Лора решилась на такой отчаянный шаг только сейчас, спустя 8 лет.

А вдруг?