Текст книги "Рождение Чистой Любви! (СИ)"

Автор книги: Виктор-Яросвет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Теперь очередь смутиться Виктору пришла. Брякнул, сам не понял что, стал оправдываться:

– Так песня-то в душе из-за тебя звучит.

– Чё это, из-за меня?.. У тебя она всегда звучит, похоже, ты только жертву выбираешь… ту, кто подвернётся.

– Не всегда – в глазах появилась грусть.

– Понятно, – опять Нина улыбнулась, – только когда кто подвернётся. Ну ладно, говорить часами-и, время есть, на счёт второго, вопрос спорный, тут, скорее всего, не хватает времени, а вот – окружить цветами?.. где ж ты их возьмёшь для той, кто подвернётся?

Виктор опять смотрел на Нину удивлённо, как на убогую, типа, не понимает самого простого…

– А зачем их брать?..

– Что зачем?.. – не поняла она.

– Цветы!.. привёл в лес, на цветущую полянку и окружил цветами.

– Так сейчас-то где цветущую полянку взять?..

Виктор молниеносно рукой к ней потянулся. От неожиданности такого жеста растерялась Нина, но он вовремя остановился, показал на сердце:

– Там!.. если нет в душе полянки, то нет её нигде, будешь ходить по цветам, топтать их, и не заметишь.

Сидела, как заворожённая она.

– У меня нету-у – грустно стало, – точно, подвернулась…

– Есть!.. – послушай и услышишь, и увидишь. Если бы не было, строки бы не написались у меня. Я знаю.

Нина послушала:

– Нет, не слышу.

Виктор мгновенно пересел к ней, взял за руку. Она опять оторопела от наглости такой, но он не обращал внимания, или не понимал…

– Вот. Закрой глаза, – посмотрел по детски, – да не бойся ты, в лесу не съел, здесь, точно, не съем.

Нина закрыла.

– Теперь я буду стих читать, а ты, просто, слушай.  – Виктор повторил, но медленно, как песню пел.

– Хо-чу с то-бой я го-во-рить ча-са-ми!..

Ой!.. действительно, образ его в сознании возник, как во сне, будто с ним идёт под ручки по лесной тропинке.

– Хочу ласкать тебя, любить!..

Прикосновение почувствовала губ его горячих к своим губам, к глазам и щёчкам… какой нахал!.. но оттолкнуть сил не хватало, да и в грёзах это, а значит допустимо.

– И окружить тебя красивыми цветами!.. – продолжал он тихо и напевно.

Увидела огромную поляну, усеянную красивыми цветами. Восхитилась Нина, освободила руку и побежала, громко смеясь и радуясь чему-то.

– И вечно в них с тобою быть!.. – закончил Виктор.

Она обернулась и увидела его, бегущего за ней, счастливого и радостного тоже.

– Ты мой любимый!.. – прошептала тихо.

И наступила тишина, Нина замерла и наблюдала, как виденье замирает, прячась в её сердце. «Да-а!.. оно останется на веки в сердце». Очнулась Нина, стряхивая наважденье, быстро глаза открыла. Виктор сидел напротив, на своём месте и, как ей показалось, нежно на неё смотрел.

– Видела?.. – опять спросил по детски.

– Да-а!

– А ты красивая!.. – вдруг сделал вывод Виктор.

Нина полностью очнулась, пытаясь обрести себя здесь, в вагоне, сверкнула на него глазами дико… растерялась, как же она так просто-о?..

– Вот, опять надела маску – Виктор добивал её.

 – И что?

– Стала куклой, на полянке была сама собой.

Нина не ответила, да и Виктор, видя, что контакт нарушен, отодвинулся подальше в угол и затих, глядя в окно.

Вот, обиделся – подумала она, задевая свои губы, глаза, места прикосновения губ его, но ведь в грёзах?.. или наяву?..

– А какая разница?.. – спросил вдруг Виктор.

– Что, разница?.. – не поняла она.

– Губами прикоснулся!.. понравилось или нет?.. вот какой должен вопрос возникнуть.

– Так ты, действительно, прикоснулся?..

– Нет.

– Тогда как узнал?

– Пальцем прикасалась к губам своим, глазам… понятно же.

Оторопела Нина в очередной раз:

– Да-а!.. конечно же, понятно, – усмехнулась, – чё это я такие глупые вопросы задаю. Откуда ты такой взялся?

– Какой?

Нина попыталась слово подобрать, и не могла.

– ?..

– А говорила, что любимый!.. у меня даже чуть шок не произошёл от откровенности такой, – засмеялся Виктор, но видя, как глаза тускнеют у неё, замолк.

Наступила тишина, что стала угнетать…

– Всё, не расстраивайся, Нина, просто забудь и всё.

– Ты забыл или забудешь?

– Забыл уже, – навалился на стенку, закрыл глаза, затих.

Как не странно, напряжение стало падать. Виктор сидел напротив, но не ощущался вовсе. Подумала, что вот вчера так же, потому и заметила его спящего так поздно, чуть не наступила. Он будто исчез, и даже думать не мешал, ей сейчас так хотелось просто помолчать. На стенку навалилась и глаза закрыла.

Будто задремала и увидела опять его, юношу из леса, который был везде, и не было нигде. Он, будто появлялся там, где она, преследовал её-о… такой нахал!..

– Ты почему преследуешь меня?.. – его спросила.

– Ищу, кто подвернётся, и я не виноват, что всюду ты.

– Всё равно, уйди – настаивала Нина.

Не стал перечить, просто повернулся и пошёл. Впереди берёзовая роща, он уходил туда. Обернулся возле рощи и махнул рукой.

– До встречи, Нина.

– Какой встречи?..

Почему уходит он?.. почему-у?.. ведь она не хочет, она думала, что не послушает её и!.. поняла вдруг, что он ребёнок, совсем ребёнок и потому не понимает… ведь!.. Что же наделала она?.. Виктор уже скрылся в роще, только чутьём угадывался где-то там вдали.

«Ты ушёл в берёзовую рощу, растворился, словно ветерок, и остался запах изумрудный, сизый и редеющий дымок».

И услышала его, заколотилось сердце, обрадовалась, возвращается-а…

«Не нужно денег, райских песен, пойду любовь свою искать, и не Кощей, не Змей Горыныч не смогут Витязю мешать»…

Нина чуть не плакала, поняла, что он ушёл, растворился ветром, закричала вслед, может, услышит, как же он не понимает?..:

«Я твоя берёзовая роща, я твоя журчащая вода, я твоя земная примадонна, и небесная, летящая звезда».

Остановился поезд, Нина вздрогнула, проснулась. Виктор всё так же сидел напротив и в окно смотрел. Увидел, что проснулась Нина, улыбнулся мило, произнёс:

– Верх-Нейвинск!.. половину пути проехали уже.

Посмотрела Нина, действительно, Верх-Нейвинск, как быстро пролетело время.

 –

3.

– Ты любишь берёзовую рощу?.. – спросил у Нины Виктор.

– Берёзовую рощу-у?.. – переспросила Нина.

–  Да. Интересная ты, Нина.

– Я?.. интересная?..

– Вот!.. опять, переспрашиваешь постоянно.

Нина подумала немного. Действительно, чудная, переспрашивает и всё-о… удивляться нечему, конечно…

– А что есть в берёзовой роще, почему спрашиваешь о ней?

– Смотря когда. Зимой – сострадание, весной – стыдливость, скромность, летом – сила наполненья светом, осень золотая – красота и засыпание, как спящяя красавица из сказки.

– И кто же эту красавицу разбудит?

– Не знаю, – растерялся Виктор, – луч солнца, может быть.

– Ты лучше скажи, стихи пишешь давно?

– Я не пишу.

– Как это, не пишу?.. а мне что читал?..

– Так ведь не специально же, написалось…

– Действительно, чё это я спрашиваю-у… больше то не писал что ли никогда?

– Наверное, писал.

– Расскажи, хоть одно.

Виктор смутился, даже покраснел:

– О любви только.

– Ну, разумеется, о любви, ты других пока и не умеешь, всё равно.

 – Не судите люди тех,

Кто любовь по свету ищет,

Лишь невежда скажет: грех,

Для певца Любовь, как пища.

Не найти такую пищу,

И не выпросить нигде,

Словно вольная Жар-птица,

Есть везде, и нет нигде.

Если нет Любви на свете,

Я на небо улечу,

Тихо, тихо на рассвете,

Любовь на землю принесу.

Вольной птицей в путь отправлю,

Стану сам слугою ей,

В каждом сердце след оставлю,

Живой водицей лишь полей.

Расцветёт цветок прекрасный,

Светом утренней росы,

И исчезнет день ненастный,

Вспыхнет свет, скорей лови.

А поймал, не запирай,

В клетку золотую,

Лучше двери все открой…

Встретишь юную Любовь, духом молодую. Вот!.. но мне не особо нравится.

– Почему?..

– Потому что помню.

– А не надо?..

– Хорошие стихи пишутся и улетают в неизвестность.

Нина понять хотела, ведь она тоже пишет стихи… для себя, конечно, так и он не для кого-то, а только, когда душа поёт!.. Он необычен, но необычностью пугает. Поразительно, предугадывает, и не понимает даже, слышит мысли или видит и это в порядке вещей… и так свободно раскрывается.

– Расскажи своё!.. – вдруг попросил.

– Огонь Любви жесток и нежен,

Огонь Любви – огонь и яд,

То поднимает к высшим сферам,

То опускает прямо в ад.

Любовь нежна, но так коварна,

Бывает пальцем поманит,

И улыбнётся так шикарно,

И тут же на повал разит. – Нина оторопела, что с ней происходит?.. опять, просто, взял и распечатал, как шкатулку

– Красиво, но ты не веришь!.. любить боишься.

– Зато ты веришь и раскрываешься-а…

– Не перед всеми, Нина, – немного помолчал, – вот смотри, ты ведь понимаешь, что больше не увидимся с тобой, и я понимаю, поэтому, что я теряю, кроме того, что чаще будешь вспоминать меня.

Нина всё ещё сидела, как чумная, поражённая тем, что он её раскрыл, но поворачивает так, как просто разговор… действительно, что он теряет и она?.. мелькнул, как мотылёк, чтобы исчезнуть.

– А тебе зачем, чтоб я вспоминала чаще?

– Не зачем, но ведь мы вместе едем, а я мужчина, надо же мне даму чем-нибудь занять, чтобы ей не скучно было, раз уж так случилось, что мы вместе.

– И чувств никаких не возникает?

– Чувств?.. чувства в лесу ещё возникли, и они останутся со мною навсегда. Это то, что у меня никто не отнимет никогда.

– И не хочешь продолжения?

– Хочу!.. и будет. Буду приходить к тебе тем ветерком, который растворяется среди берёзок в роще.

Нина уже ничему не удивлялась.

– А если бы другая дама ехала, тоже бы стихи читал?

– Нет.

– Почему?.. сам же сказал, что даму надо развлекать?

Виктор задумался, казалось, что он не понимает, о чём она спросила.

– Давай не будем об этом, я не читаю стихи дамам, они возникнуть только могут, как тебе… я же не специально написал, оно само возникло.

Поразительно, Нина никогда так свободно себя не чувствовала, чаще, даже перед собой не раскрывалась до конца.

– Ну вот, опять что-то не то сказала, забыла, что ты не пишешь, они сами возникают… – засмеялась весело она, – а почему со мной возникли?

– Потому что у тебя душа поёт, только ты скрываешь это.

– И ты увидел?..

– Ну, конечно, у деревни, когда ты сидела и наслаждалась красотой.

Нина вспомнила. И точно, выходит, он просто подглядел…

– Не подглядел, увидел, ты же не скрывала свою радость и была полностью открыта.

– Но ведь я не знала, что ты придёшь.

Виктор вздохнул:

– Хватит обвинять меня, лучше давай устроим пир?..

Нина посмотрела на лимонад и пирожки:

– А чё?.. давай!.. гулять, так гулять, всё равно ветром улетишь.

– Ветром?.. да!.. буду ветерком тебя касаться, касаться твоих губ, а более всего – любить, любить, любить!..

– А ты наглец.

– Чё это наглец, пока не прикоснулся даже… а ветром приду, ты сделать ничего не сможешь, – улыбнулся Виктор, между делом, открыл обе бутылки, одну ей подал, она взяла, – за что выпьем?

– Тост за мужчиной – улыбнулась Нина, ей всё больше нравилась его детская игра.

– Тогда, пьём за тебя!.. – многозначительно Виктор произнёс.

– За меня-то зачем?

– За красоту, что проявилась из расколдованной принцессы!.. – улыбнулся мило.

Чёкнулись, он пирожок достал, ей протянул, Нина взяла. Чувствовала себя как-то необычно, полностью раскрытая и будто распускалась, как цветок. Почему-у?.. это невозможно просто…

– Возможно, Нина, какой смысл что-то скрывать, я ведь вижу всё равно, а ты видишь меня.

– Хочешь сказать, что я вижу тебя-а?.. Хотя тебя не надо видеть, весь на виду.

– Не весь.

– Да-а, и что же ты скрываешь?.. – Нина себя не узнавала, ей хотелось совершать безумные поступки, – признавайся.

– Подожди, сначала уберём.

– Я сама уберу, а ты унесёшь.

– Ладно, – согласился Виктор.

Когда убрали всё, Виктор сел к ней рядом.

– А почему сюда?.. – спросила тихо, понимая, что он ничего не делает случайно, только как бы всё случайно.

– Хочу близко посмотреть на разбуженное счастье!.. Ты такая красивая и вся сияешь!.. Позволь погреться возле твоего сиянья?

Нина всё сильнее загоралась каким-то внутренним огнём.

– Но ты ведь ветром можешь?

– Чтоб охладить огонь прохладой?

– Да-а!.. – она смотрела на него не отрываясь, – ведь ветром проникаешь всюду, для ветра нет преграды, я ведь чувствую, что пока едем, десятки раз обнял, поцеловал и прикоснулся к телу.

– Более того, раздел тебя и написал в душе портрет, который красотой зовётся женской.

– И что же это за красота такая?..

– Я не знаю. Но кто мешает нам узнать?

– Никто.

Виктор наклонился, губами прикоснулся к её губам, сила притяжения возникла, хотелось броситься в его объятья и слушать, как бьётся его сердце, устремляя в неведомые дали. И улетела бы. Но Виктор отстранился, нежно взял за голову её, заглянул в глаза, сияющие светом всей вселенной и грубо, как ей показалось, произнёс:

– В душе сейчас ты песня жизни, очарование и красота, любовь большая, способная заполнить необъятность, но следует остановиться, трудно будет расставаться.

 Расставаться!.. какое страшное слово и оно всегда преследует людей. Только что она себя открыла, наверное влюбилась, и!.. о боже!.. расставаться всё равно придётся… И что же делать?.. что?.. кричало сердце, душа плакала навзрыд. Милый!.. Милый!.. Милый!.. я знаю, слышишь ты, но… он просто смотрел, и делал вид, что ничего не видит, но и обманывать он не умел.

– Вижу, Нина, вижу!.. Мне в армию через год почти и в армии два года, всё пройдёт, если продолжения сейчас не будет, не позволим сердцам соединиться полностью и безвозвратно.

– Но мгновенья тают и убегают навсегда, поэт, откуда взялся ты?.. зачем появился в моей жизни?.. – вдруг как-то безумно посмотрела, – поцелуй меня, любимый!.. Ты не бойся, я выдержу, я сильная, засну обратно в своём ларце хрустальном и буду ждать тебя, когда придёшь и поцелуешь так же, как сейчас. Она глаза закрыла.

Наклонился Виктор, прильнул к её губам своими, не грубо, нежно, как прикасаются к цветку прекрасному глазами, и чувствовал, как состояние его перетекает к ней, а её любовь!.. или что-то иное, наполняет его душу до предела. Она его не отпускала, а наполняла, наполняла, так сильно, что дыхание перехватило, и Виктор потерял себя, взорвался тысячами искр горящих, зажигая звёзды всей вселенной.

Сидели Виктор с Ниной вместе и молчали, просто наслаждались присутствием друг друга. Нина видит, что он сидит там, где она сидела, у окошка, а она рядом в его объятиях. Она ничего не понимала и понимала всё, всё, что в душе прекрасной было, вдруг выскочило на свободу-у, а тут уж подвернулся кто!.. улыбнулась Нина:

– Ты тоже подвернулся?..

Пошевелился Виктор, прижал её к себе сильнее…

– Не шевелись, я слушаю, как сердце твоё бьётся!..

– Веская причина-а, – улыбнулся Виктор, – песня то в душе поёт?

– Звучит!..

– Тогда, точно, подвернулся!.. и что за песня?

Даже не удивляется ничуть…

– Ты плод моих воображений,

Ты плод любви души моей!..

Ты радость!.. боль!.. моё сомненье!..

Ты это помни и живи!

Живи в веках, в других вселенных,

Я всё равно тебя найду,

К Отцу приду с любовью вечной,

Ему скажу: тебя ищу!

– Что искать?.. ведь… Ветер я, предвестник бури!..

Быть в стороне мне не пристало,

Во мне есть столько благой дури,

Чтоб сердце доброе восстало!

– Я знаю милый витязь, наверное, моё восстало сердце, любовь моя, как маленький ребёнок, прекрасный, чистый, но неокрепший. Ты не мешай, я на ноги её поставлю, любовью материнской обласкаю и принесу тебе в виде прекрасного младенца!..

– Ты решила?

– Да!.. – высвободилась из его объятий, посмотрела нежно, – ты осуждаешь?

– За что?

– За то, что навязалась, кинулась к тебе в объятья?..

Виктор хотел ответить, но пальцем рот ему закрыла:

– Молчи!.. не говори, что осуждаешь, не говори, что надоела, лучше обманывай меня и говори мне о любви, – посмотрела умоляюще на Витю, боялась, что опять будет говорить о расставании, о том, что он уедет навсегда.

– Обманывать я не умею, Нина, ты же знаешь.

– Тогда ничего не говори, – прервала его Нина, – сон видела сегодня, как ты увлёк меня на небо-о!.. потом мы падать стали камнем, и я к тебе вот так же прижалась, просила сердцем, чтоб ты остановил паденье…

– Иначе оно будет вечно продолжаться, – как эхо, продолжил её Виктор.

– Да-а!.. ты можешь остановить паденье?..

– Если только будешь ждать.

– Душа моя полна любви!..

Любовь водой хрустальной льётся!..

А наша жизнь в иных мирах

Прекрасной песней отзовётся!

– Я не думал, Нина, что так любят. Ты и правда, спящая красавица была, оказалось – это сама Любовь уснула, отравленная ворогом коварным, – он немного был растерян, от откровенья Нины.

Нина наклонилась, взяла за голову его, поцеловала нежно:

– Ты маленький ребёнок, но как же я тебя люблю!.. слышишь?..

– Слышу-у.

– Знай, я не Любовь, я её мама, а ты папа и наша Любовь дочь наша, она давно-давно родилась и сейчас!..

И Виктор вспомнил!.. тогда, когда он Непорочность непорочности лишил, уснула ладушка в ларце хрустальном, и это была она, которая смотрела на него сейчас и говорит ему о доченке его!.

– Это она, дочь наша, что Любовь, песней в сердце сейчас льётся?..

– Да-а!.. это она!.. ты корми её, ведь ты поэт, и я буду кормить, чтоб выросла прекрасной девой и родила нас в непорочности своей!

– Иначе вечно будем спать в утробе страсти?..

– Да-а!.. ты понимаешь всё, и я тебе за это благодарна.

Нина отстранилась вдруг, встряхнула головой, посмотрела растерянно вокруг…

– Что с нами происходит, Виктор?.. будто колдуешь ты?.. или я?.. со мной так не бывает… такого, просто, быть не может!..

– Наверное, может, – ответил Виктор, прижал её к себе ещё сильней… какой нахал!.. – отдохни, послушай сердце!.. слышишь, бьётся?.. это она, Любовь!.. которая у нас родилась!..

Нина хотела отстраниться, но не хватало сил, более того, ещё сильней прижалась.

– Мы подъезжаем, Витя, будем через полчаса в Тагиле.

– Я вижу, Нина. Как быстро пролетело время…

– Ты на трамвай?

Виктор грустно посмотрел в глаза:

– Я провожу тебя, потом уеду, ладно?..  –она увидела мольбу в его глазах, – пожалуйста, родная?..

– Ладно, согласилась Нина, – и замолчали оба, купаясь, в состояниях друг друга.

– Спасибо родная, прекрасная лада

– За то, что ты силой владеешь такой,

Как будто пришла из прекрасного сада,

И даришь улыбкой величья покой.

– Откуда взялся ты, поэт, у которого стихи не пишутся, а возникают?.. откуда?..

Любишь ты родник с водой студёной,

Любишь женщин, звёзды, небеса,

Это всё и многое другое

Я тебе собою заменю одна!..

Стану я животворной водицей,

Чтобы ты свою жажду унял,

И меня из простого стакана

Целовал!.. Целовал!.. Целовал!..

– А я лучом солнца приходить буду каждый день на рассвете величия жизни, на закате прошедшего дня.

… Они ехали в трамвае, нет, не ехали, камнем падали на землю. Нина к нему прижалась крепко, слились сердцем и душой… она хотела, она чувствовала, что Виктор найдёт выход, и они не разобьются.

И вот уже стоят они возле её общаги и смотрят, молча друг на друга. Виктор заходить не стал, да и зачем?.. Чтобы сильным стать, надо сильным быть!.. он просто привлёк её себе, она была податливая, нежная, простая и самая любимая на свете!..

– Иди-и!.. иди же, наконец, мой маленький поэт!.. Ты, главное, сохрани себя и песни сохрани свои, те песни, что душой твоей зовутся, а я всегда с тобою буду рядом!.. рядом всегда!.. В огне залью водой студёной, в пустыне влаги дам напиться, раны залижу твои, нектаром жизни напою, в сомненьях успокою, в радости приду любовью!.. и от любой опасности укрою.

– Остановись!.. ты это говорила мне уж много тысяч раз. Нина, видя, что Виктор не уходит, поцеловала его нежно, чуть прикоснулась, развернулась и пошла, а он так и остался, смотрел ей вслед, на затухающее небо. Солнце уходило спать куда-то далеко, за горизонт, это уходила Нина… девушка любимая его!.. Любимая!.. когда он с ней, песня в душе звучала, а строки стихов не сочинялись, возникали!..

Оглянулась и спросила:

– Сколь лет тебе, любимый?..

Грустно-грустно посмотрел:

– А лет мне тысячу!..

– И мне не меньше будет!.. – быстро пошла в общагу, думая о том, что иного ответа от него и не услышать…

– Я люблю тебя!.. Люблю!.. Люблю!.. пусть наш ребёнок девой станет, что зовётся Красотой, Непорочностью и Чистотой!..

– И я-а!.. звучала в сердце её песня.

 –

Эпилог:

Ехал Виктор на грузопассажирском поезде уже один, смотрел в окно. Ехал не в Свердловск, домой, к себе на небо, которым была маленькая деревушка, затерянная где-то глубоко в тайге Уральской. Ехал, вспоминал и плакал, душа на части разрывалась, ведь он любил, любил безумно, но жизнь его переиграла… Нина обещала ждать… нет, она не говорила, но сказала сердцем, и он услышал, он всегда слышит, это же так элементарно!.. а плакал от того, что даже адреса её не знает. Он знает, где она живёт, где учится, а вот адрес, куда писать, не знает. Он названия не знает, не спрашивал, где учится она, она и не сказала. Пусть будет так!.. он проиграл и выиграл одновременно. Он врага увидел, который называется Судьба!.. и понял, что, отныне, будет биться вечно, чтобы оковы сбросить дьявольского рока.

«Пришёл любимый ниоткуда, увлёк любимый в никуда»!.. Чего же она ждала?.. ведь ветер он, в песне живёт и песней, что возникает только от его касаний шелестом листвы в созвучии птичьих песен, в журчанье ручейка, в падении снежинок, в радости рассвета и на закате дня. Он есть везде, и нет его нигде, он не живёт, а возникает, только тогда, когда помнят его, любят, принимают.

– Мой маленький поэт!.. мой милый Витязь!.. оставь мне душу, или я погибну.

Образ возник в сознании её, образ любимого, всегда который рядом, пусть даже в виде ветра или луча солнца, как вестник неба, как дитя Любви, который вырастет и к ней придёт прекрасным Витязем, чтоб разбудить горячим поцелуем и устремить в неведомые дали. А пока, она понимала, знала, что быть ей вне бушующего сердца-песни, и пока не ждать в окне, добро и ласку ему сея…

– Милый!.. Милый!.. Милый!.. – заплакала навзрыд, понимая, что случилось, – ты даже адреса не знаешь моего. Конечно же, забыл, ведь ты всего-то маленький поэт.

Вдруг, как тогда в лесу, в сознанье голос прозвучал, как гром с небес:

– Я вернусь!.. и ты об этом знаешь. Я вернусь, я пройду в жизни тысячи лет!.. Ты хоть в чём-то оставь мне свой след!..

 –