Текст книги "Снегопад (СИ)"

Автор книги: velvette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

–Машиной сбил и привез? Ни хуя себе, Андрей. А за кой хрен он тебя запер?

–Я не знаю – плача, отозвалась Анжела.

–Ну, ты погоди, я сейчас схожу за ключами и все разрулим – успокоил ее голос из-за двери.

–Эй, сгоняй вниз, возьми там ключ. Ща поглядим, чего тут происходит интересного.

Спасение! От радости Анжелу захлестнуло волной эмоций, и она сидела на полу, обняв руками колени и плакала.

Через пару минут, дверь в самом деле, открылась и на пороге девушка увидела мужчину, лет тридцати, высокого, лысого, спортивного телосложения.

–От тебе и на – он развел руками – деточка-малолеточка. Ну, садись, давай с тобой побазарим, кто ты такая будешь, откуда и все по порядку мне рассказывай.

Вошедший уселся за стол и пригласил ее сесть напротив. Анжела охотно рассказала своему спасителю о том, что живет она в детском доме, в тот вечер пошла в магазин и была сбита машиной некоего Андрея, который и привез ее сюда, а затем, угрожая ей жестокой расправой, заставил заняться с ним сексом, после чего, просто закрыл дверь и ушел.

–Заебись ты попала – подытожил незнакомец – и чего теперь? Пойдешь к ментам, да?

–Нет – отказалась Анжела – я не хочу больше связываться с этим жестоким человеком. Я просто хочу домой. А…вы кто? – спросила она, понимая, что спасение спасением, а неплохо бы и знать, благодаря кому.

Мужчина посмотрел на нее и улыбнулся во весь рот, блеснув золотыми передними зубами.

–А я, типа, брат этого жестокого человека – нахально сказал он – вишь, как все вышло, мне Андрюха уехать предложил тут на пару недель, типа с делами он тут разберется, а дела его оказались в юбке. И, получается, он меня наебал. От те и брат.

–Вы не знали, что он меня… – пробормотала Анжела, начиная его бояться.

–Типа того. Чё, согласна, что все как-то неправильно получается?

–Что? – спросила Анжела.

–Ну я ж страший брат, а братья это, типа…всем делятся…

====== Часть 5 ======

–Ну, иди ко мне, красавица. Я тебя сразу отпущу и даже денежек тебе дам…

Анжела вскочила со стула и отступала назад, понимая, что снова попадает в руки насильника. Она оглянулась на дверь, увидев, что та открыта, и в одно мгновение бросилась бежать по коридору, лихорадочно ища взглядом путь на улицу. Она пробежала огромную гостиную, выполненную в золотом цвете, еще один коридор, спустилась по лестнице и, наконец, увидела дверь. За спиной девушка уже слышала крики и топот.

Анжела, молясь, чтобы та оказалась открытой, бросилась к двери, и в тот же момент она распахнулась прямо перед ней и девушка налетела на стоящего на пороге Андрея, чуть не сбив его с ног. В ту же секунду подоспел и его брат в компании какого-то маленького человечка в галстуке-бабочке на шее.

Андрей, сообразив, что происходит, резко оттолкнул Анжелу от себя, так что она пролетела несколько метров по блестящей напольной плитке и упала на спину.

–Что тут творится, черт возьми?! – вскричал он, обращаясь, большей частью, к своему брату.

–Андрюха, мать твою, уебок! – отвечал тот – ты что делаешь? Это кто, блять, такая?! – пальцем с увесистым золотым перстнем он указал в сторону Анжелы.

–Какое тебе дело?! Я по-моему сказал тебе не приезжать ко мне! Это мое дело, и я сам разберусь! – злился Андрей.

–А ты знаешь, что со своим блядством ты все мои планы пускаешь коту под хвост, знаешь?! – ревел брат и его щеки краснели от гнева.

–Вот и вали из моего дома! – младший Мелехов отошел от двери.

–Учти, в случае чего я не буду больше тебя выгораживать – пробурчал обиженный родственник.

–Разберусь как-нибудь – Андрей дал ему пройти и захлопнул дверь.

–Так, так, так – он подошел к лежащей на полу Анжеле и она, приоткрыв глаза видела его аккуратные черные ботинки – что у нас здесь? Пыталась сбежать? Я даже знать не хочу, что ты ему наговорила.

Девушка все еще задыхалась от бега.

–Ты нарушила условия договора – мягко продолжил Андрей, присаживаясь рядом с ней на одно колено – по которому ты обязана выполнять только мои просьбы, а я, кажется, не просил тебя общаться с Николаем и, тем более, не просил использовать его для побега. Ты ослушалась меня, и я должен тебя наказать – он взял ее за плечи и заставил перевернуться.

Анжела посмотрела ему в глаза, надеясь встретить там хоть каплю сочувствия, но Андрей смотрел холодно и строго.

–Пошли – сказал он.

Девушка, молча, поднялась и последовала за ним обратно в комнату. Перед глазами все плыло, не хотелось двигаться, не хотелось дышать. Ужас и отчаяние воцарились в юной душе, но Андрей на мгновение перестал быть для нее чудовищем, ведь, если бы не он – она оказалась бы в лапах куда более отвратительного и ужасного типа.

–Ну что ж, беглянка – вздохнул Андрей, присаживаясь на кровать – за свободу нужно платить. И для многих, поверь мне, она дается огромной ценой. Как и для моего брата, впрочем – добавил он скороговоркой – неприкосновенная личность – Андрей посмотрел на свою руку, разглядывая золотой перстень – помощник депутата. Безмозглый авторитет. Не важно – он взглянул на Анжелу, которая стояла в дверях – иди, присядь рядом – пригласил он, и девушка, молча, опустилась на краешек кровати.

–Что мне с тобой делать… – задумчиво продолжал Андрей – хотя…у меня есть одна мысль – он слегка улыбнулся – мы с тобой поиграем. Тебе же нравятся игры? Мне тоже – не дождавшись ответа сказал он – условия такие: я загадываю что-то, а ты отгадываешь. Никто из нас не произносит ни одного слова. Смотри на мои намеки. Если у тебя получается, и я остаюсь доволен мы переходим к следующему шагу, если же нет, я назначаю тебе штраф – он указал на бутылку виски на столе – все просто. Исполняешь – молодец. Не исполняешь – будешь пить. Заговоришь – сделаю больно – парень дотянулся до ее руки и слегка сжал ее пальцы – вопросы?

Анжела перестала что-либо понимать. Внутри нее разлилась холодная пустота. Где она? Зачем все это? Все равно. Избалованный мальчик, играющий с ней, как с игрушкой, куклой, которой можно подстричь волосы, изрисовать фломастером лицо и выбросить в мусор. И эта кукла сейчас – она, лишенная речи, лишенная дома, лишенная свободы. Ее купили в магазине и бросили на деревянную полку рядом с солдатиками и мягкими игрушками. Неморгающие стеклянные глаза на фарфоровом лице равнодушно смотрят перед собой, а красивое платье скрывает непрорисованную фигуру и ножки в миниатюрных приклеенных туфлях. И вот день за днем, ночь за ночью она обязана стоять на этой полке и ждать, пока ее возьмут неловкие руки и сделают в фантазиях своих принцессой, мамой, дочкой или… рабыней.

Андрей лег на подушку и, взглянув на свою заложницу, указал рукой на ее кофту. Анжела, понимая, чего он от нее хочет, стала медленно расстегивать белые пуговицы. Парень покрутил рукой, требуя ускорить процесс, и через несколько секунд девушка сидела перед ним в белом лифчике, застегнутом сзади на английскую булавку. Он кивнул. Затем приказал снять все остальное. Обнаженная Анжела с мольбой смотрела в его равнодушные карие глаза.

Удобнее устроившись на кровати, Андрей постучал ногтем по пряжке своего ремня.

«Началось» – подумала девушка – «никуда не деться».

Похититель, молча, ждал ее действий, и дрожащими руками девушка расстегнула его дорогой ремень и, выполняя следующее указание, прикоснулась к его воротнику, желая снять пиджак.

Тишина, царящая в комнате и длинные тени, ползущие по стенам, превращали реальность в фантастический фильм из тех, где на протяжении всех действий играет легкая музыка, а под ее аккомпанемент на экране творятся всякие непотребства. Имеет поклонников. Вечный арт-хаус.

Андрей, помогая ей себя раздевать, залез рукой во внутренний карман и достал оттуда магнитную карточку с красным логотипом известного банка и шариковую ручку. Карточку он возвратил обратно и, вместе с пиджаком бросил на пол, а ручку с улыбкой протянул Анжеле. Он облизал губы, руками показал ей, что следует сделать и приготовился наблюдать за исполнением своей отвратительной прихоти.

Девушка медлила. С одной стороны, ничего непонятного не было в этом простом намеке – с другой – клубок эмоций: стыд, страх, неприязнь в то мгновение ворвались в ее сердце. Анжела не могла сама, перед ним вставить в себя этот черный предмет хотя бы потому что понятия не имела, что с ней будет дальше и что она почувствует!

Раз. Два. Три. Андрей показывал пальцы.

Четыре. Пять.

Первый бокал она пила, захлебываясь, дрожащими руками вцепившись в стеклянные стенки. Горло обожгло огнем, биение сердца отдавалось в уши, на лбу выступил пот.

Андрей не передумает. Ухмыляясь, он показал ей ладонь и кивнул, чтобы Анжела исполняла приказ. В тот момент для бедной девушки стерлись границы ада и рая. Сидя перед ним, совершенно голая, с проклятой ручкой, она мечтала выпрыгнуть в окно, мечтала, чтобы в комнату ворвался полицейский и прострелил ему грудь, окрасив расстегнутую белую рубашку кровавым багрянцем.

Нахальная улыбка. Отсчет.

Раз. Раз. Два…

Двоится в глазах.

Снова виски и чувства стираются. Немного тошнит и не хватает кислорода. Все плывет. И становится безразлично.

«Хочешь ты так? Почувствовать себя владельцем хочешь? Комплексы? Нравится повелевать? – На! Получи, ублюдок, получи!».

Мерзкое ощущение – ничего. Не более мерзкое, чем, когда внутри он.

«Счастлив?! Доволен?!»

Переставшая себя стесняться пьяная девушка смотрит на него глазами победительницы.

А Андрей зовет ее к себе, ставит на колени на мягкой кровати и, схватив за волосы, трахает, как дешевую шлюху – резко, часто и без эмоций – по крайней мере, девушка чувствует себя именно так.

Последнее, что она помнит – как упала на кровать и закрыла глаза, сраженная усталостью и алкоголем.

====== Часть 6 и последняя ======

Сколько прошло уже – день, два, три? Может, неделя? Месяц…

Белое окно с низким подоконником, рама без ручек. Затемненное стекло искажает реальность и утром кажется, будто солнце уже склоняется к закату. А вечером там, снаружи, наступает непроглядная тьма, изредка нарушаемая светом фар паркующегося на заднем дворе автомобиля. Где-то в доме слышны шаги. В замочной скважине с той стороны замер ключ. Кто-то придет и откроет дверь. Кто-то выведет в коридор и, схватив за руку, будет ждать, дыша табачным дымом, пока в роскошной камере загородной тюрьмы не протрут с полок пыль, не вымоют пол и не поставят на стол тарелки с едой. На стул повесят новое платье со множеством шнурочков и оборок, чтобы украсить на следующие два или три дня миниатюрное тело неизвестной девчонки. Расческа, косметика, зеркало на стене с белыми пузатыми ангелочками по бокам – кукле нужно быть красивой, кукле нужно радовать глаз.

Ванная с зеркальным потолком. Черное око камеры слежения.

Здесь нечем порезать вены. Здесь все куплено специально для одной. Мыло пахнет ванилью, темно-красное, словно кровь, медленно капает на руки, стоит их только поднести к автоматическому дозатору. В десятках зеркальных панелей отражается юное лицо…взгляд непередаваемой печали.

На стеклянных полочках, как в магазине – на любой вкус – все что нужно, лишь бы остаться игрушечным чудом. Лишь бы не наглотаться этого горького мыла до отравления – камера под потолком.

План, расписанный по минутам. График для жизни. Дорогой товар по истечении срока годности будет выброшен на свалку.

Два часа пополудни. Чашка кофе. Что-то жареное под острым соусом.

За окном кружатся снежинки.

Четыре часа. Суп, котлеты, фрукты со сливками.

Вьюга поет.

Люди исполняют свои обязанности добросовестно. За тысячу долларов можно молчать, что в одной из комнат королевского дворца обитает призрак. За полторы – охранять беззащитную девочку, стоя за дверью, слушать, как она стонет по ночам.

От рассвета до заката метель и пурга. Зима заунывно плачет и вместо секунд – собственное дыхание. Куклам негоже иметь часы.

Он приходит то за полночь, то ближе к рассвету. Порою, уставший, спокойный и отрешенный; порою злой и жестокий. Смеется или молчит, долго играет или жадно целует. А иногда просто сидит за столом, подпирая руками голову, и курит, прищуренным взглядом оглядывая свою собственность.

–Думаешь, я жесток? – говорит тихим голосом, постукивая сигаретой о стеклянный бортик пепельницы – так ли оно? Будь я жесток, я бы дал тебе то, что ты сейчас имеешь? Я бы заботился о тебе, так, как сейчас забочусь? Думаешь, ты в плену? Я не причинил тебе боли, не запер в подвале, посадив на цепь…что ж ты, как волчица, прилипла к окну, выглядывая там млечный путь в нищету?

И взгляд, потерявший надежду, обращается к нему и алые губы почти что шепчут:

–Нет, вы не жестоки. Вы цените это. Но разве, сидя в клетке, не будешь думать о том, что находится за ее прутьями? О людях, которые были дороги, о жизни, которая была полна радостей и тревог?

–Радостей – бред! – восклицает Андрей – какие радости ты знала, назови хоть одну?!

–Я не была одинока – все так же тихо отвечает Анжела – у меня была семья, большая семья, много друзей. Я училась, помогала малышам, верила в лучшее. Разве этого не достаточно было для радости? По вечерам мы собирались в нашем зале и разучивали веселые песни, мы праздники отмечали все вместе и вместе помогали тем, кто попадал в беду.

–А что ты думала о себе? – Андрей смотрит на нее как никогда серьезно – чего ты хотела?

–Посвятить себя тем, кому в жизни повезло меньше, чем мне. Я хотела поступить в училище, и потом вернуться в приют в качестве воспитателя.

–Куда уж меньше… – вздыхает Андрей – где было твое чувство собственного достоинства?

–Прожить достойно – не значит иметь много денег – осторожно сказала Анжела.

–Каких, к черту, денег?! – воскликнул раздраженно ее собеседник – я не могу понять, почему ты любила ту жизнь? Ты ведешь себя здесь, как затравленный зверёк, несмотря на то, что я не такую уж большую плату беру за твое проживание!

Анжела снова отвернулась к окну, предчувствуя, что сейчас ее снова схватят и потащат в постель, но Андрей не был расположен к интиму.

–Ты самоуверенная и наивная! – говорил он, прохаживаяь по комнате – и не умеешь ценить то, что у тебя есть!

–Нет у меня ничего – возразила Анжела, не боясь показаться перед ним слишком дерзкой.

За последние дни она разучилась бояться, потому что все страхи ее уже превратились в воспоминания.

–Есть у тебя дом, где ты ешь и спишь. Есть люди, которые платят за то, что ты здесь ешь и стирают тряпки, которые ты носишь! Есть работа, в конце концов!

–Ах, вы приняли меня на работу? – монотонно бормочет Анжела.

Андрей резко подходит к ней и наотмашь ударяет по лицу, так что девушка с криком падает на пол.

–Замолчи! Замолчи, я тебе сказал! – кричит он – как ты смеешь вообще судить меня?! Кто ты – никто! Твое имя уже давно пополнило списки пыльных архивов. Если я захочу, ты перестанешь существовать! Твоя дерзость и ненависть ко мне вынуждают меня к этому! Ничтожество! Мелкая дрянь!

Анжела плачет беззвучно, свернувшись калачиком на паркетном полу.

–Я работаю, как проклятый, каждый день из кожи вон лезу, чтобы чего-то добиться в этой дерьмовой жизни! Среди обмана и фальши я, как бешеный пес, зубами вцепившийся в рукав судьбы ради куска мяса! И я не ощущаю себя беззаботно-счастливым, я не радуюсь, стоя в компании придурков и подхалимов, которые хвалят меня за мои же деньги, а ты – ничтожная, маленькая дешевка мне тут о радости рассказываешь! Да…как ты посмела… – его голос дрогнул и он вернулся за стол, прикуривая очередную сигарету.

Анжела в тот момент подумала, что Андрей, верно пьян, но тут же прогнала эту мысль, вспоминая, как он овладевал ей в нетрезвом состоянии и что от нее требовал. Она лежала, уже не плача, чувствуя только жгучую боль от царапин, оставленных на ее щеке пуговицами его пиджака.

–Все… – прошептал Андрей – все, что делаю…

Он поднялся и подошел к ней.

–Вставай.

Девушка поднялась, прогоняя из головы все мысли, потому что она боялась даже подумать о том, что с ней сейчас сделают.

–Пойдем, пройдемся – Андрей взял ее за запястье и вдвоем они вышли из комнаты в коридор.

В первый раз за все время своего заточения Анжела покинула эту комнату с разрешения хозяина дома.

Они спустились вниз, в прихожую, где Андрей надел черное пальто, а своей спутнице накинул на плечи длинную шубу с блестящим мехом.

«Он убьет меня – подумала Анжела и эта мысль вселила в ее сердце непонятное равнодушие – просто убьет. Отведет сейчас за дом, достанет пистолет или нож и закончится все. А я ведь знала, что это произойдет со мной, знала с первого дня. Ему надоел секс, надоели игры, и то, что я не могу и не хочу с ним соглашаться».

Следуя за ним, Анжела вышла за дверь, спустилась по трехступенчатой лестнице и оказалась на заднем дворе. Впереди, у автоматических железных ворот замерла заснеженная машина. Было тихо и темно и из черной небесной пропасти беззвучно летели снежинки, кружась в последнем вальсе под желтым светом уличных фонарей.

Андрей снова взял ее за руку и они медленно пошли по снежной тропинке вокруг особняка.

–Я ведь, не прав, да? Ты скажешь… – заговорил он непривычно спокойно и мягко, без тени иронии или сарказма – скажешь, что я алкоголик и мот, ко всему еще и насильник. Маньяк и безумец… ты будешь права. Я поступил с тобой так, как поступал всегда и со всеми – отобрал и присвоил. И думал, что расплаты не будет, но есть она – есть расплата. Ты сейчас идешь рядом со мной, проклиная меня в своих мыслях за то, что я испортил твою жизнь и ты чертовски права. А я все закончил. И что мне делать, скажи? Раз ты все знаешь, раз ты меня судишь, скажи мне, что я должен сделать, чтобы перестать думать, что моя жизнь не имеет смысла?

Анжела взглянула на него и на снежинки, упавшие на его волосы и воротник пальто.

–Почему же ничтожна? – спросила она – вы так стали думать, оттого, что я за все это время не увидела в вас ничего хорошего? Может быть, вы не хотели это показать? Пользовались, требовали, насмехались… Теперь, когда мне нечего терять, я скажу вам, что думала все эти дни. Думала о приюте, о тех, кто оплакивал меня там, конечно. И о вас… Я пыталась понять, почему вы жестоки со мной, почему вам нравится видеть мои страдания… Вы – Анжела остановилась и посмотрела ему в глаза – никогда не любили, не жалели и вам нравилось проявлять ко мне сочувствие, после того, как причините мне боль. Вещи, что вы покупали – все это лишь попытка показаться благодетелем. А теперь вы захотели большего – захотели отдачи, но понимаете, что слишком много уже совершили зла. И можете убить меня, как вы планировали, все равно я слишком устала… – она опустила голову и закрыла мокрые от слез глаза.

–Ты думаешь, я убить тебя хочу? – спросил Андрей, взволнованно дыша.

–Мне все одно не жить – пожала плечами Анжела – слишком хорошо я знаю, чем заканчиваются такие истории.

–Посмотри на меня – попросил Андрей, но девушка не пошевелилась.

–Посмотри…прошу – повторил он, и слегка приподнял ее голову.

Их взгляды встретились и сердце Анжелы дрогнуло. Он не пьян…

На нее смотрел не тот, кто приказывал ей извращаться с ручкой, не тот, кто схватив ее за волосы заставлял стонать – на нее смотрел несчастный молодой парень и его глаза на фоне снежного вечера едва заметно блестели.

–Я не причиню тебе больше вреда – сказал он полушепотом – я хочу, чтобы все было, как прежде… Ты…можешь идти. Уходи. Я отпускаю.

Он пошел к воротам и, прикоснувшись магнитным ключом к панели управления, заставил железные створки разъехаться в стороны.

–Иди – повторил он – прямо по дороге ты через полчаса доберешься до города.

«Застрелит в спину» – хотела подумать Анжела, но эта мысль исчезла так же мгновенно, как и появилась и показалась ей невообразимо глупой и бессмысленной.

Она сняла шубу и подошла к нему.

–Вот, возьмите – сказала она – в полицию я не пойду. Найду, что сказать, и о вас ни слова. Я обещала.

Он покачал головой.

–Оставь. Твою куртку выбросили. Прости.

Андрей отвернулся и быстрым шагом пошел в дверям особняка.

Девушка медлила. Что-то в его поведении не сходилось с реальностью, и что-то у нее в душе не давало шагнуть за порог.

Вот так просто – иди… если бы она вырвалась из его хватки и чудом выбежала сюда, то уже неслась бы, не разбирая дороги, спотыкаясь и падая, куда-то в темноту. Если бы он, схватив за шиворот, выставил бы ее за дверь, угрожая оружием…но только не так! Не так, как сейчас!

Анжела вспомнила почему-то, как он иногда, перед тем, как уйти, несколько минут лежал рядом с ней и перебирал теплой рукой ее пальцы. Она вспомнила его последний взгляд, тот самый, которого так ждала она в самом начале…

Андрей уже ушел в дом. На снегу остались четкие следы от его ботинок.

Девушка продела руки в широкие рукава шубы и, запахнувшись, вышла на свободу.

Загородная тишь. Не слышно даже шума машин. Тихо кружит метель, тихо светит луна, только снег под ногами скрипит после каждого шага.

Анжела медленно пошла по пустынной дороге.

«Улыбки детей… Как они будут рады моему возвращению! Как я буду сидеть по вечерам с любимой книгой, как я буду катать на санках ребятишек».

«Как я буду вспоминать о нем…»

«А песни под расстроенное фортепиано? А веселый смех? А мой кружок аппликации?»

«А его руки…а дни в ожидании и в смятении – каким же увижу его? Когда он придет, обнимет ли или оттолкнет, будет медленно раздевать или повалит на спину?»

Вот и конец.

«Снегопад… столько ночей я смотрела на него из окна. Как кружатся мельчайшие звездочки, рождаясь из темной выси… Я забуду его. Этот снег, он растает. Перестану вспоминать Андрея, пусть он мне не снится ночами. Я переживу, я смогу все забыть, ведь я так хотела вернуться…».

Шаг за шагом все дальше и дальше от ужасного мира, который в одно мгновение стал таким родным и привычным. Почему так случилось? Где границы добра и зла? Разве не радость должна сейчас переполнять исстрадавшееся сердце? Разве не счастье, что долгожданная свобода обретена?

А, ведь, он другой…не насильник, не маньяк – стал бы прогонять брата или посмотрел с удовольствием, как он схватил бы меня и поволок на кровать?

Распорядился бы, чтобы ухаживали, как за принцессой?

И отпустил бы…отпустил?!!!...

Вот и город. За поворотом. Конечная сорок второго автобуса. До приюта семь остановок – пешком почти час, если быстро идти. А ноги не движутся.

Будто бы, стоит выйти туда, в желтый свет фонарей, в царство машин и людей и тонкая нить, связывающая с недавним прошлым оборвется. И пути назад больше не будет.

А сейчас?

Повинуясь этому душевному порыву, Анжела оглянулась назад, туда, где дорога утопала в снежной тьме. Это была надежда – каждый шаг замедляла, каждое движение – может быть, может быть… он все понял?

«Я не хочу. Не. Хочу.» – она опустилась на колени, борясь с этим чувством, сковавшим ее, как ледяную скульптуру. Глаза ничего не видели в тумане слез.

Не видели белого света квадратных фар.

Лишь когда машина почти догнала ее, Анжела встрепенулась и посмотрела перед собой. В мгновение все перевернулось внутри, она вскочила с колен и бросилась туда.

Автомобиль замер посреди дороги и оттуда, одержимый тем же чувством, вышел Андрей. Они подбежали друг в другу и их тела слились в объятьях.

Что-то шептали неразборчиво…слезы ее смазались по его щеке.

–Прости, прости, прости! – почти в унисон.

И на их головы опускались снежинки. Царства любви, которое никогда не растает.