Текст книги "Время несбывшихся ожиданий (СИ)"

Автор книги: Велли Альт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Коля, давай шевелись, – крикнула мать, – у грузчиков почасовая оплата, излишки вычту из твоих карманных, если будешь и дальше копаться!

– Я шевелюсь, – мной овладело справедливое негодование. Она, в последнее время, стала ко мне настолько строгой, что казалось, вот-вот отправит на вольные хлеба, чтобы никто не мешал ее с Васьком счастью.

– Ну так активнее шевелись, – бодро скомандовала она, – быстрее закончим, быстрее устроимся на новом месте!

Я только тихо сказал, что не хочу на новое место. Две недели со знакомства с Костаревыми прошли как один день. И не так давно я предпринял попытку договориться с матерью о том, чтобы остаться жить одному в старой квартире, на что услышал, что умру на третий день, отравившись пластмассовой едой и утратив чувство реальности из-за компьютерных игр, а вообще пора бы уже перестать говорить глупости.

Кажется, чувство реальности я и правда утратил, переезд казался мне сном. Сопротивляться не было сил.

– А почему твой Васек не помогает? – с обидой в голосе спросил я.

– Перестань его так называть, – разозлилась мать, но, кажется, ненадолго, так как решила назвать причину. – Нельзя его привлекать, тайны должны оставаться тайнами.

Пришла пора удивляться. Я столько лет жил в этой квартире и ни о каких тайнах не знал.

– Что?

– Собирай вещи. Меньше слов – больше дела, – попробовала отмахнуться она.

Но во мне проснулось настоящее любопытство. Позволив себе невозможную раннее вольность, я стал, параллельно сбору вещей, искать эти самые темные тайны, пока мать не начала ругать за неадекватное поведение, только поиски я так и не прекратил. Украдкой заглядывал под ковры, диваны, искал в шкафах потайное дно, но, к сожалению, ничего подобного не обнаружил.

Однако за поисками не заметил, как все вещи были разложены по коробкам. Часть погрузили в грузовую машину и отвезли в квартиру дяде Васи, а часть оставалась в нашем старом жилище как реквизит. Невыносимую тоску вызывало зрелище опустевшего дома. Здесь я родился, здесь вырос, здесь пережил столько… признаться, большую часть времени я сидел за компом. Даже не вспомню, когда я в последний раз выходил погулять во двор или по окрестностям, уверен – там уже давно все не такое, каким было во время моего детства.

Что бы там ни было, тяжело прощаться с родными местами, я захотел поделиться с кем-то своими переживаниями. Потребность была крайне острой, но выйдя в интернет с телефона, я обнаружил, что мой виртуальный друг не в сети. Обычно в это время он в офлайне, как я мог забыть, но менее обидно от этого не стало.

Зато в наше, без пяти минут опустевшее жилище пожаловал дядя Вася и его сынуля.

– Ну только тебя, родной, не хватало! – проворчал я.

– Аня, ну почему ты не попросила помочь, – сожалел Василий, – столько коробок, а ты одна…

– Я не одна, мне Коля помогал.

Пока взрослые спорили о моей эффективности в плане раскладывания барахла, Дима устремился донимать меня. Я бы не сказал, что испытывал к нему неприязнь, но всё же не и симпатию тоже. На шашлыках неделю назад, я так устал от нового братишки и его пустой болтовни, что воздержался бы от общения с данным субъектом еще несколько месяцев.

– Привет! – улыбнулся он. – С кем переписываешься?

Я быстро спрятал телефон.

– Скрываешься, – понял и произнес свой вывод вслух Костарев, – это твоя комната?

Дверь в мою каморку, как и все двери в доме была настежь открыта, и сделав шаг вперед, Дима замер, не то в удивлении, не то в оцепенении. Казалось, мой новый братец увидел то, чего не вижу я.

«Неужели, он нашел секрет, о котором говорила мать? Так быстро? Хотя чему удивляться, я бы никогда не догадался искать в своей комнате».

– Странно, – озадаченно произнес Костарев.

– Что странного? – его замечание вызвало у меня интерес, что неудивительно, ведь моя комната – самая обычная комната на свете.

– Вряд ли тебе будет интересно, – попытался отмахнуться он.

– Мне уже интересно, поверь.

– Да так, ерунда, мне, скорее всего, просто показалось, – продолжал фелонить Костарев, но я не отступал, преградив ему выход из своей странной берлоги, – Друг по переписке, про которого я рассказывал на прошлой неделе на даче, что он на тебя похож, скидывал несколько раз фото своей комнаты, очень похожа на твою.

– Планировка везде похожая, – заметил я.

– Да нет, мне показалось даже обои те же.

– Обои тоже везде похожи, – сказал я, а про себя подумал – «Друг по переписке похож на меня, значит? Стоп, он тоже чем-то похож. Темная лошадка и увлечение верховой ездой – совпадение ли это?»

– Мальчики, идем! – позвала нас мать.

«Да ну, бред какой-то! – думал я, садясь в машину, покидая свой старый дом – Таких совпадений не бывает, да и глуповат мой новый брат по сравнению с темной лошадкой. Вечером спишемся, вместе посмеемся».

***

Василий сам подбросил нас до школы, а вчера, в день нашего переезда, подарил мне новый игровой ноутбук, чтобы я «занимался своими проектами», знать не знаю, что наговорила обо мне мать, и до сих пор пытаюсь понять, что он имел ввиду. А еще новый отчим начал намекать, что мне нужно отучиться в автошколе и он подарит мне машину, и это всё за один вечер, по крайней мере я так понял его намеки. Вообще Васек просто надрывал жопу, чтобы угодить мне, переходя все мыслимые и немыслимые границы. Раньше со мной никто так себя не вел.

Абсолютно все казалось непривычным, поэтому эту ночь я не спал, на перемене в школе пытался уснуть наполовину, как делал иногда раньше после ночных рейдов, но услышал, как одноклассницы за передней партой говорят обо мне.

– Машь, слышала новости, – сплетница огляделась и перешла на шепот, – наш Авельев теперь знаешь чей брат?

– Чей? – не поняла Маша.

– Димку Костарева знаешь? – собеседница смущенно кивнула, видимо одно только имя моего братца заставляет девок намокать, впредь не буду произносить его всуе, – Его отец скоро женится на мамке нашего тихони, как подумаю об этом…

– А это точно?

– Они сегодня вместе в школу приехали, я сама видела. Эх, жаль, что это произошло с Авельевым, а не со мной…

«Да, дорогуша, – с горечью подумал я, – жаль, что твою жизнь внезапно не перевернулась с ног на голову, как моя».

– Буквально вчера их родители съехались. Интересно, и Костарев рад, что у него теперь брат такой… странный.

Машка покосилась на меня, проверить слушаю их я или нет и перешла на шепот, что совершенно не помешало наслаждаться беседой.

– Да уж, а сам чудак не выглядит радостным.

– Да брось, он никогда не выглядит радостным.

Сплетницы сдавленно захихикали, видимо, опасаясь разбудить меня. Им было невдомек, что радоваться тут абсолютно нечему. Сначала я дико устал, собирая свои скудные пожитки, потом испытал дичайший стресс, пытаясь комфортно устроиться в новом доме с новыми людьми. В отличии от этих дурех, перспектива видеть Димку Костарева с голым торсом меня совсем не вдохновляла. Весь вечер мы провели за скучной пояснительной беседой о нашей дальнейшей совместной жизни – кто во сколько встает, кто что ест, и какие дурные пристрастия имеет. Ничего нового я из нашего домашнего консилиума не узнал, мать выдрессировала меня есть что дают, не выражаться, не курить и не засиживаться на унитазе.

Остальную часть вечера меня почти терроризировал предмет их яростного шлика – Костарев-младший. Со мной братец был приторно доброжелательным и я постоянно ожидал от него какого-то подвоха. Так же мне необходимо было с кем-то поделиться своими опасениями, но мой единственный друг и собеседник так и не появился онлайн. В частности по этой причине я не мог уснуть этой ночью – слишком много впечатлений.

«Станешь тут радостным! Я бы посмотрел, как бы вы ссались от счастья на моем месте, курочки!»

– А он нас слышит? – заозиралась Машка.

– Он спит вообще!

– Не спал ночью, наверное.

Первая сплетница задумалась:

– Я бы на его месте тоже не уснула бы, это под одной-то крышей с Димкой! А если они в одной комнате – тем более.

Машка снова уставилась на меня, на этот раз как бы изучающе, страшно подумать, какие мысли в этот момент пронеслись в ее голове. Я бы и не узнал, но она не постеснялась их озвучить:

– А Авельев ничего, если одеть и расчесать. Как думаешь, кто из них актив, а кто пассив?

– Ну… Авельев – скромный недотрога пассив, точно тебе говорю.

Тут то я не выдержал:

– Что вы несете? Вы нормальные вообще? – громко, на весь класс спросил я и под всеобщие удивленные взгляды вышел в коридор.

========== День открытых дверей ==========

Belial: Часто ты стал пропадать.

DarkHorse: Просто не сижу больше один по вечерам.

Belial: Личную жизнь устроил?

DarkHorse: Не я устроил, батя мой. У него классная жена, а у меня младший брат, я себя прям сенсеем-наставником чувствую.

DarkHorse: Только не говори, что каждый вечер сидишь тут и ждешь меня.

Вообще-то да, жду. Удивительно, но Лошадка рассказал, что примерно в то же время, когда моя мать преподнесла такой сюрприз, его отец сошелся с какой-то шикарной дамой, у которой есть сын, судя по его рассказам, маленький, но начитанный, и мой друг теперь всё время проводит нянькая сводного братишку.

Belial: Своди братишку в парк развлечений!

DarkHorse: А вот и свожу. Хочешь пойти с нами?

Belial: Не уверен, что готов идти гулять с ребенком. Ну я рад за тебя, тебе, наверное повезло.

DarkHorse: Ну… не таким уж и ребенком. Он, кстати, тебя напоминает, только он стесняется всего, но я вижу, что зря. Как там твои, кстати?

Belial: Шумно, я хочу домой. Отчим с его сынулей покоя не дают, пока что, вроде вежливые, но хз, как долго это продлиться, да и мать на своей волне. А в школе, в этот понедельник, я слышал, как девочки, как бы это сказать, фантазируют о нашем с братом… гействе.

DarkHorse: Лол.

Belial: Мне вообще кажется, что он гей, очень уж похож.

DarkHorse: Держись там, не поддавайся на провокации. Скажи, что у тебя стресс от перемены места, может отстанут. Вот я на его месте такого бы не позволил.

Belial: Мечтать не вредно…

Мы попрощались, пора было собираться в школу. Мать уже начала тихонько ругать меня за то, что долго копаюсь, не то, что Дима, он-то всегда при параде и готов ко всему. И вообще, мне надо стать таким как он, вот прям щас.

– Коль, давай быстрее, Дима уже ждет, – крикнула она мне.

Вот так всегда, нельзя меня не принизить чужим примером, хоть ничего плохого я и не сделал, вышел и оделся ровно к условленному времени. Дима широко улыбнулся мне, но этим утром его хитроватая физиономия показалась мне особенно ненастоящей.

– Чего-то ты без настроения сегодня, – заметил он.

– У меня стресс от перемены места, – не долго думая, выпалил я.

По дороге в школу, Костарев-младший выглядел удивительно задумчивым и почти всю дорогу молчал.

***

После школы, братец уломал меня сходить с ним на ипподром. Он снова болтал без умолку и так же вторгался в мое личное пространство, видимо, эффект, волшебной фразы, которую утром посоветовал мне Лошадка, сам собой выветрился. Причем смотреть на лошадей пошли не только мы вдвоем: с нами был его лучший друг, который тоже пытался раскрутить меня на разговор, но уже менее навязчиво и какие-то четыре девахи, которых я раньше не видел, одна из них явно жалась ко мне.

– Это Дима у нас мастер-наездник, мы тоже ничего здесь не понимаем, не переживай, – попытался успокоить меня его друг, из-за чего Костарев набросился на него, и стал возбужденно объяснять, почему он никакой не наездник, и что-то еще про лошадиную терминологию.

– В любой другой ситуации он так себя не ведет, – шепнула мне девушка с рыжими волосами, которая изначально проявила ко мне особое внимание.

– Да уж, – согласился я, – в него словно вселился лошадиный демон.

Все, кроме самого Костарева рассмеялись, на что виновник веселья вспыхнул:

– Да что же это… Вы просто никогда не сидели верхом!

– У нас просто коня нормального не было! – подхватила рыжая.

На что братец насупился, но очень ненадолго, скоро мы всей компанией засели в кафе неподалеку и очень весело провели время до вечера. В все были удивительно дружелюбны со мной, и я, притом что всегда раньше терялся среди людей, сам не заметил, что начал под конец вести себя непринужденно, даже обменялся телефоном с рыжей девушкой.

– Дим, а как зовут рыжую? – спросил я, когда мы подходили к дому.

Братец непонимающе посмотрел на меня.

– Ну… гнедую. Которая дала мне номер телефона, – уточнил я, понимая, что затрагиваю взрывоопасную тему. Так получилось, что я не запомнил имен в начале встречи, когда нас знакомили, а потом просто стеснялся спросить, и выдать, насколько дырявая у меня память.

– Катя, – ответил он, – а ты ей понравился. После того, как сменил очки и гардероб это неудивительно. Так что привыкай к повышенному вниманию!

– Привыкаю, – мечтательно заулыбался я.

– Совсем тебя разнесло, – засмеялся он, – ванильный ты сегодня.

Я усмехнулся такому замечанию и подумал про себя, что раз появились люди, которые так добры ко мне, может быть не надо больше опасаться и нужно просто наслаждаться ситуацией. Впервые за многие годы я вернулся домой окрыленным. После ужина я решил по привычке поделиться впечатлениями, на этот раз хорошими с моим верным виртуальным другом, уже был онлайн, словно специально дожидался меня.

Belial: Привет!

DarkHorse: Привет. Ну как там твой, нетрадиционной ориентации братишка? Не подловил, когда ты уронил мыло в ванной?

На этот раз я так не хотел негатива, что сам же и оскорбился этому вопросу:

Belial: Да никакой он не гей, я глупостей тебе наговорил. Забудь.

DarkHorse: Хорошо, если так, а то мало ли… Может, я беспокоился?

Belial: А ты как? Сводил своего братишку развлечься?

DarkHorse: Да, ему понравилось, он даже девочку склеил.

Belial: Времени не теряет. Рад за него. Я тоже кое с кем познакомился. Она рыжая… то есть, гнедая.

Я попытался пошутить, ожидая в ответ смеющийся смайлик, но мой собеседник молчал.

Belial: Мой брат на лошадях помешан, мы ходили на ипподром, это такой профессиональный юмор, понимаешь?

Я пытался оправдаться и искренне сожалел, если сказал глупость, но мой собеседник упорно молчал уже больше десяти минут, мне стало тревожно, никогда раньше, во время наших бесед, он не отходил от компьютера так надолго.

Зато я услышал стук в дверь своей комнаты.

– Коль, зайди ко мне! Это срочно! – голос Костарева звучал странно, словно срываясь от волнения.

Я неторопливо встал и направился к братцу, ожидая увидеть что-то заурядное, хотя его нетерпение и тон вызывали тревогу. Дойдя до двери, я увидел, что Дима не дождался, пока я доковыляю, нырнув к себе в комнату и пригласительно оставив дверь открытой.

Там он указал на монитор своего компьютера. Я прищурился, не веря своим глазам: знакомый игровой чат, на котором я так часто засиживался и моя последняя переписка с Темной Лошадкой. Конечно, последнее время в наших переписках всплывали странные детали, которые вызывали смутные сомнения, но я настолько не хотел принимать происходящее, уверенный, что таких совпадений не бывает.

И теперь мне прямым текстом сообщают то, что по логике было невозможным. Костарев первым нарушил тишину:

– Я тоже считал, что это невозможно, но, блин, сколько раз звал тебя прогуляться? И сегодня тоже звал. Все никак не могу отойти от шока и очень тебя понимаю. Интересно, я ведь тоже рассказывал, что у меня появился сводный брат, но ты почему-то решил, что он мелкий.

А я судорожно перебирал, столько откровений за эти годы слил Темной Лошадке, уверенный, что навсегда останусь для него анонимом. А теперь, пройдясь глазами по недавней переписке, вспомнил, столько гадостей наговорил о сводном брате ему же. Я густо покраснел, соображая, насколько теперь он должен меня ненавидеть.

– А ты правда считаешь, что я похож на гея? – усмехнулся Костарев.

Услышав эти слова, я вышел из оцепенения, стрелой залетел в свою комнату и закрылся на шпингалет. Выключил компьютер, смотреть на переписку, которая долгое время была для меня единственной отдушиной, теперь было невыносимо.

«Я столько говна на него вылил! После такого просто не смогу показываться ему на глаза, он и отчиму с матерью расскажет, какой я мелочный и злой мудак. Как я дальше буду жить с ними в этом доме?! А Катя… она тоже обо всём узнает он него и от его друзей! Что же делать? Жизнь сломана из-за одной чертовой переписки?!» – думал я, дрожа под одеялом, в то время как к сводному брату и по совместительству лучшему и единственному другу, который барабанил в дверь, умоляя выйти и поговорить, присоединилась и мать…

========== День самоанализа ==========

– Коль, да нет в этом ничего такого, выходи! – уже не так энергично и напористо, как вчера вечером, прокричал из-за двери мой сводный брат Дима, он же Темная Лошадка.

Я не ответил, лежал и слушал его дыхание за дверью. Не получалось даже вспомнить, спал ли этой ночью, или просто впал в мучительную дрему, отчего не заметил, как наступило утро. Вечером получилось отделаться от них, убедив, что необходимо оставить меня в покое. Но теперь время идти в школу и, похоже, придется придумать что-нибудь более весомое.

– Ты там живой вообще?! – уже немного обеспокоенно крикнул Костарев.

Пришлось что-то ответить, если промолчу, он может поднять тревогу, что сейчас совершенно противопоказано. Наконец, Костарев сообщил, что идет без меня. Я продолжал лежать в странном состоянии, похожем на транс. Так и остался дома совершенно один, сказав матери, что заболел, конечно, она потребовала подтверждений, но я выглядел настолько разбитым, что один взгляд на меня послужил доказательством.

– Что случилось у вас с Димой? – строго спросила она перед тем, как уйти на работу.

Я промолчал, не придумав ничего похожего на правду, на что она сама выдвинула версию:

– Девочки? Про ту Катю, о которой вы говорили вчера?

Я подтвердил ее догадку: нельзя придумать более убедительного вранья, чем то, что предложил сам обманутый.

– Ты понимаешь, что это временное? Будь благоразумным.

– Да, я буду, просто сегодня мне нехорошо.

Она посмотрела на меня подозрительно, сбегала на кухню и оставила какие-то таблетки:

– Выпей их, отлежись, – мать должна бы уже ехать на работу, но задержалась, снова внимательно разглядывая меня. – А Дима вчера сказал другое.

Я сжался под одеялом, желая только одного – исчезнуть прямо сейчас. Он все рассказал, наверное, еще и наши переписки дал почитать, а я же в них и о ней много чего наговорил!

– Дима считает, что тебе нечего стыдиться и клялся, что не может никому рассказать, если ты сам не захочешь. Я так и не смогла из него ничего вытянуть. Расскажи мне!..

Я всегда был на удивление послушным сыном, но сейчас просто не мог подчиниться, так что ответил молчанием.

– Знаешь, все иногда попадают в неловкие ситуации, этого не избежать. Важно научиться принимать их, сохраняя достоинство, или делать вид, что сохраняешь. Сперва будет трудно, но со временем ты привыкнешь. Выздоравливай!

Мать поспешила на работу, оставив меня одного в огромной квартире обдумывать сказанное. Раньше она никогда не изображала мудрых старцев из фильмов о древнем Китае, а я никогда не просил советов. Да я и сейчас не просил.

«Значит, надо сделать вид, что всё в порядке? Значит, Костарев ничего никому не рассказал?» – думал я, сомневаясь, можно ли настолько ему доверять. Он то еще трепло, ни за что не поверю, что какая-либо тайна могла бы умереть вместе с ним!

День прошел быстро, видимо, приняв те таблетки, я, наконец, уснул. Разбудил меня стук в дверь. Мой братец опять стучал, не знаю уже, как долго, но было заметно, что его терпение начинает иссякать.

– Вель, – так он иногда называл меня в интернете, – жеванный крот, ты не сможешь сидеть там вечно. Выходи!

Насколько возможно глубоко зарывшись в одеяло, словно это могло от чего-то защитить, я крикнул:

– Отстань наконец, я же сказал, что мне нехорошо!

– Что? – после недолгой паузы попросил уточнить сводный брат, он же лучший друг по переписке.

– Вчера чем-то траванулся, и температура впридачу. Поэтому в школу сегодня не пошел, мама мне и таблеток дала, я же уже говорил.

– Нет, – растерянно ответил Дима, – ты этого не говорил, ты вообще ничего не говорил вчера.

– Ну вот теперь говорю, – буркнул я.

– Да знаю я, в чем проблема! – вспылил он от моей, похожей на бред помешанного, лжи. – Что ты меня мажором, геем и еще кем-то обзывал. И моего папу тоже. Но слушай, сейчас это не имеет значения, ничего особенно плохого ты не сказал, я не в обиде, так что выходи и обсудим это нормально, Вель?

А для меня это было проблемой, настоящей трагедией, пропастью стыда, сомнений и желания просто исчезнуть! Как же свято я был уверен, что таких совпадений просто не может быть на свете!

– Вель, ну я давно хотел с тобой познакомиться и знаешь, примерно так тебя себе и представлял, так что выходи, как только перестанешь… как это там… фрустрировать. Я жду.

Я сжался в комок. Здравый смысл начал нашептывать, что сидя в комнате и ведя себя как идиот, я только усугубляю свое положения, питаю и позволяю расти тем гаденьким, доставляющим мне душевные муки чувствам. Сейчас бы выйти и сделать вид, что ничего плохого не произошло, попытаться вести себя достойно, как советовала мама, но я не смог себя заставить, хоть, казалось, и предпринял слабую попытку.

– А Катя про тебя спрашивала, – кинул напоследок братишка.

Упоминание о ней часом раньше резануло бы меня, как часть жизни, которую я потерял, только обретя. Однако теперь град эмоций начал утихать, хоть я и знал, что пока не решусь посмотреть в глаза моему лучшему другу, ставшему мне братом. Разве я мог вообще раньше об этом мечтать: Темная Лошадка совсем рядом и не против со мной дружить? А еще у меня, возможно, будет девушка. Мысли об этом, а конкретно о знакомых рыжих кудрях, вызвали у меня незнакомую ранее светлую тоску, которую я попытался отогнать, пустившись в долгие рациональные рассуждения о моем безрадостном прошлом, о собственной беспомощности, одиночестве и унылой жизни.

Жизнь с Костаревыми преобразила меня. Пусть прошлое стало частью моей личности, а разве это плохо? Я отличаюсь от других, с этим не поспоришь, но друзья Костарева не отторгают меня из-за этого. Интересно, почему? Да и сам братец совсем меня не стыдится, чего я ожидал поначалу. Интересно, почему это? Может я не так плох, как представлял себя изначально?

С этими мыслями я уснул. Разбудил меня стук в дверь, это был не Дима, хотя его голос я тоже слышал из коридора. Это была мать, не открыть ей я не имел морального права. Она кратко осведомилась о моем самочувствии, сунула еще таблеток и вынесла вердикт, что завтра я тоже лежу дома.

– Хорошо, – сухо согласился я.

Мы нечасто говорили по душам до этой свадьбы. После того, как отец улетел в космос на специальную экспедицию на Сатурн, она полностью ушла в работу. У нее и раньше был прямолинейный, твердый характер, я вообще не помнил от нее сюсюканий и телячьих нежностей, а при остром дефиците времени она едва успевала проверять оценки в дневнике, благо они в основном были хорошие. Зато, когда я был маленьким, то подолгу разговаривал с ней. Я был любознательным и мог часами болтать о звездах, динозаврах, других странах, людях, казалось, она знает все на свете. Когда же это было в последний раз?

Мать уже собиралась уходить, но в последний момент заперла дверь и осталась со мной, присев рядом с кроватью. Опять хочет сказать что-то важное, как в тот раз? Все-таки сдаст меня в детдом? Опять начнет с длиннющих предисловий, которых я так боюсь!

Вместе с тем, пока она подбирала слова, я допустил другую, более пугающую мысль: вдруг они с дядей Васей разводятся?

– Коля, как ты относишься к Васе и Диме?

Я вопросительно уставился на нее, не понимая, чего от меня хотят.

– Я не интересовалась, как тебе нравятся перемены в жизни. Что у тебя будут отчим и брат, просто поставила перед фактом, помнишь? А ведь это может быть очень травмирующим для тебя. Боже, я так увлеклась, что совсем забыла, что у меня есть сын, если можешь прости за это… Так что, как тебе живется здесь, с Костаревыми?

Я посмотрел на часы: уже одиннадцать, все скоро лягут спать, а я не вышел к ужину. Тщательно обдумать свои слова я не смог, после суток постельного режима, чувствовал себя и правда нехорошо, поэтому ответил просто:

– Мне все нравится.

Мать, мне показалось, искренне обрадовалась такому ответу и, пожелав спокойной ночи, ушла. Я же, оставшись наедине со своими мыслями и мучительно размышляя о своей ситуации всю ночь, начал погружаться в сон уже утром, краем уха слушая, как просыпается дом…

«А ведь мне и правда все нравится», – подумалось, засыпая.

***

Проснулся часа в три дня, дом был пуст. Я проверил комнату брата, обычно в это время занятия заканчивались, но он мог быть на ипподроме, дополнительных занятиях, в каких-то секциях, честно, я не успел запомнить, куда точно он ходит, а тем более выучить его расписание.

Димы не было дома. Я вроде готов был поговорить с ним лично, но его отсутствие даже к лучшему. Так много хотелось сказать, но устный жанр – не то, в чем я достиг высот.

Позавтракав, точнее, уже пообедав тем, что осталось в холодильнике, я по старой привычке зашел в интернет, в чат, где хранилась наша тайная переписка. Примечательно, что Темная Лошадка был в сети десять минут назад. Значит, регулярно проверяет на наличие новых сообщений с телефона, возможно, исключительно ради меня. Наверняка, так оно и есть.

Я начал набирать сообщение, слова сами приходили в голову и выстукивались пальцами на экран:

Belial: Привет. А я тебя представлял другим, менее шумным и не таким рыжим. Тоже рад знакомству. За вчерашнее извини, это такая особенность моей психики, нужно было малех пофрустрировать. Мир? Труд? Май?

Я отправил сообщение, открыл дверь в комнату, чтобы слышать, если Костарев вдруг придет, и стал ждать.

========== Драматичный день ==========

DarkHorse: Да я давно понял, что тебе в жизни не хватает драмы.

Казалось, я снова задремал, очень уж неожиданно и не вовремя пришел ответ на мою скромную исповедь. Не зная, что ответить, просто откинулся на спинку, прокручивая, эту странную фразу. Мне не хватает драмы?

А может, братишка прав? Школьная травля была ужасна, спустя год с небольшим вспоминать о ней было больно, но сейчас-то я чего жду? В новой школе ко мне сначала проявляли дружелюбие, потом, правда, забили болт, но их трудно за это осуждать. Я же привык ждать подвоха, что снова станут травить. Но этого не произошло, а привычка осталась, я озлобился.

А в итоге превратился в ворчливого, злобного добровольного отщепенца.

Того же я ждал и от Костарева, ощетинился как побитый жизнью бездомный кот, а он не переставал гладить и кормить его, пока тот шипит. И вот уже кот в ответ захотел потереться о благодетеля мордой. Отмахнувшись от странной, немного гейской метафоры, я написал ответ:

Belial: А я вот, только что…

DarkHorse: Лучше поздно, чем никогда.

«Да, Димон, знаю, что должен был сказать это еще позавчера вечером, а не разыгрывать драму, которой мне так не хватает»

Belial: Я же извинился.

DarkHorse: Я видел.

Belial: Ты злишься?

DarkHorse: Нет, я драматизирую, как и ты.

Belial: Да ладно, чувак. Я получил свою дозу драмы, и типа теперь завязал. Ты где сейчас?

DarkHorse: Гуляю. Хочешь с нами? А нет, хотя сиди дома, ты же болеешь.

Я был счастлив уже тому, что конфликт, который мной же был объявлен неразрешимым, сам собой рассосался и можно жить дальше, ожидая вечера, когда Лошадка вернется и мы весело проведем сегодняшний вечер, а завтра после школы я, может быть, увижусь с Катей.

DarkHorse: Кстати, ты это… Катюха слишком настойчиво интересовалась, куда ты делся. Пришлось сказать, что ты в клинике, лечишься от очень тяжелой формы геморроя.

Я сел, где стоял.

***

Вечером я места себе ни находил, дожидаясь этого рыжего черта, дабы подвергнуть его самой изощренной каре за ту чушь, что наговорил про меня Катюхе, при этом радуясь ее настойчивым расспросам. Беспокоиться обо мне, значит! Если это не очередная выдумка братца.

Вот только ждать пришлось долго: первыми в дом вернулись мать с дядей Васей, которые радостно отметили, что чувствую я себя уже намного лучше, а, значит, в школу завтра пойду как миленький, и не только.

– Коля, – голосом православного мецената, ставящего свечку за ребенка-инвалида, проговорил дядя, – я нашел для тебя лучших репетиторов, которые готовы заниматься с тобой три раза в неделю. Ты ведь на программиста собираешься поступать?

Я, мало что пока понимая, кивнул.

– У них очень плотный график, но я убедил их выделить время именно тебе.

«Деньгами или сразу угрозами?» – почти сорвался с языка вопрос, но я вовремя себя одернул.

– Их ученики без проблем поступали в лучшие вузы и добивались высот в своих профессиях, – продолжал дядя Вася, – Занятия начинаются со следующей недели.

– Но… – опешил я, – На следующей неделе лето…

– И это позволит выделить больше времени на занятия, – словно, так оно и должно быть, продолжал мой отчим.

Три занятия в неделю летом – для меня это было чем-то из ряда вон выходящим. В поиске спасения или, на худой конец, поддержки, я посмотрел на мать, но та полностью поддерживала нового мужа, не удивлюсь, если сей нежданный сюрприз был именно ее инициативой.

– Мы с Васей обеспечим тебе отличный жизненный старт, – улыбнулась она.

«Стремитесь сделать из меня гения, но можете получить не оправдавшего надежд неврастеника», – с горечью заметил я. – «Снова эта привычка всё решать без меня».

– А еще ты записываешься в секцию вольной борьбы, – весело прощебетала мать, – это Василий посоветовал.

Она стояли передо мной полуобнявшись, и со слащавыми лицами словно зачитывали приговоры. Секция, репетиторы, все на летних каникулах – ни о чем этом я даже не заикался, почему они просто берут и распоряжаются моим временем?

– Так не пойдет! – внезапно для себя выпалил я.

Мать с отчимом удивленно уставились на меня, не произнеся ни слова. Это и хорошо – молчат, значит слушают. Если сгоряча не наговорю глупостей, возможно, смогу достучаться до них, в частности, до матери.

– Вы решили все без меня! Я могу сам принимать решения! Мне должны дать такую возможность. Почему я должен ходить на секцию, которую посоветовал Василий? И что это за репетиторы такие?

Я старался говорить уверенно, не грубо, не эмоционально, но настойчиво, и, похоже, мне это удалось. Взрослые внимали, не пытаясь заткнуть и отправить в угол, как поступали обычно.

– Это лучшие репетиторы в городе, – словно начал оправдываться Василий, я думал, ты обрадуешься. Все их ученики оставались довольны…

Эти слова, вместе с каким несвойственным неуверенным тоном, словно проняли меня в самое сердце.