Текст книги "Великий поход (СИ)"

Автор книги: Веллет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

– Феанаро, – голос Финвэ прозвучал почти отчаянно.

Сын вскинул на него гордый взор и произнес четко и раздельно:

– Я все равно пойду, отец. Не отговаривай.

– Феанаро, – король склонился над столом, потянулся вперед и взял сына за руку, – послушай меня. Уверяю тебя, это все ненадолго. Скоро Ноло перестанет так часто плакать и превратится в маленького нолдо, любопытного и подвижного. Ты тоже был таким же.

Юный эльда с трудом удержался от того, чтобы не вырвать руку из ладоней отца, но от слов удержаться не сумел:

– Он не нолдо. Это во-первых. А во-вторых, любопытный и подвижный Ноло еще хуже, чем плачущий. Индис и за своим котом не в состоянии уследить – и он вечно спит в моей кровати; где ей успеть за маленьким эльда?

– Феанаро, – Финвэ начал раздражаться, но попробовал воззвать к разуму сына, – ты берешь на себя слишком много. Хочешь, я попрошу своих друзей, чтобы они приняли тебя на время? Ты познаешь новые искусства… И Ольвэ, и Ингвэ с радостью распахнут перед тобою двери своих городов.

Если до этого Пламенный слегка заинтересованно приподнял голову, то теперь вновь замкнулся и отрицательно покачал головой:

– Мне не нужна милость Ингвэ. Лучше бы он проявил ее ко мне раньше, – и, не обращая внимания на печальный вздох отца, добавил. – И к Ольвэ я не поеду тоже, что бы он там передо мной ни распахивал.

– Феанаро…

– Я пойду.

– Феанаро, – голос Финвэ налился металлом. – Ты просто не понимаешь, о чем говоришь! Я пережил Великий Поход, а это не увеселительная прогулка. Чтобы странствовать даже по Валинору, у тебя должно хватать практических умений, которыми тебе негде было овладеть. Я бы с радостью пошел с тобой, но не могу, пока Ноло маленький. Дождись, пока он чуть-чуть подрастет, и я научу тебя всему.

– К тому моменту, как он подрастет, я с ума сойду, – угрюмо буркнул принц. – К тому же к тому моменту, боюсь, здесь будет реветь еще какой-нибудь Манефинвэ или Мелимафинвэ. Нет, отец. Я уйду. И научусь всему сам.

– Курво, – по обращению Феанаро понял, что перегнул палку, и настороженно дернулся, – ты не имеешь права меня упрекать. Я ничем не обидел тебя, и ты по-прежнему занимаешь в моем сердце место, которое занимал и раньше. Моего сына, моего первенца! А раз уж ты считаешь, что ты вполне взрослый для того, чтобы вести подобные беседы и не испрашивать моего дозволения на свой «великий поход», то будь столь любезен, сдерживай хлесткие речи. Либо ты еще юн, Курво – и тогда ты никуда не пойдешь моим повелением. Либо ты уже взрослый эльда – но тогда не смей попрекать меня количеством детей.

– Я отметил совершеннолетие два года назад, – скупо произнес Феанор. – Я приношу свои извинения за резкий тон. И я вправе распоряжаться собой.

Финвэ только вздохнул:

– Да, ты уже взрослый, Феанаро… И я не могу удерживать тебя. Но если отцовское слово тебе важно и дорого; если ты носишь в своем сердце такую же любовь, какую я испытываю к тебе… Прошу, побереги себя. Твое решение останется за тобой, но не заставляй меня постоянно тревожиться за тебя.

Юный нолдо опустил голову и, слегка запинаясь, проговорил:

– Я не хочу доставлять тебе огорчений, отец. Если у тебя найдется время, я с удовольствием выслушаю твои наставления, чтобы мой путь оказался легче и безопаснее.

– Ну вот, – Финвэ взглянул уже ласково, – теперь я вижу перед собой своего любимого сына. Завтра, хорошо? Я постараюсь упредить тебя от всего, что знаю сам, и научу самому нужному, что пригодится в путешествии.

Феанаро устало опустился на упругую влажную землю и зло выдохнул, не позволяя себе осквернить уста грубой бранью. Не оттого, что не делал этого раньше, а оттого, что сам себе дал слово – где не выдержит, там и останется на ночлег, но пока места к ночевке не располагали. Нолдо занесло в какие-то неизведанные или просто отдаленные от Тириона дебри, и он уже готов был признать, что направление выбрал неправильно. Отец говорил ему, что следует отправиться вдоль дороги в Валимар, но путь туда претил Феанору, а хорошо утоптанный тракт вызывал ощущение скучного переезда, а не далекого похода – и Пламенный отправился в противоположную сторону, о которой имел довольно смутные представления. Точнее, он, конечно, бывал по ту сторону Тириона, но отъезжал часа на четыре езды, не больше. А теперь он почти весь день трясся в седле, и вот уже под вечер забрел в это болото.

И нет бы сразу поворотить коня! Надо же было отправиться вдоль трясины! Конь порой увязал почти по колено; очень быстро стали донимать комары и мошка… А потом и вовсе пришлось спешиться и вести коня в поводу, да еще и тащить на плече мешок, который ему перед самым отъездом вручила виновато глядевшая на него Индис. Мешок был доверху набит едой, а сам Феанор, проснувшийся от того, что ему в ногу впились острые кошачьи когти, никакой благодарности не испытывал. Но отец смотрел так тревожно; так надеялся, что все пройдет мирно, что Феанаро сдержался: вежливо поблагодарил леди Индис, вернул ей кота, да еще и нажал мелкому Нолофинвэ на нос-пуговку. Финвэ так умилился при виде этой сцены, что обошелся почти без наставлений.

Конь всхрапнул и недовольно фыркнул, скосив глаз на хозяина. Феанор грустно заглянул верному другу в морду:

– Ну, забрели, – произнес он недовольно. – Теперь выбираться начнем.

Рокко встряхнул гривой так же недовольно, как и его хозяин, но повиновался. Впрочем, выбора-то у них все равно не было…

Трясина осталась позади, но под ногами чавкало, а еще вокруг пахло плесенью и время от времени доносились урчащие звуки. Незадачливый путешественник был уверен, что звуки не животного происхождения, а вот Рокко прядал ушами и смотрел с опаской. Наконец чуткое ухо эльда уловило новый звук, и он обрадованно воскликнул:

– Река! Где-то недалеко! На берегу можно поставить палатку и заночевать. И помыться, – добавил он, взглянув на сапоги, а потом и на копыта скакуна. Оба были по колено в зеленоватой и липкой грязи.

Феанор повернул на звук, и пошел сквозь бурелом, опасаясь, что потеряет чудесный звук, и речку вновь придется искать. И без того грязный, он пробирался, наступая на ломкие старые сучья, что хрустели под ногами, и защищался рукой от хлестких веток. Еще хорошо, дождя не было…

Рокко упрямился и шел через лес неохотно, но вскоре нолдо услышал, что вода шумит где-то рядом, и попробовал оглядеться. Золотистый свет Лаурелина едва пробивался через густую листву и уже начал сереть, смешиваясь с серебристым. До ночного бледного полумрака оставалось немного, а до того момента нужно было выйти к реке и найти подходящее место на берегу, чтобы заночевать.

Феанаро почувствовал, как отзываются уставшие мышцы, но упрямо прибавил ходу, уже всерьез опасаясь, что Рокко ему сейчас просто наподдаст за такую прогулку…

Но вот перед взором мелькнули быстрые воды, и оба – и конь, и бывший наездник – рванулись к реке. Скакун посмотрел выжидательно, но Пламенный только буркнул:

– Попей, если хочешь. А потом надо дальше идти. Здесь один ил в воде.

Чуть позже, пробираясь вдоль русла, Феанор пришел к выводу, что заночевать здесь нельзя. Трудно было представить что-то более непролазное, чем берег этого ручья. Лес густо зарос, сапоги хлюпали, а ветки норовили оцарапать.

Феанор с тоской посмотрел на другой берег – уютный и привлекательный. Острый взор тотчас выхватил узкую песочную кромку у береговой линии и удобное место для ночлега за ней. Но ручей, хоть и был не так уж велик, не давал возможности себя пересечь. Ни моста, ни брода не попадалось. Нолдо хотел было попробовать вплавь, но ушел в ил по колено на первом же шаге, а второго сделать не решился. Финвэ учил его, как сделать плот, но Лаурелин уже почти угас, и времени до ночи оставалось немного. Скоро из своих обиталищ начнут вылезать ночные хищники, которых в таком отдалении от жилья эльдар, конечно, было немало…

Пламенный отыскал довольно узкое место, но все равно оставался вопрос – как? Рокко упрямился и в воду заходить не желал… Феанаро с тоской огляделся. Тут бы ему помогло поваленное дерево или что-то подобное.

И он увидел его! Толстый и крепкий поваленный ствол, что лежал на берегу на довольно сухом местечке. Пламенный решительным шагом подошел к стволу и попробовал его подхватить, но не удавалось. Дерево было тяжелым, а еще скользким – из-за мха и сырости. Феанор покрутился и так, и эдак, а потом, раскрасневшийся, оглянулся на Рокко. Тот смотрел с таким сомнением, что Феанаро не выдержал:

– Что смотришь? Можешь сам попробовать!

Конь фыркнул, и Пламенному даже показалось, что тот над ним смеется, но вскоре он понял, что коня встревожил какой-то новый звук. Нолдо тихонько присвистнул, отзывая верного скакуна поглубже в чащу и снимая с его спины лук. Вооружившись, он почувствовал себя спокойнее и выглянул на облюбованное место.

На поваленное дерево он теперь смотрел с тоской. И вроде бы силой Эру не обидел; и ловкостью, и знанием наук… Припомнились могучие корабелы из тэлери, что легко тянули толстенные канаты и проворачивали тяжелые паруса. Интересно, у него бы так получилось?..

Тут настороживший звук раздался еще раз, но теперь нолдо понял, что это не зверь, а шаги кого-то из аманьяр. Но кто здесь, в глухом лесу, мог оказаться в такую пору?

Некто вышел к берегу, и вдруг раздалось мелодичное насвистывание. Феанор ушам не поверил: звук, высокий и чистый, несомненно, принадлежал эльдиэ. Дева, ночью? В таком месте? Одна?!

Он выглянул из-за деревьев, чтобы увидеть незнакомку… и был поражен. Это и впрямь была дева, в походных одеждах, в плаще с накинутым капюшоном. Все так же негромко насвистывая, она развернула бревно и, ловко подхватив его, начала устраивать переправу.

Это было столь захватывающим зрелищем, что нолдо слишком поздно понял, что последняя надежда на переправу уплывает вместе с бревном, и почти неосознанно помчался вперед, громко хрустя буреломом и продираясь сквозь кусты:

– Эй! – воскликнул он прежде, чем успел вспомнить про то, что с незнакомой девой необходимо проявлять вежливость. – Эй, не уходи!

Незнакомка тотчас развернулась, и в померкшем золотистом свете Феанор увидел, как в ее руке мелькнуло что-то тусклым отблеском металла. Пламенный быстро догадался, что это кинжал – вероятно, эльдиэ была вполне подготовлена к ночной вылазке…

– Меня зовут Феанаро, – он вышел из кустов, демонстративно разводя руки с луком и стрелой. – Я не зверь и не причиню тебе зла.

Дева явно расслабилась и отпустила кинжал, а потом грудным красивым голосом произнесла:

– Как ты оказался здесь в такой час? Я знаю эти места отлично… Ты не мог бы пройти мимо меня, если бы не пересекал болот. Но в эти болота только последний дурак сунется.

Феанор покраснел, возблагодарив Эру, что в темноте этого не видно, и небрежно произнес:

– Да, я проехал кромкой болот.

– Зачем? – непонимающе уставилась на него незнакомка. – Там в полулиге от болот проходит дорога.

Пламенный почувствовал себя еще глупее, но гордо вскинул подбородок:

– Я не знаю этих мест.

– Не знаешь этих мест – и полез в болото, – почему-то вздохнула дева и произнесла коротко. – Я Нерданель.

– А как ты сюда пришла? – спросил нолдо и беспомощно огляделся.

– Я часто провожу здесь время, – пояснила дева. – Но на этой стороне затруднительно заночевать. Там дальше, – она махнула рукой, – есть брод. Но обычно мне… не хочется дотуда идти.

– Спасибо! – Феанор приободрился. – Теперь я тоже смогу перебраться.

– Я могла бы провести тебя с собой.

– Мне сначала надо отловить коня, – вздохнул нолдо. – И по бревну он не пройдет.

– Ах, ты еще и на коне был… – странным голосом протянула дева, а потом расхохоталась. – Прости… Ты, видимо, не очень умелый путешественник…

Феанор проглотил оскорбление, а эльдиэ решительно произнесла:

– Ты не найдешь брод сам. Или это займет у тебя слишком много времени. Лови коня, а потом я тебя провожу.

– Сп-пасибо, – с легко запинкой выдохнул нолдо и свистнул. – Рокко!

Ну, хоть тут можно было не стыдиться: конь был послушным и тотчас вышел на зов.

– А ты не очень заморачиваешься с выбором имен, – заметила дева, и ласково улыбнулась коню. – Каков красавец!

Феанор сразу ощутил что-то вроде ревности. И хотя он понимал, что о коне такое можно сказать, а о почти незнакомом и по уши грязном эльда – нельзя, все равно было обидно.

– Идем? – он постарался отвлечь деву от Рокко.

– Подожди, – та действительно отвлеклась. – Надо дерево выловить, а то уплывет. И придется потом рубить новое, а я не хочу.

– А, так это ты себе его срубила? – догадался эльда, сообразив, отчего бревно такое крепкое и ладное.

– Конечно, – кивнула Нерданель. – Это уже второе. В прошлом году первое сломалось, и мне пришлось выбираться вплавь.

Феанор покосился на крепкие руки девы, что стояла совсем близко, а она скомандовала:

– Раз уж ты здесь, помоги. Давай с того конца!

Пламенный послушался, хотя ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не уступить деве, и еще больше – чтобы не выдать напряжения. А та явно обрадовалась:

– С таким помощником – гораздо удобнее. Идем.

Нолдо поспешно закинул на коня лук, но устроил его таким образом, чтобы легко было снять. Эльдиэ это заметила и улыбнулась:

– Здесь крупных хищников нет. А мелкие сами боятся. Я с одним кинжалом прихожу – на тот случай, если кто издалека забредет. Но такого пока ни разу не случалось.

Феанор помолчал, а потом фыркнул:

– Сюда и нолдор раньше через болота не забирались. Все когда-то случается в первый раз.

– Я тоже так считаю, – оживленно откликнулась Нерданель. – Мой отец говорит, что все плохое, что может случиться, непременно случается. И я ему верю.

– А кто твой отец? – полюбопытствовал Феанор, чувствуя, что начинает приходить в себя.

– Его зовут Махтан, – ответила эльдиэ, а потом добавила. – Может быть, ты даже слышал о нем… Значит, ты приехал из Тириона?

– Из Тириона, – кивнул Пламенный, но закончить ему не дали.

Нерданель усмехнулась:

– Только нолдо из Тириона мог найти максимально неудобный и опасный путь… А я в Тирионе бываю редко. Но хорошо помню один раз, когда на мое совершеннолетие родители повезли меня в город, пообещав, что подарят мне все, что мне понравится.

Феанор почувствовал любопытство:

– И что же тебе понравилось?

– Долото, – оживленно ответила дева. – Оно потрясающее! Отец тоже умеет делать, но чтобы так красиво… Он раньше не задумывался о том, чтобы сделать рабочий инструмент красиво. Красиво должно быть в саду или на площади, а в мастерской у него всегда все было только качественно.

– Подожди, – Феанор вдруг словно опомнился. – Махтан?! Ученик Аулэ? Прославленный мастер?!

– Да, – кивнула Нерданель. – Но я не люблю говорить, чья я дочь. Я хочу добиться признания и уважения своим умом и своим трудом.

– Несомненно, тебе это удастся, – воспитание при дворе короля дало о себе знать, и у Феанора включилась вежливость. – Знаешь, я тоже, как и ты, хочу добиться признания и уважения своим умом и своим трудом. Я учился у Аулэ, но с Махтаном не знаком. Отец неохотно отпускал меня к Аулэ надолго, когда я был ребенком и подростком, и скучал по мне.

– А кто твой отец? – поинтересовалась Нерданель.

Феанаро несколько удивился. Обычно он с гордостью говорил о том, что принц нолдор, однако теперь, после признания эльдиэ, это прозвучало бы…

– Я… Мой отец – Финвэ. А я – Феанаро.

– Финвэ… – дева даже остановилась. – Нолдоран! А я-то твоего имени, когда ты представлялся, даже не услышала – ты меня несколько напугал… Как я могла… Рада знакомству, принц Феанаро.

– Брось, – поморщился Пламенный. – Ты только что сказала, что я дурак и на коне полез в болото.

– О тебе много говорят, – слегка напряженно сказала Нерданель. – Но у нас в поселении тебя называют Куруфинвэ, и твое материнское имя я слышала редко.

– Не надо меня звать Куруфинвэ, – попросил Феанор. – Я назвался тебе так, как хотел. Пусть я останусь для тебя Феанаро.

– Не мне перечить принцу нолдор, – склонила голову дева, но Пламенный не успел среагировать, как она много мягче произнесла. – Прости. Я не привыкла к городскому укладу. У нас здесь жизнь много проще. Когда к нам приезжают бывшие ученики отца, они говорят, что я непокорная. А отец считает, что я свободолюбивая. Есть ли разница, Феанаро?

– Только в словах, – усмехнулся нолдо. – Меня интересует языкознание. Я начал было заниматься этим всерьез…

Тут он запнулся. Он действительно начинал, но тут в доме появилась Индис – застенчивая и пугливая, поначалу в качестве гостьи, а потом… потом отец сообщил страшную новость. Когда после пышной свадебной церемонии Индис с котом окончательно переехала из Валимара, Феанаро стал сбегать в мастерские и кузницы, а уж с рождением Ноло бывать дома ему и вовсе расхотелось…

– Но, как всегда, что-то помешало, – выручила его Нерданель. – Если захочешь, я потом познакомлю тебя с отцом. Уверена, ему будет лестно, что ты заинтересовался его мастерством настолько, что добрался до нашей глуши.

– Я ехал всего день, – пожал плечами Феанор.

– Да, напрямую не очень далеко, – кивнула нолдиэ. – Но напрямую никто не ездит, потому что это утомительно и местами даже опасно. Дорога обычно занимает два дня.

– Такие дороги, видимо, не для меня, – усмехнулся Феанор. – Если карты этих земель не существует, я ее составлю.

– Вряд ли существует, – серьезно подтвердила Нерданель. – Никто, кажется, не пытался выяснить протяженность этих болот. Но ты, наверное, выяснишь.

– Почему ты так думаешь? – слегка улыбнулся нолдо.

– Потому что ты сам сказал, что для тебя существуют только прямые дороги, – улыбнулась дева в ответ. – Мы почти пришли. Объясни коню, что здесь безопасно, и пойдем. Глубина – примерно по колено, заодно и сапоги помоешь.

– Мне бы и целиком неплохо, – поморщился Пламенный. – Я сквозь такую чащобу ехал…

– Не сейчас, – Нерданель вздохнула. – Ночью довольно сильно холодает.

– Но вода-то теплая, – с легким озорством откликнулся Феанор.

Дева фыркнула:

– Если тебя не пугает холод, то я скажу тебе, что собираюсь остановиться рядом с тобой. Я не собиралась домой пока, да и туда ходу почти полдня. Или и это – не аргумент?

– Аргумент, – признал нолдо. – Но я могу, когда ты заснешь. А что ты делаешь здесь?

– Ищу разные камни и минералы, – пояснила Нерданель. – Я скульптор. Точнее, отец говорит, что будущий скульптор. Но это говорит каждому, кто не достиг вершин мастерства… И меня интересуют свойства разных камней. Тут хорошее место. В одну сторону – болота, в другую – предгорья, если, конечно, хватит терпения и сил, чтобы добраться. А потом я еще хочу побывать на морском побережье – там, наверное, вообще что-то свое, чего здесь и нет.

Феанор понял, что его что-то напрягает, и сосредоточился, а потом и спросил:

– А ты давно не была дома?

– Около десяти дней, – недоуменно отозвалась Нерданель. – А что?

– У тебя ни мешка, ни коня…

Эльдиэ явно расслабилась:

– Я не отходила далеко, вот и конь не нужен. А ходить я люблю налегке. У меня есть тайное место – там я храню все, что нужно для ночевки.

– И ты проводишь меня туда? – заинтересованно посмотрел на нее Феанор.

– Придется, наверное, – не очень уверенно откликнулась Нерданель. – Даже если я не захочу, ты все равно можешь за мной пойти, а время позднее, и я устала.

– Я не стану, если ты того не хочешь, – твердо заверил ее нолдо.

И она вновь улыбнулась:

– Идем уж. Если будет очень нужно, я себе потом и другое место найду, где ты меня не найдешь.

– Не так, Феанаро! – с хохотом выдохнула Нерданель. – Ты так только мозоли на ладонях натрешь! Давай лучше я.

– Я должен научиться сам, – пропыхтел Пламенный. – Что я не так делаю? Вроде бы все просто, и отец тоже говорил, что это просто. Вот камень, подходящий. Вот веточка, сухая. Вот я тру. Трение должно нагревать.

– Так трешь ты ветку и руки, а камень остается не у дел, – дева подавила смех и мягко вмешалась в процесс добывания огня. – Тебе же нужно совершать максимум трения при минимуме затрат, а ты все делаешь наоборот.

– Огонь я добуду, – упрямо пробормотал Феанор. – Хотя у меня целая сумка еды.

– Заботливая семья? – сверкнула глазами Нерданель. – Не хмурься, сейчас помогу. Ветку – сюда. Руки – сюда. И съезжаешь постепенно. И не смей прерываться, иначе весь процесс насмарку пойдет…

Нолдо старательно взялся за дело; руки немели, Феанор чувствовал каждое движение, но вскоре с поверхности камня потянуло дымком, а после и сверкнула крошечная искорка.

– Не останавливайся, Феанаро! – немедленно воскликнула Нерданель. – Только не останавливайся!

И Пламенный, сжав зубы, продолжил, хотя тело протестовало. Однако в награду его трудам веточка сначала затлела, а потом и украсилась крошечным огоньком. Феанор медленно, чтобы не потушить, поднес ее к горке старых листьев и игл, и вскоре на берегу реки уже весело пылал огонек.

– Молодец, – открыто улыбнулась нолдиэ. – Можем позавтракать с горячим чаем. А вечером я тебе покажу, как находить подходящие камни для кремня и кресала.

– Что?! – Феанор даже обернулся. – Кремень?! Так зачем ты меня мучила целый час?! Кресалом-то каждый может!

– Но не везде же они будут, – фыркнула Нерданель. – А ты должен уметь добывать огонь, где бы ни находился. У тебя и имя какое!

– Да, – буркнул нолдо, потирая ладони.

– Вот и не спорь, – дева занялась завтраком. – Сегодня погуляем по окрестностям, а завтра пойдем мне за конем в деревню. И я отвезу тебя к горам.

– Может, лучше на побережье?

– А почему туда? – полюбопытствовала Нерданель.

– Потому что те места не знакомы и тебе, – честно ответил Феанор. – А здесь ты все знаешь, и мне надоело чувствовать себя нерадивым учеником.

– Ты неплохой ученик, – улыбнулась эльдиэ. – Мне нравится.

Пламенный почувствовал, что сердце екнуло, но он постарался не допустить слабости и перевел разговор:

– Я видел у тебя целую кучу камней. Не расскажешь, какой для чего?

– С радостью, – искренне отозвалась Нерданель. – Очень люблю, когда моим делом интересуются. Вот смотри…

Феанор слушал. Дева объясняла понятно и просто, а иногда он и сам мог ее просветить насчет того, чего не знала она. Время летело почти незаметно, и наконец дева вытащила последний камень. Нежно коснулась его пальцами, погладила неровные грани…

– Это лучшее, что я находила, – произнесла она ласково. – У него пока нет названия. Но я нашла его во время прошлого похода, когда довольно глубоко забралась в горы. Посмотри, Феанаро, он словно… Он похож на хрусталь, но ведь он таким и был, когда я увидела его. Там их целое месторождение. Причем не пласт, а толстый такой кусок. Я обязательно вернусь туда с киркой.

Нолдо осторожно взял прозрачный кусочек и тоже залюбовался, как играет свет в неотшлифованных, но ярких гранях.

– Как будто слезы Ниэнны, – произнесла Нерданель с искренней любовью.

– Красивый, – произнес и Феанор, а потом вдруг выпалил. – Знаешь, а кажется, внутри него есть какая-то…

– Ты тоже заметил? – оживилась дева. – Какой-то дефект! Или, может, пузырек воздуха… Он ведь даже не граненый, а как сверкает! Как будто сам источает свет…

– И это прекрасно, – завороженно отозвался Феанор. – Раз валар смогли создать такое чудо, то под силу и нам.

– Вряд ли, – улыбнулась Нерданель. – Но если хочешь, я подарю его тебе. Ты говорил, что ты умелый мастер и… И я вижу, что ты знаешь толк в красоте. Ты сможешь огранить его и сделать что-то поистине прекрасное.

– Твой отец мог бы сделать лучше, – заметил Феанор.

– Мой отец… Да, возможно, – кивнула дева. – Но я хочу подарить его тебе. А для изучения свойств я потом еще себе достану.

– Там может уже не быть такого дефекта, – справедливо отрекся Пламенный.

– Скорее всего, не будет, – кивнула Нерданель. – Чудеса обычно не повторяются. Но… Но я же уже сказала…

Феанор слишком шумно вздохнул и пробормотал:

– Я буду его хранить. А потом, обещаю, сделаю из него что-то… достойное. И…

Он не договорил. «И подарю тебе», – так и не сорвалось с его губ. Нерданель тоже смутилась и отодвинулась, опуская взор.

– Поздно уже, – вдруг произнес Феанаро.

– Да? – Нерданель вскинулась и растерянно ляпнула. – Действительно, скоро свет начнет смешиваться. А мы не обедали. И не ужинали. И вообще… Я собиралась отвести тебя гулять…

– Завтра отправимся на побережье, – заверил ее новый приятель.

– Не завтра, – она отказалась от предложения. – Завтра мы все-таки погуляем, а после обеда пойдем ко мне домой. Я познакомлю тебя с отцом и возьму лошадь для долгой поездки. И, обещаю, научу тебя всему, что знаю сама. Ты говорил об отце, что он не очень доверяет твоим умениям… Я обещаю, ты вернешься к нему опытным путешественником.

Она проводила камень взглядом, и Феанор, сжав пальцы, упрятал этот… горный хрусталь в нагрудный карман – поближе к сердцу. Дева улыбнулась и легко поднялась:

– Кремень и огниво я еще научу тебя искать. А пока возьми мои.

– У тебя они были?! – в очередной раз возмутился Феанор.

– Конечно, – дева рассмеялась. – Твой отец, видимо, надеялся, что ты долго не выдержишь. А вот и выдержишь! Если за дело берусь я…

– Нерданель, я тебя… – в голову ничего не приходило, и эльда замолчал.

– Если получится, – дева распрямилась в полный рост, не уступая ему в росте, а в объеме плеч и груди, пожалуй, он и сам ей уступал.

– Я еще найду способ, – шутливо поугрожал Феанор и сам улыбнулся. – Знаешь, Нерданель, а ты…

– Что? – эльдиэ, уже занявшаяся костром, обернулась.

– А ты… красивая, – с трудом произнес Пламенный.

– Я? – она изумилась абсолютно искренне. – Я сильная, я много умею. Я свободолюбивая и выносливая. Но не красивая, я это знаю.

– Ты же говорила, что я знаю толк в красоте, – вымученно улыбнулся ей Феанаро. – И я вижу.

– Значит, ты умеешь видеть какую-то иную красоту, – смутилась она. – Потому что я видела себя в зеркале.

– Хорошо тебе, – нолдо сам с трудом понимал, что говорит. – Ты каждый день можешь заглядывать в зеркало и видеть… эти черты.

– Принц Феанаро, – даже испуганно протянула Нерданель, сразу теряя уверенность. – Не говорите… Не говори.

И Пламенный почувствовал странную легкость:

– А я скажу еще не раз. Ты сильная… и красивая.

– Спасибо… – Нерданель растерялась, рука девы дрогнула, искра сорвалась на заготовленный сушняк, и взметнувшееся пламя лизнуло ее запястье. – Ай!

– Обожглась, – Феанор тотчас бросился вперед и упал на колени рядом с ней. – Я сейчас принесу холодной воды…

– Не стоит, – дева не вырывала руку из обхвативших ее ладоней, но смотрела жалобно. – Это всего лишь… Это мелочь, Феанаро. Сколько раз я обжигалась в кузнице.

– Я тоже, – он решительно потянул деву за предплечья. – Но сейчас ты обожглась из-за меня. Из-за моих неосторожных слов.

– Я дочь кузнеца, – слабо улыбнулась Нерданель. – Я не боюсь огня.

– Феанаро, как они прекрасны… – Нерданель с восторгом осматривала добычу. – Эру Единый, как прекрасна Арда!

– Ты хочешь чего-то еще? – нолдо с трудом отдышался. – Мне предстоит покорить Море, чтобы достать для тебя прекраснейшие из камней?

– Вовсе нет… – она отвела глаза. – Здесь, в Амане, у меня уже есть прекраснейшие. Но я никак не думала, что Море может подарить такие самоцветы…

– Мы знаем драгоценные камни, но вдруг среди этих есть такие, каких еще не доставал никто? Я найду такие. Обязательно. И подарю тебе.

– Тогда я буду гордиться. И тобой тоже, Феанаро, – Нерданель посмотрела светло и открыто. – Никто и никогда не делал ради меня такого… Я всегда все добывала сама. А ты… Ты неважный путешественник… хотя сейчас уже много лучше… Но ты самоотвержен! Смелости тебе не занимать.

– Я принц нолдор, – Феанаро наконец произнес это с гордостью, которая, впрочем, быстро померкла, и он поправился. – Старший принц нолдор.

– Да, весть о том, что владыка Финвэ с благословения валар взял вторую жену, в нашем поселении обсуждалась долго, – протянула Нерданель. – Однако я не вижу в этом ничего дурного.

– Не видишь? – осторожно уточнил Феанор, ибо уже доверял мнению девы и не желал разочаровываться в ней. – Почему?

– Не знаю… – она растерялась. – Прости, что говорю тебе это, но ты смотришь на все как сын королевы Мириэль. А я… Я смотрю как дева. И мне немного жаль леди Индис.

– Почему тебе ее жаль? – Пламенный сверкнул глазами. – Она пришла в наш дом…

– Потому что мы не властны над своими чувствами.

Феанор смотрел на прекрасную нолдиэ и чувствовал, как сердце наполняется нежностью от того, как она краснеет, опускает взор…

– Мы не властны, – повторила Нерданель. – Ведь леди Индис не могла не понимать, что станет единственной на весь Аман второй женой. Многие, думаю, осудили ее решение. Возможно даже, что кто-то из друзей или даже родных не захотел больше с ней знаться. А еще она знала, что у короля Финвэ есть взрослый сын, но не убоялась тебя. Хотя… Даже я уже знаю, что один твой взгляд может пугать. А в Тирионе это, наверное, знает каждый.

– С такой стороны я на это не смотрел, – неохотно признал Феанор. – Но я не считаю, что она была права. Ведь она знала, что у моего отца уже есть та, которую он любит. Моя мать. Даже если моя мать приняла решение больше никогда не возвращаться в мир живых.

– Я не знаю, кто прав, – покачала головой Нерданель. – Но я знаю, что без искреннего и сильного чувства с ее стороны этого брака бы не было. Ведь твой отец наверняка сомневался больше, чем она. Он любит твою маму… Извини, Феанаро, не мне судить.

Феанор довольно долго думал, после чего решительно произнес:

– Да нет же, как раз именно тебе! Ты – нолдиэ, что росла далеко от Тириона и дворцовых разговоров… Ты думаешь, я должен простить?

– Кого? – непонимающе уставилась на него дева. – Отца? Но ты не держишь зла на него. А что касаемо королевы Индис… Я думаю, что ты должен принять это как данность. Для тебя – печальную, но существующую. Все мы иногда миримся с тем, на что не можем повлиять. Я вот всегда хотела быть, как одна моя подруга – невысокой и хрупкой, а она всегда хотела быть как я – высокой и крепкой, и даже огорчалась, что будто бы и на нолдиэ не похожа… Но я родилась такой, какая я есть. И я стала той, кем захотела. И пусть я не хрупкая и не слишком красивая, я горжусь собой.

– Ты такая, какая есть, – подтвердил Феанор. – Но я сделаю все, чтобы ты… могла ощутить себя маленькой. Иногда.

– Не надо, Феанаро, – дева вздрогнула. – Прошу, не береди. Я очень хотела помочь тебе, поэтому невольно открыла то, что у меня на душе. Не пользуйся этим, прояви милосердие.

– Я проявлю милосердие в ином, – Пламенный впервые за последние годы вздохнул полной грудью. – И я не хочу, чтобы тебе было больно. Но… Если ты не будешь против, я стану учеником твоему отцу – он предложил это мне. Он прекрасный нолдо, твой отец. Я стану тем, кем хочу стать. И…