Текст книги "Номер 8 (СИ)"

Автор книги: Velle smoke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Пролог.”Добро пожаловать в новый век”. ==========

Был совершенно обычный день: люди работали, учились, влюблялись и дружили. Словом, жили как всегда. Но так было до тех пор, пока в больницу одного маленького провинциального городка где-то в Швеции не была доставлена молодая девушка со странным заболеванием. Долгое время врачи, совещаясь, не могли определить, что с ней.

С каждым часом бедняжке становилось все хуже. Ее и без того светлая кожа белела и исходила серыми и фиолетовыми пятнами, похожими на большие синяки. Глаза поначалу стекленели, как у мертвеца, покрываясь какой-то белой пленкой, сосуды в них лопались, заставляя желтоватые белки становится кроваво-красными. Температура тела бедняжки стремительно падала, на фоне сероватой кожи яркими синеватыми молниями виднелись вены. Затем начался бред. Она словно сходила с ума, рычала, издавала животные звуки, то и дело подрывалась с койки. В итоге неизвестную пришлось приковать ремнями.

Уже на следующие сутки ее разум помутился. Девушка, разорвав оковы вырвалась на просторы больницы. Бродя по длинным витиеватым коридорам, она то и дело пошатывалась и падала. Врачи, видевшие странную пациентку, пытались оказать ей помощь, но она начала кидаться на них. От укусов неизвестной на телах ее жертв оставались жуткие раны, словно от нападения дикого зверя. Вокруг самого укуса с разорванной плотью красовались темно-фиолетовые синяки. Огромная часть укушенных девушкой, или тем, что когда-то было ею, умирали, другие же становились подобными незнакомке.

Практически все «выжившие» инфицированные были светлоглазыми и светловолосыми. Но только вот людьми они больше не были. Заразившиеся превратились в зомби. Они нападали на всех жителей маленького города, поедая одних и присоединяя к своей армии других.

Уже через несколько дней после заболевания их плоть начала разлагаться.

Правительство многих стран стало возводить гигантские стены вокруг мест локализации мертвецов. Не заразившиеся население негодовало и разделилось на два лагеря: одни хотели истребления для всех мертвецов, другие, грезя надеждой вновь воссоединиться с родными и любимыми, поддерживали решение правительств. Появлялись поистине города-призраки, населенные нечистью. Власти, в свою очередь, видели в этом выгоду. Решив не губить значительную часть зомби, они отлавливали и изучали их, желая найти какую-либо пользу из сложившейся ситуации, проводили на них опыты.

***

Время шло. Месяцы сменялись годами. Зомби пребывали в полной изоляции. Неожиданно в сознании мертвецов случилось что-то. Они будто проснулись от транса, в который их поверг какой-то гипнотизер. Медленно их мозговая деятельность восстанавливалась. Это напоминало своеобразную эволюцию. Разум зомби возвращался к первичному состоянию: появлялись обрывки воспоминаний, сознательная деятельность, речь. Да, конечно, многие воспоминания были нечеткими, лица и сюжеты в них напоминали пастельные картины, затертые чьей-то рукой.

Происходящее стало огромным сюрпризом для всех.

После долгих разбирательств и споров властям пришлось даровать им практически те же права, что и живым гражданам. Новый гражданский кодекс содержал такие пункты:

« 1.Убийство полуживых наказывается также, как и живых.

2.Полуживые могу иметь и распоряжаться движимой и недвижимой собственностью.

3.Полуживые имеют возможность заключать браки.

4.Полуживые имеют право на оказание и получение медицинской помощи.

5.Полуживые имеют право быть трудоустроенными и получать заработную плату.

6.Полуживые имеют право на образование и постижение тех или иных дисциплин.

7.Полуживые имеют право на защиту в суде» и так далее. Последний пункт гласил: «Полуживые не имеют право покидать районы своего проживания, навещать или встречаться без защитной одежды с живыми, до тех пор, пока заболевание не будет полностью изучено и излечено. ».

Жизнь, если можно так сказать, начала возвращаться в мир. Чтобы обеспечить полуживых всеми нужными для существования предметами, их поставляли из-за стен. В магазины привозилась одежда, нераспроданная в магазинах здоровых людей, также дела обстояли с техникой, игрушками и хозяйственными товарами.

Зомби жили так, будто прошлого хауса не было. Они восстанавливали заводы или же отстраивали вредные предприятия, на которых и работали, а после сырье поставлялось за стены.

Из-за того, что большая часть продуктов не подходила для желудков мертвецов, сотням или даже тысячам ученых в лабораториях пришлось вызвать искусственную человеческую плоть. Множество экспериментов были неудачными и вот все же появилось чудо генной инженерии. Испробовав все известные виды фауны, меняя расположения аллелей в их ДНК, рыцари науки смогли вывести животных, чье мясо во многом было сродни человеческой плоти. Именно этот продукт в большинстве своем поставлялся зомби.

Несмотря на восстановление мира, если посмотреть правде в глаза, большая часть этих поселений мертвых скорее походила на Гетто, жители которых были одеты кто во что горазд. Узкие грязные улицы, смрад с которых не давал сделать и малейший глоток воздуха. Все было в серых и темных тонах. Это был их новый мир, их новый век.

Комментарий к Пролог.”Добро пожаловать в новый век”.

Постараюсь как можно скорее скинуть первую главу.

========== Глава 1 .”Роди”. ==========

Рассвет. На улице еще совсем темно, только холодный алый свет простирает свои лучи над безлюдным городом. Тишина. Слышен только шелест сухой листвы на кромке старого дерева. Вокруг измятые бесхозные машины, небольшие кучки старого мусора, что только недавно начали убирать. В этом одиночестве видна лишь одна медлительная фигура. Тёмный мужской силуэт, облаченный в красный рассвет спокойным шагом идет вдоль витрин и окон полуживого немого города. Потёртые джинсы, по виду молодого парня, были не раз заштопаны, старая темная олимпийка заляпана чем-то и не тестировалась. В худой холодной бледной руке была сжата матерчатая ручка походной сумки с надписью «Почта». Безмолвие этого места еле-слышно нарушал ропот музыки из наушников странника. Хриплый голос повторял: «Got something to live for, I know that I wonʼt surrender…». Парень то и дело непроизвольно качал головой ему в такт. Пожелтевшими носками истрепанных кед он пинал камушки, словно мячи.

Чем дальше фигура уходила к сангиновым тяжелым облакам, тем больше растворялась в них вместе с домами и машинами. Дорога медленно покрывалась зыбким желтым песком и низкими колючими растениями.

Странника с огромной сумкой зовут Родерик-Джейн Вудс, хотя с самого раннего детства все называли его просто «Роди». Ещё несколько лет назад он по иному представлял свое будущее, грезил мечтами о своей группе, обзавелся гитарой и даже писал слова для песен. Сейчас Роди почтальон, сколько лет точно сказать нельзя, но по его ощущениям – вечность. Каждый рабочий день похож на предыдущий. Подъем еще до рассвета, умылся, оделся, поел. Снял с зарядки старый плеер и покоцаный телефон, надел наушники и вышел за порог. Пришёл к восстанавливаемому зданию почты, взял заготовленную сумку с письмами и побрел по давно выверенному маршруту.

И вот уже Вудс стоит посреди степи. Солнце уже пожелтело и поднялось выше горизонта. Вокруг простирается приятный свежий запах бледных трав. Мягка полынь, Роди любил это растение всегда. Разбитый асфальт дороги уже совсем затерялся под мощью живой пустоши. Кое-где из маленьких норок появились полевки и, осмотревшись, побежали по своим делам. Почтальон наблюдал за крошечными созданиями с упоением. В мертвом городе на самом деле кипела жизнь.

Через пару метров уже была видна огромная бетонная стена, несколько десятков метров вверх. На ней рядом с небольшими будками, где скрыты лестницы, стоят военные с автоматами и следят за приближающимися к стене. Правда, силуэт Родерика они прекрасно знают и помнят. У огромных стальных ворот к стене болтами прикреплен кодовый замок, номер которого Роди знал наизусть. Как только с той стороны слышат его имя, дверь сразу отворяется.

– Привет, Роди! – вскрикнул молодой конопатый солдат – Как всегда, в одно и тоже время. Ты педантичен.

– Привет, Эйд, – парень постарался улыбнуться, вновь увидев одного из своих излюбленных собеседников, но замерзшие лицевые мышцы поддавались с трудом.

– О, Роди, ты сегодня лучше выглядишь! – поприветствовав, сказал подошедший военный – мужчина лет под сорок с характерным шрамом на щеке, – Ты же не забыл, что должен мне передать.

– Да, конечно, я всегда помню, сэр, – голос у почтальона был совсем юный и чистый, но совершенно не подходил его внешности.

Вудс достал из кармана небольшой, но толстый конверт, на котором розовыми чернилами написано женское имя. Лицо получателя засияло, щеки порозовели. Мужчина постарался сохранить привычный всем жесткий вид, но не мог.

– Огромное спасибо, – сказал военный.

Пара солдат принесли еще одну большую сумку, полную писем и посылок и положили недалеко от визитера. В глазах носильщиков читалась нескрываемая ненависть к нему, один даже потянулся к автомату.

– Сержант, уходите! – скомандовал мужчина с письмом.

Родерик снова взял почту и, попрощавшись, вышел вон.

– Жаль беднягу… – вздохнув, сказал конопатый.

– Да, – согласился второй, – А ведь по нему-то и не скажешь, что зомби. Такой мирный, спокойный и вежливый…

«…Сегодня лучше выглядишь!» – вновь прозвучали слова в голове. Что может значить «лучше»? Уже несколько лет Вудс выглядит одинаково: бледная кожа, на которой уйма синяков, впалые щеки и глаза со светло-серой радужкой, одна и та же старая, но любимая одежда. Ярчайшими и любимыми воспоминаниями о прошлой, нормальной жизни остались пирсинг и тоннели в ушах, да осветленные до белого волосы, сбритые с двух сторон виски. Хотя, до момента «гибели» непослушные, вьющиеся локоны успели сильно отрасти и сейчас прекрасно собираются в хвост, кстати говоря, до покраски они и без того были светлыми. Тогда, в глубокой древности, школьнику и его другу так хотелось походить на музыкантов из рок-групп, что назло родителям один покрасил другого. Смотря на себя в зеркало он вспоминает это с улыбкой, особенно крики родителей.

***

На то, чтобы отнести одни послания и забрать другие не заканчивалась работа почтальона. Теперь все надо еще и разнести получателям. Роди работает в государственной фирме, где идет разделение доставки, его дни – понедельник и суббота. Каждый почтальон работает на определенном районе и в определенные дни, каждый должен доставить и забрать почту у всех, кто этого желает именно со своего участка.

Среди своего района – зловонных трущоб, блондин был как дома. Всех своих получателей он знал и звал по именам, с каждым бродячим животным здоровался. Он ходил сквозь обветшалые многоэтажки, с обломанными кирпичами, мусор и мерзкие жидкости, что лужами лежат на тротуаре. Старики, бедняки, экс-бандиты и наркоманы, сироты – все знали и любили своего доставщика писем. Как-то маленькая девочка даже вручила ему плетеный браслетик, теперь он каждый день носил его.

Зайдя в еще один подъезд, изнутри исписанный граффити, сероглазый поднялся на второй этаж и постучал в первою же дверь. Открыла приветливая старушка. Ее морщинистая кожа была сероватого цвета, ярко-синими и фиолетовыми линиями виднелись вены, красные белки глаз. Увидев Роди она постаралась улыбнуться, оголив пожелтевшие зубы.

– Роди, я так рада. – дрожащим голосом сказала она, – Наконец-то узнаю, как там мои внучатки поживают.

– Здравствуйте, миссис Паркс. Да, как всегда, гора писем и посылка.

– Ах, – вздохнула женщина, – Как же я скучаю по ним. Когда уже эти проклятые ученые доделают свое лекарство! Уже так давно обещали!

– Согласен с вами, – эти слова болью отразились у Вудса в груди.

Он снова поднял свою сумку и уже хотел уходить, как миссис Паркс схватила его за рукав.

– Роди, Роди, погоди! Будь осторожен! Знаешь, какие сейчас слухи ходят? – с нескрываемой опаской начала она, – Горожан воруют, тут у нас не один человек пропал!

– Хорошо, спасибо за беспокойство. – улыбнулся парень – До свидания.

Как-только дверь закрылась, он побрел по другим адресам. «Люди пропадают» – да, об этом он знал. Сейчас опыты без согласия самих полуживых под запретом, но многие предприимчивые фирмы похищают жильцов Гетто и испытывают на них все, что можно: от препаратов для «излечения от смерти» до оружия. Но блондин всегда считал, что таких как он похитить не могут. Ведь он – госслужащий, прошедший кучу проверок и медицинских осмотров, к тому же многие его рецепторы начали постепенное «оживать» и становиться чувствительнее, а таких полуживых можно по пальцам пересчитать и врачи в стенах устраивают им осмотры раз в два дня и все так тщательно контролируется.

Адресов в списке становилось все меньше и меньше, сумка становилась все легче. Небо, что совсем недавно было красным от рассветных лучей, сейчас становилось сапфировым. Старые фонарные столбы зажигались желтоватым светом. Дом за домом, адресат за адресатом и вот – огромная сумка пуста. Рабочий день подошел к концу.

Родерик вновь двигался дальше от загазованных городских улиц. Прочь, к низеньким частным домам, дорога до которых занимала около часа.

***

Вудс шел мимо старых качелей, парка. Яркие, полу-затертые воспоминания из счастливого детства всплывали в его сознании. Лицо лучше друга, Энди… Ах, лицо, он не видел его, не помнил. Оно было нарисованное маслом и стерто. Это просто выводило из себя. Роди не мог вспомнить черт одного из самых дорогих сердцу людей. Но сероглазый хорошо помнил то, как они с Энди часами гуляли в парке, то лазая по деревьям, бесясь, то спокойно разговаривая, тихонько сидя на лавочке. Как ребята впервые подрались, друг защищал слабого Роди, он поступал так всегда. Зомби помнил какими мягкими были каштановые волосы Энди, когда они в старшей школе валялись на траве, размышляя о будущем и то, как огромный пес шатена постоянно сваливал блондина. Так тепло стало в груди почтальона. Грусть и тоска по другу, неизвестность, они съедали его. «Выжил ли он?» – частенько думал Вудс. Сейчас все те места, с которыми связано столь беззаботное будущее, мертвы, обветшали, увяли.

Всего ничего оставалось до одинокого дома Родрика как вдруг острая боль. Сильный удар по голове и темнота.

Открыв глаза он увидел, что очутился в какой-то клетке. Руки и ноги были связанны какими-то кожаными ремнями, одежды на нем не было вовсе. Холодный пол клетки, голоса людей, что из-за странного препарата, что вкололи блондину, дабы сделать его податливее, наводили ужас. Лицитатор стукнул несколько раз молотком и огласил «Лот продан!».

«И этот лот, кажется, я», – с нескрываемым страхом и отчаянием понял Роди.

Комментарий к Глава 1 .”Роди”.

Лицитатор – это человек, который проводит аукцион.

========== Глава 2.”Родители”. ==========

Всепоглощающая непроглядная тьма. Грохот колес, постукивание камней о кузов и порог машины. Неприятное ощущение от пыли, оседающей на коже. Воздух был полон смрада выхлопных газов. Развалюха тряслась, будто вот-вот сломается.

Роди очнулся внутри огромного грузовика. По телу расходилась витиеватая боль, охватывала жуткая усталость, словно он очень долго носил тяжести. Руки и ноги были закованы в кандалы, а глаза чем-то завязаны. Жутко и мерзко. Кожей Вудс чувствовал чью-то ледяную кожу. За шумом машины были слышны вздохи и неразборчивые слова других «пассажиров». «Их тоже чем-то накачали», – смекнул почтальон.

Грузовик подскочил на кочке. Блондин без сил рухнул на того, кто сидел возле него. Бедняга тяжело вздохнул и заскулил. Роди поспешил подняться, но тело не слушалось. Одна попытка, вторая. И вот он смог упасть назад, ударившись о железную балку. Больно, больше не встать. Вудс решил остаться так, чувствуя себя беспомощно, словно черепашка, которую положили панцирем вниз.

Парень расслабил изнуренные темнотой глаза. В сознание сразу всплыли слова: «А если подумать, в такой ситуации я оказался из-за своей семейки, черт бы их побрал…».

Много лет назад, когда по всем медиа и СМИ прошла информация про неизвестный виру, семейство Вудс, не считая младшего сына, было жутко обеспокоенно. Пока в их умах поселился страх, Роди искал контакты друга, что, будучи на три года старше, поехал учиться в колледж.

Пандемия заражения медленно подбиралась к сонному городку, сжимая в свои сети сердца жителей. В аптеках вовсю скупались лекарства и маски. Люди защищали себя, как могли. И надо же было Родчестору заболеть именно в это время. Возможно на нем сказалась бессонница или привычка ходить в морозы в легкой одежде. Не важно. Главное, что вот уже несколько дней он был прикован к кровати. Из дома очень быстро исчезли все анальгетики и жаропонижающие, а так же препараты от инфекций. Родители старались не заходить в комнату сына и не контактировать с ним. Откровенно говоря, боялись своего милого малыша Роди. Конечно, они говорили с ним через дверь и оставляли еду, но в трясущихся голосах был животный страх.

Солнце еще только начало подниматься по небосклону, а блондин уже не спал. С глубокой ночи его обуревала горячка, кажется, парень даже бредил. Очень хотел пить, а лекарства, что он собрал по всему дому, кончились.

– Мама, папа! – изо всех сил звал Роди. Ему было страшно и одиноко.

Никто не ответил. Как выяснилось позже они ушли. Бросили сына, когда он больше всего нуждался и был слаб.

Истошные вопли продолжались еще около десяти минут, пока мальчишка не понял – все тщетно. Раскинув руки, он пытался успокоить себя. Думал: «Они ушли за едой или лекарствами», «Родители скоро придут», «Все будет хорошо». Вот только Вудс не верил сам себе. От безысходности и ненужности на глазах выступили слезы, сердце защемило, а пересохшее опухшее горло сжималось, мешая дышать. Со всей силы он сжал руками простыни, будто пытаясь передать им свое отчаяние и боль.

Где-то на первом этаже послышался грохот входной двери, затем скрип половиц… Тишина. «Мама, папа!» – радостно вплыло в сознание подростка. Нет, больше было похоже на зверя, что пытался взять след. Тихие шаги раздались на ступенях на второй этаж, как если бы кто-то шел босиком. Все ближе и ближе. «Черт, если это вы, скажите хоть слово», – Роди паниковал. Но тишину прерывал только топот, ни одного голоса.

Половицы за дверью в комнату блондина начали поскрипывать. В просвете между полом стала видна чья-то тень. И снова тихо. Чужое медленное дыхание звучало в унисон с частыми вздохами больного.

Дверь распахнулась со крипом и ударилась о стену. Женщина, которая, кажется, раньше была соседкой семейства Вудс, сейчас стояла на пороге комнатные одежда была в крови и грязи, кожа неестественно бледная, красные глаза и выступившие вены. Она крутила головой, как кошка, но движения были неестественные, механические. Испуганный ребенок смотрел на соседку остекленевшим взглядом. Единственное, что он хотел сейчас – спрятаться. По детски он накрылся с головой одеялом, будто прятался от монстра, что «живет» под кроватью.

Это не помогло. В тот день жизнь Родерика-Джейна Вудса закончилась. Он был убит всего за пару дней до своего восемнадцатилетия.

«Черт, черт! Почему они так со мной поступили! Я ведь всегда их любил, несмотря на ссоры и придирки!» – ругал семью Роди, лежа на холодном металлическом полу машины.

«Суки! А я ведь всего лишь грипп подхватил!». О последнем блондин узнал на осмотре у врачей, когда вернулся в сознание.

Неожиданно мотор грузовика заглох. Кто-то хлопнул передними дверьми. Проскрипела металлическая дверь и кузов наполнился свежим воздухом. Послышались частые и глубокие вздохи. Вудс снова оказался без сознания.

***

Острая, пронизывающая, ломающая боль во всем теле и это несмотря на то, что нервные окончания «ожили» значительно недавно и сейчас болевой порог был довольно высок. Перед измученными глазами все плыло.

– Ну здравствуй, восьмой! – с мерзкой улыбкой произнес чей-то грубый голос.

Блондин присмотрелся: перед ним стоял мужчина, невысокий, с редкими седыми волосами и в больших роговых очках, одетый в белый халат, как у врача. Только был ли он и вправду низок? Почему-то Роди казалось именно так. Он хотел было встать, но понял – его прикрепили к чему-то походившему на крест из плотного материала, будто распяли. Ноги были скованны вместе руки раскинуты в стороны, так же крепления были на шее и под ребрами. Они были из кожи или латекса, но прочные и жутко натирали, оставляя алые следы на полуживых тканях тела. Замутненный разум сразу протрезвел.

Не успел зомби оправиться от первого потрясения, как возникло еще одно. Его рот. Он почему-то не открывался. Роди хотел кричать, сказать что-то, но при любой попытке ему становилось очень больно. Прекратив свои пустые муки, Вудс слегка приоткрыл рот, так чтобы ущерб был минимальным и начал вытягивать язык. Нитки, похожие на бечевку. Ими были сшиты сухие холодные губы бедолаги.

– Не бойся, – тошнотворно-ласково заговорил гость – это чтобы ты не поранил себя и других. Вот, посмотрись. – седовласый мужчина достал из кармана крохотное зеркальце и направил его на Родерика.

Швы начались под одной впалой скулой и заканчивались под другой.

У почтальона началась паника, он изо всех сил дергался, извивался, только бы освободиться и сбежать. Человека в халате это смешило. С каждой секундой ситуация парня становилась все хуже…

Вскоре в камеру вошли двое здоровых и крепких мужчин, одетых, как первый. Они отстегнули ремни, сковывающие Роди и вкололи что-то ему в шею. Затем взяли под руки и поволокли.

Пока блондина тащили через длинные серые коридоры, ему удалось понять, что это место – какое-то медицинское учреждение. Толпы людей в халатах, записывали что-то, носили туда-сюда медоборудование. Затем героя приволокли в один из кабинетов, швырнули на кушетку и снова связали. Начались проверки.

В тело Вудса втыкали иглы, обкалывали какими-то препаратами, подключали к приборам и били током. «Кажется, этот измеряет давление», – думал Роди, бессильно лежа на ложе, жадно глотая воздух, после пыток электричеством. Женщина с высоким хвостом русых волос со спокойным и строгим лицом наблюдала за происходящим и записывала. Было ясно – она привыкла. Ее глаза были пусты, как у куклы, на бейджике красовалось «№21». Двадцать Первая медленно листала скомканные желтые страницы записной книжки, заглядывая на экран мониторов и периодически недовольно цыкая.

«Чем ты-то недовольна?! Не тебя, блять, тут прицепили и пытают!» – возмущался почтальон.

Итак, Роди таскали из кабинета в кабинет. Везде эти пустые глаза и каменные лица, везде пытки и разное оборудование. В одном даже раскаленным прутом выжгли на предплечье цифру «8». Парень не знал, сколько это продолжалось: ни окон, ни часов тут он не нашел. В конце концов его несли как тряпичную куклу, ноги не слушались. Двое, что носили Родерика всюду, просто швырнули его на холодный пол камеры. Блондин ударился рукой и головой. Ползти сил не было и он остался лежать там же.

Сердце колотилось, как бешеное. Казалось, оно единственное, что в теле полуживого не устало. В горле пересохло, живот урчал так, словно пожирал сам себя. Хотелось еды и воды. Раздался грохот железных засовов клетки, кто-то снова вошел. И Роди не мог даже открыть глаза и повернуться. Он предпочел лежать, как труп. Незнакомец присел рядом, стал ласково поглаживать непослушные волосы пленника своей большой теплой рукой. С такой нежностью к нему не относились уже не один год.

«Так приятно»… – Вудс расслабился и был готов замурчать, как кот.

Незнакомец поднял его на руки и отнес к пружинистой раскладушке, к углу камеры. Гость ненадолго вышел и вернулся с подносом еды. Роди поначалу не поднимал глаза, боялся, но теперь ему хотелось знать, кто так добр с ним. Это был парень: лет двадцать – двадцать пять, миндалевидные карие глаза, растрепанные каштановые волосы. На лице была улыбка, но не такая, как у других здешних «врачей», она был по-настоящему доброй и располагающий. К накрахмаленному белому халату был прикреплен бейджик «№ 13».

Тринадцатый достал из кармана складной нож, Роди вздрогнул.

– Не бойся Эйти, все будет хорошо. Я не сделаю тебе больно.

Лезвием шатен перерезал нити на швах, а после сам кормил полуживого парня.

– Приятного аппетита, мой милый Эйти.

После встречи с №13 на душе у Роди остались светлые и приятные ощущения, но блаженство не продлилось долго – всю эту ночь из-за стен доносились крики и вопли его соседей, предвещавшие герою лишь большие мучения.

========== Глава 3.”Осознание”. ==========

Всю эту ночь Роди и глаз не сомкнул. Он лежал, скрючившись на старом грязном матрасе так, будто у него болит живот. Пока небосвод сковал мрак ночи, в этом странном здании, напоминающем больницу, отовсюду доносились крики, стоны и вопли. Леденящие кровь звуки резали слух добросердечного парня. Всё, о чем о мог мечтать – тишина. Чтобы все затихло, и им не было больно. Тьма, наполненная стонами била его в самое сердце.

«Прекратите! Прекратите! Прекратите! Умолкните! Не делайте им больно!» – вопил про себя Вудс, накрыв голову подобием подушки.

Он понял, что наступило утро лишь когда в коридорах, между тесных камер, загорелся свет. Теперь снова слышались грузные шаги и гул голосов охраны и ученых. Кто-то очень быстро шел к камере блондина. Петли на стальной двери камеры заскрипели и решетка со звоном стукнулась о стену. На бетонном полу, прямо перед лицом Роди оказались две пары мужских ботинок. Он с трудом поднял глаза вверх, люстры слепили его. На бейджиках, прикрепленных к накрахмаленным халатам, на которых виднелись застиранные красно-оранжевые пятна, написано: «№7» и «№4». Два бугая. Один немногим ниже другого с волосами, как у ежа колючки, поэтому их цвет было не разобрать. У второго, высокого, волосы были длинными, неухоженными, слипшимися в сосульки и черными, как ночь. Лица у обоих были, словно они из цирка уродов сбежали. Родерик сразу понял, что это те же парни, что вчера таскали его, но из-за страха и плохого света, тогда он их не разглядел.

Мужчины подняли бедолагу под руки и снова потащили куда-то. Лабиринт одинаковых коридоров мелькал перед его глазами так быстро, что блондина начинало тошнить.

Наконец его привели в просторную комнату, похожую на операционную. Там было куча оборудования и операционный стол. Восьмого переложили на это ложе, пристегнули тугими ремнями, лишив возможности двигаться. Стальная входная дверь хлопнула и помещение наполнилось людьми. Большинство были молодыми, около двадцати лет, но среди них был один, который значительно старше. Это был тот противный седовласый мужчина, что приветствовал его вчера. Он был под номером 45.

Сорок пятый держал в руках какую-то папку. Кинув взгляд на Роди, он начал зачитывать.

– «Родерик-Джейн Вудс. Родители: мать – Анджела Розмари Вудс (Стефано, до замужества), отец – Эрик Вудс. Есть младший брат – Джеремайя-Антонио Вудс, возраст четырнадцать лет. Семья – жива.

Родерик-Джейн Вудс родился 5 июня 2000 года. Умер предположительно 18 июля 2018 года, в возрасте восемнадцати лет. Патологий и наследственных заболеваний не имел. Аллергии выявлено не было. На учете у докторов не состоял. Психически здоров. Группа крови: первая положительная…» – мужчина, бурча что-то, быстро перелистывал листы в папке. Молодые слушатели все внимательно записывали.

«Он что, их препод?!» – с удивлением понял №8.

Сорок пятый, закончив свой доклад, закрыл документы, аккуратно положив их на металлический стол с инструментами для операции, и натянул на руки резиновые медицинские перчатки.

Вудс осматривал людей, делающих записи.

«Обычные студенты, как ни посмотри, – думал он, переводя взгляд с одного на другого. – Вон та девчонка с дредами – копия одной моей одноклассницы. Помню, что другие девочки из класса считали ее странной за хипповские взгляды… Анита… Кажется так ее звали. Она как-то перекрасила себе волосы в зеленый, а еще постоянно рисовала всяких лягушек в тетради. А с козлиной бородкой и в очках – ну вылитый уборщик из универмага. Будто снова домой вернулся…»

Профессор взял в руки скальпель и поднес к сероватой коже на груди восьмого. Холодная сталь лезвия коснулась обнаженного тела парня, от этого по нему побежали мурашки. Сердце заколотилось так, что казалось всем было это слышно. От страха блондин пытался уцепиться хотя бы пальцами за ремни, сковавшие его. Роди хотелось завопить, но ему вовремя заткнули рот чем-то, похожим на кляп. Тонкая игла шприца вонзилась в горло. Парень не успел заснуть, как почувствовал острую, пронзающую все тело боль.

***

Родерику снова шестнадцать лет. Он едет на своем новом велосипеде. Столько сил и времени у Вудса ушло на подработки и вот наконец он смог накопить и купить этого железного коня. Тёплый летний ветер бил ему в лицо и мешал дышать, но Роди был счастлив.

Послышался тонкий стрекот звонка другого велосипеда. Блондин поднял глаза. Палящее солнце больно слепило его, но парень смог отчетливо разобрать знакомую фигуру, ехавшую впереди него. Это был Энди. Пускай Родерик не мог разобрать лица приятеля, он знал, что шатен улыбается ему.

Ребята были одни среди этой сочной зелени деревьев и кустов, на прогретом зноем асфальте пустынной проселочной дороги.

Роди ускорился, в попытке обогнать приятеля. Капельки пота выступили на его, изнывающей от летнего жара, коже. Велосипед парня набрал скорости. Чувство свободы и безмятежности наполнили его грудь. И тут кочка. Руль занесло в сторону и школьник свалился в кювет. Эндрю в ту же секунду устремился за ним.

Волосы и футболка шатена были мокрыми, Вудс обратил на это внимание, пока лежал на земле, запрокинув голову, чтобы остановить кровь из носа. Энди сгорбился над большим черным рюкзаком, в поиске аптечки. А после первой помощи, парни просто лежали рядом на теплой земле, кусками покрытой травой. Она липла к их влажной соленой коже. Друг постоянно проверял, как там Роди.

– Может искупнемся, душно? – послышался слегка грубоватый голос Энди. Вудс одобрительно кивнул головой. Они встали, стряхнули с себя песок и пошли к реке, что была в паре метров за невысокими молодыми деревьями.

Шатен разбежался и прыгнул в воду. Брызги, искрясь словно сотни алмазов, полетели во все стороны. Родерик входил медленно. Холод реки опоясывал его. Под ногами чувствовался бархатный песок и покатая галька. Неожиданно его окатило водой.

– Черт побери! – завопил блондин.

– Да хватит уже, принцесса! Иди сюда! – позвал его Эндрю, улыбаясь и уплывая куда-то в глубину.

Роди собрался с духом и нырнул. Приятные ощущения захлестнули его тело. Окрашенные волосы развевались в потоке волн.