Текст книги "С широко открытыми глазами (СИ)"

Автор книги: Velle smoke

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Не совсем в моем стиле описание персонажа и характер, но вот так вот. С 8 марта, дорогие дамы. Надеюсь весь фф вам придется по вкусу.

Pov Ян.

Наш мир такой неоднородный. В нём всегда есть те, кому позволено всё, кого можно назвать «королями жизни». И, кстати, они совершенно не гнушаются демонстрировать всем и вся свою царственность. Буквально на каждом своем шагу унижают слабейших, выставляя себя напоказ. Да и не брезгуют хвастаться об этом в интернете. Думаю, им это удовольствие доставляет. Остальным же приходится довольствоваться тем, что имеется. Унижаться, восхвалять величие этих грешных богов.

– Эм, простите, – перебил меня чей-то голос.

– Что вы хотели? – спросил я.

– А где тут йогурты, которые диетические?

– Вторая полка справа возле сырков.

– Спасибо.

Так, о чем это я? Ах, да. Альфы. Ненавижу их. Всегда ведут себя, как властители мироздания. Считают, что перед ними все должны, поджав хвосты, ползать. Эдакие цари зверей. И это не пустые слова. Был опыт в общении с такими людьми. Даже многолетний опыт. С моим родным отцом.

Этот премерзкий человек считал себя королём и богом, хоть таковым и не являлся. Когда был совсем маленький, я не понимал, почему он такой. Всегда злой и кричит. Фред (а именно так его зовут) вечно был чем-то недоволен: то папа суп пересолил, то убрался не так, то деньги спрятал… Порой доставалось и мне, только с меньшими пояснениями. В то время я считал, что сам виноват, пытался стать лучше. Учился на отлично, всегда тихий дома, никогда не жаловался на неимение хороших игрушек и новой одежды. Даже сладости никогда не просил. Я делал всё, что отец велел: было ли то сбегать за алкоголем в два ночи или же приготовить ему еды, когда папа был занят с младшими.

Всё рухнуло в один миг – этот моральный урод на моих глазах избил папу. Не как обычно отвесил подзатыльник. Именно избил: сильно и жестко. Папа сносил все удары молча, стиснув зубы. Наверное, чтобы не будить близнецов. Но в моей памяти навсегда осталось его окровавленное лицо с ярко-синими пятнами синяков. А повод-то был пустяковый (да и повод ли?). С папой просто дружелюбно поздоровался разносчик газет. А Фред закатил скандал, крича, что он шлюха, изменяет ему направо-налево.

Эта сцена настолько врезалась в мой мозг, что я окончательно изменил своё мировоззрение и мнение о родителях. Было время, когда считал папу величайшим глупцом, раз он живёт с таким монстром. Ведь все мы знали, что отец спит со всеми подряд и пропивает большую часть зарплаты. Единственное время, когда можно было его дома застать: он хотел жрать или в течку папы. Тогда я даже презирал их обоих. Папу за терпение, а отца… Да за всё. Но сейчас мне очень стыдно за первое.

Будучи подростком, мне удалось подслушать телефонный разговор папы, из которого стало ясно, что он и сам не хочет так жить. Но иначе нельзя было из-за нас… детей. К тому же, на тот момент он был беременный. Выслушав больше, мне открылись глаза на нелегкую участь своего родителя.

Папа не мог работать, ведь образования не имел. С Фредом сошелся по глупости. Первая течка – залет. Родителям было плевать на сына-омегу (конечно, ведь лишь альфа может быть опорой семьи). Они просто выдали его за этого ебаря, успешно забыв о существовании младшего-позорника. А из-за того, что муж совершенно не помогал с детьми (дескать, раз омега, то это твоя задача), папа просто не мог учиться. Он боялся, что горе-отец меня убьёт за полдня наедине (а он это может спокойно). Поэтому Фред стал единственным, кто обеспечивал семью. Уйдя от него, папа обрекал себя и нас на голодную смерть.

Но, как бы там ни было, судьба и отец решили иначе. Когда я готовился к поступлению в юридический, чтобы освободить семью от этого гнета, этот пропойца заявился в хлам пьяный с какой-то шмарой под боком и сказал, что мы ему нахуй не сдались. Потом собрал свои вещи и удалился со своей проституткой. Напоследок треснул папу, который пытался его вразумить.

Папа перебивался всевозможными подработками – от поломоек до продавцов в дешевых минимартах. Я тоже старался помогать, параллельно учась в университете. Утром был на учебе, оттуда бежал на подработку, позже помогал дома, учил уроки с младшими. До самого рассвета делал своё задание. Так продолжалось до тех пор, пока не выяснилось, что папа ждёт ребенка от этого урода, причем умудрялся скрывать это несколько месяцев. С работы его поперли, а мне пришлось бросить учебу, чтобы обеспечивать семью.

Если быть честным, то я жалею об этом. В конце концов, я был лучшим по успеваемости в своей параллели. Всем, даже самым зажравшимся альфам, нос утёр. Но совершенно не виню братьев и папу. Я готов хоть шкуру на себе рвать, только бы эта сволочь не вернулась. К тому же, прошло уже два с половиной года. Я успел привыкнуть. Папа родил сестрёнку. Врачи сетуют, что она будет альфой, но пока не ясно. Салли (так ее зовут) и Питер (мой пятнадцатилетний братишка) единственные мои любимые альфы.

Что-то я погряз в своих мыслях. Стою и улыбаюсь, как придурок. Даже не заметил, как босс позвал выложить новый товар. Кстати, ещё один из немногих хороших альф – Эйн Свит. Когда перебивался всевозможными подработками, я устроился у него в «Уинстоне» на неполный день. Мало кто возьмёт мальчишку без образования, но мистер Свит пожалел меня. В отличии от многих начальников, не пытался подбить клинья и залезть своими похотливыми ручонками ко мне в трусы. Даже наоборот. Тут у нас почти все работники беты и омеги – слабые и не самые храбрые существа. А он один, как смелый лев, защищает свой прайд. Причем ему плевать на внешние данные сотрудника и его происхождение. Безразлично и то, кто ему докучает. Для Эйна все равны. А ещё он был папиным одноклассником. Когда узнал о положении нашей семьи, стал втюхивать мне продукты, чей срок годности должен был вот-вот истечь. И, надо сказать, не раз этим спасал нас от голода. Думаю, он был к папе неравнодушен.

Кстати, остальные сотрудники меня недолюбливают. Думают, что у нас с мистером Свитом роман, раз он так заботится о моей семье. Но тут сомневаться нечего; все здешние омеги – мой самый ненавистный тип людей. Что мужчины, что женщины. Они свято верят, что единственное наше предназначение – быть придатком к альфе. Дарить ему детишек, кормить, стирать, готовить. Холить и лелеять своего мужа (или жену). Поэтому, по большей части, на работе стараются склеить себе бойфренда – бросают и бегут под венец. И из-за таких идиотов у всех складывается такое мнение о нашем типе. А самое блевотное – это их мода косить под девушек. То есть, многие парни-омеги отращивают длинные волосы, ногти. Накладывают на лица тонны макияжа и носят женское шмотье. Получаются полнейшие трансвеститы. С мордашки девушка, а в штанах (у самых отчаянных и под юбкой) – член.

Тупость какая. Хорошо, что я этим не страдаю. Не хочу хвалиться, но природа и правда меня не обделила. Это мне самому стало ясно ещё в средней школе. Многие предлагали встречаться, но я всегда был в этом плане тверже камня. В общем, гены папы дали мне практически кукольное личико с аккуратным носиком и небольшими, но полноватыми губами, невысокий рост – метр шестьдесят. Чёрные, как смоль волосы, которые я часто ленюсь резать. Например, сейчас они почти достают до плеч. А от отца-молодца мне достался только цвет глаз – зёленый. Да и вредная привычка – курение. Но последнее, скорее, не «от него», а «из-за него». И словарный запас тоже. А мой папочка, кстати, и сейчас хорошо сохранился– больше тридцати и не дашь.

Жаль только, что сам он считает иначе. Называет себя старым и некрасивым. Хотел бы я суметь обеспечить ему безбедное существование, чтобы папа мог ходить в дорогой одежде, покупать всё, что душе угодно. И дед с бабкой, которые отказались от него, на коленях ползали, просили прощения. И отец перед нами плешивой дворнягой стелился.

Чёрт, мечты мечтами, а реальность – совершенно другое. Тут ничто не падает с потолка. За всё надо бороться. Конечно, только если ты не богатенький наследничек. Таким всё само с неба падает. И их, кстати, я тоже не-на-ви-жу. Только и могут, что ныть из-за «Maserati» и золотых смартфонов, а сами ни на что не способны. Как же бесит эта несправедливость. Полностью уверен, что они и не знают о том, как выжить без родительской титьки. Да и их жизнь – сплошная малина.

Чёрт с ними. Работа, работа, работа.

Pov Автор.

Ян бегал туда-сюда, убирая просроченный товар и выкладывая на его место новый. Этот день для парня был самым обычным: беготня у прилавков с продукцией магазина, нарезка тортиков и больших сырных голов по просьбе покупателей, затем подмена заболевшего продавца из мясного отдела. Всё это время он попутно отбивался от назойливых ухаживаний и предложений познакомиться от клиентов универсама.

В обеденный перерыв Марвин старательно пытался сохранить свою маску милого и доброго парня, которую носил, дабы не нажить себе проблем. Просто несколько его коллег старательно обсуждали уход из магазина Элиона Купера, являющегося самым близким другом омеги. А Лил и Касандра, парочка из отдела гигиенических товаров, говорили сплошные гадости и враки об Элионе. Случись такое на улице, то Ян бы не только их благим матом послал, но и раскрасил лица. Но тут установлены камеры, а рушить свой идеальный образ из-за двух недотеп не хотелось.

Ближе к вечеру мистер Свит позвал весь персонал. Он делал такое всегда, когда появлялся новый работник. Пытался сплотить коллектив, но всё равно все разбивались на группки. Но Яну было несколько не по себе. Весь день его обуревало плохое предчувствие, которое он списал на последствие усталости, поэтому хотелось скорее закончить здесь всё и попасть домой, где он точно сможет расслабиться. Но силы провидения решили иначе, подсунув омеге кота в мешке – здорового, мерзкого и ненавистного.

Животину звали Келвин МакМерфи, с которым они когда-то учились вместе в университете. Будучи первым красавцем и богатеньким буратино, альфа ни в чём себе не отказывал: мог приходить на лекции, когда самому хотелось, а спать прямо на первом ряду перед преподавателем! И сколько омег он перепортил! Да и девушки под него все согласны были лечь. Ходили даже слухи, что альфы-мужчины не гнушались становиться его подстилками. Еще бы! Такое лицо: высокие скулы, волевой подбородок, небольшая горбинка на прямом носе, крупные серые глаза, что так органично смотрелись с загорелой, с бронзовым отливом, кожей и короткими, взъерошенными каштановыми волосами. Да и альфа не стеснялся демонстрировать своё подтянутое тело на занятиях физической культуры. Не так уж и удивительно, откуда взялась такая популярность.

Келвин пытался ухаживать за Яном ещё при первой встрече. Это было в первый день обучения, а омега, что тогда мучился от головной боли из-за бессонной ночи, обеспеченной младшей сестренкой с больным животиком, недолго думая, послал его, обматерив, как самый косорукий сапожник. Вот так и зародилась их взаимная неприязнь. Хотя была пара мгновений, когда МакМерфи всё же пытался сделать омегу ещё одним своим обожателем, но Марвин оставался непреклонен. В итоге они стали соперниками. Соревновались в том, у кого баллы выше. И, надо сказать, Ян всегда опережал Кела. А тот из-за этого бесился.

После очередного поражения по университету пошли слухи о том, что омега продает себя за деньги. И многие пытались выкупить себе ночь. Но Марвин и их посылал. Самые же настойчивые кидались на парня, как на кусок мяса. Даром, что он не из робкого десятка – отбивался. Всё же, надо сказать, существование его было подпорчено. Чуть до нервного срыва не дошёл. Держался из последних сил. Тем не менее, Ян прекрасно понимал, откуда пошли сплетни, и продолжал втаптывать альфу в грязь на оглашении результатов. Пусть ему и было до боли плохо, но омега не намеревался проигрывать воплощению своей ненависти – богатому альфе. Так длилось вплоть до того момента, пока он не забрал свои документы и покинул учебное заведение.

И вот сейчас само олицетворение головной боли снова стоит перед ним, любезно улыбаясь бета-омежьему обществу собравшихся сотрудников.

А Ян тем временем хотел взвыть. Келвин сейчас последний человек, с которым ему хотелось бы встретиться, тем более в магазине.

Тем более стать ему коллегой. Большего “счастья” парень бы и придумать не смог.

– Келвин теперь будет работать в мясном отделе, – огласил Свит.

«Еще лучше» – закатив глаза, подумал Марвин.

Дело было в том, что это были соседние ряды. Получается, что теперь парням придется видеть друг друга каждый день. Практически всё время.

Ян припал спиной к стене и скрестил руки на груди. МакМерфи в знак приветствия пожимал всем руки. А омеге это сейчас хотелось меньше всего – даже и не смотрел в сторону альфы.

Стоит отметить, что и тот не обрадовался, увидев его.

Кел подошел к Трою, бете из хлебобулочного, чтобы и с ним поздороваться, когда за его спиной заметил знакомую фигуру. Улыбка стёрлась с лица парня. Он шепнул только: «Здрасьте» и пошёл к шефу узнать, в чём заключаются завтрашние обязанности. А Ян решил поскорее смыться.

Это было начало их труда бок о бок. Надо сказать, вдвоем им было тесно в одном пространстве. Пусть Кел и Ян поначалу делали вид, что не знают друг друга. Пусть и старались игнорировать, но на продолжительное время их не хватило.

Началась тихая война.

Парни зло подтрунивали друг над другом. Устраивали небольшие подлянки. Но ничего серьезного. Старались не выходить за рамки и не подставлять, хоть и ненавистного, но коллегу по цеху.

МакМерфи так и пользовался вниманием у омега-бетовой части коллектива. Они буквально слюной от симпатичного парня изводились. Многие бегали за юношей следом. Другие, ссылаясь на свою немощность, просили помощи по любому поводу. Да и вообще, все они вмиг преобразились: воняли духами и парфюмом, пытаясь подчеркнуть свой естественный запах, красились и наряжались, будто из цирка сбежали. А Марвин смотрел на эту вакханалию, открыто давясь хохотом.

«Давно такого шоу не видел», – думал парень, лицезрев, как Сайлус из детского уже в четвертый раз за день падает навзничь перед альфой, только бы тот, словно сказочный принц, вновь подал ему руку.

Казалось, что и самому Келвину это представление порядком надоело. В шестой раз он уже, не глядя на омегу, прошёл мимо. Делал вид, что чертовски занят.

Казалось, альфу начали раздражать тут уже всё и Ян, что первое время шутил по этому поводу, перестал его донимать. Хотя сам даже понимал настрой врага. Ведь его не раз преследовали и, в общем-то, преследуют до сих пор. Так что Марвин, не произнеся и слова, сделал перерыв в их сражении.

Оно продолжалось ровно до одной злополучной пятницы. В тот день у омеги было омерзительное настроение. У соседей ночью была тусовка, а он не выспался из-за громкой музыки. Еды в холодильнике было мало, поэтому свою часть оставил братьям, а сам ушёл голодным. Затем автобус сломался на середине пути, а денег было лишь на обратную дорогу. Парню пришлось идти пешком несколько километров.

На работе на него снова точили зуб змеи. Кто-то прознал, что они с МакМерфи когда-то были сокурсниками. Это породило новую волну ненависти, злословия и подлости.

Сперва подкинули тухлый помидор на полку с йогуртами, в результате чего посетители жаловались на запах и нерадивость Марвина. А во время обеда Яну, якобы случайно, вылили кофе на долгожданную пиццу.

Правда, омега тоже в долгу не остался – пара «случайных» подножек, да испорченный кофе. Один умный мальчик подменил сливки просроченным майонезом и радовался перекошенным лицам сослуживцев. Но, несмотря ни на что, сегодня его больше всех раздражал Келвин. Каждый шаг, каждое слово! Даже то, как парень дышал, выводило омегу из себя. Поэтому, застав его за магазином, не смог сдержаться, чтобы не оскорбить недруга.

Кел тогда только закончил помогать с разгрузкой товаров, без сил рухнув на асфальт. Он оперся спиной на грязную, исписанную граффити, кирпичную стену и, вытащив зажигалку вместе с сигаретой из нагрудного кармана клетчатой рубашки, закурил. У МакМерфи дьявольски раскалывалась голова, от усталости ломило руки и ноги. Все, чего он хотел сейчас – тишины и спокойствия. Но кто ему это даст?

– Какого хуя разлегся здесь? – послышался знакомый голос откуда-то сверху.

Альфа поднял глаза и увидел, что в двух шагах от него, раскуривая сигарету, стоит Ян. Поэтому он не счёл нужным отвечать.

– Вот только, блять, не говори мне, что ты устал?! – с усмешкой произнес Марвин.

Кел вновь взглянул на него.

– Да ладно? – Ян говорил сквозь зубы с сигаретой во рту. – Всегда знал, что вы, богатенькие мальчики, только и умеете, что языками чесать. А как до дела, мать твою, доходит, так сплошные немощные инвалиды! – он выпустил облако дыма изо рта. – Вот серьезно, вы же только и можете, что денюжки родителей просаживать, а сами нихуя не стоите. Еще бы! Вам же всё на блюдце с голубой каемочкой подается. И только не обляпайтесь. А испачкаетесь – вам подотрут, и без разницы что.

С каждым произнесённым словом альфа становился всё мрачнее. Будто сжимался в комок, стараясь держать себя в руках.

– Да и вообще, зачем ты за эту работу-то взялся? Так и сидел бы в своем замке и радовался жизни. Там же, поди, просто сказка. Или ты настолько с жиру бесишься, что решил экстрима вдохнуть – нормальной жизнью пожить? – Кел почти готов взорваться. – Так скажу тебе, милый друг, беги скорее обратно в свой рай и больше носу оттуда не суй. Помрешь же нахуй от первого же хот-дога, что в местных тележках готовят. Твой золотой желудочек не выдержит и все – пизда котенку.

Келвин быстро поднялся с земли и через секунду оказался перед экс-сокурсником. Прижав его к стене, парень с нескрываемой злобой смотрел в его глаза.

– Да что ты вообще знаешь обо мне и моей семье? – с рыком произнес он, давя рукой на ключицы Марвина.

Потом так же быстро отпустил и, подобно молнии, ушёл, оставляя омегу одного с шумом городской улицы.

«М-да, похоже, я переборщил», – подумал Ян, трясущейся рукой доставая новую сигарету.

========== Глава 2. ==========

Pov Ян.

После случившегося я чувствовал себя несколько неловко, даже неприятно. Сам не понимаю, зачем так вспылил, вылил всю эту грязь на Кела. Но не могу сказать, что сейчас, отдышавшись, считаю свои слова бредом. Я четко выразил своё мнение относительно той группы людей, к которой МакМерфи принадлежит, пусть слишком грубо и жестко. И да, я виноват, что так вскипел. Только всё же идти и мириться мне не хотелось. Гордость и уверенность в своей правоте, быть может, тому виной.

Так или иначе, но случай всё решил за меня. Точнее сказать, «случаем» был мистер Свит. Он, как выяснилось, был свидетелем данного инцидента. Выглянул в окошко из своего кабинета – свежего воздуха хотел вдохнуть, но в итоге стал свидетелем не самой приятной сцены.

Следующим утром стоило мне только войти, как начальник вызвал к себе на ковер. Пару минут он распинался на тему того, что сплоченность в коллективе важна. Потом усадил меня на кресло, сам сев за свой стол. И, скрестив руки в замок, со вздохом сказал:

– Ян, ты пойми, у Келвина сейчас тяжёлый период в жизни. Не могу сказать, что настолько же, насколько у тебя, но ему правда сейчас нелегко приходится. Не буду тебя уговаривать, но я надеюсь, что ты всё же подумаешь над своим поведением, помирившись с ним. В конце концов, работаете вы бок о бок.

Ну, мистер Свит мужик хороший. Добрый и мудрый. Расстраивать его мне не хотелось. Да и тут он прав. По работе нам слишком часто приходится контактировать, так что лучше бы всё наше взаимодействие происходило гладко, без обоюдной подлости, которая может стоить потерей работы. Поэтому я, вооружившись бутылкой красненького, решил навестить своего, так сказать, друга. Адрес его, к слову, тоже шеф дал.

Pov Автор.

К удивлению Яна, квартира альфы располагалась в районе не лучше, чем его собственная. Будь он хоть чуточку похож на тех приторно-сладких омег, что от вида крысы падают в обморок, ни за что не пришёл бы туда. Но Марвин такой, какой есть. Поэтому, не страшась пьяниц, бомжей и наркоманов, шёл к одной из типовых девятиэтажек, фасад которой был раскрашен сотней не самых приличных надписей и рисунков.

Дела в подъезде обстояли не лучше. Всё то же творчество, въевшийся запах паленого алкоголя и мочи. В лифт омега даже не сунулся, прекрасно зная, что многие предпочитают эти закрытые кабины использовать, как биотуалет. Поднимаясь по ступеням, парень ещё раз подумал, стоит ли того оно. Но отступать уже было некуда, тем более, что в дешевом бумажном пакете позвякивали две бутылки его любимого средства для того, чтобы помириться.

Потоптавшись пару минут около заветной двери, обшитой кожзамом, под которым, очевидно, скрывался поролон. Ян всё же нажал на звонок. Сначала с той стороны было тихо. Потом послышалась негромкая музыка, топот и уже через минуту дверь отворилась. Не очень широко, ее придерживала узенькая позолоченная цепочка.

– Чего тебе? – спросил помятый и потрепанный Келвин.

Омега даже потерялся на секунду. Непривычно было видеть врага таким несобранным.

– Я вот, – он приподнял пакет из которого в туже секунду послышался «дзинь». – Пришел извиниться и объявить перемирие.

Оценив гостя, альфа захлопнул на миг дверь, чтобы отцепить цепочку, а после широко раскрыл ее.

– Заходи, – сказал он и жестом указал на прихожую.

Осмотревшись в жилище МакМерфи, Марвин снова был шокирован. Это были далеко не хоромы, а коробка, чуть больше той, в которой жил он сам. Дешевые бумажные обои и ремонт, сделанный еще при самых первых жильцах. Но на пластиковых крючках у входа висели дорогие модные куртки и обувь у порога была не из дешевых.

«Что же могло случиться в жизни этого мажора, что сейчас он оказался здесь?» – пронеслось в голове у Яна.

– Ты так и будешь там топтаться или пройдешь? – послышалось из глубины квартиры.

Стащив с себя верхнюю одежду, омега пошел на голос.

Альфа стоял у раковины и мыл округлые фужеры. Потом, поставив их ножкой к верху, подошел к холодильнику и вытащил из него упаковку нарезанной салями и сыра. Показав гостю жестом присесть, положил перед ним на стол эту снедь и удалился обратно к раковине, забрать фужеры.

Поставив их себе и Марвину, парень сел напротив него и вытащил из пакета одну из бутылок.

Ян все это время, совсем не обращал внимание на суету экс-одногруппника. Он все также с интересом рассматривал убранство его квартиры. Кухня, как и коридор, оказалась простенькая. Недорогая мебель и гарнитур. Старенький, дребезжащий холодильник с маленькой морозильной камерой сверху. Узкая, покрытая копотью, газовая плита. Шторы – серый тюль. Из украшений лишь настенные часы с голубоватым морским пейзажем, что никак не вписывается в лимонно-желтый интерьер.

– Я вижу ты удивлен, – оторвал его от созерцания хозяин помещения. – Немудрено, я и сам бы в шоке был, скажи мне кто-нибудь еще год назад, что так буду жить.

– И от чего же ты сюда переехал? – вырвалось у омеги.

МакМерфи хмыкнул и, откупорив вино, разлил его по бокалам.

– Если честно, ты не тот человек, которому я хотел бы излить душу. Вот только других нет, – говорил он как-то мрачно и подавленно, а на лице была странная улыбка. – Знаешь, как бывает, пока ты богат – нужен всем. Каждый мечтает стать тебе другом, приятелем, любовником. А как беден – не нужен ни-ко-му, – парень пригубил вино.

Яну даже стало жалко альфу, но виду он не подал. Только повторил действие собеседника.

– А неплохое вино, – вынес вердикт Кел.

– И недорогое, – одобрил Марвин.

– И насколько недорогое?

– Скажем так, даже такой нищий, как я может позволить себе покупать его с зарплаты.

Альфа был удивлен.

– Надо же, мне даже почти не удается нормально купить еды с зарплаты.

– Это потому, что ты привык жить по-другому, – с улыбкой проговорил омега, осушая бокал. – И все же, почему вообще ты так живешь? – он повторил попытку.

– Да так, с родителями разругался.

Ян хотел было пошутить по этому поводу, но по лицу Келвина было видно, что эту тему сейчас лучше не поднимать.

А между тем время стремительно двигалось вперед. Солнце, заходя за крыши однотипных каменных ящиков, окрашивало небо в красно-желтые отливы, покрывая все еще теплым светом усталый город.

За окном стало больше людей. Они, наконец-то, после трудового дня возвращались назад в свои клетки-квартиры, чтобы поужинать, набраться сил, и приготовиться к следующему трудодню. Повторить этот ритуал опять и опять.

Несмотря на прошедшее время, разговоры у парней не клеялись. Каждый не спешил делиться личным и сокровенным, а простые темы «о погоде» и «о работе» уже давно иссякли. Даже про чужие увлечения сложно узнать, не открывшись собеседнику. Поэтому и альфа, и омега, вместо лишних слов, предпочли осушать бокал за бокалом, пока сумерки не застелили своим синим мраком кишащие жизнью улицы. Тогда, наконец, желудок Марвина не вынес и потребовал не только алкоголя, но и еды. Желательно побольше.

– Слушай, у тебя есть что-то более плотное перекусить? – с наглостью спросил не очень трезвый парень, делая еще глоток.

– Удивлен, что ты еще можешь говорить, – усмехнулся собеседник. – Вроде нет, надо в холодильнике проверить.

Открыв этот магический морозящий шкаф, который некогда был храмом еды, у омеги отвисла челюсть. Виной тому отнюдь не были шикарные и диковинные яства. Напротив, складывалось полнейшее впечатление, что альфа подобен цветку, что питается лишь водой и энергией солнечного света. Ну и еще тем плесневелым сендвичем с верхней полки, завявшим огурцом, что виднеется в прозрачном поддоне. Двумя яйцами и банкой пива. Хотя, в сущности, его можно отнести к воде. Единственной нормальной, целой, оказалась упаковка сосисок.

– М-да, – Ян вздохнул. – А ты не врал про то, что у тебя есть нечего.

– А я о чем?

– Ладно, ты хоть варить сосиски умеешь?

– А зачем? Можно и так есть, – Кэл пожал плечами.

– Окей, сам сварю, – проговорил со вздохом Марвин и взял упаковку в руки.

Новый удар, захмелевшего юношу ждал, когда он решил прочесть состав. Завидев бумажку с ценником, который ленивый альфа не удосужился оторвать, у Яна просто сердце пропустило удар.

– Они что из золота?! – во все горло завопил он.

Келвин даже подпрыгнул на своем стуле.

– Ты это о чем? – спросил он, поворачиваясь к гостю.

– Я говорю об этом, – парень тряхнул упаковкой перед носом собеседника. – Я на еду в общем меньше трачу.

– Да? – удивился МакМерфи. – А я всегда такие брал.

Омега только вздохнул и прошел к плите. Он набрал в кастрюлю воды и, зажегши конфорку, поставил ее на огонь. Потом положил туда четыре сосиски. Остальное сунул обратно в холодильник.

– Что же, – он не обернулся. – кажется я знаю, что могу сделать в качестве извинений, – парень посолил содержимое кастрюли. – Со следующей зарплаты, я научу тебя экономить. А пока, чтобы ты не голодал, помогу в обиходе нормальных людей.

– Сделаю вид, что не слышал, как ты называешь меня ненормальным и приму помощь, – Келвин улыбнулся.

– Вот и договорились. Где у тебя тарелки?

Вместо ответа альфа встал со своего места и подошел к одному из навесных шкафчиков. Вытащил оттуда посуду, он еще и горчицу где-то нарыл. Ужинали они уже немного веселее. Омега то и дело выспрашивал у альфы обычные расценки на товары в их фешенебельных магазинах, а самого Кела веселило то, как лицо экс-сокурсника с каждым словом сильнее искажалось.

Несмотря на предложение Келвина заночевать у него, Ян все равно собрался домой. Но состояние его тогда было… Не лучшее.

Язык у парня уже прилично заплетался, а походка больше напоминала странный, запутанный танец. Поэтому альфе, несмотря на все его нежелание покидать свою обитель в столь поздний час, пришлось провожать гостя почти до порога его квартиры.

Pov Ян.

У меня всегда была хорошая память. Как бы не напивался, все равно помнил, что сделал прошлой ночью. Мой дар и мое проклятие. Иногда об стену головой биться хотелось от своих же деяний. После попойки с МакМерфи мне хотелось утопиться.

Вот зачем я дал ему обещание, что помогу с экономией?

Но привыкший всегда держать слово, отступиться я не мог. Не в моих правилах. Поэтому в понедельник утром начались мои тренинги.

Надо было видеть лица моих обожаемых коллег, когда я и Кел, ни с того ни с сего, начали активно беседовать. Мы даже почти не ругались, как обычно. Да и шуток язвительный практически ни я, ни он, не распускал. Практически.

Но, надо сказать, перекошенные лица наших уинстоновских омежек того стояли. О да, смотрите течные вы дырки, как столь ненавистный вам я, уводит нашего местного секс-символа.

Они, даже, кажется, ядом захлебывались. Бедные, главное чтобы не умерли от своей же зависти и злости.

А вообще, если честно, стоит признаться, что мне Келвин чуть весь мозг не выел. То ему не так, это он делать не хочет, туда не пойдет. Кисейная барышня. И вот спрашивается, кому это больше надо? Ему или мне? До зарплаты еще две недели, а он дня через три будет подобен медведю в спячке – лапу сосать. Ну или не лапу. Если деньги понадобятся и не такое сделаешь. Даже альфы, порой, не гнушаются продавать себя. Правда такое я ему решил не говорить. Не хотелось пугать столь чувствительную натуру.

Все-таки пришлось причинить ему моральный вред. После смены всучил альфе просрочку и то, что скоро спишут, как просрочку. Он долго кричал, что не собирается есть то, что должно быть на свалке. Но я убедил Кела лишь одной фразой:

«Чего тебе больше хочется: провести пару часов на унитазе или с голодухи помереть?» – я хлопнул его по плечу. – «Взбодрись, от запора или поноса точно никто еще не умер!»

От его позеленевшей рожи, я так и хотел смеяться. Пришлось сдержаться. Над убогими потешаться – грех.

Но, если честно, было весело бегать по закрытому магазину с огромной тележкой. А потом еще и заставил его меня в ней катать. Вообще шикарно. Никогда раньше подобного не делал.

Потом еще пришлось вновь переться к нему домой, готовить учить. Келвин ничего сложнее яичницы и тостов не умеет делать. Но он сумел подкупить меня, пообещав еще красненького с зарплаты. Не могу себя пьяницей назвать, но это я люблю.

В общем, все эти две недели до зарплаты я провел в тесном общении с Келвином и, не верю, что говорю это, но этот мажор оказался не плохим парнем. Хотя иной раз и хочется треснуть ему промеж ног.

Pov Автор.

В один из вечеров, когда Келвин провожал Яна до автобуса, парни заранее договорились о том, как проведут самые священный и главный праздник – день зарплаты. Марвин, кладя руку на сердце, поклялся стать для альфы гидом в этом суровом мире экономии. Он грозился провести своего спутника туда, куда не ступала нога ни одного «зажравшегося мажорика», открыть все самые страшные тайны низшего класса. Омега даже грозился шокировать Кела настолько, что у того челюсть выпадет.