Текст книги "Мамочка (СИ)"

Автор книги: Велимера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

С чего бы начать? Я сидела битый час над пустой тетрадью, даже не зная, для чего мне этот дневник. Наверное, чтобы не сойти с ума и упорядочить происходящее. Потому что мой одногруппник оборотень-гей. Или потому, что вожак его стаи, альфа, то бишь, усиленно втирает мне, что я буду хорошей мамочкой его стае. Или потому, что…

Нет, слишком много всего за раз. Тарабарщина получается. Надо упорядочить сначала в голове, а потом уже записывать.

Для начала мой одногруппник в кулинарном колледже – гей. Я к этому нормально отношусь, мы с ним неплохо общались, ходили домой вместе, потому что живем недалеко друг от друга, пока в один прекрасный вечер Егор не покрылся шерстью и чуть не загрыз меня. Было это всего-то пару недель назад, а уже будто вечность прошла. Да, точно, с этого надо будет начать. Потом перейти к тому, что примчался здоровый мужик и, как пушинку, поднял крупного… Оборотня, да, пора привыкнуть к этому слову, за шкирку. Поднял, встряхнул, нарычал – и Егор, поджав хвост, убежал. Видимо, домой.

Этот самый мужик показал на полную луну и вздохнул, типа, обычное дело, подумаешь. То, что я, еле живая, тряслась и заикалась еще два дня, его не особо поначалу волновало. Он отвел меня к себе домой, где на меня заинтересованно накинулись три здоровые псины. Одной из них оказался Егор. И остаток ночи я провела, под чай с тортиком слушая обстоятельный рассказ об оборотнях и этой маленькой стае.

Так, ладно, как дальше происходящее описать? Ну, допустим, два дня, которые я просидела дома за всеми замками, описывать без надобности. А как быть с тем днем, когда вся эта стая завалилась ко мне с горой еды?

Тогда я познакомилась с Валей, вернее, Валентином, Парой Егора, а еще с Максимом. Их альфа называл щенками и никак иначе, самого альфу звали Ваней. Дружеский вечер удался на славу, причем двух, вроде, натуральных парней не волновало, что Егор сидит у своего парня на коленях. Мне только объясняли со смехом, что Пару не выбирают. Вообще, у них там с этими Парами так путано, что я до сих пор не разобралась. Типа, Пара есть только у рожденных оборотнями. Не знаю, как с ума не сошла.

Понять мое состояние мог только Иван. Остальная часть стаи только возмущалась, как я не могу вникнуть в столь очевидные вещи, а он терпеливо втолковывал.

Как-то так получилось, что они заскакивали ко мне вечером в разном составе, а потом и вовсе начали ужинать только у меня, правда, продукты приносили и посуду мыли сами. А еще в глаза заглядывали с такой преданностью, что Ваня шутил – уже считают мамочкой. Ну а что я, я готовить люблю, особенно, если потом мыть посуду не надо…

Вот сейчас вспоминаю – и тепло в груди от этой пушистой оравы. А как они мне всей галдящей толпой собирали новые полки, которые я купила в кухню для книг и тетрадей с рецептами… С ними плыть по течению не так уж трудно. Не понимаю, только, что они все во мне такого нашли, что никак не отстанут.

– Привет, – вздрогнув, я выронила ручку и резко обернулась.

Да-да, надо не забыть написать о том, что этот белобрысый засранец в последнее время все чаще приходит ко мне один, и я по этому поводу испытываю самые смешанные чувства.

– Привет, – подняв и сунув ручку в пенал, я встала. Не забыть бы еще написать про то, что они любят заходить через окно, благо, живу на первом, – ужинать будешь?

Как-то сложилось, что еду предлагаю каждый раз в первую очередь. Может, мне просто нравится смотреть на их восхищенные моськи, потому что Егор, несмотря на уже второй курс, готовит отвратительно.

– Нет, спасибо, – улыбнувшись, Ваня присел на диван, – я пригласить пришел.

– Прямо сейчас? – присев на другой край дивана, я расслабленно откинулась на спинку.

Раньше было стеснение, а сейчас мне эти лохматики почти как семья. Так быстро все произошло…

– Нет, конечно, нет, – рассмеялся мужчина, – в субботу. У Максима день рождения, отметим в узком кругу, а потом он с друзьями отпразднует.

– Я уже вхожу в узкий круг? – приподняла бровь с легкой улыбкой я.

– Конечно, мамочка, – ухмыльнулся “папочка”, – они в тебе души не чают.

Да, он говорил, что чувствует их эмоции даже на расстоянии. Этакая связь.

– Даже не знаю, что с этим делать, – притворно вздохнула я.

– Смириться и почесать мне за ухом, – посоветовал Иван, ложась так, чтобы его голова оказалась в зоне моей досягаемости.

– Вы все меня эксплуатируете в качестве чесалки, – рассмеялась я, – то спину, то за ушком…

– Ты себе не представляешь, сколько лет мне никто не чесал за ухом, – тихо и неожиданно серьезно пробормотал блондин, уткнувшись лбом в диван.

Бывает у него иногда – говорит вот так и с таким тоскливым выражением лица, что хочется пожалеть. Обычно он так говорит о своей жизни. Ваня ведь довольно старый, ему под сотню, хоть и выглядит молодым, а стаю себе завел только лет десять назад.

Мы молчали довольно долго. Не знаю, что варилось у него в черепушке, но я думала о том, что хорошо жить отдельно от родителей, иначе никаких бы посиделок с оборотнями не было.

– А можно я тебе живот почешу? – улыбнулась я, проводя аналогию с собакой.

– Я ж тебе не дворняжка… – буркнул Иван. Я тут же убрала руку от его головы, и он тяжко вздохнул. – Ладно, уговорила, – закатив глаза, оборотень перевернулся на спину и послушно подергал левой ногой в воздухе, когда я почесала его пресс. Даже язык высунул и подышал ртом, – довольна?

Сгибаясь пополам от смеха, я с трудом кивнула. Почти два метра ходячей привычки уступать молодняку, ну как тут не воспользоваться?

Но очень скоро меня настигла жестокая месть в виде щекотки. Хохоча, я пыталась вырваться или хоть с дивана сползти, но куда мне с моими человеческими силенками…

– Так тебе и надо, – шепнул блондин, резко замерев.

Он нависал надо мной, едва не касаясь кончиком носа моего подбородка. Сбитое от долгого смеха дыхание перехватило от пронзительного взгляда его голубых глаз.

Когда мужчина чуть подался вперед, я, сама не зная, почему, спасовала и прижала пальцы к его губам.

– Я понял, – пробормотал он, прижался скулой к моему виску, шепча в ухо, – щенки чувствуют отголоски моих эмоций как свои. Отчасти поэтому ты так им нравишься, – а потом вдруг резко вскочил и, наскоро пожелав спокойной ночи, выпрыгнул в окно.

Вздохнув, я прикрыла глаза. Он мне нравится? Нравится. Так в чем дело? Наверное, в том, кем он является. И еще недвусмысленных намеках на мое будущее становление оборотнем и мамочкой стаи.

========== Часть 2 ==========

С подарком долго думать не пришлось – Максим намекнул, что любит белковый крем. В итоге я весь вечер пятницы провозилась на кухне с коржами и пропиткой, а с утра пораньше покрыла обычный круглый торт глазурью из белого шоколада и пищевыми красками сделала подобие лунных кратеров. Упахалась, конечно, так, что пришла в квартиру Вани, села на диван и не вставала весь вечер. Но визжащие в бурном изъявлении восторга щенки окупили все мои усилия с лихвой. Закатив глаза, я торжественно поклялась, что буду каждый торт украшать так вне зависимости от начинки. Видимо, то, что я буду каждый день рождения делать торты, считалось аксиомой, так что насчет этого меня даже не спросили.

– Очень вкусно получилось, – похвалил Иван, сидя рядом со мной, пока парни делали селфи с тарелками в руках.

– Это хорошо, – улыбаясь, я рассеянно ела свое творение.

Обычное мое умиление от того, как щенки радуются и уминают мою еду, усиливали несколько бокалов вина, так что я была готова разреветься и всех их затискать при первой же возможности.

Когда ребята с топотом и гиканьем индейцев, эволюционировавших от слонов, ускакали на второй этаж, я решилась спросить о планировке. Потому что в обычной пятнадцатиэтажке не может быть двухэтажных квартир.

– Когда у меня только щенки появились, соседи сверху решили переехать, – пожал плечами Ваня, накладывая себе еще кусок торта, – сделал лестницу, там она в бывшую прихожую приходит. Квартира была трехкомнатная, так что одна комната Максима, одна Егора и Валика, себе я спальню в зале там сделал. Они же только номинально в своих квартирах живут, а на деле постоянно тут тусуются. Внизу теперь только гостиная и кабинет. Зато наверху из кухни сделал третью ванную, по утрам просто незаменимая штука.

Ну да, учитывая то, что Валик работает фотомоделью и подолгу возится со своим лицом, наверняка это не роскошь, а необходимость.

А еще, когда речь заходит о стае в их отсутствие, его лицо становится таким мечтательно-ласковым, что в его обожание щенков охотно верится.

– А что нужно, чтобы стать альфой? – поджав под себя ноги, я прислонилась затылком к спинке.

– Быть рожденным альфой, – усмехнулся оборотень, – а еще очень болезненно поцапаться с родней и уйти из стаи.

– Ты долго был один? – когда он нахально пристроил голову у меня на бедре, я без устных просьб принялась чесать ему за ухом.

– Лет сорок, – удовлетворенно проворчал он, – потом познакомился с умирающим от рака Максимом, а через год встретил эту сумасшедшую парочку. Они оба не альфы, но их стаи не так терпимо и понимающе отнеслись к тому, что они Пара.

– А ты почему ушел? – я разглядывала его умиротворенное лицо и даже вздрогнула, когда Ваня резко открыл глаза.

– Альфы всегда уходят, – усмехнувшись, он ответил мне прямым взглядом, – потому что рождены командовать, а не подчиняться.

Он смотрел на меня так же, как в нашу последнюю встречу. Смотрел так, что по плечам побежали мурашки.

– А разве ты никогда не пытался найти свою Пару? – странно писклявым голосом я попыталась в последний раз воздвигнуть между нами барьер.

Столько я их уже построила и сама разрушила за эти дни, и у меня уже нет сил сопротивляться его нечеловеческому обаянию.

– Я сам выбираю, с кем хочу быть, – гордо поджал губы Иван, хмуря свои светлые брови, – и никому не позволю выбирать за меня. Это только мое дело, даже волка оно не касается. Я прислушался к нему, когда он посчитал, что ты понравишься щенкам, но все остальные решения я принимал сам, – приподнявшись на локте, блондин вдруг оказался слишком близко, – и я больше не хочу ощущать, как ты хочешь меня, и не иметь возможности даже прикоснуться.

У меня была возможность и даже мысль оттолкнуть его, но я выбрала ответить на нежный поцелуй и обвить руками крепкую напряженную шею. Потому что, действительно, сколько можно уже врать самой себе?

– Стой, погоди, – отстранившись, я, кажется, запоздало покраснела, – сейчас же щенки спустятся.

– Они ушли гулять, – сев рядом нормально, Иван затащил меня к себе на колени, – Максим же еще с друзьями отмечает.

Я вспомнила, что слышала от них слово “переодеться”, но тут же снова забыла, потому что нашлось дело поважнее.

– Знаешь, что я подумала? – устроив голову на плече крепко обнимающего меня оборотня, я негромко засмеялась.

– М? – поерзав, Ваня прикрыл глаза.

Я буквально почувствовала, как он расслабляется.

– Что мы как родители, которые выпроводили чада погулять и нашли время друг на друга, – фыркнув, мужчина согласно кивнул.

– Так и есть, мамочка, – потянувшись, Иван поставил мне на бедра блюдо, на котором оставалась еще половина торта, – поэтому предлагаю съесть все самим, чтобы неповадно было щенкам нас оставлять.

Я послушно взяла вилку, зная, что много в себя запихать не смогу, но уже через пару часов от моего подарка ничего не останется – метаболизм и, соответственно, аппетит у оборотней сверхьестественные.

========== Часть 3 ==========

Ночевать у Вани стало как за “здрасте”, практически все выходные я проводила в окружении стаи. А в будние дни иногда он сам приходил ко мне. Мы по полночи разговаривали, а потом я спала без снов в крепких объятиях. Все устоялось, вошло в колею, и нежный поцелуй с утра стал обычным делом. Оборотни тонко чувствовали мое настроение и подстраивались под него с ловкостью профессиональных подкаблучников, так что за полтора месяца знакомства со стаей я на них ни разу не рассердилась. Может, тут еще помогли эти их щенячьи глазки…

Проснувшись, я сладко потянулась, ощущая себя как-то непривычно. Чуть приподнявшись и оглядевшись, я выяснила – пушистая братия в полном составе спала в кровати Вани. Максим втиснулся между нами и со счастливой улыбкой сопел мне в живот, Егор прижался ко мне со спины, обнимая за талию, а Валя развалился прямо на спине своего альфы, который, кстати, тоже не спал.

– И что, так часто бывает? – я почесала Макса за ухом, отчего он заскулил во сне.

– Чем ближе полнолуние, тем чаще, – усмехнулся Ваня, поудобнее пристраивая голову на подушке, – ты же в последнее время больше нам внимания уделяешь, вот они и соскучились. Но знаешь, мы сейчас так счастливы, – закатив глаза, он добавил: – и в курсе, что вы не спите, засранцы.

Все три щенка, как по команде, подняли головы.

– И даже не будешь ругаться за то, что мы залезли в кровать? – уточнил Валик, потираясь носом о белобрысый затылок вожака.

– Сегодня не буду, – лениво проворчал Иван, протягивая руку и обнимая ей сразу Максима, меня и Егора, – но только сегодня.

Большую часть его попыток нарычать на стаю я пресекала либо своим присутствием, как таковым, либо уговорами. Даже не думала, что такой ласковый и любящий своих щенков мужчина может быть таким строгим. Хотя, может, это и есть любовь.

Довольно завозившись, парни начали выяснять у меня планы на приближающуюся ночь полнолуния. Прошлое я пропустила, потому что оно выпало на ночь перед зачетом, и Ваня решил, что мне надо выспаться. Как он тогда невозмутимо рассказывал, “еле удержал всех четверых”, потому что волки тоже хотят моего внимания.

– Ага, чтобы кто-нибудь из вас опять попытался меня сожрать? – хмыкнула я, взлохмачивая волосы Максу.

И совсем непонятным был взрыв смеха в ответ на мой риторический вопрос.

– Вообще-то, когда мы прибежали, Егор тебе лицо облизывал и скулил, а его хвост чуть в вентилятор не превратился! – высказал свою точку зрения альфа, давясь хохотом.

А я-то помню это, как рычание и попытки перегрызть мне горло…

– Ну, у страха глаза велики, – поджала губы я.

Я там тогда чуть ежа не родила от ужаса, уже с жизнью распрощалась, а они ржут!

Мое недовольство щенки быстро ликвидировали, и мы так валялись все вместе еще с час, не меньше. А потом вся наша почти семейная идиллия была разрушена всего одним звонком. Едва услышав рингтон, Ваня тихонько утробно зарычал, а после разговора в другой комнате и вовсе пинал все на своем пути и хлопал дверями.

Как мне обьяснили притихшие щенки, это ему звонил отец – вожак той стаи, из которой Иван со скандалом, несвойственным обычному уходу альф, свалил. Его пригласили на семейный пикник вместе со стаей, но он поедет один, потому что его семья каждый раз кривится от присутствия не совсем стандартной Пары, а пару раз Ваня даже подрался с отцом из-за них. Егор и Валя еще немного рассказали мне о двойственности стандартов в оборотнической среде, которые всегда громче всех кричат, что Пару не выбирают, и технично свалили из дома, чтобы не попасться под горячую руку. Максим же обьяснил, что на таких вот семейных советах Ивана постоянно пилят на тему неправильной и слишком маленькой стаи, на тему отсутствия попыток найти Пару и еще много-много тем. А не приехать он права не имеет, потому что относится к знатному среди оборотней роду, хоть и считается отщепенцем. И обращенный тоже, потеревшись на прощание макушкой о мою ладонь, тихонько выскользнул из квартиры.

Альфа на кухне перекусывал перед дорогой, злобно рыча на все, что работало хоть сколько-нибудь не так, как ему хотелось.

– Тебе тоже лучше уйти, – ровно посоветовал он, выбрасывая в мусорное ведро осколки раздавленной в кулаке кружки, – мы приедем поздно и в бешенстве.

– Хочешь сказать, – я прищурилась, – швырнешь меня через всю комнату или треснешь об стену?

Это его излюбленные методы намекнуть щенкам, что они делают что-то не так.

– Мы, скорее, себе самому глотку перегрызем, – фыркнул он, обняв меня и ласково лизнув в шею, – просто не хочу, чтобы ты нас такими видела.

– Ладно, подвезешь тогда меня? – улыбнувшись, я поцеловала его в уголок губ, думая о том, что никуда от меня этот психанутый не денется.

В четыре я уже вернулась в двухэтажную квартиру. Прибралась, приготовила ужин, напомнила Егору дописать реферат, дала Максиму небольшой совет насчет девушки, по присланным фотографиям помогла Валику выбрать подарок Паре на годовщину– и почувствовала себя мамочкой, как никогда. А ведь эти “детки” старше меня, им всем под или за тридцать, хоть и выглядят они молодо. И я тут, девятнадцатилетняя сопля, всеми командую, даже альфой. Ну не круто ли? Такая теплая, большая и дружная семья, хоть и маленькая стая. И, по-моему, пока я человек, они относятся бережнее. Умеривают силу, тактично себя ведут. А если я стану оборотнем – все изменится, верно ведь? Не хочу…

Ивана я так и не дождалась – легла спать, уткнувшись носом в пахнущую его шампунем подушку. Не хочу, чтобы он злился, гораздо лучше, когда он добрый и улыбчивый.

Появление вожака ознаменовал громкий хлопок входной двери, от которого я даже подпрыгнула, и слышное даже на втором этаже рычание, от которого с меня моментально слетел весь сон. Я посмотрела на часы – половина одиннадцатого. Получается, он почти весь день пробыл со своей прежней стаей.

– Непослушная, – улыбнулся давно почуявший меня оборотень, открывая дверь в свою спальню и на ходу стаскивая футболку.

– Ну а что, надо было тебя в таком состоянии оставить? – я села, потирая глаза.

– В таком состоянии нас как раз лучше оставлять, – усмехнувшись, блондин рухнул поперек кровати и глухо пожаловался: – выжали нас, как лимон, дементоры проклятые. Иди к нам, наш патронус.

Рассмеявшись, я забралась в приветливо раскрытые объятия и уткнулась в пахнущую костром грудь. Такой теплый, такой заботливый и надежный мужчина, даром что оборотень.

Когда он подмял меня под себя, я только улыбнулась, отвечая на жадные поцелуи. Я уж думала, придется самой инициативу проявлять, а Ваня так и будет ходить вокруг да около.

– Я хочу тебя, – дрожащим хриплым шепотом подтвердил мои догадки Иван, горячо и влажно целуя в шею.

Это “я” успокаивало. Четкое деление на “мы” и “я” всегда давало понять, какие решения он принимает сам, а в каких прислушивается к волку.

Проводя ладонями по мускулистой напряженной спине, я подставлялась под ласки, не сдерживая тихих стонов. Ему лгать бесполезно – мое сердцебиение и запах для него как открытая книга. И разве можно не хотеть такого мужика?

С ним не было стеснения – Ваня такой открытый и жадный, такой по-дикому естественный, что хотелось лишь подражать. Чуть напрягшись, я перевернула его на спину и оседлала жесткий живот.

– Хочешь сверху? – возбужденно блестя в темноте пожелтевшими глазами, мужчина сел и торопливо стянул с меня футболку.

– А ты хочешь? – обнимая его за шею, я прогнулась, ощущая теплые большие ладони на спине и горячие губы на шее.

– Я все хочу! – рыкнул он, снова вжимая меня своим телом в постель, сплетая пальцы в замок с моими.

Подставляясь под беспорядочные поцелуи, я вскрикнула, когда в кисти что-то хрустнуло под его напором.

Ивана с меня как ветром сдуло.

– Прости, я… Увлекся, – сидя на краю кровати спиной ко мне, он низко опустил голову и запустил пальцы в волосы.

– Эй, все нормально, – пошевелив пальцами и убедившись, что боль быстро исчезла, я обняла его со спины и уткнулась носом в шею, – правда.

– Нет, не нормально, – буркнул Ваня, – я не хочу делать тебе больно.

Да, теперь он не сможет полностью расслабиться, но я же хрупкий человек, в конце концов, пусть держит себя в руках.

– Ну так сделай мне приятно, – усмехнулась я, куснув его за ухо.

– Разве бывают такие, как ты? – грустно улыбнулся оборотень, поворачиваясь и укладывая меня на спину.

– Если только в единственном экземпляре, – шепнула я, снова сцепляя пальцы недавно пострадавшей руки с его на свой страх и риск.

Он так и не отпустил мою руку. Пару раз я ощутила, как когти покалывают тыльную сторону ладони, но утром, когда мы все еще держались за руки, не было ни царапинки.

========== Часть 4 ==========

Заветное полнолуние все приближалось, как и зима, поэтому круглосуточно приоткрытое окно в комнате аукнулось мне кашлем и температурой под сорок. В колледж я не пошла, решила, что полежать будет полезнее, но к оборотням все же ближе к вечеру потащилась. Обещала ведь.

Дома был пока только Ваня, сразу же подозрительно потянувший носом воздух.

– Тебе плохо? – отставив ноутбук, мужчина вскочил и сразу же прижался губами к моему лбу. – Лекарства выпила? И почему вообще из дома вышла? Почему мне не сказала?

– Мамы всегда болеют незаметно, – усмехнулась я, обнимая горячего в преддверии обращения блондина и стараясь не сильно дрожать.

– Ты как вообще стоишь с такой температурой? – возмутился он, отлепляя меня от себя и подхватывая на руки. – Бессовестная, я тебе дам незаметно! Совсем с ума сошла!

Ворча, как старый дед, он замотал меня в плед, как гусеницу в кокон, и включил электрический камин. Позвонил Максиму и сказал зайти в аптеку. Потом еще немного порычал на меня и лег рядом, крепко прижимаясь, чтобы согреть.

Неожиданно резко прекратив бурчать, Ваня уткнулся носом мне под ухо и тихо заскулил. Я потерлась скулой о его лоб, потому что это было единственным движением, на которое я еще была способна.

– Сейчас щенки придут, мы тебя согреем, – шепотом пообещал Иван, сопя мне в ухо.

– Мне и так тепло, – улыбнулась я, чувствуя, что тело уже не так колотит и не горит лицо.

Хотя, может быть, это сработало жаропонижащее, которое я купила и приняла по пути сюда.

– Тебе придется пересмотреть понятие тепла, – тихо усмехнулся оборотень, отстраняясь и вставая, взял меня на руки, – но сначала ужин.

Щенята притащили каждый по два здоровых пакета еды, которую не надо готовить – фаст-фуд, нарезку, овощи и фрукты. Один пакет был ликвидирован сразу за ужином, и я больше, чем уверена – к завтрашнему обеду в холодильнике будет шаром покати.

Пока все пили чай, а я – терафлю, оборотни кривились и то и дело крутили головой, разминая шею. Мне уже рассказывали, что перед плановым обращением все тело ломит. Еще я знаю, что человеческое сознание сохраняется частично только у альфы, щенки же будут настоящими волками, которые живут в них. Я так и не поняла – то ли это вторая личность, то ли еще одна душа, да и парни сами не могли ничего внятного по этому поводу сказать.

Чувствуя, что пора, Ваня отнес меня обратно в постель, но заматывать не стал, просто накрыл пледом и вышел, на ходу стаскивая футболку. И сразу же в дверь, прижав уши, проскользнули на полусогнутых три обычных серых волка. Они все запрыгнули на кровать и полезли ко мне, требуя ласки. Я только смеялась и послушно чесала за стоящими торчком ушами, заодно поняла, как их различать. Хоть они все размером с довольно крупную собаку, в янтарных глазах крапинки того же цвета, что и у людей. Вернее, потрясающие зеленые глаза Валика были заметны только в крапинках, а вот карие радужки остальных щенков отдавались лишь чуть более темными глазами у волков.

Серые вдруг в строгом порядке улеглись – один грудью прижал мои щиколотки к матрасу, а остальные пристроили головы у меня на голенях и бедрах. Их организованные движения объяснялись просто – вошел вожак. Выше сантиметров на десять, мощнее и белый. Белый, как снег.

– Да ты прямо как Акела, – усмехнулась я, когда альфа степенно подошел и запрыгнул на кровать.

Положив тяжелую голову мне куда-то в районе диафрагмы, Ваня прикрыл желтые с голубыми крапинками глаза. Почесывая его за ухом, я вдруг поняла, что вся взмокла. В комнате и так было очень тепло, так еще и комки меха на мне разлеглись. Когда я попыталась хоть немного высвободиться из-под пледа, папочка тихо зарычал, не открывая глаз. Пришлось смириться с тем, что спать я буду в бане.

Утром от простуды не осталось и следа, хотя пришлось отправить Егора ко мне за одеждой, потому что я вся пропотела за ночь. Но после душа, да еще и в контрасте с прошлым днем я почувствовала себя как никогда легко и свободно.

Жадно уничтожающие все, что пахло едой, оборотни заставили меня еще раз выпить противовирусное и терафлю для профилактики, но Ваня сказал, что у меня запах здорового человека.

– Всегда теперь буду так лечиться! – рассмеялась я, сооружая себе сразу несколько бутербродов про запас, потому что эти бездонные прорвы сожрут все раньше, чем я наемся.

========== Часть 5 ==========

На самом деле, я была счастлива, как никогда в жизни. Заботливый альфа и обожающие меня щенки окружили меня будто коконом – никаких проблем не стало, никаких сложностей. Что приготовила – все вкусно, по макушке погладила – скулят от радости, что-то помогла или подсказала – “спасибо, мам”. Это “мама” стало проскальзывать все чаще, и каждый раз тепло разливалось в груди. Я и правда полюбила парней, как своих детей, вместе с их папулей, который только улыбался, видя такой расклад. Намеки на обращение участились, но я пока не давала однозначного ответа, потому что не хотела терять свою относительную хрупкость.

– Мы завтра ужинаем с твоими родителями, – невозмутимо обьявил Иван за обедом в логове стаи.

Все, кроме него, от неожиданности поперхнулись и закашлялись.

– С чьими? – прохрипел Макс, стуча себя кулаком в грудь.

– С мамиными, – с улыбкой уточнил альфа.

Я пораженно застыла.

– А-а-а… – с облегчением выдохнули щенки. Потом до них дошло, и они издали уже удивленное: – О-оу…

– И почему я узнаю об этом только сейчас? – возмутилась я.

– Мы сами узнали только час назад, – хитро прищурился вожак.

Мои родители – прекрасные повара итальянской и французской кухни. И работают в наикрутейшем ресторанно-гостиничном комплексе за городом, каждый шеф-повар в ресторане по своему направлению. Работа с проживанием, так что приезжают они редко от слова “очень”. Но мы часто созваниваемся, да и в плане средств меня никогда не ущемляли. И как я им скажу, что уже почти половина моих вещей в квартире столетнего оборотня?

Моя паника за сутки передалась всей стае, так что мы мандражировали впятером. Родители успели позвонить и мне, сказали, что рады за меня, что смогут приехать только на ужин и ночевку, а утром им придется уехать обратно. Они никогда не приезжали вместе надолго, к такому я привыкла. А вот знакомить кого-то с ними – совсем не привыкла! Бывшего я когда им представляла, папа мне потом сразу сказал, что он похож на мудака. Ну, мудаком и оказался, конечно. Но если им Ваня не понравится? Или если он по привычке скажет “мы” там, где должно быть “я”? “Когда я воевал под Курском…” – и все, родичи психушку вызовут!

– Да не нервничай ты так, – уговаривал меня Егор, гладя по плечу, – представь, каково мне было своего парня с отцом знакомить.

Я представила и хихикнула. Ладно, Иван мужик статный, симпатичный, порядочный, думаю, все будет хорошо. Если только он реально не ляпнет что-нибудь компрометирующее его душевное здоровье…

Я встретила родителей у подьезда, мы пообнимались – не виделись с самого лета! Мама с горящими глазами пыталась выпытывать у меня подробности, но папа попросил не портить ему сюрприз. Перекусив и переодевшись, мы все вместе на такси отправились в выбранный Ваней ресторан. Я жутко нервничала, и на эту тему родичи меня не переставали подкалывать.

Мы приехали за пятнадцать минут до назначенного времени, но альфа уже был там с букетом цветов для моей мамы. Стоило только родителям узреть мужчину, вся их благодушность мигом сменилась настороженностью. Слишком взрослый? Некрасивый? Непрезентабельный? Да нет, вроде, все нормально, рубашка ему идет, причесанный, побритый…

– Теперь я понимаю, почему мы с щенками так быстро приняли тебя, – усмехнулся чуть побледневший оборотень.

Я округлила глаза. Совсем с ума спятил! Дурак, что ли?!

– Ну, мы ведь знали, что, скорее всего, так и будет, – мама успокаивающе погладила папу по плечу, – не злись, это наша природа.

– Я, конечно, все понимаю, – скрестив руки на груди, я решительно села, – но мне никто ничего объяснить не хочет? Вы знакомы?

– Да кто ж его не знает? – фыркнул отец, присаживаясь напротив меня и сцепляя пальцы в замок.

– Твои родители – эмиссары одной из ветвей моего рода, – усмехнулся Ваня, – раньше эмиссары были одним родом, но теперь вас много. У вас есть иммунитет к нашим укусам и некоторая власть над нами. Короче говоря, прирожденные мамочки.

– Мамочки… – шепотом повторила я, сжимая гудящую голову. – А теперь нормально мне обьясните.

– Мы с твоим папой, – начала мама, – тебе не хотели говорить, не хотели, чтобы ты вообще с этим связывалась. Но, раз уж так получилось… Мы постоянно живем за городом потому, что наша стая без нас не может, как и твоя – без тебя. Если бы Иван попытался тебя укусить, раскрылась бы твоя сила, и вы бы стали связаны.

– Связаны? – я переводила взгляд с одного родителя на другого, потом на альфу, и снова по кругу.

– Ты проживешь столько же, сколько я, – пояснил оборотень, – но не будешь так же привязана ко мне, как щенки. Волк Егора тогда вырвался потому, что подсознательно чувствовал в тебе будущего эмиссара.

– Так, все, стоп, – миленькая официантка принесла меню, и я раскрыла одну из книг, – не хочу ничего сейчас об этом слышать. Мама, папа, это мой парень Иван, которого вы видите впервые в жизни. Ваня, ни слова об этом до завтра.

Открывший было рот блондин тут же его закрыл, учуяв, что сейчас мне лучше не перечить.

В целом, знакомство прошло хорошо. Я уже не боялась, что вожак ляпнет лишнее, так что мы вполне душевно пообщались. Уже когда мы попросили счет, папе позвонили. Оказалось, двое совсем маленьких щенков из их стаи не привыкли оставаться без мамочек и постоянно плачут. Извинившись, родители попрощались и уехали.

Ковыряющийся в десерте ложечкой альфа заметно скис.

– Эй, что случилось? – я взъерошила ему волосы.

– Я думал, ты родишь мне сына, – пробурчал он, тяжело вздохнув.

Ну да, я же не смогу стать оборотнем, а они с людьми несовместимы. Ну не бросит же он меня из-за этого? Правда?

– Знаешь, я тоже думала, что человек, – фыркнула я.

Хочет детей – пусть валит к какой-нибудь оборотнихе, тоже мне!

– Ты человек, просто… Не совсем, – взяв меня за руку, Ваня поцеловал мои пальцы, – не злись, мы тоже очень удивлены. И, если что, мне вполне хватает уже имеющихся трех обалдуев, – я все же улыбнулась, – а тебя я ни на кого не променяю, потому что люблю.

– Я тоже тебя люблю, – прикусив губу, чтобы не расплакаться от кучи разномастных эмоций, я вздохнула, – всех вас люблю.

Вообще-то, Ваня просто привез меня домой и зашел забрать забытую зарядку от ноутбука. Как мы оказались в постели – ума не приложу. Несмотря на то, что мы уже скоро полгода вместе, каждое его прикосновение обжигало новизной и страстью. И он просто обожал мою привычку вцепляться в волосы.