Текст книги "Лучший друг (СИ)"
Автор книги: Ведьмочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Ты куда? – услышал прямо над головой тихий шепот малышки.
– Поработать надо, – не глядя на Яну и продолжая обуваться, ответил я.
– А обед? – не сдавалась девочка.
– По дороге поем, – поднял голову и посмотрел на девочку. Она выглядела расстроенной. С чего бы? – Хочешь со мной?
На лице малышки отразилось недоверие и все же она кивнула, а через пять минут садилась в машину чтобы провести со мной остаток дня.
Пол дня, вечер и большую часть ночи мы провели вместе в моей мастерской. У девчонки талант превращать мои идеи в шедевры. Она буквально парой штрихов способна превратить любой мой набросок в произведение искусства. Мой любимый байк, который стоит здесь уже два года просто потому, что рисунок не окончен уже через пару дней будет рассекать по городу. А я уже думал что никогда не придумаю как сделать его рисунок законченным.
Лежа в постели и думая о том, что Яна завтра, то есть сегодня, прогуляет школу с моей подачи, вспоминал проведенное вместе время и глупо улыбался.
Девочка вошла в бокс и как любопытный котенок обошла его кругом, заглядывая в каждый уголок. Потом нашла в стороне мой байк и долго его разглядывала.
– Интересно? – спросил я, подойдя сзади.
Яна подпрыгнула, повернулась ко мне и пожала плечами. Еще раз прогулялась по боксу и села в уголочке. А мне вдруг стало так легко и спокойно словно именно так все и должно быть. Раньше я всегда работал в одиночестве, было не комфортно, если кто-то смотрел, а тут...в этой девчонке определенно что-то есть, что заставляет меня вести себя нетипично и мне это нравится.
Надел респиратор и приступил к делу. Любимое дело, как всегда, захватило меня целиком. Обратил внимание на тишину, только когда закончил квадроцикл. Яна сидела перед байком и осторожно водила по нему пальчиком, будто что-то рисуя. Осторожно приблизился и понял, что она не обводит мой рисунок, а дополняет его. Вложил ей в руку карандаш по металлу.
– Попробуй этим, так хоть видно будет, что нарисовала.
– А я не испорчу? – испуганно спросила она. – Вдруг хозяину не понравится?
– Вряд ли. Хуже, чем сейчас, точно не станет. Дерзай. Можно посмотреть или ты любишь работать без зрителей?
– Мне легче когда никто не смотрит.
Кивнул и ушел в другой угол. Там уже пару недель стоит BMV пятой модели, к которому я даже не подходил, просто не знал, что с ним делать. Уже почти закончил, когда над головой раздался тихий голос малышки:
– Здесь лучше вверх линию направить, а не в сторону.
Улыбнулся и сделал, как она предложила. Удовлетворенно кивнул и взглянул на свой байк. Он стал похож на агрессивного пса прямо перед броском.
– Хорошо рисуешь, – похвалил я. – отлично получилось. Пойдем красить.
Красили вместе. Я руководил, Яна делала. Поначалу она возмущалась, что не умеет и вообще это детский труд, но я настоял.
– Ты нанесла рисунок, тебе его и оживлять. Нельзя бросать дело на полпути.
– Ты же бросил, – пожала она плечами.
– Меня это не красит, вот я и хочу уберечь тебя от своих ошибок.
После моего красавца мы принялись за бэху, потом сделали еще пару машин...короче домой вернулись ближе к пяти утра, уставшие как собаки, но очень довольные. Думал сразу вырублюсь, но не тут-то было. Мысли о Яне не давали покоя.
– Где ты научилась рисовать? – спросил я, услышав что она вышла из ванной и крадется в свою комнату.
– Я думала, что ты уже спишь, – подпрыгнула девчонка и прижала руки к груди.
– Как видишь, нет. Напугал?
– Немного.
– Так где ты научилась рисовать? – вернулся я к интересующей меня теме.
– Нигде. Наверное, это врожденное. Сколько себя помню, столько рисую.
– Талант, значит. И много у тебя их?
– Кого? – насторожилась малышка.
– Талантов, – хмыкнул я.
– Не знаю, не считала.
– Врешь. Еще как считала. Ладно, иди спать. Сладких снов.
– И тебе, – кивнула малышка и ушла к себе.
Повернулся на другой бок и мгновенно уснул.
Разбудил меня аромат кофе, желание чихнуть и ласковый голосок Яны:
– Ярус, там к тебе кто-то пришел. Просыпайся.
Открыл глаза и понял, что желание чихнуть вызвано норкой, обнюхивающей мой нос. Аромат кофе стал сильнее и заманчивей, а слова девочки обрели смысл. И кто заявился ко мне домой в такую рань? Кстати, а в какую рань? Нормальную такую. Час дня – самое время испортить мне настроение неожиданным визитом.
Осторожно переместив зверька на пол, сел на кровати, потер лицо руками, прогоняя остатки сна, и сделал глоток крепкого кофе.
– Яна, я тебя люблю, – высказал я первое, что пришло в голову, а девочка покраснела и вышла из спальни. – А где гость?
– За дверью.
Она что не открыла дверь? Почему? Не хотела впускать постороннего? Странно. Натянув шорты, пошел открывать дверь. Теперь понятно почему Яна не открыла, только зря она это сделала.
– Ненавижу! – рявкнула Оля и пошла на кухню. – Я хочу кофе.
– Свари, – пожала плечами девочка и удалилась в свою комнату.
– Странная у тебя любовница... – Оля даже успокоилась слегка от такой наглости.
– Это не любовница, а дочь моего друга. Она у меня живет пока папа за границей, – пояснил я. С этой стервы сталось бы позвонить в полицию и сообщить что я совращаю малолетних, хотя с точки зрения закона это не так – Яне ведь уже есть шестнадцать.
– Не важно. Ты нарисовал?
– Конечно. Только не забудь, что на теле будет выглядеть иначе.
– Не забуду. У меня шесть часов сводных. Хватит?
Я кивнул и пошел за инструментами. Эта женщина уже полгода пытается сделать татуировку, только никак не могла найти времени. Я не работаю в два приема, а у нее мало выходных. Чем занимается Оля мне не интересно, а вот то, что она умеет терпеть боль и не станет орать на всю квартиру я уже проверил.
Через пять с половиной часов Оля могла похвастать точной копией крылышек главной героини второго фильма "Ворон". Ну, почти точной. Моя клиентка пожелала чтобы ее крылышки были черными с красными прожилками. Смотрелось красиво.
– Ну как? – повернулась она спиной к Яне, сидящей на кухне и играющей с Лиской.
Девочка подошла поближе, пару минут разглядывала рисунок и повернулась ко мне:
– Хорошая работа. Не знала что ты тату-мастер.
– Я не тату-мастер, я художник умеющий не только красить машины, но и набивать татуировки.
– Я спросила понравился ли рисунок! – неожиданно рявкнула Оля.
– Я думаю, что имея под рукой такого художника, можно было придумать что-нибудь более оригинальное, а не тупо перерисовывать. Потому и оценила только работу мастера, – спокойно проговорила девочка и вновь обратилась ко мне: – Мы в мастерскую поедем или ты устал?
– А школа?
– Завтра воскресенье.
Тут до меня дошло, что она и сегодня ничего не прогуляла. У девочки просто выходные.
– Хорошо. Давай поедим и поедем. Хочу показать тебе мою мастерскую на воде.
Пока мы беседовали Оля молча оделась и ушла, демонстративно оставив деньги на тумбочке. Обычно мне платят по безналу и женщина знает номер моего счета. Ну и черт с ней. Лучше сосредоточится на Яне.
– Я ничего не готовила, но могу быстренько...
– Не стоит, – перебил я. – поехали. По дороге заглянем в кафе и перекусим.
Ехали в молчании. Я не знал что сказать, а Яна о чем-то задумалась и до самого кафе смотрела на дорогу остекленевшим взглядом. Не сказать, что тишина меня напрягала, но задумчивость девочки все же слегка беспокоила. Вот о чем она думает?
В кафе я не только узнал о чем, но и понял что беспокоился не зря.
– Сделай мне татушку, – сказала она это очень тихо и вроде бы даже не просила, а просто подумала вслух.
Я поперхнулся кофе. Слегка отдышавшись, посмотрел на девочку внимательно и твердо ответил:
– Нет.
Она не стала уговаривать или спрашивать почему, просто пожала плечами и встала из-за стола.
Уже в мастерской, набегавшись и осмотрев все закоулки дока, Яна подошла ко мне и спросила:
– Решение окончательное?
Я задумался. По поведению девочки было понятно, что если я сейчас отвечу положительно, уговаривать она не станет как бы сильно ни хотела тату. Мне же хочется узнать насколько обдуманно и взвешенно это решение и на что она готова пойти ради достижения поставленной цели. Потому просто пожал плечами и пошел работать.
Остаток вечера и часть ночи мы говорили только о том, что делали. Уже дома Яна сварила нам кофе и спросила:
– Чем обоснован твой отказ?
– А разве отказ требует обоснования? – удивился я.
– Обычно нет, но в данном случае мне интересно – ты отказался из-за своих правил или отказался делать татушку именно мне, – пояснила девочка.
Та-ак, а она умнее, чем я думал.
– И то и другое.
– А подробней?
– Я вообще редко этим занимаюсь. Еще реже делаю татуировки девушкам. А в твоем случае я не знаю насколько хорошо ты терпишь боль, а когда кто-то под иголкой кричит и громко стонет я работать не могу. И вообще ты еще молодая и красивая, зачем портить кожу? Это ведь на всю жизнь. Ты готова к этому? Я видел людей, которые несколько лет мечтали сделать тату, а потом материли себя за глупость. Хотя меня всегда поражало, что на вопрос "А если отмотать время назад, ты бы отказался?" все уверенно говорили, что все равно бы это сделали. Только один сказал, что не стал бы и через год свел татуировку.
– Эту татуировку набивал ты?
– Нет, но я ее рисовал и мне было очень неприятно, что мой шедевр стерли.
– Что это было?
– Фурия на плече.
– Я бы не свела. А у тебя есть татуировки?
– Нет. Сам себе я набить не могу, а к другому мастеру не пойду.
Яна задумалась. Сидела, выводя пальчиком узоры на крышке стола, будто в астрал выпала. Я не стал ее отвлекать и ушел спать.
Проснулся сам и довольно рано. Выйдя из душа, сразу пошел на кухню и обнаружил там Яну. Судя по накрытому столу, влажным волосам и блеску в глазах девочка либо вообще не ложилась, либо просто мало спит.
– Доброе утро, – бодро поприветствовала она меня и жестом пригласила за стол.
Пока я жевал и наслаждался хорошим кофе она ерзала и выжидательно на меня поглядывала. Помучив малышку из вредности еще несколько минут, я махнул рукой:
– Выкладывай.
– Я хочу татуировку...
– Это я уже слышал.
– Нет, ты не понял. Я давно хочу татуировку. Мне мама рассказывала, что маленькой я терпеть не могла рисовать на бумаге и все время разукрашивала себя. Если удавалось дорваться до зеленки и разукрасить себя ею, счастью моему не было предела – эта дрянь держалась почти неделю. В школе постоянно рисовала браслеты на руках и ногах и постоянно обновляла, чтобы создавалось впечатление татуировки. У меня не вызывает отторжения рисунок на теле и я спокойно воспринимаю мысль о том, что это навсегда. А боль...пару часов потерпеть я способна не пикнув.
– Ручкой рисовала? – она кивнула. – Так вот, это ерунда. Подсознательно ты всегда понимала, что стоит только захотеть и всю эту красоту можно стереть и нарисовать новую, если того захочется. Можно таким образом все время оставаться модной и знать, что в старости не будет стыдно за свою молодость. Яна, сводить татушки еще больнее, чем их наносить и дольше, кстати. Ты уверенна, что когда тебе будет тридцать и ты поедешь на пляж с бикини, тебе не станет стыдно за свою глупую импульсивную юность?
– Зато я смогу сказать, что мне есть что вспомнить и похвастаться, что уже тогда я была тверда в своих решениях. Не гналась за модой и не боялась быть белой вороной.
– А чего тебе боятся? Ты и так кучерявый ежик, потому что до вороны еще не доросла и вообще, эта вакансия занята Линдой, – хмыкнул я. – У тебя неделя, если не передумаешь, сделаю тебе тату.
Девочка кивнула, но я по глазам видел, что она все равно настоит на своем и чем больше я буду сопротивляться, тем сильнее она будет настаивать, а если откажу окончательно, просто уйдет к другому мастеру и...про опасности нечистых инструментов и паршивых чернил все и без меня знают.
– Мы сегодня поедем в мастерскую?
– Позже, – отмахнулся я. – скоро человек придет. Раз уж достал машинку, надо уже отвязаться от всех желающих. Вся неделя расписана. А тебе лучше остаться дома – в понедельник на учебу.
– Яр, у меня каникулы весенние, – покачала головой девочка.
– Отличный повод позаниматься и подготовиться к выпускным экзаменам. Прогульщица.
– Я все сдам и так. Не прогуливать и не учить это разные вещи. Программу я знаю, – отмахнулась малышка.
– Не завалят?
– Не смогут. Сейчас же ЕГЭ ввели. Оценки в любом случае будут адекватными.
– Давай так. Я делаю тебе тату хоть завтра вечером, но ты даешь мне слово, что больше не будешь прогуливать и перестанешь тусоваться в той дикой компании, где тебя якобы замечают.
– А ты будешь со мной общаться и брать в мастерскую иногда? – прищурилась она.
– Это само собой, – улыбнулся я. – кто же откажется от такого предложения.
Яна подскочила и обняла меня. Я сидел истуканом и не знал куда деть руки. Вроде бы надо обнять ее в ответ и именно этого хочется больше всего, но...а вдруг? Что там было бы "вдруг" я додумать не успел и девочку так не обнял, потому что в дверь позвонили и Яна убежала открывать. Чертыхнувшись, тоже вышел к прихожую и застал покрасневшую Яну и довольно улыбающегося Глеба, который галантно целовал ей ручку.
– Привет, – еще шире улыбнулся парень. – я вовремя?
– Привет, – буркнул я. – пойдем.
Глеб подмигнул Яне и пошел в мой кабинет, а девочка помчалась в свою комнату, чуть не сбив меня с ног. И что это было? Искра симпатии или Глеб опять пустил в ход все свое обаяние, чтобы поставить очередную галочку в честь легкой победы? Настроение стремительно покатилось вниз.
– Как зовут это небесное создание? А то я как-то не успел познакомиться... – стоило только мне войти в кабинет спросил парень.
Глеб парень видный и я никогда не удивлялся что за ним девушки косяками ходят. Еще бы! Голубоглазый блондин с идеальным телом и улыбкой голливудской звезды! Но одна мысль о Яне в его объятиях и ее разбитом сердце причинила мне почти физическую боль, а паршивое настроение сменило траекторию, решив что гневаться эффективней.
– Даже не думай! – рявкнул я.
– А что? Красивая девочка. Сам развлекся – дай другим порадоваться.
– Придурок, – буркнул я, поняв что он издевается. – это дочь моего друга.
– Ага. А у тебя она живет потому что... – он нахмурился. – теряюсь в догадках.
– Потому что папочка в командировке, а ей нет восемнадцати.
– А. Ну, это все объясняет! Папа укатил, а ты присматриваешь за деточкой. Многому научить успел?
– Точно, придурок. Что там у тебя? Цербер? – перешел я к делу, не желая развивать неприятную тему. – Размер какой?
– Пол спины, шея и плечо.
– Раздевайся и давай подробней. Цвет, стиль, настроение, где что, примерно, должно быть.
Парень скинул футболку и начал объяснять:
– Так, значит собачка, – Глеб хмыкнул, обозначив новую шутку. – должна лежать у меня на спине. Одна голова на шее смотрит вперед, вторая на плече смотрит вниз и чуть в сторону, а третья лежит на левой лопатке с закрытыми газами. Тело наискосок по спине, хвост желательно расположить поперек поясницы чтобы кончик выглядывал спереди. Справа или слева не имеет значения. Глаза желтые, остальное черное. Стиль... – он задумался. – лучше без готики. Чем натуральней будет выглядеть зверушка, тем лучше.
– А как же крылья? – ухмыльнулся я.
– Я тут покопался в мифах и выяснил, что у Цербера крыльев не было, а у грифона всего одна голова и скорпионье жало на хвосте.
Еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Опять он все перепутал. Ну и ладно, главное, что Цербера крыльями не изуродует, остальное мелочи.
Поставил парня спиной к окну и принялся за работу. Пока рисовал только контуры, определяя размер и примерное положение на теле. Глеб одобрил и я стал прорисовывать детали. Потом надо будет сфотографировать и набивать. Просто в процессе набивки обеззараживающая жидкость стирает рисунок и пропорции теряются, так что если нет картинки под рукой работать трудно.
– Уши сделай поменьше и острее – так смотреться будет лучше, – раздался позади меня голос Яны.
Я чуть не подпрыгнул. Так увлекся, что не услышал, как она вошла, но последовал ее совету. Девочка взяла вторую ручку и дорисовала хвост, потом чуть подправила лапы и добавила пару штрихов на спину. Я одобрительно кивнул и стал фотографировать. Выгонять Яну из комнаты не стал. Пусть посмотрит на мучения этого придурка, может передумает делать татуировку.
– Надо бы еще ошейник медный нарисовать на шее. С шипами, – посоветовала она.
– Лучше золотой. Глаза ведь желтые, – внес свою лепту Глеб.
Я фыркнул, а Яна возразила:
– Ярус прав. Золотой ошейник у Цербера – это бред. Аид и золото несовместимы. Для существа обитающего в Царстве Мертвых логичней медь. Можно сделать ошейник слегка ржавым, тогда желтого будет больше, чем красного.
Дорисовали ошейник и заменили несколько фотографий.
Я принялся за работу. Поначалу Яна просто сидела рядом и наблюдала, потом стала тихонько переговариваться с Глебом. К разговору я не прислушивался. Вряд ли он станет заигрывать с девушкой, когда ему делают больно, а чем меньше я буду отвлекаться, тем быстрее закончу и выпровожу этого придурка из своего дома. Ревную? Еще бы!
Закончив, я ушел в ванную вымыть руки и инструменты. Иголки полетели в мусор, машинку тщательно промыл и положил под ультрафиолетовую лампу для дезинфекции. Закончив с делами, пошел проводить Глеба и застыл на пороге комнаты. Будто в кино попал. Глеб и Яна стоят напротив друг друга и через мгновение он ее поцелует. В фильмах в этот момент обязательно идиллию разрушает какая-нибудь сволочь. В данном случае этой сволочью оказался я. Они почти картинно шарахнулись друг от друга и посмотрели на меня. Яна виновато, а Глеб с досадой. Девочка шмыгнула мимо меня в свою комнату, а Глеб покачал головой и направился в прихожую, на ходу одевая футболку.
– До встречи, – ехидно улыбнулся Глеб, открывая дверь.
– Это вряд ли, – буркнул я.
– От чего же? Завтра и увидимся.
– Что-то не хочется. Ты не в моем вкусе.
– Мне тебя тоже видеть не особо хочется, но Яна ко мне переезжать не желает, – пожал он плечами и поморщился.
Я усмехнулся:
– Больно?
– Неприятно.
– Попробуешь ее обидеть и будет больно.
– Ревнуешь? – я только фыркнул и захлопнул дверь перед его носом.
Нет, я не ревную. Я в ярости!
Стоит ли игра свеч? А какая разница?! Все нужно доводить до конца.
За что она так с ним? Только стало все налаживаться и...женщины! Вам имя – Вероломство!
Хотелось выть и лезть на стенку, но выбора не было. Я сжал зубы и молча кивнул, когда девушка заявила, что забирать ее не нужно. Даже спрашивать не стал и так понятно, что заберет ее Глеб. С мазохизмом я боролся, потому смотреть на это не поехал. Остался дома и впервые стал рисовать на стенах. Ближе к вечеру осмотрел плоды своего труда и понял, что Яну в мою спальню лучше не пускать – ее портрет во всю стену в стиле ню вряд ли порадует девушку. Закрасить?
Покачал головой и, чертыхнувшись, пошел на кухню. Есть хочу. Под окном затормозила машина. Выглянул. Глеб с Яной стоят возле его BMV и целуются. Скрипнул зубами. Забыв про голод, стал собираться в мастерскую.
Завел мотор и стал ждать пока машина немного прогреется. В этот момент зазвонил телефон.
– Ты где? – вместо приветствия спросила Яна.
– В машине. Хочу поработать.
– Подождешь меня?
– Конечно.
Она повесила трубку, а я выругался. Это я-то не мазохист? Когда уже научусь не врать себе? Ведь хотел уехать чтобы не видеть ее, а вместо этого...ну не дурак ли? Дурак.
Ехали в молчании. В мастерской сказали друг другу пару фраз. Дома вообще не разговаривали. Поели и разошлись по своим комнатам. Понятия не имею чем занималась Яна, а я всю ночь рисовал. Вторую стену украсил портрет Яны. На это раз только лицо. Девушка улыбалась мне и была вполне счастлива. Глаза лучатся радостью. Именно такой она была весь сегодняшний вечер. Только не благодаря мне. Жаль.
Целый месяц я метался раненым тигром. То рисовал Яну, то сбегал в мастерскую, то "уродовал" стены спальни, закрашивая их белой краской. Если девочка не успевала застать меня дома, приезжала ко мне сама и мы рисовали вместе. Общаться больше не стали. Я не знал что ей сказать, а она все время была задумчивая.
Так больше продолжаться не может. Вызвать ревность Яра получилось, а вот дальше...все пошло наперекосяк. Начать с того, что мужчина просто замкнулся.Постоянно работал, мало спал и плохо ел. Он похудел и стал каким-то нервным. Пару раз даже грыз ногти, сам того не замечая. С Глебом все обстояло еще хуже. В какоймомент «дружеская» помощь превратилась в отношения? Парень сразу сообщил, что Яна ему нравится и если он не может быть ее парнем, то согласен остаться другом,но...все так запуталось!
Как понять нужен ли ей еще Ярослав и где кончается игра с Глебом? Кого она любит? Кто нужен ей по-настоящему?
Последнюю неделю она перестала выходить из машины и ждала пока я припаркуюсь. Мы вместе поднялись на этаж и я отрыл дверь.
– Я хочу переехать, – тихо сказала девочка, заходя в квартиру. Меня будто оглушило.
– Куда? – еле выдавил я, уже зная ответ и совершенно не желая слышать его.
– К Глебу, – еще тише ответила она.
Захлопнул входную дверь и ушел в свою комнату. Мне нужно подумать. Один взгляд на стены спальни, вновь разукрашенные портретами Яны и я пулей вылетел в прихожую. Девушка только разуться успела.
– Почему? – выдохнул я, с трудом сдерживая себя. Не знаю чего мне в тот момент хотелось больше: придушить Яну, набить морду Глебу или запереть девчонку дома, чтобы никуда не отпускать. Пока не определюсь, лучше к ней не приближаться.
– Он предложил, а тебе я не нужна, – она почти плакала, а я никак не мог понять почему.
– С чего ты решила, что не нужна мне? – рыкнул я.
Яна вздрогнула и отвела взгляд. Метнулся к ней и, жестко взяв за подбородок, заставил посмотреть мне в глаза.
– Ответь. Почему ты решила, что не нужна мне?
– Ты опять стал меня избегать.
– Не правда. Когда ты не с ним, я всегда рядом.
– Ага. Если я успею застать тебя дома, или сама приеду. Только даже когда ты рядом... – она замолчала и резко отвернулась. Я отпустил ее. Девочка плакала, а я не знал что делать.
– Что, когда я рядом? – прохрипел я. В горле нещадно першило, а руки чесались от желания обнять девушку.
– Ты все равно где-то далеко, – всхлипнула она и убежала в свою комнату.
Дверь Яна не заперла, так что зря я открывал ее с ноги. Влетел в комнату и замер. Яна лежала на кровати и плакала в подушку. Но замер я не по-этому. Взгляд впился в портрет на стене. Мой портрет. Еще больше меня поразило, что только половина лица была моей. Вторая являлась лицом Глеба. Но если его лицо было просто наброском, то мое прорисовано в мельчайших деталях.
Тряхнув головой, я подошел к кровати и присел на краешек. Погладил Яну по спине и сказал то, что хотел сказать, но боялся:
– Ты нужна мне. Очень-очень нужна. Я не смогу без тебя, – притянул малышку к себе и обнял, стараясь успокоить. – если хочешь жить с ним, держать не стану. Но если ты просто бежишь от меня...останься. Я без тебя дышать не могу. Яна, ты себе даже представить не можешь, как сильно я тебя люблю...
И кто он после этого? Дурак? Да нет, Ярус конченный...просто конченный. Сказать девушке такие слова и в такой форме, а потом ссадить ее с колен и просто уйти! Чегоон ожидал? Что Яна побежит за ним? Ни за что! Но ведь побежала! И не просто побежала, а полетела! И для чего? Чтобы услышать, что у него нет своих детей и ондаже подумать не мог, что так сильно привяжется к девушке...дальше бред полнейший. Яна почти не слушала, смотрела в его глаза и твердо знала, что каждое его словоложь. Смотрит на нее, как на смысл жизни и несет чушь про отцовские чувства. Так хотелось его стукнуть! Сдержалась. Не дослушала и ушла в свою комнату. Не спалавсю ночь. Долго стояла и разглядывала портрет на стене. Очень хотелось закрасить лицо Яра. Через пару часов достала белую краску и уже хотела было замазать обоих изабыть, но рука не поднялась. Скорректировала и просто сделала портрет Яруса, без черт Глеба. Каким бы идиотом не был первый, но второго она точно не любит. Однамысль о том, чтобы переехать к нему бросает в дрожь. Она ведь действительно сбежать хотела и сбежала бы, но...
И еще два месяца пытки. Яна не переехала и с Глебом больше не общалась, но легче не стало. Она пряталась от меня до самого выпускного. Тяжелее всего оказалось не слышать ее голос. Я ощущал ее присутствие в доме, но девушка отсиживалась в своей комнате или в школе и за все время не сказала мне ни слова.
Если раньше я на стенку лез от отчаяния, то теперь я просто ненавидел себя за сказанное и не знал как все исправить. Просто прийти и сказать ей, что люблю ее как женщину? Поцеловать? А дальше что? Что если она меня оттолкнет? Ее расставание с Глебом еще ни о чем не говорит.
И тут друг нанес мне удар в спину. В день вручения аттестатов Денис позвонил и попросил дать трубку Яне. Девочка взяла телефон и отошла в сторону, так что разговора я не слышал. Через минуту она вернула мне аппарат.
– Я приеду через неделю, оформлю документы и заберу ее, – бросил "друг" и отключился. Никаких эмоций.
И что это было? Даже не поговорил со мной толком. И тут до меня дошел смысл сказанного. Он заберет Яну. У меня. Заберет. Навсегда. Я ее больше не увижу.
На автопилоте доехал до дома и зашел в свою комнату. Замер перед единственным оставленным мной портретом девушки и тупо смотрел на ее лицо. Понятия не имею сколько я так простоял, но когда за спиной раздался голос Яны, вздрогнул:
– И когда ты собирался мне сказать?
– О чем? – не оборачиваясь спросил я.
– О том что любишь меня.
– Я это уже говорил.
– Ага, – фыркнула девушка. – что-то такое припоминаю. Своих детей нет и не хочется снова быть одному... – передразнила Яна и хлопнула дверью. – Дурак! – рявкнула она и я понял, что она опять уходит.
Не могу я так больше! Вылетел из спальни и осмотрелся. На кухне пусто, в прихожей ее тоже нет, распахнул дверь в ее комнату и увидел девушку. Заставил себя двигаться медленно и подошел к ней. Осторожно обнял со спины и зарылся лицом в ее волосы.
– Ты права, – прошептал я. – дурак. Жить рядом с тобой, любить тебя и постоянно делать больно нам обоим...прости меня. Я понятия не имею как все исправить, но...
– Для начала стоит замолчать и просто поцеловать меня, – тихо сказала Яна, разворачиваясь в кольце моих рук и обнимая меня.
Понятия не имею что другие называют лучшей ночью в жизни, но у меня осталось двоякое впечатление. Ожидание, нетерпение, удивление. Ярослав уже спит, а я сижурядом и смотрю на такое родное и любимое лицо и не могу понять...много чего. Легче рассказать то, что я поняла. Поняла его осторожность в начале, удивление отпонимания того, что он не первый, гнев после рассказа о том, кто был первым еще до приезда в этот город и нежность, обрушившуюся на меня потом. Все остальноеосталось тайной, покрытой мраком этой безлунной ночи.
Самым странным оказалась его реакция на фотографию в рамочке у моей кровати. Это мой любимый снимок. Ярус долго рассматривал ее и уже хотел что-то спросить,но передумал, поставил снимок обратно и обнял меня так...будто прощался навсегда. Перевела взгляд на фото. Моя мама с лучшей подругой в центральном парке моегородного города. Снимок сделан месяцев за девять до моего рождения. После этого она не фотографировалась. Что же так заинтересовало Яра в этом снимке?..
последняя запись в дневнике Яны, прочитанная Яром утром, когда он узнал то, что знать не хотел.
Черт! Черт! Черт!!! Тою же мать! Что я натворил?! Как я раньше не заметил эту фотку?! Две подружки. Отлично их помню. Мы с Денисом тогда отдыхали у моря и, естественно, в приятной компании этих самых девушек. Лет 18 назад. Никогда не забуду как сделал этот снимок. На...черт, даже имени не помню! Зато это ее голубое платье помню отлично! А еще я отлично помню как снимал это самое платье и что случилось потом. Мы уже две недели были вместе и эта ночь была последней перед отъездом. Мы оба это знали и знали, что больше никогда не увидимся. А еще я отлично помню, что тогда дал ей номер Дена. Я всегда так делал. Если вдруг позвонит и спросит меня, Денис скажет, что я переехал, или просто ошиблись номером.
Почему я сразу не спросил кто из этих девушек мама Яны? Не хотел знать? Но если я не узнаю этого, как смогу жить дальше? Как посмотрю Яне в глаза?
Пока ждал когда девушка уснет, понял, что она ведет дневник и решил его почитать. Вдруг там написано которая из девушек ее мать? И начитался на всю жизнь вперед. Ни слова о матери зато обо мне...кем нужно быть чтобы столько времени не замечать очевидные вещи?
– Что ты делаешь? – Яна стояла на пороге кухни и с недоумением смотрела на свой дневник в моих руках.
– А на что похоже?
– Ты сам знаешь на что это похоже, потому я и спрашиваю что это на самом деле, – девушка подошла ближе, забрала блокнот из моих рук и села за стол напротив меня. – Все, что там написано, я рассказала бы сама, если бы ты спросил.
– Не важно. Там не написано то, что я хотел узнать.
– И что же ты хотел узнать?
Глубоко вдохнул и спросил:
– Кто из них твоя мама?..
– Слева, в голубом.
Конец...
P.S. Несколько разговоров, подслушанных стенами.
– Тебе придется забрать ее к себе.
– Это с какой еще радости? Твоя дочь, ты и воспитывай.
– Она еще и твоя дочь, если ты забыл.
– Именно поэтому я содержу ее пятнадцать лет и тебя, кстати, тоже.
– Почему это тоже?
– Потому что с твоим образованием и талантами ты вполне могла зарабатывать, а не сидеть на моей шее.
– Для этого нужен диплом!
– Для диплома тебе всего лишь нужно было выйти из академического отпуска, а не забирать документы.
– А Яну я бы с кем оставила?
– Я давал тебе достаточно денег, могла бы нанять сиделку! А вообще с твоими способностями к рисованию ты и без диплома прекрасно устроилась бы на работу.
– Не меняй тему. Тебе придется забрать Нашу дочь к себе. Я уже купила ей билет и через неделю она будет у тебя.
– Верни билет.
– Какой же ты предсказуемый! Сначала предложил сделать аборт, потом бросить ребенка, потом настоял на проверке отцовства, а в итоге женился на другой, оставивменя в содержанках!
