Текст книги "Моя полоумная бабушка (СИ)"

Автор книги: VampireHorse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Все эти вопросы разрывали бедную голову девушки.

Что могло помочь ей расслабиться – так это горячая ванна.

Гора пены, несколько “бомбочек”, кинутых в воду, и тишина, тишина и еще раз тишина – может ли быть в этой жизни что-то лучше?

Мэнди вылезла из ванны, только когда вода остыла.

Придерживая полотенце, она прошлепала к себе в комнату босыми ногами, оставляя на полу едва заметные влажные следы.

Мокрые волосы с противным холодом прикасались к коже спины.

Раздраженно перекинув их на одно плечо, она остановилась у зеркала, вделанного в дверцу шкафа, глядя на себя так, как будто видела впервые.

Раскрасневшиеся от жары щеки, легкое шелушение на носу, огромные темные глаза и пушистая желто-канареечная ткань, едва скрывающая очертания тела – что тут может быть необычного, правда?

Но она почему-то не могла оторвать взгляда.

Лишившись поддержки, это несчастное полотенце тут же соскользнуло на пол, к ногам Мэнди, и она осталась голой.

Ну, почти – в одних трусах, но и те из-за того, что она недостаточно хорошо вытерлась, просырели, плотно облепив лобок и ягодицы.

Поёжившись, Мэнди переступила с ноги на ногу и обняла себя руками, подумав, что надо бы скорее одеться, но почему-то осталась на месте.

Ее ребра часто вздымались от учащенного дыхания.

Повернувшись боком, она критически посмотрела на себя, накрыв ладонями грудь, и задалась вопросом – выросла или нет?

К сожалению, явно нет, но все равно – ощущение какой-никакой, а тяжести в руках рождало… странные чувства.

По большей части, приятные.

Смутное томление, такое смущающее, но в то же время необходимое, именно оно заставляло Мэнди так пристально смотреть в зеркало, едва прикасаясь к затвердевшим от холода соскам, но это единение с собой было вдруг нарушено коротким скрипом двери.

На пороге стояла Рита.

А она даже не слышала, как бабушка вернулась!

Рита, открыв рот, смотрела на нее широко распахнутыми глазами – и не успела девочка, охнув, поднять полотенце, как дверь в ее комнату с треском захлопнулась.

Раздался громкий топот, и следом – звук открывшегося портала.

– Р-рита?..

========== Глава 5. Ошибка молодости ==========

В квартире повисла звенящая тишина.

Одеваясь, Мэнди изо всех сил пыталась успокоиться, но получалось не ахти.

Что это вообще было?! Неужели Рита на самом деле…

Прижав дрожащую ладонь ко рту, она отчаянно думала, что делать теперь.

Куда ушла эта ненормальная, и где теперь ее искать?

Конечно же, Мэнди не могла отправиться следом за ней, не имея портальной пушки, а это значило, что ей оставалось только сидеть и ждать, пока бабушка вернется…

Но даже в таком случае – как заговорить с ней об этом? Как себя вести? И что будет дальше?

У девочки горели щеки.

Решив попить воды, чтобы хоть как-то успокоить бушующие нервы, она пошла на кухню, но сегодня, видимо, на ее долю выпала тройная порция неожиданностей.

Она увидела, как за окном на улице открывается портал.

Не такой, как у Риты или любого другого Рика – черная, разрастающаяся во все стороны дыра…

И из нее, выбив стекла, в комнату запрыгнуло нечто маленькое, круглое и склизко-зеленое, похожее на жабу.

Что-то несильно кольнуло Мэнди чуть ниже колена прежде, чем она успела хоть что-то понять.

– Вот блин, – только и смогла сказать она, выдернув из ноги какую-то твердую коричневую колючку, и уже не почувствовала, как из ранки течет кровь – потому что ее сознание отключилось.

***

Ее разбудили очень противные звуки.

Чавканье, хлюпанье – было похоже на то, что рядом спариваются гигантские слизни.

Держась за гудящую голову, Мэнди села.

Вокруг было очень сыро и холодно. С потолка капала вода, каменные стены и пол покрывал, похоже, вековой слой грязи, а сама Мэнди оказалась на чем-то вроде высокого постамента, к которому вело несколько ступеней – и не где-нибудь, а в самой настоящей клетке.

Схватившись за железные прутья, девушка просунула, насколько могла, голову между ними и крикнула:

– Эй! Есть тут кто-нибудь?!

– Заткнииись, – просвистело существо вроде того, что ее похитило, только более темного илистого цвета и, что-то бормоча, покатилось прочь, размахивая крошечными для такого толстого тела передними лапками.

Мэнди не понимала ничего.

И, конечно же, ей было страшно!

Увидев амбарный замок, висящий на двери клетки, она пожалела, что у нее не было с собой шпильки для волос, ведь тогда можно было бы хотя бы попытаться сбежать, хотя, даже и так Мэнди вряд ли бы что-то смогла – она же не Рита, для которой открыть этот замок так же просто, как баночку с йогуртом за завтраком!

Земля неожиданно содрогнулась.

Звук секса червей начал нарастать, и лоснящаяся груда белесо-зеленой плоти без рук и ног, на голове которой неведомым образом держалась выглядящая крайне комично на этом теле корона, предстала перед Мэнди.

Значит, это их главарь?

– П-простите… – робко начала она, но слизень коротко сказал ей:

– Цыц.

Голос его звучал, как из глухого погреба через дырку в полу.

– Я захватил ее внучку, – медленно бормотал он, перемещая свою огромную тушу по залу. – Теперь все будет на мази…

Что именно будет на мази, девочка поинтересоваться не успела, ведь шарканье подошв о грубый пол нарушило все планы.

– Вот, значит, как, – фыркнула Рита, убирая за пазуху портальную пушку. – Ты всегда был так низок, Гребнарк…

– А не за это ли ты меня всегда ценила?

То, что вроде бы должно было считаться лицом, поплыло – Гребнарк улыбнулся.

– Ты наконец-то пришла ко мне, любимая…

При последнем слове у Мэнди отпала челюсть.

Рита лишь закатила глаза.

– С-слушай, это была ошибка молодости, – скривившись, она сложила руки на груди. – У нас давно нет ничего общего! Отдай мою внучку, и я сделаю вид, будто ничего не было…

– Ну уж нет, – прошипел Гребнарк, опасно раздуваясь. – Ты же знаешь – из этой пещеры никто просто так не уйдет! Я сделал тебе предложение согласно традициям моего народа, и ты убегала от него десятилетиями! Поэтому либо ты сегодня же обручишься со мной, либо… либо моей невестой станет вот эта девчонка! – кивнул он на опешившую от таких новостей Мэнди.

– Ладно… Как скажешь.

Пожав плечами, старуха открыла портал и прыгнула в него – без секунды сомнений.

– Вот сука! – только и смогла сказать ей вслед Мэнди, да только она, к сожалению, уже не слышала.

***

Подготовка к свадьбе шла вовсю.

Платье, сшитое из водорослей, и камышовый венок на голове – что может быть прекраснее?

Только мухи и мокрицы на праздничном столе…

К сожалению, Мэнди поучаствовать во всеобщей суете не дали, заперли обратно в клетку, как только подобрали наряд – видимо, не без оснований боясь, что она сделает ноги при любой удобной возможности.

– Не удивительно, что она не захотела выйти за тебя, – буркнула она Гребнарку, и тот только ухмыльнулся в ответ.

– Знаешь, а ты мне нравишься даже больше. Так молода, так прелестна…

Девочку передернуло.

Собирались гости, оркестр, священник, и ее незавидная участь становилась все более близкой.

Пока вдруг все не затихло – в одну секунду.

В ту секунду, когда главный слизень рухнул на пол с огромной дырой в груди, а из портала одна за другой стали выбегать Риты с оружием наперевес.

Сколько их было – десять, двадцать?

В мясорубке, которую они устроили, сосчитать было трудно.

Мэнди в ужасе закрыла лицо руками, не желая видеть, как ее бабушки разносят зал и превращают гостей в кровавое месиво, но тут совсем рядом с ней раздался звон.

Отстреленный замок рухнул на пол.

– Пошли, – открыв клетку, Рита протянула ей руку, помогая встать. – Ну, вр-эээ-де все?

Все уже были мертвы, кроме других Рит – впрочем, когда ученая нажала кнопку на своих часах, и они в ту же секунду растеклись по полу густой розовой массой.

Оказавшись дома, Мэнди тут же сняла с головы венок, и, кинув его на пол, спросила, слегка замявшись:

– Р-рита, ты ничего не хочешь мне сказать?

Женщина долго не отвечала, слегка нахмурив бровь.

– Ты о… а, об этом, – фыркнув, она отпила из фляжки. – Неужели ты и правда думала, что меня может обратить в бегство нечто настолько маленькое и ничтожное, как твоя грудь? – девушка обиженно закусила губу. – Я просто… просто я, эээ, уже знала, что этот неудачливый женишок хочет на меня напасть, и… и я спеш-эээ-ла перехватить его, вот! Я вообще домой зашла за… за боеприпасами, всего на пять минут, а ты, небось, и понадумала себе не-невесть чего…

– П-подожди!

Покраснев, Мэнди набрала в грудь воздуха.

– З-знаешь, Рита, в последний раз, когда ты напилась, кое-что сл…

Она осеклась, потому что бабушка вдруг непривычно ласковым жестом коснулась ее волос.

– У тебя там какая-то хуйня запуталась, – пояснила она, показывая пучок травы на ладони. – И вообще, сняла бы ты это, вонять ведь будешь… Я пойду, сделаю тебе ванну!

Переодеться и правда бы не помешало.

Скинув платье из водорослей, Мэнди надела халат.

Подвязалась поясом потуже, пока в ванной набиралась вода, и вердиктом всего произошедшего были слова Риты:

– Не думай о всякой поебени и просто, блядь, отдохни!

***

Под палящим зноем запросто можно было сдохнуть.

Мэнди уже утомилась в край, мотаясь за Ритой по межгалактическому базару, будто собачка на привязи.

И почему обязательно надо было устраивать его на планете с четырьмя солнцами?!

Рите, кажется, на жару было вообще по барабану – она носилась туда-сюда, яростно торгуясь за непонятные штуки для своих будущих изобретений и совсем не обращая внимания на внучку, которой становилось все тяжелее.

– Ладно! – в конце концов устав от жалоб, рявкнула она. – Если ты такая хлипкая, сиди, блядь, в тачке и не беси меня!

В тарелке, как ни странно, оказалось лучше, чем на улице – хотя бы не палило солнце.

Девочка была только рада остаться одна, ведь по базару бродило много странных и пугающих типов.

Правда, один хороший все-таки нашелся – он раздавал бесплатные конфеты в качестве промо-акции, и хоть этот леденец в яркой бумажке оказался кислым, как десять лимонов, после него на языке оставалось чувство такой желанной свежести.

Рассасывая конфету, Мэнди лениво смотрела на проходящих мимо пришельцев, толкучку на базаре и бродячих артистов, буквально растекаясь от жары по заднему сиденью.

Кондиционер почти не спасал, и, почувствовав внезапный озноб, который вышел совсем не таким приятным, как хотелось бы, Мэнди знатно удивилась.

В ушах вдруг зашумело, как будто там заработали строительные молотки, и она невольно схватилась за голову, шипя от боли.

К счастью, это быстро прошло, но вдруг она почувствовала себя еще более странно.

Всегда ли ее одежда была такой грубой?

Футболка, пояс юбки, даже белье и ботинки – все вдруг стало невыносимо давить на кожу, и так захотелось раздеться…

Тяжело дыша, она лежала с высунутым языком, капая слюной на сиденье.

Ей было плохо, по-настоящему плохо, болели все мышцы, мысли путались, а перед глазами темнело.

– Мэнди?..

Открылась дверь, и ее потрясли за плечо.

– Господи, Мэнди!

В голосе Риты слышалась самая настоящая паника, но девушку это волновало не очень – ей просто хотелось, чтобы бабка оставила ее в покое, не тормошила и не хлопала по щекам.

– Это… это что?! – перед носом у нее оказалась обертка от бесплатного леденца. – Кто дал тебе эту дрянь?!

Мэнди хотела сказать, но язык с трудом шевелился во рту, и она смогла извлечь только пару невнятных звуков.

– Блядь! – выпучив глаза, Рита встряхнула ее, будто бутылку с молоком. – Ты хоть понимаешь, сукина дочь, что ты наделала?!

Конечно, она не понимала.

Откинувшись на спинку кресла, как тряпичная кукла, она безучастно смотрела на Риту, которая в порыве эмоций рвала на себе волосы.

– У нас нет выбора! – кричала та. – У нас нет выбора, Мэнди, и мне придется… да, мне придется поиграть с твоей маленькой пизденкой! Мне придется вылизать ее досуха! Отполировать языком до блеска! Что я говорила тебе по поводу инопланетной еды, дурында?!

========== Глава 6. Убойная брепубранская шипучка ==========

– Ч… что…

Мэнди ушам своим не могла поверить, а от того, что бабушка пробежалась пальцами вверх по бедру, задирая юбку, ей стало еще хуже.

Внизу живота невыносимо пекло.

– То, что ты съела, – опустившись на колени между ее раздвинутых ног, Рита дотронулась до того самого места, с которым собралась “играть”, через повлажневшую ткань белья, – было брепубранской шипучкой… Это блядски сильный наркотик с побочным эффектом афродизиака, слышишь, Мэ-мэнди? – закрыв глаза, она втянула воздух сквозь стиснутые зубы. – Пиздрячить тебя будет не по-детски, это точно…

Это было невыносимо.

Рита целовала ее туда.

Очень аккуратно и медленно, но как же этого оказалось мало для помраченного разума!

Зажав рот ладонью, девочка тихо всхлипнула от осознания всей неправильности происходящего.

– Р-рита…

Словно во сне, она почувствовала, как остается без трусов, а потом ученая, выпрямившись, приподняла ее голову за подбородок и поцеловала.

Совсем не как тогда.

Куда нежнее…

– Не думай об этом.

Задрав ее футболку до ключиц, Рита залезла своими сухими шершавыми руками под лифчик, а потом приподняла и его.

– Все это – чистая в-вынужденная необходимость, и… – припав губами к одному из сосков, она прерывисто выдохнула. – И не думай, что я получаю от этого хоть какое-то удо-вхг-ооольствие…

Мэнди, наоборот, удовольствие получала – где-то на одной грани с ночным кошмаром.

От наркотика ее и правда корчило только так.

В глазах периодически темнело, и время от времени вспыхивали такие звезды, что и ослепнуть недолго.

Словно со стороны она слышала крики – неужели свои собственные?

Такие неистово-звериные и жалобные, просящие одновременно…

Кожа будто стала чувствительнее в сто раз, и даже бегущие по ней капельки пота казались слишком горячими.

Каждое прикосновение к груди и животу оставляло свой пылающий след, но кое-что просто сводило Мэнди с ума.

Язык.

На весь салон разносилось смачное чавканье, будто здесь снимали порнофильм, а Рита, периодически прерываясь на несколько секунд, смотрела на нее с довольной пошлой ухмылкой.

Неужели тут кое-кто наврал по поводу своей беспристрастности в этом процессе?

В другой ситуации девушка точно бы об этом задумалась, но только не сейчас.

Срывая голос, она стонала, бесстыдно раздвигая ноги перед старой сумасшедшей ученой, что дарила ей такое наслаждение при помощи одних только губ и языка, но наркотики были беспощадны.

Мэнди потеряла сознание.

Она уже не почувствовала, как Рита вытирает ее влажными салфетками.

Как бережно одевает и целует в лоб – но все еще только начиналось.

Все еще только начиналось…

***

Рита и помыслить не могла, что такое однажды может произойти.

Да, в ее виденье мира, а если быть точнее, во влажных фантазиях, Мэнди всегда приходила к ней сама, но, раз уж эту дурочку угораздило съесть треклятый леденец, то она имела полное право воспользоваться положением и не чувствовать никаких угрызений сдохшей в муках совести.

В конце концов, она просто помогает внучке!

Внучке, которая под воздействием наркоты превратилась в гребаную мартовскую кошку и возвращаться в реальность пока не спешила.

Оно и к лучшему – для них обеих.

Рита сама когда-то употребляла брепубранскую шипучку и отлично помнила, какие после нее бывают отходняки – тем более, раз время еще есть, то почему бы и не порезвиться подольше?

В родной квартире, само собой, заниматься этим было куда удобнее, чем в тарелке.

Она терлась щекой о миниатюрную стопу.

Целовала пятку, косточку на икре, посасывала большой палец – и все это, глядя сверху вниз в безумные потемневшие глаза своей Мэнди.

– Моя малышка, – прохрипела она, спускаясь ниже. – Моя девочка…

Можно ли было представить себе нечто более прекрасное, чем ее обожающий взгляд?

И пусть это был всего лишь результат наркоприхода, плевать – ученая старалась не думать об этом.

И этот вихрь каштановых кудряшек, и алые следы, оставленные Ритой, на белоснежной коже, и два часто вздымающихся холмика грудей, и все это – ее, по крайней мере, пока внучку не отпустит!

Это было так мучительно – ведь она обещала сама себе, что, по крайней мере, не лишит Мэнди девственности – и пусть, очевидно, до нее это уже сделали мега-семена, плевать!

По крайней мере, хоть в этом она была чиста перед собой.

Правда, в голову так и закрадывалась гадкая мыслишка послать свой же собственный запрет ко всем хуям, но старуха сдержалась.

Она не сняла с себя ни единого предмета одежды – ни в тарелке, ни сейчас.

Так действительно было похоже на то, что она делает все это с Мэнди только из желания помочь.

На самом деле – это хоть как-то держало ее в узде.

С собой ученая разобралась очень быстро.

Достаточно оказалось быстрого похода в душ, струи воды и несколько резких, грубых движений пальцами, перемешанных с хриплым матом сквозь зубы.

Кровать Мэнди была похожа на поле битвы.

Сама Мэнди, утомившись, спала, свернувшись в комок.

От этого зрелища Рите стало совестно, но ненадолго.

В конце концов, эта дырочка того стоила!

Но оставалось еще кое-что.

Сбегав к верстаку, она вернулась к внучке с огромным шприцом в руках, радуясь, что та его не видит – а то наверняка стала бы отнекиваться.

Это лекарство должно было помочь облегчить отходняк.

Управиться с неподвижным телом оказалось достаточно легко.

Положив девчонку животом к себе на колени, Рита хмыкнула и со словами:

– Ид-эээ-альная пациентка, да? – слегка шлепнула ее по голому заду.

Никакой реакции на это не было.

Протерев небольшой участок кожи ватным диском, смоченным в антисептике, Рита отработанным движением засадила иглу и нажала на поршень.

Мэнди недовольно дернулась и застонала, но все равно не проснулась.

– Вот и все, – вытащив иглу и выбросив использованный шприц, она завернула Мэнди в одеяло, будто маленького ребенка.

Машинально пригладила растрепанные волосы, оставила поцелуй на уже и так распухших от них губах, и как было велико желание остаться рядом!

Но она буквально заставила себя выйти из комнаты.

Ей даже думать не хотелось, что скажет Мэнди после того, как очнется.

А не все ли равно, с другой стороны?

Перед ней-то всегда можно найти себе оправдание.

Перед собой – уже труднее.

Разве не могла она придумать другой способ нейтрализации шипучки?

Конечно, могла!

Но не захотела.

Рита всегда делает только то, что хочет.

Например, сидит у окна до рассвета, сжимая в занемевших пальцах бутылку и скуривая какую-там-уже-по-счету сигарету.

Погрузившись в детальное аналитическое размышление о том, что с ней не так и почему она испытывает подобные чувства к родной внучке, и не находя ответа…

Это просто было сильнее нее.

Сильнее любого Рика, хоть во всей Мультивселенной ни один бы этого не признал.

В ее пустой никчемной жизни старой пропитой террористки, давно разочаровавшейся во всем и всех, не было ничего важнее.

Когда это началось?

Когда она узнала новую грань своей аморальности?

Когда поняла, что мечтает, вожделеет, дышит этим умственно отсталым истеричным ребенком?

Мэнди не замечала ничего – даже белья, время от времени пропадающего из ее шкафа и аккуратно возвращаемого на место, пока никто не видит.

Она все была поглощена этими глупыми причудами девочек-подростков вроде попыток купить коротенький топик и шорты, едва прикрывающие задницу – Джеральдина запретила покупать это напрочь, но Рита тогда показала ей средний палец и оплатила все сама, и об этой трате денег она в жизни жалела меньше всего – или этих слащавых поп-групп, или учебой, или тем рыжим мальчиком из математического класса…

Пожалуй, в ее недальновидности даже была своя, особая прелесть.

Она никогда не замечала слюней, что на нее пускала ее же родная бабушка.

Но что же будет теперь?..

Комментарий к Глава 6. Убойная брепубранская шипучка

То чувство, когда отрубает нахрен интернет, домашку не сделать, заняться нечем, за окном грязь и сырость, и все, что остается – писать про бабушек, кувыркающихся с внучками. Как вы это любите.

========== Глава 7. Так будет лучше ==========

Голова раскалывалась страшно.

Еще даже не открыв глаз, Мэнди уже прокляла собственное бытие.

Сидеть тоже оказалось больно.

Держась за виски, девочка попыталась вспомнить, что происходило раньше, и пусть воспоминания были отрывистыми и нечеткими, их оказалось достаточно для того, чтобы вскрикнуть от испуга.

За дверью раздались шаркающие шаги, и в комнату вошла Рита.

– Наконец-то, – закатила глаза к потолку она. – Три дня пришлось с тобой, идиоткой, мучиться!

– Т-три?..

А Мэнди казалось, что прошла всего одна ночь.

Она все еще чувствовала себя не очень хорошо, но уже осознавала достаточно, чтобы спрятать пылающее лицо в краешке одеяла.

– Да, блядь, три, – судя по звукам, ученая с наслаждением опустошала фляжку. – А нехуй потому что жрать всякую дурь!

– Я н-не знала!..

Одеяло вдруг рванулось у нее из рук так резко, что девушка не успела его удержать, а Рита, отбросив его в сторону, пристально уставилась на нее, сощурив глаза.

– Тааак.

Придвинувшись неприлично близко и обдав внучку обыденным запахом перегара, она тихо сказала, накрыв ладонями ее красные щеки:

– П-послушай меня, сучка, если ты… если ты собралась заморачиваться из-за того, что случилось, то лучше сразу прекрати! П-эээ-тому что… Да ладно тебе, Мэнди, неужели ты всерьез, блядь, думаешь, что это могло хоть что-то значить?!

Вскочив, Рита порывисто заходила туда-сюда рядом с кроватью, засунув руки в карманы халата.

– Я… я сделала это, потому что так было надо, Мэнди, – старуха шумно сглотнула. – Уж такое, мать его, действие у брепубранской шипучки… Что ты мне предложила бы сделать – найти тебе мужика и подложить под него?

– Н-но…

– Все! – Рита стукнула себя кулаком по раскрытой ладони. – Не думай об этом! Мы это сделали, потому что у нас не было другого выбора, а теперь лучшее, что мы можем сделать – продолжить жить дальше, как будто ничего не случилось!

Конечно, это предложение выглядело, мягко говоря, не очень.

Мэнди сильно сомневалась, что о таком в принципе можно забыть, к тому же…

Но, едва она набрала в грудь воздуха, чтобы наконец рассказать Рите о пьяном поцелуе и спросить, какого черта вообще происходит, как вдруг у той запиликал мобильный.

– Что?! Врешь! Ага, ага… Сейчас буду! – быстро переговорив, ученая отключилась и заявила: – Мэнди, мы срочно вылетаем за одним дерьмом! Вот уж не думала, что оно когда-нибудь снова появится в продаже!

– Н-но мне…

– Что, до сих пор хреново? – фыркнув, Рита поджала губы. – Л-эээ-дно, так уж и быть, потрачу на тебя последний укол… Да, да, прямо туда, как ты догадлива! А потом ты быстро соберешься, и погн-эээ-ли… Ты и так лежала слишком долго! Ты хоть представляешь, каково мне было справляться в одиночку?! Представляешь, Мэнди?! Тебе должно быть стыдно за это!

Синяков от уколов на девочке оказалось не меньше десятка, но переживать из-за этого было некогда – Рита торопила ее, будто солдата в казарме.

И, как всегда, их затянул водоворот приключений.

Непонятное “дерьмо” оказалось зачем-то очень нужно космическим спецслужбам, от которых пришлось спешно спасаться, но, по крайней мере, в потоке суеты можно было действительно ни о чем не думать.

Дома же это было куда сложнее.

Безумные передачи, сменяющие одна другую, тени, гуляющие по потолку, сгорбленная над верстаком спина бабушки – все это навевало определенные мысли.

Все было, как раньше, но вместе с тем ничто уже не могло быть прежним.

Мэнди знала только, что страшно устала.

Она прилегла на диван всего на минуту – и тут же почувствовала, как слипаются глаза, но у нее не нашлось сил даже пойти в кровать.

Когда сверху на нее опустился плед, она уже беспробудно спала.

***

Будто незваный гость на вечеринку, звонок в дверь ворвался в утреннюю тишину.

Рита, которая только вышла на кухню за десятой чашкой кофе, чертыхнулась и побежала открывать, тщетно надеясь, что звонок не успеет разбудить Мэнди.

– Блядь!

Увидев, кто стоит на пороге, она шарахнулась в сторону.

– Дж-дж-джеральдина, что ты здесь делаешь?!

Конечно, не только ее дебильная невестка пришла с визитом.

Вслед за ней в коридор вошел Бен с выражением лица, так и сулящим неприятный разговор для его бестолковой матери, а подтянувшийся самым последним Сэм прислонился спиной к стене и уткнулся в телефон, давая понять всем своим видом, до какого места ему эти семейные разборки.

– Попалась, Мария Склодовская-Хуюри, – уперев руки в бока, заявила Джеральдина, явно готовая сама себе отлизать за такой шикарный каламбур. – Отвечай, где наша дочь?!

– Как ты могла, мама?! – закричал Бен. – Ты же знаешь, что у Мэнди не настолько большая грудь, чтобы она могла забить на собственное образование!

– Милый, это мерзко, – бросила Рита, присосавшись к фляжке. – И хватит галдеть! В порядке ваша…

Предмет обсуждения внезапно появился на пороге, потирая заспанные глаза.

– М-мама? Папа?!

Мэнди выглядела скорее удивленной, чем обрадованной, но это уже было неважно.

Рита приняла решение.

– Возвращайтесь домой, – она подтолкнула мелкую в спину. – И ты тоже!

Кажется, это шокировало всех. Кроме Сэма.

– Н-но… но ты же…

– Иди, – повторила она уже тверже. – Иди к своим тупорылым родственничкам, которые меня достали даже в Цитадели… Наверное, это было слишком поспешным решением – взять тебя с собой. Тебе ведь надо учиться…

Мэнди посмотрела на нее так, как будто хотела спросить, не заболела ли она.

И Рита никогда бы такого не сказала в здравом уме, особенно про учебу.

Но так было нужно.

– Мама, ты правда останешься здесь?

– Все в порядке, милый, – ответила ученая, хлопнув сына по плечу. – Я буду пр-эээ-ходить в гости…

А про себя подумала, что ни в жизни больше не переступит порог дома Смитов.

Хватит. Она и так слишком много себе позволила.

Она познала запретный плод.

И пусть мораль для нее – пустой звук, для Мэнди это совсем не так.

И если однажды она сорвется и не выдержит, то потом от этого мучительно больно и горько будет обеим…

Мэнди куда лучше будет держаться подальше от бабушки-извращенки.

Таким было ее решение.

Решение, после которого рука сама потянулась к бутылке.

***

Душа Риты – потемки.

Сначала неожиданно утянула за собой, а потом так же неожиданно вернула обратно…

Собственная комната показалась Мэнди чужой.

Мама стучалась к ней в дверь и звала ужинать, но она отказалась.

Лежа на кровати, она смотрела в потолок застывшим взглядом, пытаясь остановить круговорот мыслей в голове.

До нее дошло не сразу.

Рита осталась в Цитадели.

Казалось бы, вот она – нормальная жизнь…

Школа. Уроки. Свидания. Вечеринки. Так правильно, так нормально для обычного подростка…

Но проблема в том, что она давным-давно отучилась быть нормальным подростком.

И о том, что будет дальше, даже думать не хотелось.

Ведь даже несмотря на то, что прошло всего несколько часов, несмотря на то, что произошло между ними, несмотря на то, что Рита обещала навещать их…

Мэнди уже соскучилась.

========== Глава 8. Объяснение необъяснимого ==========

Вода уныло капала из протекающего крана в раковину, в то время как Рита, глядя на себя в зеркало, задавалась всего одним вопросом: куда делась я и что это за страшилище?

Обильные возлияния явно не пошли ей на пользу.

Оттянув пальцами мешки под глазами и увидев в белках сети лопнувших сосудов, Рита горько усмехнулась.

Она поступила правильно – но почему же, черт возьми, так хреново?

Вот и стала она самодостаточной, без всяких там иррациональных привязанностей.

Без ебаной идиотки Джеральдины – единственное, что хоть немного утешало, без саркастичного рыжего сукина сына Сэма, и особенно без вечно ноющей раздражающей пиздючки…

Единственным, кого ей по-настоящему было жалко, оказался Бен.

Умный ведь вырос мальчик, даже несмотря на то, сколько его непутевая мамаша заливала за воротник во время беременности, и на тебе – забыл о презервативе в самый нужный момент, режет лошадиные сердца и до сих пор верит, что Рита куда лучше, чем кажется на первый взгляд…

Какая же это ошибка!

Рита была способна на такое, что бедный Бен и представить себе не мог.

В том числе – трахнуть его родную дочку.

Приложив руки к животу, ученая закрыла глаза и зачем-то перенеслась мыслями в то время, которое всякие долбоебы называют самым счастливым для женщины.

Ага, как же!

Рита вот себя счастливой не чувствовала абсолютно – ее бесила боль в раздувшейся груди, бесило желание обняться с белым другом по десять раз на дню, и просто доводил до исступления огромный живот, из-за которого она начала передвигаться, как полупарализованный пингвин…

Но ее муж был так рад, носился с ней, как с писаной торбой, и, глядя на него, Рита в глубине души стыдилась за то, что у нее таких эмоций не было ни грамма.

“Может, я почувствую это позже?” – будучи еще молодой и глупой, наивно думала она.

Но нет – мало того, что круглосуточный детский плач отвлекал от науки, мало того, что денег стало резко не хватать, так еще и Дин начал требовать от нее постоянной ответственности, ответственности и еще раз гребаной ответственности, и пусть он хоть сто раз был прав, сучья натура Риты просто не могла с этим смириться.

И пусть тогда путы были разорваны, потом, спустя двадцать лет, она попалась окончательно.

Попалась в капкан умственно отсталой девчушки-подростка, такой тупой, такой бесящей, такой, такой…

Небрежно кинув всю одежду на пол, Рита влезла под душ.

Казалось бы, зачем ей освежаться, если потом все равно надо будет пить?

Она пыталась отвлечься. Пыталась заглушить пустоту алкоголем, но ничего не получалось.

Старуху настигла самая настоящая ломка.

Ломка по мелкому недоразумению, смешному в своем убожестве, так и норовящему заныть и устроить истерику по любому поводу, с поролоном в лифчике и вечными воздыханиями по поводу того парня из математического класса в личном дневнике… А уж сердечки, нарисованные вокруг его имени, и вовсе действовали на Риту, как на быка красная тряпка!

И вот это все она хотела? Без этого ей было так хуево?! Что за абсурд!

Эта иррациональная привязанность душила ее, и был только один способ хоть ненадолго ослабить удавку.

Ритин веселый алкозаплыв продолжился…

***

Весь дом уже спал.

Мэнди понуро скрылась в своей комнате, долго возюкала влажными салфетками по лицу, смывая макияж – если бы Рита видела, как долго она красилась, точно осыпала бы ее градом едких шуточек – и, тяжело вздохнув, упала на кровать, раскинув руки.

Нормальная жизнь.

Чертова нормальная жизнь.

Казалось бы, свидание с Джессом – все, о чем она только могла мечтать…

Но что это за свидание, если твой молодой человек постоянно жалуется на свою бывшую, а ты его утешаешь?

И тем более – если он в конце концов, бросив деньги на столик в кафе, убегает к ней мириться, мимоходом назвав тебя “замечательной подругой”, а ты лишь сидишь, вымученно улыбаясь ему вслед и едва сдерживая слезы?