Текст книги "Не везет во всем, повезет в главном (СИ)"

Автор книги: Valkiria Ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Valkiria Ru

Не везет во всем, повезет в главном

– Алло!

– ...

– Говорите.

– ...

– Да говорите вы уже!

– ...

– Пап, это будильник, – доносится до меня откуда-то с другого конца комнаты. – И звенит он уже в пятый раз.

Перевожу взгляд на будильник, который, действительно, зажат у меня в руке, и мой сон как рукой снимает.

– Проспали! – завопил я, пытаясь вскочить с кровати. Но помеха в виде одеяла остановила мой рывок. Вопль, грохот, и я на полу. Никогда, никогда в жизни больше не буду спать под большим одеялом, вечно в нем путаюсь.

– Я запутался, – барахтаясь в одеяле, пробубнил я под смех сына. – Помогай уже, а то в садик опоздаешь.

Дальше утро идет по накатанной. Поставить чайник, умыться, быстро почистить зубы, и на кухню. Там налить чаю и поставить его остужаться возле окна.

– Ты же в садике поешь? – осматривая голого в одних трусах пятилетнего сына, спросил я. – А почему ещё не одет?

– Поем, конечно. А ты мне одежду не приготовил вчера и себе, кстати, тоже, – с ехидством ответил мне Денис.

– Язва ты, Денис, – усмехнулся я, вылетая с кухни, и, естественно, ударяясь об косяк. Молча хватаю ртом воздух, ведь при ребенке нельзя матерится. – Оууу.

– Так тебе и надо за то, что ты меня обижал, – улыбнулся этот садист, протягивая мне свои джинсы и майку. – Форму ты, кстати, тоже не погладил.

Щас взвою! Ну почему все происходит в один день?! Потерев ушибленный палец, прихрамывая и, честно говоря, матерясь про себя, я поплелся за утюгом. Пока он грелся, разложил майку на диване и тут же ухитрился скинуть утюг локтем и попытаться поймать его рукой.

– Я самый хороший, я самый воспитанный, да я вообще не знаю матерных слов, – уговаривал я себя, дуя на обожженное запястье. Да, да, именно на него, не хватило ума ловить утюг пальцами, тогда хоть от работы можно было отмазаться.

– Па, может, я в садик сам дойду? А то я уже начинаю бояться за твою жизнь, – очень мило произнёс мой сын, прикрывая рот ладошкой, видимо, чтобы не заржать. И в кого он такой уродился?

Дальше мое невезение, похоже, решило взять тайм-аут, потому что собрались мы очень быстро и практически без проблем, разбитую чашку, разлитый чай и порвавшийся шнурок я не считаю.

– Па, а хочешь, я расскажу тебе один секрет? – сидя у меня на плечах, весело проговорил Денис, пока я нес его в сад. Пешком долго, а так семь минут добегаем, я засекал. – Только он тебе не понравится.

– Ну, давай, вещай, – пытаясь ровно дышать и не сбиваться с темпа, разрешил я.

– Я сегодня ночую у бабушки с дедушкой, потому что ты забыл ключи от дома на тумбочке, – весело ответили мне, подпрыгивая у меня на плечах. – А ты опять полночи будешь ждать взломщиков.

Вот же гадство, реально неутешительный секрет. С родителями я не общаюсь. После развода с женой четыре года назад я, как бы мягче сказать, окончательно разочаровался в женщинах и «покатился по наклонной», то есть стал встречаться только с парнями. Все тайное становится явным, и однажды родители, приведя Дениса раньше условленного времени, застали меня с любовником. Отец ожидаемо пришел в ярость и изрядно меня избил, а мама… Мама просто заплакала и сказала, что пока она не может со мной разговаривать.

За четыре прошедших года не многое изменилось, мы созваниваемся только по поводу Дениса. Но сначала… Кто бы знал, через что мне пришлось пройти, когда они требовали отдать им ребенка на воспитание. Год мы ругались, и я уверял, что ребёнок ничего неподобающего не то что видеть, но даже подозревать не будет. Потом год учился скрывать свои отношения. А ещё год спустя я решил, что мне проще искать парней на один раз. И сейчас я понимаю, что мне придётся звонить родителям и, невзирая на их подозрения и осуждение, умолять оставить Дениса не просто на вечер, но и на ночь. Потому что Денис прав, «взломщики» приходят, когда им удобно.

– Пап, ты заснул? А давай напишем на машине что-нибудь?

Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как остановился возле машины, если не ошибаюсь, своего соседа по подъезду. Подойдя вплотную к указанной сыном грязной машине, я, не задумываясь, пишу первое, что пришло в голову.

– «Помой меня» сойдёт? – спрашиваю я, выводя каллиграфическим почерком надпись на капоте автомобиля.

– Уже не оригинально, но и так сойдет, пойдём в садик. И не грусти. Бабушка в прошлые выходные сказала что-то наподобие: «Может, нам пора возвращать сына, я устала без него?» А что это значит? Это хорошо?

Передача сына в садик прошла спокойно, мы даже не опоздали. Зато у меня на работу опоздать были все шансы, и это плохо, наш шеф такого не любит.

А вот слова мамы – это очень хорошая новость, потому что, если мама решила сменить гнев на милость, то и папа скоро примет ее точку зрения. Как бы я себя ни успокаивал, а по родителям я скучал.

– Я смотрю, прямо тянет меня к этой машине, – усмехнулся я вслух, осознав, что, задумавшись, опять остановился возле неё, пока шел на остановку через свой двор. И вдруг увидел новую надпись, красующуюся аккурат под моей: «Приходи, помою!» – Да легко, ты только адрес точный напиши.

Не замедлив написать это на многострадальном капоте, я поплелся на остановку, которая находилась около моего дома. Настроение стремительно улучшалось. Хорошо-то как, день, кажется, налаживается.

***

Никогда нельзя говорить, что у тебя все хорошо, потому что закон подлости не заставит себя долго ждать. Дорога на работу напоминала круги ада: в автобусе пьяный дед пытался уснуть на моем плече, в метро бешеные пассажиры девять раз отдавили мне ноги, три раза приложили каблуком по голени, дважды заехали рюкзаками и порвали журнал, который я собирался почитать. Остаток пути тоже не добавил позитива: я забыл купить кофе, булочки ещё не привезли, салаты остались только вчерашние, стало быть, придётся на завтрак давиться сушками и чаем, который я не ахти как люблю.

– Михаил, что с Вами? Миша, что с тобой случилось?

О, как. Видимо, вначале хотели подколоть, а потом по моей перекошенной роже поняли, что это плохая идея. И это правильно, это верно. Я уже за сегодняшнее утро столько пережил, что, того и гляди, кусаться начну.

– Проспал, упал с кровати, бежал, ударился об угол пальцем ноги, обжег запястье утюгом, разлил чай, порвал шнурок, забыл ключи и захлопнул дверь, пьянь пыталась поспать на моём плече, девять раз наступили на ногу и каблуком ещё четыре добавили. А ещё я забыл купить кофе, и булочек не было, даже дрянные салаты и те вчерашние, – отчитался я нашему мастеру по маникюру и педикюру Олегу и шефу Накиму.

Работал я массажистом в SPA-салоне, в чисто мужском коллективе. Ни одного сотрудника противоположного пола, да и работало-то нас всего четверо: я, Олег, Наким и косметолог Никита, который приходил только на вызовы. А вот обслуживали мы, в основном, женщин, которых, к счастью, приходило к нам очень много.

– Может, маникюр и педикюр? – заботливо спрашивает Олег, рассматривая мой всклокоченный вид. – Хотя, чего это я спрашиваю, пойдём, у тебя же с утра записей нет.

– Фух! Реально, не день, а сплошное невезенье, – погружая руки в ванночку, произнес я и тут же с воплем выдернул их обратно. – Ну, что я говорил, вода – кипяток!

– Да ты гонишь, – поднося к миске руку, уверяют меня, но уже через секунду извиняются: – Ты прав, прости! Пальцы-то не сильно обжег? Как это я забыл холодной водой разбавить?

– Да ты сама доброта, – ехидно улыбаясь, ответил я и осторожно уточнил: – Воду в ванночке для ног разбавил?

– Разбавил, разбавил, – хватая мои ноги и погружая их в теплую воду, ответил он и продолжил прерванную тему: – И что же ещё твоё невезенье натворило?

– Когда отводил Дениса в садик, написал на грязной машине соседа: «Помой меня».

– И чего? Он увидел и орал?

– Да нет, не орал. Обратно иду и вижу, машина такая же грязная, а ниже моей надписи подписано: «Приходи, помою!»

– Да ты что?! И?

– Я написал, чтобы адрес дал точный, тогда приду.

– А в чем тут невезенье? – рассматривая мой пострадавший палец на ноге, удивленно спросил Олег.

– Сосед – натурал, – печально усмехнулся я. – Но есть плюс: теперь я знаю место, где можно бесплатно помыться.

– Истинный стратег, великий стратег, – подколол меня друг и принялся за дело. – Двадцать пять лет от роду, а все в сказки верит. Малышня, что ещё сказать.

Как бы то ни было, но на работе сегодняшнее невезенье почти не отразилось. Всего-то двое отменили запись, зато пришла Лера, которая все пыталась сделать меня любовником или, на худой конец, хотя бы разок затащить в койку. Но я стойкий, как кремень, да к тому же ещё и гей, так что мне безразличны ее прелести, которые в положении лежа смотрятся, кстати, не ахти.

Зато тревога о том, написали мне ответ или нет, не покидала меня весь день. Неужели это так важно? Хотя, знаю я, почему так волнуюсь. Моих таких надписей на этой машине было уже семь, и это первый ответ. Прямо вот притягивала меня эта машина, а, может, просто стояла удобно.

– Миш, ты домой не собираешься? Уже восемь, больше, вроде, никого не будет, – вырвал меня из раздумий и из планшета, посредством которого я лазил в инете, мой шеф. – Давай, Олег уже одевается.

***

– Все, давай, до завтра, – попрощался я с Олегом, вылезая из такси, нам по пути и мы часто ездим вместе.

– Удачи, на машину не забудь посмотреть, – услышал я последние наставления друга, захлопывая дверцу.

Угу, щас! Похоже, что в лучшем случае, я просто ничего не увижу, а в худшем... Дело в том, что машину как раз мыли. Самое интересное, что делал это вовсе не сосед, а какой-то незнакомый парень. Он безразлично возил по дверце тряпкой, постоянно поглядывая по сторонам. Мне сразу подумалось, что я ещё очень молодой, у меня сын, и жить мне еще ой как хочется. Но из подросткового возраста я вышел всего несколько лет назад, после рождения сына, поэтому мне вот нисколечко не западло пробежаться пару дворов, если вдруг придётся делать ноги.

А пока я что? Я ничего, я спокойненько иду к своему подъезду, стараясь не привлекать к себе внимания. В конце концов, я в тени, а парень под фонарем, вдруг не заметит. Но лох – это судьба. Заметил. И не просто заметил, а ехидно улыбнулся и поманил пальчиком.

А вот теперь сравним габариты и решим, есть ли смысл убегать, или меня догонят и не запыхаются. Выводы неутешительные: он покрупнее меня, хотя я не такой уж щуплый. А, ладно, не время врать самому себе. Для моего роста метр семьдесят пять иметь вес шестьдесят килограммов недостаточно. А вот он и примерно на полголовы выше, и весит килограмм так восемьдесят, так что догонит и скрутит легко. Пожалуй, лучше я сам подойду.

– Добрый вечер, Вы что-то хотели? – подойдя к парню, вежливо поздоровался я.

– Ты писал? – он тычет пальцем в капот, и я обреченно киваю головой.

Я был готов к тому, что он начнет орать, потребует самому помыть машину, в конце концов, оплатить мойку, но уж точно не к тому, что парень поднимет ведро с мыльной водой и выльет ее на меня. Фух, ну хоть не грязная. А пока я обалдело хлопал глазами, на меня вылили еще одно ведро с чистой, но холодной, ну очень холодной водой.

– Ну, вот, прямо на душе легче стало! Помыл я все-таки человека, а то смотри, сколько желающих тебе помочь.

– Не понял. Вы же не хозяин машины. Я видел, хозяин – мужчина лет тридцати, – дрожа от холода, пробубнил я. Хотя на календаре лето, но к вечеру похолодало, и в августе часто дует такой по-осеннему знобкий ветер.

– Я его брат, он сам в командировке, машина стоит без аккумулятора, нахрена ее мыть? Вот что за детский сад? Вам же лет двадцать пять уже, у вас ребёнок. Что это за ребячество? – вытаскивая из машины полотенце, раздраженно произнёс он. Интересно, откуда он знает, что у меня ребёнок есть? – Ко мне сегодня весь день ребятня ходит руки мыть.

– Почему? – удивлено поинтересовался я. Нет, определенно, под вечер я вообще не соображаю.

– Сам посмотри.

Приглядываюсь к машине и пытаюсь не заржать, на капоте творится следующее:

«Помой меня»

«Приходи, помою»

“Адрес напиши, а то «иди туда, не знаю куда»

«А я знаю, 67 дом 34 квартира»

«Или 34 дом 67 квартира»

«Не, это точно-точно дом 67, а квартира 34»

«Иди, мойся, но запомни дом 67 квартира 34, или наоборот»

Причём, последние четыре надписи были сделаны разными почерками.

– Знаете, в чем я вижу плюс? – со смехом, который мне так и не удалось сдержать, спросил я, и, дождавшись кивка, ответил. – Вашего брата здесь все знают.

– Конечно, знают, он здесь единственный, кто на желтом хаммере разъезжает, – возмущенно произнёс парень.

– А Вы на таком же, только красном, да? – указывая на соседнюю машину, невинно поинтересовался я.

– Ну да, а что?

Все меня унесло, не зря я столько настрадался за сегодняшний день, это моё вознаграждение. Так искренне я не смеялся давно.

– Спасибо вам, спасибо большое, Вы просто сделали мой вечер, – прохрюкал я, залезая в мокрый карман в поисках телефона. – Черт, мобила промокла, не одолжите мне свой телефон? Мне «взломщиков» вызвать надо.

– Зачем? – искренне удивился парень.

– Да уж не для Вашей машины. Я с утра дверь захлопнул, ключей запасных нет, последние на прошлой неделе потерял, так что придется вызывать спецов, чтобы вскрывать замки.

– Так они же не раньше чем через два часа приедут, – протягивая мне свой телефон, предупредил он.

А то я не знаю. Чай, не впервой.

– Ну да, всяко, не раньше. Ничего не поделаешь, посижу в подъезде, подожду.

– Ты же весь мокрый, пойдём ко мне, – как-то двусмысленно произнес покрасневший парень, протянув мне руку. – Тьфу, блин, я имел виду, в квартиру.

– Не надо, – пятясь от него, проговорил я.

И, конечно же, сразу поскользнулся в луже мыльной воды. Нелепо размахивая руками, я грохнулся, опрокидывая на себя еще и ведро с грязной водой, которое стояло около машины.

– Вот теперь, по-любому, идем ко мне, вода была грязная, – улыбаясь, сообщили мне.

И за что на мою голову он такой смекалистый свалился.

– А ещё ты мне сумку с айпадом водой залил.

Как там моя мантра? Я хороший, я не матерюсь? А, да ну ее, детей рядом нет.

***

Моя ругань стихла, только когда меня впихнули в квартиру. В жилье материться нельзя, домовые этого не любят. Шучу, у меня просто ругательства иссякли.

– Давай, раздевайся скорее и залезай под душ, вещи в стиральную машину, полотенце сейчас принесу. Только запишу сначала, чтобы не забыть, «выдра писюкастая» и «порновидный индивидуум». Кстати, ты сам это придумал? – весело кричит из недр квартиры этот приколист.

– Парень, тебя как зовут-то? – все же разуваясь и снимая на ходу мокрую майку, поинтересовался я.

– Ну, если в тридцать один можно считаться парнем, то Илья, – протягивая мне полотенце, ответил он. – Даже если нет, то все равно Илья.

Чувствую себя как-то неловко. Я был уверен, что он, если не младше меня, то хотя бы ровесник. Яркая, белозубая улыбка, слегка смуглая кожа, миндалевидные карие глаза, но какую-то определенную национальность я предположить не могу, скорее всего, метис. Красивый, но не слишком, не вызывающе, скорее привлекателен чисто мужской красотой. Квадратный подбородок, на котором уже появилась вечерняя щетина, высокий лоб, широкие брови. Чёрт, дальше лучше не смотреть, это же мой любимый типаж, вот точно, мой тип.

– Я Миша, мне двадцать пять, приятно познакомиться, – протягивая руку, вежливо произнёс я, при этом подумав, что пора сваливать, причем как можно скорее, а то он мне реально уже начинает нравиться.

Пока я принимал душ, отметил кое-какие странности, но внимание отвлекло очередное проявление моего фатального невезения. Странным было то, что Илья под маловразумительными предлогами несколько раз забегал в ванную. А невезение проявило себя во всей красе тем, что, как только я весь намылился, отключили горячую воду. Поэтому из душа я выскочил в одном полотенце замерший, как цуцик, и дрожащий, как осина, и сразу ломанулся на кухню, где, судя по звукам, находился Илья.

– Что-то случилось? – удивлено поинтересовался парень, рассматривая мою посиневшую, трясущуюся тушку. – Ты чего дрожишь?

– Горячую в-в-в-воду отк-к-ключили, – плюхаясь на ближайший стул, проговорил я, клацая зубами от холода. – Можно чаю? Горячего.

– Можно, и даже больше, можно кофту и кофе, – улыбаясь ответили мне, выставляя предо мной кружку с кофе и шоколадку, а на колени положив белую кофту с длинным рукавом. – А ещё можно ужин, хочешь?

– Хочу, и спасибо. У меня реально все вещи вплоть до трусов промокли, – поблагодарил я его, закутываясь в кофту и обхватывая ладонями горячую кружку. – Сценаристы комедий по мне плачут.

– Почему это? – добродушно и недоуменно улыбаясь, спросил Илья, ставя предо мною тарелку с пловом, аромат которого сразу вызывал у меня обильное слюноотделение.

– Весь день сплошной ад, внешний вид тоже не для слабонервных. Сижу у соседа, который вылил на меня два ведра воды, в его одежде, ем его еду и думаю, как бы мне деликатно попросить его домашний телефон, чтобы позвонить-таки специалистам по вскрытию замков. О том, как они отреагируют на мой прикид из кофты и полотенца я даже думать боюсь. Вот такие вот дела, – серьёзно проговорил я, уплетая за обе щеки свою порцию. Илья, видимо, уже поел, иначе с чего бы это ему не есть такую вкуснотищу. Неужели он сам готовил? А может девушка?

– У меня другая идея. Завтра у тебя выходной? Тогда переночуй у меня, за ночь высохнут твои шмотки, а с утра вызовем мастеров, и ты спокойненько встретишь их в приличном виде, – усаживаясь напротив меня, предложил Илья.

– Да нет, ты что, это неудобно, – мигом воспротивился я, вскакивая со стула и, конечно же, роняя вилку, которая, как назло, укатилась под стол. – Ой, я сейчас.

Не лучшая была идея с полотенцем на бедрах лезть под стол. Ясное дело, оно свалилось, и я предстал перед гостеприимным хозяином в более чем пикантном виде. Я прямо попой ощущал, как он пялится на мой зад. Между прочим, выбритый. Вот стыдобища, меня в таком виде только любовники видели, да и то не все. Выбираюсь из под стола и, не в силах поднять глаз на Илью, заворачиваюсь в полотенце.

– Может, не стоит с твоим везением рисковать? – спрашивает Илья, уставившись на мою покрасневшую физиономию.

– Уговорил, останусь, – старательно запахивая полотенце на своих бедрах, обреченно соглашаюсь я, продолжая краснеть. – А с чего это ты мне так помогаешь?

– Соседи и должны друг другу помогать, – пожимая плечами, ответил он.

***

Я почему-то нервничаю. Меня смущает, что Илья откуда-то много обо мне знает, ну, то, что я живу один, и что у меня есть сын. А вот он выглядит совершенно расслабленно, как будто и не присутствует в квартире чужой человек. Что-то насвистывая, застелил в зале диван, причем, как я понял, на двоих.

– Илья, простите, а мы что, будем вместе спать? – удивленно интересуюсь я. Не, я-то нисколько не против, хотя парень мне нравится все сильнее. Вот только, даже не смотря на его странности, боюсь, что если я обниму его во сне, не избежать мне поврежденной челюсти.

– Так спальню брат закрыл, так что я и сам здесь сплю, – ответил Илья, начиная стягивать с себя майку. – Диван широкий, мы оба парни, так что все нормально, ты меня не стеснишь.

Ну да, ему бояться нечего, изнасиловать я его чисто физически не смогу, даже если захочу. Придётся мучиться и постараться уснуть. Все-таки сегодняшний день бьет все рекорды по неудачности. Со мной в постели такой парень, а мне светит только поспать рядом!

– Да, конечно, просто неловко, и я как-то привык спать один, – и это чистая правда, я не оставался на ночь с одноразовыми любовниками, а нормальные были слишком давно. – Я, это, могу во сне обниматься полезть, ты тогда просто потряси меня за плечо, и я сразу проснусь и отползу.

***

Глубокая ночь.

– Проснется он сразу, конечно, аж десять раз, да что это за издевательство? – слышал я сквозь сон раздраженный голос Ильи. – Миша, я тебя сейчас изнасилую, если ты не слезешь с меня.

Чего он кипешует? Я же спокойно сплю на животе, и вовсе его не обнимаю. Кто бы знал, скольких усилий мне стоило уснуть, и вот теперь меня бесцеремонно будят, дергая за плечо.

– Ну что? Я же сплю, не обнимаю, – сонно произношу я, даже не открывая глаза.

– Но ты спишь на мне, блин! – гаркнул он.

Я взвился, как кот, на которого выплеснули воду. Секунда, и я уже сижу на бедрах парня, опираясь руками в его голую грудь. И тут глаза мои расширяются, так как я ощущаю, что сижу на приличном таком стояке, который прелестно располагается у меня между ягодиц, прямо, как под них был сделан.

На электронных часах светится три часа ночи, так что для утреннего стояка рановато. Поэтому мой мозг просто требует задать вопрос:

– А почему у тебя… э… стоит?

– Хочу тебя, – на мои бедра ложатся горячие ладони Ильи. – Не отрицай, что тоже хочешь, и тебя стояк выдаёт.

– Э… нет! Я с соседями не сплю, – ляпнул я. Ну не дурак ли? Надо было бы сказать, что я «не такой», хотя и это бы не особо убедительно прозвучало, потому что я, действительно, пытался прикрыть просто каменный стояк.

– А я не твой сосед, у меня квартира на Фрунзе, так что, думаю, можно, – энергично возражает Илья и притягивает меня за бедра, вынуждая фактически сесть ему на грудь. – Как я давно об этом мечтал!

О чем он мечтал, я понял, как только он, облизнув мой член, втянул его себе в рот. Влажный жар и равномерные движения заставили откинуться и сжать руки в кулаки. Сдерживать стоны получалось плохо, особенно, когда он выпустил член изо рта и начал спускаться ниже, облизывая его по всей длине. Вскоре моего ануса касаются смоченные в слюне пальцы.

– Ты чего творишь? – оттягивая его голову за челку, возбужденно спрашиваю я.

– Подготавливаю, или предпочитаешь принять меня так, насухую? – лизнув языком яички, с улыбкой произнёс этот соблазнитель.

– Да я не про то, у тебя что, смазки нет? Или нервы железные? Давай хотя бы так, – вот не люблю я один получать удовольствие.

Перекинул ногу через парня и перебазировался в позу шестьдесят девять. Теперь я, хотя бы, точно узнаю, с чем мне придётся иметь дело. Очень даже симпатичный член, не маленький, довольно-таки длинный, а главное, не тонкий. Прямо воплощенная мечта, как и его владелец.

Пора действовать. Лизнуть головку члена, вобрать немного в рот, и вот она первая благодарность: привкус смазки на губах, судорожный вздох и сжатые до лёгкой боли ягодицы. Вобрать глубже и выгнуться, когда его палец все же проникает внутрь.

– Тебя ничего не удивляет? Я имею в виду всю эту ситуацию, – спрашивает внезапно Илья и, вводя второй палец и начиная медленно двигать ими внутри меня, растягивая.

– Меня удивляет то, что ты болтаешь в такие моменты, – возмущенно произношу я, обхватывая его достоинство и начиная медленно поглаживать. – Давай поговорим обо всем утром. А сейчас сделаем то, что мы оба хотим сейчас.

Я вновь меняю позицию и опять сажусь лицом к Илье, только на этот раз рукой направляю его член в себя. Ощущаю первую боль, пока головка полностью не войдет, чувствую, как мышцы плотно сжимают его ствол, и начинаю медленно опускаться. Сжатые до боли бедра и закушенная губа Ильи дают понять, как ему тяжело сдерживаться.

– Думаешь, мне легко?

Наверное, я задал этот вопрос вслух, потому что меня тут же притянули для поцелуя. Медленного, вкусного, нежного, такого, что заставляет забыть про боль. Илья трепетно прикасается к моим волосам, и я реально таю, ещё ни разу со мной не обращались так нежно. Страстно, резко, порой даже грубо, но чтобы вот так, как будто с любовью, никогда.

– Если ты готов, начинай двигаться, потому что я сейчас опозорюсь, сразу кончу только от того, как у тебя там все пульсирует, – тихо, на ушко, признаётся мне Илья.

Он такой милый! Я выпрямляюсь, опираясь на его грудь руками. Аккуратный толчок-проба, вроде не больно, приятного мало, но уже не больно. Ещё один, погружаюсь в жаждущий взгляд Ильи и начинаю медленно двигаться. Равномерные толчки, мои пальцы чуть впившиеся в его крупные плечи. Его руки, беспорядочно поглаживающие мой член и бедра. Мне реально никогда ещё не было так хорошо. Первый, очень тихий стон зарождается где-то глубоко во мне, я замираю и не даю ему вырваться наружу. В этот момент Илья очень нежно обхватывает мой торс, опрокидывает меня на спину и горячо шепчет:

– Теперь моя очередь двигаться.

Он не ждет моего ответа, просто закрывает рот поцелуем и входит до основания. До ощущения абсолютной наполненности, до бесконечных мурашек по телу. До звездочек под зажмуренными веками, до состояния, когда не можешь даже вдохнуть. Первый толчок, второй, меня выгибает. Третий, четвёртый, его крепкие руки обхватывают моё тело, а губы покрывают шею мелкими поцелуями. Пятый, шестой, я закидываю ноги на его бедра, вплавляюсь в него, и, наконец, наслаждаюсь глубокими толчками, когда он проникает в мое тело мощно, резко, требовательно. Седьмой восьмой, к черту счёт, я больше не в состоянии мыслить, только чувствовать.

Кричу от удовольствия в его плечо, и у Ильи будто срывает последние тормоза. Последние искры нежности и контроля уносит лавиной страсти. Невозможно, нереально, невообразимо сдерживать себя. Его стоны и мои крики непроизвольно срываются с наших губ, мой член пачкает наши животы в обильной смазке. Нарастающий жар и томление разрешаются оглушительным взрывом.

– Да-да-да!– кричу я, кончая, и полностью отключаюсь.

***

Блин, почему так ломит все тело? Мозг просыпается, и я моментально вспоминаю прошедшую ночь. Открываю глаза, и хочется выматериться громко и с чувством. Я опять лежу на Илье, в точности так, как сегодня ночью, то есть полностью. И за мной наблюдают искрящиеся улыбкой карие глаза.

– Проснулся? Послушай, я должен тебе это сказать. Это были не случайности, ну, машина, грязная вода, отключение горячей воды в душе и прочее. Спальня тоже открыта. Прости, – удерживая меня за попу и даже не давая шевельнуться, быстро говорит он. – Я, правда, не планировал заниматься любовью сегодня ночью, я хотел поухаживать для начала, а уж потом все остальное, но, просто, ты такой...

– Я тебе не девушка, чтоб за мной ухаживать. И, извини, но я не встречаюсь с парнями. Мне не нужны серьёзные отношения, – моё вечно хорошее настроение разлетелось искрами и погасло, когда я говорил ему это. – У меня сын, работа.

– А ещё ты очень одинокий и уставший, ты бы видел свой потухший взгляд, когда идешь с работы. Да у тебя улыбка появляется только тогда, когда твой сын бежит тебе навстречу и прыгает на руки. Неужели я совсем неподходящий для тебя вариант? – очень нежно поглаживая меня по щеке, интересуется он. – Я буду ухаживать за тобой, я буду твоей опорой, поддержкой. Миш...

– Прекрати, не надо, – сползая с него, тихо проговорил я. – Все останется, как есть, я обещал родителям, что не буду ни с кем вступать в серьезные отношения. Тем более, с парнем.

– Я поговорю с твоими родителями.

***

– Поговорит он, ага. Как поговорит, так и вылетит от них, – ходя взад вперед по лестничной площадке, бурчал я, натягивая на себя свои вещи, которые все же успел захватить, вылетая из квартиры. – Вперёд ногами вылетит. С отцом шутки плохи.

– Миш, пожалуйста, вернись, давай поговорим, – свешиваясь через перила, уговаривает Илья.

– Скройся с глаз моих, шпион хренов, откуда ты обо мне столько знаешь? – кидая в него его кофту, прорычал я. – Хотя, не отвечай, не хочу ничего знать. Это все равно ничего не изменит.

– Не спеши все рвать окончательно. Ответь, только честно, я тебе нравлюсь?

– Нет, прости, – изо всех сил твёрдо отрезал я, набирая на высохшем телефоне номер «взломщиков».

– Тогда, до скорой встречи. Только помни, что молодость не вечна, и сын не будет всю жизнь ребенком, и ты не успеешь оглянуться, как он вырастет и уйдет в большой мир, а ты останешься один, в лучшем случае, навещаемый внуками. А я тебе предлагаю поддержку и любовь, хотя это и не брак, но и его, если для тебя это важно, можно было бы организовать. Я бы любил тебя, я был бы рядом с тобой, мы бы вместе шли по жизни день за днем. Бесполезно тебя сейчас уговаривать? И все равно ты будешь моим. Пока!

– Эк ты глубоко копнул, – оседая по стенке, пробормотал я, когда захлопнулась соседская дверь. – Прости, но несмотря ни на что, даже на то, что ты мне по-настоящему нравишься, все равно я не могу быть с тобой. Как бы ты ни был прав, но это ничего не меняет.

Час прождав мастеров и отвалив кучу денег, чтобы мне поставили новый замок, я наконец-то ввалился в свою квартиру и сразу залез под душ. Внимательный осмотр в зеркале выявил два синяка на бедрах, четыре засоса на шее, посвежевшее лицо и, главное, довольный блеск глаз.

– Чёрт! Нельзя мне влюбляться из-за одной бурной ночи. Нельзя менять свою жизнь после пары красивых слов.

***

– Сынок, с тобой что-то случилось? – первый вопрос, который задала мне мама. – Миш?

Час назад она позвонила и попросила подняться за Денисом в квартиру. Странно? Да. Я впервые за четыре года зашел в родительский дом.

– Прости, настроения нет, плохо мне, а где Денис? – быстро проговорил я, как обычно внимательно глядя себе под ноги, как теперь всегда делаю при встрече с родителями.

– С ним все хорошо, играет в спальне с Сашей. Миш, пройди, поговорить надо. Мы сами думали побеседовать с тобой, а тут такой случай, – ответила мама и покинула коридор, углубляясь в недра квартиры.

Какой случай? Кто такой или такая Саша? Блин, ну неужели опять решили наставлять на путь истинный?

– Мам? – крикнул я из прихожей.

– Разулся и зашел в квартиру. БЕГОМ! – раздался крик отца из зала, и я, сглотнув, все же поспешно разуваюсь и прохожу в квартиру.

Осторожно заглядываю в зал и офигеваю. Убью его! В центре комнаты на табуретке сидит Илья со свежим наливающимся фингалом под глазом, отец сидит рядом, а мама поодаль в кресле.

– Твоё? – серьезно спрашивает отец, кивая на тихо сидящего Илью.

– Моё, – обреченно отвечаю я. Нет, ну а что мне остаётся? Вот вырвемся отсюда, прикопаю смертника.

– И почему это «твоё» является к нам и просит разрешения встречаться с тобой? Ты что, сам решить не можешь? – глядя мне в глаза и скрестив руки на груди, спрашивает папа. – Не мямли, я жду быстрый и четкий ответ.

Хорошо иметь отца военного, все чётко и быстро.

– Я уже объяснил ему, что вы против моей ориентации и не хотите, чтобы Денис когда-нибудь узнал...

– Ну вот, опять мямлит. Видимо, это уже никогда не исправить, – огорченно произносит отец. И бодро продолжает:

– Ладно, мать настояла, чтобы мы мирились и приняли тебя таким, как есть, потому что мы семья. Я принял.

Шок? Да я в ауте... Мама, ты герой!

– И если уж к нам приходят, чтобы просить твоей руки, похоже, что у вас это происходит как у всех, я имею в виду отношения, – продолжает отец, не обращая внимания на то, что я дар речи потерял от изумления. И выходит на кухню, вслед за мамой, которая мимоходом легко поцеловала меня в щеку. На несколько секунд он останавливается рядом, похлопывает меня по плечу и очень тихо произносит. – Я скучал.