Текст книги "А где же Майя?"

Автор книги: Валерия Карнава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Анита, Нана и Корвалол

Уже десятый год Анита искренне считала свою соседку лучшей подругой. Чуть ли не вся жизнь Наны была до неприличия распахнута перед её взором. Анита знала каждую трещинку на пуговице её халата и могла припомнить, когда в последний раз соседка страдала от приступа внезапно нахлынувшей меланхолии. Кроме того, она была уверена в том, что просто обязана заполнить свободное время Наны своим обществом, иначе бедняжка зачахнет от тоски и одиночества. И при всём этом Нана относилась к Аните как к хорошей приятельнице, с которой можно было посплетничать за чашечкой кофе, однако старалась держаться от неё подальше, словно от готовой разорваться в любую минуту петарды.

Анита была шумной, болтливой и взбалмошно-рассеянной пожилой женщиной, помешанной на сериалах. Она с неподдельным азартом смотрела одну серию за другой целыми днями, давясь семечками, которые постоянно застревали у неё в зубах. Муж называл жену «сериальной наркоманкой» и лоботряской, учитывая, что большую часть своей жизни она не работала, поскольку постоянно жаловалась на слабый иммунитет и боялась лишний раз подцепить какую-нибудь ужасную болячку. Хотя это были всего-навсего отговорки. Просто в коллективе никто не хотел терпеть ленивую и капризную мадам, поэтому отовсюду её благополучно выгоняли.

Свой райский уголок Анита нашла на кухне, у плиты, среди хоровода сковородок, из которых выпрыгивали обезумевшие от настойчивого пережаривания котлеты и на конфорках, сиротливо свернувшись калачиком, лежали пересоленные макароны-спиральки. Разве за всем уследишь, если струящиеся завитушки модницы Кристины из «Галереи Вельвет» пришлись бы Аните по вкусу, и стоит задуматься о том, чтобы сделать себе такие же. И совсем не важно, что эта Кристина намного моложе, поскольку Нана всегда считала себя неотразимой даже после появления первых старческих морщинок.

Ранним ноябрьским утром, когда Нана спокойно почивала в своей мягкой постели, раздался неожиданный звонок в дверь. Скидывать с себя тёплое одеяло не было никакого желания, поэтому старушка перевернулась на другой бок, к стеночке, будто ничего не слышала.

Однако за дверью был кто-то чересчур настойчивый и трезвонил без перерыва. Нану такое положение вещей совсем не устраивало. С одной стороны, чертовски не хотелось выползать из тёплого одеяльца, а с другой, уши старушки уже сворачивались в трубочку от бесконечного пиликанья. Нана собралась с силами и, откинув одеяло, быстро накинула на себя синий махровый халатик и поковыляла в коридор.

По пути глянула на себя в зеркало, которое висело на стене в коридоре: спутавшиеся седые волосы и полусонные карие глаза – не слишком презентабельный вид для того, чтобы встречать гостей, хоть даже и незваных. Кое-как поворочав ключом в замке, она открыла дверь.

Боже, этого еще не хватало!

На пороге стояла Анита. Довольная, в белом халате с красными маками и с небольшим пластиковым контейнером мороженого в руках. Рыжие волосы до плеч (безо всякой седины, потому что все было закрашено хной) были аккуратно зачёсаны на один бок и приколоты сверкающей заколкой-бабочкой. Она будто на свидание собралась.

– Здравствуй! – воскликнула Анита, словно была в предвкушении какого-то невероятно радостного события.

– Здравствуй, – сонно ответила Нана, протирая глаза. – Проходи. Что стряслось?

– А почему обязательно должно что-то стрястись? – Удивлённо вскинула брови соседка.

– Сколько сейчас время?

– Семь часов, – спокойно произнесла Анита, снимая пуховые белые тапочки.

– Иди так, я все равно сегодня буду мыть полы, но попозже, – вздохнула Нана.

«Конечно, всего лишь семь утра! Бедные мои сны, бедные мои сны!» – подумала она про себя. Старушка обычно просыпалась в восемь, но никак не в семь!

– Мне просто захотелось поболтать. Я вижу, ты не против. – Шаркая тапками, которые были на размер больше, соседка направилась на кухню.

Конечно, не против, раз тебя силком вытащили из постели!

– Заодно поедим, – резюмировала гостья.

– А с чего ты решила, что на завтрак я ем мороженое? – Еле скрывая смех, Нана разложила два белоснежных холодных островка по пиалам. Креманок у хозяйки дома не было.

Анита всегда хвасталась, что у неё даже завтраки необычные, не как у других людей.

– Ты такая скучная! Бутерброды по утрам – это отсутствие фантазии. Я, например, могу встать и приготовить брокколи со сливками. И вкусно, и разнообразно. Хочешь, подкину рецептик? – довольно ворковала Анита, окунув маленькую ложечку в горку мороженого.

– Нет, спасибо, – улыбнулась Нана, наблюдая за тем, с какой пафосной аккуратностью соседка пыталась есть лакомство.

– Позавчера ночью у меня была бессонница, и я переписывалась в интернете с одним мексиканцем. Представляешь, он на двадцать лет моложе меня, писал мне всякие приятности.

– На каком же языке вы общались?

– На испанском, – Анита кокетливо облизала ложечку.

– Когда ты успела выучить испанский? – Нана поперхнулась мороженым. А затем добавила: – Хотя, судя по тому, что ты прилипла к этим сериалам, неудивительно.

– Я удивляюсь, как ты еще можешь существовать в нашем безумном мире, в котором молодежь давно наступает нам на пятки! И не просто наступает, а безжалостно вышвыривает за борт! – Анита посмотрела на соседку так, словно та была пришельцем с другой планеты.

Нана удручённо вздохнула.

– Надо бороться за своё место под солнцем, понимаешь? Бороться! – продолжала соседка. – Я, например, уже давно хожу на компьютерные курсы, изучила интернет и даже теперь знаю, что такое онлайн-переводчик!

– И все ради того, чтобы втайне от мужа переписываться с пятидесятилетним мексиканцем?

– Я получаю от него такие комплименты, которые мой муж, не будучи в пьяной истерике, не мог бы даже себе вообразить, –защищалась Анита.

– Мужа надо было бросать еще сорок лет назад. Сразу же, после первого дня бракосочетания. А лучше – до этого события.

– Пончо зовет меня в Акапулько.

– Помчишься?

– Конечно нет, какие мне тут Акапулько? Я из дома как выхожу, так сразу теряюсь, если у меня намечен непроверенный маршрут. Да если б мы и встретились, он бы меня и не узнал, –сконфузилась Анита.

– Почему?

– На аватарке в фейсбуке стоит фотография моей дочери.

Нана рассмеялась, чуть было не расплевавшись мороженым.

– Что такое? – возмутилась Анита, глядя на раскрасневшееся от смеха лицо Наны.

– Теперь понятно, почему он зовет тебя в Акапулько… А ты вроде и не ты. Ха-ха! Не старушенцию же приглашать! – продолжала с упоением хихикать старушка. Она даже мороженное не ела, чтобы не подавиться. Ну Анита, ну подняла настроение утром!

– Можно, я посмотрю, что у тебя в спальне? – выпалила Анита, тотчас стараясь перевести тему. Ей что-то было не очень смешно. Она стала какой-то серьезной и немного недовольной. Выглядеть в чужих глазах смешной Аните никогда не нравилось.

Так что в такой ситуации лучше заняться изучением интерьеров. Кроме огромной страсти к интересным сюжетам у Аниты была ещё одна страсть: после просмотра очередного шедевра она топала в магазин и могла проторчать там до полуночи в поисках такой же вазочки для цветов, как у Габриэль или чайного сервиза, как у Фернанды из семидесятой серии какой-то там неизвестной никому мыльной оперы. Во всех комнатах её квартиры стены уже чихали от перебора навешанных не по вкусу картин и панно в стиле Ван Гога или Модильяни11
  Модильяни – Амадео Модильяни (12 июля 1884 – 24 января 1920 гг.) является итальянским художником XX века, творившим в стиле экспрессионизм. На самом деле его творчество можно считать многогранным: оно сочетает в себе черты таких стилей, как кубизм, абстракция и примитивизм, а также прослеживаются отголоски искусства Ренессанса и африканские мотивы. Амадео Модильяни был не только художником, но и скульптором. Особенно африканский стиль проявляется в его скульптурах – они в какой-то степени напоминают вытянутые идолы. При жизни Модильяни так и не обрёл популярность, какая была у Пикассо, испытывал финансовые трудности и проблемы с алкоголем. Нарисованные им портреты, натюрморты и пейзажи обрели неслыханную популярность и финансовую значимость только после его смерти.


[Закрыть] (грубые подделки), а полочки шкафов плакали от кучи наставленных сентиментальных ангелочков, статуэток Будды и подсвечников как во времена Изабеллы Кастильской22
  Изабелла Кастильская – известна также как Изабелла Католичка или Изабелла I. Годы жизни: 11 декабря 1474 – 26 ноября 1504 гг. Королева Кастилии и Лиона (другое название – Кастильская корона). Сочетавшись браком с королем Арагона, Фердинандом II Арагонским, положила начало объединению Испании в единое королевство. Правила вместе со своим супругом.
  Сириус – это звезда из созвездия Большого Пса. Её считают ярчайшей на ночном небосводе, даже ярче Солнца. Сириус можно заметить практически из любой точки Земли, за исключением самых северных. Этому есть простое объяснение: звезда располагается не так далеко от нашей планеты.


[Закрыть]. Одним словом, не квартира, а настоящий выставочный центр.

– Ты чуть ли не пол жизни просидела там, пока тебя твой разлюбезный Вадим гонял. Все как было, так и стоит на своих местах.

– Я всё равно посмотрю.

– Тогда вперед, – пожала плечами Нана. Раз уж соседка так этого хочет, кто ей запретит.

Анита отправилась в просторную спальню Наны. На большой незаправленной кровати рядышком лежали две симпатичные розовые подушки.

– У тебя две подушки! Ты с кем-то спишь? Я никому не скажу! – с удивлением воскликнула гостья.

Нану снова чуть не накрыл новый приступ безудержного смеха. Вот что на это ответить? С кем может спать семидесятилетняя старушка? Даже думать о чем-либо подобном ей было уже неприлично.

– С Корвалолом, – пошутила Нана.

– О-о-о! У тебя есть еще какой-то Корвалол! – вытаращила глаза соседка. Она явно не ожидала такого ответа. – Я домой забегу на секундочку, проверю, закрыла ли окно, а то Хуанита может выпрыгнуть.

С этими словами соседка поспешила к выходу. Однако ни через секунду, ни через час она не появилась. Наверняка окно было закрыто, а серая кошка благополучно лежала в мягком кресле, из которого её даже пинками не прогнать.

* * *

Анита пол дня проторчала в зале у телевизора, размышляя о Нане. Её муж умер лет пять-шесть назад, и с тех пор она совсем забыла о существовании лиц мужского пола. Однако появился какой-то Корвалол, которого она по неизвестной причине хотела ото всех спрятать. Мало ли, вдруг боялась, что уведут. Или же мужчина до такой степени был убогим, что показывать его попросту было стыдно.

Мучительные размышления Аниты были прерваны появлением дочери Светланы. Дочь была настоящей красавицей: статная, высокая, на кукольном лице почти нет морщинок, кожа персиковая, нежная, – и не скажешь, что ей месяц назад исполнилось сорок два года. Она недавно вернулась вместе с мужем из Индии и привезла матери в подарок индийское сари.

– Света, солнышко, ты не знаешь, кто такой Корвалол? – Кружась около большого зеркала в коридоре и разглядывая себя, обмотанную куском ткани цвета фуксии, будто бы невзначай полюбопытствовала радостная Анита.

Все-таки не давали ей покоя мысли об утреннем визите к соседке. И это несмотря на то, что теперь осуществилась её мечта– быть похожей на героиню индийских любовных теленовелл.

– Корвалол? – засмеялась белокурая Света, усаживаясь в кресло. На коленки ей прыгнула Хуанита. – У нас все женщины на работе с ним засыпают.

– Он такой хороший?! – У Аниты глаза полезли на лоб, и она застыла на месте.

– Пока ни одна не жаловалась.

Вот это да! Нана встречается с настоящим изменщиком! И наверняка о его тайных похождениях даже ни слухом, ни духом. В какой-то серии Анита видела нечто подобное, но ей никогда не приходило в голову, что и в жизни может такое произойти.

Она всегда считала сериалы таким особым зазеркальем, где разворачивались поистине невероятные события, придуманные невероятными волшебниками. А тут, пожалуйста: любовь, измена – и всё такое живое, бурлящее через край и главное, – прямо перед глазами. До чего это было удивительно.

– Мама, ты не в курсе, что такое Корвалол? Ты сама с ним засыпаешь, – нахмурилась дочь.

– Я засыпаю с Корвалолом?! – Анита в ужасе прислонилась к зеркалу.

Неужели её астральное тело наведывается в гости к этому Корвалолу? Только бы Нана не узнала, иначе их многовековой женской дружбе придет конец.

– Мама, приди в себя! Это медицинский препарат. Мне иной раз кажется, что ты живешь какой-то сериальной жизнью. Может, хватит уже? Прекрати переигрывать. Это становится совсем не смешно, – Света отчитывала свою витающую в облаках мать, поглаживая мурчащую Хуаниту. Даже если бы рушились стены, эта кошка сохраняла бы абсолютное спокойствие.

Анита отыскала блуждающим взглядом стоящий на полочке рядом с зеркалом небольшой загадочный пузырёк с чёрной надписью на этикетке. «Корвалол». Она купила его месяц назад и периодически открывала, правда уже машинально, не задумываясь, для чего, собственно, ей это нужно. Просто банальная необходимость. Причём всякий раз этот пузырёк появлялся в разных и весьма неожиданных местах: то в холодильнике, то в микроволновке. Вот такая Анита была рассеянная.

А вдруг Света права, и старушке действительно пора прекратить торчать сутками у телевизора? Но чем же тогда заняться? Вышивать Анита не умела, лепить из глины ей ни разу не доводилось, литературный талант пока не показывал свою любопытную мордочку в дверном проёме невероятно пёстрой комнаты (наверняка один раз заглянул, и его тут же охватил панический ужас), сотворить хокку было бы пределом её мечтаний. Видимо, кто-то сверху решил, что лучшего фанатика мыльных опер наша Вселенная вряд ли будет однажды нянчить в своих просторных и всеобъемлющих ладонях. Только вот окружающие этого понять никак не могли.

* * *

Нана сидела в кресле и читала Булгакова. Когда-то в юношестве она дала себе слово, что перечитает все произведения любимого писателя, потом жизнь закрутилась: замужество, работа детским терапевтом в местной больнице, один ребенок, потом второй ребенок, а как дети выросли, то один внук, потом второй и третий. Ну какое здесь чтение, когда надо всем помочь и угодить? И только после того, как внуки немного подросли, Нана взялась за книжки. А читала она медленно.

Раздался телефонный звонок. Старушка недовольно глянула на старенький кнопочный аппарат, стоящий неподалёку на журнальном столике, и фыркнула. Ну когда дадут почитать-то? Может ну его? А если она не встанет и не поднимет трубку, будет мучиться догадками. Всё-таки должен был к ней в гости заглянуть давний друг семьи Рустам. Мало ли, может это он звонил, чтобы сказать, что занят и не придет. Хотя нет, Рустам не любит звонить на стационарный, обычно его звонки поступают на мобильный, которым старушка так и не научилась толком пользоваться.

Телефон продолжал настырно тарахтеть. Вздохнув, Нана подняла трубку.

– Я на тебя обиделась, – послышался недовольный голос Аниты.

Нана закатила глаза.

– С чего это вдруг?

– Ты посмеялась надо мной. Корвалол – это лекарство, а не мужчина.

– А разве мужчина не может быть лекарством? – В отместку за прервавшееся чтение решила поиздеваться над соседкой Нана.

– Скорее отравой. Теперь ты снова насмехаешься.

– Ничего подобного. Просто я очень удивлена, что ты даже и не знаешь, что такое – засыпать каждую ночь с Корвалолом. Счастливая. Я тебе завидую.

– Завидуй, – капризные нотки в голосе Аниты исчезли, и он стал выражать самое обыкновенное любопытство. – Но все-таки скажи, почему у тебя две подушки на кровати? Твоя голова не помещается на одной?

– Нет, она болит из-за травмы, поэтому я положила рядом вторую подушку, потому что постоянно ворочаюсь во сне и с одной на другую перекатываюсь. Мне так легче.

– А что за травма?

– Неужели не помнишь, как в декабре я скатилась со ступенек магазина и сильно ударилась головой?

– Что-то туманно вспоминается, – медленно и протяжно заговорила Анита. Так сериальные девицы демонстрируют, что у них амнезия. – Ладно, прощаю тебя, – снисходительно добавила она.

– Спасибо и на этом.

Положив трубку, Нана вернулась к чтению.

Анита со спокойной душой включила свой любимый канал и села пить чай с баранками. Просмотрев сначала одну серию перуанского сериала, а затем другую – бразильского, она пришла к мысли, что хочет испечь манник в субботу и пригласить Нану к себе в гости.

У бедной Наны ведь кроме Корвалола в этом городе больше никого и нет. Муж умер, дети разъехались по другим городам в недавнем времени, увезли внуков. Так что стоит устроить небольшие чайные посиделки, к тому же Вадим уедет ловить рыбу с ночёвкой и будет весь день валяться пьяным на берегу реки вместе со своими карасями до следующего утра.

* * *

День X настал. Вдохновлённая своей гениальной идеей –развлечь подругу, Анита с утра пораньше гремела на кухне посудой и пачкала стол мукой. Вот только она никогда не предупреждала ни о чём заранее, ей всегда казалось, что все с радостью отложат свои дела, если таковые имеются, и прибегут к ней на чай. Так что ей пришлось просидеть пол дня на телефоне в полном недоумении. Что же это такое – неужели Нана её игнорировала?

– Алло, – ближе к вечеру ответил… грубый мужской бас.

– Корвалол! – чуть не подпрыгнув на стуле и не выронив трубку из рук, заорала ошарашенная Анита.

– Здесь таких нет. – Бас пытался оставаться невозмутимым, хотя чувствовались нотки удивления.

– Как нет?! Это же вы – Корвалол! Скажите Нане, что я знаю о вашем романе, пусть ничего не скрывает от меня! – захлёбываясь от собственной обиды, Анита бросила трубку и закусила губу.

Как так? Она, такая добрая пожилая женщина с чуткой душевной организацией угощает приземлённую, невоспитанную и язвительную хамку и лгунью мороженым, печёт для неё манник, одним словом, спасает от вынужденного одиночества, а та издевается над ней со своим любовником!

Больше к Нане ни ногой! Ни за что! У Аниты, в конце концов, всё-таки есть гордость.

В соседней квартире, стоя в зале с телефонной трубкой в руке, удивлённый пятидесятилетний бородатый грузин поперхнулся печенькой.

– Кто там? – крикнула из кухни Нана, слыша, как давится её гость.

Она настраивала стоящий на столе маленький приёмник на нужную волну. Ближе к шести там обычно играли шансон, который старушка очень любила слушать.

– Какая-то сумасшедшая назвала меня Корвалолом. – Грузин показался на кухне. На столе его ждал горячий чай.

Тихо усмехнувшись, Нана ещё раз крутанула серебристое колёсико. Заиграл шансон. Нужная волна была найдена.

А сама Нана была довольна своей маленькой шуткой. Теперь впечатлительная Анита ночь не будет спать, а потом прибежит в гости с тремя контейнерами мороженого. Где-то через месяц, когда ей снова станет скучно. А пока пусть немного понервничает. Кто же виноват, что при избытке фантазии у неё напрочь отсутствует чувство юмора?

А где же Майя?

– Ожидайте, завтра к вам приедет Майя, – произнесла риелторша, и тут же в трубке послышались частые гудки.

Либо мадам на том конце провода бросила трубку, либо просто оборвалась связь. Да и ладно.

Старушка Берта впервые в жизни собралась сдавать комнату. Мало того, в последнее время она просыпалась от странных шорохов, доносившихся из коридора, к тому же однажды ей приснился сон, будто она сходит с ума от одиночества и жарит на сковородке недавно прочитанные книги.

Муж ушёл от Берты десять лет назад, когда ей было шестьдесят, к какой-то женщине, державшей в своей обширной четырёхкомнатной квартире двадцать сиамских кошек. Разлучницу звали Грета, она была похожа на Фаину Раневскую, а еще младше Берты на целых три года. С одной стороны, Берте даже стало легче, поскольку ей всегда казалось, что её Василий – энергетический вампир, а с другой, она слишком замкнулась в себе. Пол жизни прожили вместе, и тут на тебе – дорогая, ты мне совсем не нужна. Старушка редко стала выходить из квартиры, перестала общаться с подругами, ибо подруги так и норовили повесить на её бедные уши очередную порцию нытья, и чтоб не было скучно, принялась зачитываться сочинениями Агаты Кристи и просматривать один сериал за другим.

И вот к ней должна была приехать учительница английского языка. Берта уже заранее радовалась этой встрече. Теперь она будет по утрам пить с девушкой кофе и рассказывать ей истории из своей жизни, а учитывая сей факт, что за такое удовольствие еще и платят, то на душе становилось спокойнее.

Утром, перед приездом Майи, Берта поправила постель, распахнула шторы, чтобы впустить побольше света, и поставила на стол вазочку с пышными еловыми ветками. Пусть в маленькой и начищенной до блеска комнате витает свежий, рождественский запах хвои. А затем отправилась на кухню печь яблочный пирог. Старушке хотелось немного порадовать девушку. Наконец-то, появится хоть одна живая душа в этой одинокой квартире!

Едва Берта поставила свежевыпеченный пирог на стол, как позвонили. Обрадованная старушка открыла дверь и тут же обомлела. Перед ней стояла риелторша Тамара, невысокая, грузная пергидрольная блондинка в норковой шубе и нахлобученном, словно шапка Мономаха, капоре. Около неё, спрятав руки в карманы, словно птенцы, жались два худых парня кавказской национальности (как показалось старушке), оба в куцых куртяшках и тоненьких шапчонках. На вид им было около тридцати. Или даже чуть меньше. Перепуганные, словно их насильно волокли. У одного из них вообще сверкал фиолетовый фингал под левым глазом.

Бабуля от неожиданности выпустила дверную ручку, и дверь чуть было не захлопнулась. Тамара тут же поставила свою ногу, и деревянная громадина с тихим стуком ударилась о длинный носик чёрного блестящего сапога. Затем риелторша без всякого приглашения смело шагнула в квартиру, схватив под руки своих пассивных спутников. Берте так и хотелось выкрикнуть: «А где же Майя?», однако слова застряли у неё в глотке, словно крупная рыбья кость.

Тамара деловым тоном скомандовала парням, чтобы они шли на кухню. Казалось, будто она была хозяйкой квартиры, а Берта – так себе, всего лишь домработницей. Повинуясь риелторше, парни разделись, разулись и тихо прошли мимо старушки на кухню, которая, словно вкопанная, прислонилась к стене. А там, высунув язык, висел Альберт Эйнштейн. Плакат, естественно. Над Бертой что ли потешался?

Один паренёк, в белом свитере с оленями, забился в самый угол, рядом с микроволновой печкой, а другой, в спортивном костюме, сел рядом с ним.

– Давайте пить чай, – произнесла Тамара своим низким, полумужицким басом.

Она выхватила из стоявшей на столе подставки для ножей самый большой и острый нож и с энтузиазмом принялась резать пирог. Куски у неё получались неаккуратные, бесформенные, как валуны, крошки летели в стороны, пачкая белоснежную скатерть. Берта чуть не лишилась чувств. Боже, что эта мужичка делает с её пирогом? Это же самое нестоящее кулинарное насилие! Старушка привыкла резать аккуратно, изящно… а тут…

Боясь даже сделать вздох, Берта в прострации разлила чай с бергамотом. Когда у тебя в квартире сидят два незнакомца с наглой тёткой, кромсающей твой собственный пирог, мысли могут завертеться всякие разные.

А может быть Тамара возглавляет шайку бандитов, которые заманивают бедных пенсионерок молодыми учительницами, а потом облапошивают? И эти двое – её сообщники, они только прикидываются такими безобидными. И сейчас один из них как вытащит из своего кармана пистолет, приставит к виску не на шутку разволновавшейся Берты, а другой скрутит ей руки…

Старушка осторожно села рядом с Тамарой, поправив воротничок своего шелковистого малинового халата, и взяла один кусок, дабы не вызвать никаких подозрений, будто она вычислила их тайный замысел. В любом случае старушке надо было сохранять спокойствие. Но как это сделать, если земля от страха уходит из-под ног, табуретка будто бы растворяется в воздухе, а она сама словно падает в ледяной прорубь…

Быстрее бы сын приехал!

Чувствуя себя совсем беспомощной, старушка с нетерпением ждала его, словно спасителя. Она нуждалась в эмоциональной поддержке. Берта уже представляла, как приезжает сын, нацеливает на незваных гостей автомат Калашникова, и те в страхе разбегаются, будто тараканы во время травли. И старушка спасена!

Сын, где ты?

Пока Берта размышляла, Тамара вынула из большой сумки какую-то папку и потребовала у парня в спортивном костюме с фингалом под глазом паспорт.

– Алекбер, – медленно произнесла она, открыв документ на нужной странице. – А как тебя величать по-русски?

Парень пожал плечами. Откуда он знает? Он же не русский.

– Будешь Алеком. Хоть это и не по-русски, – неожиданно выпалила Берта. Если уж держать оборону, то до последнего.

И кстати, это непонятное имя на бумажке лучше записать, а то забудется, подумала старушка.

– Ладно, буду, – согласился парень, который только что обрёл новое имя.

Тамара принялась заполнять бумаги. Парень в оленях все время молча сверлил Берту своими большими карими глазищами. Что ему надо? Может, она похожа на его бабушку? Такая же маленькая и толстенькая, и ходит в таком же халате? Или же это такой вид гипноза? Наверняка он про себя нашептывает заклинание: «Усни, Берта усни! Где лежат твои деньги?»

Старушка глянула на висящее на стенке разноцветное недоразумение – часы с клоунской физиономией. Сын задерживался. Тамара все это время трещала, как неугомонный попугай, рассказывая какие-то глупые анекдоты.

Минуты текли, словно засахаренный мёд. Берта уже ёрзала на стуле, будто сидела на гвоздях.

Звонок в дверь.

Сорвавшись со стула, Берта стрелой побежала в коридор. На пороге показался рослый мужчина в дублёнке.

Наконец-то! Лев!

Заметив суетливо-разволновавшееся выражение лица матери, сын кивнул в сторону кухни. Вроде, что там происходит? Старушка торопила, чтобы он как можно быстрее там оказался. Чуть дублёнку с него не сорвала. Раздевшись, Лев заглянул на кухню. Увидев Тамару, заполнявшую бумаги и уплетавших яблочный пирог подозрительных парней, он остолбенел.

– Ты говорила, что будет учительница английского языка. И что с тем парнем? Здесь были бои без правил? – шепнул Лев матери на ушко, взглянув на уставившегося в пол Алека.

– Они куда-то дели учительницу, – шепнула Берта в ответ. – Явно бандиты.

– Зачем ты привела домой бандитов?

– Я их не приводила, они сами пришли.