Текст книги "Прыжок во тьму"
Автор книги: Valeda
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Куда ехать? Вдруг эти парни продолжат погоню? На трассу точно нельзя: копы. Я посмотрела в зеркало: лицо и одежда в крови. Рядом, на соседнем сидении, нож, покрытый этой же красной жидкостью. Я сейчас выгляжу как маньяк-убийца. Черт!
Только бы найти дорогу между полями, которая не свернет на трассу, не просмотреть в темноте спасительную лазейку.
«Возьми себя в руки», – как мантру проговорила я. Скил напоминал мертвеца: дыхания нет, кипенно-белая рубашка превратилась в грязно-красную тряпку, разорванную пробившими грудь пулями.
Я завела машину и газанула слишком резко, вызвав недовольный рев двигателя. Автомобиль явно не был рад временному водителю.
Платье порвалось, и я видела свежую рану на бедре. Наверное, зацепилась за что-то, когда пробиралась по саду. Но боли я не чувствовала, было не до нее. Собраться с мыслями получилось лучше, чем унять предательскую дрожь в руках. Сбившееся дыхание отдавалось глухими ударами по темечку. Гнать в таком состоянии в темноте по изрытой ямами дороге, которую я все-таки нашла, давало отличный шанс быстро умереть.
Все хорошо… Хорошо. Ложь.
Казалось, невозможно найти укрытие в чернеющих полях или среди редких низких деревьев, безликими стражами стоящих у дороги. Чудилось даже, будто они вот-вот превратятся в злобных тварей и поглотят машину. Она хрипела, визжала и дергалась, словно стараясь выбросить из салона неумелого водителя. Назло ей я крепко вцепилась в руль, справлялась с жестким управлением и не собиралась сдаваться.
Скил потерял много крови и солнечным лучам точно не обрадуется, но дисплей магнитолы показывал всего лишь первый час ночи. Отлично, время есть, примерно четыре или пять часов до восхода солнца.
Впереди показалось покореженное сооружение, достаточно большое, чтобы загнать туда машину, – склад или покинутая ферма. Пока это показалось самым приемлемым решением.
Склад не запирали, если не учитывать хлипкую щеколду. Но заезд перегораживало массивное бревно, с которым пришлось повозиться. Я перепачкалась в земле, трижды поскальзывалась на мокрой траве, но справилась с тяжелой преградой. Вспотев, я тыльной стороной руки стерла влагу с лица, убирая непослушные волосы, выпавшие из остатков того гнезда на голове, что ранее можно было с гордостью назвать прической.
Загнав машину внутрь склада, я закрыла двери, и кромешная темнота сразу окружила меня. Пришлось включить свет в машине. Скил открыл глаза. Очнулся.
– Кэт, нужно вытащить пули, эти уроды добавили в них серебро. Регенерация, – хрипло проинформировал он меня. – У нас нет времени ждать. Если избавиться от них, процесс пойдет быстрее.
– Вытащить из твоего тела пули? – уточнила я, четко проговаривая каждое слово и уже понимая, что мне предстоит делать. – Знаешь, у меня нет образования хирурга.
– Кэтрин, – произнес он многозначительно.
Отборно матерясь про себя, я достала с переднего сидения нож. Осмотрела бардачок, чтобы найти что-то для дезинфекции. К счастью, попались фляга с виски и фонарик. Облила нож. Глотнула обжигающую жидкость в надежде унять дрожь. Помешкав, я вспомнила об автомобильной аптечке. Она нашлась среди кучи хлама в багажнике. Вывалив содержимое на переднее сидение, я отобрала несколько бинтов и пинцет.
И вправду стало легче, глоток алкоголя позволил немного успокоиться, не захмелев.
Я помогла Скилу выйти из машины. Он лег на землю.
– Сейчас доберусь до твоего сердца, – снимая напряжение, произнесла я, осматривая его грудную клетку. Пальцами ощутила сломанную реберную кость.
– Мое сердце открыто для тебя. Давай, милая, – хрипло подбодрил Скил.
– Будет больно.
– Знаю. Давай, действуй.
Он перевернулся на живот. Семь пуль. Хотелось откинуть нож, капризно сказать «не буду». Но сейчас есть одно слово: надо. По привычке, пытаясь сосредоточиться, я прикусила кончик языка. Облила одну из ран виски, чтобы лучше рассмотреть. Сделала быстрый короткий продольный разрез. Чтобы выковырять пулю, пришлось раздвинуть края раны пальцами. Скил то ли шипел, то ли тихо рычал. Сжимал кулаки до побеления суставов. Я старалась действовать аккуратно и четко, убрать кровь и дотянуться до пули пинцетом.
Наконец мне удалось – от злости я отшвырнула подальше расплющенный кусочек металла.
Еще шесть.
Слабый свет, неумение и страх причинить еще большую боль усугубляли ситуацию.
Последняя пуля застряла в ребре, раздробив кость, притаилась глубоко, словно не желала выходить, забилась в израненное тело.
– Сука! Она глубоко сидит, – выругалась я.
Усталость давала о себе знать, от напряжения в глаза будто засыпали песок. Я помассировала переносицу.
Окровавленной ладонью стерла пот со лба, чтобы не заливал глаза. Все стало красным. Кровь мешала обзору, бинтов было мало, поэтому я на ощупь проникла пальцами глубже. Стойкий запах железа впился в ноздри, въелся в кожу, дурманил и вызывал тошноту. Оставалось только полагаться на ощущения. Наконец я ногтем почувствовала инородный предмет.
– Прости, – пробормотала я. Надо было действовать быстро. Взяв пинцет, я сунула его в рану, зажала пулю и выдернула ее. Скил не то простонал, не то прорычал. Вены на его шее набухли, он плотно стиснул зубы – терпел. Да, я бы стала хорошим палачом, даже искусным. Добровольная жертва слабо дергалась от каждого движения, не сопротивлялась. Желая побыстрее закончить начатое, я копалась в ранах почти вслепую. Еще четыре пули. Три, две…
Лезвие вновь царапнуло металл. Последняя! Собрав все силы, я сжала зубы, ухватила покрепче пинцет и достала пулю, а потом еще два ее осколка.
Тупо поглядев на зажатый в щипцах кусочек металла, я повалилась навзничь. Закрыла глаза. Зеленые разводы плясали во тьме, вспыхивали и снова угасали. Царила полная тишина, прерываясь барабанной дробью сердца. Царапал нёбо привкус сладкого металла.
Неясная тревога сродни первобытному инстинкту заставила меня широко распахнуть глаза. Надо мной склонился Скил, нет, не он. Зверь с желтыми глазами. Его взгляд сжигал, лишая воли и возможности сопротивляться, парализовал ужасом, припечатал к полу. В темноте блеснули смертоносные клыки.
Его демонская суть взяла вверх: выжить – основная задача, а я стала пятью литрами живительной пищи.
Я схватила нож, но пока не решалась принести новую порцию боли.
– Скил, пожалуйста. Остановись. Не надо, – тихо произнесла я предательски дрожащим голосом, пытаясь вразумить.
Клыки впились в шею, разрывая кожу. Мой крик наполнил сумеречное помещение. Хищник впился смертельной хваткой. Не пошевелиться. Попытки вырваться были смешны. Три дня назад он, оказывается, был очень нежен, кусая меня, все было как игра без боли, Скил словно пригублял вино; сейчас же он, мучимый жаждой, впивался, желая выпить до дна. Боль прострелила в темечко, отдалась эхом по всему телу, и темные точки поплыли перед глазами. Нож выпал из ослабевших рук.
Шок затмил эмоции, сознание улетало в спасительную тишину.
Скил резко отшатнулся, возвратившись в человеческий облик.
– Кэт… – тихо и удивленно проговорил, опомнившись: – Вкус твоей крови я запомнил.
Потерял сознание. Я лежала и вздрагивала от накатившей истерики, пытаясь вернуть дыханию глубину и ритм, осознать то, что я еще дышу и все кончилось. Осознать ужас, который проявился уже после страшных событий. Слабость растекалась по телу.
Я отключилась.
Когда я открыла глаза, мягкие предрассветные лучи проникали сквозь щели в деревянных стенах и раскрашивали мир в теплые тона. От слабости и боли во всем теле двигаться не хотелось. Я приложила руку к ране: кровь уже запеклась. Мысли расползались, голова гудела, как после тяжелого загула.
Черт! Ничего не кончилось.
Было необходимо затащить Скила в машину или хотя бы найти что-нибудь, чем можно укрыть его от солнечных лучей. Я встала на едва слушающиеся ноги. Первым делом открыла багажник. Отлично, вампир оказался предусмотрительным – я нашла там спальник. Накрыв Скила с головой, я еще порылась в багажнике в поисках аптечки, но обнаружила только полбутылки виски. Так себе лекарственное средство, но в качестве антисептика подойдет, да и нервы может подлечить.
Действовала механически, преодолевая слабость. Сделала два больших глотка. Сразу потеплело. Чтобы усилить эффект, хлебнула еще и присела на переднее сиденье. Мне тоже надо отдохнуть. Раскрыв маленькую сумочку, я убедилась, что артефакт все еще со мной; в бархатном же мешочке находились бриллианты. Много маленьких блестящих камушков в тайном хранилище, хм, не могли быть подделкой.
Зеркало отразило страшную картину, словно показав героиню фильма ужасов, на которую специалист по спецэффектам пожалел красной жидкости. Она уже засохла, потемнела и потрескалась, превратившись в грязную маску.
Шум двигателя заставил меня вздрогнуть.
У нас были гости. Нашли. Быстро схватив нож, я спряталась за машиной, прислушиваясь. Гостей было двое. С первого взгляда на них я поняла: пришли за нами. В черных костюмах, с рацией и пушками наперевес, двое амбалов выбили ворота и медленно вошли в сарай.
Дела плохи.
Глава 6. Альтернатива
Дэйв замер, глядя в одну точку. Он вряд ли смог бы сказать, сколько времени просидел без движения после ухода Кэт, стараясь понять свои эмоции. Оцепенел, вновь и вновь прокручивая разговор. Что теперь делать? Пустить скупую мужскую слезу по гибели матери? Позвонить отцу? Нарушить нелепое обещание – и начать мстить? Он с грустью улыбнулся, представив себя в костюме ниндзя. Месть явно не в его характере.
Никаких отзвуков горечи в душе. Дэйв не мог принять смерть близкого человека, и именно поэтому проговаривал про себя: «Мама умерла, ее больше нет».
Тяжелые тучи плыли над городом, готовые в любое мгновение разразиться тяжелыми каплями. Но дождь так и не решился омыть пыльный город. Ветер отгонял темно-синие тучи, большими грузными колпаками проплывающие над Лос-Анджелесом. Дэйв закрыл глаза и погрузился в далекие воспоминания из детства, смакуя каждую деталь, каждую эмоцию. Пропуская сквозь себя, чтобы не забыть. Помнить.
***
Папа всегда занят, поэтому мама – центр мира. Мама вкусно пахнет корицей, и у нее мягкие руки. Мама умеет печь блинчики в форме веселых человечков. Они вместе украшают их кремом и ягодами. Мама часто называет его Лучиком. Дэйв смеется и говорит, что мама – Солнышко.
В младших классах Дэйв полностью загружен. Он должен слушать маму и приносить только высокие оценки.
По выходным мама возит его на стрельбище и учит стрелять. А потом угощает вкусным топленым молоком, купленным по дороге на ферме.
Дэйв – прилежный ученик. В школе ни с кем не общается, полностью сосредоточен на том, чтобы быть лучшим. Это важно. Только так и никак иначе, в чем-то не преуспеть – это подвести маму. Это вшито в его подкорку, заучено, стало долгом.
Он не хочет себе признаваться, но с отцом веселее. В те редкие моменты, когда отец берет его на бейсбол, покупает ему картошку фри и мороженое, ему хорошо. Отец ничего не требует, он веселится вместе с ним, рассказывает интересные истории и шутит. Отец спрашивает о мечтах сына, и Дэйв взахлеб рассказывает о рок-музыке. После покупает сыну кассеты AC/DC и Билли Айдола. Дэйв слушает их каждую ночь перед сном. Жалко, что отец постоянно занят.
Марк старше его на класс, постоянно дразнит его. Обзывает дауном, психом и еще черт знает кем. Дэйв не раз пытается дать сдачи, но оказывается в меньшинстве: Марк всегда ходит с оравой своих приятелей. Один раз они подкарауливают его возле школы и избивают. Дэйву страшно идти домой – мама твердит наставления: давать сдачу и быть сильным. Ему стыдно, что его избили.
Мама сухо говорит, что ужин на столе. В конце ужина спрашивает только имя задиры. Остальное время молча обрабатывает ссадины и раньше положенного времени отправляет его в комнату. Дэйв не ложится спать, а привычно достает кассетник и наушники. Прослушав до конца одну сторону, выключает плеер, чтобы перевернуть кассету. Неожиданно слышит шум. За окном он видит маму, выходящую из дома. Уже в школе на следующий день он узнает новости: родители Марка не справились с управлением машины, их занесло в кювет, они получили серьезные травмы. Марк пропускает школу, школьные дела его больше не беспокоят.
Дэйв не связывает эти события. Только потом вспоминает, как мама накануне шмыгнула из дома в неприметной темной одежде посередине ночи, а наутро уверила его, что проблем больше не будет.
Старшие классы. Дэйв вымахал, каждодневные физические нагрузки сделали его фигуру привлекательной для девушек, а молчаливость теперь расценивается как таинственность. Его пригласили в футбольную команду, кажется, у него появились приятели.
Тот матч особенный, Дэйв, сделав отличный пас, помогает команде выиграть. Впервые ослушавшись материнского указа, он идет с друзьями на вечеринку, где, впервые захмелев, целуется с девушкой. Она покладистая, пахнет мятой, дурманит до ломоты в члене. Но он не решается повалить ее на диван.
Он возвращается поздно ночью, на лице сияет дурацкая лыба. Дэйв пьян и счастлив. Мама встречает в прихожей, спокойно интересуется, почему задержался. Язык заплетается, но Дэйв искренне всем делится. Удар в солнечное сплетение складывает его пополам, следом удар ногой, потом еще один. Не сопротивляется, слишком растерян. Как можно давать сдачу маме? Опьянение проходит от боли. Он принимает избиение как должное, блокируя удары по голове.
Кровь капает на белый ковер.
Эмма, несмотря на возраст, физически развита, удары правильные и отточенные. Спихивает его в подвал, где Дэйв и проводит время до рассвета, дрожа от холода и боли. Отец в командировке. Наутро дверь открывается. На кухонном столе его любимые блинчики в форме человечков. Мама улыбается и, как всегда, вкусно пахнет корицей. Об эпизоде ночи – оба молчат.
Дэйв получает свободу в колледже. Сразу уходит в загул: девочки и друзья, вечеринки и веселье. Скучает по маме, но не променяет свободу ни на что.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
