Текст книги "Русалка (СИ)"
Автор книги: Урфин Джюс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
РУСАЛКА
***************************************************************************************
Автор: Урфин Джюс
Беты (редакторы): salt-n-pepper
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, POV
*************************************************************************************
Рауан
– Цсссс… – с шумом вырывался воздух из легких отца, – я тебя ешшш…
Апоплексически красное лицо заставило меня перепугаться и метнуться к аптечке, придерживая полуспущенные джинсы. Мама застыла в дверях, спрятав лицо в руках и даже не смея всхлипнуть.
– Акем… (1) – протянул я ему стакан с разведенным пустырником.
Он залпом выпил стакан и уселся на развороченную постель. Бек сжался на другом конце кровати, я тихо опустился рядом с ним. Успокаивающе притронулся к нервно сжатым кулакам. В конце концов, мы взрослые люди и давно вместе, нехорошо получилось, но, может, так лучше? Сейчас мы расскажем родителям про нас.
– Как ты мог! Это все твое воспитание! – вскинулся с кровати отец и дернул мать за руку. – Скрипач! Талант! Этому его научили в музыкальной академии?! Под мужиками лежать?! Я его научу уму! Баранам он поедет свою музыку играть! В аул отправлю. На юг!
Я сжался, внутренне готовясь возразить. Но Бек вдруг вырвал из моих пальцев свою руку и скатился с кровати. Он подобрал одежду и направился к двери.
– Позвони мне потом, – быстро бросил он и хлопнул дверью.– Что?! – отец навис надо мной. – Сбежал твой… – и опять подавился воздухом. Схватившись за сердце, тяжело опустился на кровать.
Я снова засуетился, наливая ему лекарство.Отец печатая шаг вышел из комнаты, мама кинулась ко мне, обнимая и закрывая от его ярости, шептала слова укора и, выспрашивая, молила:
– Балам (2), скажи, что это не ты. Ты у меня не такой, ерке (3). Ой-бай, что наделал... – Мааам! – протянул я.– Ой, молчи, – она закрыла меня от ворвавшегося в комнату отца.
Тот, схватив меня за хвост и накрутив его на кулак, врезался в него под самый корень ножницами. Но они застряли, не в силах перерезать тугую и жесткую массу волос.
– Я из тебя сделаю мужчину! – отец в раздражении откинул бесполезные ножницы. – Я вам устрою! – и опять выскочил из комнаты.– Собирайся! – кинул он мне в ноги сумку, вернувшись. – Быстро!
Мама запричитала, прижимая меня к себе:– Опомнись, Айдар! Не отпущу! У Рауана университет, академия, экзамен в этом году!– Живо! Все, теперь ему это не нужно. Я сказал!
Мама заохав, начала споро складывать мне вещи.– Рауан, балам, ты не зли отца, поживешь немного у аже (4). Я поговорю с Низире-апа (5), пусть она выпишет тебе справку для университета. Отец успокоится, и я за тобой приеду, балам. Ой-бай, что наделал... Говорили мне, женить тебя надо, дочка у Камаловых какая! Красавица. А ты? Я пойду разберусь с этим Беком. Скажу родителям его! Вырастили шайтана (6), чужих детей только портит…– Мам! Не смей. Никто никого не портил. Я люблю его.– Ой-бай! Что говоришь? Дурной совсем. Молчи! Молчи! Пока отец не слышит!
Отец, не церемонясь, выволок меня из квартиры, споро запихнул в джип, кинул в ноги сумку и рванул с места.
1) акем – отец2) балам – сынок3) ерке – маленький4) ажека, аже – бабушка (разг.)5) апа –старшая сестра, тут – уважаемая женщина старше по возрасту
***
Я искрутился на заднем сиденье. Не спасал даже климат-контроль – солнце беспощадно выжигало нутро машины. Кожа сидений почти плавилась под его лучами, я, обливаясь потом, издергал заслонки, но скудный поток охлажденного воздуха не справлялся с солнцем юга. А кругом на несколько километров выжженная этим солнцем степь и одуряющее голубое небо без намека на облака. Джип споро подпрыгивал по бездорожью, я тупо пялился на степь, не понимая, как отец умудряется не заблудиться и не увязнуть. Его что, инстинкты ведут? Наконец, жара меня сморила, и я стек на сиденье замученной кучкой.
Проснулся я от того, что кто-то суетливо вздыхал и оглаживал мое тело. Я застонал. В голове марево и тупая боль. Вокруг раскаленный воздух и шум. Приоткрыв глаза, я увидел сморщенное лицо аже и тут же почувствовал сухие ладошки, ощупывающие мое лицо.
– Ой-бай, – началось традиционное причитание,– мальчика моего привезли, луноликого. Худой совсем. Язву твоим родителям – совсем дите замучили, чуть жив. Но ничего, ажека тебе пушистых баурсаков напечет, аташка (7) твой тебе ягненочка зарежет, бесбармак (8) сварит. Кумыс (9) принесите, – гаркнула она тут же командным голосом в сторону. И минуту спустя мне в ладонь опустилась крохотная пиала с ледяным кумысом. Я с удовольствием выпил его, и в голове боль начала осаживаться и утихать.Аже, оставив меня, обняла отца, выдавая примерно тот же текст, только ругая теперь его жену. Я фыркнул и огляделся, вспоминая. Когда я последний раз тут был? Лет в пять? Все тот же большой и неуклюжий дом, выкрашенный белой краской, под синей крышей, теперь он мне казался меньше, да и двор, который когда-то был бескрайним, теперь стал не таким большим. Двор этот был под завязку набит незнакомыми людьми. В том, что все они мне родственники, я не сомневался ни на секунду. Если бы у меня была та самая секунда! Стоило мне отвести пиалу ото рта, как меня тут же принялись обнимать и тискать.
– Ты меня помнишь? Я твоя апашка, агам, жезде (10)… – куча наименований родственных связей, о значении которых я не догадывался даже смутно. Но когда старшие кончились, подтянулись младшие. Я даже не пытался запомнить имена и различать. Все одинаковые – невысокие, черноглазые и черноголовые – белозубо сверкали улыбками и, расцеловав, подтаскивали еще не подросшую мелочь. Я, приходя в состояние близкое к панике, отодвинулся к аже.
– А ну, кетты (11)! – гаркнула она на детей, и двор моментально опустел.
Потом она завела нас в дом, и я впервые вздохнул свободно. Прохладная тишина показалась раем – жаль, что ненадолго. Дав нам минут десять, чтобы омыть лицо, руки и переодеться, нас тут же усадили за стол. Опустившись на подушечки, я пытался пристроить ноги, скрещивая их, но от непривычной позы они все время затекали, а за столом, неторопливо разливая чай, сидели и беседовали. Келин (12), не поднимая глаз, плескала чай на самое донышко пиалушек и пускала их по кругу. Черт! – я потер затекшие ноги. И это все будет длиться как минимум часа четыре – пока нас по традиции не накормят бесбармаком, никуда не отпустят. А его же еще и приготовить нужно. Оууу! – готов был выть я в голос. Но, бросив взгляд за порог комнаты, увидел, что там суетится молодежь и дети, и решил благоразумнее остаться за старшим столом. Там бы меня точно разнесли на сувениры.
7) аташка, ата – дедушка (разг.)8) бесбармак – национальное блюдо из теста и мяса9) кумыс – национальный напиток из молока кобылиц10) апашка, агам, жезде – старшая родственница, старший родственник, мужчина-родственник по женской линии11) кетты – пошли прочь, уходите12) келин, келинка – младшая жена
***
Я крался к речке. Мне запрещали купаться в самый пик жары, когда в округе замирало все, а воздух дрожал от зноя. Но пережить эти несколько часов я мог только в воде. Нырнув, я с наслаждением барахтался на прозрачном мелководье. Прогретая до самого дна вода почти не спасала, и я мощными гребками переплыл речушку поближе к плакучей иве, которая, раскорячившись над речкой, купала в ней длинные зеленые косы ветвей. Вытянувшись во весь рост на поверхности и вцепившись пальцами в гибкие веточки, я замер, погружаясь в блаженство.
– Умммм… я сейчас сдохну, – пожаловался кто-то рядом и с шумом бултыхнулся в воду.
Я, подобравшись, скрылся под водой, оставив на поверхности только голову. За год я совсем одичал, и чужие люди заставили меня испугаться.
Этот год я прожил в окружении только близкой родни, под строгим оком аже, она, купая и нежа меня в ласке, не подпускала никого, кто был не близок нам по родству. Отец, пошептавшись с ней, видимо, обрисовал ситуацию, и теперь вокруг меня были только девушки. Даже с братьями виделся я только в сопровождении взрослых, за что они насмешливо прозвали меня Луноликая. Мне было стыдно, и я сам уже не стремился разделить с ними общество. В итоге остались только девушки, которые в силу воспитания сами редко обращались ко мне, и скрипка. За это время синячок скрипачей на шее совсем перестал сходить со своего законного места.
Я прислушался к разговору. Судя по всему, это компания молодых парней, по речи – северяне. Я заволновался. В голове заметались разнокалиберной стайкой мысли. Напроситься с ними и уехать отсюда назад к цивилизации? Или попросить добросить до ближайшего города и связаться с Беком? Мобильная связь тут отсутствовала как явление за ненадобностью. Он должен вытащить меня из этой ситуации. Оставаться я больше не мог. Я задыхался во всеподавляющей любви аже, которая, пытаясь наставить меня на путь истинный, фактически перекрыла кислород. Но выйти сейчас я не мог в силу того, что купался нагишом. Блин! Я метнулся к другому берегу, лихорадочно натягивая шорты, в которые превратил свои джинсы, и поплыл, умоляя провидение, чтобы парни не успели уехать. Выбравшись на мелководье недалеко от места их стоянки, я не спеша побрел к ним по пояс в воде, прислушиваясь к разговору.
– Бегали, ты когда женишься? Приезжай к нам, у нас мал-мала меньше, все как бусинки, быстро тебе келинку найдем.– А оно мне надо?– Все вы там у себя в городе инфантильные. Мужскую силу потеряли, вот и не спешите жениться, – поддразнивал Бегали невидимый мне собеседник. – Вот раньше джигиты были, увидел девушку, понравилась – мешок на голову и увез.– Да, а потом открыл мешок, а там вместо царевны лягушка, потому что на скаку не рассмотрел.
Оппонент разлился смехом:
– Не скажи. У нас лягушек не водится, все как лебедушки. – Видел я ваших лебедушек, таких только дом охранять, чтобы лихие люди боялись, а если нет, то они их сами в мелкий фарш сотрут.– Так это тебе кого показали? Тех, кого выдать проблема. Лебедушек еще в пуху сватают. Но для тебя…
В этот момент я показался из-за ветвей ивы, разводя их в стороны. Резинка сползла с волос, когда я в суете метался с одного берега на другой, и волосы покрывалом облепили мое тело. Я сразу понял, кто это неведомый мне Бегали. Высокий парень, сидевший возле самой кромки воды. Волосы чуть длиннее, чем принято носить тут, светлая кожа и большие темные очки, закрывающие пол-лица. Я замер в нерешительности. Бегали стянул очки, уставившись на меня во все глаза. Что-то такое мелькнуло в его взгляде и заставило дрогнуть надменные губы. Вопреки своим планам и разуму я охнул, присел по горло в воду и метнулся назад под своды спасительной ивы. Потом быстрыми гребками покинул так сильно смутивший меня берег. Выбравшись на другой, я еле выжал хорошо отросшую гриву. Волосы резать я так и не разрешил. Это единственное красивое, что дано мне. Густые, жесткие, иссиня-черные, они блестящей густой массой струились по спине, чуть не достигая поясницы. Аже смирилась, а потом и полюбила вычесывать их на ночь и утром.
Бегали
Я сидел на берегу реки и сходил с ума от желания искупаться, но Марик не пускал.
– Бегали, ты перегреешься с непривычки на солнце и утонешь. Это очень опасно. Пережди чуть жару и плавай, сколько угодно. А вечером… вон видишь, крыши на том берегу виднеются, там аул, возьмем свежей баранины, замутим шашлычок. Я не удержался, наскоро окунулся и остался у воды, не в силах отойти от живительной влаги. А Марик полушутя-полусерьезно сватал мне своих сестер. Я лениво отбрехивался, привыкнув уже за последние лет десять, что все пытались меня женить. Зажмурившись, я раздраженно выдохнул, открыл глаза и увидел… русалку. Тоненькая, гибкая, с темными глазами на пол-лица и кожей как топленые сливки, облитая черным шелком волос. Немой крик изумления застыл на моих губах, я сдернул очки и пощупал голову, перегрелся все-таки? Но русалка, испугано охнув, по шею погрузилась в воду и метнулась под ветви ивы. Я вскочил, ткнув в сторону реки, изумленно выдавил:
– Русалка. Видели?– Что? – голос Марика наполнился тревогой. – Перегрелся?
Но тут мы увидели мелькнувшую узкую спину и шлейф темных волос, тянувшийся следом. Русалка споро удирала на противоположный берег. Выбравшись на берег, она, не оборачиваясь, отжала гриву и помчалась в сторону аула. Я потрясенно сел, только сейчас поняв, что все это время не отрывал взгляда.
– Какая… какая… – не находил я слов. – А давай мы ее найдем? – в Марике тут же забурлил авантюрный дух.
Переехав реку через брод, мы остановились у самого большого дома в ауле. – Салямалейкум, тате (13) – Марик повис на заборе. – Уалейкум ассалам, сынок – откликнулась невысокая сухонькая старушка в белоснежном кимешеке (14). – Тате, мы тут друга привезли, он в своем городе совсем корни забыл, пусть поест хорошей еды, арбузов и дынь попробует с бахчи. Правильно говорю, тате?– Амин, балам, вы за мясом?– Нет, тате, послушайте, ему жениться пора. Хороший он у нас. Хороший дом есть, хорошая работа есть. Хорошей жены нет, – Марик укоризненно покачал головой.
Женщина заинтересовано подошла к забору, окинув меня острым взглядом. Видимо, мысленно сватая мне своих перепелочек.
– Присмотрели кого, балам?– не стала ходить она кругами.– Присмотрели, тате. Девушку на озере видели. Акку (15). Волосы как покрывало. Тонкая и гибкая, как лук. Быстрая только, как стрела, имени спросить не успели, как она нам спину показала.– Проходите в дом, балам. Чай готов. Отдохнете и пойдете искать свою Акку. Девушки у нас все хорошие. Жаксы йел жаман еркекті хан қылады (16).
Мы вошли в дом. Просидев пару часов за дастарханом (17) под неторопливое журчание речи старушки, мы будто бы случайно увидели всех незамужних девушек. Одна принесла баурсаки, другая горку красивых пиалушек, третья подала на стол сладости… девушки мелькали, скромно опустив глаза и бросая любопытно-острые взгляды… и все не та. Разочаровано вздохнув, я благодаря перевернул пиалу вверх дном (18), когда на пороге застыла моя Акку. Она испугано качнулась вглубь дома. Я подскочил.
– Тате, – взяв себя в руки, я старался суетливостью не обидеть хозяйку дома, – а кто это сейчас от нас так быстро убежал?Старушка вдруг величаво выпрямилась, скрестила руки на груди и произнесла:– Той, что вы ищете, в моем доме нет. Ищите в другом месте. Я опешил от столь наглого вранья. Рассеянно оглянулся на помрачневшего Марика.
Тот, поблагодарив хозяйку, направился к выходу. Я, полагаясь на его знание обычаев, молча пошел за ним.– Это была она! Почему старуха соврала и выгнала нас?– Видимо, девушка замужем или невеста. Без вариантов, брат.– Марик виновато пожал плечами. – Ладно, не получилось, давай хоть мяса купим?
13) тате – тетя, тетушка, обращение к женщине в возрасте14) кимешек – национальный убор замужней женщины15) Акку – белая лебедь, выражение, обозначающее грацию, красоту, непорочность девушки16) Жақсы әйел жаман еркекті хан қылады – пословица «При хорошей жене любой муж хан»17) дастархан – накрытый праздничный стол18) перевернул пиалу вверх дном – жест, обозначающий, что гость напился и не желает более чая
***
Вечером, сидя у огня, я подкидывал туда хворостинки, глядя, как они вспыхивают и мгновенно выгорают. Так и я, вспыхнул ярко и сразу же выгорел, потеряв надежду. А перед глазами до сих пор стояли перепуганные глаза.
– Что грустишь, Бегали? – Марик протянул мне ароматный кусочек мяса. – Так зацепила?– Зацепила, – согласно покивал я.– А давай украдем?– Сдурел? – Да мы не всерьез украдем. На пару минут. Спросим ее, вдруг и она согласна? Если нет, по-тихому вернем, никто не узнает.– Не неси чушь. За это, между прочим, и сесть можно лет на двадцать.
Но через час я притаился в тени забора. "Я только спрошу ее, – уговаривал я себя. – Это не воровство, не дикарь же я какой". Мы собирались пока просто выяснить, в какой части дома живет моя Акку. Хм… моя. Но тут в стороне от дома в маленькой пристройке раздался басистый плач ребенка, и мы притихли, почти распластавшись по земле. И чудо! Дверь дома отворилась, и по дорожке в одной длинной футболке выплыла моя Акку. Я восхищенно замер: рассыпанные по плечам волосы, длинные красивые ножки… Марик, подскочив, махом перепрыгнул через забор, дернул девушку и легко перекинул ее мне. Я закрыл ладонью рот, чтобы она криком не перепугала всех домочадцев, и, пытаясь удержать бьющееся тело, прошипел, когда она вонзила зубки в мою ладонь.
– Тихо! – не выдержав, шикнул я на нее.– Я только спрошу и отпущу. Поедешь со мной?
Девушка замерла. А я млел от ощущения тоненького тела в моих руках, понимая, что желание ее отпустить пропадает с каждой секундой все быстрее.
– Поеду, только… – не успела договорить девушка, как тишину вновь разорвал крик ребенка.– Согласилась же? – Малик бесцеремонно накинул на голову девушки простыню, стянутую им во дворе дома. – Неси быстрее.
И я, не думая, взвалил на плечо дорогую добычу. Загрузившись в машину, я неловко пристроил ее на коленях. Машина рванула с места, унося нас в бескрайнюю темноту степи. « Что я наделал?!» – паническая мысль пульсировала в голове. Но сердце было затоплено адреналиновым счастьем. Девушка неловко пошевелилась на моих коленях. Я с трепетом коснулся ее тонкой лодыжки. «Только не напугать!» – возникла здравая мысль.
Я осторожно помог ей выбраться из тесного плена материи, с удовольствием рассматривая мою невесту. «Не отпущу!» – колотился в висках древний инстинкт. Девушка, повернувшись, уставилась на меня во все глаза и, отшатнувшись, забилась в уголок, поджав свои ножки и прикрывая их простынкой.
– Не бойся. Я не обижу. Скажи, как тебя зовут, – трепетал я рядом.– Вот это я влип, – резанул мне слух вполне мальчишеский голос.
Рауан
Вернувшись в дом, я забился в комнату, пытаясь отдышаться. Чуть успокоившись, я принялся сушить волосы. И невольно возвращался мыслями к Бегали. Что-то было в нем такое, что моментально взволновало меня и испугало одновременно. Глупости все… Я попытался выкинуть его из головы.
Вдруг дом пришел в легкое возбуждение. С кухни вкусно потянуло свежей выпечкой, звякнули чашки, и девушки засуетились. У нас что, гости? Я с любопытством прислушивался. Это большая редкость. И любопытство выгнало меня из комнаты. Я шагнул на порог, собираясь поздороваться с гостями, и испугано замер. За столом сидели Бегали и его друг. Увидев холодный, злой взгляд аже, я с испугом откачнулся и побрел в комнату. Теперь она вообще запретит мне показывать из комнаты нос, пока гости не уедут. Интересно, зачем они тут? Прокрутившись на кровати, я незаметно для себя уснул. Проснулся уже ночью, когда словно сирена раздался плач младенца. Младшая келин, которую аже забрала в свой дом от непутевого и жестокого мужа, жила в небольшой пристройке, укрытой разросшимся урюком , потому что там даже в самое пекло сохранялась прохлада. Я, вздохнув, натянул безразмерную футболку и побрел к маленькому монстрику. Он нашел себе забаву – перебирая и мусоля мои волосы, ребенок почти моментально засыпал. Бредя по дорожке, я заметил метнувшуюся тень и не успел испугаться, как меня, перехватив, швырнули через забор в руки мужчины. Я стал извиваться, пытаясь заорать, но тот, заткнув мой рот, прошипел после того, как я вцепился в его ладонь зубами.
– Тихо! Я только спрошу и отпущу. Поедешь со мной?
Что? Я замер, вдруг разглядев Бегали. Бредовый план побега моментально вспыхнул в моей голове, и я согласился, стараясь не думать о последствиях. Потом, когда выяснится, как парни ошиблись, я попрошу отвезти меня в ближайший крупный город и там что-нибудь придумаю. Получив мое согласие, парни спеленали меня как барашка и, затащив в машину, рванули в степь. Эх… В роли похищенной невесты я чувствовал себя немного неловко. Бегали трепетно коснулся моей щиколотки кончиками пальцев и тут же отдернул руку. А я вздрогнул. Этот почти невинный, трепетный жест пробил мое тело током желания. И очень таким высоковольтным током. Бегали помог мне выпутаться из простыни, и я, забившись в угол машины, приготовился расставить все точки над пресловутыми «И».
– Не бойся. Я не обижу. Скажи, как тебя зовут, – нежно позвал Бегали.
Мое сердце пропустило серию ударов, зачарованно прислушиваясь к нежному трепету, звучащему в голосе парня.
– Вот это я влип, – констатировал я вслух. – Пора узнать, что за кот в вашем мешке, – виновато развел я руки, откидывая волосы и спуская простынку, чтобы не осталось никаких сомнений. Машина резко остановилась, и я с размаху впечатался в спинку сиденья.– Охренеть! – бегал вокруг меня Марик. – Парня уволокли! Блииин, я идиот и ты идиот, Бегали! Кому расскажи, засмеют же! Слушай, брат, ты не обижайся, давай мы тебя по-тихому домой отвезем и все? Ну, и заплатим за неудобство? Да, Бегали?
Бегали молчал, тупо пялясь на меня. Как и я на него, впрочем.– Я не хочу домой, – признался я.– Почему? – наконец отмер Бегали.– Не, ну я тебя понимаю, – перебил меня Марик. – Ловить там реально нечего. Сам из такого же аула сбежал, как только подрос. Тебе вообще сколько лет? Восемнадцать-то есть?– Есть, – признался я.– Может, это.… Давай с нами? Мы тебе на первое время денег дадим, чтобы свой косяк замазать, а дальше сам уже решишь, возвращаться или как.– А можно? – повернулся я к Бегали, адресуя вопрос ему и жутко робея.– Можно, – согласился он.
***
Я решил ехать до конечной точки путешествия парней. До нашей южной столицы, здраво рассудив, что там уж точно найду возможность связаться с Беком, может быть, кто-то из моих друзей будет на тот момент именно там. По пути мы купили мне шорты и обувь, парни сразу отдали мне неплохую сумму. Я прикинул, ее хватит прожить пару недель вполне прилично, а потом при случае я верну деньги. В конце концов, я же их немного обманул?
В город мы добрались глубокой ночью, еще издали я заметил его свечение, он словно масса драгоценностей переливался всеми цветами, погруженный в долину и окруженный горами. Я замер, наслаждаясь картинкой, мое сердце радостно выстукивало стаккато.
– Остановимся у меня? – голос Бегали разорвал тишину, повисшую в машине.– Нет, брат, – Марик устало вздохнул, – извини, но я домой, мне хватило приключений. Если что – звони.
Подбросив Марика до дома, Бегали как-то облегченно вздохнул и расслабился. Я тоже почувствовал, как меня отпускает напряжение. Дело в том, что я боялся даже посмотреть на Бегали под пристальным взором Марика. Боялся, что он увидит тот интерес, который невольно разбудил во мне Бегали. Поднявшись в его квартиру, я замер на пороге, втягивая воздух. Привычка – попадая в незнакомое место, принюхаться, и если запах мне нравился, я заранее знал, что тут мне будет хорошо. Запах был с легким вкусным ароматом новой мебели и свежего ремонта. Бегали гостеприимно обвел квартиру рукой:
– Вот тут я и живу, проходи, ванная тут, сейчас я дам тебе полотенце и переодеться. Чай пить будем или сразу спать?
Я бы спать лег, но мне до ужаса хотелось посмотреть на него, не прячась и не скашивая глаза, пытаясь рассмотреть подробнее. И поэтому:
– Чай, если можно.– У меня только из пакетиков… Ничего?
Я, молча кивнув, скрылся в ванной. Вытянувшись во весь рост, я млел от первых признаков цивилизации. Хорошшшо… И не заметил, как заснул, проснулся оттого, что кто-то брызгал в меня холодной водой. Охнув, сел и уставился на Бегали, пристроившегося на бортике.
БегалиЯ старался смотреть на дорогу. Очень старался, несмотря на то что хотелось скосить глаза и посмотреть на мальчишку. Лопухнулись! Еще как. Хорошо, мальчишка адекватный и ушлый, судя по тому, как он моментально решил удрать из дома, и… красивый. И зачем мы только в это ввязались? Но парнишка и правда не вписывался в ту действительность. Весь такой… изящный. Он, словно случайным ветром занесенное семя, расцвел прекрасной розой среди ромашек. Так! Не смотреть! А жаль, что не девушка… Я о такой всю жизнь мечтал. Чтобы кожа такая, как мед на солнце, глаза, как у перепуганной лани, влажно мерцают из-под густых длинных ресниц и рот такой… Не смотреть! Как надорванный бутон розы, порочно-невинный. Не смотреть! И шея… Так! Он мальчик. МАЛЬЧИК! А я извращенец какой-то. Но ноги! НОГИ! Такие щиколотки… Их бы на талии перекрестить… Оооо, нет! Смотрю на дорогу и не думаю… не думаю… не думаю!
Когда мы добрались домой, я уже себя убедил в том, что… В чем я себя там убедил? В общем, Рауан не девушка и точка. Убедил, пока он не затих в ванной. Прошло пять минут, чайник уже вскипел. Прошло десять минут, чайник остыл. Пятнадцать. Я снова поставил чайник на плиту. Двадцать, я стою перед дверью и виновато стучусь. Дверь не закрыта, и я не думая присаживаюсь на бортик, жадно рассматриваю спящего парня. Его даже тени под глазами красят… И коленки красивые, круглые… Ключицы такие… так и хочется обрисовать пальцами…и шея… какая у него шея… Стоп! Надо будить, и я брызгаю на него холодной водой. Встрепенулся, сел, рассеянно смотрит на меня и улыбается. Улыбается, и я чувствую, как внутри меня что-то раскрывается во всю мощь и тянется навстречу. Он же, смущаясь, извиняется и красноречиво смотрит на дверь. Мне уйти? Как не хочется. Хочется увидеть, как он встанет и вода заструится по телу, а волосы плотно облепят его фигуру, повторяя изгибы. Хочется увидеть, как капельки драгоценностями заблестят на его коже. Но, тяжело вздохнув и встряхнув головой, я стряхиваю наваждение. Что со мной? Видимо, это какой-то синдром упущенной мечты? И я иду на кухню, снимаю с плиты наполовину выкипевший чайник, бросаю в кружки пару пакетиков заварки и достаю из холодильника плитку кем-то оставленного там шоколада. Рауан выплывает из ванной, закутанный в полотенце, и грациозно пристраивается на высоком барном стуле. Я невольно соскальзываю взглядом по длинной ноге и дергаюсь, обжигаясь об горячий чайник.
Рауан
Мне одновременно и хорошо, и неловко от взгляда Бегали. Его взгляд как ласка оглаживает мое изголодавшееся тело, и реакция не заставляет себя долго ждать, вспыхнув истомой и сладким желанием концентрируясь в паху. Я сильнее подтягиваю ноги, чтобы скрыть реакцию, и умоляюще таращусь на Бегали, взглядом намекая на то, что ему лучше уйти. Он послушно исчезает за дверью, а я, пересев на колени и закусив руку, в пару движений разряжаюсь… Надо же. Как он меня зацепил, да еще год без любви, я почти забыл, что такое желание. Завернувшись в полотенце и почти успокоив свою плоть, выхожу и присаживаюсь на стул у барной стойки, вспыхиваю, когда замечаю жаркий взгляд парня, скользнувший по мой ноге… Неужели? И тут он, отдернув руку, ругается, обжегшись о горячий чайник. Я вскакиваю и тяну его руку, дуя:
– Сильно обжегся? – желая успокоить боль, я, как в детстве мама, целую поврежденное местечко и замираю, понимая, что я сделал.– Сильно…обжегся… – выдыхает Бегали и прижимает меня к себе. Я слышу лихорадочный стук его сердца и вижу близко-близко его растерянные глаза.– Я не понимаю, что со мной, – выдыхает он мне в губы и целует… Целует.
Мое тело, выгнувшись, вступает в свои права, изгнав разум с трона. Жадно ластится, ощупывает и гладит парня, забирается ему под одежду и стонет и просит. Бесстыдно. Я чувствую каждой клеточкой тела, когда он сдается. Подхватывает меня на руки, уносит в комнату, не разрывая поцелуя. Бережно уложив на жесткое покрывало, затканное каким-то рельефным рисунком, он отпускается рядом и подрагивающими от желания руками и горячими губами заласкивает и зацеловывает, а я, разметавшись, в голос прошу…
– Я не умею… я никогда… – шепчет Бегали.
Я, изворачиваясь, сбегаю в ванную, бросая через плечо:
– Я сейчас… минуту.
Там я нахожу крем для рук и, по возможности подготовив себя, возвращаюсь в комнату.
Я смотрю на напряженно застывшего на кровати парня. «Ты же не передумал?!» – мысленно умоляю я его. И, поймав горячечный блеск его глаз, услышав захлебнувшийся выдох, понимаю – «не передумал».
Бегали
Я вслушивался в тихое дыхание Рауана и тихо умирал от нежности. Я не знал, что нежность бывает такой болезненной, она, словно вгрызаясь в мое сердце, прорастала в нем все глубже, пуская корни, буравя его окаменевшую поверхность. Рауан… Имя как песня. Сколько у него значений… Жизнь, душа, сияние солнца на восходе… И все верные. Мальчик… Пылкий, страстный. Он подарил мне свою любовь, заставил потерять счет времени и заплутать в пространстве сладости. Я нежно поглаживаю растертые до ранок об жесткое покрывало локти и колени. И спину, наверное, стер. Какая нежная кожа. Не отпущу. Эта мысль успокоила меня, и я, обняв спящее сокровище, и сам заснул.
Ощущение пустоты было непередаваемым. Непереносимым. Неправильным. Я резко сел и обвел комнату взглядом, автоматически нащупывая место рядом. Пусто! В комнату тихой тенью просочился Рауан. Он прятал глаза и виновато прижимал к себе одежду.
– Бегали… – голос парня дрожал. – Прости меня.– За что? – я внутренне приготовился к горю, зазвеневшему в его голосе.– Прости! – мальчик вскинул на меня глаза. – У меня есть любимый человек. Я не должен был. Год был один… А ты… такой…
В моей голове сумбурно крутились мысли, никак не желающие выстроится в логическую цепочку.– Мне уйти?– Год? Любимый человек? Ничего не понимаю…– Это была ссылка, – парнишка совсем поник, – отец отправил за это. За неправильную любовь. Извини.
Я откинулся на кровать. Значит, он меня просто использовал? А я, идиот, напридумывал…– Ладно, иди, – только и смог выдохнуть ему уже в спину. Впрочем, ему эта фраза и не нужна была…
Рауан
Я же все правильно делаю? Правда? Бегали, он не из «наших», и у меня есть Бек. Мы уже столько лет вместе… Я купил самый простенький телефон и набрал цифры, которые не забыл за этот год. Волнуясь, я выдохнул в трубку, как только услышал голос Бека:
– Здравствуй, Бек. Это я. Я вернулся.
В ответ повисла тишина, я, волнуясь, затараторил:– Бек, я так соскучился… Я чудом уехал оттуда… Думал, до конца жизни не вырвусь… Бек!– Рарик? – это прозвище заставило меня захлебнуться эмоциями. – Рарик… тебя год не было, и тут ты звонишь. Пойми, я не ждал уже…– Бек? – я волновался. – Бек, я не мог раньше.– Рарик, но я не дома. Я на юге в столице…– Я тоже! – радостно захлебнулся я в ответ.– Я не один.– То есть? В том смысле не один?– Да, Рарик…и не звони больше. Не стоит.– Бек… – я встревоженно заозирался. – Бек, я здесь совсем один. – Ты не ребенок, Рарик. Не потеряешься.
И гудки.
Я растерянно посмотрел на телефон. Как? Почему? Я бесцельно побрел вперед. Ладно… Я понимаю… Прошел год, могло многое измениться, но неужели у него не осталось даже толики человеческого участия? Неужели так можно? Ноги несли меня вперед, а мысли, застряв на одном месте, обтаптывали площадку с табличкой «Конец фильма».
