Текст книги "Город возможностей (СИ)"

Автор книги: Ungoliant

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== 1. Город глазами чужака ==========

Здравствуй, моя милая. Пишу тебе из таверны «Очаг и свеча» – да-да, прямиком из Виндхельма! Помнишь, как мы мечтали добраться до столицы Первой империи нордов, дотронуться до камней, что помнят голос Исграмора? Путь был долгим и тягостным, но теперь, когда обозначилась чёткая цель, я могу хоть немного успокоиться и досконально описать всё, что увижу, будто Виндхельм мы посетили вдвоем.

Твои книги я привёз с собой, как и все наши находки. Новыми пока не похвастать, но и времени прошло немного – пока что я ограничился прогулкой и был неприятно удивлён тем, что во дворце не проводятся экскурсии. По-моему, это огромное упущение – ярл бы и о прошлом напомнил нордам, и с приезжих казну пополнил. Впрочем, норды довольно предсказуемы по части увеселений, а наследие хранят куда зорче, чем каджит – свой сахар.

Виндхельм стар и мудр, ему не нужно пускать пыль в глаза и доказывать свою исключительность. Он не рождён для красоты, как города Саммерсета и Хай Рока, но и далёк от практичности жилищ редгардов; не удивит экзотикой, как босмеры или данмеры. Норды всегда готовы к войне и ценят минимализм – наверное, все черты их непростого характера нашли отражение в Виндхельме, даже само месторасположение и противоречивый климат.

Ты оказалась как всегда права: тот, кто способен чувствовать, видит в нём куда больше. Время в Виндхельме – такой же строительный материал, как камни и дерево, густой раствор молчаливой памяти. Я уверен, вместе с другими городами с великим прошлым он таит множество сюрпризов, но также, как и каждая столица, Виндхельм живёт с гнильём в нутре, пытается спрятать известный всем секрет в нищенских хибарах: вот он, в змеиных глазах аргониан, выбит на серой, точно его стены, коже данмеров-беженцев. Страх обосновался здесь навечно под гнетущим, молчаливым взором охранных башен. Сейчас я понимаю, что Виндхельм из твоих книг совершенно не похож на того каменного гиганта, который предстал передо мной в действительности. Это сам Исграмор – его посмертие, а не наследие…

Написано уже немало, но, перечитывая заметки, я понимаю, что мне не хватает твоей жизнерадостности, моя милая, будто я гляжу по сторонам с одним закрытым глазом, и тьма скрывает добрую половину. Здесь рано светает и поздно темнеет; я живу во тьме, лелея память о золоте Имперского города, зелени, солнце и твоём звонком смехе, но понимаю, что пути назад нет. Мы всегда шли только вперёд, не засиживались на месте подолгу – и мира, казалось, нам на двоих не хватит.

Я не заслужил ту жизнь – только воспоминания о ней в качестве наказания. Ты говорила, что сейчас, в отличие от Второй эры, нет провинции, где не ужились бы все представители разумных рас, однако норды Виндхельма – очевидные приверженцы древних традиций. Восхитительное наблюдение! Хотя им всегда хотелось быть другими. Интересно думать, что в чужом городе я к тому же – чужак для всего Нирна.

Жаль, что рассказ о великом городе Исграмора искажает горечь разлуки. Прости меня, милая, просто задумался. Возможно, мне стоит отдаться ему на милость и послушать какую-нибудь мудрость, но лучше – найти парочку ценных артефактов, верно?

Подожди ещё немного. Твои мечты сбудутся.

========== 2. Ночная жизнь ==========

Одиночество располагает к размышлениям – и не самым приятным, следует отметить. Знаешь, я тут подумал, что впустить в себя тьму куда легче, чем самому ступить в неё. Первое происходит спонтанно, на эмоциях, а потом ты миришься с фактом и последствиями. На второе требуется мужество. Признаться, точно ребёнок, я боюсь тьмы, но не чувствую стыда, ведь каждый взрослый знает, что чудовища реально существуют. Норды могут позволить себе браваду и самодовольное выражение лица, потому что они привыкли к вызовам и могут противостоять, наверное, чему угодно – возможно, даже не понимая, с чем имеют дело.

Имперцы слишком много думают, и я давно пытаюсь устранить в себе этот недостаток. Впрочем, в амбициях мы ещё можем посоревноваться, не так ли? По крайней мере, мне нечего бояться в Виндхельме, кроме самих нордов, однако в чужую жизнь я не лезу – только наблюдаю, как обычно, и отмечаю каждого, кого встретил.

Виндхельм резко меняется ночью, и свет факелов только добавляет ему жути. На улицах безлюдно, а знакомцы из моих заметок преображаются в животных; те, кто не пьян в стельку, заражают прохожих подозрительностью. Со стороны трущоб часто слышатся крики, но чаще Виндхельм поглощает тишина. Даже выходя за порог таверны, я старался держаться на полоске света, глядел в темноту, из которой только прорезаются силуэты зданий и стен, и думал, как в детстве, что дальше начинается Обливион. Ты бы надо мной точно посмеялась.

Однако, если переступить эту черту, дальше становится легче. Морозный воздух чист ночью, спит даже кузница, а угли в горне мирно доживают свой час, борясь с хлопьями снега. Я шёл совершенно по другому Виндхельму, теперь уже сторонясь света и прислушиваясь к шагам, которые в тишине становятся громче застольной песни. А небо, какое небо над ним, милая! Будто врата Совнгарда раскрылись через скопления звёзд, и сам Исграмор почтил город визитом в мантии северного сияния!

Раскрыв рот, я долго сидел на обледеневшей скамье, пока не окоченел (как оказалось, в безоблачную ночь становится холоднее). Тишина не казалась звонкой, тревожной – я полностью растворился в ней, найдя наслаждение в покое. Странно, что в окружении толпы я чувствовал себя куда более одиноким. Несмотря на злой холод, мне не хотелось уходить к теплу, чужим судьбам и разговорам, которые на бумаге превращаются в белиберду, к свету, в котором умирает всё красивое, включая звёзды. Зачем такая красота вообще существует, если её не с кем разделить? Нет, я решил, что ты обязана увидеть Виндхельм, моя милая, и первые шаги я уже сделал: ночь куда лояльней к любопытным, а некоторые двери возмутительно легко вскрыть.

Знаешь, если и были сомнения, то теперь они окончательно испарились. Он подходит мне, этот хмурый, неразговорчивый мертвец с серой каменной кожей. Мы оба молчим о многом, но, в отличие от него, я знаю куда меньше – но ничего, однажды он расколется. Твои книги не дают ответа, их слишком мало, прости, поэтому мне пришлось приступить к практике, чтобы сэкономить время и осуществить твои мечты до конца зимы.

Прогресс есть, но медленный. Боюсь, тут всё-таки без помощи не обойтись.

========== 3. Городские легенды ==========

Комментарий к 3. Городские легенды

Протянула очень тонкую нить к истории мутсэры Expectation: https://ficbook.net/readfic/7383011#part_content

Жаль, что не вышло, как хотелось, но тоже ничего. Как-то послание от матери не приклеилось и у автора паршивое настроение, простите. :(

Можешь меня поздравить: я купил дом в Виндхельме, так что теперь официально числюсь его жителем – очередным нарывом на каменной коже. Об архитектуре и быте нордов стоит рассказать в другой раз, если будет настрой – есть новость куда интересней: в нашей коллекции появился новый артефакт!

Когда-то ты хотела, чтобы я подружился с кем-то, кроме тебя – что же, Виндхельм исполнил очередное желание. Можно считать, что вместе с домом я купил интерес молодой девушки из местных. Конечно, ей вовек не заменить тебя, моя милая, да и мозгов ей не хватает увидеть за учтивостью корыстный интерес. Мы видимся редко, в безлюдных местах; я рассказываю о путешествиях, городах, которые видел, а она жадно глотает каждое слово. Мы обмениваемся историями, как товарами, пытаясь насытить любопытство. Однако эта девушка не ценит Виндхельм и хочет сбежать на юг, в Имперский город, а меня, видимо, выбрала в качестве проводника к «лучшей» жизни. Тут наши планы совпадают.

Именно она поведала мне старую легенду о чужестранке, которая стала Виндхельму родной дочерью, о приключениях и невероятных подвигах, об опасной игре с самим Шеогоратом и призраке Шалидора. Ну просто классический набор: конфликт, смекалистая героиня, даэдра, который пытается её перехитрить, и мудрый, но мёртвый наставник. Когда я заметил все признаки клише, моя новая знакомая серьёзно обиделась и заявила, что героиню-чужестранку часто видят в порту – где-то у пристани, – и местные барышни, конечно, верят, будто ждёт та своего возлюбленного.

Городские легенды – бесценный путеводитель для таких искателей артефактов, как я, но нельзя целиком полагаться на историю, ведь переданная через десятки поколений, она кардинально видоизменяется, обрастает слоями комментариев рассказчиков, которые не всегда дружат с логикой, но несомненно обладают богатой фантазией. Словом, на выходе она не представляет для уважаемого историка ничего ценного, однако в каждом слухе есть сердцевина, от которой и прорастает легенда. Нужно лишь снять слои вымысла. Кажется, нет ничего проще, однако…

Призраков я не видел – думаю, герои, которых ждал счастливый конец, а не ловушка Шеогората, упокаиваются с миром, – однако принял к сведению некоторые моменты. Шалидор точно не мог явиться обычной воительнице, а значит, искать следовало в старых зданиях, принадлежащих Гильдии магов – благо в твоих книгах оказались планы Виндхельма Второй эры.

Чужестранку точно должны были привлекать книги, однако старую библиотеку я решил осмотреть ночью. Скрывшись за дальними стеллажами, я дождался, когда хранители уйдут в комнаты, и неспешно прошёлся по залам, осмотрел полки, оценивая примерное время их появления. В одиночестве, собравшись с мыслями, я нашёл на нижних уровнях хранилище книг настолько древних, что от одного прикосновения те могли превратиться в пыль – что-то вроде последнего пристанища для умирающих старцев.

Коридоры древних зданий узкие, а комнаты маленькие – совсем не под рост среднего норда, что странно, – будто выдолбленные в скале. Продираясь сквозь уровни хранилищ, я думал о криптах, в которых находили последнее пристанище герои древности, и содрогался. Воистину, норды будто пытаются извратить всё, что касается удобства, и стать ещё злее.

Не помню, сколько шёл по этому лабиринту при свете наколдованного огонька. Я точно в тумане блуждал, продираясь сквозь застывшее время, пока вдруг не наткнулся на знак Эбонхартского Пакта – я перечитывал твои книги так часто, что его символ точно отпечатался где-то в подкорке. Пришлось аккуратно выдолбить камень с символом, чтобы добраться до ниши.

Нарил Атрен – так её звали. Теперь я знаю. Присутствие людей уже наполнило верхние уровни библиотеки, а я всё сидел там, внизу, глядя на обнаруженное сокровище, и не мог взять в толк, что мне теперь делать с такой огромной ответственностью. Гребень из хитиновой пластины с вырезанным именем и датой грелся в ладони впервые за долгие, долгие годы – никогда не перестану восхищаться этим чувством! – а я едва дышал, думая о его хозяйке.

Нарил растворилась во времени, как капля мёда в Море Призраков, и нет на свете того, кто помнил бы её имя, лицо и голос. Что значил этот гребень? Почему его следовало спрятать? Пропасть между нами глубока, но одна вещь на мгновение перекинула если не мостик, то отголосок.

Возможно, эти заметки найдут точно так же. Даже интересно, что бы обо мне подумали – поняли бы мотивы, мою любовь к тебе, моя милая, и цель, важнее которой ничего нет? Насколько длинную тень я оставлю?

И что мне нужно сделать, чтобы разрушить это проклятое время?

========== 4. Лучшее место в городе ==========

Сверившись с твоими книгами, я пошёл по самым значимым местам Виндхельма, но не обнаружил ни следа истории, кроме, конечно же, королевского дворца. Да и тот, судя по описанию и схематичному эскизу, заметно изменился. Время не щадит даже камни, моя милая.

Однако не стоит расстраиваться: время также несёт прогресс, поэтому деревянные постройки не просто сгнили и пошли на растопку, а выросли до каменных гигантов, пусть и похожих на скучные квадраты, – практичных и надёжных. Только фундамент остаётся – значит, и дух дома тоже. Норды пережили столько битв, что перестраивать дома из дерева на скорую руку стало просто невыгодно. Зато эти простоят точно парочку веков, если не больше.

Хоть здания и одинаково каменные, всё же с первого взгляда видно, где живёт богач, а где те, кому повезло меньше. Чувство прекрасного выражается в деталях: камень местами будто пластичный, неровный; ему придают форму драконьих голов или диких зверей, символы кланов украшают фасады, будто говоря: «Подумай сто раз, куда лезешь». Крыши, кажется, целиком состоят из острых углов. Чудо, что ничего не отваливается. Дома данмеров, напротив, похожи на двухэтажные каменные муравейники, будто в насмешку над их образом жизни на родине. Улицы узкие, поэтому своды крыш низко склоняются над головой прохожего, закрывая небо почти полностью. Этот район создан, чтобы подавлять волю.

Обожаю гулять в жилых районах Виндхельма. Только здесь, в тишине и спокойствии, видишь, что норды – такие же люди, как ты и я: беззащитные, уязвимые. Этот город создан, чтобы внушить спокойствие его жителям, поэтому внутри своих домов они чувствуют себя расслабленно, не видят подвоха, когда их окружают стены высотой с гору. У каждого ореха, если задуматься, есть мягкая сердцевина.

Это знание придало лёгкости мыслям. Моя новая знакомая вручила дубликат ключей от своего дома, видимо, в надежде на продолжительные отношения, но я понял, что лучше укрытия, чем жилой дом норда, в Виндхельме просто не найти.

========== 5. Типичная погода ==========

Никогда не думал, что снег и мороз могут принести пользу. У нас в Сиродиле будто наступает очередной прорыв Обливиона, как только лёгкий белый иней покрывает траву и листья: жители массово скупают у торговцев продукты и тёплые вещи впрок, запираются по домам, спасают, а то и забивают скот. Я уже отмечал, что имперцы много думают, а теперь добавлю: и много драматизируют. С этим недостатком, как видишь, я так и не справился.

В Виндхельме даже курицы спокойно бороздят сугробы на фермах (кто-то должен остановить этих безумцев!) – наверное, это какой-то морозоустойчивый вид, не иначе, ведь в этих краях выживает сильнейший. Норды страшно пугаются, когда видят ростки травы между камней. Лишь недавно я узнал о методе строительства на промёрзшей земле, которым пользовались ещё их предки во времена Культа драконов. Суть его в том, что земля под зданием должна оставаться промёрзшей, как застывший цемент, иначе, оттаяв, фундамент развалится. Летом, в периоды оттепелей, баланс поддерживается криомагами, но к их услугам обращаются крайне редко: видимо, нордская гордость не позволяет лишний раз связываться с Коллегией Винтерхолда, хотя у тех после землетрясения мост разрушился, но всё равно продолжает висеть прямо над пропастью – удивительное дело! Как закончу дела в Виндхельме, обязательно с тобой съездим дальше на север, хотя морально я пока не готов к таким подвигам.

Для начала пришлось сделать обход вокруг города, насколько позволяла местность, чтобы отметить все входы и выходы и заодно взглянуть на древнего гиганта со стороны. Лёд окружил его со всех сторон; это похоже на нескончаемую схватку, где проще к войне привыкнуть и приспособиться. Замёрзшие стоки выглядят внушающе, будто прекрасные снежные водопады – и не задумываешься даже об их содержимом.

Одно раздражает – под ногами вечный гололёд, который изредка посыпается каменной крошкой. Я купил сапоги с прибитыми шипами, чтобы не переломать ноги, однако ходить в них – очередной сорт пытки, как только покидаешь ледяную поверхность. Первое время я не отлипал от стен, пока пересекал улицу, а подъёмов и спусков боялся больше, чем даже обморожения или нападения саблезуба. В тавернах местные передвигаются уверенно, однако запасную пару обуви они с собой не носят.

Как видишь, настроение у меня сугубо оптимистичное, в работе есть серьёзные подвижки: один из наших артефактов Второй эры оказался куда мощнее и древнее, чем тебе казалось, а принадлежал он в том числе талантливому магу, имя которого в приличном обществе называть не принято. Я держу в руках только ничтожную часть его величия, но едва не захлёбываюсь той силой, что заключило в себя зачарование. Пришлось снова повозиться ночью в Зале Мёртвых и замести следы экспериментов, но зато я точно знаю, что он работает. Значит, уже скоро мы снова свидимся. Как говорил мой друг Финис, «для древнейшей школы магии нет ничего невозможного».

========== 6. Город и время ==========

Я слышу его голос, милая – это вой ветра, несущийся с гор и моря Призраков; чувствую сколотые зубы на горле и смрадное дыхание. Гниль внутри не скрыть каменной оболочкой, не укрыть снежным саваном – как же мы с ним похожи! Виндхельм оказался куда хитрее и сильнее; его ледяные глаза видели меня насквозь с первого дня.

Веками город напитывается кровью и живёт только ради войны – разве могу я оскорбить гостеприимного хозяина и принести ему в дар что-то другое? Как и он, я знаю, что любые жертвы – во благо.

Время замерло, застыло во льду вместе с именами тех, кто жил здесь до меня. Нет того секрета и той мерзости, что не скрыла бы непроглядная тьма. В эту ночь я вдыхаю его каменный запах, под ногами хлюпает неизменная тёмная слякоть; руки так привыкли к холоду, что почти не чувствуют рукоять кинжала.

Она ждёт меня в своём пустом, холодном доме и будто жаждет быть убитой. Виндхельм умеет давить на слабых – и всё же я чувствую сопротивление, как только наношу первый удар. Быть милосердным сложно, ведь она нужна мне целой. Кровь быстро покидает тело через главные артерии и устремляется вниз сквозь щели в досках на полу; тело обмякает на руках. Тишина кажется оглушающей – даже привычные ночные шорохи умолкают.

Виндхельм мёртв, и кормлю я мёртвое, холодное чудовище, которое, возможно, когда-то и было Исграмором. Его душа не могла остаться прежней в плену вечного снега и тьмы. Здесь попросту невозможно сохранить рассудок: ни фермеру, ни барду, ни ярлу, что хочет вернуть нордам былое величие. Шеогорату должно быть боязно глядеть на Виндхельм.

Мы оба получаем желаемое и делим одну тайну на двоих, как соучастники. Уже скоро Виндхельм благодаря ярлу Ульфрику вернётся к войне, а мы с тобой обойдём весь Тамриэль в поисках артефактов.

Время проходит, но в дверь не стучат стражники. Ещё ни разу в жизни я не чувствовал себя уверенней, чем сейчас. Признаться, перечитывая старые заметки, я не узнаю того человека, что приехал в Виндхельм в поисках его славного прошлого. Мне позволено коснуться его сердца, зарытого под слоями мёрзлой земли, но это лишь вопрос времени, когда ледяные зубы наконец сомкнутся на моей шее. Время утекает; как и он, я не хочу умирать, а значит, придётся поторопить события и сбежать до пробуждения мертвеца.

Ночь снова стоит у причала, укрыв спящих жителей иллюзорным покоем; камень под пальцами скользкий и холодный, обблёванный древностью. Жаль, что ты умерла, моя милая, и видишь теперь куда больше, чем я. Время к живому немилосердно, но мёртвым вечность роднее. Мне никогда не понять этой пропасти, но бороться с ней я ещё в состоянии.