Текст книги "Гарри Поттер. Долг жизни (СИ)"

Автор книги: Under Queer Sky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Подвинься ==========

Я знаю, что бесчисленные пути каждого пересекаются в его жизни. Все равны. Угнетатель и угнетенный в конце встречаются, и единственное, что преобладает, – это то, что жизнь была слишком короткой для них обоих.

Карлос Кастанеда. Отдельная реальность

Первого сентября Гарри осматривал родную школу. Домашние эльфы под руководством волшебников неутомимо восстанавливали руины. Даже маглов привлекли к реконструкции. Те, конечно, выглядели несколько неуверенно под влиянием постоянных заклятий забвения, но делать было нечего. Хогвартс должен быть восстановлен как можно быстрее!

Башню Гриффиндора все еще не отреставрировали, поэтому пока придется жить в подземельях Слизерина. У них после войны оказалось больше всего свободного места, поскольку наиболее неугодных общественности союзников Волдеморта выперли из школы. Остались только самые лояльные демократическому строю. И Драко тоже. На кой-черт он его спас? Теперь придется делить с ним спальню. Возможно даже в кровати почившего в бозе Крэбба спать… Или Гойла?.. А, неважно, все эти будущие преступники на одну морду лица. И нюхать ему парфюмы недобитого аристократа еще как минимум полгода, пока их спальню не восстановят. М-да, перспектива заманчивой не выглядела.

Гарри закинул рюкзак на плечо и пошел в столовую. Как всегда, его появление вызвало ажиотаж. Но ко всему привыкаешь, и к славе тоже. Он сел на свое обычное место, улыбнулся друзьям. Посмотрел в сторону стола серебристо-зеленых. Там было совсем мало народу. Оставшиеся в живых последователи идей чистоты крови (о своем темном прошлом они теперь помалкивали) сиротливо жались друг к дружке.

– Гарри! – окликнула его Гермиона.

– А? – бывший «мальчик, который выжил» невольно вздрогнул.

– Гарри, с тобой все в порядке? – спросил друга Рон Уизли.

– Да.

– Присматривай за ним внимательнее, – тихо, думая, что друг их не услышит, сказала Гермиона Рону.

Подбежала опоздавшая Джинни. Она села на свободное место рядом с Поттером и тоже озабоченно на него посмотрела. Почему-то сейчас ее взгляд, так похожий на взгляд ее матери, раздражал. «Наверное, я просто устал», – подумал Гарри, чувствуя вину за то, что его девушка, которую он любил, или думал, что любил, сейчас вызывала желание отодвинуться подальше. Забиться в какой-нибудь угол и избавиться от осточертевшего назойливого внимания… А что… Это идея! Он осмотрел зал. Все смотрели куда угодно, только не на… Только не на стол нынешних изгоев – слизеринцев! В конце концов, им же спать в одной комнате с ними. Нет, конечно, общество обратит на него внимание, когда он пересядет. А потом… А потом с ним поступят так же, как с серебристо-зелеными. Забудут! Вычеркнут его, как и их, из круга своего внимания. По крайней мере, хотелось бы в это верить.

Он порывисто поднялся из-за стола Гриффиндора и пошел прямиком к семиклассникам Слизерина.

– Подвинься, – грубовато буркнул сидящему с краю парню.

Тот молча отодвинулся, уступая место герою.

Гарри осмотрелся. Он впервые сидел за столом своих однокурсников, бывших недавно врагами. Отсюда зал выглядел немного другим. Но ему… Ему неожиданно понравился этот ракурс. Что ж, может и подземелья Слизерина он воспримет уже не так, как в первом… Или во втором? Он уже и сам не помнил, в каком классе. Вот недаром шляпа его сюда отправить хотела.

Он посмотрел на своих друзей. Джинни, отвлекшаяся было на разговор с одноклассниками, наконец заметила его отсутствие.

Рон и Гермиона о чем-то тихо, как обычно, переругивались между собой. У этой парочки были очень странные отношения: в перерывах между страстью они ругались. Он бы так долго не выдержал. И от Джинни он тоже устал. Материнская любовь и забота, которую он получал от миссис Уизли, а потом от ее дочери, ему сейчас была не нужна. Куда спокойнее было сидеть рядом с парнем, который не переспрашивал его каждое мгновение «Гарри, Гарри». Он посмотрел на своего соседа. Тихо сидящий рядом с ним, не пахнущий никакими мерзкими парфюмами, уставившийся в свою тарелку… Был Малфоем. Драко Малфоем.

«Да и Волдеморт с ним, – устало подумал Поттер, – все равно в одной спальне спать».

Джинни к нему не прибежала. И Рон с Гермионой тоже не кинулись оттаскивать его от ненавистного слизеринского стола. Люди были заняты своими делами, а его присоединение к нынешним изгоям, похоже, вполне себе работало. Его перестали замечать. Гарри стащил с себя гриффиндорский галстук. Без желто-оранжевой тряпочки, только в черной мантии, он еще надежнее сможет «слиться с пейзажем».

***

Гарри не удивился, обнаружив табличку со своим именем на спинке кровати, стоящей рядом с постелью Малфоя. «Точно, тут Крэбб спал… Или Гойл?..»

Он шмякнулся на кровать. Она была точно такой же, как и в спальне Гриффиндора. Впрочем, с чего бы учащимся спать на разных? Это ведь так недемократично. Стащив с себя ботинки, он улегся, не раздеваясь, и уставился на балдахин. Здесь – темно-зеленого цвета с серебристыми вставками.

Шумно, как обычно, вошел Уизли. За ним тащился Лонгботтом, все еще прихрамывая. Бывшие хозяева спальни, Малфой и Забини, не сказали ни слова новым соседям.

– Гарри, у тебя все хорошо? – снова спросил Рон друга.

– Да, – коротко ответил Поттер.

Бывший герой закрыл глаза. И не видел, как раздевающийся Малфой рассматривал своего бывшего врага.

***

Утром, когда Гарри умывался в душевой, ему показалось, что на него кто-то смотрит. Но когда гриффиндорец надел очки и оглянулся, то не заметил ничего необычного. Внезапно ставшие окончательно взрослыми однокурсники занимались каждый своими делами.

Одевшись, он смял в кулаке галстук Гриффиндора и запихал его в карман. Придя в столовую, молча сел на место, которое занял вчера за слизеринским столом, с краю. Заметил, что Рон за ним не пошел. У друга как раз была в разгаре очередная перепалка с Гермионой. А Джинни общалась со своими однокурсниками.

– Пропусти, – услышал он знакомый голос.

Поттер невольно встал, соблюдая правила приличия. Малфой сел на свое место. Рядом с ним. От аристократа и сегодня не пахло ничем вызывающим. Обычный человек. Теперь уже без своры приспешников. Низверженный недобиток пережитков темного прошлого и герой сопротивления сидели рядом и ели яичницу с беконом, взятую с одного блюда.

Уютное волшебство обыденности треснуло и рассыпалось как битое стекло от возгласа Уизли. Рон завопил дурным голосом так, что его было слышно на весь зал:

– Гарри! Гарри!!! Где ты?!

Поттер вздрогнул. Заметил, что его сосед тоже невольно дернул плечом.

Отставив кружку с наполовину допитым кофе, бывший герой взял свой рюкзак и поплелся на занятия.

– Ты что, решил за слизеринский стол насовсем перебраться?! – возмутился Уизли. – И где твой галстук?

Гарри пошарил в кармане, вытащил предмет, определяющий его принадлежность к Гриффиндору и неохотно нацепил его на себя.

– Почему бы и нет? – пожал плечами бывший герой, – спим же мы с ними в одной спальне.

Рон скривился от упоминания об этом, как будто в дерьмо вступил.

– А там спокойно, – продолжил Поттер.

– Может тебе к мадам Помфри обратиться, а? Ты случайно не заболел?

– Думаю, я в порядке.

Гарри вспомнил, как он сидел за столом, ел яичницу и чувствовал себя самым обычным человеком, а не «мальчиком, который выжил», «героем сопротивления», «последней надеждой» и прочее, прочее, прочее. И его сосед больше не был врагом, а был таким же обычным парнем. Вовсе не пахнущим всякой дрянью.

– Полагаю, я наконец-то в полном порядке, – задумчиво сказал Гарри Поттер.

Рон ничего не ответил. Посмотрел еще раз на друга, тоже пожал плечами и открыл дверь в класс. Помещение было уже полностью восстановлено, а на столе сидела полосатая кошка – новая директриса Хогвартса профессор Макгонагалл.

– Кажется, мы опоздали, – пробормотал Гарри, – как первоклашки.

– Ничего, как Героя, тебя простят, – хмыкнул Рон.

Поттер поморщился от упоминания очередного клише. Их действительно простили. Директриса вернула себе человеческий облик и продолжила урок. Совсем как в старые добрые времена.

Вскоре ему снова показалось, что на него кто-то смотрит. Он невольно обернулся. И встретился взглядом с Малфоем. Тот, оказывается, сел сзади. И сейчас не отводил взгляд от бывшего «мальчика, который выжил».

Гарри отвернулся, опасаясь, что его невольную игру в гляделки кто-то заметит. Но, вроде бы пронесло.

После окончания занятия, выходя из класса, он тихо спросил у своего бывшего врага:

– Это ты на меня утром в душевой пялился?

– Да, – коротко ответил Малфой.

Растерявшись, подгоняемый грубоватым Роном, Гарри ничего не сказал.

========== Я думал о тебе ==========

За обедом, снова усевшись в углу за слизеринским столом, он тихо, так, чтоб никто не заметил, поинтересовался у Драко:

– Почему?

– Почему что? – спросил в ответ Малфой.

– Почему ты пялишься на меня?

– А почему ты уселся за наш стол, рядом со мной?

– Хотел избавиться от избытка внимания, – честно сказал Поттер.

– А я после летних событий тебе жизнью обязан, – с горечью в голосе произнес слизеринец.

– Ты мне ничем не обязан, Малфой, – дернулся Гарри.

– Если бы все было так просто, – усмехнулся Драко.

Гарри вспомнил историю с Питером Петтигрю и похолодел.

– Вы, «демократы», не знаете многого, о чем помнят древние аристократические семьи, – продолжил Малфой.

– Чистокровные не спешат делиться знаниями! – перебил его Поттер.

– Наслушался своих дружков-голодранцев? – хмыкнул слизеринец.

Хрупкое спокойствие трещало по швам. Гарри вздохнул. Ему нравился этот угол. Он не хотел уходить отсюда. И ссориться тоже не хотел. Поморщившись, он спросил собеседника, возвращаясь к предмету их разговора:

– Так в чем же дело с этим… Э-э-э «долгом жизни».

– Ты изменил мою судьбу. Вольно или невольно, но ты сделал это. Да еще и из благородных побуждений, – криво улыбнулся Малфой. – Заметил, что тебя не спешат вернуть обратно в стройные гриффиндорские ряды?

– Заметил, – кивнул Поттер.

– Жди большего, – угрюмо ответил слизеринец.

– Чего?

Но ответить Драко не успел. Джинни все-таки нашла своего парня и подошла к ним.

– Гарри!

Гриффиндорец посмотрел на девушку, совсем недавно казавшуюся ему верхом совершенства.

– Гарри, у нас же квиддич!

Слова Драко Малфоя не на шутку встревожили Поттера. Что-то ему подсказывало, что бывший враг не врет.

Набор в команду новых игроков Гарри провел без энтузиазма. Конечно же, ему вернули капитанский значок. Вот только теперь он почему-то совсем не радовал. Рон и Гермиона снова были старостами. «А Драко Малфою значок не вернули», – подумал Поттер.

За ужином они снова сидели рядом.

– Так чего еще мне ждать? – тихо спросил Гарри Малфоя.

– Того, что мне придется сделать что-то важное для тебя лично, – мрачно сказал слизеринец, – и сделаю я это добровольно.

– Да у меня вроде наконец-то все в порядке, – недоуменно произнес бывший герой, – мне ничего не нужно.

– Кто знает… – заметил Драко.

***

В пятницу Поттер пригласил Джинни Уизли на свидание. Но ему не хотелось этого. «Так надо», – думал он, целуясь со своей девушкой. Внезапное ощущение бессмысленности их отношений накатило на него тяжелой волной. «Кому надо?..» Ответа на вопрос не последовало. Все, что раньше в ней возбуждало, сейчас отталкивало. И даже рыжая копна волос больше не манила. В голову лезло совсем другое. Человек, спокойно сидящий рядом с ним за столом. Тонкие черты лица, короткие светлые волосы…

Гарри кое-как отбыл встречу, поцеловал на прощанье Джинни. Уже давно стемнело, но снова можно было безопасно шататься по Хогвартсу. Он не хотел возвращаться в спальню. Вместо этого ноги понесли его к уже отремонтированной совятне. Почему-то ему вспомнился диалог с Чо. Он облизнул губы, вспоминая как боялся когда-то общения с девушками. Привкус помады Уизли… Он невольно сплюнул. Дешевая губная помада, которой всегда пользовалась Джинни, больше не была тем, что он хотел бы ощущать на своих губах и в будущем. Вместо этого он представил себе почему-то совсем другие губы… Без помады. Ведь мужчины помадой не пользуются… Тьфу ты… Он же вроде как парнями раньше не интересовался! Он вспыхнул смущением, но затем устыдился своих «недемократических» гомофобных мыслей. Определенно, Гермионе, этой ярой защитнице всех угнетенных, удалось его переубедить. Нет-нет, у него нет и не будет предрассудков! Дамблдор ведь тоже, как оказалось, не интересовался женщинами.

Ухнула прилетевшая с охоты сова. Гарри осмотрелся. Осенняя ночь давно уже вступила в свои права.

Он услышал чьи-то шаги. По привычке выхватил свою волшебную палочку, но потом вспомнил, что войны больше нет, и спрятал ее в карман мантии.

Драко Малфой вошел в совятню.

– Что ты здесь делаешь так поздно?! – вырвалось от неожиданности у Поттера.

Малфой встретил его вспышку спокойным взглядом.

– Ты вроде как не староста, чтоб интересоваться тем, кто, куда и когда ходит по Хогвартсу. А я, ко всему прочему, уже совершеннолетний.

– Я… Я просто не ожидал увидеть тебя здесь сейчас, – снова смутившись, ответил гриффиндорец.

– Письмо родителям отправляю, – показал Драко конверт.

– Я думал о тебе, – брякнул Поттер, глядя в спину идущему к своей сове Малфою.

– Неудивительно.

– Ты так спокойно говоришь об этом!

– Ну не плакать же мне, в самом деле, – неожиданно саркастично отозвался бывший враг, привязывая письмо на лапку своей сове.

Слизеринец развернулся. Птица, ухнув, взлетела с насеста. Гарри не мог оторвать взгляд от ее хозяина.

– Теперь ты на меня пялишься, – сказал Драко.

Гарри выругался и отвел взгляд.

– Да смотри, чего уж там.

Поттер, снова глядя на Малфоя, заметил, как тот попытался улыбнуться.

Когда Драко Малфой прошел мимо Гарри, бывшему герою отчаянно захотелось преградить путь тому, кого он еще совсем недавно ненавидел. Но он не сделал этого. Поттер стоял и смотрел вслед парню. О губах которого он думал вместо того, чтоб размышлять об их будущем с Джинни. «Нет! Я не хочу! Я не хочу будущего… С ней!»

Мучительное осознание своих желаний накрывало его очередной тяжелой волной. Шагов Драко Малфоя больше не было слышно. Только очередная сова глухо ухнула и взлетела, отправляясь на охоту.

========== Люди меняются ==========

Через неделю, в пятницу вечером в гостиной, которую теперь приходилось делить со слизеринцами, Гарри промямлил:

– Джинни… Я… Извини меня, но я бы хотел провести выходные один.

Мисс Уизли посмотрела на него. Ее лицо помрачнело.

– Гарри, ты очень изменился с того времени, как закончилась война.

– Люди меняются, – пробормотал Поттер, потупив взгляд.

– Ты целовал меня на прошлом свидании совсем не так, как раньше, – горько сказала она.

– Прости…

– Сердцу не прикажешь, – тихо сказала Джинни, почему-то посмотрев куда-то мимо него.

Гриффиндорец невольно обернулся, следуя за ее взглядом. И увидел Драко. Тот сидел в углу в кресле и читал книгу.

Поттер вспыхнул и посмотрел на свою девушку… Кажется, уже бывшую девушку. Та заметила его смущение.

– Значит, мои предположения оказались верными.

В глазах Джинни заблестели слезы. Гарри хотел было ее утешить, но она развернулась и убежала в спальню. В спальни девушек парням вход был закрыт.

«Неделя закончилась просто феерично», – подумал бывший герой.

Гриффиндорец вышел из гостиной и побрел в совятню. Подумал, что купит себе другую сову. Хедвига всегда будет жить в его сердце, но жизнь продолжается. И хотя письма ему некому отправлять, как Малфою, заботиться о питомце ему нравилось. Он опять вспомнил Драко. Ай, да что уж там, он всю неделю думал о нем. Сидел рядом со слизеринцем за столом, спал в соседней кровати и вовсе не собирался ни с кем меняться местами, несмотря на предложение Рона. Тот, вполне вероятно, надоумленный Гермионой, почему-то решил, что Поттер пытается преодолеть травмы, нанесенные войной, и поэтому решил подружиться с бывшими врагами. Заодно показывая пример великодушия победителей и примиряя враждовавшие стороны.

«Примирение – хоть куда», – удрученно подумал Гарри.

Он стоял и смотрел в окно на окутываемые тьмой горы. Тестралы кружили в вышине. Луна освещала все серебристым светом. «Цвет Слизерина тоже серебристый»…

– Поттер, ты что, теперь сюда регулярно по пятницам приходить будешь?

Голос, обладателя которого невозможно было ни с кем спутать, вырвал Гарри из мечтаний.

– А ты что здесь опять делаешь? – парировал гриффиндорец.

– Письма родителям каждую неделю писать полагается, – тихо сказал Малфой.

Гарри ожидал, что слизеринец в очередной раз вспомнит, что у «мальчика, который выжил» нет родителей. Но бывший враг промолчал. Тогда он сам спросил у него:

– Почему же это ты больше мне не припоминаешь, что мне некому посылать письма?

– Потому, Гарри, что пора оставить в прошлом детские глупости.

Малфой помолчал, а потом продолжил:

– Я о многом думал и прошлый год, и после того, как война закончилась. Я из аристократической семьи и не в силах это изменить. Твои дружки демократы тоже не во всем правы и тоже не в силах изменить и свое происхождение. Предрассудков хватает обеим сторонам. Но я не жалею, что Тём… Волдеморт проиграл эту войну.

Гарри слушал тираду своего бывшего противника и чувствовал, что натуральным образом выпадает в осадок.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – тихо спросил он.

– Слизеринцы меня не поймут, – пожал плечами, продолжая, Малфой. – Но я и не жду от них понимания или дружбы. Мы не равны по положению в обществе. Их подчинения вполне достаточно. Я не собираюсь отказываться от привилегий, полученных от рождения, – усмехнулся он. – Но и по стопам отца не пойду. То, что делал Волдеморт – глупость. Никакого превосходства чистокровных не существует. Это очередной предрассудок, впрочем иногда весьма облегчающий жизнь.

– Малфой, ты в своем уме? – Гарри не верил своим ушам, – ты же сейчас почти как Гермиона говоришь!

– Поттер, я думаю, что вот теперь я наконец в своем уме, как никогда прежде, – тихо ответил тот своему бывшему врагу, – и рассказываю тебе это все, во-первых, потому, что мы с тобой равны, «мальчик, который выжил», «герой сопротивления, убивший Волдеморта». Во-вторых, не только ты мне жизнь спас, но и я помог тебе. И мама. А в-третьих… Черт бы тебя побрал, Поттер, черт бы тебя побрал!..

Драко Малфой, подошедший почти вплотную за время разговора к гриффиндорцу, внезапно развернулся и быстро ушел.

Неужели Гарри не показалось, что в последних словах Малфоя прозвучало отчаяние?..

***

В субботу утром к Гарри, направляющемуся в столь полюбившийся ему тихий угол за слизеринским столом на завтрак, подлетела Гермиона.

– Гарри?!

– Доброе утро.

– Гарри, это правда, что ты расстался с Джинни?! – воскликнула Грейнджер.

Слышно ее было, без всякого сомнения, всем присутствующим в зале. К ним, конечно же, тоже все услышав, подходил Малфой. Волдеморт-бы-его-побрал-Драко-Малфой. Малфой, поделившийся с Гарри Поттером вчера вечером своими очень странными для слизеринца мыслями и воззрениями.

– Да, правда. А после твоих криков, – буркнул Поттер, – о моей личной жизни будет осведомлен весь Хогвартс.

– Ты же публичное лицо, – бросил, как раз проходя мимо, Драко.

Гарри подумал, что ему послышались нотки радости в голосе слизеринца. А еще ему наверное тоже почудилось, что Малфой немного придвинулся к нему. «Он всего лишь потянулся за булочкой и забыл отодвинуться», – убеждал себя Поттер, доедая омлет с беконом.

Скоро начиналась тренировка по квиддичу. Вместе с Джинни. А через пару недель предстоял матч против Слизерина. На котором он с Малфоем будет гоняться за снитчем…

========== Рон, нас это не касается ==========

По ночам Гарри начали преследовать фантазии, одна другой откровеннее, о том, что он сделает с Драко. И что позволит ему сделать с собой. Когда он просыпался, то смотрел на спящего в соседней кровати слизеринца и тихо, чтоб, не дай Мерлин, не разбудить никого, ласкал себя, представляя, что это делает его бывший заклятый и ненавистный враг. Мечтал о том, как целует его в губы… И не только… До дальнейших грез часто не доходило. Хорошо, что у магов существует очищающее заклятье, и его тайну никто не узнает, даже домовые эльфы, стирающие постельное белье.

Затем утром, перед уроками, за завтраком он садился рядом с Драко. Они даже начали разговаривать. Иногда невольно прикасались друг к другу. Невзначай. Когда тянулись к какому-то блюду, отстоящему далеко. Еще немного, и дошло б до того, что вместо Рона он бы на занятия шел вместе со слизеринцем. Тот почему-то не отказывал в разговорах. И, действительно, садился ближе.

После завтрака к гриффиндорцу подходил Уизли и Гарри, с каждым разом все неохотнее, поднимался из-за стола, иногда обрывая разговор на полуслове.

В следующую пятницу вечером Поттер снова пришел в совятню.

– Ты опять здесь? – усмехнулся Малфой.

– Да, – пожал плечами гриффиндорец.

Драко, отправив очередное письмо, подошел к Гарри.

Слизеринец и его бывший враг стояли и смотрели на ночной пейзаж. Малфой больше не откровенничал, а Поттеру неудобно было его расспрашивать. В слизеринские подвалы они вернулись вместе. Джинни, заметив их, снова вспыхнула и убежала к себе. Но Гарри больше не чувствовал себя виноватым. Жизни с нелюбимым человеком он бы не вынес. А мысли его были совсем о другом… Человеке. Он увидел, что Гермиона посмотрела вслед подруге.

Когда Гарри заметил на себе взгляд Грейнджер, неотрывно следящей за тем, как он устроился в соседнем с Малфоем кресле, он одними губами спросил у нее: «Что?» Девушка только покачала головой в ответ. Нахмурилась и взялась за следующее домашнее задание. Он глянул на Драко. Тот наблюдал за ними.

– Что? – не выдержав, спросил у него Поттер.

– Ничего, – мрачно ответил слизеринец.

Малфой захлопнул книгу, которую читал или делал вид, что читает, поднялся и пошел к камину.

В гостиную вернулся Рон и тут же упал в освободившееся кресло.

– Не люблю это место, – проворчал Уизли.

– А мне здесь теперь нравится, – ответил Гарри.

– Ну да, ты же у нас почти слизеринец, – хохотнул Рон.

Впервые Поттер не стал яростно настаивать на своей принадлежности к Гриффиндору. Он следил за Драко. Тот направился в спальню.

– Малфоя, вон, обхаживаешь, – продолжал друг, не замечая, что обсуждаемый им бывший недруг все еще в одной с ними комнате.

– Рон, говорить о человеке так, будто его здесь нет, неприлично! – высказалась Гермиона.

Дверь спальни грохнула, закрываясь за Драко. Но сквозняков в подвалах не водилось. Значит, это Малфой ею хлопнул. Поттеру захотелось уйти за ним. Кажется, его друзья опять собирались поругаться.

– Да, а садиться за Гарри на всех сдвоенных уроках прилично?! – ответил ей Уизли.

«Неужели на всех?!» – тепло разлилось у Гарри в груди.

– Рон, нас это не касается!

– С каких это пор нас судьба друга не касается?!

– С тех пор, как закончилась война, – поднялся Гарри со своего места. – Вражде место в прошлом. Как и предрассудкам.

У Уизли отвисла челюсть.

– Гарри, ты что? Речей Гермионы наслушался в очередной раз?

– Нет, – отрезал Поттер. – Не ее «речей».

– Ага, Малфоевых, – издевательски хохотнул Рон.

Гарри ничего не ответил. Пошел в спальню. Глянул на соседа по комнате. Малфой уже лег в постель и спал. Или делал вид, что спит.

«Ты себе даже не представляешь, Рон, насколько твое замечание оказалось точным», – подумал Поттер и начал раздеваться.

В субботу во время завтрака он поинтересовался у своего соседа по столу:

– Что делаешь на этих выходных?

– В смысле? – Малфой такого вопроса явно не ожидал.

– Ну… Рон с Гермионой идут в Хогсмид. Совершеннолетних за школьным забором никто не держит.

– У меня дела в поместье.

Гарри послышалось, или и вправду Драко ответил ему извиняющимся тоном?

– Понятно.

У Героя дел не было. И девушки, с которой он проводил выходные раньше, тоже больше не было. Никто не тянул его за язык, но он ляпнул:

– Я буду в библиотеке до вечера. Как с делами закончишь, если вдруг захочешь, приходи.

Малфой как-то странно посмотрел на него.

– Я не могу обещать, Поттер. У меня, правда, очень много дел. Родители не справляются со всем. Я должен им помочь.

В библиотеку в субботу Драко не пришел. И ночевать тоже. Вернулся в воскресенье поздно вечером, когда все остальные уже спали. Ответил кратко на вопрос Забини, что «в поместье очень много дел», и быстро лег спать.

***

В понедельник, во время первого урока, Гарри невольно обернулся. Драко действительно сидел за ним. Рон был прав. Гарри проверил высказывание друга. На каждом сдвоенном занятии Малфой занимал место за партой позади своего бывшего заклятого врага.

Матч между Гриффиндором и Слизерином должен был состояться уже в эту субботу.

***

В пятницу вечером ноги сами понесли Гарри в совятню. Драко был там.

– Я уже даже не удивлен тому, что ты здесь, – тихо сказал Малфой.

– Почему?

– Завтра матч, Поттер, – ушел от ответа слизеринец.

– Я не хочу играть против тебя, – тихо сказал гриффиндорец.

– Я слышал, что ты сказал Уизли, – опять невпопад ответил Драко.

– Ты же дверью хлопнул? – удивился Гарри.

– Ну и что. Открыть ее после этого не проблема. Никто не заметит.

Они опять смотрели на ночной пейзаж. На кружащих в высоте тестралов. И на луну, заливающую все вокруг серебристым светом.

Когда снова вместе вернулись в гостиную, внимания на них обратили меньше, чем на прошлой неделе. «Наверное они уже привыкли», – подумал Гарри, смотря на только мельком взглянувшую на них Гермиону. И Джинни больше не убежала в спальню в слезах. Она разговаривала с кем-то из слизеринцев.

Определенно, пример Гарри, пусть и неосознанный, подействовал и на остальных. Невольно подчиняясь лидеру, толкнувшему короткую, но, как оказалось, вполне действенную речь против предрассудков и вражды, подростки образовывали новую стаю.

========== Реветь теперь точно поздно ==========

Гарри шел на матч с тяжелым сердцем. Он не мог играть против Драко. Но команду, капитаном которой он был, свой факультет Поттер подвести тоже не хотел. Он обреченно стоял на поле, ожидая, когда запустят снитч. Переминаясь с ноги на ногу, украдкой посматривал на того, о ком грезил уже почти непрерывно. Предмет его тайных воздыханий был бледный, как мел.

Внезапно он заметил, что происходит что-то не то. Снитч отказывался раскрываться. Малфой, увидев это, почему-то позеленел. Его цвет лица теперь был под стать форме.

– Одна из команд должна сменить ловца, – невозмутимо объявила мадам Хуч.

Поттер, привыкший быстро принимать решения, сказал:

– Джинни будет ловцом.

Никто не возражал. Победителю Волдеморта подчинялись легко и охотно.

Кое-как отыграв матч, не радуясь победе Гриффиндора, Гарри не торопясь принял душ и, переодевшись, собирался уже уйти, как вдруг услышал из соседней раздевалки всхлипы. Кто-то из слизеринцев, кажется, слишком сильно переживал из-за поражения. И что-то похожее он уже слышал раньше…

Заглянув в раздевалку, он увидел там…

Малфой! Сидел в углу и ревел как девчонка. Его глаза покраснели, а губы опухли. Мокрые волосы прилипли ко лбу, и вид в целом у аристократа не отличался изысканностью.

– Что опять случилось? – устало спросил он Драко, – я тебя таким два года назад видел. Но сейчас тебя вроде как никто не мучает, все закончилось.

Гарри подошел к своему бывшему врагу, к мокрому, напоминающему несчастного цыпленка, парню. Сел с ним рядом. Тот глянул на Поттера. Попытался было отодвинуться, но не смог. Гарри положил ему руку на спину.

– Драко, что происходит? – тихо повторил он.

Бросаться на него с сектумсемпрой больше не хотелось. Теперь хотелось совсем другого… Обнять, утешить, поцеловать… Мерлинова борода! Руку он не отнял. Не смог.

– Ох, Поттер… Как, наверное, легко жить идиотом, не зная многих секретов магов.

– Какие еще секреты?

– Да, об этом Грейнджер тебе не расскажет, – усмехнулся Малфой.

Ну хоть реветь перестал, уже хорошо.

– Почему это?

– О таком в книгах не пишут. Это древняя аристократическая традиция. О ней знают, но не кричат на каждом углу.

– Какая еще традиция?

– Гарри… А, все равно ведь поймут. Собственно, уже поняли. Не удивлюсь, если отец мне скоро сову пришлет. Вот угораздило меня вляпаться!

– Драко, да что происходит-то?!

Малфой посмотрел на своего бывшего ненавистного врага и, с трудом выговаривая каждое слово, произнес:

– Члены одной семьи не могут быть соперниками-ловцами в древней и благородной игре квиддич.

– Чего-о-о?..

– Что слышал, недоумок ты полукровный! «Лучше б я умер вчера», – пробормотал он устало. Несколько приободрившись, ухмыльнулся: – Ну хоть твои поклонницы не будут больше такими стаями за тобой ходить, хотя бы от мук ревности меня снитч невольно избавил.

Гарри невольно опустил руку. Услышал, что в окно кто-то стучит. Он увидел, что с той стороны на подоконнике сидит почтовая сова и постукивает по стеклу клювом.

– А-а, твой будущий родственничек меня поздравить решил, – язвительно сказал Драко, узнав семейную сову.

Поттер встал и впустил птицу. Происходящее отдавало откровенным сюрреализмом.

Сова с чувством выполненного долга села возле Драко и протянула ему лапку с письмом. Малфой отвязал его и отпустил птицу. Та улетела во все еще открытое окно. Он не стал открывать конверт. Положил его рядом на скамейку и продолжил предаваться своему горю.

До Гарри начало доходить, в чем, собственно, дело.

– Но ведь ты… И я… Мы же даже не встречаемся… Пока…

– Поттер, не строй из себя кретина. Ты о разводах в магическом мире слышал?

– Нет, – удивленно ответил гриффиндорец.

Он всегда принимал как данность то, что не знал ни одного из соучеников, чьи родители-маги были бы в разводе.

– Магические браки заключаются на всю жизнь. А поскольку мы совершеннолетние и наши судьбы уже во многом сформировались, то магическому артефакту, коим является снитч, вовсе несложно определить такую мелочь. Подписаны уже бумаги «на Земле» или еще нет – это для него не суть важно. «Там», – Драко неопределенно указал взглядом на потолок с кое-где облупившейся до кирпича штукатуркой, – уже все решено.

– Ничего себе «мелочь», – пробормотал Гарри.

Поттер сел рядом с Малфоем. Стоять он не мог, колени у него подгибались под тяжестью груза об узнанном. Значит вот к чему все его грезы. Вот к чему его непреодолимая тяга к Драко… Ничего себе «долг жизни» оказался…

– Что же нам делать?.. – растерянно спросил у бывшего врага бывший герой.

– А ты быстро на «мы» переключился, – пытаясь улыбнуться, сказал Малфой.

– Я каждый день о тебе думаю, Драко… И вздохнул с облегчением, когда услышал, что нужно заменить одного ловца. Но я не знал, почему. – Гарри удивленно добавил: – Все так спокойно приняли наши… Э-э-э… Отношения…

– Ну, а что ты хотел? Мерлиновы подштанники! Ты каждый день трижды в день сидишь рядом со мной в столовой, спишь в соседней кровати, с девушкой своей порвал. Каждую пятницу по вечерам мы вместе в гостиную приходим. Да нам кости уже пол-Хогвартса перемыло, зуб даю! Просто начхать после войны всем на это. Каждый собой занят. Что им теперь до нас? Посудачат, да и забудут.