Текст книги "Прекрасная Воровка (СИ)"

Автор книги: Twister Rose

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Агент, оставь меня, – глухо сказал МакКензи.

– Отставить, Лейтенант, мы выберемся отсюда. И прижми эту чертову тряпку покрепче, – раздраженно сказал Леон, буксуя их к выходу. Оставалось пройти совсем немного.

Тем утром Вашингтон всколыхнула новость о террористах, захвативших штаб квартиру известной фармацевтической компании на Двадцатой Авеню. Была суббота, начало десятого утра и людей в здании собралось совсем немного по меркам большой компании – всего четыре человека.

Леона разбудили около десяти, сообщив, что за ним пришлют вертолет, чем несказанно его обрадовали. Тяжело вздохнув, он выбрался из постели и распрощавшись с мечтами о горячем душе, натянул вчерашние джинсы. Наскоро почистив зубы и нацарапав мирно спящей в его кровати девушке записку, парень выскочил за дверь, в глубине души радуясь, что ему не придется самостоятельно ее выпроваживать. Спустя час он уже был в Вашингтоне.

Заприметив группу аналитиков, сосредоточенно уткнувшихся в мониторы, Леон направился прямиком к ним, оставив шефа Джордисона, прилетевшего с ним, разбираться с переговорами.

План был прост, поэтому – красив*. Чертежи здания он успел изучить еще в вертолете, и заручившись одобрением шефа, немедленно перешел к исполнению.

– Мне нужна карта канализации, – без каких-либо предисловий сказал Леон парню, сидящему ближе всех.

– Зачем? – Спросил тот, не поднимая головы. Подавив вспышку раздражения, Леон спокойно ответил:

– Затем, что на подземной парковке есть люк, а нам необходимо попасть в здание.

– Не выйдет, – покачал головой парень, – там камеры повсюду.

– То есть, ты хочешь сказать, что вы до сих пор их не взломали? – Леон вскинул бровь. – Чем вы тут заняты?

– Камерами занимается Трикси, – безразлично кивнул он на сидящую рядом девушку, все так же не отрываясь от экрана, – а я занят установлением личностей членов группировки.

– И как, продвигаешься?

– Продвинулся бы, если бы меня не отвлекали.

На этом терпение Леона лопнуло:

– Прекрасно. Мне нужна карта канализации. Немедленно. Как только найдешь ее – займись чем-то полезным, например, помоги Трикси, потому что личности ты и так сможешь установить, как только они назовутся и предъявят свои требования.

Преступники неожиданно хотели денег – двести миллионов долларов наличными до заката, иначе они начнут убивать заложников – по одному за каждый час промедления.

– Они не за деньгами пришли, – тихо сказал Леон Джордисону, рисуя примерный маршрут на подробной карте Вашингтонской канализации.

– Да уж точно. – Вздохнул шеф, гипнотизировавший телефон, – здесь что-то очень не чисто. Во-первых, я не понимаю, почему здесь так мало людей. Это огромная корпорация, там всегда кто-то есть. Как будто они знали об этом.

Леон только вздохнул. Чувство тревоги не отпускавшее с момента приезда усилилось. Что-то действительно было очень не так. Данная группировка не являлась ни террористической организацией, ни частью одного из преступных синдикатов. По факту в нее входили наемники, замешанные, в том числе, в делах с биологическим оружием, что в крайней степени настораживало. Было похоже, что они пришли сюда за одной из секретных разработок компании, но не нашли того, что искали и пришлось выдвигать требования, потому что дело уже придали огласке, а весь квартал был оцеплен полицией.

– Шеф, они только что убили заложника, – тяжело дыша доложил подбежавший парень в черной куртке их организации. «Новичок» – подумал Леон и снова вздохнул, упорно игнорируя ощущение надвигающейся катастрофы, когда шеф сказал:

– Нужно действовать, пока они не перебили всех.

На операцию он взял с собой девятерых членов отряда специального назначения, а голос связной Эллисон Харт направлял их по хитросплетению затопленных и не очень коридоров коллектора. Выбираясь на поверхность, Леон был грязный, как черт.

– Если не заметят нас на камерах, точно вычислят по запаху, – мрачно сказал парень, укрывшись за серебристой «Тойотой». В ответ последовали смешки команды «Альфа».

– Агент Рейнольдс, над блоком D5 еще одна слепая зона, сразу за… – Эллисон запнулась, – что-то не так.

Привыкший доверять своему шестому чувству, Леон едва не спросил «Да неужели?».

– Что конкретно? – Вместо этого спросил он, давая команде знак оставаться на местах, чувствуя как на спине выступает холодный липкий пот.

– Изображение… не понимаю… – Последовала короткая пауза и Леон уже поднял руку, чтобы дать приказ к отступлению, когда Харт закричала:

– Леон, отступайте, вас окружают!!!

В тот же момент раздались первые выстрелы, один из спецназовцев упал, держась за простреленную ногу. Они были в одной из слепых зон, их не было видно ни на одной из камер. Получается, их план знали во всех деталях, а значит, среди них был предатель. «Альфа» открыли ответный огонь, пока Леон оценивал ситуацию.

– Харт, проверьте аналитиков, – отдав приказ, парень прицелился и метко выстрелил. Стрелок, стоявший ближе всего, но не видевший его за серебристой «Тойотой», упал с простреленным виском. Сместившись вправо, Леон стал медленно отступать. Он без труда видел дверь на лестницу, и если только ему удастся добраться до нее живым, он скорее всего сможет спасти троих оставшихся заложников. «Альфа» тоже отступали – их было слишком мало чтобы принимать открытый бой. Все летело к чертовой матери.

Вопреки всему Леону удалось добраться до лестницы невредимым.

– Харт, доложите обстановку, – сказал он наушнику, легко взбегая по первому пролету.

– Камеры под нашим контролем, двое аналитиков исчезли.

– Ну еще бы. Заложники?

– В конференц-зале на восьмом этаже.

– Вас понял.

– Агент, по пятому этажу идут четверо, направляются к лестнице.

– Черт, – ответил он, ускоряясь. Чтобы не попасться, нужно было пробежать еще три пролета, но буквально через несколько секунд дверь пятого этажа открылась от мощного пинка и парень понял, что не успеет. Тем не менее, не снижая скорости бросился по лестнице вверх, ему вслед летели пули и топот ног. В коридоре восьмого этажа никого не было и Леон наугад юркнул в третью дверь справа, оказавшись в уборной.

– Агент Рейнольдс, вы в порядке? – Спросила Харт.

Быстро обшарив помещение глазами и проигнорировав связную, парень так и не нашел суперпозиции, с которой его не застрелят на месте. Укрывшись в дальней кабинке, он посмотрел на квадратные плитки гипсового потолка. Дверь на лестничную клетку гулко ударилась о стену и послышались громкие шаги, время заканчивалось. Моментально приняв решение, Леон стал ощупывать плитки в поиске той, что скрывает вентиляционную шахту. Она нашлась прямо в проходе между рядами кабинок.

– Агент? – Повторила Эллисон.

Едва он успел забраться в вентиляцию и приладить плитку на место, оставив маленькую щель, дверь распахнулась и в туалет зашли двое. Тщательно осмотревшись, они переглянулись и стали выбивать двери кабинок. В то же время где-то слева раздались выстрелы, кто-то вскрикнул, после чего последовала еще одна очередь. Наемники отвлеклись, повернувшись на звук и этот момент Леон выбрал, чтобы спрыгнуть прямо на них, сбив противников с ног. Одного он застрелил сразу, прямо в лицо, второй же схватил агента сзади, предплечьем передавив горло. Наступать ему на ноги или бить в солнечное сплетение смысла не было – на мужчине были тяжелые армейские ботинки и бронежилет, поэтому Леон только резко дернул готовой, надеясь попасть в нос, а когда услышал хруст, ударил еще раз. Хватка ослабла и ему не составило труда перекинуть мужчину через себя, освобождаясь. Подняв пистолет, он сказал:

– До встречи в аду, мудак. – И нажал на курок.

– Леон? – Услышал он несколько секунд спустя, когда грохот выстрелов перестал звенеть в ушах. Вместо этого начала звенеть тишина. Харт тихо повторила, – Леон, ответь мне.

– Двое готовы, – наконец сказал он, – доложите ситуацию.

– В здании находятся еще примерно девятеро, все рассредоточены по этажам. Двое или около того, скорее всего, на лестнице – я нигде их не вижу.

– Отряд «Альфа»?

– Их осталось двое.

– Нужно подкрепление, – тихо ответил Леон и направился в конференц зал – в конце концов он пришел сюда за заложниками. – Сколько там человек охраны?

Последовала долгая пауза.

– Камера не работает. – Наконец ответила Харт.

Леон выругался про себя и подавил желание ударить что-то. Выбора не было. Бросив короткое: «Принял», он распахнул дверь конференц зала и ворвался внутрь с оружием наизготовку. Люди, сидящие за длинным столом, удивленно воззрились на него.

– Специальный агент Рейнольдс, – представился Леон, – следуйте за мной, я выведу вас из здания.

Но весь этот чертов день шел не по плану, поэтому, конечно же, один и заложников – пожилой мужчина в белом халате – засмеялся. И Леон внезапно понял, почему. С ними не было охраны. Будь они действительно в плену – могли бы запросто разбежаться кто-куда и затеряться в огромном здании. Но они остались, словно ждали чего-то.

– Очень приятно, агент Рейнольдс,– сказал мужчина, поднимая пистолет. – Прощайте.

Леон хотел броситься к двери, но не успел. Пуля попала в наплечный ремень бронежилета, разорвав его. Из пробитого плеча хлынула кровь, но ударная волна развернула его как раз в нужном направлении, поэтому в следующую секунду Леон оказался за дверью, а вторая пуля попала в косяк. Игнорируя боль, он побежал к лестнице, смутно осознавая, что потерял наушник, а значит, и связь с внешним миром, соответственно, не мог рассказать Харт о том, что узнал. Не было никаких заложников в здании, по крайней мере, живых. Тот парень, которого застрелили еще утром – был единственным, попавшим в здание случайно. Он же и вызвал полицию, пока еще мог. Так все и завертелось. Сцепив зубы, чтобы не закричать, Леон добавил скорости. Он должен был выбраться своими силами, любой ценой.

А потом, на третьем этаже Леон нашел истекающего кровью МакКензи. Оторвав рукав своей рубашки, он заткнул дыру в его шее и взвалив мужчину на плечо, из последних сил поволок к выходу. Леон был предельно осторожен, но коридоры были подозрительно пусты. Словно все уже ушли из здания, оставив их с МакКензи истекать кровью.

Оставался всего один коридор, когда стеклянная дверь главного входа разлетелась вдребезги, и Леон смог услышать грохот вертолета садящегося где-то неподалеку.

– Так вот чего они ждали… – прошептал он как раз, когда его ноги подкосились. Он потерял сознание, когда им навстречу вышли люди в военной форме с автоматами наизготовку. Они были спасены.

Очнулся Леон в больнице и первой, кого он увидел, была, как ни странно, Харт. Блондинка держала в руках большую оранжевую кружку и усмехнулась ему, когда поняла, что он открыл глаза. Леон хотел поправить волосы, но когда попытался поднять правую руку, невыносимая боль заставила его изменить план. Вместо этого, он насколько мог грациозно сел в кровати и недовольно спросил:

– Во-первых, где я?

– В Нью Йорке, – без запинки отрапортовала Харт, но Леон не обратил на это внимания:

– …а во-вторых, кто сказал, что твоя уродливая кружка должна быть первым, что я увижу, открыв глаза?

Эллисон только щелкнула языком, не выказав, впрочем, ни следа раздражения:

– Что ж, мне говорили, что ты умеешь быть изрядным козлом. Не переживай, я не обхаживать тебя пришла.

Леон недоверчиво прищурил глаза, но Харт только сунула свою оранжевую кружку ему в руки:

– Заткнись и пей, потом поговорим.

– Ненавижу оранжевый.

Месяц спустя

Вечеринка была в самом разгаре. Роскошный пентхаус в Верхнем Ист-Сайде был залит светом огромных люстр покрытых сусальным золотом, люди смеялись, пили шампанское и пытались получить максимум удовольствия от мероприятия, на которое никто на самом деле не хотел идти, ведь благотворительные вечера Фолбергов были настолько же скучными, насколько и бессмысленными. Кристал успела повидать всех, кого видеть не хотела, а также поучаствовать в просто неприличном количестве светских бесед. Чек на какое-то очередное благое дело тоже пришлось отдать. Поправив несуществующую складку на расшитом зеленым стеклярусом платье от Эли Сааб, Крис взяла с подноса бокал «Вдовы Клико» и принялась рассматривать зал. Ничто и никогда не меняется в «Высшем Свете» – толпа напыщенных пингвинов, легенды и герои, тихая музыка, роскошные залы и легкий флер лицемерия. Девушка была слишком сосредоточена, рассматривая отражение огромных, сияющих тысячей огней люстр на сверкающем паркете, чтобы заметить судью Вайнштейна, подошедшего с другого конца зала и теперь с любопытством разглядывавшего ее.

– Эти люди знают толк в напольных покрытиях, не так ли, леди Рэтлифф?

Выдернутая из размышлений о том, сколько часов прислуге требуется в день, чтобы поддерживать чертов паркет в таком безупречном состоянии, Кристал рассеянно улыбнулась:

– Скорее, они просто наняли хорошего дизайнера.

– Наконец-то! – Расхохотался мужчина и она невольно улыбнулась. Над нуворишами Фолбергами всегда по-доброму посмеивались из-за абсолютного отсутствия вкуса. Особенно всем полюбились золотые краны в виде дельфинов в ванных комнатах.

– Могу ли я пригласить леди на танец? – Спросил Вайнштейн. Он был низковат, полноват и к своим шестидесяти годам успел растерять большую часть огненно-рыжей шевелюры. Тем не менее, верховный судья Роберт Вайнштейн обладал совершенно безумной смесью харизмы, остроумия и искренней доброты, а поэтому был совершенно очарователен. Искренне улыбнувшись пожилому джентльмену, Крис вложила свою ладонь в его протянутую руку, и, выйдя в центр зала, закружилась с ним в танце.

Последние несколько лет Кристал жила в Верхнем Ист-Сайде, как и мечтала когда-то. Она родилась и выросла в Бруклине и с тринадцати лет тайком от матери сбегала в Манхэттен – посмотреть на небоскребы, дорогие бутики и самых разных людей. Крис с детства любила теряться в большом городе. Вернувшись после пяти лет странствий по Европе, девушке не составило труда завести полезные знакомства и стать вхожей в лучшие дома Нью Йорка. Крис прижилась здесь, и теперь, каждый раз возвращаясь черт-те откуда с очередного дела, чувствовала будто возвращается домой. Впервые за долгое время она чувствовала будто у нее вообще есть дом. Разумеется, все знали ее как леди Элизабет Рэтлифф, аристократку из Старого Света. Леди Рэтлифф обладала хорошими манерами, никогда не ввязывалась в скандалы и наотрез отказывалась мелькать в светской хронике, считая подобные развлечения ниже своего достоинства. Тем не менее, она посещала все возможные увеселительные мероприятия, делала щедрые пожертвования и весело щебетала с женами влиятельных мужчин. Именно так она иногда находила работу для Кристал, хоть та и так не испытывала недостатка в заказах. Правду говорят: сначала ты работаешь на имя, а потом – имя на тебя. Танцуя с верховным судьей, девушка думала о том, что хочет послать все к чертовой матери. Надоело скрываться, надоело делать грязную работу, надоело вечно оглядываться через плечо. Возможно, впервые в жизни ей хотелось того, от чего она всегда бежала – стать обычной.

– Как поживает барон Рэтлифф? – Подмигнул ей мужчина.

– Он умер восемь лет назад, – немного обескураженно улыбнулась Крис.

– Ну и шутница! – Расхохотался судья, – передавайте ему мои наилучшие пожелания и скажите, что мои друзья в Лондоне наконец получили информацию о той редкой птице, – все так же беззаботно улыбаясь сказал он. Кристал вскинула бровь, пытаясь расшифровать его слова и сбилась с шага. Никакого барона Рэтлиффа в данном времени не существовало и в помине – последний действительно скончался восемь лет назад, оставив наследство дочери тихо жившей в Уилтишире и никогда не появлявшейся в светских хрониках – во всем этом Кристал специально убедилась, когда выбирала новое имя. Беспечная улыбка верховного судьи не давала никаких подсказок. Но друзья в Лондоне… при чем тут Лондон?

Внезапно музыка стихла и мужчина поклонился. Танец закончился. Отведя Кристал в ее закуток, он тихо и серьезно сказал:

– Будьте начеку, птенчик.

Судья давно скрылся в толпе, но Кристал продолжала смотреть ему вслед невидящими глазами. Пазл сложился. Друзья в Лондоне – спецслужбы, редкая птица – она сама. Ее нашли. Крис всегда знала, что так и будет, ведь она всегда пряталась на самых видных местах. Во-первых, потому что на виду будут искать в последнюю очередь, а во-вторых, чтобы сохранить хоть какое-то подобие нормальной жизни.

Совершенно очевидно, что Судья знал, кто она. Вполне возможно, знал с самого начала, но ничего не предпринимал. Раз он сообщил ей, что пора бежать, значит, не хотел, чтобы ее поймали. Его мотивов Кристал не знала, да и не была уверена, что у мужчины они вообще были. Единственное, что она знала наверняка – ее жизнь в Нью Йорке окончена. Возможно, сейчас идеальное время, чтобы завершить свою блестящую карьеру и залечь глубоко на дно. Девушка тяжело вздохнула: ей было действительно жаль уезжать.

Заметив волнение в толпе, Кристал отступила поглубже в тень, но это были всего лишь новые гости. Когда ажиотаж вокруг новоприбывших немного стих, девушка наконец рассмотрела их и чуть не уронила бокал – в пятнадцати шагах от нее стоял ни кто иной как Леон Рейнольдс и выглядел потрясающе. На нем был безупречно сидящий смокинг, его светлые волосы, как, впрочем, и всегда лежали в творческом беспорядке и парень то и дело небрежно откидывал непослушную челку с глаз. Леон неспешно переговаривался с нефтяным магнатом Терренсом Рэйем, а на его руке висела миниатюрная блондинка в черном платье. Конечно, очередная подружка. Закатив глаза, Кристал вышла из тени и подойдя поближе, завела беседу с Мередит Голденблатт. В конце концов, каким образом Леон ее заметит, если она так и простоит до конца вечера в углу? Стараясь вести себя непринужденно, девушка встряхнула копной длинных каштановых волос, уложенных в голливудскую укладку и тут же отругала себя за идиотское поведение. В конце концов даже если он заметит ее, он пришел сюда с женщиной. Градус настроения и так стремившийся к нулю, резко упал еще ниже.

Спустя час Кристал стояла в пустой дамской комнате, рассматривая уродливых золотых дельфинов, и вовсю оспаривала свою адекватность в плане жизненно важных решений. Ей давно пора было сбежать отсюда и паковать вещички, тем не менее – вот она, все еще здесь. Идиотка. Тяжело вздохнув, она поправила платье, поддернув повыше идущий до середины бедра разрез. Вздохнув еще тяжелее, Крис вышла из уборной и не успела сделать и шага, как оказалась прижатой лицом к стене с левой рукой завернутой за спину. Правая оказалась прижата широкой мужской ладонью с длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. На арест не было похоже – мужчина держал ее достаточно крепко, чтобы она не могла пошевелиться, но недостаточно, чтобы сделать больно.

– Где твое оружие, Кристал? – Хрипло спросил Леон.

– Нож в декольте, – мрачно буркнула девушка.

– Здорово же он тебе помог, – хмыкнул парень.

– Погоди, дай только добраться до него, – Крис вздохнула, ругая себя на чем свет стоит. Она слишком расслабилась, размякла, потеряла бдительность так необходимую для выживания. Черт возьми, она сунула нож в декольте, которое в данном конкретном платье отсутствует как вид, а пистолет оставила в потайном кармашке шубки, которую, черт бы ее драл, отдала дворецкому на входе!

Леон ослабил хватку только чтобы развернуть ее лицом к себе.

– Ну здравствуй, Крис, – тихо сказал он. – Или мне теперь стоит называть тебя леди Рэдфилд?

– Рэтлифф, – поправила его девушка, усмехнувшись. – Давно не виделись, Леон.

– Почти год.

Учитывая специфику их профессий – почти целую жизнь. Каждый день несет новый риск и любая операция может стать последней. Тем не менее им посчастливилось встретиться еще раз. Леон притянул ее к себе прямо там, в ярко освещенном коридоре где любой мог увидеть их, и накрыл ее губы своими, вкладывая в поцелуй напряженное нетерпение и совсем немного нежности. Ее губы раскрылись ему навстречу, а пальцы запутались в светлых волосах. Положив руку на ее оголенное бедро и притянув еще ближе, Леон прошептал:

– Где ты оставила пальто?

– Не знаю, – выдохнула девушка, снова целуя его.

– Нужно найти его и сбежать отсюда, пока нас не хватились.

Кристал отстранилась, хмуро глядя на него:

– То есть, ты хочешь, чтобы я стащила свое собственное пальто?

Леон закатил глаза:

– Предложил бы оставить его здесь, но думаю, ты замёрзнешь в своем пеньюаре.

Найдя ее серую шубку из искусственного меха и его темное пальто, они выбрались из пентхауса через запасной выход. Оказавшись на улице, Кристал поежилась – апрель в этом году выдался промозглым и дождливым. Асфальт был все еще влажным от прошедшего несколько часов назад ливня и отражал теплый оранжевый свет фонарей. Подняв голову, Кристал всмотрелась в небо, на котором не было видно ни одной звезды и окинув взглядом голые деревья с кое-где проклевывающимися цветами и листьями, вдохнула полной грудью. Это был ее последний вечер в любимом городе и она планировала насладится им сполна. Улыбнувшись, она взяла Леона за руку. Тот удивленно посмотрел на нее, тем не менее чуть сжал ее пальцы, удобнее устраивая в своей ладони.

– Расскажи мне, чем ты занимался последние десять месяцев.

– Боюсь, это совершенно секретная информация, – фыркнул парень, – но я могу рассказать тебе, где я был. Не хочешь есть? Тут неподалеку есть отличный вьетнамский рестораничк. А то эти канапе у Фолбергов… – он сморщил нос и Кристал рассмеялась:

– Да, да, каждый раз уходя от Фолбергов я еду в «Тако Белл».

От легкого пожатия его руки по телу разливалось тепло. Они неспешно прогуливались по Парк Авеню, тихо переговариваясь о всякой ерунде и Кристал чувствовала себя как никогда близко к счастью.

Леон весь год провел в путешествиях – Португалия, Румыния, Чехия. Вернувшись домой всего на несколько недель, парень отправился обезвреживать какого-то сильно опасного козла в Делавере, после чего сорвался в Вашингтон. Он совсем недавно вернулся, но следующим вечером снова уезжал.

Они сидели в своих вечерних нарядах в крошечном ресторанчике на Мэддисон и Кристал с интересом слушала о Румынских замках и связанных с ними легендами. Заказанный ими суп был благополучно забыт в пылу беседы и теперь тарелки сиротливо стояли на краю стола. Было уже далеко за полночь и все посетители давно разошлись по домам.

– Почему ты решил идти в спецслужбы? – Наконец спросила Кристал.

– Потому что не хотел выписывать штрафы за неправильную парковку? – Леон улыбнулся ей и она поняла, что на этом разговор окончен. Посмотрев на часы, он встал:

– Пойдем, покажу тебе кое-что.

– Ты уверен, что мне понравится? – улыбнулась Кристал, вскинув бровь.

Леон закатил глаза и протянув ей руку, честно ответил:

– Понятия не имею.

***

Он медленно подошел к ней и встал за спиной, расправив плечи. Кристал любовалась ночным Манхэттеном, а Леон – ею. Он привел ее к себе домой – в большую, красиво обставленную и совершенно бездушную квартиру на Лексингтон Авеню. У него не было фотографий на стенах, в гостиной не валялось забытое на полу и спешно сунутое под диван по случаю гостей белье. Все выглядело стерильно, как будто он никогда здесь не бывает. И Кристал с сожалением подумала, что и правда ведь – не бывает. Леону можно было с натяжкой дать тридцать два года, он был молод, чертовски красив и мог позволить себе такую роскошь как квартиру в сердце чертова Манхэттена. Но у него не было времени насладиться ничем из перечисленного

– Позволь мне снять с тебя платье, – мягко сказал он. Их глаза встретились в отражении на стекле и Кристал едва заметно кивнула. Он собрал ее волосы в хвост и аккуратно переложил их ей на плечо, открывая доступ к маленьким, чуть заметным крючкам. Леон неспешно расстегивал их, подушечками пальцев поглаживая миллиметры открывшейся кожи. Когда платье было расстегнуто, Леон медленно спустил его с плеч. Кристал не помогала ему, молча глядя в окно, боясь расплакаться от его нежности. Наконец, прекрасное, расшитое зеленым стеклярусом платье растеклось у ее ног лужицей шелка и сверкающих камней, оставив девушку в закрытом черном белье.

– Знаешь, когда я был в Праге, я случайно увидел эту вещицу и почему-то подумал о тебе. В том белом платье, с распущенными волосами. Я купил ее, но понятия не имел, что с ней делать, поэтому… – он со смешком накинул на ее шею изящную золотую цепочку с длинной прямоугольной подвеской. – Надеюсь, тебе нравится.

Кристал зажмурилась, сжав подвеску в ладони и обернувшись к нему, попросила:

– Поцелуй меня, Леон. – Но он не двинулся с места, заметив слезы в ее глазах. – Пожалуйста, – прошептала Кристал. А когда он снова не шелохнулся, бесцеремонно притянула его за рубашку и впилась в его губы грубым, исступленным поцелуем. Она целовала его, попутно расстегивая белоснежную рубашку, надеясь, что чертово время просто остановится, а он держал ее лицо в ладонях, яростно отвечая на поцелуй. Отстранившись, чтобы немного отдышаться, он хохотнул:

– Памятуя о ноже в твоем декольте, надеюсь, ты не собираешься его в меня воткнуть.

– Ах ты черт, – ругнулась Кристал, запуская руку под плотную ткань своего боди, – совсем забыла о нем. – Леон только закатил глаза.

– Очень опрометчиво, детка, – сказал он, отбирая нож и бросая на пол, а затем небрежно кивнул ей, расстегивая манжеты, – встань на колени.

Но девушка только покачала головой:

– Дай мне рассмотреть тебя.

– Ты хочешь меня рассмотреть? – Удивленно, почти шепотом переспросил Леон. Коснувшись губами его щеки, она ответила:

– Ты видел мои шрамы. Теперь я хочу увидеть твои, – и сбросив рубашку с его плеч, накрыла его губы своими. Она целовала его неторопливо и вдумчиво, стараясь растянуть этот момент близости как можно дольше, а затем перешла к почти нетронутой щетиной шее и прикусила нежную кожу. Леон тихо вздохнул и откинул голову, давая ей полную свободу действий. Стоило ей спуститься поцелуями к широким плечам, она заметила свежий, едва затянувшийся шрам, судя по виду, оставленный пулевым ранением. Никак его не прокомментировав, она легонько коснулась тонкой, еще немного воспаленной кожи губами. Леон покорно стоял, позволяя Кристал изучать свое тело, пробовать на вкус свою кожу, рассматривать шрамы. Он никогда не придавал им особого значения, только сейчас на самом деле осознав, как их много. Кристал, тем временем, зашла ему за спину и он услышал как девушка резко вдохнула, увидев пересекающий его спину шрам от сабли, на которую он умудрился нарваться шесть лет назад.

– Тот парень, что его оставил, тоже как-то пришел на перестрелку с ножом. Как видишь, его это не остановило.

Он услышал, как она бархатно хохотнула, видимо, тоже вспомнив их давний разговор и почувствовал ее прохладные руки, пробежавшиеся по ребрам, когда она обняла его со спины.

– Закрой глаза, Леон.

– Зачем?

– Закрой.

Закрыв глаза, он сосредоточился на ее тонких пальцах, вырисовывающих узоры на его животе. Он все еще был напряжен, но не так, как буквально минуту назад – ему уже не хотелось немедленно бросить Кристал на кровать и жестко оттрахать, теперь он был готов немного поиграть. Ее руки наконец добрались до его ноющего, сдавленного брюками члена, и огладили напряженный ствол. Тихо выдохнув, он открыл глаза, боясь потерять контроль, и накрыл ее ладонь своей, прошептав:

– Я, кажется, велел вам встать на колени, мэм.

Вскинув бровь, Кристал неспешно обошла его и подчинилась, грациозно опустившись на колени, послушно глядя на него сквозь ресницы. Леон усмехнулся, посмотрев на нее сверху вниз:

– Раздень меня.

Ей не нужно было повторять дважды. Все также глядя на него из-под ресниц, Крис взялась за его ремень и притянула на шаг ближе, чтобы явная выпуклость на черных брюках оказалась наравне с ее лицом. Она смотрела Леону в глаза, медленно расстегивая и вытаскивая ремень. На его лице не дрогнул ни один мускул, он выглядел бы совершенно незаинтересованным, если бы не потемневшие от желания голубые глаза. Вытащив ремень, Кристал отбросила его в сторону и придвинувшись ближе, расстегнула пуговицу на брюках, затем прикоснулась губами к твердому животу, медленно ведя молнию вниз. Леон чуть вздрогнул. Он выглядел таким же незаинтересованным, как и минуту назад, но тело выдавало его. Кристал усмехнулась и потянула его брюки, вместе с идеально подобранным бельем, вниз. Наконец Леон остался совершенно голым перед ней, как и она перед ним в прошлый раз, и от одной мысли об этом девушку бросило в жар. Когда Кристал подняла глаза, он смотрел в ответ без тени стеснения, как смотрят люди, точно знающие, насколько они хороши. Крис прочертила языком влажную дорожку на его животе, поглаживая его бедра, наслаждаясь твердостью мускулов.

– Расскажи мне, чего ты хочешь, – тихо сказала она, все так же глядя на него снизу вверх, совершенно игнорируя идеально ровный, чуть подрагивающий член всего в нескольких сантиметрах от своего лица. Все и так было очевидно, но ей хотелось слышать его низкий, бархатистый, чуть хриплый от возбуждения голос. Вскинув бровь, Леон аккуратно взял ее за волосы и чуть потянул, заставляя поднять голову, чтобы лучше видеть ее глаза:

– Я хочу чтобы ты отсосала мне так, будто от этого зависит твоя жизнь.

И Кристал не стала ждать дольше. Проведя горячей рукой по его напряженному члену, она подалась вперед и коснулась языком гладкой кожи, тут же почувствовав как пальцы в ее волосах чуть сжались. Ему определенно нравилось. Леон резко втянул воздух сквозь плотно сжатые зубы, когда она наконец сомкнула на нем ладонь и провела языком по стволу, задев уздечку. Хватка на волосах усилилась, когда она обвела языком головку. Леон нетерпеливо фыркнул, когда девушка отстранилась чтобы плюнуть на свою ладонь, но тут же шумно выдохнул, стоило ей растереть слюну по всей его длине, а затем, ни секунды не медля, взять его в рот. Стимулируя основание влажной рукой, Кристал поначалу не заморачивалась тем чтобы брать его глубоко, буквально надеваясь ртом на член, но она уделяла ему максимум внимания, втягивая щеки так сильно, что они болели, не забывая ласкать чувствительную, тонкую кожу языком. Леон часто и поверхностно дышал, а обычно бледные щеки раскраснелись, но с его губ еще не сорвалось ни одного настоящего стона и Кристал это категорически не устраивало. Так что, не утруждая себя лишними размышлениями, она выпустила его изо рта, лизнув головку, и подняла глаза. Он смотрел в ответ, все так же путаясь пальцами в ее длинных волосах:

– Что случилось, детка? – Крис покачала головой, а затем, не отрывая от него взгляда, медленно втянула его член до самого основания, прижавшись носом к гладковыбритому лобку и чувствуя как головка уперлась в стенку горла, а затем скользнула чуть дальше, когда он тихо ругнулся, рефлекторно подаваясь бедрами вперед. Леон отстранился несколько секунд спустя и, приподняв девушку за волосы, наклонился, одарив ее глубоким, полным обещания поцелуем. А затем позволил снова скользнуть вниз и уверенно сомкнуть губы на твердом, подрагивающем органе. Кристал двигалась, помогая себе руками, и жадно исследовала языком каждую венку на ровном и длинном стволе. Когда она осторожно царапнула зубами чувствительную уздечку, с его губ наконец сорвался хриплый стон. Леон грязно ругался, стоило ей только втянуть щеки, а каждый раз, когда она брала его до основания, Рейнольдс резко отстранялся и жадно целовал ее. В какой-то момент он помог ей подняться и нетерпеливо потянул ее плотно обтягивающее белье вниз, стараясь попутно коснуться каждого сантиметра открывающейся кожи. Освободив ее грудь, он жадно припал к ней губами, очертил языком твердые соски, а затем чуть подул на них, заставив девушку со стоном выгнуться ему навстречу. Раздев ее полностью, Леон снова склонился к ней, мягко целуя тонкую шею, пока его нежные руки исследовали ее тело. Как и в прошлый раз, его пальцы нашли ее клитор и скользнули дальше – чтобы подготовить и не сделать больно. Но когда он нажал разведенными пальцами на ее стенки, Кристал выгнулась и притянула его еще ближе: с прелюдией давно пора было заканчивать. Она хотела Рейнольдса в себе. Как угодно, лишь бы чувствовать его горячее, гибкое тело каждой клеткой своего. Запутавшись пальцами в светлых волосах, она жарко поцеловала его в губы, все еще чувствуя длинные пальцы глубоко в себе.