Текст книги "Крест-накрест (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Мы спешим, – вдруг прорвалось у него. – Со всем этим.

Стив, смочив слюной пальцы, загасил сигарету и подошел ближе.

– Нет, – просто сказал он. – Мы и так опоздали лет… на сорок?

– На тридцать шесть, – поправил его Брок, машинально потерев запястье, которое так и полыхало огнем.

Стив поймал его руку и принялся рассматривать две толстые красные полосы метки, идущие крест-накрест.

– Я не буду тебе лгать, как никогда не лгал Баки, – сказал он после секундной заминки, – а потому не стану утверждать, что ждал чего-то подобного. Но, видимо, с тех пор, как мы с Баки составляли идеальное целое, мир сильно изменился. Мы изменились.

Брок чувствовал, как от поглаживания теплых пальцев кровь начинает оглушительно стучать в висках. Он физически не мог находиться так близко и одновременно – так далеко. Это было каким-то безумием, но – видит Бог, или кто там послал ему, пусть и с опозданием, этих двоих – он не собирался жаловаться. Не тогда, когда Агент… Баки, нагруженный сразу тремя тяжеленными сумками, окинув композицию «Стив и Брок держатся за руки» быстрым взглядом, подхватил еще и огромный мусорный пакет, небольшой рюкзак Брока и, бросив: «Я в машине», удалился.

Стив, хмыкнув, отпустил Брока и закрыл окно.

– Пойдем, попробуем начать заново.

– Что? – тупо переспросил Брок, мучимый такой болезненной эрекцией, что едва мог спокойно стоять и ничего не трогать руками.

– Знакомство для начала.

Брок про себя грязно выматерился. У него стояло так, что знакомиться было поздновато. Накинув куртку, он запер дверь в опустевшее хранилище оружия, поставил дом на сигнализацию и так же молча забрался на заднее сидение монстра, которого Барнс по ошибке считал машиной.

Ехали они недолго – от Ист Виллидж до Бруклина было рукой подать, особенно если за рулем Барнс, имеющий весьма отдаленное понятие о скоростном режиме и прочих условностях.

Квартира была просторной, светлой, удобной, но совершенно необжитой.

– Твоя комната, – Стив толкнул перед Броком дверь одной из спален на втором уровне. – Моя рядом, а Баки через дверь. Обустраивайся. Если захочешь помочь с ужином – я буду благодарен.

– Спущусь через двадцать минут, – пообещал Брок, осматривая комнату. Барнс громыхал оружием где-то внизу, Кэп отправился на огромную кухню-студию, а он, присев на край широкой кровати, отметил, что матрас жесткий, как он любит. О том, почему у каждого своя спальня, а не одна общая, он старался не задумываться: на вопрос, хотел ли он, чтобы было иначе, он не смог бы сейчас ответить даже себе.

Ужинали молча. Барнс с видимым удовольствием поглощал огромный ростбиф и жадно смотрел на еще несколько, лежавших на общей тарелке. Роджерс что-то внимательно изучал на планшете, а Брок бездумно пялился в телевизор. Разговор не клеился. Роджерс и Барнс молча поглотили целую гору еды, сгрузили посуду в посудомойку и переместились в гостиную. Туда же из холодильника перекочевала упаковка пива и миска, полная мелких сушеных рыбешек.

– Бейсбол? – спросил Барнс, но Роджерс покачал головой.

– Расставим точки над i, – наконец, посмотрев на Брока, сказал он.

– Какие точки? – переспросил Барнс, и Брок, несмотря на то, что по его лицу было невозможно что-либо прочесть, вдруг отчетливо понял: тот шутит. – Что тут расставлять, Стив? Командир наш. У нас троих все общее. Жилье, миссии, еда, оружие.

– Может, у Брока есть какие-то возражения? – выжидающе посмотрев в глаза, спросил Стив.

– У Брока только одна просьба – чтобы о нем не говорили в третьем лице. Я понимаю, что вы привыкли чуть ли не мысли друг друга читать, но… давайте лучше бейсбол посмотрим. А с бытовухой и прочим по ходу дела разберемся. Я уже согласился на переезд, на отдельную комнату и на внеочередное дежурство по кухне. Даже оставил Барнса с оружием наедине. Как еще сказать, что меня все устраивает?

Барнс молча включил спортивный канал, устроился в углу огромного дивана, открыл первую банку пива и нагло закинул ноги на Роджерса. Брок поймал себя на том, что страстно хочет выйти из френд-зоны, потому что пока все это сильно напоминало ему посиделки с Роллинзом в те редкие вечера, когда того отпускала жена. А потому, осушив одну банку пива, он, зевая, отправился наверх: страшно хотелось нормально принять душ и, может, подрочить. И лечь, вытянувшись, не опасаясь, что выдернешь какие-нибудь трубки из самых неожиданных мест.

В шкафу обнаружился темно-зеленый халат, совершенно новый, и запечатанный пижамный комплект – почти такой же, как он видел во сне на Роджерсе и Барнсе. От неожиданной заботы горло на мгновение перехватило, но Брок тут же взял себя в руки: это ничего не значило. Он все равно не знал, как сделать так, чтобы все стало правильно и легко. Он чувствовал, что находится на минном поле чужих отношений, в которые каким-то не совсем понятным образом умудрился попасть.

Ход был не за ним.

Стоило ему вытянуться на кровати и найти на планшете какую-то дурацкую комедию, как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, на пороге появился Роджерс.

Окинув полуголого Брока странным взглядом, он закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной. Броку стало не по себе. Он отложил планшет и сел, по-турецки подвернув под себя ноги.

– Я… – начал Роджерс, но замолчал, не договорив.

– Пришел исполнить супружеский долг, – усмехнувшись, помог ему Брок, хотя сердце колотилось как бешеное, и не в последнюю очередь – от волнительного предвкушения. – Чего ты, а не Барнс?

Кэп… Стив потер пожелтевший синяк на плече и ответил:

– Баки пока не умеет себя контролировать. В моменты… сильного эмоционального потрясения он не рассчитывает силу. Боится тебе навредить. Для закрепления Связи в первое время достаточно будет меня одного.

– Выглядишь жертвой перед закланием.

Стив, легко оттолкнувшись от двери, одним плавным движением стянул с себя футболку без рукавов и решительно двинулся к постели. Брок сглотнул вязкую слюну, кляня ответственного Кэпа и безголового себя, но ничего не мог поделать со слишком очевидной реакцией на происходящее. У него стояло до боли от одного только вида крепких мышц и чуть вызолоченного загаром живота Стива, мать его, Роджерса. Того, который ум, честь и совесть нации.

Что ж, Брок надеялся, что хотя бы честь этой самой нации сейчас изрядно пострадает.

Стив сел напротив него, согнув одну ногу в колене, и обхватил ладонями запястья. Брок чувствовал себя девственницей на выпускном, которой перепало внимание капитана школьной футбольной команды. Роджерс был идеален. Весь: от ежика влажных светлых волос до розовых гладких пяток. Даже его тщательно скрытая неловкость и ласковая неторопливость казались сейчас донельзя правильными.

Броку было почти пятьдесят. Он повидал на своем веку множество мальчиков и девочек, не привыкших прыгать в постель к первому встречному, но сам он должен был чувствовать себя увереннее. Сколько Роджерсу по факту? Двадцать семь? Тридцать? Совсем мальчишка, никогда не целовавший никого, кроме другого такого же мальчишки, который наверняка сейчас тигром вышагивает по их гостиной.

«Будь мужиком, – сказал сам себе Брок. – Найди у себя яйца, ты старше и опытней, в конце-то концов. Кончай жевать сопли».

Он резко развел руки в стороны, заставив Роджерса… Стива чуть склониться вперед, потом высвободил из окрепшей хватки свои запястья и притянул его за затылок.

– Расслабься, – приказал он почти ему в губы, – я не кусаюсь, если сам не попросишь. И потерял девственность так давно, что ты можешь не опасаться меня шокировать или нанести моральную травму своими предпочтениями.

– Мне бы самому моральную травму не получить, – хмыкнул Стив и сократил расстояние между ними до нуля.

Брок не был любителем целоваться с мужиками. Вот как-то не задалось изначально, еще в старшей школе, в период ожесточенной взаимной дрочки в душевых. Но в тот самый момент, как Стив ласково огладил его губы языком, сладко прикусил нижнюю, когда оказался так близко, что Брок почувствовал запах его гладкой кожи и пены для бритья, ощутил ладонями колкий затылок… он понял, что ничерта не знал о поцелуях. И – честно – не хотел знать. Ни о чьих, кроме Стива и еще, может, Барнса. Если повезет.

Жаркая волна мягко ударила в поясницу, на которую тут же властно легла широкая ладонь, и Брока протянуло по гладкому покрывалу, прижало к горячему телу, не оставив никаких сомнений: все серьезно. Все будет. Вот прямо сейчас.

Он хрипло застонал, не узнавая свой голос, опустил обе ладони на шикарную задницу, твердую, как орех, и выкинул все глупости из головы. Это все – его. По праву. Он долго ждал, потеряв надежду, но это того стоило.

Стив ненадолго оторвался от его губ, взглянул потемневшими глазами, чуть прихватив тонкую, чувствительную после восстановления кожу на шее и спросил:

– Как ты хочешь?

Брок со стоном выдохнул, остро ощутив, как мешают чертовы остатки одежды.

– А ты по-разному, что ли, можешь?

Стив больнее прихватил зубами плечо и ни о чем больше не спрашивал: толкнув Брока в грудь, он одним рывком стянул с него штаны, потом плавно, будто рисуясь, вывернулся из своих и устроился сверху.

– В следующий раз отвечай на вопрос, если хочешь чего-то конкретного, – хрипло выговорил он, и Брок понял: сейчас его… вылюбят так, что если утром он сможет подняться, это будет чудом.

Он не ошибся. Несмотря на то, что Стив совершенно точно никогда не был ни с кем, кроме Барнса, опыт у него был, и немалый. Брока накрыло, как не накрывало с прыщавой юности: с головой, до удушливо бьющегося в горле сердца и полного отключения мозга. Желание выкрутило, выгнуло его, заставив бесстыдно развести колени и стонать в ответ на каждое движение.

«Сорвало крышу», – говорили о таком ребята, уже изрядно набравшись. Сам Брок этого никогда не понимал. Трахаться было классно, но так, чтобы сносило нафиг, как мощной океанической волной – в это он не верил.

Ровно до того момента, как услышал первый стон Стива: едва различимый, вымученный. Не почувствовал, как в паху горит нестерпимо, и ласковые, осторожные движения теплых пальцев ничуть не помогают.

– Потерпи, – хрипло просил Стив, – я знаю… о, Боже, прости. Не могу, – наконец, жалобно признался он, – какой ты… Больно?

Брок только мог промычать что-то невразумительное, потому что было как угодно: тесно, плотно, до предела, до белых вспышек под веками о-ху-ен-но. Но не больно.

Они не трахались. Это вообще нельзя было назвать привычными словами. Их будто вынесло на крутом вираже и размазало друг о друга: страшно, намертво перемешивая, спаивая крепко и надежно. Навсегда.

– Брок… – позвал Стив, и Броку с трудом удалось открыть глаза. – Ты – мой.

Ответ рвался стоном на каждое мощное движение, на каждый поцелуй куда-то в шею. Броку казалось, что никогда он еще не был настолько близок к другому человеку. Дело было даже не в том, что его сейчас размеренно, упрямо натягивали до упора, а в том, кто это делал. Беспомощно скользя ладонями по горячим мощным плечам, Брок гнулся, подаваясь навстречу, отдаваясь так бесстыдно и с таким никогда еще не испытанным наслаждением, что, казалось, вот-вот не выдержит сердце. Разлетится кровавыми ошметками, и он, Брок Рамлоу, перестанет быть.

Его и не было. Он исчез в тот самый момент, когда увидел этих двоих во сне. Толстая красная нить, которая тянулась от него к ним, вдруг опутала его всего, как коконом, и Брок, задыхаясь, ослеп, оглох и провалился куда-то так глубоко, что не мог ощущать ничего, кроме наслаждения и рук, которые крепко держали его.

Которые теперь всегда будут держать его. Сколько бы ни было отмерено.

И дальше.

Стив гладил его по спине горячей ладонью. Голова Брока чуть приподнималась в такт его мерному дыханию, а тело было легким и гибким. Полным сладкой истомы и сытого довольства.

– Повторим? – спросил он, и едва сам не шарахнулся в сторону от звука своего голоса.

Стив хмыкнул и легко затянул его на себя.

– Так как ты хочешь? – снова спросил он, и от вида его мягких розовых губ Брок чуть завис.

– Ты отлично справляешься и без моих пожеланий.

Стив притянул его за затылок, лениво поцеловал и заметил:

– Хочу, чтобы ты понял: тебе некуда торопиться. Я никуда не ухожу. Я вообще больше никуда не уйду.

– Звучит как угроза.

– Скорее, как обещание.

– Барнс, наверное, там дорожку в ковре гостиной вытоптал.

Стив вздохнул и запустил пятерню Броку в волосы.

– Он не готов. Поверь, я знаю, о чем говорю.

– К тому, чтобы спать в одиночестве, он точно не готов, – Брок поднялся и, едва нащупав равновесие, направился к двери.

– Эй, Барнс, – крикнул он в темноту коридора. – Иди, давай, сюда. Нехуй там в сироту играть.

Тот выскользнул из темноты буквально в то же мгновение, будто ждал. А может, так и было.

– Я не глухой, – хрипло выговорил он, осматривая его шею, на которой едва заметно розовели засосы.

Брок, посторонившись, пропустил его в спальню, и тот в мгновение ока оказался на Стиве сверху, огладил его бока и, стиснув коленями, впился в его губы так жадно, что Брок невольно посочувствовал.

Стив тут же развел колени и обхватил его руками. Барнс будто впал в состояние берсерка. Он терзал распростертое под ним тело, оставляя яркие синяки, прикусывал послушно подставленную шею едва не до крови и так же целовал, будто наказывая. Броку надоело смотреть на это издевательство

– Эй, – мягко произнес он, запустив руку в растрепавшиеся длинные волосы, – эй, вольно, Солдат.

Баки вздрогнул всем телом и, зажмурившись, подался на ласку, оставив Стива слизывать кровь с прокушенной в порыве страсти губы.

Брок массировал кожу головы под волосами и пытался понять, какого черта он творит. Если Зимний решит, что Брок отнимает у него добычу…

– Вот так, успокойся. У тебя никто ничего не отнимает. Разве ты хочешь сделать больно?

Баки полубессознательно мотнул головой, все так же не открывая глаз.

– Хорошо. Потому что нельзя делать больно близким. Ты же сам не любишь боль, верно? Разожми пальцы, ты сломаешь Стиву ключицу. Она срастется, конечно, но лучше обойтись без этого. Давай, – Брок похлопал по металлическому запястью, – молодец. Поцелуй меня. Предупреждаю, – выдохнул он в призывно открытые губы, – я боль в постели на дух не переношу. Даже в шутку и в качестве атрибута ролевой игры. Без меня с Роджерсом можете хоть плеткой друг друга истязать. Но это – моя спальня. Как понял?

– Понял, – хрипло, вполне осознанно отозвался Баки и едва ощутимо коснулся губ Брока своими. – Понял, – он длинно выдохнул и поцеловал уже по-настоящему: сладко, умело, постепенно распаляясь. Как только он пустил в ход зубы, Брок чувствительно потянул его за волосы.

– Контроль, – напомнил он. – Это не драка, это секс. Тут смысл в другом. Посмотри, что ты натворил, – Брок чуть ослабил хватку на его волосах и позволил увидеть наливающееся чернотой гладкое плечо Стива.

– Черт, – Баки тряхнул головой и нахмурился. – Я урод. Стив…

– Все в порядке, – заверил тот. – Мне даже нравится.

– Врешь, – Баки обвел кончиками пальцев пострадавшую ключицу и попытался скатиться с него, но Брок его удержал.

– Поматросил и бросил – не наш метод. Начал – доводи до конца.

– Я не хочу причинять боль, – едва слышно произнес Баки. – Ни Стиву, ни тебе.

– Для этого нас тут трое. Я тебе не позволю никого покалечить. Я не Роджерс, который даст себе глотку выдрать ради твоих прекрасных глаз.

– Брок, – осуждающе произнес Стив.

– Скоро пятьдесят лет, как Брок. Баки – человек. Его любят, он нужен. У него все есть: дом, семья. Вот пусть и ведет себя как человек, а не как Маугли из леса.

– Не как отморозок из криокамеры, – поправил его Баки, закусив губу. – Мне кажется, я так оттуда и не вышел.

– Бак, – горько позвал Стив, – ты…

– Так выходи, тебя там уже никто не держит, – перебил его Брок. – Отставить мотать сопли. Мы не для этого тут собрались, верно? Так, подвиньтесь. Кого угораздило купить такую маленькую кровать?

– У нее ширина шесть футов, – проворчал Баки, оттаскивая Стива от края, но не слезая с него.

– Маловато будет с вашей-то комплекцией, – Брок устроился рядом, подперев голову рукой. – Занимайтесь друг другом, я буду здесь. Ничего нового я не увижу – налюбовался одинокими ночами в госпитале. Но вот вернуть кое-кого в колею, – он пристально посмотрел Баки в глаза, – вполне смогу.

Баки, казалось, немного расслабился. Во всяком случае, напряженная линия плеч и спины будто стала мягче, расслабленней. Он склонился к Стиву, благоразумно опираясь ладонями по обеим сторонам от его головы, а не проламывая грудную клетку. Целовал долго, сладко, пока Стив не принялся тихо, со стоном выдыхать какие-то нежности. Губы Баки скользнули ниже, к подбородку, шее, груди, нежно прошлись по сонной артерии.

Брок не удержался: огладил ладонью выгнутую поясницу, испытывая почти неодолимое желание попробовать на вкус упругую кожу. Стив, как всегда, оказался более чутким. Он притянул Брока к себе и поцеловал. Баки тут же вскинулся, в глазах его мелькнул хищный голод, но тут же пропал. Он вклинился, удерживая равновесие, обхватил их обоих за шеи и принялся поочередно целовать то одного, то второго, ластился, будто нуждался в лишнем подтверждении: они оба его. Он не один, он – человек.

Брок успокаивающе поглаживал его по загривку и плавился от ощущения того, что он на своем месте. Вот таком вот, странном, отчасти опасном и иногда не слишком удобном, но на своем. И он готов был за этих двоих уложить всех, до кого сможет дотянуться. Они дорого ему достались. И терять их он не собирался.

– Бак, – Стив притянул его к себе и с намеком приподнял бедра.

Тот коротко взглянул на Брока и нырнул вниз, обхватывая член Стива губами, нашаривая большой тюбик со смазкой. Стив коротко вскрикнул, запустил руки ему в волосы и счастливо толкнулся бедрами.

– Да, – зажмурившись, выдохнул он, – да. Хочу, Господи, как я хочу тебя.

Баки застонал, распределяя одновременно смазку по члену, потом перекатил Стива на живот, раздвинул половинки его шикарной задницы и…

Брок пристроился у него за спиной и успокаивающе поцеловал в шею.

– Не спеши.

Задница Стива была идеально тугой, будто они с Баки не занимались сексом всю прошлую ночь и часть утра. Подумав, что не всегда усиленная регенерация – благо, Брок выдавил немного смазки себе на пальцы и распределил ее по почти девственному входу. Стив застонал, прогибаясь в пояснице, а Баки, дотронувшись до себя, прикрыл глаза, видимо, пытаясь отвлечься. А потом медленно, чувственно подал вперед бедрами, направил себя внутрь, будто вовсе не чувствуя никакого сопротивления.

Стив длинно, со стоном выдохнул и прихватил его за бедро, притягивая ближе к себе, а у Брока от открывающегося вида стояло так, что он, наверное, легко проломил бы стену.

Он прижался бедрами к возмутительно упругой заднице Баки и погладил его по груди. Ему было хорошо. Сейчас Брок даже не знал, как раньше жил без всего этого, без них, один. Похоже, не только Барнс тут вышедший из тьмы на свет, ослепленный своим счастьем настолько, что просто не может удержать в себе все эти эмоции: желание, страсть, захлестывающую с головой нежность.

Виной всему этому был Стив. Он был основой их союза, потому что помнил за двоих: за себя и за Баки; и бесстрашно делал шаг навстречу, тоже за двоих: за себя и Брока. Пока именно он был точкой пересечения, стержнем, на котором все держалось. И он заслуживал отдачи, полной, безоглядной верности и преданности. И Брок в какой-то момент поклялся себе, что даст ему все это. Чего бы ему это ни стоило.

Баки медленно двигался, откинув голову Броку на плечо, поглаживая Стива по бедру чуть подрагивающими пальцами живой руки, пока Стив не поднялся на колени, обхватив его за шею, откинулся назад, сжал в себе так, что Баки едва не сорвался. Брок предупреждающе прикусил его шею и сменил позицию: лицом к Стиву, так близко, что чувствовал запах его разгоряченной кожи и возбуждения. Убедившись, что Баки пришел в себя, Брок опустился на кровать и вобрал в рот аппетитно покачивающийся перед ним член. Обвел языком скользкую головку, и жадно насадился до конца, дурея от возбуждения и собственной вседозволенности. Стив кричал, страстно выдыхая их имена в такт ускоряющимся движениям, а потом, обхватив затылок Брока обеими ладонями, загнал ему до самого горла, едва не теряя равновесие.

Баки низко, почти по-звериному зарычал, яростно вбиваясь в него так, что доставалось и Броку, и все-таки сжал его бедра до синяков, кончая. Стив тут же последовал за ним, а сам Брок едва не спустил прямо так, от ощущения члена во рту.

Баки благодарно целовал Стива через плечо, нежно поглаживая по животу, а потом обратил внимание на состояние Брока. Аккуратно освободившись, он устроился между его коленей и потянулся к члену, будто прося разрешения. Брок расслаблено откинулся на подушки и прикрыл глаза, безмолвно позволяя ему все. Возбуждение грохотало в висках оглушительным набатом, и от ощущения горячих губ на до предела возбужденном члене он едва не взвыл в голос. А когда к Баки присоединился Стив и они принялись вылизывать его вдвоем, по очереди посасывая чувствительную головку, он просто скомкал в кулаке простыню, боясь открыть глаза и страстно мечтая умереть в этот самый момент, справедливо считая, что ничего лучше в его жизни не было и вряд ли будет.

Его выжало досуха, когда он, открыв глаза, увидел, как Стив и Баки почти целуются, уступая друг другу право обхватить губами его член.

– Чур я сплю в середине, – облизываясь, заявил Баки.

– Я в душ. Если встану, – насухо сглотнув, прохрипел Брок.

– Отнести тебя? – ухмыльнулся Баки, который, похоже, никуда не собирался.

– Иди ты, – незло отмахнулся Брок, с ужасом понимая, что действительно не встанет.

Ситуацию спас Стив. Легко поднявшись, он протянул Броку руку со словами:

– Мне все равно по пути, могу подкинуть.

Идея принять душ вместе была заманчивой, и Брок позволил поднять себя одним плавным рывком. Он, похоже, начинал завидовать сам себе.

Потому что просто не знал, что мог бы еще пожелать. В кои-то веки у него было все, что нужно, и даже немного больше, чем он когда-либо мог надеяться.

Эпилог

В допросную вошел Фьюри и сел напротив Брока. По выражению его лица ничего нельзя было понять, но натренированная за годы службы чуйка подсказывала: дело дрянь.

– Мистер Рамлоу, – Фьюри выложил перед Броком несколько папок, – могу сказать, что я впечатлен. Двадцать лет работы на два лагеря…

Брок хмыкнул. На такие разводы он давно не велся.

– Мистер Фьюри, – в тон ему ответил он. – Двадцать лет слепоты…

– Уел, – усмехнулся тот, складывая руки на столе. – Что делать будем?

В этот момент дверь открылась, и в допросную вошли Стив и как всегда невозмутимо хмурый Баки. Они уселись по обе стороны от Брока и выложили на стол пачку бумаг.

Фьюри, окинув всех троих тяжелым взглядом, принялся изучать документы. Потом, почти весело фыркнув, сложил папки и отодвинулся от стола.

– Скользкий вы тип, Рамлоу, – произнес он с кривой ухмылкой.

– Особенно в некоторых местах, – не смолчал Брок.

– Брок, – одернул его Стив. – Ник, ты же понимаешь.

– Один за всех и все за одного, – пафосно продекламировал Фьюри. – Ладно.

– Мы договаривались, – напомнил Брок. – Там, на дамбе.

– Договаривались, – кивнул Фьюри. – И, с учетом новых обстоятельств… Могу только поздравить. Или посочувствовать. Особенно тебе, Роджерс.

– Буду считать, что все-таки поздравить, – без тени улыбки ответил Стив. – Мы можем идти? – он выделил интонацией «мы», едва заметно, но Фьюри его понял.

– Можете. Мне будет нужна информация, сам понимаешь – живой агент ГИДРы.

– И лучше, чтобы этот агент живым и оставался, Ник, – тяжело уронил Стив. – Моя позиция тебе ясна.

– Двухместная… уже ТРЕХ местная камера или…

– Обсудим условия нашей работы на ЩИТ позже. Когда я буду уверен в том, что ни у кого из нас нет противопоказаний и… возражений.

– Хорошо, вернемся к этому разговору позже.

– Хочу, чтобы ты понял, Ник, – после паузы сказал Стив. – У нас Связь, подтвержденная в том числе и документально. Это значит, что…

Фьюри молча закатал рукав и показал два концентрических круга – один в другом – на запястье. Метка была белой, как зарубцевавшийся бледный шрам и, значит, Связь была установлена давно.

– Я знаю, что это значит, не трудись. Свободны. Вызову вас в понедельник. Рамлоу, готовься свидетельствовать в суде.

– Дело Баки не должно получить резонанс, – напомнил Стив.

– Не считай всех глупее себя, Роджерс. Или ты думаешь, что сержанта Барнса зря таскали по всем этим экспертизам? Свободны. И да, – остановил он их уже у двери, – я благодарен за помощь. Каждому из вас.

Брок, хмыкнув, пропустил любовников вперед и все-таки не удержался – оглянулся на оставшегося сидеть Фьюри.

– Помощь, – с иронией повторил он. – На здоровье.

В машину забрались молча.

– Сегодня пятница, – скучающим голосом произнес Баки, и это были его первые слова за несколько часов. – Кое-кто обещал мне барбекю.

– Тогда едем в супермаркет, – Стив пристегнулся и плавно стронул их танк с места. – Я знаю неплохой кемпинг в пригороде.

– Надеюсь, ты действительно знаешь, а не знал когда-то, – встрял Брок. – За последние семьдесят лет много поменялось.

– Главное осталось неизменным, – надев солнечные очки, заметил Стив. – Есть мы и есть весь остальной мир.

– Только теперь «мы» это трое, – заметил Баки и добавил: – Сопляк.

Брок тихо рассмеялся, увидев выражение лица Стива в зеркале заднего вида, и вдруг подумал, что по-прежнему мало знает об этих двоих.

Но какие его годы?