Текст книги "Ты пахнешь Рождеством (СИ)"

Автор книги: Traum von Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Из-за чёртовой метели я опаздывала просто безбожно. Простояв в пробке на выезде из города около получаса и получив не меньше сотни сообщений от заждавшихся друзей, смирилась со своей неизбежной судьбой: явиться на вечеринку уже перед самой полночью. Что поделать, если даже в Сочельник вредный босс до последнего держал всех на совещании, и даже то, что у нормальных людей давно выходной, не смущало старого скрягу. Так что вечернее платье пришлось надевать прямо в туалете редакции, на выходе поймав удивлённый взгляд уборщицы. Ну да, атласное фиолетовое нечто с расклешенной юбкой-фонариком точно не то, в чём обычно меня видят на рабочем месте. Всегда со строгим пучком или хвостиком, в удобных джинсах и курточках – главная проныра Ривердэйла (как любовно меня называл шериф) обычно готова взять интервью даже у случайного прохожего. Но сегодня моя любимая юркая серебристая машинка не могла пролезть сквозь плотные заторы из желающих встретить Рождество за городом. Погода тоже не располагала к поездкам, всё резче ветер и всё более колкие снежинки хлестали по лицу, когда я, накинув поверх платья парку, бежала к стоянке. Плюс в затянувшейся поездке был лишь один: смогла наспех накраситься, глядя в зеркало заднего вида, и немного распушить волосы. Даже смело переобулась из удобных шипованных ботинок в туфли-лодочки, чтобы не терять время по приезду.

На самом деле, я бы с превеликим удовольствием встретила праздник в постели с любимой книгой, уплетая мандарины. Но когда Вероника узнала, что моя мама предпочла провести Рождество со своим новым бойфрендом, улетев с ним во Францию, подругу было не остановить. Мои слабые протесты, что я вполне могу остаться дома одна в такой семейный праздник, были грубо проигнорированы, а в принадлежащем Лоджам коттедже организована большая вечеринка, и я всецело понимала, что это ради меня. Поэтому подводить всех было вдвойне неприятно, и я только успевала прямо из-за руля строчить сообщения о том, что скоро буду. И вот, наконец, Санта меня услышал, позволив выкатить на загородную трассу, где я могла смело прибавить газ.

Снегопад усиливался. Будучи аккуратным водителем, я не позволяла себе разогнаться слишком сильно: не хватало, чтобы скромную малолитражку занесло на свежем гололёде. Видимость ухудшалась с каждой минутой, да ещё и телефон запищал о том, что батарея села окончательно. Мигнув красной лампочкой, чёртова штуковина превратилась в бесполезный булыжник, и больше отвечать Веронике я бы не смогла при всём желании. Мысленно обругав на все лады и себя за бестолковость, и начальника за несоблюдение трудового права, и даже неудобные туфли, я продолжала напряжённо всматриваться в дорогу, совершенно опустевшую – а может, в темноте просто плохо видно. Но вокруг уже настойчиво сгущалась ночь, и за несколько часов до праздника никаких случайных встречных машин не видно.

Внезапно из-под капота послышался лёгкий хлопок, и педаль газа перестала отзываться. Передние колёса заюлили по снегу, и только хорошая реакция позволила мне выжать тормоз. Впрочем, вряд ли бы он потребовался, потому как Вольво всё равно накрепко встала, крякнув, как старая телега.

– Нееет…

Добавив к отчаянному вою парочку отменных нецензурных слов, я не сдержалась и со злости хлопнула ладонью по рулю. Ну почему?! Почему моей верной лошадке приспичило показать нрав именно сейчас, когда на улице метель, Рождество на носу, меня ждут друзья, да ещё и вдобавок ко всему на мне только дурацкое атласное платье и туфли?!

Нет, если бы у меня было время и хотя бы чуть-чуть более подходящая одежда, то я бы без раздумий нырнула под капот, искать причину поломки. Не зря же отец учил меня разбираться в технике, что не раз выручало в командировках по штату. Но сейчас, прислушавшись к свисту ветра за окном, я лишь закусила губу, разом съедая весь ежевичный блеск. Такси? На пробу провернула ключ в зажигании, но мотор отозвался глухим и бесполезным щелчком, на что я зябко поёжилась. Тонкое платье, капроновые чулки и простая парка – не самый лучший вариант для как минимум получасового ожидания водителя, которого ещё надо попробовать найти в такой час. Бросив взгляд на умерший телефон, отмела и эту возможность: я же без связи.

– Чёрт побери, – злость превратилась в обреченный стон, пока я мысленно примирялась с неизбежным дерьмом. Придётся выйти наружу и ловить попутку. Вот только, за несколько минут моей вынужденной остановки не виделось ни одной случайной машины. Но не сидеть же так до утра, замерзая в стремительно остывающем салоне? С тоской подумалось, как подавляющее большинство населения Ривердэйла сейчас собрались со своими семьями, разрезая индейку, а мои друзья предпочли таким домашним посиделкам вечеринку в коттедже Лоджей. И всё, чтобы только я не осталась одна в этот вечер… Не могу их подвести. Девчонки так старались.

Тяжко вздохнув, я подхватила с соседнего сиденья свою сумочку и телефон с приборной панели, поплотней запахнула парку и смело вылезла наружу. Тут же тихо ахнула от ударившего в лицо ветра, смешанного с колким снегом. Глаза непроизвольно прикрылись, и я чувствовала, как метель стремится залезть под мою расклешенную юбку, пока торопливо запирала машину. Мысленно проклиная всё на свете, а особенно скользящие по снегу туфли, выбралась на середину трассы, с тоской обозревая зияющую черноту. Ни одной фары, ни со стороны города, ни с дороги к Шедоу Лейк.

– Твою мааааать, – протянула я, понимая, что ситуация становится критической. Ветер превращал укладку в копну соломы, ноги в капроновых чулках подрагивали от холода, а глаза слезились от снежинок, настойчиво грозящих размазать тушь. Моргнув, я смогла-таки разглядеть впереди пару тусклых огней, но не на дороге, а чуть в стороне, в сотне метров от моей сдохшей машины. Надеяться было больше не на что, так что пришлось смело двинуться к ним, пытаясь различить в темноте источник света.

Два раза я едва не расстелилась посреди шоссе, благодаря скользкой подошве туфель. Ещё восемь тысяч раз я прокляла чёртово платье, которое не грело ни капли. На щеках чувствовался застывший ледок: наверное, вид у меня убийственный. Но огни становились ярче, и через несколько десятков кривых шагов получилось увидеть, куда я вообще плетусь. В паре метров от трассы стоял деревянный бревенчатый двухэтажный домик, окружённый высокими ветвистыми елями. Наверное, именно они помешали увидеть всё сразу. Надежда снова затеплилась в груди, особенно когда на крохотной парковке перед крыльцом показалась надпись «Hunting House. Добро пожаловать, уставший путник». Так это придорожный отель! Вот так удача!

– Слава Богу, – попыталась выдавить я, прибавляя хода. Зубы клацали, мешая говорить, но я уже бодро забежала по ступенькам. Простое деревянное крыльцо оказалось освещено не только фонарём над дверью, но и цветной рождественской гирляндой, обвившей перила. Миленько. Но главное, что там тепло, и есть телефон. А может, даже водитель, который не откажется от небольшой поездки за хорошую сумму.

Прилично постучать не получилось, потому что ждать ещё хоть секунду мои заледеневшие дрожащие ноги были не в состоянии. Рванув на себя громко скрипнувшую дверь, я ввалилась внутрь, не сдержав облегчённого вздоха: свет и отсутствие ветра, что уже просто прекрасно. Где-то над моей головой звякнул колокольчик, но после завываний метели звук шёл, как через подушку. Замечательно, не хватало теперь простыть, с моими-то слабыми лёгкими. Сглотнув, я с сомнением оглядела открывшееся помещение.

Даже снаружи было понятно, насколько отель мал: скорее, ночлежка для дальнобойщиков, перестроенная из обычного дома. Но интересной атмосферы «Охотничьему домику» было не занимать. От брёвен пахло кедром и смолой, а откуда-то изнутри – шоколадом и имбирём. Небольшой холл мог похвастать только сбитой из досок стойкой администратора, продавленным диванчиком и какой-то мазнёй на стенах, видимо, призванной изображать охотников на привале. Где-то справа мелькнули оленьи рога – явный муляж, но зато сразу стало понятно, что основные постояльцы тут это суровые бородатые мужчины, которым нужен только кусок стейка на ужин и койка для уставшей от долгой дороги задницы. Невольно прикрыла глаза, вдыхая поглубже, и уже различила новые оттенки аромата: табак, виски. Чёрт, надеюсь, сегодня тут нет каких-нибудь «охотников», которые бы могли оценить мой наверняка потёкший макияж?

– Чем могу помочь, мисс? – раздался явно удивлённый голос, низкий и бархатный. Оценивая место, куда меня занесло на этот раз, совсем забыла, что моё прибытие было сопровождено колокольчиком. Только сейчас заметила, как абсолютно бесшумно из подсобки за стойкой вышел высокий худощавый парень.

– Эмм… Здрав…ствуйте, – я неловко помялась, потому что внимательные тёмно-зелёные глаза уставились на меня едва ли не с шоком. Ох, похоже, вид у меня, как у вышедшего из пещеры неандертальца. Говорить было сложно, потому что зубы всё ещё предательски постукивали, выдавая, как же мне дьявольски холодно в этой тонкой, промокшей от снега парке. – У ме-меня сломалась ма-машина. Попуток н-не…

– Чёрт, давайте, вы скажете всё нормально, когда немного согреетесь, – вдруг грубо прервали мои дурацкие объяснения, и парень вышел из-за стойки, торопливо расстёгивая свою толстую вязаную кофту. Настал мой черёд удивляться, потому как симпатичный незнакомец даже не колебался, попросту раздеваясь прямо передо мной. Благо, под кофтой у него оказалась чёрная майка с принтом в виде буквы «S». Странный стиль, особенно в сочетании с серой шапкой, напоминающей корону своими загнутыми уголками, которая удачно скрывала выбивающиеся волнистые тёмные прядки. Лицо казалось обеспокоенным, хоть и ужасно притягательным с этими явными ямочками на щеках и родинками на скуле. А ещё его глаза были добрыми – настолько, что я попросту не могла отказаться, когда ко мне подошли и протянули мужскую кофту, хоть и попыталась это сделать.

– П-простите, я не думаю, ч-что…

«Что уместно греться чужой одеждой, даже не зная имени человека, у которого её одолжила» – однако вопреки этой мысли мои пальцы сами сжались на вязаной ткани, ещё хранящей тепло тела этого парня. Казалось, он пристально меня изучал, и явно видел посиневшие губы и дрожащие под фиолетовым платьем ноги. Если бы мне хватало температуры застывшей кожи, то наверняка бы порозовела от смущения: внимание от него оказалось приятно, так, что кончики пальцев закололо.

– Джагхед. Теперь вы наденете кофту, или клянусь, мне придётся силком вас в неё укутать, потому что от стука зубов уже болят уши? – это вроде бы была насмешка, но настолько пропитанная желанием просто помочь, что я не стала больше изображать кисейную барышню. В конце-концов, мне правда, не помешало бы что-то получше промокшей от растаявшего снега парки. И когда фраза дополнилась мягкой улыбкой, от которой почему-то немного онемели ноги, я смело стянула бестолковую одежду, откинув её на первый попавшийся стул вместе с сумочкой.

Просунув руки в рукава синей кофты, оказавшейся мне слегка великоватой, но зато моментально разлившей тепло по застывшим конечностям, я благодарно кивнула своему непрошеному спасителю с таким интересным именем:

– Это самое странное знакомство в моей жизни, но спасибо. Я Бетти Купер, ехала мимо, когда моя машина сломалась, – вжикнув «молнией», застегнула кофту и начала подворачивать длинные рукава. От чужой одежды шел лёгкий запах цитруса, явно не связанный с одеколоном, потому что был слишком настоящим и естественным. Невероятно волшебный, как будто меня засунули с любимыми мандаринами в мягкий плед. Настроение стремительно исправлялось, и я даже смогла улыбнуться, объясняя дальше. – В Шедоу Лейк меня ждут друзья, телефон сел. Если бы вы мне дали позвонить, моей благодарности не было бы предела, – признаться, я и так была благодарна за окутавшую тело толстую кофту. Ещё бы ноги согреть, сняв дурацкие туфли – и до полного счастья осталось бы немного. Например, избавиться от чувства вины, что Вероника уже с ума сходит, пока я тут болтаю со всякими привлекательными брюнетами. Но чёрт, ничего не могу поделать – он действительно, очень приятный парень. Сложно отрицать очевидное, особенно когда я поймала его явно заинтересованный взгляд, кажущийся чуть затуманенным.

Не знала, что мой сейчас абсолютно такой же. Потерянный и перестраивающий ориентиры. Компас, у которого стрелка развернулась с севера на юг за пару смешных минут.

– Конечно, можете воспользоваться телефоном, – Джагхед мотнул головой, словно очнувшись, и кивнул на стойку администратора. – Но в такую метель я думаю, что провода давно оборваны. Так что, возьмите мой мобильник, – он без тени сомнений вытащил из кармана джинсов простенький смартфон, и на этот раз ко мне начал возвращаться здоровый скептицизм. Или разум. По крайней мере, я честно пыталась включить мозги, начисто отсохшие.

– С чего такая доброта?

Вопрос сорвался сам, ведь профессия обязывала всегда докапываться до истины. Теперь на ситуацию я посмотрела с чуть другой стороны: стою в какой-то ночлежке, одетая не по погоде, в чужой кофте. И кроме знакомого ровно две минуты администратора – ни души. Нервно сглотнула. Именно так частенько начинались мои статьи о маньячном убийстве с изнасилованием и расчлененкой. Но я не могла объяснить, почему интуиция ищейки упорно молчала. Растаяла под таким тёплым взглядом? Умерла от ямочек на щеках? В любом случае, так нельзя.

Видимо, все мои колебания отразились на лице, потому что Джагхед закатил глаза:

– С того, что в мой отель в канун Рождества вваливается продрогшая девушка, которой явно нужна помощь. Постояльцев, как вы могли заметить, сегодня нет, так что считайте: я развлекаюсь. Всё веселей, чем одному пить какао у камина. Итак, звонить будете?

У меня же в голове эхом отозвались слова «какао» и «камин». Боже, сейчас бы продала душу за такое сочетание. Ледышка внутри молила, чтобы её растопили, а подол безнадёжно испорченного наряда лип к бёдрам. Ненавижу атлас. Вот вязаный свитер, пахнущий мандаринами – другое дело… Внезапно поймала себя на мысли, что никакой вечеринки сейчас попросту не способна пережить. Чего-нибудь горячего, чтобы согреть горло, и уснуть, желательно не снимая этой кофты – идеально. Но позвонить всё же придётся.

– Спасибо, – я осторожно приняла телефон из руки Джагхеда и быстро набрала знакомый номер. Пока шли гудки, снова уловила на себе его взгляд, от которого стало немного не по себе. Не в лучшем я виде, чтобы поразить мужчину.

А его хотелось бы поразить. Но промокшее платье, синюшная кожа и размазанная косметика не самые лучшие в этом помощники. Эх. Встретились бы в других обстоятельствах…

– Бетти? Это ты? – откуда-то моментально догадалась Вероника, и её голосок взволнованным перезвоном забренькал в трубку. – Боже, ты цела? Такая страшная метель, я думала, что-то случилось!

– Да, Ви. Я в отеле «Охотничий домик» на пятидесятом шоссе. Машина сломалась, телефон сел, так что понятия не имею, как теперь добираться к вам.

– Ох, милая, боюсь, и не сможешь! Весь въезд на Шедоу Лейк замело, расчистят только утром. Мне безумно жаль, но вряд ли сюда возможно пробраться сейчас. Разве что пешком через овраг. У тебя всё в порядке, ты в безопасности в этом отеле?

– Да, тут… довольно любезный персонал, – я чуть заикнулась, потому как зелёные глаза озорно сверкнули, и мои щёки явно залил румянец – на этот раз тепла в крови хватило, потому что она бежала по венам всё быстрей, как будто её кто-то стремительно подогревает горелкой. Или просто виновата чужая кофта на плечах, пахнущая мандаринами и мужчиной. – Не волнуйся, Ви, я смогу здесь остаться на ночь, – сказав, тут же прикусила язык. С чего взяла? Да, у меня есть деньги, чтобы заплатить за номер, но далеко не факт, что отель вообще принимает гостей в Сочельник. Может, у Джагхеда выходной? Однако его лицо озарила такая откровенная, счастливая улыбка, что сомнения растворились тут же. Похоже, новости, что я остаюсь, искренне обрадовались…

– Отлично. Утром я приеду за тобой, как только расчистят трассу. Счастливого Рождества, солнышко, и прости, что втянула тебя в это, – Вероника явно ощущала себя виновной в моих несчастьях, а вот я уже начала подумывать, что ничего грустного не произошло. Мне предстоит спокойная, тихая ночь под тёплым одеялом – вряд ли сейчас я могла желать большего.

– Все в порядке, развлекайтесь без меня. Счастливого Рождества, – отключив связь, я с лёгким колебанием закусила губу и протянула телефон хозяину. – Прошу прощения за бесцеремонность, но у вас же найдутся свободные номера? Я могу заплатить.

– Я же сказал, постояльцев сегодня нет. Выбирайте любую из комнат на втором этаже, но так как гостей я не ждал, то отпустил свою помощницу, и там скорее всего не застелены кровати. Может, подождете в общем зале, пока я подготовлю номер? Там как раз затоплен камин, сможете обогреться, – Джагхед как будто смутился, пока убирал смартфон в карман и объяснял ситуацию в отеле. Смешно опустил взгляд, и кажется, я начала понимать причину такого поведения: из незнакомой девушки я моментально превратилась в клиентку, что накладывает ограничения. Надо же, словно мы в средневековье. Или просто парень на редкость застенчивый, чего я не заметила сразу, когда он ринулся снимать кофту? А у нас много общего, готовы кинуться в бой, но отводим взгляд от очевидного. Неплохо бы немного размыть эти рамки.

– Ох, это было бы здорово, – я с насмешкой кивнула на подол своего платья. – У меня есть сменная одежда в машине, но сейчас я за ней не пойду даже под страхом смерти. Лучше просохну у огня. И пожалуйста, давай уже на «ты», раз мне суждено потеснить твоё одиночество в Рождество? – на очевидную констатацию факта, что Джагхед намеревался встретить Санту один, он как-то неловко дёрнулся. Чёрт, я тактична, как слон. Мало ли, какие причины оставили его караулить гостиницу вместо встречи с семьей. Может, у него её вовсе нет… Вот же дура.

– Как скажешь, Бетти. Проходи, – он невозмутимо указал на отделанную деревом арку в следующую комнату. – Располагайся, а я пока принесу чего-нибудь горячего. Какао, кофе, глинтвейн?

И пусть мне жутко хотелось растопить комочек льда внутри, но я точно не хотела стать виновницей испорченной идиллии. Представила, как меня саму утром вызвал начальник, из-за чего полетело в задницу всё тщательно запланированное: парикмахерская, неспешные сборы и дорога вне пробок. О, да: я могу стать причиной раздражения хозяина отеля. Или администратора? В любом случае, главный тут он, а я помешала его планам.

– Не хочу, чтобы ты суетился из-за меня. Я погреюсь, просушу платье и пойду спать. Не доставлю тебе хлопот, не волнуйся, работать в Рождество не придётся…

– А кто сказал, что это часть работы? – он загадочно, кривовато ухмыльнулся и лёгкой, пружинистой походкой направился к малозаметной двери у стойки. Наверное, там помещение для персонала. Странная фраза заставила меня в неуверенности помяться с ноги на ногу. А смотря ему вслед, я не могла не ощутить свернувшийся в животе комочек напряжения, приятного, волнующего, предвкушающего. Но да: никто не поторопился зарегистрировать меня, как в обычном отеле, проверить документы, потребовать плату. Словно я и правда, просто зашла в гости к старому приятелю. И от такого отношения стало невероятно уютно, еще теплей, чем было. Глубокий вдох, и снова запах мандарин от чужой кофты. Чуть-чуть мужского одеколона. М-м-м… Будто прижалась к крепкому плечу папы, как в детстве. Хотелось мурчать, как приласканной кошке. Но чёрт возьми, это же просто кофта!

Тихонько улыбнувшись, я послушно прошла в зал, который Джагхед назвал «общим». Наверное, он был чем-то вроде гостиной, и в отличии от приёмной тут уже ощущалась более домашняя обстановка. Несколько маленьких кресел и диванчик, застеленные красными шерстяными пледами. Два смешных пуфика и толстый пушистый ковёр. Кирпичный камин, в котором весело потрескивали горящие поленья – не электрическая имитация. Вот это да. Какая редкость в наши дни. На стенах были щедро развешаны гирлянды, и их жёлтого света вкупе с пламенем вполне хватало, чтобы освещать помещение. Над камином развешаны традиционные носочки для Санты. В углу комнаты скромно пристроилась невысокая ель, с настоящими пушистыми ветками – потому что пахло просто умопомрачительно, еловой смолой, дровами, цитрусом. А главное, я уже совсем забыла о холоде.

Церемониться не хотелось. Да и туфли сводили с ума, совершенно не уместные и натирающие пятки. Так что я попросту сбросила их и бодро прошла к камину. Поставила обувь сушиться в сторонке, а сама устало плюхнулась прямо на ковёр, наплевав на пуфы. Лишь бы поближе к огню. Подогнув ноги, прикрыла их промокшим подолом, расправив юбку, чтобы просыхала. Отлично. Пальцы вдруг потянулись к волосам, пытаясь несколькими жестами немного растрепать их, но слипшиеся прядки не желали принимать приличный вид. Да уж, когда это безобразие высохнет – причёска превратится в пушисто-волнистое воронье гнездо. Жаль, что поблизости нет зеркала, чтобы хотя бы оценить, не сильно ли размазаны глаза. Оглянувшись в его поисках, я наткнулась взглядом на неспешно заходящего в зал Джагхеда с блестящим подносом в руках:

– Ты так и не ответила, что будешь, поэтому я сделал какао. Освоилась? – он точно оценил, где и как я предпочла устроить свою задницу, потому что в зелёных глазах плясали маленькие бесенята. А может, это просто отблески от камина, когда он подошёл ближе. Или блеск от елочных украшений. Или мне просто кажется, что всё вокруг усыпано сверкающей алмазной крошкой. Как будто у изображения вокруг прибавилась резкость и наложились эффекты, едва этот парень показался передо мной в своей серой шапке. Зачем носить шапку в помещении? Но ему идёт. И как эти чёрные пряди ложатся на лоб – тоже. Мягкие даже на вид. Притягательные.

Да он весь, как магнит. Не оторваться от родинок на скуле. Пришлось моргнуть, чтобы прийти в себя и ответить:

– Да, спасибо. У тебя тут очень мило. Кто украшал ёлку?

– Так не похоже, чтобы этим занимался я? – Джагхед усмехнулся и поставил поднос прямо на пол, а затем плюхнулся рядом, буквально в метре от меня. В воздухе запахло имбирём и шоколадом. – Но ты права, всё, что касается дизайна и всех этих рождественских примочек – дело рук моей сестры Джел. Печенье, кстати, тоже, – он взял из плетеной вазочки сразу двух имбирных человечков и тут же довольно ими захрустел, невольно и у меня пробуждая аппетит. Удивительно милый. Простой. И в тоже время ужасно загадочный, чего моя натура вытерпеть не могла: надо докопаться сразу и до всего. Издержки профессии.

– А где она сейчас? Почему не празднует с тобой? – я потянулась к источающей волшебный запах чашке, согревая о неё руки. Идеально. Один глоток, и уже снова ощущаю себя человеком. От разлившегося по телу тепла клеточки понемногу расслаблялись, а тревога отступала. Всё в порядке. Ощущение безопасности, исходящее от этого странного парня, так легко приютившего незнакомку, было непреодолимо. Я могла поклясться, что не стану жертвой маньяка – вряд ли они кормят свою добычу таким вкусным печеньем и отогревают своими свитерами. Человечки с забавными мордочками и правда оказались неплохи, когда я попробовала кусочек.

– Джел встречает Рождество со своим парнем, у них вроде как всё серьёзно, – по тому, как закатились его глаза, стал понятен скептический настрой. – И предупреждая следующий вопрос: матери давно у нас нет, а отец, он же номинальный хозяин отеля, отдыхает с какой-то дамой во Франции.

– Ого. Какое совпадение, – профессия учила меня сопоставлять известные факты, и я несмело предположила, – Твоего отца зовут случайно не Форсайт Пендлтон Джонс?

– Скажу больше: это ещё и моё имечко. Только он второй, а я третий, – пробормотал Джагхед и посмотрел на меня так пристально, что комок встал в горле, грозя мне подавиться печеньем. – Постой! Бетти Купер? Элис Купер…

– Ага, – изумлённо пискнула я, подводя итог, – Наши родители вместе покоряют Елисейские поля, а мы знакомимся по воле случая.

– С ума сойти, – выдохнул он, тут же поспешно забивая рот имбирными человечками. Похоже, одной вазочкой мы не ограничимся, с таким-то аппетитом. Лишь прожевав, он смог сосредоточиться. Его успокаивает еда? По худощавой фигуре не скажешь. – Мир тесен. Что ж, приятно познакомиться, Бетти. Что-то я даже сразу не вспомнил, когда ты назвала фамилию. Но в таком случае, если я правильно понял планы отца, то по возвращению с этих самых Елисейских полей у тебя есть реальный шанс стать моей сводной сестрой.

Я не сдержалась и звонко хохотнула, на время отставляя чашку с какао, чтобы не пролить. Это, действительно, было бы забавно.

– Это вряд ли. Моя мама – крепкий орешек. Так просто она не согласится снова окольцевать себя. Куперы слишком любят свободу, – уж в этом у нас с ней было много общего. После развода с папой она вовсе заявила, что больше ни один мужчина не затащит её к алтарю.

– А мне кажется, кому-то точно не мешает забота семьи Джонс, – не остался в долгу Джагхед, и только глухой бы не понял намёка в бархатном глухом смешке. – Серьёзно, как твой парень мог допустить, чтобы ты поехала одна за город в такую метель?

– О, ну когда он у меня появится, я непременно скажу, чтобы лучше следил за моей безопасностью, – охватившее меня веселье всё не проходило, заставляя улыбаться всё шире и откровенней. Всё беззастенчивей любуясь парнем в метре от себя, слушая треск поленьев в камине. Его лицо казалось сияющим в свете гирлянд.

– Не верю. Чтобы у такой сногшибательной девушки не было стайки ухажёров? – от неожиданного комплимента у меня на секунду что-то замерло в груди, чтобы тут же ускорить ритм пульса. Ну да, конечно. Он издевается.

– Наверное, особенно сшибает с ног мой потрёпанный вид и потёкшая косметика? Или у тебя фетиш на промокшие платья?

– Ты выглядишь просто чудесно, – вдруг уже на полном серьёзе заявил Джагхед, и изменившийся тон перехватил моё дыхание. – Моя кофта тебе идёт больше, чем мне. Волосы почти уже высохли, платье тоже. А на лице ничего и не было размазано, если ты за это переживаешь. Так что там с ухажёрами? Мне ждать, что из-за запаха чужого одеколона утром заявится двухметровый бугай и кинется в драку? Потому что я бы кинулся.

Во рту пересохло, но какао больше не хотелось. В кои-то веки мне, журналисту со стажем, нечего было сказать. Я опустила взгляд на свою расправленную юбку, и глупая улыбка никак не хотела уходить. Да и врать – уж точно не ему. Так что честно призналась:

– Никто… не будет против, если я даже одолжу эту кофту до утра. Никто не хочет со мной связываться, потому что я слишком… резкая, – вдох, смотря только на пляшущее в камине пламя, но не на собеседника. – Иными словами, журналист. Всегда и везде в центре урагана. Даже мой постоянный фотограф не выдержал, и теперь я делаю репортажи, сама снимая место событий. Вообще не сижу на одном месте. Не умею.

– Но сейчас же ты сидишь. Уже… около получаса, наверное. Мне повезло говорить с Бетти Купер не на бегу?

– Да. Это редкий случай, просто потому что я дико устала.

– Значит, у нас достаточно много общего. Я сейчас про усталость, – хмыкнул Джагхед, наконец-то стягивая с головы свою шапку. Я не удержалась от любопытства, подняв на него взгляд, и не оказалась разочарована. Когда его волосы оказались освобождены, он стал ещё симпатичней. В груди кольнуло сожалением: наверное, у него точно есть кто-то. В любом случае, я его достаточно отпугнула.

Он вдруг отодвинул поднос с остывшим недопитым какао, а сам осторожно подсел чуть ближе. Едва я ощутила его тепло рядом, как кожу обдало мурашками до самой шеи. Боже, как же давно никто так на меня не действовал. Как будто тело само тянется навстречу, а в груди гулко ухает сердце. Невозможно.

– Тебе гораздо лучше без этой шапки, – глухо пробормотала я, ловя интерес зелёных глаз. В свете пламени они такие тёмные, затягивающие.

– А тебе – с такими пушистыми волосами, – Джагхед поднял руку и едва ощутимо коснулся одной их высохших прядок, аккуратно заправляя её за ухо. Жест был настолько преисполнен нежности, что я замерла, наслаждаясь трепетом вдоль позвоночника. – Я собирался встретить праздник один. Но безумно рад, что со мной оказалась такая очаровательная незнакомка. С Рождеством, Бетти: кажется, уже почти полночь, – его баритон чуть охрип на последних словах, и звук обволакивал, проникая внутрь до каждой клеточки.

– И… тебя, – всё, что у меня получилось выдавить, потому что горло отказалось подчиняться. Тёмная зелень и золотые искры в его глазах окончательно взорвали всё вокруг, и комната закружилась, уплывая в никуда. Ушли гирлянды и ель, ушёл треск поленьев и имбирные человечки. Остался только он и запах: смолы, одеколона, мандарин, шоколада. Я облизнула пересохшие губы, как будто какая-то часть меня понимала, что произойдёт. И не ошиблась.

Тёплая ладонь скользнула на мою шею, согревая и щекоча кожу. Движение было синхронным, необдуманным, повинуясь только этому непреодолимому притяжению, что терзало с первого взгляда. Джагхед был так осторожен, когда коснулся моих губ в лёгком, невесомом поцелуе, что углубить его пришлось самой. Воздух пропал из лёгких, оставляя только аромат его тела, уже знакомый из-за кофты. Вкус имбиря и какао, которым я упивалась с каждой секундой, падая в махровое тепло по имени Джагхед Джонс. Руки вспорхнули на крепкие плечи, сжимая в кулачки чёрную майку, чтобы совладать с водоворотом эмоций внутри, но я всё равно ничего не могла поделать с ощущением полёта, которое смог подарить этот парень за один поцелуй.

– Чёрт… – выдохнул он, когда наши губы разомкнулись. – Бетти, ты настоящая? Или я просто уснул, и ко мне пришёл ангел?

– Определённо, настоящая, – в тихом восторге улыбнулась я, позволяя ему прижаться ко мне покрепче, обвивая руками. В немой благодарности за этот волшебный праздник положила голову ему на плечо, пропитываясь своим подарком судьбы, его вкусом и ароматом. Прикрыла глаза и прошептала ему в шею, тут же ощутив ответные мурашки на коже. – Ты пахнешь Рождеством.

***

Утром, когда метель утихла, Вероника Лодж долго искала гостиницу «Охотничий домик»: слишком замело всё вокруг снегом. Однако по брошенной на трассе знакомой машине сумела различить кривую вывеску возле деревянного крылечка. Зайдя внутрь, она ожидала, что её встретит хоть кто-то, но даже колокольчик над дверью никого не потревожил. Пришлось пройти в следующую комнату, осторожно озираясь по сторонам.