Текст книги "Другие оттенки мечты (СИ)"
Автор книги: Totoshka_girl
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
– Без глупостей, – Дауни махнул рукой, – Никаких хлопков и похожих звуков. Запрещаю, – он строго посмотрел на сына
– Элла, ты в норме?
– Уйдите, пожалуйста, оба, – выдавила я, потеревшись носом о грудь бывшего мужа
– Че? – Индио удивился
– Иди, я сейчас спущусь, – актер кивнул сыну, тот разочарованно развернулся и спустился по лестнице
– Роберт…
– Я редко говорил это, но я действительно люблю тебя, Элла. Если бы у меня был шанс вернуться назад, я бы многое поменял и говорил тебе это каждый день, родная.
– Я не люблю тебя, – произнесла я, не размыкая руки и ноги за его спиной
– Если хочешь, чтобы я ушел, не буду спорить. Но знай, я буду волноваться за твое состояние, – Дауни попытался отстранить меня, чтобы встать, но я вцепилась в него так, чтобы он не двигался, – Элла?
– Не люблю.
– Я понял. Слезай, я не могу встать.
– Нет.
– Что нет?
– Дай мне телефон.
– Кхм, для этого мне нужно встать. Я могу сделать с тобой, но…
– Нет. Он в заднем кармане.
– Родная, тогда, может, сама? – актер усмехнулся
– Нет.
– У тебя сегодня на все один ответ? Нет, не, неа?
– Нет…
– Я же сказал, – он поцеловал меня в волосы и вытянул телефон, – Держи, миссис Нет.
– Набери его.
– Кого?
– Тома.
– Родная, ты опять головой ударилась? – Роберт подозрительно прищурился
– Набери его.
– Мне это не нравится! – возмущается, но нажимает на вызов, – Держи, – протягивает мне
– Нет. Как поднимет, поблагодари его.
– Элла! – актер скривился еще больше, – Жди! – рявкнул он в трубку, когда Хиддлстон ответил
– Он был со мной весь месяц, прилетал из другого конца страны, чтобы я чувствовала себя спокойней. Он проводил время с твоими детьми, когда ты был занят. И видел он их больше, чем ты, хотя ты был менее занят, чем Том. Поблагодари, – я отвернулась и положила голову ему на плечо, все еще не распуская свих объятий
– Невыносимая девка, – бробубнил Роберт, – Нет, я не Элла! Не услышал разницу в голосе?! – смотрит на меня, – Ладно. Хотел сказать спасибо. Тебе. Я. За что? Вот и мне интересно за что, – делает глубокий вдох и тяжелый выдох, – Что присмотрел за Эллой, пока меня не было рядом. Мы это ценим. Но я бы с радостью вырвал тебе ноги и руки за Морган! – я толкаю его в грудь и отстраняюсь, пересаживаясь на пол, рядом с актером, – Но я с ней уже поговорил и успокоил. Все?
– Скажи ему, чтобы через час был здесь, – я отвернулась
– Что?! – Дауни скривился
– Скажи Тому, что он нужен мне здесь через час, – повторила я
– Элла говорит, – актер затих, – Слышал? Молодец! Только, она мне уже сказала, что не любит тебя!
– Роберт, – закрываю лицо руками
– Что?! Ты же сама это сказала! Зачем тебе чужой мужик в нашем доме?! Зачем я вообще унижаюсь перед ним?!
– Ты сказал, что любишь меня, а сам не можешь сделать то, что я прошу?! – я повысила голос
– Рогатый, слышал? Молодец! – Дауни сжимает телефон, – Оно выезжает.
– Спасибо, Роберт. Можешь идти.
– Отлично! Завтра поговорим, как протрезвеешь! – огрызнулся актер, – Не смей раздвигать ноги! – он подошел ко мне и поцеловал в щеку, – Или я ему все кости переломаю.
Я даже не смотрела ему вслед. Разрывало ли меня от эмоций? Да. Сильно? Чрезмерно. Как я могла прийти в ужас от фейерверка? Идиотка. Теперь Роберт увидел меня слабой и нервной, а по его признанию, таких девушек он терпеть не может. Но я так испугалась за него, что мне оставалось делать? Вспоминаю прошлую ночь, которую мы с Индио провели за разговорами, но не помню, что звонила Дауни. Он не мог прибежать сюда по своему желанию, следовательно, я его звала? Или его пригласил Индио, когда проснулся? Вопрос без ответа. Хиддлстон, до жути пунктуальный, стоял у входа ровно через час. Это разозлило еще сильнее.
– Привет, – мужчина выглядел немного странно
– Я всю ночь пила с Индио, это он снес ворота, – я села за барную стойку, – Слишком много мы пили, я проснулась относительно недавно и то, из-за Роберта, которого никто не звал. Он наплел мне много новых сказок, как любит меня и обещал измениться, – я тараторила как диктор, – Я кричала, чтобы он убирался, но этого упрямого дурака ничего не берет! Мне пришлось сказать, что я не люблю его, чтобы он ушел, но и это не помогло! И как назло, Индио на улице запустил эти чертовы фейерверки, а я испугалась, что это Джон и повалила Роберта, боясь, что в него попадут! А это долбанный фейерверк, – прячу лицо в ладонях, – Он сводит меня с ума, я не знаю, что делать, как реагировать и…
– Вау…
– Том…
– Я слушаю тебя, Элла. Просто жду, когда ты расскажешь все.
– Том, прости меня.
– Так, – Хиддлстон обошел барную стойку и обнял меня, – Давать волю эмоциям, это полезно. Все хорошо.
– Ты меня обнимаешь, а я ничего не чувствую. Совершенно, – виновато смотрю на актера, – Прости, но тебе лучше отойти…
– Элла, – Хиддлстон тяжело выдохнул и отошел на шаг назад, – Ты не должна оправдываться. Я все вижу. У тебя все написано в глазах.
– Что написано? Что я идиотка?
– Мы же честны друг перед другом? – он поднял бровь
– Я да, – киваю
– Я тоже. Да, у тебя написано, что ты идиотка, но не в том плане, в котором ты думаешь о себе. Любовь вещь такая, она не от нас зависит. Думаешь, я не вижу, что ты постоянно думаешь о нем? – кивает в сторону выхода, – Ты идиотка только в одном.
– Одно, это все?
– Нет. Одно, это одно. Я не знаю, как вы, – британец на секунду задумывается, подбирая слова, – Какие у вас личные отношения с Робертом. То есть, когда вы наедине, вне камер, без детей, только вдвоем. Может, вы разбиваете посуду о головы друг друга каждый день. Или молчите, обнявшись на заднем дворе у костра. Идиотка ты в том, что убегая от Дауни, ты смотришь назад. Может, даже, бежишь задом наперед, чтобы видеть его. В итоге, оглядываясь, ты не с ним, так как бежишь, но и не двигаешься вперед, потому что все твое внимание сфокусировано на Дауни. В этом ты действительно не права. Нужно или остановиться, наладить все. Или идти вперед не оглядываясь.
– Но… – я пытаюсь возразить
– Самое смешное, что Роб делает тоже самое, Элла. Признаться честно, за вами очень странно наблюдать.
– Не говори так. Я себя последние шесть лет чувствую клоуном. Каждый мой шаг рассматривают слишком подробно.
– Ты мечтала о карьере в театре, – Хиддлстон улыбнулся, – Учитывая твой талант, все это ждало бы тебя и без Дауни.
– Можно я спрошу? – неуверенно переминаюсь с ноги на ногу
– Конечно.
– Два!
– Хоть три, – мужчина усмехнулся
– Не, два. Ты с Индио построил целый план, как развести нас с Робертом. Именно с вашего «союза» начались проблемы в моей семье.
– Элла, они у вас были до…
– Я знала про многое, Том. Но я сглаживала все углы, если могла. Иногда посуда летала и пару раз соседи вызывали полицию, но в итоге, я все сглаживала. Серьезные, настоящие проблемы у нас начались после Лондона. Почему ты ушел в тень?
– В тень? – Хиддлстон криво улыбнулся, – Меня поразило твое поведение, когда поступил звонок, что Дауни в больнице. Ты упала в обморок, это более менее объяснимо. Но едва очнувшись, ты вылетела из гостиницы туда. Я искренне не понимал, зачем. Это как минимум, глупо. Для меня. Но потом, если ты заметила, я точно также бежал за тобой.
– Не бежал…
– Ты звонишь мне каждый раз, когда вы серьезно ругаетесь. Думаешь, не заметил?
– Я сама недавно это заметила…
– Осуждая тебя на определенные действия, я начал их повторять. Мой мотив был единственным. Ты. В тень ушел из-за тебя. Вам бесполезно мешать, вы сходитесь всегда. И потом, я же вижу, как ты сияешь, находясь рядом с Робом. Но, к моему счастью, вы и ругаетесь. Тоже постоянно. И тогда ты звонишь сама. Мне не обязательно для этого убивать внутреннего джентльмена, – Хиддлстон широко улыбается, – В наших с тобой, странных, но каких никаких, отношениях, лучшая тактика-бездействие. Она работает, раз я здесь. Второй вопрос?
– Ты как-то сам на него ответил только что. Частично. Почему ты каждый раз соглашаешься…
– Ты не видишь, да? – он подходит ко мне, заправляя прядь за ухо и проводит пальцами по всей длине моих волос, берет за руку и целует ее
– О, нет, Том…
– Такое бывает, Элла.
– Теперь я буду чувствовать себя еще и тварью…
– Не говори о себе так.
– А как? Как надо? – немного повышаю голос, – Если бы я знала, я бы не…
– Мне нравится проводить с тобой время. Даже так. С настоящей Эллой, вне образа жены Дауни младшего.
– Том, – жалобно смотрю на него, – Я не люблю тебя…
– Знаю.
– В тебе есть то, чего мне не хватает в Роберте. И я пытаюсь…
– Восполнить это через меня. Знаю.
– Нееет, Том!
– Был бы против, мы давно перестали бы видеться. Все в порядке, не реагируй так. Мне нравится наблюдать как такая маленькая, хрупкая девочка может сражаться, как львица, за своего мужа. Роб вырос с тобой, как человек. Его заслуга в этом небольшая. А вот твоя огромная. С такой поддержкой я смог бы абсолютно все.
– Том, пожалуйста, не нужно меня еще больше смущать…
– Ты невероятная, Элла, – Хиддлстон подошел ко мне почти впритык и приподнял подбородок, – Не беги от того, кто занимает все твое сердце, – он опасно наклоняется, остановившись в паре миллиметров от моих губ, – Без Роберта, как бы больно мне не было это признавать, ты угасаешь, а с ним сияешь ярче солнца, – секундный поцелуй, от которого мое чувство вины возрастает до размеров вселенной, – Я хочу видеть, как ты сияешь, – отстраняется от меня и грустно улыбается, – А не пьешь из-за боли до потери сознания.
– Он меня не любит, Том, – вполголоса, отвечаю я, – Я уже не верю в это.
– Дауни во дворе. Он остановил меня, и обещал свернуть шею, если я прикоснусь к его жене.
– Это слова упертого барана, который весь мир своим считает, – я закатила глаза
– Возможно. А может и нет. Но ты знаешь куда звонить, если будет плохо, – Хиддлстон улыбнулся, – Даже когда у вас все наладится, я буду рад разобрать новые постановки мировых сцен. Просто так. Из-за любви к искусству и театру. И к тебе.
– Ваши качества нужно соединить в одном человеке, – я зажмурилась
– Не неси бред, Элла! Мы бы не ужились в одном теле, – актер заразительно рассмеялся
– Терпели бы. Для меня, – я показала язык
– Мы со всем разобрались? – все еще улыбаясь, спросил британец
– Где я, и где разобралась, Том?!
– Я буду на связи тогда, когда буду нужен тебе. Для разговора, для помощи или просто так. Это итог. Можешь идти к своему герою, пока он не изнервничался. Завтра у нас во второй половине дня геройский сбор, где Роб должен присутствовать. Успей расставить все акценты до этого.
– Можно тебя обнять?
– Давай договоримся? Делай это тогда, когда захочешь. Не спрашивай.
– Спасибо, – прошептала я, прижимаясь к Тому, что-то, сегодня я часто обнимаюсь со всеми подряд, видимо это последствия той ночи, – Вас правда нужно поместить в одно тело. Это был бы самый идеальный человек…
– Я так понял, ты еще не протрезвела? – актер хихикнул
– Ну тебя! – обиженно толкаю его в грудь, – Выйди, пожалуйста, через запасной выход. Не хочу, чтобы Роберт видел, что ты ушел.
– Все для вас, мисс Дауни.
Попрощавшись с Томом, убедившись, что его не заметил Роберт, я выглянула в окно. Дауни сидел около чаши с костром, которая зажигался нажатием кнопки. Актер явно злился и нервничал. Если честно, меня это позабавило, но впускать его в дом не хотелось. Том сказал много такого, над чем стоит подумать. Я случайно показала Роберту свою слабость, а после его слов в больнице, уверенна, что не смогу и если честно, не хочу, жить как раньше. Нужно что-то менять. Но как поступить, я еще не решила. Собрать силы и двинуться вперед, в жизнь без Роберта, или не мучать сердце, сдаться ему? Одно я знаю точно: то, что происходит сейчас, больно для всех, пора прийти в реальность и что-то делать.
========== Нет ==========
Пролежав в кровати не больше часа, после того, как проводила Тома, я все-таки решилась спуститься. Заварив две кружки кофе, я вышла на улицу. На диване, закинув ноги на чашу с костром, сидел Дауни. Я присела рядом и молча протянула горячий напиток.
– Томми уснул? – взяв чашку, съязвил актер
– Думаю, что да.
– Думает она, – брюнет фыркнул, – Натрахались? – не сводя взгляда с огня, он сделал глоток
– Это было очень грубо, – я закрыла глаза от обиды, – Зачем ты так?
– Хм. А как надо? Ты же его не любишь! При отсутствии этого чувства, сие действие именно так и называется!
– Если ты хотел, чтобы я ушла, мог это сказать нормально, – я ставлю чашку на столик справа и поднимаюсь, чтобы уйти
– Стоять! – скомандовал Дауни, схватив меня за кисть, – Сядь на место и говори, зачем пришла.
– Знаешь, я лучше пойду сделаю то, что ты только говорил! – раздраженно ответила я
– Я не прав?! Или у тебя резко появилось что-то к этому британцу?!
– О, знаешь, я пойду найду вибратор, который мне когда-то подарил любящий муж и сделаю это сама! – психую и выдергиваю руку, – Потому что твой британец еще час назад ушел, назвав меня идиоткой!
– Не удовлетворила Томми? – актер ехидно улыбнулся
– Иди в задницу, Дауни! – от злости, выливаю ему на голову горячий кофе, от чего тот жмурится и съеживается, – Хоть бы раз в жизни разобрался перед тем как бред нести!
Роберт силой тянет меня на диван, я падаю на него около актера. Пихнув его в бок локтем, я попыталась подняться, но безуспешно.
– Ты хоть когда-то задумывался, как больно своими словами мне делаешь?!
– А ты мне своими действиями?! – он прищурился
– Какими?!
– Я вот сижу и жду, когда это чучело выйдет из моего дома, от моей жены, чтобы разбить эту мерзкую физиономию! Приятно, думаешь, знать, чем вы там занимаетесь?!
– Роберт, я не твоя жена! – поднимаю руку, чтобы ударить его по груди, но он ловит ее и держит за кисть, – Я же сказала, что он ушел! Сам!
– Поэтому бесишься?
У меня перекрывает дыхание от наглости Дауни, и я застываю, не в силах подобрать слова. Он совершенно не хочет меня слушать, ему бесполезно объяснять что-то. Все? Конец? Мы потерялись навсегда?
– Эй, ну ты чего, Элла? – увидев мое состояние, он напрягся
– Лучше бы ты оказался моим долбанным отцом! – из последних сил выдавливаю я
– Он серьезно ушел?
– … – молча отвожу взгляд
– Элла?
– Я все сказала.
– Надеюсь, что идиоткой назвал тебя не из-за того, что ты к нему приставала со своим вибратором? – актер попытался хихикнуть, но понял, что это не к месту
– Тебе пятьдесят, вырасти, наконец! – толкаю Дауни и двигаюсь на другой конец дивана
– Могла бы уже и привыкнуть, – он откидывается на спинку, – Я ему в любом случае лицо разобью. За что он назвал тебя идиоткой?
– За то, что убегаю от тебя.
– И?
– И ушел, понимая, что у него нет шансов.
– Это же было очевидно, – актер поднял бровь
– Не смей со мной играть в своего Старка! Ты не в кино! – неожиданно, я закричала на него, – Я с тобой разговариваю, а не выдуманным героем! Ты не он! Сейчас же выйди из роли, Дауни!
– Так, все. Надоело! – Роберт двигается ко мне и обнимая, перетаскивает к себе на колени, – Сколько можно ругаться, – я не двигаюсь, – Я безумно соскучился, поэтому приехал к тебе. Поэтому я здесь! Меня злит, что ты заставила меня благодарить эту рожу. Меня бесит, что он прикасался к тебе. Не могу я больше так! Нам нужно все вернуть так, как было, – убрав волосы с моего лица, целует в щеку, – Говори все, что накопилось. Все! Даже самое плохое. Сколько можно это держать в себе?!
– Я не выдержу еще раз так, как было.
– Почему?
– Если, – отстраняюсь, смотрю ему в глаза, – Если я скажу то, что накопилось, то ты не захочешь продолжать…
– Элла, давай попробуем. Мне тоже есть, что сказать. Кофе выпили, спать не будем. Я вообще, умылся им, благодаря тебе, – демонстративно цокает, – Времени много. Это нужно сделать. Я слушаю тебя, родная, – проводит рукой по моим волосам, целует в кончик носа и улыбается
– Я не могу…
– Послушай, нам есть, что сказать друг другу. Молчание причиняет боль нам обоим. Нужно это напряжение прекращать.
– Ты меня возненавидишь. А я не переживу этого, – смотрю на его улыбку понимая, что Том прав, мне не убежать от Дауни
– Ненавидел бы, не пришел сюда. И не звонил бы этому британцу. Я все это сделал для тебя. Говори, – целует в щеку, – И спасибо за кофе. Только, ты какая-то нерешительная стала. Не похожа на себя. Когда ты боялась что-то сказать? Тем более мне.
– Я тебя предупредила, что случится, в случае чего, – серьезно потрясла указательным пальцем
– Ненавидеть я тебя не буду, только любить и…
– Не ври мне, пожалуйста!
– Что значит, не ври? Я тебя люблю, вообще-то! И это главная причина, почему я все еще торчу здесь.
– Я не…
– Не любишь меня, уже говорила. Все хорошо, – Дауни снова обнимает меня, и мне кажется, что это одиннадцатый раз за сегодня, или двенадцатый, – Я внимательно слушаю тебя.
– Хорошо. Ладно, – беру его за руку, – Но я боюсь.
– Перестань, – актер переплетает наши пальцы и целует мои, – Давай.
– Роберт, – закрываю глаза, делаю глубокий вдох, – Я безумно устала.
– От чего? – Дауни нахмурился
– Не встревай, пожалуйста!
– Кхм. Окей.
– До знакомства, я много о тебе слышала, но никогда не следила за тобой, – волнуюсь так, что чувствую биение сердца в горле, – Когда Джон утвердил меня, я изучила все, что смогла найти и еще до первых рабочих дней, пожалела, что согласилась. Вел ты себя отвратительно, будто я какой-то реквизит. Хотя, так и было, – Роберт открыл рот, чтобы возразить, но не стал этого делать, – Но в ту ночь, когда ты впервые позвонил мне и попросил приехать, – сильно сжимаю его руку, – Увидев тебя в той проклятой ванной, я поняла насколько все плохо. В каком ты состоянии, и почему вы искали кого-то, кем стала я. Тогда я осознала в чем именно моя главная задача. Поулыбаться на приеме было настолько ничтожным делом! Джон сказал, что мне надо тебя успокоить, но не уточнил как, почему, от чего и каким было твое состояние. Когда я поняла, что начинаю тонуть в твоих глазах, ссориться с родителями и забивать на свои принципы, тогда я приняла решение, что буду сдерживать тебя, лишь бы та ночь не повторилась. Для этого нужно было стать сильной, что оказалось сложным. Терпеть издевки, унижения и твой характер, все, лишь бы ты не напился, не накурился и не сделал ничего незаконного. Я не была такой до встречи с тобой, но пришлось стать чрезмерно сильной, чтобы тебе было хорошо. Или хотя бы не так плохо.
– Но…
– Я стала пробовать, и это давало результаты. Помню, ты даже злился, что я не реагирую на твои издевки, пытался задеть еще сильнее, но не получалось. Я рыдала по ночам и собирала себя по кусочкам, чтобы утром снова отвлекать тебя от страшных последствий.
– Элла…
– Но каждый раз, когда я уставала, когда я становилась собой, когда я ничего не делала, ты куда-то влипал. Каждый долбанный раз! Новый скандал, тюрьма, избиение фотографа, запой. Я ненавидела себя за слабость, когда это все происходило. Из работы, это превратилось в один из смыслов моей жизни. Когда у тебя случился передоз и ты умирал, – мой голос задрожал, – До того дня я не знала, что такое ужас. Я была готова отдать любой свой орган, который нужен тебе, лишь бы ничего не случилось. Я дралась с врачами, кричала на отца и винила себя за то, что это случилось по моей вине! Ты умираешь, я не смогла уберечь тебя от этого, и если ты не выйдешь из палаты, то выходить из больницы мне, не было бы никакого смысла. Зачем мне нужна эта чертова жизнь без тебя? Для чего? – Дауни напряженно смотрел на меня, – Я снова включила эту трудную роль сильной девочки и долбила все двери больницы и все телефоны. К счастью, мой страх потерять тебя, привел к победе. Я не думала, что он настолько сильный. Ты все еще здесь, хотя врачи убеждали, что этого не будет. И именно тогда Индио был там, видел как я вела себя, благодаря этому уменьшил агрессию ко мне. Хотя я его там не заметила…
– Это не твоя вина!
– А чья?! Я должна была сдерживать тебя, Роберт! Я не смогла, ты умирал от чертового передоза! Это было так страшно, и тогда я окончательно решила, что больше никогда не буду показывать свою слабость. Каждый раз, когда я ее показываю, осознанно или нет, ты куда-то вляпываешься. Долгое время все получалось. Но разногласия с папой, твои многочисленные измены, вопросы детей «мам, а кто это?», они меня выбили из реальности настолько, что у меня не было сил сражаться с твоими демонами. Они меня победили окончательно. Когда я это осознала, ты проиграл все наши деньги, дом и даже меня. Я знаешь, – сильно-сильно сжимаю его руку, – Я, когда ты, – воспоминания вызвали волную немых слез, – Когда ты сказал, что проиграл меня в карты, я, – пытаюсь дышать, – Я почувствовала себя трофеем, который ты забрал после многолетней борьбы с моим отцом. Трофеем, который можно поставить на полку или как ставку в покер. Вещь какая-то. Как вообще можно так… Ты сам признался, что тогда что-то употреблял и был не в себе. Но разве можно даже в том состоянии так делать? Я все еще не могу это принять. Мой небольшой перерыв от сильной Эллы, дал такой страшный результат. Я терпела твое пренебрежительное отношение, козни и подставы твоего старшего сына, потому что любила тебя больше, чем всех дорогих людей вместе взятых. Мне вообще пришлось отказаться от своей семьи, чтобы стать частью твоей. Это тоже было трудно, не представляешь как. Ваши ссоры, почему-то, отражаются на мне каждый раз. Роберт, – снова сжимаю его руку, – Я не помню, когда просто разговаривала с папой как отцом. По-моему, я вообще забыла, как это делается. Чувствую себя бунтарем, подростком. Когда родители запретили встречаться с мальчиком, а ты вся такая смелая, ушла из дома, потому что родители дураки и ничего не понимают. Только, не я не хочу отношений с ним, а он со мной. Но я все равно выбрала тебя. Ты не представляешь, как я скучаю по нему, Роберт! А ты просто сделал ставку. Мной. Я нашла в себе силы простить тебя. Правда, честно простить. Но после этого у нас все пошло не так. Ты реже стал появляться дома, мы перестали нормально разговаривать, проводить время вместе и в конце концов развелись. Ты сам в своих глазах обесценил меня своим поступком. Я думала, что сдохну…
– Элла!
– Правда! Я думала, я сдохну без тебя, хотя на тот момент прошло меньше недели. По идее, ура? Я могу быть нормальной. Собой. Расслабиться наконец! Не волноваться, что если ничего не буду делать, то ты слетишь с катушек и мне придется забирать тебя из клетки или больницы. Все. Свободная Элла. На шестой день я более менее отошла от развода, но мне нужно было приехать на свадьбу Индио, где опять надо быть сильной, надо радоваться и изображать счастливую дуру, которая не парится по поводу развода. Я настроилась. Веришь, я даже перед зеркалом репетировала, как ты учил. Но тут вышел ты. Такой красивый. Такой идеальный. Мне кажется, все смотрели не на Индио с Лиззи, а на тебя. У меня сердце выпрыгивало, когда ты кивнул, увидев меня. Я сдерживалась, чтобы не подойти и не обнять тебя. Я заставляла себя стоять на месте и изображать равнодушное лицо. Гордая, сильная и счастливая после развода. Нельзя же быть слабой, ты начнешь возвышаться, смеяться и злорадствовать. Я чуть не взорвалась на миллион радужных бабочек, когда мы танцевали под нашу с тобой песню, а когда ты запел, я чуть не растворилась в тебе, снова. Хотя, вру, растворилась. Как в первый раз, когда поймала себя на этой мысли, работая на тебя. И я бы сдалась там же, если бы не твои слова, что я всего лишь отродье Генри. Я поняла, чтобы ты ни говорил, я буду им для тебя всегда. Не важно, что я сделаю, что скажу, я буду только отродьем Генри в твоих глазах. Иначе ты меня не воспринимаешь.
– Это не так! Что за бред?! – он нахмурился так сильно, что я напряглась
– Так или нет, но ты сделал все, чтобы я чувствовала именно так. Но когда я увидела открытую дверь дома, вернувшись с вашей свадьбы, я поняла, что ничем хорошим не закончится. Я узнала Джона через маску, его выдали глаза и страх. Видела такое выражение у него пару раз, когда ты выходил из-под контроля и он терялся. Когда я спряталась наверху, уже знала, что не выйду оттуда. Я ранила его, и мне как минимум, должны отомстить. Но меня так мучило то, что я не сказала тебе, что люблю тебя. Я умру, а ты не узнаешь этого. Будешь думать, как часто говорил, что я просто хорошо играла. Еще этот страх, что Джон пришел, чтобы отомстить тебе, значит, он найдет и тебя, и… – я зажмурилась, вжала шею в плечи и отрицательно помотала головой, – И он тебя убьет. В нем было столько ненависти, ты просто не видел. Это было так страшно.
– Тебе нужно было думать не обо мне, а о себе тогда, глупая! – Дауни крепко обнял меня, чему я не сопротивлялась, перестав считать, который это раз за сегодня, – Глупая…
– Когда я позвонила, я еле сказала тебе те слова. Прийдя к тебе домой, когда ты еще был моим отцом, я могла жить без тебя, но не хотела. Но со временем, я поняла, что не могу жить без тебя совсем. Единственным моим желанием было тогда…
– Глупая, – актер прижался губами к моим волосам, не распуская объятий
– Было, желание услышать твой голос.
– Дурочка. Если бы ты знала, как напугала меня…
– Я дала себе возможность быть слабой и в итоге…
– Это не из-за тебя, родная. Он хотел отомстить мне. Из-за меня досталось тебе! Тут только моя вина, – целует меня в висок, – Прости меня.
– Нет. Если бы я не опустила руки, то…
– Хватит. Перестань. Не нужно геройствовать! Здесь нет ни капли твоей вины. Все хорошо. Я понял тебя, не продолжай, иначе, ты себя еще больше загонишь.
– Ты уверен, что понял? – отстраняюсь от него и смотрю в глаза
– На сто процентов, родная, – Дауни запускает пальцы в мои волосы и ведет ими вниз по всей длине, зная, что это меня успокаивает, – Даже на двести. Расскажи лучше про Тома.
– Зачем?
– Я имею право знать, что у вас там происходит, – Роберт поднял бровь
– Ладно. Хорошо. Я пыталась остыть к тебе за его счет. Каждый раз, когда мы с тобой расходились. Каждый…
– Остыть ко мне за его счет, – актер задумался, – И как?
– Миссия провалилась с треском. Я ему об этом сказала. Он меня обнимает, я ничего не чувствую. Целует, тоже ничего. Но мне нравится общаться с ним. У нас есть общие темы, интересы…
– Почему тогда он назвал тебя так?
– Он сказал, что нам с тобой бесполезно мешать. Идиотка я, – отвожу взгляд, все еще сидя на коленях Дауни, – Потому что убегаю от тебя. Я не могу по-новому жить, потому что смотрю на тебя.
– Так, не смотри…
– Не могу, – перевожу свой взгляд на него, – Как можно на тебя не смотреть? Это вот, самое обидное…
– Что?
– Что ты не видишь этого.
– Ты ошибаешься. Знаешь почему?
– Я не верю.
– Не верю, – Дауни тяжело выдохнул и поджал губы, – Плохо. Я услышал тебя. Моя очередь?
– Услышал, – поджимаю губы, – Да… – я еле видно киваю, – Только, подожди, – поднимаюсь с него
– Что? – актер удивленно смотрит, как я иду к шкафчику около дивана
– Я замерзла, – протягиваю плед, – Ветер поднялся.
– Может, в дом?
– Нет! – резко отвечаю я, – Мне здесь, возле огня, приятней сидеть.
– Дома у нас, – заминается, – У тебя, есть камин.
– Я никуда не пойду, Роберт. Накинь плед.
– Ладно, – он подозрительно смотрит на меня
– Укройся, пожалуйста.
– Так, вернись на место! – строго произнес актер, – Сюда, – указал на свои колени
– Роберт…
– Элла! – еще строже, повторил он
– Ну, – послушно сажусь, также, лицом к нему, – Все?
– Нет.
Я хотела возмутиться, но он накрыл большим пледом мои плечи, потянул край ткани на себя, заставив меня, опять, прижаться к нему, укрыл себя, и скрестил пальцы на моей пояснице. Я послушно потерлась щекой о его грудь и найдя удобное положение, замерла, тоже, сомкнув руки за его спиной. Хорошо, спокойно, уютно, тепло.
– Я уже сбилась со счета, сколько раз мы так делали…
– Так? Первый. До этого не было пледа, – усмехнулся актер, – Удобно?
– Нет.
– Нет?!
– Кофе не хватает…
– А мелких? – он снова усмехнулся
– Этот день не для них…
– Действительно, им не обязательно видеть пьяную и ревущую мамку. Да?
– Роберт?! – я возмущенно подняла голову
– Что? Все по факту, – Дауни улыбнулся, – Хотя, ты давно протрезвела.
– Может, ты уже говорить начнешь? Если, конечно, есть, что сказать, – съязвила я, – Ай! Что ты делаешь?!
– Я? Ткнул пальцем в тебя. Что за «если есть, что сказать»? – актер противным голосом повторил мои слова
– Прости…
– Прости? Хм. Ладно.
– Ладно, – повторила я, еще раз потеревшись щекой о грудь Дауни, – Моя любимая толстовка…
– Вообще-то, она моя.
– Моя любимая, твоя, толстовка.
– Хорошая девочка, – я услышала как он улыбнулся и почувствовала поцелуй в макушку
– Давай свою версию, какая я ужасная, из-за чего у нас все пошло не туда…
– Элла, – Роберт снова тяжело выдохнул, – Ты не ужасная.
– Не спорь. Я младше, уступи.
– Хорошо. Уступаю. Я, на самом деле, понял, что ты ненормальная, – он затих, – Тоже в ту ночь. Плохо ее помню, но четко вижу тебя в пижаме, лохматой и напуганной. И помню все, что ты говорила и делала, вытаскивая и вытирая меня. Мы с Джоном камеры смотрели. Мне тааак стыдно стало! Ты не представляешь! Зато, это очень расположило к тебе. Безусловно, твоя отдача работе была на тысячу процентов из ста в ту ночь. Мне нравилось проводить с тобой время. Ты знаешь, во что это перешло. Правда, мы с Джоном свалили ответственность на тебя, прости, – чувствую его теплые руки на спине, под одеждой, которые сразу вызывают миллион мурашек, – Ты говоришь, что ограничивала меня, чтобы ничего не случилось. Но знаешь, кхм, – слышу смущение в голосе, – Мне не двадцать лет, и я многих девушек, женщин, знал довольно близко. Каждая хотела меня исправить под себя, но только на словах. Как видишь, ничего хорошего не вышло. Но знаешь, что интересно?
– Нет…
– С тобой я чувствовал сто процентную свободу. Помнишь, ты просила показать моих демонов?
– Иногда хочу забыть…
– Ты их принимала уже тогда, и они практически не хотели разочаровывать тебя. С твоих слов звучало так, как будто ты меня в клетке держала…
– Я так и думала…
– Нет, – рисует пальцами узоры по спине, от чего я слегка выгибаю ее, – Наоборот. Ты ее открыла. Лишь иногда, по привычке, я залезал в нее сам. Не потому что ты что-то делала не так. Потому что я идиот.
– Не говори так!
– Как? – Дауни удивился
– Плохо о себе. Не смей.
– Но это так! Элла, родная! Перестань себя винить в моих глупостях! Они не из-за тебя! Что за дурная привычка любую мою вину брать на себя?!
– Но…
– Смотри, – Дауни касается моего подбородка, слегка приподнимая его, чтобы мы друг друга видели, я не сопротивляюсь, – Мы два месяца живем порознь. Развелись. Я вляпался?
– Не знаю…
– Нет.
– Нет? – я не смогла не показать свое разочарование и опять заплакала, – Нет, – уткнулась носом в грудь актера
– Сколько же слез ты в себе держала, что через слово ревешь? Эй, плакса? – улыбаясь, заглядывает ко мне, но я прячу лицо, – Что на этот раз не так? Ты не рада, что я никому не плюнул в лицо без тебя? Элла? Ну ладно, нытик, хочешь, выйдем на улицу, плюну в первого встречного? А ты меня тормозить будешь. Полегчает?
