Текст книги "Злая шутка (СИ)"

Автор книги: Торговец деревом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Ну да, – на этих словах парень заглянул в телефон, пытаясь что-то найти, а затем, встав с кресла, подошёл к нам и показал фотографию на телефоне. – Вот он.

Взглянув на фото, мы с Владом впали в анабиоз: на ней был одноклассник Чернова, а по совместительству парень из моей команды, так же присутствующий в тот вечер, когда я угодил в полицию.

– Женя? Ты встречаешься с Женей? – справившись с собой, спросил темноволосый.

– Да, мы уже больше двух месяцев вместе, – Дима ответил так, словно это дело совсем обычное, как в магазин за хлебом сходить.

– Ладно, ладно. Попридержи коней, без подробностей, пожалуйста. Условились, я в твою личную жизнь не лезу, – Влад поднял обе руки на уровне груди, символизируя знак “сдаюсь”. Его явно не радовала перспектива дальнейших откровений парня.

Я же ничего ответить по этому поводу не успел: послышалось какое-то вошканье, глухой стук и в этот момент в комнату ворвался ураган, как две капли воды похожий на Влада, со словами:

– Мистер Пропер, веселей, сделай уроки в два раза быстрей, – на лету подбегая к Владу и, усаживаясь тому на колени, стал бить скрученной бумагой по голове.

– Знакомьтесь, мой младший брат – Егор.

====== Глава 23. Самоубийца ======

POV Влад

– Знакомьтесь, это мой брат, Егор, – произнес я, скинув с себя это “чудо”. Неужели только привезли домой? Отцу, небось, весь мозг на работе выел. И почему после школы сразу домой не идется? Хотя…

Я укоризненно посмотрел на брата. Кажется, сейчас разразится гром или будет очередной спектакль. Еще одна причина, почему я не вожу друзей домой. Они просто не выдерживают такой яростной атаки со стороны этого чудовища.

– Здорово мужик, я Димон, – подошел к нему парень и пожал его маленькую ручку.

– А я Макс, – то же проделал и мой собрат по несчастью. – Тебе сколько лет? – лучезарно спросил голубоглазый.

– Мне? Семь, – ответил Егор и, легким прыжком оторвавшись от пола, оказался на руках у Максима.

– А я думал, пять, молодец, хорошо сохранился, – ответил Морозов и уселся на диван, даже не попытавшись отлепить от себя этого полоумного.

Да, мой брат был из тех, кто умел выносить мозг за пять минут общения с людьми, хотя, думаю, в случае с Максимом это «аЦки» опасная смесь.

Я просто стоял, облокотившись на шкаф, и смотрел, как маленький щуплый мальчик с длинными до плеч темно-русыми волосами сидел и мучил здоровенного мужика, который, кажется, еще и получал от этого кайф. “Может, он педофил?” О, тогда всё ясно.

По поводу волос брата... Отвести в парикмахерскую Егора равносильно Ледовому побоищу. Помню, как-то скрутил его и положил в машину, так он умудрился прокусить своими зубами ремень (нереально, правда?) и свалить из машины на ходу, ну и пофиг, что мы ехали в пробке со скоростью улитки, он бы мог убиться, к примеру, поскользнувшись на собственной печени. Ведь именно ею я занялся, когда догнал его.

– А я тебя знаю, видел твою игру в прошлом сезоне, ты в футбол играешь, – если при этих словах Макс умилялся, то потом его уши свернулись в трубочку, а глаза полезли на лоб: – Как ахуенно ты расправился с этими говнодавами, так и надо. Но что-то ты какой-то мягкий с ними был, будь я на твоем месте, я бы заставил их страдать, – Егор лихо подпрыгнул и, вознеся руки к потолку, закричал: – Мочи козлов!

– О, так это твой боевой клич я слышал с трибун? – удивился Морозов, стараясь совладать со своим культурным шоком.

Мой брат на это только кивнул и, сделав ангельское лицо, продолжил:

– Я еще хотел татуху заебенить на груди, но мама не разрешила, – осведомил он нас, больше подразумевая под «татухой» боевой раскрас: попробуйте дать этому ребенку краски в руки, проблем не оберешься.

Если все это время я и Димон являлись молчаливыми свидетелями этой картины, то теперь мое терпение лопнуло, и я решил вмешаться. Подскочив со спины к малому, я заломил ему руки за спину и, повалив на пол, стал щекотать, вызывая в малом целый столб возмущения.

– Ах ты, ебаное чмо… Ахах, ну прекрати… Ну… все, я сдаюсь… А нет, наебал! Умри, скотина! Получи пизды… окаянный! – завопило это создание.

– Тише ты! – я приставил палец к губам. – Мама уже силы потеряла бороться с твоим красноречием, а вот отец терпеть не будет.

– И че? – вылупив глаза, заерзал малой. – Он всё равно уехал!

Мне ничего не оставалось, как отпустить его, а потом строгим тоном спросить:

– Ты все? Покрасовался? – Егор поднял на меня свои глаза и кивнул головой. – Молодец, а теперь сядь и прижми хвост, а лучше сгоняй на кухню и поешь, – легким подзатыльником я отправил его из комнаты.

– Ну у тебя и брат, козырный, – послышался голос Димы.

– И что это сейчас было? – сквозь смех спросил Макс, распластавшись у меня на диване.

– Да он всегда так – сначала чёрт, а когда зарекомендуется, становится тише воды, ниже травы, – выдал я и уселся на живот Макса.

Он недовольно заерзал, а потом, вернув своему прессу каменный вид, стал выталкивать меня с места. Впрочем, у него это получилось, и вскоре я слетел с громким гоготом и, сев на пол, стал дальше ржать. Не знаю почему, но эта ситуация меня просто убила, особенно вид недоумевающего Димы .

– Слушай, Макс вроде дверь же закрывал, а как тогда Егор зашел? – вспомнил Димон.

– А, да защелка старая и не работает, а дверь открывается и закрывается в любую сторону, в которую ты не потянешь, я специально поставил ее, чтобы малой от мамы не прятался, – ответил я и, поднявшись с пола, продолжил. – Думаю, нам пора идти.

====== Глава 24. Я и Я и МЫ ======

POV Макс

Целый час в машине прошел. Сидим, каждый занимается своим делом, не обращая друг на друга никакого внимания. Зависаем по полной как старый компьютер на устаревшей винде. Хоть бы окно открыл, проветрил. Дышать нечем. Бесит! Всё! Чувствую себя продажной шлюхой, даже «спасибо» не сказали.

– «Хотя, в самом деле, за что «спасибо»?

– «Эй, чувак – «спасибо», что одолжил свою жопу, она мне очень помогла».

– «Офигенно…»

– «А, может, лучше: эй, детка, с тобой было круто, может, как-нибудь ещё позвоню тебе?»

– «Неплохо. Но всё равно не то! А если… С девушками не так хорошо, как с тобой, я не могу без тебя. Я понял, что хочу владеть тобой всегда. Максим, ты станешь моим мужем?»

– “Буэ”.

– «Лучше так: я понял, ты – единственное, что было в моей жизни, ты заставляешь моё тело трепетать. Так будь же со мной или умри…»

– «В следующей жизни».

– «Да-а-а! Максим всегда отличался своим остроумием, да, Максим?»

– «Да, Максим. А как ты думаешь, он заметит?»

– «Что?»

– «Что мы разговариваем?»

– «Разговаривать с самим собой – модно, к тому же он нас не слышит».

– «А, ну тогда ладно».

– «Да, ему вообще плевать, хоть на голове стой».

– «Да».

– «Хоть в окно выпрыгивай на ходу».

– «Да».

– «Хоть пойди и трахни какую-нибудь телку».

– «Да».

– «Да что ты все время поддакиваешь-то?!»

– «Потому что я твое второе «Я».

– «Да пошел ты, я с тобой больше не разговариваю! Безмозглые шестерки мне не авторитет».

– «Ну и не надо».

– «И не надо».

– «Ты же не разговариваешь?»

– «Тебе кажется, я не с тобой!»

– «А с кем тогда?»

– «С другим «Я». Что, думал, ты у меня один такой?»

Из разговора с собственными «я» меня вывел вопрос Влада, прозвучавший как гром среди ясного неба, как шепот в пустой комнате, как резкий момент в фильме ужасов:

– О чём задумался?

– Думаю, сколько еще вот так мы будем торчать в этой колымаге. Может, я упустил момент, и нас здесь заперли? – встрепенулся я.

– Мда… Кому-то явно не хватает кислорода, отрывай свой сидальник от моей машины и выгружай свою тушу на улицу, пройдемся, – Влад вышел первым, выжидающий взгляд в лобовое стекло заставил подчиниться.

– Куда двинем? – я размял затекшие мышцы и, поравнявшись с Владом, огляделся.

– В сторону твоего дома, сбагрю тебя родителям, а сам вернусь и поеду к себе. Учебу завтра никто не отменял, а кому-то еще за домашнюю работу садиться, иначе получит нагоняй от классной. Нечего успеваемость понижать, статистика и без тебя хромает.

– Фига, – только и смог удивиться я. – Самое длинное предложение из тех, что я когда-либо от тебя слышал, – довольно ухмыляюсь. Сегодня явно с миром творится неладное.

– Учту на будущее, что в твоем присутствии разговаривать нужно поменьше, слишком велика нагрузка на такой крошечный мозг, – Влад вытянул руку и, запустив пальцы в волосы, потрепал меня за макушку.

И всё-таки я ничуть не жалею, что наведался в гости к Владу. Во-первых, я использовал свой шанс и узнал его получше: все мои подозрения насчет темного прошлого парня, как рукой сняло. Благополучная семья, не обделившая вниманием ни первого сына, ни второго. Общительная, доброжелательная мать. Забавный, не по годам смышленый брат-сапожник. И отец… Тут, конечно, вышла небольшая заминочка, не дающая мне покоя всё это время: на кухне и в комнате парней висели семейные фотографии, вот только в центре находился совсем не тот мужчина, которого я видел в полицейском участке. Более того, фотографий последнего вообще не наблюдалось в доме. А смотрел я тщательно. Прекрасно зная, что если не удовлетворю своё любопытство, то сегодня ночью, а возможно и завтра, боюсь, глаз не сомкну, поэтому я решил рискнуть:

– Влад, – сперва обратился я к парню, параллельно думая, с чего бы начать. – Позволь вопрос личного характера? По поводу твоей семьи, – на всякий случай уточнил я заранее.

Парень в это время щупая карманы своей куртки, вытащил начатую пачку сигарет. Странно, он так редко курит при мне, иногда забываю об этой его привычке, негласно списывая со счетов. Подкуривает. Набирая в легкие никотина, выдыхает в противоположную от меня сторону, хоть на этом спасибо.

– Почему бы и нет. Валяй, – равнодушно пожимает плечами.

– Твой отец? Он с вами не живет? – я прикусил себе язык, осекаясь: я же хотел спросить иначе, а получилось чересчур резко. Но темноволосого, кажется, не особо волновала формулировка вопроса.

– Как догадался? – делает очередную затяжку, на этот раз глубже.

– В квартире не было ни одной его фотографии, вместо него – другой мужчина. Слушай, ты скажи сразу, если я лезу не в свое дело, просто мне стало интересно, и я решил…

– Глупости. Что за стереотипы, если моя семья распалась, а на ее месте образовалась новая, это не значит, что мне трудно об этом говорить. Просто я не знаю, что конкретно ты хочешь от меня услышать. Факт? Причину? – в очередной раз подносит сигарету к губам, прикрывая веки, вдыхает, продолжая уже с менее ярким напором: не очень-то верилось, что эта тема его не задевает. – На фото мой отчим, впрочем, как и Егора. Мой родной отец – трудоголик. Для него бизнес – дело всей его жизни. Какой женщине понравится, что муж месяцами пропадает где угодно, только не дома. Они разошлись пять лет назад, когда послеродовая депрессия спала, а мама наконец поняла, что маленького Егора растит практически одна. Всё случилось довольно быстро: никто никого не стал удерживать насильно, каждый понимал, что на уступки ни один не пойдет, а надеяться на изменения – глупо.

Кажется, я сам не заметил, как заслушавшись Влада, присел на одну из подъездных лавочек, продолжая смотреть на парня уже снизу вверх. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно стена дома перед ним перестала существовать.

– Мама в новом браке третий год, и я от всего сердца благодарен ее избраннику, что он принял ее такую, да и в воспитании Егора он играет не последнюю роль, они с ним нашли общий язык, – Влад, улыбнувшись, потушил бычок и отправил его в круглую урну. – Вот в принципе и всё.

– Знаешь, – выплывая из омута мыслей, медленно начал я, всё еще переваривая услышанное, – теперь мне действительно кажется, что мы с тобой похожи. В моей семье ситуация почти аналогичная, – не знаю почему я решил открыться Владу, ведь меня об этом никто не спрашивал, но потребность рассказать ему немного о себе появилась ниоткуда, и я пошёл у нее на поводу. – Нас со Светой тоже воспитывает отчим, вот только в нашу жизнь он вошел, когда ей было четыре, а мне пять, для нас он стал дороже родного отца. Возможно, не будь его в определенные моменты моей жизни, хрен его знает, что бы из меня выросло.

Довольный смешок Влада заставил прерваться. Сердце пропустило удар: неужели он воспринял мои слова на свой счет? Я ведь совсем не это имел в виду.

– Тогда бы твое имя не красовалась в строчках написанного рассказа. Только представь, – он загадочно ухмыльнулся. – Возможно, одним из комментаторов сейчас мог бы быть ты. Не так весело, правда? В гуще событий явно быть приятнее.

Я на секунду задумался, тщательно анализируя сказанное Владом. В своем роде он был прав, просто в точку попал.

– Возможно, да, а возможно и нет, нет однозначного ответа, а то иначе получится, – я запнулся, зависая в собственных размышлениях.

– Иначе, что?

– Придется согласиться с тем фактом, что все происходящее сейчас меня устраивает, даже нравится. Не думаю, что это так.

– Вот оно, значит, что, – протянул парень. Засовывая руки в карманы джинсов. Больше он не проронил ни слова по этому поводу.

– Десять вечера, вали домой уже, – решил я напомнить телу, что все это время сосредоточенно рылось в телефоне, позабыв напрочь о белом свете и о моем существовании. Не люблю, когда так делают.

– Прогоняешь? – угольная бровь ползет вверх, губы дергаются в улыбке, а телефон уже забыт своим хозяином. – Да, кстати, а когда у тебя игра?

«С чего это вдруг такой интерес?»

– Через пару недель, сейчас тренировки становятся все более изнурительными, – почесывая затылок, ответил я, продолжая наблюдать за реакцией и эмоциями парня.

– Я обязательно приду поболеть.

«Улыбается. Мне? Такой странный, будто не замечает, как я напряжен!»

– Зачем? Кажется, это не входит в наш план! – отвечаю уверенно, не дрогнув ни одним мускулом.

– Плевать! Я хочу, «к чёрту кодекс», – смеётся и встает со скамьи, машинально отряхивая чистую ткань джинс.

– Мне пора, – собираюсь развернуться, но короткое «стоять», заставляет оцепенеть.

Влад оказывается рядом, лицо парня стремительно приближается, зеленые глаза в паре сантиметров от моих, довольно щурится, а губы ловят его дыхание. «Боже, ну почему он не девушка, все было бы гораздо проще», – мысленно взываю я. Его рука обхватывает мою шею, насильно притягивая мое лицо ближе, сокращая оставшееся расстояние. Завершает всю череду сумбурных действий поцелуем, едва касаясь моих губ своими. Такой целомудренный, что от неожиданности вздрагиваю, распахивая глаза шире.

– Спасибо, – шепчет одними губами, а я не могу понять, за что получаю благодарность, за какой подвиг. – Пожалуйста, если ты вдруг решишь заняться перестановкой мыслей, расставляя их по полочкам, ту, что с пометкой «Ночь, проведенная с Черновым в пьяном угаре» сразу запрячь в дальний угол. Не занимайся самокопанием, не поможет. Всё равно, что у меня на уме, не угадаешь! – блеск в его глазах превращается в искры, кажется, я вот-вот обожгусь об одну из них. «Только не смей завершать свою речь на этом, оставляя меня в еще большем замешательстве, чем до этого», – и словно услышав мои мысли, продолжает. – Потому что я и сам не знаю, почему сегодняшняя ночь не вызывает во мне внутренних противоречий. Так что… До завтра, конфетка, – специально дразнит меня напоследок перед тем, как развернуться и уйти.

– Не называй меня так, – выкрикиваю через плечо, фыркая уже под нос. – Засмеют же, если кто услышит, я – труп. Поминай как звали. Не удивлюсь, если на надгробии подпишут данный псевдоним.

Открыв дверь квартиры, я пробрался в свою комнату, чтобы не слышать ненужных вопросов со стороны сестры. Как только дверь за моей спиной закрылась, я облегченно выдохнул. Кинув вещи в самый дальний угол, я обессилено упал на прохладную кровать, создающую отличный контраст с моим телом.

«Вот и как, позвольте спросить, я сейчас должен спать? И что это вообще сейчас было?»

====== Глава 25. Спаситель ======

POV Влад

Разговор, затронувший мою личную жизнь, никаких новых красок в скучную реальность не принес. Наверное, где-то глубоко внутри я чувствовал, что Макс задал не все интересующие его вопросы, а значит, не до конца утолил свое любопытство. Правда сейчас, не скрою, ответить на большую часть из них я не был готов. Я вообще с трудом мог ответить самому себе, с чего я вдруг стал откровенничать с Морозовым, почему позволил узнать о себе слишком много. Семья? Нет, не её я имел в виду (частично, для моих близких друзей положение этих дел не томилось под знаком секретности, я знал их семейные тайны, они были осведомлены в некоторых вопросах, касающихся меня). Больше всего беспокоило не это. Даже Теме прежде не доводилось бывать в моем доме, а пару раз застукал меня на машине, я едва отбрехался, что одолжил ее у отчима, не спросив у последнего разрешения на то. Поверил. Больше по этому поводу не дергал и под сомнение мою, и без того скверную репутацию, не ставил, добавляя для густоты еще черных красок. Так почему же Максиму в первый же день знакомства было показано все? Я так уверен, что при удобном случае он никому не проболтается – бред. Если уж на то пошло, я вообще не говорил ему скрывать сей факт наличия у меня квартиры, машины, самостоятельной жизни. Даже намеков с моей стороны не было. Но Макс и не спешит делиться этим с окружающими. Наверное, на его счет я всё же не прогадал. Если вообще изначально строил какие-нибудь догадки. Возможно, просто поступил опрометчиво и не попал впросак. Просто как-то странно всё это… Начиная с наших совместных (почти) ежедневных встреч и тусовок, заканчивая этими странными взглядами, которыми мы так часто друг с другом перекидываемся. Видно, что оба втянулись в мнимую игру, лживую конспирацию, черт знает зачем придуманную. План был изначально лажевый, и это факт. Но кто бы нам позволил просто сидеть сложа руки? Ебанная гордыня. Весь корень зла в скрученной, как канат, годовой репутации, весь корень зла в слухах, опутывающих и его, и меня, как лианы.

Еще две недели пронеслись, я и не заметил. Время, словно оседлав самых быстрых лошадей, уносило всю бытовую суету и круговерть дальше и дальше. Кажется, не я один, все окружающие едва успевали следить за его течением. Суета в школе: подготовка к выпускным экзаменам, шумиха вокруг грядущего футбольного матча, бытовые махинации и перестановки в учебном плане. Сейчас каждый ученик старших классов на собственной шкуре ощущал всю тяжесть падающей на него ответственности. Конечно, почти каждому едва было до этого дело: понимать – понимали, а вот никаких действий по улучшению своего светлого будущего никто не предпринимал, прекрасно зная, у кого в руках кольцо всевластия. Родители за каждого все давно решили. А если кто-то и думал иначе, то только потому, что так позволили оные.

Класс вновь заполнил своей массой весь кабинет. Разделившись по парочкам–троечкам каждый нашел себе дело, как всегда перемалывая избитые темы.

– А ты чего такой веселый сегодня? – задал вопрос Тёма, появившийся на горизонте и не вовремя спаливший мое счастливое лицо.

Кажется, в потоке своих мыслей я дошел до самой «сладкой», пропуская ее через призму еще свежих воспоминаний: та самая, я бы сказал, неожиданная, но такая обескураживающая ночь на заднем сидении моей машины… Природный блеск в глазах, кажется, стал ярче, превращаясь в горящие огни. Как такое не заметить вкупе с довольной ухмылкой?

– Просто так, – тихо отвечаю и продолжаю сидеть с блаженной улыбкой на лице. “Не хочу говорить, все равно не поверит!”

– Да ладно тебе,– падает на стул рядом и пихает острым локтем в бок, – рассказывай, я же вижу, что что-то случилось, – улыбается парень и в ожидании ответа придвигается ближе.

– Пожалеешь потом, если расскажу всю правду. В де-та-лях, – выделил я последнее слово, довольно косясь на парня и дразня его загадочной улыбкой.

– Интрига интриг, теперь не отвертишься, я тебя внимательно слушаю, – совсем не наигранный азарт во взгляде Темы и выжидающее выражение на лице. Елозит на стуле так, что вот-вот протрет на штанах дырку.

– Сегодня утром спалил полкухни, когда варил, то есть жарил, овсянку! Вместо мусора со стола в ведро выкинул половину продуктов из холодильника. На днях по пьяни трахнул Максима на заднем сидении своей машины, на утро познакомил со своей родней. Три дня назад поцарапал бампер. А незадолго до этого в более интимной обстановке встретился с нашим новеньким одноклассником, тот оказался заднеприводным, представляешь? Хотя, этот факт еще оспорить можно. И да, последнее, забыл, – из-за пиджака я вытянул за ворот рубашку, демонстрируя ее перед парнем. – С какого-то хуя надел фиолетовую рубашку. И откуда только она взялась у меня дома?

– Капец, – не мигая, разочарованно выдыхает парень, – лапшу вешать на уши ты просто мастер. Про рубашку спорить не буду – факт очевидный, про овсянку тоже не зарекаюсь, у самого бывает, а всё остальное, – парень не выдержал и рассмеялся. – Бред сивой кобылы. Ничего умнее придумать не мог? Макса он отодрал, красавчик-одноклассник геем оказался. Совсем поехавший стал. Машину поцарапал, когда во сне ногой брыкался? – вытирая выступившую слезу от смеха, заерничал Тема. – Ух, всё. Ща живот надорву!

– А я предупреждал тебя: все веселье на моем лице простая фикция!

– А, ну так бы сразу и сказал, – улыбнулся Тёма и хотел встать, но я схватил учебник и со всей дури шандарахнул его по башке.

– Сука, а я тебе что сказал с самого начала?

“Вот же ебантяй... Хотя с другой стороны, я знал, что он мне не поверит, поэтому и сказал правду. Зато на душе стало спокойней... Но, сука, он все равно меня бесит!”

– Да ладно, ладно, уймись, кстати, я ведь тоже не с пустыми руками, ну или как его там, – Тёма на секунду задумался, почесывая затылок, а затем, наплевав, махнул рукой и продолжил. – В общем, новости есть.

– Что? Очередной новый одноклассник? – припомнил я последний подобный разговор.

– Да нет, с девушкой своей я, кажется, так и не сойдусь, – моментально сникая, пожал он плечами.

– Невелика потеря, – небрежный ответ парню.

Девушка? Иногда я думаю, что ее и вовсе не существует. Тёма так много времени уделяет рассказам о ней, делится различными историями, докладывает об очередном мозгоебстве, но в компании (как правило) никогда не берет ее с собой. Насчет неписанной красоты своей девушки Тёма никогда не зарекался: может, где-то внутри него и сидел страх, что ее могут увести, но не уверен, что парень шел у него на поводу. Если мне не изменяет память, встречались они уже где-то около года, и всё это время мой мозг безжалостно насиловали без предохранения историями о всё новых и новых закидонах его пассии. Поэтому... Негласно можно считать, что мы были знакомы очно: образ в моем воображении за этой девушкой закрепился довольно типичный.

– Всё-то у тебя просто, – отмахнулся Тёма. – Хотя... – на его лице заиграла победная улыбка. Ох, чует моя жопа, не просто так. – Я себе новую нашел. Уже. Почти. Правда, девушка еще не подозревает о моих намерениях, но в скором времени в сети моей страсти безвозвратно попадет...

– Нарцисс ебанный.

– От ебантяя слышу, – в этот момент в класс вошла мечта каждого ученика мужского пола нашей школы, а именно Антонина Павловна – шестидесятилетняя учительница физики, – она одарила нас своим поистине заводящим надменным взглядом, от которого Артём, поежившись (кажется, от всплеска тестостерона в крови), быстро собрал свои вещи и пересел на свое место, поближе к преподавателю.

– Итак, сегодня мы обсудим с вами несколько законов, связанных с давлением. Эту тему вы затрагивали в десятом классе, но сегодня я позволю себе повторить прошлое и углубиться в ещё не изученное вами, – начала она.

«Господи, такое ощущение, что физика – это потусторонний мир, а все законы в ней – инопланетяне, которые готовят атаку на наш мозг. Вот только есть мнение, что они попутали цели и по чистой случайности захватили разум этой красотки». Хотя, конкретно на счет ее предмета претензий я не имел: всё же математический склад ума давал свои плоды.

– Первый ученый, закон которого мы рассмотрим, будет... – она подняла своё «стройное» тело со стула и «подлетела» к доске, взяв в руки мел, красивым ровным почерком написав фамилию «Гей-Люссак».

Весь класс просто взорвался от смеха и, конечно же, больше всех стали смеяться парни, которые выкрикивали своё мнение, ничуть не стесняясь своего сочувствия по поводу его имени. Учительница резко развернулась к классу и, набросив на каждого сидящего невидимые сети смирения, начала оправдывать бедного старикашку.

– Гей-Люссак – его фамилия, а не ориентация, – выдала она. «Айя-я-яй, о чём вы думаете, Антонина Павловна?»

– Да-да! Мы так и поняли, – послышались выкрики двух парней, сидящих на третьей парте.

– Мальчики, что-то вас больше всех затронула эта тема, – она прищурила глаза и, схватившись за оправу очков, преклонила своё тело, нависнув над столом. – Неужто так знакомо? – томно произнесла женщина, вгоняя в краску ребят, ведь весь класс после этого взорвался новой волной смеха, даже я не удержался.

Краем глаза заметив смущение парней, она решила продолжить:

– Этого не нужно стесняться, – гордо заявила она и, вспомнив о том, что забыла журнал нашего класса в учительской, охнув, покинула кабинет, оставив нас в полном одиночестве. «А послать за ним больше некого? Ребята на первой парте просто так что ли кислород расходуют?» По классу прошел гул, каждый во весь голос делился своими впечатлениями.

Вдруг я почувствовал, как мою парту слегка покачнуло, и на стул рядом со мной опрокинулось тело знакомого мне парня.

– О, Димасик! Здорова, а я тебя даже не заметил сегодня, – всё ещё не переставая смеяться, произнёс я.

– Привет, привет. Женя заболел, ты не против, если я с тобой сяду? – он взглянул на меня щенячьими глазами.

– Да, конечно, не против!

Прозвенел звонок, и я, как всегда, собрав вещи, не торопясь вышел из класса, параллельно болтая с Димой. Урок закончился быстро. Напряженки особой не было. Да и парень половину времени отвлекал своими разговорами, пришлось включиться в диалог. Проходя мимо открытого кабинета, я увидел знакомый силуэт: Максим стоял возле учительского стола и писал что-то, держа на весу папку с бумагами.

Махнув Диме рукой, я переступил порог кабинета, бесшумно входя внутрь, кроме парня в классе никого не было. Подкрадываясь со спины, желая остаться незамеченным, в попытке посмотреть, чем же так увлеченно занят парень, я приблизился слишком близко: грудь коснулась его изогнутой спины – парень вздрогнул от внезапности. Подбородком упираясь в его плечо, заглядываю в записи. Максим, цепенея от неожиданности, остался стоять безмолвной статуей. Разглядывая ровным почерком выведенные строки, подмечаю, что блондин совсем не сопротивляется, в этот момент продолжая сверять паспортные данные на листе с оригиналом. Ныряю рукой в образовавшуюся щель между его туловищем и держащими папку руками, перелистываю содержимое, внимательно рассматривая. Он заполняет заявку своей команды на участие в игре, кажется, за каждого игрока самостоятельно. Неужто это дело нельзя доверить самим парням?

Отрываю Максима от важного дела, папка летит на стол, а парень в сию минуту прокручен вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов. Сталкиваясь с его удивленным взглядом, салютую приветный кивок и параллельно:

– А я за последние дни успел соскучиться, – замечаю, как парень нервно сглотнул, – … по твоей наглой роже. Тренировки обязательно должны быть такими частыми и длинными?

Оглядывается по сторонам, словно проверяя наличие свидетелей, непонимающе вскидывает плечами:

– Соскучился? – удивленный взгляд и довольная ухмылка. – По мне-то?

Вжимаю его тело в стол, прислоняясь плотнее. Ему некуда деть свой бесноватый, вмиг всполошившийся взгляд, поэтому смотрит прямо на меня, следя за каждым движением. Облизывает пересохшие губы. Не знаю, специально ли? «Конфетка, ты дразнишь меня?» Дергаюсь к нему, испытывая желание коснуться своими губами его. Пытаюсь показать опытным путем, чем могут закончиться такие игры глазами, но замираю раньше, чем успеваю ощутить на губах хотя бы его частое дыхание. Сзади раздается предупреждающий крик:

– Шухер, идут! – и в ту же секунду время отмирает: делаю резкий шаг назад, а Макс разворачивается к своим записям, судорожно хватая ручку. В класс зашла учительница с просьбой к стоящим в коридоре ученикам начать подготовку к уроку. «Пронесло», – подмечаю во взгляде Максима и согласно киваю. Улыбка сама появляется на губах. «И что это сейчас только было? Владислав Чернов, потрудитесь объяснить!»

====== Глава 26. Мы вас сделаем! ======

POV Влад

Отправив Максима на занятия, мы с Димой пошли на перекур. Урока у нас не было, весь класс ошивался где-то на первом этаже, а староста, как всегда, заполнял какие-то бумаги, поэтому нашего исчезновения никто не должен был заметить.

Зайдя за угол школы, мы вышли за ворота и направились в курилку для старших классов, как ни странно, в более прохладное время года этим помещением являлся первый подъезд соседнего дома.

– Будешь? – спросил я, заметив, что Дима скромно жмётся в углу без заветной палочки.

– Не отказался бы, благодарю, – как аристократ, он выудил одну сигарету и забрал у меня зажигалку, подкурив и с блаженством на лице втянув этот едкий дым, медленно выдохнул и, заметно повеселев, вернул мне огонёк. – Свои забыл дома в другой сумке, – объяснился он.

– Давно Женя болеет? А то я не в курсе… Ходил уже к нему? – решил поинтересоваться я.

– Да он, в принципе, и не болеет совсем, просто филонит: у него родители свалили по делам на пару дней, вот он и забил на школу, – делает очередную затяжку.

Прислонившись к изрисованной граффити стене и оглядывая парня, стоящего на нижней ступеньке, замечаю, что у того развязался шнурок на кеде. Взглядом показываю на его проблему, Дима же мгновенно подтягивает ногу к себе, прислоняясь плечом к смежной стене. Сумка, съезжая под тяжестью учебников, небрежно падает на грязный бетон. Мучается со шнурком так, словно впервые завязывает. Зажатая в зубах сигарета не перестает тлеть, на кончике красуется толстый стручок пепла. Подхожу ближе, зажимая двумя пальцами бычок, вынимаю из его рта и стряхиваю на пол, спасая школьную форму парня от гибели, и возвращаю обратно. Зубы смыкаются на фильтре, а Дима кивает в благодарность, наконец опуская свою бренную ногу с горе – кедом на землю.

– И подфартило же Максиму. Ты весь из себя такой вальяжный, пафосный… Если бы не наши мамы, я бы попытался и себе отхватить кусок пирога, – улыбается во весь рот, демонстрируя ровный ряд зубов.

– Следи за словами, я на такие вещи реагирую крайне вспыльчиво, так что не нарывайся на комплименты с моей стороны.