Текст книги "Гордон ищет Лекса (СИ)"

Автор книги: Torens

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

– Они нас убьют, – с отчаянием прошептал Лекс, чувствуя на своей шее горячие губы Гордона.

– Мне все равно, – отрываясь лишь на секунду от своего занятия, так же прошептал Гордон. – Я люблю тебя, и я хочу быть с тобой.

Лекс прикрыл глаза, глубоко вздохнув и облизнув губы, произнес:

– В горе и радости…

– …В богатстве и бедности… – продолжил Гордон, выпрямляясь и заглядывая в глаза своего любимого.

– …В болезни и здравии…

– …Пока смерть не разлучит нас…

– …И после, – добавил от себя Лекс. Он потянулся к любимому за поцелуем, но Гордон неожиданно остановил его.

– Подожди… Дай свое кольцо.

– Кольцо? – непонимающе переспросил Лекс. В ответ Гордон лишь кивнул, и парень, недоумевая, стянул с указательного пальца серебряное кольцо. Оно было обычным. Без камней, без узора, без гравировки. Но оно чем-то приглянулось Лексу, и он носил его, не снимая, вот уже два года. Сам Гордон в этот момент снял со своего пальца кольцо-печатку. Золотое с бриллиантом в центре. И когда Лекс протянул ему ладонь со своим кольцом, Гордон забрал его, а затем перевернул ладонь любимого, аккуратно надел на палец свое кольцо. Глаза Лекса широко распахнулись и забегали от ладони к счастливому Гордону.

– Теперь ты, – сказал Гордон, протягивая обратно Лексу его собственное кольцо. Дрожащей рукой парень забрал его и медленно надел на палец Гордона, а затем, чувствуя невообразимое счастье и радость, и то, как к глазам подступают слезы, тихо выговорил:

– Можете поцеловать невесту.

Гордон фыркнул от смеха, но разрешением воспользовался, притягивая Лекса как можно ближе и целуя его. Он целовал несдержанно, со всей страстью, но в тоже время и нежно, заставляя Лекса желать большего. Пиджак полетел на пол. Пуговицы на рубашке под уверенными руками расстегивались быстро, без всяких проблем. И Гордон, дорвавшись до тела любимого, теперь выцеловывал его и ласкал ладонями. Лекс тяжело дышал, прикусив нижнюю губу, и гладя руками плечи и голову любимого. Гордон, опустившись на колени, расстегнул пуговицу и молнию на брюках Лекса и стянул их вниз, вместе с трусами. Он поднял глаза на любимого, чьи щеки пылали, выдавая его смущение, и мягко улыбнувшись, он приблизился к достоинству Лекса, собираясь его лизнуть, когда…

Дверь в кабинет, где прятались двое влюбленных, резко открылась. Нет, она, слетев с петель, ввалилась в помещение, с грохотом упав на пол. Гордон резко отстранился от Лекса и вскочил на ноги. Сам Лекс наклонился, чтобы натянуть трусы и брюки.

– Я так и знал, – раздался взбешенный голос в дверном проеме. Оба парня с ужасом смотрели на отца Гордона, чье лицо просто пылало от ярости. – Заберите его, – с презрением выговорил мужчина. В кабинет протиснулись два телохранителя мужчины и направились к Гордону.

– Нет! – выкрикнул Лекс.

– Отвратительно, – прозвучал еще один голос у двери. Лекс оглянулся на него.

– Папа…

– Этого тоже заберите, – второй мужчина сплюнул на пол. Его не заботило, что он находился не у себя дома. В кабинете очутились еще двое телохранителей.

– Не трогайте его! – заорал Гордон, увидев, как два здоровых мужика выкручивают руки его любимому. Ему было наплевать, что он находится в той же ситуации. Гордон изо всех сил начал вырываться, делая себе только больней. – Лекс! – закричал он.

– Гордон! – последовал незамедлительный ответ. Лекс попытался пнуть хотя бы одного из тех, кто держал его, но его попытки были тщетны.

– Лекс!

– Гордон!

Их растаскивали друг от друга, поочередно выводя из кабинета и уводя в разные стороны. Они сопротивлялись как могли и не оставляли попыток вырваться, но их все равно разделили. Они до последнего, до сорванного голоса выкрикивали имена друг друга…

***

Дом Уайтов.

– Мразь, – десятая по счету пощечина обожгла щеку Гордона. Его голова дернулась, но он тут же выпрямил ее и уставился на отца. Мистера Уайта передернуло. Не сколько от омерзения, что его сын оказался педиком, да еще и снюхался с сынком Фарадея, а сколько от непоколебимого спокойствия и решительности в глазах сына. Он всегда учил в любых обстоятельствах держать голову высоко поднятой и не забывать о гордости. Теперь мог сам полюбоваться на свои труды. – Ты подумал, что будет, если пресса узнает обо всем? Подумал, что будет с нами?! А?! Щенок! – еще одна пощечина. Теперь уже по другой щеке. Гордон почувствовал привкус крови во рту, но даже не шелохнулся.

– Оставь его, дорогой, – подала голос до сих пор молчавшая мать Гордона. – Ты разве не видишь, что он тебя не слушает?

– И что ты предлагаешь? – резко повернувшись к ней, зло спросил мужчина.

– Оставить все как есть?

– Ни в коем случае. Я тут недавно прочла в одной газете о клинике, которая лечит… Эти наклонности, – женщина, слегка поморщившись, брезгливо выговорила два последних слова. – Отправим его туда и все.

Мистер Уайт застыл, как и Гордон. В любой другой ситуации парень, наверное, рассмеялся. Он прекрасно знал, что никакая клиника не сможет изменить твою ориентацию, особенно если ты сам принимаешь себя, но сейчас ему было не до смеха.

– А эта хорошая идея, – чуть помедлив, ответил мужчина. – А всем кто будет спрашивать об этом ублюдке, скажем, что отправили учиться за границу, – он впервые за вечер улыбнулся и с любовью произнес, обращаясь к жене. – Что бы я без тебя делал?

Женщина улыбнулась в ответ.

***

Загородный дом Фарадеев.

Лекс стоял в стороне, прижимая к груди сломанную руку. Один из телохранителей перестарался, когда он в очередной раз попытался вырваться. Парень смотрел на своего отца, что молча вышагивал по гостиной. Он не кричал, не орал, не бил его, не проклинал, не крушил ничего на своем пути. Он думал. И от этого Лексу было страшно. Он как никто другой знал, на что способен отец в минуты гнева.

Неожиданно мистер Фарадей остановился и обвел взглядом гостиную, выискивая сына, а когда нашел, то сухо произнес:

– Собирай вещи, ты сейчас же уезжаешь к тетке.

Глаза парня широко распахнулись. Он с ужасом уставился на отца. Его тетка была еще хуже, чем отец. Если тот до этого момента лишь орал на Лекса, когда тот делал что-то не так, то эта женщина могла ударить парня за любое, как ей казалось, непослушание.

– Не поеду, – тихо выговорил Лекс.

– Что ты сказал? – глаза мистера Фарадея сузились.

– Я не поеду к ней, – чуть громче выговорил Лекс. Мужчина быстро подошел к нему и резко схватил за горло, прижимая к стене.

– Ты уедешь отсюда. Немедленно. Иначе я сам тебя живьем закопаю. Понял меня?

У Лекса пересохло в горле. Он смотрел в переполненные злобой глаза отца и понимал, что тот не шутит. Он действительно похоронит его заживо, если парень откажет ему.

Вот так два шестнадцатилетних парня очутились в аду.

Два парня, чьи родители были настолько богаты, что смогли придумать правдоподобную историю, куда подевались их сыновья.

Два парня, которые просто полюбили друг друга.

Два парня, которые хотели быть вместе.

***

Шесть лет спустя.

Гордон Уайт.

Местоположение: неизвестно.

Гордон сидел у окна, наблюдая, как пушистые снежинки, больше похожие на целые хлопья снега, падали на землю. В дверь дважды постучали, а затем без разрешения открыли, и медсестра, заглянув в палату, произнесла:

– Гордон, к тебе пришли.

Парень оторвался от созерцания снега и обернулся. За шесть лет – первый посетитель. К удивлению Гордона, которое он никак не показал, в палату вошел не отец и даже не мать, а начальник охраны отца – Мистер Гил.

Мужчина оглядел парня, что сидел в кресле. Он был худым. Очень худым, словно его морили голодом. Но все же за эти шесть лет он куда вырос. Наверное, стал выше на две головы. Черные волосы были тусклыми и безжизненными, так же как и карие глаза парня. На мгновенье мужчине показалось, что Гордон смотрит, но не видит. Но он тут же отбросил эту мысль прочь. Даже если парень никак не реагирует на внешний мир, то мужчина его заставит.

– Я пришел за тобой, – объявил мистер Гил. Он думал, что парень ничего не ответит, но, к его удивлению, Гордон спросил тихим, безэмоциональным голосом:

– Отец меня простил?

– Нет. Две недели назад мистер и миссис Уайт погибли в авиакатастрофе. По завещанию ты становишься наследником корпорации «Уайт Голд». Но с одним условием. В течение года ты должен жениться с брачным контрактом, по которому все имущество семьи Уайтов перейдет твоей жене после развода, – мистер Гил усмехнулся. – Это чтобы ты не развелся. Никогда не развелся. Если ты согласен с условиями, то мы сейчас же уходим отсюда, если нет, то ты никогда не выйдешь из этого заведения.

Гордон посмотрел за окно, где снег медленно продолжал валиться на землю. Правда ли снег белый, потому что он забыл свой цвет? У Гордона “белая” фамилия, вот только он не забыл, кем является.

– Я согласен с условиями, – не отрываясь от окна, проговорил парень.

***

Два месяца спустя после выписки.

– Эмми Гейл, – неожиданно произнесла молоденькая очаровательная девушка, подойдя к Гордону. Она смущенно улыбалась, и Гордон улыбнулся в ответ.

– Гордон Уайт. Приятно познакомиться, – он невесомо поцеловал руку девушки, заставив ее смутиться еще сильней.

– Мне тоже…

***

Пять месяцев спустя после выписки.

– Эмми, нам надо серьезно поговорить, – холодно сказал Гордон. Девушка испуганно посмотрела на парня.

– Что-то случилось, Гордон?

– Да. Ты должна ответить мне на один вопрос. Только быстро и не задумываясь, все поняла?

Эмми закивала головой, подаваясь на кресле вперед и не спуская глаз с любимого.

– Отлично. Эмми, ты выйдешь за меня?

– Да, – моментально ответила девушка, а затем быстро заморгала, осознавая, что спросил Гордон и что она ответила. На ее лице проступила неподдельная радость. – О, Гордон!

– Да? – уточнил парень.

– Да! Конечно, да! Но кто так делает предложение? Ты меня до чертиков испугал! – Эмми вскочила на ноги и замолотила маленькими кулачками на широкой груди Гордона. Он рассмеялся и, обхватив ее за талию, прижал к себе, целуя.

***

Девять месяцев спустя после выписки.

Мистер Гил зашел в кабинет, который когда-то принадлежал его боссу, а теперь являлся кабинетом Уайта-младшего. Гордон сидел за столом, читая какой-то документ. За девять месяцев он сильно изменился. Вместо болезненной худобы появились мышцы. Волосы были аккуратно подстрижены и уложены. В глазах стояла решительность. Голос приобрел твердость. Гордон Уайт из полуживого парня превратился в делового мужчину.

– Могу поздравить тебя с женитьбой, – произнес мистер Гил, отвлекая Гордона. Он поднял на мужчину взгляд и кивнул.

– Спасибо. Теперь у Вас ко мне нет никаких претензий?

– Никаких, – усмехаясь, кивнул мужчина, без приглашения разваливаясь в кресле напротив стола.

– Славно. Значит, я стал официальным хозяином всего, что оставил мне отец?

– Да.

– Отлично, – Гордон улыбнулся. – Вы уволены, мистер Гил.

– Что? – мужчина опешил, непонимающе уставившись на парня.

– Что слышали. Я увольняю Вас и всех, кто работал и поддерживал моего отца.

– Ах ты… – мистер Гил вскочил с места, намереваясь кинуться на Гордона, но тот его легко остановил, сказав:

– Тронете меня хоть пальцем, и я уничтожу Вас. Думаю, сейчас у меня предостаточно денег, чтобы сделать это.

Мужчина заскрипел зубами. Не говоря ни слова, он направился к выходу из кабинета, несмотря на обстоятельства, мистер Гил все же усмехался. Пускай этот недоносок и уволил его, от женитьбы и брачного контракта ему никуда не деться.

***

Вечер того же дня.

Эмми смотрела телевизор, когда в гостиную вошел потерянный Гордон. Девушка быстро выключила телевизор и вскочила с места, кидаясь к парню.

– Гордон, что случилось? На тебе лица нет! – она испуганно прижала свои ладони к его щекам. Гордон посмотрел ей в глаза, а затем вдруг схватил за талию и начал кружить, радостно выкрикивая:

– Мы разводимся! Мы с тобой разводимся!

Девушка несколько секунд переваривала услышанное, а после… Заулыбалась и сама потянулась обнимать Гордона.

– У тебя получилось? – на всякий случай спросила она и почувствовала, как Гордон целует ее в макушку.

– Да. И все благодаря тебе. Спасибо.

Эмми отстранилась от парня и, подмигнув, произнесла:

– Мы своих не бросаем.

Эмми Уайт, в девичестве Гейл, была лесбиянкой. Они оказались с Гордоном в клинике в одно и то же время, но в отличие от парня пробыла там всего пару месяцев, но и их хватило, чтобы они подружились. Поэтому, оказавшись на свободе, Гордон первым делом связался с ней, а так как пребывание в клинике было анонимным для всех пациентов, мистер Гил не смог узнать, кем же на самом деле была Эмми Гейл. Так же он не имел представления о салфетке. Обычной салфетке из кафе, на которой было написано “Все мое – мое. Все твое – твое”, дата и роспись двух молодых людей. Обычной салфетке, которая делала недействительным брачный контракт.

– Ты будешь его искать? – поинтересовалась Эмми.

– Конечно.

– И с чего начнешь?

– С найма частного детектива…

***

Десять месяцев спустя после выписки.

– Простите, сэр, но мне не удалось узнать о его месте проживания, – повинился Артур Кент, один из лучших частных детективов города. – Все, что я узнал, так это то, что он скорей всего в Лос-Анжелесе. Но где именно, я не знаю. Я проверил всех родственников отца, все школы и колледжи, но все впустую. Простите.

– Ничего страшного, – покачал головой Гордон. И повторил для самого себя. – Лос-Анжелес…

***

Одиннадцать месяцев спустя после выписки.

– Я покупаю все Ваши рекламные места. Все до единого, – спокойно сообщил Гордон директору рекламного агентства “Визавий”. – И места других агентств. У Вас ведь должны быть их номера? Можете сами позвонить и сообщить им об этом или дать мне список, я их обзвоню.

– Не… Не волнуйтесь, мистер Уайт, мы все сделаем, – запнувшись, заверил мистер Беннет.

– Хорошо. Я подожду здесь, пока Вы это делаете, – кивнул Гордон, устраиваясь на кресле поудобней, тем самым показывая свои намеренья оставаться на месте, пока директор “Визавия” не выполнит свою работу.

***

Семь лет спустя.

Лекс Фарадей.

Местоположение: Лос-Анжелес.

Лекс бессмысленно смотрел на ночной город сквозь затемненное окно автомобиля. Сегодня впервые за два месяца тетка вновь позволила покинуть ему дом, взяв с собой в театр. Против театра Лекс ничего не имел, против тетки – да. Точнее, ее поведения.

Оказавшись в ее доме, он был моментально заперт в подвале, откуда не выходил до девятнадцати лет, до того момента, пока не превратился в уже вполне взрослого юношу. Тогда тетка и начала иногда таскать его с собой на какие-нибудь вечера да в театр, представляя всем, как своего любовника, который от нее без ума. И если Лекс плохо играл эту роль, то не получал еды в течение трех дней. А играть хорошо у него получалось редко. Молодого человека передергивало каждый раз, когда приходилось целовать тетку.

В один день он подумал о том, чтобы прекратить все это. Ведь на самом деле тетке уже давно за пятьдесят, а он молодой, здоровый парень. Сиденье в подвале если и повлияло на его физическую форму, то только в лучшую сторону. От скуки Лекс почти все время отжимался, или качал пресс, или дрался с “тенью”. И, видно, его мысль отразилась в его глазах, потому что с тех пор в подвал ему еду приносил молчаливый мужчина, так похожий на тех, что были в охране у отца, и сопровождали их в “свет” двое, а иногда и трое мужчин.

Когда-то Лекс решил заговорить с одним из охранников, рассказать, что его держат против его воли, и был избит.

Не в первый раз, конечно. В первые годы, когда не было охранников, тетка била его сама. Чем придется. Битой, трубой, плеткой. Даже электрошокером. Затем эта обязанность перешла к охранникам. После этого у Лекса к ушибам и синякам добавились переломы, которые долго заживали.

Возможно, Лекс бы давно повесился на одной из балок в подвале, но ему не хотелось доставлять такое удовольствие тетке и отцу.

– Эй, смотри, тварь, не тебя ли это ищут, – вывел Лекса из меланхолии противный голос тетки.

Она указывала куда-то за окно, и парень без желания посмотрел по направлению, куда указывала тетка, пропустив мимо ушей оскорбление. За семь лет как его только не называли… По имени. По имени его не называли. Поэтому перед сном Лекс тихо шептал, чтобы не забыть: “Лекс Фарадей. Лекс Фарадей”.

– Хотя кто тебя может искать, – продолжала тем временем говорить тетка, начав посмеиваться от удовольствия, но Лекс ее уже не слышал. Он во все глаза смотрел на билборд с рекламным плакатом, на котором на черном фоне большими белыми буквами, что светились в темноте, было написано: «Гордон ищет Лекса».

– Остановите! – закричал он. – Остановите немедленно.

Водитель от неожиданности действительно остановил, и Лекс, дернув ручку, вывалился на улицу и тут же принялся бежать без оглядки. Главное, подальше. Как можно дальше. Он слышал, как тетка начала орать, и как за ним бросились вслед, но парень не собирался останавливаться. Он будет бежать до тех пор, пока преследователи не отстанут, даже если к тому времени ноги начнут отваливаться или дыхалка подведет.

И он действительно бежал. Через улицы, проулки, перекрестки. Сбивая людей и чуть не падая. Он мог бы сделать это и раньше. Раньше дернуть ручку и сбежать, но Лекс знал, что это бессмысленно, потому что его отец нашел бы его, где бы он ни был, но сейчас… Сейчас Гордон искал его. Лекс был уверен, что это его Гордон и если он осмелился на такой отчаянный шаг, значит, что-то изменилось, значит, Гордон больше не боится отца Лекса, его денег и связей. А значит, и Лекс был намерен сражаться, только бы добраться до Гордона.

Лекс на секунду остановился в каком-то парке, прислушиваясь, и, не услышав за собой признаки погони, облегченно перевел дух, а затем осмотрелся, хотя это не имело смысла. Парень не имел представления, где находится. Он совсем не знал города. Лекс зашагал в сторону, откуда были слышны звуки проезжающих мимо автомобилей.

Почти у самого выхода из парка он услышал, как хрустнула ветка, и напрягся, вглядываясь в темноту, но все было тихо, и Лекс посчитал, что ему это почудилось или, может, это был какой-то зверек. Он зашагал дальше, когда на него налетели слева и повалили на землю. Узнав одного из своих охранников, Лекс стал отбиваться, и они покатились по земле, избивая друг друга. Когда под рукой парня оказался камень, он, не задумываясь, обрушил его на голову мужчины. Один раз, затем еще раз и еще. Он бил до тех пор, пока мужчина не упал на него, придавливая своим весом, и не перестал шевелиться. Только тогда Лекс выпустил камень из ладони и стал поспешно выползать из-под охранника. Он боялся, что тот может очнуться, еще не догадываясь, что мужчина не очнется никогда. Пошарив по карманам, Лекс вытащил мобильный телефон, ведь своего у парня, конечно, не было, и бросился к дороге, но выходить из парка парень все же побоялся, спрятавшись в тени деревьев. Он оглядел видневшийся участок улицы и облегченно выдохнул, увидев еще один билборд с надписью: «Гордон ищет Лекса». Кажется, они украшали весь город, потому что парень, пока бежал, видел не один такой. Он трясущимися руками набрал номер, что был написан ниже объявления, и вслушался в гудки.

Один… Второй… Третий… Четвертый… Пятый…

– Да? – хрипло прозвучало на том конце. У Лекса перехватило дыхание, каким знакомым и незнакомым был этот голос.

– Гордон? – спросил он на всякий случай.

– Да, – было ему подтверждением.

– Это Лекс…

– Лекс? – в голосе Гордона было удивление и неверие. И Лекс вдруг подумал, что, возможно, Гордону звонили уже не единожды, а значит, надо какое-то подтверждение тому, что он настоящий.

– Твое кольцо… Я все еще ношу его, – и это было правдой. Тетка так и не смогла отобрать его у парня и просто махнула рукой. Если бы она знала, что скрывалось за этим кольцом, то ни за что бы не оставила своих попыток, но она об этом даже не имела представления.

На том конце с шумом выдохнули.

– Где ты? – быстро спросил Гордон. Лекс покачал головой, словно тот мог его видеть.

– Не знаю. Я убежал. Увидел твое объявление и сбежал, но они ищут меня… Гордон, забери меня отсюда, – на мгновенье Лекс поддался панике.

– Оглядись вокруг и расскажи, что ты видишь, – в отличие от Лекса в голосе Гордона была уверенность.

– Я в каком-то парке… Через улицу напротив меня аптека. Подожди, кажется, на ней написан адрес. Я сейчас… Попытаюсь рассмотреть ее.

– Только осторожней, – попросил Гордон, и через несколько секунд получил адрес. – Хорошо. Это недалеко от меня. Я уже в машине, сейчас буду выезжать.

– Как я пойму, что это ты? – вдруг задался вопросом Лекс. Он отошел чуть вглубь парка, но так, чтобы улица и аптека были видны, и присел возле одного из деревьев, упираясь спиной о ствол.

– Я три раза посигналю и два раза помигаю фарами, – предложил Гордон. И Лекс улыбнулся. Впервые за много лет.

– Я боялся, что ты забыл меня, – признался он.

– А я боялся, что ты забыл меня, – признался в том же самом Гордон.

– Или что разлюбил меня…

– Или что разлюбил меня… – эхом повторил Гордон.

– Как я мог? – удивился Лекс. – В горе и радости…

– …В богатстве и бедности…

– …В болезни и здравии…

– …Пока смерть не разлучит нас…

– …И после, – закончил Лекс. В парке послышались шаги и приглушенные голоса. И парень осторожно выглянул из-за дерева. – Они рядом, Гордон, – прошептал он.

– Я тоже.

Лекс вновь улыбнулся. Он подумал, что этого разговора с Гордоном ему хватит, чтобы пережить еще семь лет заточения.

Шаги приближались. Гордон молчал. Лекс лишь слышал его дыхание в трубке. Он закрыл глаза, вслушиваясь в него.

Прошло, наверное, минуты две, шаги становились все ближе и ближе, и Лекс уже точно знал, что это за ним, когда послышался визг тормозов и одновременно с этим Гордон произнес:

– Я здесь.

Лекс распахнул глаза и увидел автомобиль, что загораживал вид на аптеку. Машина трижды просигналила, а затем дважды мигнула фарами, как они и договаривались. И Лекс вначале пополз к ней, а затем вскочил на ноги и побежал, не боясь привлечь внимания преследователей. Ему уже было все равно на них. Гордон был рядом, и он должен был добраться до него. Перевалившись через забор, Лекс дернул дверцу автомобиля и запрыгнул в салон. Машина рванула с места прежде, чем он успел закрыть дверь, оставляя преследователей парня позади.

Но Лекс не думал о них. Он смотрел на Гордона. На его профиль, и поразился тому, как сильно тот вырос.

Гордон проехал всего несколько кварталов и, свернув в какой-то переулок, остановился, заглушая мотор и поворачиваясь к Лексу. Его глаза бегали от лица парня по его телу. Он тоже думал о том, как же тот вырос и изменился. Русые волосы теперь почему-то темно-русые, скулы стали острее, плечи шире, ладони больше. И худой. Нет, жилистый. Только глаза не изменились. Все такие яркие и голубые.

Они смотрели друг на друга, словно снова знакомились. Знакомые незнакомцы. И каждый из них вдруг задался вопросом: “Если он изменился, значит и я, а если таким я ему не нравлюсь?”. Тишина, которая до этого была незаметной и совсем не напрягала, превратилась в удушающую. Они оба боялись озвучить свой вопрос вслух и получить на него положительный ответ. Они лишь смотрели друг другу в глаза. И Лекс вспомнил об еще одной фразе, которая звучит после клятвы. Он подумал, что с помощью нее все и выяснит, раз напрямую не хватает духу спросить.

– Можете поцеловать невесту, – прошептал Лекс.

Удивление на лице Гордона за долю секунды сменилось на радость. Он слегка улыбнулся и подался вперед. Их поцелуй из неуверенного мгновенно сменился на несдержанный, наполненный страстью, но в тоже время и нежностью. Он так напоминал их последний предыдущий поцелуй…

Лекс понял, что плачет, когда почувствовал влагу на щеках, а когда Гордон отстранился от него, чтобы перевести дыхание, то увидел слезы у него на глазах. Они плакали оба, и Лекс уже не знал, чьи слезы на его лице: его или Гордона? Хотя это и неважно…

Им обоим двадцать три.

У одного за плечами шесть лет психушки, часы шокотерапии и тысячи таблеток.

У другого семь лет заточения, сломанные кости и не одно сотрясение мозга.

Они сами это выбрали в тот день, когда признались в своих чувствах, но находясь сейчас внутри автомобиля и чувствуя тепло другого, они, не задумываясь, сказали бы: «Оно того стоило».