Текст книги "По следу мстителя (СИ)"
Автор книги: Topsyatina
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
– Достаточно, – ответил Сай, улыбнувшись. – Мы можем ещё немного полежать вот так вот, если хочешь.
– Хочу.
Они помолчали, каждый думая о своём. Дуган ощущал слабую тревогу. Он не хотел отпускать Паркера, но знал, что придётся.
– Ты же понимаешь, что я не мог иначе? – спросил альфа, чтобы расставить все точки на i.
– Да. Я всё понимаю.
– Ты говоришь так, будто тебя казнят. Это лишь покушение. Максимум четыре года.
– Мне уже всё равно, Сай.
– Я не брошу тебя, Паркер.
– Сайрус, – омега горько улыбнулся. – Ты сделаешь меня счастливым, если забудешь обо всём этом. Уедешь, заведёшь семью.
– Я знаю, зачем ты это говоришь, – усмехнулся Дуган его наивности. – Чтобы я скрылся, и он не смог бы найти меня и убить. Раз твои родные укрыты, то ты теперь переживаешь за меня. Не выйдет.
– Как же ты не понимаешь, – выдохнул Паркер устало, – пока ты тут – ты под прицелом.
– С твоей помощью или без неё, я узнаю, кто он, и поймаю.
– Плохо, что ты не сделал этого три дня назад, – лаконично выдавил из себя омега, прижавшись теснее.
Сайрус продолжил гладить его по спине, смотря перед собой. А потом раздался звонок. Они встали, собрали все необходимые вещи, в том числе и улики. Перед тем, как агенты поднялись в квартиру, Сай поцеловал Паркера, сказав, что он будет рядом и очень надеется, что в Бюро тот передумает. На что парень лишь покачал головой. Бэйли попросили повернуться спиной, зачитали права, надели наручники и увели. Сайрус поехал с ним.
'9
Прикрыв глаза ладонью, Сайрус слушал заунывную и отчасти гневную речь Клоса на тему того, что каким надо быть болваном, чтобы в любовнике не разглядеть своего убийцу. Как можно было так размякнуть от феромонов омеги, чтобы всё пропустить? И Дугана ждало внутреннее расследование, потому что он укрыл омегу на три дня, запорол протокол и пренебрёг всеми правилами.
– Но у него была течка, сэр, – решил кинуть пробный камень Сай. – Я не мог сопротивляться! Поймите меня, пожалуйста.
– Да какая разница, детектив, умирал бы он, Вы обязаны были доложить и сдать его в Бюро! – крикнул Клос, вставая. – Мне всё равно, что Вы действовали по воле чувств. Раз уж на то пошло, то Вы могли бы вызвать подкрепление, вас бы обоих доставили в Бюро, и делали бы свои дела под надзором, соблюдя все правила, – взревел тот. – Это было вопреки закону, Сайрус, и это прямая дорога к служебному расследованию. Молитесь, чтобы к Вам не подкопались с какой-нибудь из сторон, иначе отстранят, агент. Я ставлю на отстранение, – мужчина хмыкнул. – Больно уж Вы распоясались. И парня вашего уговорите, а то не колется, и я это говорю не потому, что переживаю за него, – он выдохнул, смотря пристально на Сайруса. – Вы совершили чудовищную ошибку, агент. И, к сожалению, расхлёбывать нам её вместе. Ваша легенда трещит по швам, так как пойдут слухи. Заставьте любовника расколоться за ближайшие сутки, – с нажимом, – иначе последствия будут непредсказуемыми.
– Я понимаю, сэр.
– Вряд ли, – Клос размял переносицу. – Вы в ещё большей опасности, детектив Дуган. «Антиальфа» был предсказуем до этого момента, но что он сделает, узнав, что мы одурачили его? Что Вы сознательно стали мишенью? – пауза. – Он в любом случае попытается Вас убить.
Сай кивнул, понимая, что директор прав. Тот устало махнул рукой, сказав, что пока ничего не будет предпринимать, но как только они приблизятся к точке невозврата, то сразу же начнёт действовать решительно. Дуган в этом не сомневался.
Далее был крик и упрёки со стороны Хёрта, примерно такие же обвинения в глупости и слепоте, бла-бла-бла. Дик хоть и кричал шёпотом, но не давил, наверное, даже отчасти понимал коллегу. Сай закатывал глаза, смотря, как Паркера допрашивают. Он был бледен, глаза уставшие. К нему хотелось подойти и обнять, уговорить сдать мстителя, наврать с три короба, если понадобится. Но Дуган знал, что это бесполезно, пока он в городе. Паркер ни за что не скажет, боясь за жизнь детектива. Как и другие шестёрки, которых допрашивали сутками. Ноль. Молчали, хотя Бюро пообещало защитить их семьи. Никто не кололся. Такое упорство даже восхищало. Хёрт закипал, пыжась. Нервы всего отдела были на пределе, а его в особенности. Он при каждом удобном моменте бубнил про тупость Сайруса, что он повёлся на милую мордашку, которая приставила к его виску Глок, всё проворонив. И, естественно, не забыл упомянуть, что был прав, и Сай поплатился за собственную самоуверенность. Надо было слушать старших и засунуть эго себе в зад. Кен же просто пожимал плечами, молчал, а когда начальник наезжал на коллегу, говорил, что порой сердцу не прикажешь. Чисто по-альфьи, МакНерли Дугана понимал.
После них проповедь ему прочёл Харрис, даже всплакнув, потому что Паркер ему очень нравился, и его искреннее отношение к Сайрусу было неподдельным. Нил проворчал, что надо было тогда, когда он предложил, проверить парня по своим каналам. Но оба поддержали Сайя, утешив, что всё обойдётся. Да, только вот всё его дерьмо сейчас всплывёт, ведь когда начнётся служебное расследование, жизнь ему сладкой уж точно казаться не будет. На разоблачение легенды ему было плевать. Брат с женихом поймут, а все остальные пусть катятся в ад. Поэтому, перед началом сильнейшего рабочего геморроя, Сай съездил сам к родителям, погостив у них. Ничего не сказал, решив приятно провести вечер, солгав, что Паркер с родными и приехать с ним не мог. Потом сами из новостей узнают, что к чему, сейчас вздохи отцов слушать не хотелось.
Клос лично побеседовал с Паркером, видя его неподдельный страх за любовника. Он полагал, что Дугану нужна защита, хоть тот отбивался, говоря, что не застрелят его в супермаркете на кассе, нечего над ним кудахтать, хоть внимание директора и льстило. Клос хмуро на него посмотрел, пропуская доводы детектива мимо ушей и отдал приказ о защите агента. Теперь с ним даже в туалет ходили два здоровяка-альфы, выше его на голову и плотнее, словно были бодибилдерами раньше. Оставляли его одного лишь в квартире, дежуря у дверей. Сайрус был сам не свой. Слух пополз о том, что если за Дуганом пришёл исполнитель, а «Антиальфа» никогда ранее не ошибался, значит их коллега – продажная свинья, и начальство каким-то образом его покрывает, ну или слепо доверяет. Всё дошло до того, что детектив Рит подал прошение об отстранении детектива Дугана со службы и запрос на внутреннее расследование в связи с подозрениями в превышении Сайрусом служебных полномочий. Тот лишь фыркнул, но на ковёр вызвали их с Хёртом, плюс координатора и группу: всех, кто знал легенду. Клос поставил свою подпись, расформировав состав по этой операции, возвращая Сайрусу предыдущий статус, очистив имя. Рит был счастлив. СМИ долбились в двери, заваливали Бюро запросами об интервью, прося пояснить действия начальства криминального департамента.
– Ты вновь звезда, – пропел ехидно Нил, провожая Сайя к машине вместе с охраной. – Не думал пойти на шоу талантов?
– Захлопнись, громила, – проворчал младший, устало вздыхая. – Лучше подстрахуй в Бюро, вокруг меня облако сплетен, тебе по силам развеять его. И попроси у Рона прощение за испорченный праздник.
– Он всё понимает. Мы отметили день рождения тихо, в кровати.
– Отлично. И Нил, – Сай посмотрел на близнеца с натянутой улыбкой, – нам лучше пока не видеться, чтобы вас с Харрисом не засосало в это дерьмо.
Старший кивнул, добро хлопая брата по плечу.
Прошла уже неделя после задержания Бэйли, а результатов не было никаких. Сай страшно злился и бесился из-за этого молчания. Оно его выводило. Все шестёрки рассказали примерно одну и ту же историю: их обижали, у них были долги, недоброжелатели, кто-то мешал им жить, не хватало денег, умирал родственник. Словом, все были на грани и искали помощи. Их находил помощник мстителя, «правая рука». Он обещал защиту, деньги или возможность отомстить. В случае с Паркером, это были долги. Его отец должен был серьёзной группировке, которая держала три нижних района. Отец умер, долги остались. Они с матерью старались отдать их, но проценты чудовищно возрастали. А потом Паркера нашёл он, сказав, что за услугу избавит от нужды. Уповал на свои связи, и Бэйли ему поверил. Хотя парня в Бюро кололи дня четыре, и он долго молчал, но потом сказал нехотя, что тот предъявил значок. С этого момента мститель потребовал у него полного подчинения. Паркер сам пришёл к нему, в двери логова его никто не заталкивал. Он устал от бандитов, что врывались в их квартиру, угрожали матери и сестре расправой. Устал так жить и подумал, что всего одна услуга стоит того. Бэйли ошибался. Он был четвёртым по счёту, кто пришёл в «сеть». За месяц исполнителей стало больше двадцати, «Антиальфа» работал быстро. Скорее всего, тех, кому нужна была помощь человека со значком, было предостаточно. И все такие же, как он. Паркеру везло. Жребий ему не выпадал. Но ему стало плохо уже после первой зачистки, когда всех омег, кто оказался на месте преступления, чуть не рвало. Но они добросовестно выполняли свою работу, помогая убийце, потому что в следующий раз это может быть кто-то из них. Большинство исполнителей были из неблагополучных семей, с проблемами. Первый, кто убил, ушёл из «сети», дав клятву молчать, потому что у мстителя были все данные о нём, компромат, который с невероятной чопорностью собирал заместитель. Паркер не знал, как его зовут. Но как только он убил, то пропал, и поговаривали, что его отцу скостили срок в тюрьме, именно за этим он пришёл. Мститель их не обманывал. Хотя, вполне вероятно, что сам исполнитель лежал уже в ближайшей канаве. А потом был Джек. Ему достался брокер. И он не смог его убить. Этого брокера пасут, за него уже взялся другой исполнитель. А Джек повесился, потому что не смог выполнить задание и подставил свою семью: отца и бойфренда. «Антиальфа» чётко оговорил условия сделки: выполняешь – гуляй с миром; если кишка тонка – либо умрёшь ты, либо те, кого ты любишь. Он говорил, что на пути к возмездию можно пожертвовать многим, даже невинными жизнями, потому что они, в конечном счёте, лишь средство к исполнению важнейшей цели. Схема была проста.
– Ты пришёл за чем-то конкретным, – говорил Паркер, – и от тебя тоже требовалось нечто конкретное. Ты это делаешь – получаешь то, что хотел. Не делаешь – платишь за малодушие. Жестко, но справедливо, по своей сути.
Бэйли говорил порционно, долго молчал. Но общая картина складывалась. Мститель их всех убеждал в своей правоте, в том, что они делают правое дело, ведь все их жертвы – сами преступники, только с корочками спецслужб, под колпаком у мафии или более влиятельных продажных тварей.
– Ему веришь, – сказал Паркер, горько улыбаясь. – У него талант убеждения. Мы все думали, что если эти суки идут против закона, то мы тоже можем его нарушить, приведя правосудие к балансу. Потому что мы губим всего одну жизнь, а они – сотни. Разве это не справедливо?
Все говорили так, как Бэйли. Хёрт, МакНерли и Дуган были на каждом допросе по много часов. Каждый из «сети» свято верил в то, что говорил... или делал вид. Они признались, что совершили ошибку, что упали в яму к хищнику. Но не видели выхода кроме как подчиниться и выполнить то, что от них требовали. Каждый смотрел на стол, на пол, но только не на агентов, мямля или сбивчиво тараторя. Целая неделя прошла в допросах. Они рассказали всё о себе, о том, как попали к «Антиальфе», но не выдали ни личность самого мстителя, ни его помощника, ни где их логово, в котором их держали. Все боятся за своих родных, они у мстителя на крючке, поэтому молчат. Сай сказал, когда Хёрт усомнился в искренности обвиняемых, что когда познакомился с Паркером, у того на боку был огромный синяк. Он оправдался тем, что налетел на машину, но, скорее всего, это были чьи-то сапоги, которые били не только Бэйли. И по всему выходило, что они жили в логове, в заточении, их били, если они не слушались или задавали вопросы. Ведь, по идее, исполнители – лишь мусор, расходный материал, который можно в любой момент обновить. Хёрт выслушал Дугана, отдал приказ о конкретном поиске по сети нужной группы, сайта или объявлений. «Антиальфа» как-то находил их, и он прекрасно знал, что запугав их, прочистив мозги, получит машины для убийства, молчаливые и смиренные, так как у каждого есть болевая точка и грехи, за которые можно сесть в тюрьму или умереть от рук бандитов. Поэтому ему нужны были отчаявшиеся люди, ищущие избавление от проблем, которые находятся либо на грани суицида, либо готовы пойти на всё ради благополучия семьи или себя самого. И все, разумеется, с нижнего яруса города, так как только там такие проблемы актуальны. Сай сделал вывод, что мститель прекрасный психолог, обученный, даже вполне может быть криминальным психологом. Хёрт задержал дыхание, смотря на Сайруса. Тот тоже перестал дышать от собственной догадки.
– Ты же не намекаешь, – тихо начал Дик, – что он из Бюро?
– Подумай сам, – Дуган медленно дышал, борясь со своими мыслями, – значок, криминальная психология, знание законов, методы федералов и поиск улик на месте убийства, группа зачистки. Он не просто любитель, Хёрт. Он знаток.
– Нет, – Дик был категоричен, – никто из агентов Бюро на это не пойдёт!
– Я тоже в это не верю, – успокоил его Сай, – но что если он пока ещё не агент, м?
– Не понял, – скривился МакНерли, смотря на обоих коллег.
– Ученик? – Дик вылупил глаза на Дугана. – Твою мать!
Он тут же начал звонить, писать, отдавать различные приказы.
– Ты хочешь сказать, – начал Кен, – что наш мститель – будущий агент Бюро? Ученик академии? Их же проверяют!
– Не мне тебе говорить, что СБ делает проверку раз в год, и он это знает. Подумай сам, МакНерли, кто ещё подходит под все описания? – Сай начал ходить по кабинету. – Этот парень знает, как работают агенты Бюро, судмедэксперты, детективы. Он знает протокол, умеет убеждать, вон, у нас семь человек сидят в допросных. Действует аккуратно. Знает азы криминальной психологии. К тому же, ученики получают значки в академии перед оперативной работой, проходя практику. Как думаешь, кто ещё обладает подобными качествами, кроме как парень из органов?
– Да мало ли их. Высшие чины полиции, разведка, внутренняя или внешняя безопасность, различные департаменты. Криминальной психологии не только у нас обучают.
– Согласен, но Паркер сказал мне в тот день, что если узнают в Бюро, то и он узнает.
– Твой любовник мог ляпнуть эту фразу просто так, лишь бы тебе мозги запудрить, – предположил Кен, разводя руками.
– Он не лгал мне, – наорал на сержанта Сай, вскипая. Даже Хёрт оторвался от панели, смотря на них насторожено. – Он готов был пожертвовать собой ради меня. Паркер любит меня, поэтому молчит и не говорит о личности мстителя. Разве такой человек врал бы?
– Ты неравнодушен к нему, поэтому защищаешь, – упирался МакНерли.
Хёрт был с ним согласен.
– Я был трезв и максимально собран в тот момент. Запоминал каждую его фразу, интонацию, жест и даже всхлип. То, что я с ним спал, на мою функциональность в работе никак не влияет.
– Но на тебя сейчас заводят дело, – вставил Кен, перебив мужчину.
– Послушай меня, – Сай сел напротив коллеги, – Паркер не просто так сказал про Бюро. Ты можешь сколько угодно сомневаться в моей адекватности, думать, что я покрываю его из-за нашей связи и прочее. Но сейчас я хочу поймать ублюдка, который толкнул умного и сообразительного парня на этот шаг, сыграв на его отчаянии, только чтобы самому выйти сухим из воды. Понимаешь? И я верю, что Паркер говорил искренне, потому что тогда он готов был покончить с собой. Люди не лгут в последнюю минуту жизни. Поэтому, – он встал и подытожил всё вышесказанное, – как бы этого не хотелось, но этот парень не просто полицейский, не обычный работник ведомства или какого-то там департамента. Он один из нас.
Сай почти не спал. Ему снился один и тот же сон. Паркер прощается с ним, плача, и через секунду сносит себе мозги. И так каждую ночь. Менялись лишь детали. На месте Глока был обрез или Вальтер. То он стрелял себе в висок, то в шею. Но выражения глаз, слова прощания – были одинаковыми. Сайрус просыпался в холодном поту, дыша загнанно. Он не понимал, почему этот сон снится ему, почему мучает. Следовало бы обратиться к психологу, но времени на это не было. Он каждый божий день проводил в Бюро, смотря допросы шестёрок. Анализировал их молчание, скупые ответы. Клос требовал хоть каких-нибудь результатов и охрану от Сайруса не убрал. Те ходили за ним, словно тени. И, казалось бы, хуже некуда, но в очередной тяжёлый день агент-дознаватель обратился именно к Дугану, когда тот работал, сказав, что задержанный Паркер Бэйли не ест. Вообще. Если остальные шесть вялые, но хотя бы питаются, то этот наотрез отказывается. Сайрус взвыл. На допросе Паркера он был только раз, два часа высидев там. Больше не появлялся, даже к камере не ходил, хотя допуск туда у него был. Не хотел видеть Бэйли. Упрямое баранье молчание пацана его выводило. А ещё он испытывал иррациональное чувство вины. Но сам не мог понять почему. Этот идиот и так изрядно потрепал нервы агентов Бюро, которые пытались его расколоть вот уже десять дней. А тут ещё и голодовку объявил. Сай потёр глаза, решив сходить к нему, пока его самого не отстранили. За него уже взялись, так что не за горами тот день, когда внутреннее расследование начнётся, Дугана попросят отдать значок и уйти в неоплачиваемый отпуск, пока на него шьют дело. Недосып сказывался, Сайрус погано соображал. По-хорошему, это отстранение будет ему лишь на руку, а пока он волен делать в Бюро всё, что хочет, может сполна воспользоваться привилегиями.
Как только детектив показался в допросной, все исчезли оттуда, как конфетки высыпались из банки, оставив обвиняемого и Дугана наедине. Паркер был бледен, осунувшийся. Он еле-еле моргал, был похож на скелет.
– Зачем ты доводишь себя? – спросил Сай, смотря на него.
Он не должен был чувствовать жалость к омеге, но ничего не мог с собой поделать. Тот выглядел отвратительно. Юноша лишь на мгновение взглянул на него, а потом опять отвернулся. Но этого Сайрусу было достаточно. Огонь в глазах не горел, как будто Паркер медленно умирал. И его запах... он изменился. Не соображая, что делает, Дуган резко подался к парню, взял его за грудки и припечатал к стене, приподняв, со всей злобой шипя:
– Кто трогал тебя? Отвечай мне немедленно! – кричал альфа, рыча. – Кто?
В допросную тут же ворвались агенты, оттаскивая взбешённого детектива от омеги, у которого глаза были как два шара. Он обалдел от реакции бывшего любовника, весь съёживаясь, садясь обратно, мечтая исчезнуть. Сай начал трепыхаться, зло крича, что узнает и им обоим не поздоровится. Паркер тихо плакал себе в изгиб локтя, трясясь в ознобе. Дугана усмирили. МакНерли, один из тех, кто пытался унять коллегу, говорил, чтобы Сайрус опомнился. Никто к Паркеру не приближался, он круглосуточно под охраной. Детектив выпутался из хватки альф и жёстко попросил все записи с камер. Он должен просмотреть каждую секунду, начиная с задержания Бэйли и заканчивая последним инцидентом. Одна мысль прожгла всё существо альфы: юношей кто-то пользовался. Иначе объяснить изменение запаха нельзя. А раз так, то необходимо выяснить, кто и с какой целью. И лишь крупицы злобы остались в сознании, чеканя, что он убьёт урода, потому что Паркер – его!
Сайрус пыхтел, как бык, вызывая недоумённый взгляд МакНерли, который предоставил Дугану все записи. Он отчасти понимал коллегу, но не говорил ничего: вдруг набросится ещё. Промотав все часы, отследив каждую минуту нахождения Паркера под замком, Сай понял, что никто не подходил к омеге без надобности. Все записи были целы, не обрезаны. Его вели из камеры на допрос, потом обратно, никто не зажимал его в коридоре, в камеру тоже никто не входил. Альфа с ума сходил от мыслей, каждая из которых была хуже предыдущей. Он замирал, когда видел на записи, что к Бэйли кто-то притрагивался, но в основном для того, чтобы сцепить руки за спиной наручниками или отстегнуть их. Ночью он не спал. Остался в Бюро. Всё равно ему не уснуть, так зачем зря мять постель? Сай долго уговаривал себя поработать, раз остался. Он хотел отпустить охранников, но ушёл только один, второй остался с ним. А потом, уже ночью, когда внутри всё клокотало, он пошёл вниз, в другой корпус, где располагались камеры. Паркер лежал на своей койке. У решётки стоял поднос с ужином, к которому даже не притронулись, лишь стакан воды опустел наполовину. Он лежал, сжавшись. Не спал. Сай махнул своему охраннику, тот отошёл ко входу к камерам. Дуган посмотрел на омегу. Внутри бомбило.
– Скажи мне, – подал он голос, – скажи мне, кто он.
– Ты про мстителя или мнимого насильника?
– Про обоих.
– Уходи, Сай. А ещё лучше – уезжай.
Дуган улыбнулся. Он побыл у камеры Бэйли ещё немного, сказав, что если тот не будет есть, то его заставят. А потом написал сообщение Рону.
Харрис вошёл в допросную и охнул.
– Лапушка, что с тобой? – спросил бета, тут же садясь рядом с Паркером. – Ты что с собой делаешь?
Тот апатично посмотрел на друга, потом криво улыбнулся и заревел. Рон обнял его, утешая. Гладя по спине, судмедэксперт говорил, что всё нормализуется, этого психа посадят, Паркера осудят не на длительный срок. Всё вновь станет хорошо. Но тот не слушал. Омега обнимал друга и плакал. Сай сидел напротив, сцепив руки на груди. Он позвал Рона, потому что мог доверять лишь ему. Харрис его ни за что не обманет, покрывая чей-то обман. Дуган отдал приказ, чтобы в допросной остались лишь они втроём. Затем он затемнил стены, оставив работать лишь камеру. Харрис успокаивающе говорил, что ничего страшного не произошло, но он обязан посмотреть, поэтому попросил Паркера встать. Рон вывел панель, пока Бэйли оголялся. Он не стеснялся никого. Ему вообще всё равно было. Сайрус не мог поверить в то, что видел. За две недели омега довёл себя до состояния живого трупа. На его боках были видны кости, руки и ноги стали тоньше, живот был уже впалый, как и щёки. Харрис поцокал, смотря на приятеля. Он констатировал, что на теле нет никаких видимых ран и других повреждений. Ни синяков, ни царапин. Затем, оставив панель, он вытянул другую и обошёл Паркера, садясь на корточки. Надев перчатки, Рон попросил его потерпеть и не смущаться. Он осмотрел анус парня, пах, член, бёдра с внутренней стороны. Потом взял стеклянный стержень, быстро всунул в Бэйли, пояснил, что это для анализа, и попросил омегу одеться, посмотрев при этом на Сайруса.
– Проникновения не было. Никаких следов принуждения и даже добровольного контакта. Конечно, я сделаю анализ, но уверен в своей правоте. Паркера никто не трогал.
Детектив немного смутился, не ожидав такого ответа. Рон удержал стержень в пальцах, пока он не примагнитился к панели, уже анализируя данные микрофлоры прямой кишки. Открыл чемоданчик, одну панель свернул, но вытянул другую. После этого он попросил парня закатать рукав рубашки, чтобы взять анализ крови. Все молчали. Паркер смотрел на затемнённые стены, позволяя делать с собой этим людям, что заблагорассудится.
– Зачем тебе брать у него кровь? – спросил Сай, недоумевая.
– Для человека с потрясающим аналитическим умом, ты, зайчик, бываешь временами изрядно туп. Проверяю одну версию, потому что в твоём чутье сомневаться не приходится.
Дуган сомкнул плотно губы, промолчав.
– Паркер, Сай рычал, когда припечатал тебя к стене? – спросил Рон миролюбиво.
– Эй, почему ты у него спрашиваешь? – возмутился альфа.
– Потому что ты можешь этого не помнить.
Бэйли кивнул. Харрис взял кровь, обработав ранку. Он сделал укол, на этот раз с витаминами, пока делались анализы. Все молчали. Рон подсел к омеге, обняв, безмолвно утешая. Паркер принимал заботу, прикрыв глаза, даже чуть улыбался. Бета насторожено следил за панелью, за всеми расчётами, явно ожидая не самых хороших результатов. Ректальная проба не дала никаких результатов, то есть, Рон был прав: к юноше никто не притрагивался. Затем панель выдала результат по крови.
– Идиот, – выпалил Харрис.
– Кто? – спросил Сай.
– Ты! – злобно. Он отодвинулся от омеги, проверяя данные на панели, а потом взял Паркера за руку, обращаясь к нему. – Милый, ты понёс, – сказал, неуверенно улыбаясь.
Юноша недоумённо посмотрел на него, а потом вырвал свою ладонь из его.
– Что? – обалдел альфа, даже рот открыв. – От кого?!
– Как сам думаешь? – издевался Рон. – Приди в себя, Сай. Он беременный! Поэтому изменился запах! Поэтому ты рычал! Придурок! Вы, Дуганы, порой бываете такими дебилами, что я даже не представляю, как уживаюсь с вашей альфьей глупостью. Ты спал с ним, Сай. Он беременный от тебя! Господи, это же такой простой вывод.
Детектив посмотрел на омегу, затем на бету, стараясь спокойно дышать, обдумывая эту ситуацию. Всё было очень плохо. Тотально.
– Паркеру нужно есть. Я подам запрос на наблюдение его состояния штатскому врачу. Сейчас тебе, – он обратился к парню, – нужна капельница, убойная доза витаминов и решительность. Теперь ты ответственен не только за себя, но и за своего будущего ребёнка. Ты обязан есть, Паркер. Не мучить себя. Иначе ты убьёшь его быстрее, и всё, что тебя ждёт после этого – операция и гормональное восстановление в тюрьме. В Бюро никто не даст тебе заморить себя голодом до смертельного исхода. Ты всё равно попадёшь на суд и будешь осуждён. Так что, куколка, бери себя в руки, постарайся смириться с неизбежным и кушай.
Харрис говорил добро, не настаивал даже, просто давал дружественное наставление. Он попутно поглядывал на панель, где всё ещё совершались расчёты.
– Беременность маленькая, всего семнадцать дней. Поэтому нет никаких иных признаков, кроме изменения запаха. И на таком раннем сроке его может почуять только один человек, – Рон посмотрел на Сайруса. – Ты знаешь, что я имею в виду.
Тот кивнул.
– Тебе тоже надо смириться, потому что вся сложившаяся ситуация, напряжение между вами и будущий ребёнок – твоя ответственность, – сказал бета. – Мне жаль, что так произошло. – Харрис заказывал в допросную капельницу с витаминным раствором для Паркера. Потом свернул все панели и закрыл чемоданчик. – Я оставлю вас, чтобы вы поговорили.
Но перед тем, как дать судмедэксперту уйти, Бэйли подал голос:
– Рон, у меня будет к тебе просьба, – омега говорил тихо, голос был слабый и болезненный. – Назначь мне аборт, пожалуйста.
Внутри Сайруса всё обмерло от этой фразы. До этого он смотрел лишь на свои пальцы и ладони, а тут вскинул взгляд на любовника, недоумевая. Буквально через секунду к нему вернулась злоба, сопряжённая с обидой. Он рыкнул, вскочив. Но бета положил ему на плечо руку, остужая своим присутствием, иначе альфа может разнести всю допросную к чёртовой матери и убить партнёра за такие слова.
– Зайка, скажи, почему?
Паркер не смотрел на них. Он сжимался, слыша тихий рык Дугана, который был на грани.
– Я омега. Беременный, без метки. Меня ждёт суд и тюрьма. В лучшем случае, меня посадят, когда я уже рожу, и тогда ребёнка я никогда больше не увижу, никто этого не допустит, так как я преступник и вряд ли после отсидки смогу вернуть его себе, что-то доказав. Но, скорее всего, процесс произойдёт раньше, на поздних сроках. Стоит лишь догадываться, что делают с беременными омегами в тюрьме. Повезёт, если не выковыряют плод ложкой и просто убьют меня. А могут ведь насиловать, пускать кровь, заразить чем. Я не хочу никакой из этих участей своему ребёнку, поэтому прошу тебя назначить мне аборт.
– Лапушка, – Рон подался обратно к столу, сел напротив, смотря увлажнёнными глазами на него, – вполне вероятно, что после этого у тебя останется одна родовая полоса, ведь эту придётся вырезать всю. Ты можешь остаться бесплодным, Паркер.
– Лучше так, чем всю жизнь убиваться и казнить себя, что не дал своему чаду то, что он заслуживает: семью, благополучие, счастье. Посмотри на меня, Рон, – Паркер уже тихо плакал, – я буду осуждённым омегой. Пусть и с образованием, но пометкой в деле. Меня никто не возьмёт на нормальную работу. Предел – это продавать мороженое в кафе. Скажи мне, как такой человек, как я, сможет воспитать ребёнка? Нет, я не передумаю, – он чуть поджал губы, – хочу аборт. Это будет правильно.
– Дорогой, – Харрис сам плакал, не в силах сдержать свои эмоции, – не делай этого, не совершай самую серьёзную глупость в своей жизни. Паркер, я мало кому говорил, но у меня большие проблемы с родовыми полосами. Я вряд ли смогу родить. И мне страшно, так как человек, которого я люблю, готов жениться на мне. А я пустой внутри, как карамелька без начинки. Скорее всего, не смогу дать ему потомство. Я понимаю твои опасения, понимаю, что ты отчасти прав. Но не делай этого, милый, не позволяй отчаянию завладеть тобой. Мы что-нибудь придумаем, к беременным осуждённым проявляют лояльность. Если ты не хочешь воспитывать его, если сомневаешься в себе, то хотя бы не убивай. Полно людей, как я, кто мечтает о ребёнке, но не может иметь. Паркер, – Рон взял его руки, проникновенно говоря, – если ты боишься, если всё-таки думаешь, что не справишься, я готов стать для него родителем. Мы с Нилом усыновим его, только умоляю, не делай аборт.
Бэйли всхлипнул, Харрис дотянулся и обнял его. Этот звук отрезвил Сайруса.
– Уходи, – прорычал он судмедэксперту.
– Сай, – неуверенно сказал Рон, боясь за омегу.
– Уходи, – повторил альфа спокойно.
Он стоял, хмуро наблюдая за парнями, сложив руки на груди. Харрис осмотрел его с ног до головы, потом чмокнул Паркера в щёку, пообещав, что придёт к нему, и удалился, не забыв взять чемоданчик.
Бэйли отвернулся. Он всем своим видом показывал, что не желает видеть альфу.
– Нам надо поговорить.
– Ты две недели меня избегал, как прокажённого. Сидел на допросе, даже не посмотрев на меня. Спасибо, Сай, но я не хочу. Если ты волнуешься по поводу моего нынешнего положения, то я справлюсь сам.
– А ты не думал, – рыча, начал он, медленно выходя из себя, – что твоё положение меня тоже касается?
– Ты теперь ненавидишь меня, – спокойно произнёс юноша, натужно улыбнувшись. – И я ни на что не надеюсь. Наоборот, избавляю тебя от ответственности. Ты можешь спокойно забыть об этом, я никому не скажу, от кого залетел. Да это и не будет никому важно. Так что, давай закончим этот фарс. Просто уйди работать, ты ведь это должен сейчас делать.
– Паркер, – накричал на него Дуган, еле сдерживая свою злость, – захлопни свой поганый рот и выслушай меня!
Омега оцепенел, посмотрев на мужчину. Он сглотнул, кивнув. Сайрус медленно сделал пару вдохов и выдохов. Потом потёр лицо и сел напротив любовника.
– Во-первых, я отношусь к тебе точно так же, как и месяц назад, только сейчас ты меня бесишь из-за своей тупости и чрезмерного драматизма. Мы не в кино, милый. Это реальная жизнь. И да, ты раздражаешь меня своим молчанием, потому что не хочешь сдать урода Бюро, но я понимаю, почему, и отчасти мне это льстит. Во-вторых, я имею право голоса в этой ситуации, и всё, что ты себе напридумывал – полный бред. Никто не станет выковыривать у тебя из живота ребёнка ложкой. Мы не в каменном веке. Ты беременный, пока пройдёт процесс, ты, скорее всего, будешь на последних месяцах. В таких ситуациях есть протокол: омегу осуждают, но он живёт в колонии-поселении. Отель, только с оцеплением. Ты рожаешь ребёнка в нормальных, человеческих условиях. Полгода после этого живёшь под надзором в том же тюремном отеле. А потом отбываешь оставшийся срок по решению суда. Никто не будет отбирать у тебя ребёнка, он должен быть отдан ближайшему родственнику, отцу, например, или в органы опеки. После отсидки у тебя останутся родительские права в целости и сохранности. Работу найти можно с твоим образованием и навыками, только не в органах и не на государственном обеспечении. Любая частная контора тебя возьмёт, так как ты должен пройти реабилитацию и доказать свою профпригодность к тому времени. Если тебя не возьмут по резюме и собеседованию, то это дискриминация и произвол. Можно в суд подать. В-третьих, может показаться, что ситуация ужасная и жизнь кончена. Но это не так. Ты просто совершил ошибку. Все ошибаются. И у тебя есть я, Паркер. Я не отказываюсь ни от тебя, ни от этого ребёнка.
