Текст книги "Суккуба в обучении (СИ)"
Автор книги: Тира Ми Су
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Суккуба в обучении
Тира Ми Су
Пролог
Женщина брезгливо передала малышку в руки няньки.
– Вот, это вам, -сказала она, едва не кидая ребёнка в руки.
Нянька, она же одна из совладелец приюта для суккубов, приняла малышку, а потом протянула руку за плату. Плата за ребенка составляла сто двадцать золотых. За эту сумму мамы-суккубки могли рассчитывать, что их ребенка вырастят до инициации, а дальше уже у каждой малышки свой путь.
Женщина-суккубка была прекрасна, что давала повод для няньки считать, что та уже как минимум госпожа, или даже повелительница, но спрашивать такое напрямик было не принято. Интересно было другое, что у опытной суккубки, а иначе ее внешность объяснить было нельзя, появился ребенок, ведь это значило, что она поддалась чувствам и захотела забеременеть, а это более привычно для неопытных, верящих в сказки суккубочек, нежели матерых дам.
Но видя, как кривится прекрасное лицо при взгляде на малышку, становилось ясно, что чувства не прошли проверку, или родить ее заставила лишь нужда, чтобы перейти на наивысший уровень-благодетельницы, который не получить без рождения малыша и опыта в тысячу грез. Но такие суккубки предпочитают растить наследницу самостоятельно, ведь та уже не позор рода, а гордость. Бедный ребенок, еще такой маленький, а уже брошенный. Хорошо, что в свое время решено было создать приюты для суккуб и инкубов, где их родительницы оставляли детей, а не выкидывали на улицу, как это было раньше.
Судьба таких малышей шла по одному и тому же сценарию: по достижению шестнадцати лет их исключали из приютов и отправляли на вольные хлеба, или в школы мастерства, которых по стране было около десятка. Такие дети не имели имен, лишь номера, которые заносились в их личное дело, и сменить их могли лишь при инициации. На вольные хлеба чаще всего уходили суккубочки, верящие в любовь. Такие ждали принцев, некоторые даже выходили замуж, а потом все равно инициировались, ведь идеалов не бывает, и со временем то муж бить начнет, то гулять, то сама разлюбит, и вуаля, разочарование, боль, гнев и попадание обратно в школы мастерства, но уже с постыдными насмешками окружающих. Поэтому год от года таких отчаянных и смелых суккубочек становилось все меньше, а большинство смирялось сразу же со своей судьбой. С инкубами дело обстояло иначе, те не верили в любовь, и поэтому сразу же шли в школы, не размениваясь по мелочам. Наверно, больше всего их привлекал процесс инициации, где на приемной комиссии, ими овладевали суккубки-выпускницы, дарящие, как свою дипломную работу, так и опыт первой сексуальной близости, а суккубочек инициировали инкубы-выпускники, так же выполняя практическую часть дипломной работы и все это на глазах у приемной комиссии из шести человек. И горе тому, кто не смог инициировать, его возвращали на первый круг обучения, а инициацию проводил кто-то из комиссии, показывая ошибки выпускника. Дальше начинались суровые учебные будни, и как завершение учебы, уже инициация другого по теме диплома.
– Сто семь шестьсот семьдесят семь, -сказала нянька, присуждая малышке номер-имя.
Женщина-суккубка кивнула и ушла. Теперь при желании она всегда сможет найти свое дитя, правда вот желание такое мамаш посещало очень уж редко, практически некогда.
Нянька проводила взглядом садящуюся в карету женщину и покачала головой, завидуя ей. Сама нянька так и не смогла подняться выше третьего круга, оставаясь рабой плоти, и была вынуждена искать другое призвание, которое нашлось в брошенных детях.
Малышка захныкала, еще не понимая, что в ее жизни слез не должно быть. Нянька взглянула в лицо ребенка, изучая еще темно-серые глазки и курносый носик, с припухшим ротиком. Такой ангелочек, если не знать, что это будущая суккубка, одна из побочных ветвей демонов.
Нянька сунула скрюченный палец в рот ребенку, ощущая, как та посасывает его. Малышка хотела есть.
– Что за мамашки пошли, даже не покормят ребёнка на последок, -воскликнула нянька, качая головой.
Она профессионально уложила малышку на одну руку и шагнула в свою обитель, где брошенные дети обретали кров, еду и некое подобие ласки.
– Сейчас поешь, сто семь шестьсот семьдесят семь, -сказала нянька, отправляясь на кухню за молоком.
Быстро подогрев магией еду и перелив в мягкую бутыль, она сунула прорезиненный кончик в рот младенца, и та, прикрыв глазки, засосала, еще такая невинная и нетронутая похотью и грязью этого мира.
Нянька с улыбкой смотрела на дитя, пока та ела, а потом дав малышке срыгнуть, уложила ее на стол, перепеленав, и лишь тогда заметив на правой груди малышки знак чувственности: стрелку с небольшой точкой вместо оперения. Такие малыши обычно достигают больших высот за счет обостренного восприятия чувств окружающих.
– Будем надеяться, что ты будешь госпожой, малышка, -сказала с довольной улыбкой нянька, зная, что госпожи и повелительницы, часто помогают домам, где они выросли. – Будет и нам благодать!
Нянька стала сюсюкаться с ребенком, окружая его вниманием и заботой. Отныне малышка была окружена заботой и любовью окружающих, понимающих, что злить будущую влиятельную особу не стоит. И пусть сам ребенок еще не понимал, почему его особенно выделяют среди других, но скрытый дар позволял чувствовать корыстность этого отношения и вызывал лишь недоумение и досаду. Так шли год за годом, пока не настал момент шестнадцатилетия и инициации.
Глава 1
Это так странно, чувствовать себя взрослой. Вроде вчера еще пятнадцать и ты ребенок, а сегодня все-ты взрослая. В тебе вроде ничего не изменилось. Один день ничего казалось бы не решил, но в тоже время изменилось все. Теперь ей можно поступать в школу мастерства, благо в их городе она есть.
Осталось дождаться весны, когда происходит набор и собственно сама инициация. В этот знаменательный день я шагну не только в школьную жизнь, но и обрету имя. Имя, которое мне самой можно выбрать. Я уже решила, как меня будут звать– Лайла. Красиво и звучно.
Я провела рукой по зеркалу, извлекая из-под пальцев мерзкий скрип. Но он был мерзок для других, а мне приятен. Я прислушалась. И провела уже ногтем по стеклянной поверхности. Не звука, не царапины…а говорят, что у господ крепкие ногти, словно кинжалы и они ими могут царапать стекло и рвать поверхности. Все-таки мы же дальняя ветвь демонов, их потомки и имеем что-то от их силы. Увы, мы еще имеем возможность попасть к ним в рабство, если после инициации не успеем добраться или не будем после нее находится в школе, пока не достигнем третий ступени. Лишь после нее мы можем быть свободны и жить самостоятельно. Говорят, что в рабстве страшно. И никто и не когда не спасет тебя. Нет помощи, нет защиты и нет будущего. Вообще в нашем приюте много чего говорят. Например, что инициация-это очень больно, и кроваво, но чем и почему не говорят. И вообще не говорят, как она проходит– это запрещено. Почему не понятно. Странно все это.
Я вновь посмотрела на свою руку. Такие длинные и тонкие пальцы, как будто веточки ивы. И вообще я сама странная: русоволосая, с огромными голубыми глазами, пухлыми губами, небольшим носом и бледной кожей с легким румянцем на щеках, больше похожая на ангела, чем демона. Мне даже кличку такую дали в приюте, хотя это и было запрещено, только идентификационные номера, но нам, детям, так хотелось иметь имя, что мы в тайне от нянек, звали себя по кличкам.
Говорят, что я уже красивая и это запрещено. Почему, опять же непонятно. Вроде что-то связанное с истинными желаниями. Что это вообще такое? Столько вопрос и никаких ответов. Скорее бы в школу, там бы объяснили, что к чему.
Я посмотрела на свое отражения, замечая, как за последние четыре года округлились бедра, появилась грудь, а талия наоборот, как будто сузилась. Я теперь была похожа на взрослую, а не дитя. Я провела руками по бедрам, ощущая, как приятно скользит ткань платья вверх, поднимаясь и оголяя коленки.
– Ангел, ты что тут делаешь? – воскликнул тихо подкравшийся Ворон.
Голос его стал подозрительно хрипл, а взгляд зацепился за край платья.
Я медленно приподняла платье еще чуть выше, наблюдая как его лицо краснеет, а взгляд темнеет. Ворон тяжело сглотнул, и шагнул ко мне. В этом году он вместе со мной поступит в школу. Я ощутила, как он возвышается надо мной, дыша мне в макушку. Он что-то знал про инициацию, с ним кто-то из выпускников поделился секретом, но мне он не говорил. Я решила попытать счастье еще и спросить сейчас, пока он странно себя ведет. Может от растерянности и расскажет, а я ни-ни не кому, клянусь. Я подняла голову, заглядывая к нему в темно-карие глаза, чуть лизнула губы, готовясь задать вопрос, и замирая от напряженного взгляда инкуба, который замер на моих губах.
– Ворон, -почему-то шепотом заговорила я, -расскажи про инициацию, -попросила я, заглядывая просяще к нему в глаза.
Парень замер, словно раздумывая над чем-то, а потом сказал так же шепотом:
– Я могу показать. Не всю, но где…
Не поняла, что он имеет в виду.
– А так можно? – с интересом спросила я.
– Да. Я же остановлюсь…и ничего не будет, -хрипло сказал он.
Я доверчиво кивнула, замирая под его взглядом. Ворон положил мне руку на бедро и поднимая пальцем повел ее вверх. Я замерла, ощущая приятную ласку. По телу словно ветерок прошел и пробежали мурашки. А его рука пошла вверх, достигая трусиков и замерла там. Я расширенными от удивления глазами смотрела на парня.
– Не бойся, -хрипло пробормотал Ворон, -я лишь покажу где и слегка как.
Он взял мою руку и положил себе на брюки. Я с удивлением ощутила там что-то, большое и пульсирующее жаром сквозь ткань. Я знала, что этим мы разнимся с инкубами, но чем конкретно этим не когда не видела.
– Можно посмотреть? –с интересом спросила я, чуть сжимая пальцами это нечто, ощупывая форму.
– Если покажешь мне свою…и позволишь коснуться, -сказал шепотом Ворон.
– Тогда и ты мне, -не осталась в долгу я, покрываясь румянцем.
Ворон кивнул, и спустил брюки, вываливая нечто. Я в шоке смотрела на огромную палку между его ног, с каким-то шариком. Я осторожно опустила руку, и провела вдоль нее, ощущая тот же жар. Кожа была шелковая и натянутая, а кончик чуть гладкий, с дырочкой, откуда сверкала капелька жидкости.
– Попробуешь? -хрипло предложил Ворон.
Я удивленно посмотрела на него. Как? Парень сам надавил мне на плечи и я опустилась на коврик.
– Лизни, -сказал он, держа рукой это нечто и направляя ее в мое лицо.
Я на миг задумалась, а стоит ли, но любопытство взяло в верх. И я провела языком по кончику, ощущая чуть соленоватый вкус. Парень издал стон. Я испуганно замерла.
– Тебе больно? – спросила я.
– Нет, продолжай. Проведи рукой вот так, -он показал как, и я послушно обхватила пальцами нечто и сделала движения будто стягиваю что-то с него.
Парень вновь застонал и запрокинул голову вверх. Я свободной рукой коснулась волос вокруг органа. Жесткие и кучерявые, прям как у меня внизу.
– Встань, -хрипло сказал Ворон, и оторвал меня от своего нечто, поднял за руку вверх, а потом подтолкнул в сторону моей кровати.
После одиннадцати нам выделялись отдельные комнаты, и я сейчас была этому рада, а иначе бы стал бы при других мне показывать себя Ворон. Я послушно легла на кровать, а парень задрал мне платье и раздвинул ноги.
– Теперь моя очередь, -сказал он хрипло мне на ухо, а его нечто приятной тяжестью стукнуло по бедру.
На миг он прижался всем телом ко мне, а потом опустил вниз, и решительно стащил трусики. Я послушно замерла, ощущая желание опустить юбку и сдвинуть ноги. Парень замер, изучая меня там, а потом коснулся рукой, чуть раздвигая мои створки пальцем и поглаживая там. Я потрясённо замерла, ощущая как разливается приятное тепло там, и чуть становится влажно. А потом он лизнул меня там, и я от неожиданности вскрикнула. Ворон провел языком еще, чуть глубже проникая внутрь, а потом ускорил движения. Что-то изменилось во мне, и я выгнулась ему на встречу, но не от боли, а от каких-то новых, непонятных чувств. Рот раскрылся, будто в крике, но я не кричала, исторгнув какой-то новый для себя звук. Парень сделал еще несколько скользящих движений языком, а потом остановился. Я ощутила, как ледяной воздух буквально опалил меня там, где еще недавно касались его губы и язык.
– Дальше опасно, -сказал с сожалением Ворон. – Но потом, если продолжать происходит инициация.
Я потрясённо замерла, ощущая неясно томление и тяжесть внизу живота. Как приятно и интересно, хочу узнать что же будет дальше. Скорее бы в школу.
Потом было четыре месяца ожидания поступления в школу, но Ворон больше ко мне не прикасался, лишь иногда смотря на меня темнеющим взглядом, словно видел впервые и хотел рассмотреть всю: с ног до головы. Я неизменно краснела под его взглядом, и ощущала какое-то томление внизу, вспоминая его прикосновения.
Глава 2
Вот и настал долгожданный день. Сегодня нас четверо: я, Ворон, Лис и Роза идут поступать в школу. Всем нам есть по шестнадцать. Ворон держит меня за руку, а Лис ведет Розу. Нянька идет впереди, показывая дорогу, и неся в руках наши дела. Я счастлива! Я взрослая и наконец-то пройду инициацию.
Здание школы было в три этажа. И рядом было общежитие, поделено на женское и мужское. Жаль, я привыкла что Ворон, Лис и Роза рядом. Мы вошли в ворота, а затем, пройдя лужайку, где сидели и лежали, подставив тела под солнце, ученики, поднялись по ступенькам и открыв красивую резную дверь вошли в школу. Я оглядывалась, отмечая огромный стенд, где висели фотографии учителей и были лучшие ученики школы. «Хочу оказаться там же,»– решила я, изучая невзрачных девушек на фото.
Нянька решительно повела нас в сторону, и мы оказались в толпе абитуриентов. Все испуганно переглядывались, не зная, чего ожидать.
– Пойду зарегистрирую вас, и узнаю какие вы по счету будете, – сказала нянька, и куда-то ушла, а мы остались, держась вместе.
Ворон уверенно держал меня за руку, оглядывая окружающих парней и девчонок. Я насчитала восьмерых.
Все они держались группками, видать, как и мы, прибывшие из своих школ.
Вскоре, рассекая словно извозчик на бешенной упряжке, появилась нянька, и все расступались, уступая ей дорогу.
– Восемьсот тридцать семь сто двенадцать, -сказала она Ворону, – ты идешь сейчас.
Ворон кивнул, и бесстрашно шагнул за дверь, на прощание чуть сжав мне руку.
Следующая шла я, потом Роза и Лис.
– Выходить будете в другую дверь, там вас сразу отправят на расселение, и мы пока не увидимся. Не забывайте свой дом и свою няньку, -со слезами сказала нянька, и обняла нас.
Потом вручив нам дела, ушла, пожелав стать ее гордостью и лучшими учениками. Мы послушно, как болванчики кивали, ощущая волнения и находясь мыслями уже далеко.
Наконец дверь открылась и пригласили меня. Я послушно пошла, крепко сжимая папку со своими документами.
Я окинула комнату, с удивлением наблюдая шесть человек, сидящих в креслах, и одного парня с увесистой папкой в руках. В центре стояла широкая кровать, а перед ней зеркало, направленное так, что все отражающееся в нем было видно комиссии. У изголовья кровати парень привязал какие-то ремни, а на столик возле нее положил плетку и резиновую палку.
В комиссии сидело три мужчины и три женщины. Они со скучающим видом смотрели на парня.
– Суккуба, документы, -сказал один из мужчин, и я, вздрогнув, подошла к нему, передавая папку.
– Приступим, – сказала женщина. – Вайолет, тему дипломной и приступайте, или вы считаете, что мы до вечера вас будем ждать.
Парень засуетился.
– Вайолет, -сказал он громко. – Влияние боли на разжигание страсти в неопытных суккубах.
Я напряглась. Боли…но я, думала, надеялась…
– Извините, – попыталась я возразить.
– Вы отказываетесь от инициации? -с брезгливым выражение спросила женщина.
Я поспешно замотала головой.
– Нет, просто можно как-то без боли, -неуверенно начала я, но меня грубо прервали.
– Нельзя, продолжайте Вайолет.
Тот подошел ко мне, и со всей дури ударил кнутом. Я взвизгнула от боли и попыталась увернуться. Он сделал новый замах. Я не раздумывая врезала ему между ног. Парень согнулся, а поблагодарила мысленно Лиса, обучившего меня этому приему. Один из мужчин вскочил, выхватил плетку, и с силой ударил меня. Я рухнула на пол, а он подхватил меня, и разорвал на мне одежду. Я испуганно заскулила, понимая, что все идет не так, как показывал Ворон. Меня переложила на кровать. От страха на глазах выступили слезы.
– Вы слишком изнежены для суккубов, – сказал этот мужчина. – Но мы это исправим.
Он схватил мои руки, и затянул над головой ремнями. А потом вставил мне в рот кляп. Я испуганно скулила. Между ног он вставил мне какую-то палку и тоже привязал ноги, а потом начал медленно несильно стегать меня плеткой, чуть усиливая постепенно напор. Я всхлипывала. Мужчина поднялся выше, хлестнув по треугольнику волос внизу живота, я испуганно замерла, ощущая всплеск боли и одновременно прилив крови к животу и увлажнение ниже. А мужчина уже прошелся плеткой по груди, отчего соски напряглись и покалывали. Я ошарашенно лежала, позабыв кто я и где я. Со мной была лишь боль и жар внутри. Тем временем мужчина сменил плетку на палку и начал постукивать меня ею, повторяя маршрут хлыста, но у лона он замер, а потом концом палки надавил мне внутрь, где раньше меня ласкал лишь Ворон, я замерла, ожидая продолжения, но мужчина с усмешкой глядя в мои распахнутые глаза, убрал палку, и припав губам ко мне там, укусил. Я вскрикнула, но мой крик не услышали. А мужчина уже пил мои соки, а потом пальцами сжал соски. Я выгнулась от боли, пронзившей меня словно током насквозь. А мужчина уже лег между мои ног и приспустил брюки. Я ощутила, как его твердое нечто уперлось мне внутрь, а он заглянул своими серыми глазами в мои и резко вошел, пронзая меня насквозь. Я закричала под ним, забилась в путах, пытаясь вырваться от боли, но мужчина начал двигаться, своим обжигающим клинком нанося новую боль. Слезы струились по щекам, а он все наращивал темп, пока внутри меня словно что-то не произошло и я не ощутила волны жара, охватывающие тела. Мужчина, не переставая смотря в мои глаза, наклонился и укусил меня за сосок, и я вновь вскрикнула от боли, ощущая волну боли и жара, мчащуюся по телу. В следующий момент мужчина приподнял меня и ускорился, разрывая на части. Я вскрикнула, ощущая, как теряю сознание, а по телу разносится какая-то истома, от которой хотелось плакать, но не от боли, а от какого-то странного переполняющего счастья.
Мужчина встала, молча развязал меня и повернулся к Вайолету.
– Вот как надо было. Не сдал. Свободен, -сказал он, а затем повернулся ко мне.
Я в шоке лежала, рассматривая кровь на его нечто. Мою кровь.
– Поздравляю с инициацией. Мощно вышло, а ты переживала, -вдруг с улыбкой сказал он.
– Можете проходить в ту дверь. Там помоетесь, и возьмете одежду, а потом возвращайтесь сюда.
Мужчина пошел за мной следом. На мой недоуменный взгляд он пояснил.
– Душ один. Не будем задерживаться. Быстро помоемся и вернемся.
Я испуганно замерла, но послушно вошла с ним внутрь.
Мужчина включил воду и вошел под упругие струи, а потом за руку втащил туда и меня.
– Мойся и не отвлекайся, -сказал он, быстро намыливаясь и смывая с нечто мою кровь.
Я смотрела, как это нечто совсем стало меленьким и сморщенным. И этот малыш сделал мне так больно? Не может быть, я же чувствовала, что он был большой как у Ворона, но это…и как это понимать. Вдруг под моим взглядом он стал опять наливаться и увеличиваться. Я как зачарованная, протянула руку, и коснулась вожделенного органа, утоляя любопытство.
– Сама виновата, -пробормотал мужчина, и в следующий момент он притянул меня к себе и впился в мои губы.
Я поняла, что так в книгах описывали поцелуи. Это был мой первый поцелуй. Мужчина проникнул языком сквозь мой рот, а потом стал там кружится, словно танцуя и задевал мой язык, будто приглашая с собой. Я неуверенно попыталась подвигать своим, и мужчина прижал меня крепче. Я обняла его шею, а он приподнял меня за попу. Мои ноги обхватили его пояс. И он резко заполнил внутри меня собой. Я вздрогнула от неожиданности, ощущая новый виток боли, но он замер и боль утихла. А его язык все так же атаковал, вызывая новый прилив жара внутри. Мужчина начал двигаться. И я застонала, сама удивляясь этому, а потом он что-то сделал, и я потеряла на миг сознанье. Когда пришла в себя, он уже вышел. Его нечто опять стало маленьким. Мужчина гладил меня по спине и целовал лицо под струями душа.
– Придется с тобой позаниматься, моя дорогая, -хрипло сказал он. – Дополнительно.
Я кивнула, не осознавая зачем. За что получила новое прикосновение губ к своим. Потом мужчина поднял меня, сам помыл и помылся сам. Он оделся, и пока я задумчиво смотрела на него, прибывая в облачных далях, помог одеться и мне. Его шлепок по попе вывел меня из ступора.
– Пойдем, моя дорогая.
И мы вышли из душа к приемной комиссии.
– Что-то вы долго, – сказала одна из женщин.
– Проверял мою личную ученицу, -сказал мужчина.
Все переглянулись и улыбнулись.
– Давно вы на обучение никого не брали, -с улыбкой сказал один из мужчин.
– Не находил желания, -со смешком ответил мужчина.
Все вновь заулыбались, а он спросил меня.
– Какое имя ты выбираешь себе? – спросил с нежной улыбкой мужчина.
Я задумалась. Почему-то Лайлой уже быть не хотелось. Ангелом…не поймут. Не знаю. Почему-то хотелось, чтобы меня назвал мой первый мужчина.
– Назовите вы, -попросила я, увидев, как в изумлении распахнулись его глаза.
– Ты уверена? – хрипло спросил он.
Я кинула.
– Твои уста подобны меду, которым невозможно напиться…так и хочется наслаждаться ими вновь и вновь, -сказал мужчина. – Мелитина. Отныне так тебя зовут, ибо это имя переводится как услаждающая медом, это ты моя дорогая.
Я счастливо улыбнулась. Я бы лучше себе и придумать не смогла. Мелитина. Услаждающая медом.
Потом было заселение, и я с радостью узнала, что здесь у каждого отдельные комнаты. Моей соседкой оказалась Роза, оставившая себе это имя и Адель. Я разлеглась на шелковых простынях, и посмотрела в потолок. А внутри меня словно пели птицы. Мелитина. Я– Мелитина. Я– суккуба Мелитина.
