Текст книги "Доберман (СИ)"

Автор книги: Tiger_Bush

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

========== 1 ==========

Осеннее утро было промозглое, даже шарф не спасал: тело мое так и остывало, аки труп. Но я продолжал выгуливать Вига, в конце концов, солнышко я свое любил до поросячьего визга. Да и как не любить это рыжее маленькое чудо! Померанец мне отвечал преданной любовью, и подозреваю, кроме него никто так мою тушку не боготворил. Опустим момент с миской и выгулом два раза в день – я верю в искренность моего питомца. Сегодня же он был немного не послушен. Ладно, лукавлю, он вообще меня не слушал, срал, где хотел, а мне приходилось с этих труднодоступных мест его говно собирать в пакет. Жил я в центре, в новострое под модерн. Там мне родители урвали микростудию, зато свою. Понимал, что с прицелом на свою старость под ренту, потому что понимали, что внуков им не подарю, так как любимый сына уплыл в голубые дали. Также это давало мне пищу для ума, что надо как-то умудриться найти в этом циничном мире свое профессиональное место под солнцем и съехать с квартирки до завуалированных намеков от маман.

В общем, я весь был занят мыслями и собиранием какашек, когда Виг взвизгнул и громко тявкнул, прячась между моих ног. Я медленно разогнулся, а то худоба в теле была, а вот спорт как-то не прижился, и чтобы не хрустеть суставами лишний раз, выпрямлялся, как старикан.

– Собачонку свою придержи, а то Лорд покалечит.

Я уперся взглядом в высокого светловолосого мужчину в черном пальто и черных дорогущих ботинках. Собака была под стать своему хозяину – доберман с лоснящейся холеной шкурой. Зверюгу портил только один изъян – затянувшийся шрам на левом глазу.

Эсэсовец и его верный пес.

У меня даже озноб позвонки пересчитал.

– А вы своего…красавца. У меня собака незлобливая, он просто испугался, – в подтверждение моих слов Виг тявкнул. «Эсэсовец» ухмыльнулся и изрек:

– А еще и говорливая. Под стать себе подбирал? Или девок цеплять?

Я злобно зыркнул. Что еще за «милая» беседа с утра? Вот так живешь, никого не трогаешь, а тут…люди-собаки в черном.

– Потому что люблю маленьких и миленьких!

Лицо у мужика перекосило, а до меня доперло, что выразился я кривовато.

– Ты что, педофил?

Доберман утробно зарычал, Виг как-то странно мявкнул, даже не гавкнул, и я решил прекратить этот неудачный утренний променад. Мне еще на собеседование надо было ехать через два часа, поэтому я взял свое солнышко на руки и зло ответил:

– Пидорас! – и зашагал прочь. Пафос моей речи портил пакетик с собачьим дерьмом, который я нес с собой.

Красный диплом по связям с общественностью грел мое самолюбие и модный кожаный портфель от Донны Каран, который я урвал на распродаже в Берлине, куда меня возил мой первый и единственный любовник. В этом статусе он пробыл недолго, сам отмерив себе удобный срок. А я тогда был наивным влюбленным дураком и умелой схемы не заметил. В порыве гнева тогда много чего выкинул, но портфель не смог – уж больно он был хорош. А спустя неделю пришел к выводу, что мужики – дело проходящее, а вот качественный портфель – он такой один, а ведь еще посмеивался над бабскими заскоками про шмотки. Качественная тряпка ценна для любого гендера.

На собеседовании я горел стоваттной лампочкой и излучал помимо света знаний, еще и тепло улыбки, и, судя по финалу, я все-таки обаял моего будущего начальника. Антон Палыч был молод душой и подтянут телом, на столе держал фото семьи с двумя веселыми пацанами, красавицей-женой и золотым ретривером. На тему собак мы и зацепились. И чуял я, что моя любовь к животине стала дополнительным плюсом к моему приему на работу. А работать в этом холдинге – ой, как я хотел. Несколько журналов, пара газет, радио и штат дизайнеров – рай для связиста с миром вроде меня. Можно и статьи писать, и на радио программы организовывать и сайты придумывать. Да, я готов был жить на рабочем месте, если меня возьмут.

Меня и взяли. Провели по всем нужным точкам – отдел кадров, бухгалтерия, поздороваться с президентом и сказали быть в среду к 9 утра.

Домой я летел, а не ехал, весь разбрызгивая феромоны счастья и мурча себе под нос что-то из своего плейлиста на айфоне, обдумывал, как сегодня отметить такую большую радость. Забежал в закрытый двор, потом в подъезд, зашел домой и затискал Вига, который прямо как чувствовал мое настроение.

– Ну что, пойдем гулять маленький? – малыш затявкал и закрутился, так мы и вышли, купаясь в теплом медовом счастье. Ложка дегтя спустилась с верхнего этажа и плавно подкралась сзади. Первым среагировал Виг, жалобно заскулив и прижавшись ко мне, я обернулся и увидел того самого черного добермана. Псина оскалила зубы и уставилась на нас одним глазом. Я, недолго думая, подхватил шпица на руки и вжался в дверь. Циклоп подошел ближе, обнюхивая меня. Его пасть была в опасной близости от паха, и я предательски запаниковал, памятуя о том, что нельзя показывать никакого страха. Но это было выше моих сил.

– Фу! Пошел вон! – проблеял я. Зверюга даже на миллиметр не сдвинулась.

– Зачем же так грубо? Лорд всего лишь хотел познакомиться.

В гробу я видел такие знакомства!

– Простите великодушно, но он должен быть в наморднике и на поводке, а не ходить тут и «знакомиться».

На меня зло рыкнули, и я, кажется, произвел диффузное замещение с частью мой спины и входной двери. Виг дрожал и вжимался в меня не менее интенсивно.

– Он не безмозглая псина, – не менее зло ответил мне хозяин добермана. Мужчина спускался медленно, как издеваясь. Хотя почему как – так и есть! Вон и ухмылка выдает все его настроение. – Если на то пошло, то это вам следует надевать намордник на ваше пустоголовое рыжее нечто. Он быстрее кого-то покусает по тупости.

О! Это был удар ниже пояса! И я сделал немыслимое: отлепился от двери, гордо задрав подбородок, и пошел к лестнице. Эсэсовец стоял на площадке, сложив руки на груди, и явно насмехался. Сердце у меня билось в горле, оставить зверюгу за спиной было еще страшнее. Адреналин травил кровь, поэтому когда я понял, что почти подошел к лестнице, то сознательно задел плечом это быдло в черном. И трусливо припустил с лестницы. В ушах стоял смех, и могу поклясться, что псина его хихикала тоже.

Ненавижу!

Пока собирал «шоколадки» в соседнем сквере, мне пришла гениальная мысль, которая на тот момент казалась просто отличной, мозг пыхтел от злости и плохо анализировал. Если бы я хоть на секунду задумался, то вспомнил, что мэн ин блэк в курсе, где я живу. Но я не думал, а завернувшись в шарф по самые уши, на цыпочках подбежал к единственной двери на верхнем этаже и повесил десерт с «шоколадками» Вига.

Идти с моим другом Леликом мы решили в джаз-бар, клубы я терпеть не мог, а музыку любил. Хотелось нарядиться, что я и сделал, надев узкие черные джинсы, приталенный пиджак цвета темного шоколада, что великолепно оттенял мои волосы, а водолазка мышиного цвета связывала весь ансамбль гармоничным акцентом. Я как раз надевал начищенные туфли, когда в дверь позвонили.

– Лелик, Везувий извергнулся, что ты не опоздал, мон ами? – не глядя в глазок и почти не разгибаясь, я открыл дверь. С той стороны молчали, а я уперся взглядом в черные берцы. Берцы! Вскинулся и побледнел – на моем пороге стоял эсэсовец в полной боевой готовности: черная термо-водолазка, черные милитари-штаны, заправленные в берцы. Черную куртку он небрежно держал на пальце за спиной. Дверь я закрыть уже не мог, ее подпирала правая мощная нога мужчины.

– Простите великодушно, – передразнивая мои слова, – мне какой-то пидорас на дверь собачье говно повесил. Не знаете, кто это мог быть?

На слове «пидорас» он сделал особое ударение.

Вот и вся гениальная идея, мать ее. А мне ведь на работу в среду, синяки не сойдут.

Серые глаза так и прожигали меня с ног до головы, как будто он зажженными сигаретами меня пытал. Больно было физически.

Спас меня балбес Лелик, появившийся позади мужчины.

– Прррривет! Я не помешал? – голубые глазки друга так и бегали с меня на эсэсовца. – А я винцо привез и сыр. Можем отмечать.

Он протянул руку белобрысому демону и представился:

– Леонид.

Я сглотнул. Лелька руками работал. Дизайнер, иллюстратор. Руки ему были нужны. Мужчина ухмыльнулся и протянул руку, а меня накрыло таким страхом за друга, что я кинулся на эсэсовца, прижался к нему всем телом, оплел руками, чтобы он не смог резких выпадов сделать, и прошептал:

– Не бейте. Пожалуйста.

Ростом я был ниже, поэтому голову пришлось задирать. Эсэсовец сначала напрягся, уставился на меня удивленным взглядом, а потом…разозлился. Схватил пятерней за волосы на затылке и задрал голову до хруста, потом приблизился так, что наше дыхание смешалось и прошептал:

– Сегодня не буду.

Резко отстранился, схватил руку Лельки и представился:

– Андриус. Извините, мне пора.

И растворился в тенях лестничной площадки. Лелик стоял, как истукан, с вытянутой рукой и пялился в пустоту.

– Кто это было? – в шоке просипел друг.

– Сосед с верхнего элитного этажа.

– Мурат, ты отхватил такого бога и ничего мне не сказал?! – Лелька отмер и повернулся ко мне, всучивая пакет с едой. Я втащил его внутрь и громко хлопнул дверью. Меня трясло.

– Не пара мы, придурок. Он мне шею свернуть хочет. Подгадил я ему в прямом смысле.

– В каком таком прямом? Обдристался на радостях от клизмы?

– Дебил недоделанный – вот кто ты! – я уже кричал на него. Я ему про проблемы, а он мне про секс. – Конфликт у меня с ним на почве собак.

– Че? – совсем затупил Лелик. – Собак? Доггистайл не разделяет?

Тут я уже завыл, ко мне подключился и Виг, вылезший из укрытия. Ну да, не защитник.

– Собаку я его обидел. Видимо, сильно. А потом дерьмо собачье на дверь его повесил, чем уже обидел его. Сильно. Сечешь?

Лелька сначала заржал, потом подавился и уставился на меня.

– Он гомофоб?

– А ты не заметил?

Леонид развел руками и честно признался:

– Он так на тебя зыркал, а уж когда за голову схватился, то думал засосет по гланды. Мне даже неудобно было рядом стоять.

– По гланды? – тупо повторил я. – Еб твою мать, Лелик! Да как ты вообще еще жив с такой оценкой человеческих эмоций! Ты что ли хруст моей шеи не слышал? Повезет, если органы не отобьет в следующий раз своими берцами.

– А ты ко мне переезжай, – выдал умную мысль Лелька. – Мужик остынет и успокоится.

Предложение было очень заманчивое, поэтому вместо джаз-бара я быстро собрал сумку, вещи Вига и трусливо сбежал в ночи с Леликом в его двушку в «спальнике» на окраине города.

Леонид с грозной фамилией Валуев был моим самым близким другом. Мы с ним спелись, когда вместе драпали из клуба, где к нам прицепилась пара принцев-самцов королевства под радужным флагом. С Лелькой тогда мы просто разговорились и выпивали за барной стойкой. Пришли туда, как и многие под лозунгом «а вдруг…» – гей-клуб, романтическая дурь в голове, что у любви нет пола. А получилось, как получилось. Как всегда и получается.

В общем, клубы мы после того случая возненавидели.

Чашка с черным чаем приятно согревала мои ладони, Виг с упоением грыз свою любимую косточку и даже внимания не обращал, что декорации обиталища изменились. От рефлексии меня отвлек неожиданный вопрос:

– Мурат, так, а что делать-то собираешься? Поговорить с этим красавцем тебе придется, ты же не будешь прятаться от него всю жизнь.

– А что бы ты сделал?

– Нуу, – протянул Лелик, постукивая себя по губам. Рыжие веснушки весело вспыхивали на лице от настенного бра около кухонного стола. Медные волосы тоже искрили. Лелька весь был похож на огненного кота. – Я бы попробовал задобрить.

– Задобрить, – повторил я беззвучно одними губами.

А ведь и правда, нужно извиниться, но на расстоянии.

– А как ты вообще понял, где он живет? У тебя же шестиэтажный дом.

– На один подъезд – только одна двухуровневая квартира, то есть начиная с пятого этажа там больше никого не может быть еще. А он всегда сверху спускался.

– Богатый красавец. Мурчик, надо было не говно в пакете на дверь вешать, а свои фотографии в нижнем белье, ты же у нас типа восточная экзотика. Авось, и клюнул бы, – постучал по своему лбу Лелик. – Долго ты будешь Славу своего мумифицировать в районе грудной клетки? Пора идти дальше!

– Да не думаю я о Славе, – соврал я.

– Ага, – сразу почувствовал обман друг и хлебнул громко чай. – А! Виг! Не грызи мою обувь!

Мое солнышко переключилось на кеды Лелика, пока мы тут задушевные разговоры вели. Вскоре усталость взяла свое, и мы все пошли спать.

А в среду без пятнадцати девять я уже сидел на стуле около стойки ресепшн, ожидая Антона Палыча. Он пришел запыхавшийся, махнул рукой и пошел в сторону своего кабинета.

– Мурат, отлично выглядишь. Надо тебя сегодня взять на переговоры с нашей ювелирной королевой. Дам тебе их ТУ – будет твое первое задание. Стол твой еще не привезли, поэтому у меня располагайся пока.

Начальник кивнул на второй дополнительный стол к основному. Тот был завален папками. Я быстро взглянул через полупрозрачную перегородку на пустой угол около окна и представил, как через пару дней начну там обживаться.

– Можешь использовать свой ноутбук. Только Мите – нашему админу, отдай на проверку и к обеду уже сможешь использовать.

– Спасибо. Завтра принесу тогда. – Я уже расчищал себе уголок для работы, как неожиданно осознал, что в свой ночной побег не прихватил одну очень важную деталь своего рабочего процесса – макбук.

Вечером нужно было ехать в студию в любом случае.

Переговоры измотали. Раиса Вениаминовна оказалась дамой спесивой, на все предложения по продвижению ее трех ювелирных бутиков накручивала выбеленный локон на палец с бордовым когтем. Пафос и безвкусица в одежде из нее перли танком. Антон Палыч немного промахнулся с тем, что взял меня на переговоры – эта фурия меня возненавидела с первого взгляда. Причину я, естественно, не понимал, но догадывался по тому, как она остановилась взглядом на моих часах – недорогие Swatch, но я их обожал. И эти самые часы выглядели дороже, чем бОльшая часть ее золотых «погремушек».

Для слайдшоу на будущий сайт я попробовал отобрать лучшее, распечатал четыре стильных варианта дизайна. Написал статью в стиле Одри Хепберн и Завтрака у Тиффани, а вишенкой на торте был дизайн дисконт-карт для клиентов.

Одним словом, старался вытянуть местное «Золотое сердце» на уровень Cartier. Но не судьба. Все вернулось к красным и золотым цветам, дикой мелькающей рекламе на сайте и флаерам по почтовым ящикам. Хотелось зарычать от такого убожества, но я лишь тянул губы, молясь, что кожа на них не треснет.

Когда все закончилось, даже Антон Палыч ослабил галстук и уже в машине прошипел:

– Это такая вульгарщина, что у меня рука не поднимется на это безобразие наш логотип ставить. Хорошо, что в наше портфолио включать не обязаны. Ты молодец, хорошо держал мину. Завтра займемся нормальным клиентом. Тебя до метро?

– Да, спасибо. – На тираду про Королеву я решил ответить нейтрально, вряд ли начальник оценит мое словоблудие. – Любой опыт ценен, все в копилку.

– В копилку?! Хорошее выражение, – Палыч хмыкнул, – не забывай его. А вот и Петроградка. Завтра уже стол привезут, переедешь к себе.

Я кивнул с улыбкой и пожал руку. Быстро выскочил из ауди и решил пройтись до дома пешком. Надо было купить извинительный пакет-презент для эсэсовца и как-то этот конфликт обнулить, ведь Лелька прав – сидеть у него вечно я не смогу.

========== 2 ==========

Я зашел в Лэнд на Толстого, и проторчал час в дорогом магазине, пытаясь найти лучшее соотношение между видом продукта и моим фальшивым извинением. Да, извиняться я совсем не хотел, хотя понимал весь уровень дебилизма поступка. В детском саду и то умнее троллят. На вид мужик был серьезный, собранный, злой, а значит, надо поддержать первые два качества и найти антагонизм для третьего.

Я как раз изучал полки с крепким алкоголем, когда около меня появился ассистент.

– Что-то подсказать?

– Хорошее, крепкое и адекватное по цене.

Он, не глядя на шкафы, быстро назвал марку – Tullamore Dew. Я пошарил взглядом по полкам и нашел подарочную упаковку с двумя бокалами.

– Спасибо. Беру.

Когда я довольный подходил к кассе, наткнулся на детский отдел, а там черными пуговками на меня смотрел миленький круглый пингвин.

– А вот и антагонизм.

В подъезде я переложил презент в крепкий черный бумажный пакет и на подоконнике быстро написал записку с извинениями. Подписался Муратом, но дух противоречия дергал меня за уши и нашептывал, что надо добавить еще одно слово, чтобы весь этот «извинительный» пакет не порвался от собственного пафоса. Поэтому я размашисто добавил после имени «пидорас» и положил записку на видное место. Пристроил пакет на ручку огромной двери и побежал к себе.

В квартире было тихо без Вига и тоскливо. Я смотал зарядку, положил ноутбук в чехол, заглянул в гардероб и уже начал обуваться, как в дверь позвонили.

Глазок выпуклой линзой показывал мне эсэсовца.

– Как черт побери? Я же не шумел, – нашептывал себе я, попутно открывая дверь. Цепочку не снял.

– Добрый вечер, – сказали мне низким приятным голосом в щель приоткрытой двери. Эсэсовец стоял близко, в коридор сразу затянуло аромат пряного аромата Del Mar.

– Здравствуйте, еще раз извините. Эта глупая выходка.

Он усмехнулся, и взгляд стал острым.

– Простите Мурат, но я не пью крепкий алкоголь. Так что ваши извинения принять не могу.

– Минуточку, – я прикрыл дверь, чтобы отцепить цепочку и открыть ее нормально, меня аж потряхивало от злости. Я рванул дурацкий элемент замка, чуть не выдрав его с корнем.

– Уважаемый Андриус, мы же взрослые люди и понимаем, что это формальная вежливость. Пить вас никто не заставляет. Передарите в конце концов. Но давайте будем считать, что кошка между нами не пробегала, – закончив, я сложил руки на груди и только сейчас заметил, что он стоит с моим пакетом.

Он наклонил голову влево и прищурился, пристально изучая меня. Молчание затягивалось.

– Простите, мне надо ехать.

– Судя по сумке, вы съезжаете.

– Да… Нет.

Он закинул голову и бархатисто рассмеялся.

– Неужели это я вас так напугал?

– Безусловно нет! – процедил я сквозь зубы, а сам диву давался его чутью.

– Раз так, – улыбка у него была хитрющая, – то приглашаю в субботу вечером ко мне. И весь инцидент будет исчерпан. Можете взять своего песика. Буду ждать в восемь.

И в руки мне перекочевал пакет.

Я захлопнул дверь в полной прострации и присел на пуфик в коридоре, поставив пакет себе на колени.

– Вот это да! Виг, малыш, да нас решили сожрать заживо.

В пакете был только алкоголь, записки и пингвина не оказалось.

Мой страх совершенно не разделил Лелик, усердно дожаривая картошку и умудряясь говорить со мной и отражать мимику лица своей спиной.

– Андриус к тебе подкатывает. Говорю тебе. Ну не будет мужик-гомофоб возиться со всем этим абсурдом, аккуратно выкуривая тебя из норы.

– Уже Андриус! Быстро ты, Лелик, перешел на темную сторону. А если там меня будут ждать еще пять человек, или опоит меня и потом в лесу меня найдут изнасилованного? Ты вообще представляешь, что он может сделать со мной! – мое воображение было не остановить. Теперь я действительно боялся, очертания угрозы перестали быть эфемерными.

– Эй, стопэ! Ты что себя накручиваешь! – Лелька постучал деревянной лопаткой по сковородке и переложил еду в тарелки. – Давай так, вместе пойдем.

– Чтобы нас вдвоем по кругу пустили? – нервно спросил я у спины друга. Спина выпрямилась и уверенно заявила:

– Во-первых, мы сразу предупредим, что оповестили всех, где мы. Во-вторых, скажем, что если не выйдем на связь через час, то ОМОН прибудет через десять минут.

– Лель, ты точно картошку жарил с белыми грибами?

Парень подошел к столу и звонко поставил тарелки, садясь за стол.

– У меня ж дядя из этих. Предупредим, я не шучу. Но пойти должны, иначе ситуацию не решить.

Ворочаясь в кровати и задевая ногами спящего Вига, я весь измучился от дурости, которая загнала меня в такой темный угол.

Весь четверг я готовил план обновления сайта, ТУ в дизайнерский отдел на новый брэндбук и продумывал идеи, которые могли бы заинтересовать нового заказчика – крупного игрока на рынке систем безопасности и слежения. Выяснилось, что крупный игрок – близкий друг президента холдинга, а значит надо костьми лечь и ублажить, поэтому с работы я ушел не в шесть, а в восемь на пару с начальником. Антон Палыч подготовленной работой был доволен, но пока не хвалил. Рано. Вот закроем завтра встречу продуктивно, можно будет и расслабиться.

В пятницу в одиннадцать утра в конференц-зале было пусто. Я сидел и крутился на стуле, перепроверяя свои записи. Антон Палыч не приходил, зато пришел заказчик.

– Доброе утро.

Я поднял глаза и выронил папку. Бумага разлетелась по полу, покрывая дорогущие туфли, которые мне уже были знакомы.

– Что вы здесь делаете? – я даже встать не мог, так и прирос к креслу.

Мужчина ухмыльнулся и спокойно ответил:

– Андриус Орбакас – владелец компании Сириус.

Святые яйца! Остановите Землю – я сойду! Как? Как можно было так вляпаться! Ведь он теперь может просто из принципа отвергать все предложения.

Он наклонился и собрал выпавшие листы, отдал мне, пристально разглядывая.

– У тебя хороший вкус, яркие цвета. – Я настороженно посмотрел на свой темно-синий пиджак. Ничего кричащего, хороший кежуал. – Под своего шпица подбираешь?

Не-на-ви-жу!

Но как только я открыл рот, в зал вошел сам президент – огромный шкаф с короткой стрижкой черных волос.

– Дрюс! Сто лет, тысячу зим! Ты почему не зашел, когда прилетел в Питер? – мужчина смял друга в крепких объятиях. Эсэсовец тоже в долгу не остался, похлопав этого медведя по спине.

– Да закрутился, пока кадровые перестановки делал, пока проблемы разгребал. Кто ж знал, что Баринов так подгадит, – уже садясь в кресло и не обращая никакого внимания на меня, продолжали свою беседу два старых волка. Точнее, волк и медведь.

От знакомой фамилии меня передернуло, и еще больше стало хреново на душе. Мало того, что супер-пупер заказчик – мой конфликтный сосед, так еще и каким-то непостижимым образом он знает Славу. Сомнений в том, что это он – не было никаких. Его профиль работы и его стиль: никогда он не отличался чистоплотностью и принципами. День откровений, прямо.

Я постарался слиться с мебелью и не отсвечивать, не понимая, куда делся Палыч.

– Кишкис, принеси нам кофе и начнем, – Андриус выразительно посмотрел на меня. Президент хрюкнул и обратился ко мне более официально.

– Андриус, познакомься, это наша молодая кровь – Мурат Алиев – специалист по рекламе. Очень толковый малый, – потом перевел свой взгляд на меня и вежливо попросил: – Мурат, принеси, пожалуйста, капучино из кафе. Не хочу разбивать наш мужской коллектив вызовом секретаря.

– Конечно, Виктор Юрьевич. Сейчас будет сделано, – два раза объяснять мне было не нужно и так понятно, что они хотят остаться без длинных ушей. А стоя в очереди за напитками, я вдруг осознал, что эсэсовец меня как-то хитрожопо оскорбил на своем языке, вспомнить бы…

Совещание прошло напряженно. Я весь испариной покрылся, пытаясь не взорваться от словесных игл, которые эсэсовец мне под ногти загонял. Подмечал он ошибки правильно, но тыкать во все носом и возить по столу было излишне – я же не отрицаю, принимаю все поправки. Но чем меньше я использовал букв в ответе, тем красноречивее становился Андриус.

– Дрюс, потише. Мы для этого и обсуждаем предложения. Зачем ты опять склоняешься к узкой специфике. Предложение Мурата – грамотное. Хочешь расширить клиентскую базу – разговаривай на понятном языке. И чем проще, тем эффективнее, – заступился за сотрудника Виктор.

– Потому что мне не нужен поток безмозглых клиентов, которым надо камеру в игрушку впихнуть, чтобы за наемным персоналом последить. У меня серьезное оборудование, а не наборы юного шпиона, – заводился Орбакас.

Я расслабил галстук-удавку. Как же сложно, когда у человека есть только одна точка зрения!

– Давай сделаем так. Мурат у тебя поработает неделю, а потом внесет корректировки в план презентации и мы снова все обсудим.

Эсэсовец замолчал, прищурив глаза и согласился:

– Хорошая идея. Буду ждать его через две недели, – потом вцепился в меня пристальным взглядом и добавил: – Все понял, кишкис?

– Да, – без энтузиазма ответил я.

Виктор Юрьевич сразу испарился, оставляя нас вдвоем. Андриус забрал распечатки к себе в портфель, даже мой набросок дизайна сайта от руки и быстро ко мне подошел, я даже не успел метнуться к двери.

– Завтра в восемь у меня. Ты не забыл? – тоном, не терпящим возражений.

– Господин Орбакас, поясните мне, пожалуйста, цель моего визита к вам? Может быть, лучше встретиться на нейтральной территории?

– Некогда мне с тобой по ресторанам разъезжать. Зайдешь на чай и выйдешь через сорок минут.

Отлично, даже таймер установлен. И при чем здесь это «разъезжать по ресторанам»? Как будто я его разводить на что-то собрался, а он – волчара – все чует и не дает. До чего же приятный человек.

От этой приятности тошнило.

– Хорошо, буду вовремя. Сорок минут уделить могу.

На этой доброжелательной ноте и разошлись.

В субботу перед выходом Лелька все-таки не сдержался и сказал свое веское фэ:

– Ладно, меня не берешь, но зачем ты надел этот жуткий растянутый свитер?

– Я не на свиданию еду, а по делам.

Леонид вздернул аккуратные брови и простонал:

– Да на свидание ты едешь, болезный. На свидание! Ну, не приглашают в гости парня, который подписывается лаконичным «пидорас». А мерзкий характер и подколы – это все от неудовлетворенности. – Лелька властно направил на меня свой перст. – Вот и удовлетвори его.

– Лель, ты в своем уме вообще?! Я тебе который день вещаю про то, что этот тип меня презирает, насмехается надо мной, а ты меня только что за ручку к нему не ведешь.

– Потому что ты долбоеб, который даже не пытается пофлиртовать.

– Все! Не могу больше. Поехал. Не забудь набрать меня в восемь сорок.

И я вышел за дверь, на ходу надевая парку. Свитер и правда был ужасный: серый, с затертым красным символом супермена. Висел на мне тряпкой, но сейчас он был броней для меня.

Лелик прав в одном: все от неудовлетворенности, только не Андриус ей страдал, а я. Мужчина занимал мои чертовы ночные фантазии.

Без пяти восемь я позвонил в дверь. Послышался звук открывающихся замков, потом лай и вот наконец щелчок на входной двери. Андриус был в спортивном черном костюме (других цветов у него что ли нет?), а в ногах крутился доберман.

– Лорд, успокойся. Дай войти.

– Добрый вечер, – поздоровался я, протискиваясь внутрь. Доберман подозрительно радостно меня встречал, потом подбежал, обнюхал и задрал морду. Черный умный глаз смотрел на меня с вопросом. Я недоуменно посмотрел на хозяина. Андриус тер пальцем подбородок и ухмылялся.

– Он спрашивает, где твоя собачонка.

Я удивленно вернул взгляд и сказал:

– Где Виг?

Лорд гавкнул и завилял хвостом.

– Он остался с моим другом. – Доберман заскулил и ушел в зал, а я только сейчас огляделся, охреневая от масштабов квартиры. Шикарный стильный лофт. Не квартира, а мечта.

– С Леонидом?

Я снял парку и ее у меня забрали, вешая в шкаф.

– С ним, а что? – разуваясь, я не видел выражения лица Андриуса, но по ответу мне показалось, что настроение у него хорошее.

– Ничего. Проходи в гостиную, я принесу чай через пять минут.

Хозяин квартиры дал мне тапки, кивнул в сторону просторной гостиной, а сам свернул направо. Я вошел в зал, краем глаза замечая, как Андриус возится на не менее большой кухне и сел на кожаный диван около встроенного камина. Я вертел головой, впитывая каждый образ легкого, уютного и воздушного дизайна. Зонирование было очень грамотным: вроде все открыто, везде свет и воздух, но спальня, как и кабинет были закрыты от глаз. На противоположной стене я увидел инсталляцию из черно-белых фотографий, в центре которой был снимок Андриуса с симпатичной девушкой. Смотрелись они обалденно красиво.

Таким фотографиям завидуешь, а из мелочности себе нашептываешь, что снимки – это фальшь, позерство. Только вот я не чувствовал никакой искусственности.

Мужчина принес поднос и поставил его на журнальный столик.

– Ты сегодня изменил своему стильному имиджу?

Я хмыкнул и съязвил:

– Так не для Вига одевался же, – для полной картинки, пожав плечами и вздохнув.

– То есть для меня ты будешь одеваться так? – забирая со стола большую кружку с парящим чаем.

– Для вас я вообще не собираюсь никак одеваться.

– Оу, – низко рассмеялся Андриус, – а как же свидания и прогулки за ручку?

Я смутился, глотнул чай слишком быстро и обжег язык, поэтому ответил резко, растеряв всю свою надменную язвительность.

– Вы меня не так поняли. Точнее поняли, но троллинг живых людей, видимо, у вас любимое хобби.

Андриус рассмеялся громче.

– Давай вне работы будем на “ты”. Не такая у нас и большая разница в возрасте, хотя выглядишь ты восемнадцатилетним девственником.

Вот зачем эти намеки и подколки?

– Хорошо сохранился. Но я бы хотел оставить дистанцию, если вы не против.

– Против. Объясни причину, – эсэсовец начинал злиться.

– Господин Орба…

– Мурат! Прекрати выкать! Это уже не смешно.

Действительно, не смешно. Еще не хватало переводить этого мужчину на новый уровень близости. Я разозлился и вскочил на ноги – погостил и хватит.

– Сидеть! – грозно рыкнул Андриус.

Я и Лорд сели: он на пол, а я шлепнулся обратно на диван. Но шок прошел быстро – я вскочил снова и зло ответил:

– Я не собака! Не смейте кричать на меня! Вы мне никто…

Перебил мою тираду скулеж. Андриус тоже вскочил вслед за мной, и мы оба испуганно уставились на лежащего Лорда. Вид у него был несчастный, грудная клетка ходила ходуном, а по телу пробегал легкий тремор.

Мужчина кинулся к собаке и начал гладить красивый лоб, тихо приговаривая: – Мальчик, тихо. Тихо. Сейчас вызову врача.

Я тоже присел на корточки и провел рукой по поджарому телу, Лорд снова заскулил, а у меня сердце сжалось. Я снова аккуратно провел пальцами по животу, боясь нащупать лишнюю выпуклость. С Вигом я такое проходил, по моему недогляду, будучи щенком, он проглотил кусок игрушки, тогда обошлось – дали слабительное и все само вышло.

– Что значит не работаете по выходным! – рычал в трубку мужчина. – И что мне делать? Смотреть, как он загибается?

–…

– Да что вы говорите!

И бросил трубку. Об пол. Надо было помочь.

– Я знаю неплохую ветклинику рядом, они круглосуточно работают.

Андриус сжал челюсть, аж желваки вздулись на лице, но кивнул и взял на руки Лорда. Так и пошел в тапках, хорошо, что мне дал обувь надеть.

– Ключи от машины в ключнице слева, возьми те, что с брелоком BMW, документы и кошелек на тумбочке.

Я сгреб все в руки и закрыл дверь, пока мой эсэсовец спускался вниз. Во дворе мы снова спустились в паркинг, где быстро забрались в X6. Андриус аккуратно положил Лорда на заднее сиденье и тихо попросил меня сесть с ним, а сам завел двигатель, и вскоре мы уже мчали к нужной ветклинике.