Текст книги "Бульдог (СИ)"
Автор книги: Tiger_Bush
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Я возбудился, и я влюбился – вот такой плачевный итог вечера. Как же мне мало надо…
– Болик, я спать. Все завтра. – Мурат кивнул, но стерпел, не накинувшись с вопросами.
Комментарий к 2
Рецепты конкурса (если кому интересно)
Затирка
http://www.edimdoma.ru/retsepty/54408-molochnyy-sup-zatirka-malochny-sup-zatsirka
Картофляники
http://www.edimdoma.ru/retsepty/57468-kartoflyaniki-po-belorusski
Пячисто (на конкурсе запекалось с морковью)
http://www.edimdoma.ru/retsepty/39537-pyachisto
Чачоха
http://www.edimdoma.ru/retsepty/64724-chachoha-belorusskiy-tolstyy-blin
========== 3 ==========
– Ма-ри-на, я не бу-ду! – по слогам недовольно ответил я родной сестре.
– Ну, Ленечка! Ну, мне надо опробовать воск. Я ж не могу его не опробовав предлагать?
– А на мне, значит, можно?! Я у тебя вместо крысы, что ли? Я вообще-то, тебе брат родной!
Тут сестра понизила голос и прошептала в трубку, создавая имитацию интимного разговора:
– Ленечка, я тебе и там волосы сниму. Мальчик твой будет счастлив. Попка будет, как у младенца.
Я чуть трубку не сломал силой братской любви, которая заставила сжаться пальцы на корпусе до хруста.
– Марин, ты знаешь, я очень горд тем, что ты такая вся толерантная и любишь меня даже голубым, но тебе не кажется, что это уже все границы переходит. Я тебя тоже люблю. Очень-очень, но личные границы никто не отменял.
На мою отповедь только фыркнули громко. Маринка удрученно выдохнула и, наверняка, головой покачала в стиле «мелкий, мелкий». Еще со школы этот жест помню, за пятнадцать лет ничего не поменялось.
– Лень, ну где ты сделаешь глубокое бикини, если не у меня в салоне?
– Я, к твоему сведению, сам могу дома все сделать и делаю! А называется это у нас «глубокие стринги».
Опять фырк и смешок.
– Руки коротковаты, чтобы глубокое делать, спорю на свой айфон, что даже обычное не можешь.
– Марин! Да пойми ты! Не могу я перед сестрой яйцами светить! – уже начал кричать в трубку.
– А то я их не видела никогда! – крикнула сестра в ответ.
Это же сюр какой-то. Надо проснуться. Ну ладно руки там, ноги приезжаю снять, но не интим стрижку же у сестры делать?! Хотя в свете мероприятия хотелось. Непонятно зачем, правда. Интима никакого я не планировал. Не приведи господи, на такое решится с Виктором, ему – развлечение, мне – разбитое сердце. Я ж у него один из очереди, судя по содержимому бардачка и габаритам джипа. Он явно даже не парится, чтобы до отеля довести. Я ханжой не был, но секс в машине у меня в рейтинге стоял не на первом месте и для разнообразия сексуальной жизни с любимым человеком, а не в графе – одноразовый секс.
Но с другой стороны, если Маринка сама настаивает, то почему не попробовать.
– Ладно, приеду, – без особого энтузиазма сдался я.
– Жду! – Марина была счастлива непонятно из-за чего. Закрались подозрения, что воск был совсем непроверенный.
Через три часа я доковылял до Комендани и боготворил женщин за их силу воли и мужество. Внизу адски жгло с непривычки. Хорошо, что сегодня у меня случился выходной и я мог хоть весь день настраиваться на вечер. Мурат меня уже ждал с дьявольским блеском в глазах, только Виг встречал как обычно радостно, виляя хвостиком. До чего милый зверь. Я его с огромным удовольствием потискал, попутно погладив Лорда по голове. Доберман, как истинный хозяин данного помещения, принимал знаки внимание благосклонно, но ластился только к Мурату.
– Ну как? – заговорщицки спросил друг.
– Писец! Там, наверное, все красное. Пойду, помажу Маринкиным кремом домашним, иначе помру.
– Помощь не нужна? – прилетело в спину.
– Еще один, – зло фыркнул я на такое предложение. Сестринской помощи за глаза хватило. Теперь бы кожей не облезть! Ну дурной же, зачем вообще повелся на уговоры.
К вечеру был готов, наглажен, ароматен, уложен и с целой кожей в интимном месте. Даже позволил себе шалость, надел бордовые manties с рюшками на попе и гламурной надписью «Heartbreaker». Они идеально подходили под мой темно-бордовый костюм и черное поло.
– Очки или линзы? – я крутился перед большим зеркалом в прихожей.
– Линзы, – уверенно заключил Мурат. – У тебя глаза больше и красивее.
– Для кого красивее? – сыронизировал я, намекая на фиктивность будущего свидания.
– Лель, ну вот почему ты такой? Ты же всегда находишь позитив в любой ситуации и всегда открыт новому. Я не узнаю тебя, – честно признался друг. Да я и сам это чувствовал. Появился страх, сомнения, неуверенность – весь прекрасный набор влюбленного человека. И ведь мог бы признаться Мурату, но боялся сказать это вслух, ведь потом же жалеть меня начнет, когда я останусь один на один с озвученными чувствами.
– Все просто, в Викторе нет ничего позитивного. Он – бульдог с ужасным характером, и я не хочу с ним связываться, – кривил я душой, стараясь говорить уверенно.
Мурат поднял руки открытыми ладонями и кивнул, признавая мое право.
В девять вечера я вышел из арки в бежевом тренче друга, который на меня он и напялил, все-таки вкус у Мурата был отличный. Привычно замер у машины, сегодня был Бентли, услышал привычное «Садись», но совсем не ожидал увидеть такого Виктора. Улыбающегося, с хитрым, осматривающим взглядом, брутального на 200%. Черные брюки, черный джемпер с косым вырезом, открывающий мощную шею и красивую линию ключиц, сильные руки на руле. Привел меня в чувства блик огромного циферблата его часов. Я отмер и отвернулся. Нашел на кого слюни пускать.
– Переборщил с черным, что ты аж нос воротишь? – усмехнулся Виктор. Он шутил или…не шутил? Но то, что он может переживать из-за моей оценки я сразу отмел.
– Нормально, – решил я выбрать шутливую манеру, – разбавлю кровью.
Знал бы, чем вечер в клубе закончится, то не шутил бы так.
– Идеальное сочетание, кстати. Помню, это классика вроде.
Это заигрывание…или нет? Лучше бы он меня матом крыл за плохо начищенные туфли, чем вот так сидеть и гадать над смыслом фраз. Заигрывающий бульдог – эта картинка рассыпалась на пазлы в моей голове из-за несостоятельности, но сердце злилось на меня за излишний рационализм, то ускоряясь, то пропуская удары.
– С белым или золотым была бы классика, а пока не совсем.
– О! Чуть не забыл, – аккуратно перестраиваясь в левый ряд, сказал Виктор. Он даже машину водил, как сексом занимался. Мог агрессивно, мог плавно.
«Это ты так у себя в голове транслируешь, в зоне наслаждения, чтобы было потом, на что дрочить в одиночестве», – укорил себя я.
– Достань коробку из бардачка, это тебе.
Я нерешительно достал бордовый куб с блестящей надписью Cartier и уставился на нее, как баран на новые ворота, потом покрутил в руках, не открывая, и убрал обратно.
– Это слишком дорого для меня.
Виктор молчал минут пятнадцать. И я уже решил, что мы так и промолчим всю дорогу, ненавязчивый лаунж играл слишком тихо, чтобы заглушить тишину между нами.
– Надень, пожалуйста. Мне это важно.
Я поджал губы, но достал коробочку и открыл. На бархатной подушке лежал браслет из золота, но…очень оригинальной формы. Скрученный отполированный гвоздь с гравировкой Cartier. Очень простое, но оригинальное украшение.
– Тебе подойдет.
Я надел его и внутренне согласился с мужчиной. Никогда бы не подумал, что украшение может настолько хорошо передавать мою сущность, но удивляло то, что чужой человек, так точно подобрал его.
«Да, никто не подбирал ничего, Лелик. Купил, что в тренде. Засунь свои розовые сопли себе в зад».
– Ладно, раз мы изображаем любовников, то и побрякушки должны быть. И не дешевые, – совсем тихо ответил я.
«Не забывайся, Леня».
Виктор что-то хотел ответить, но нахмурился и промолчал. Мы выехали из Приморского района и двинулись в сторону Зеленогорска. Я напрягся, костеря себя за то, что даже не уточнил где этот чертов клуб, полагая, что он в городе.
– Мы едем загород?
– Местечко около Зелика. Не переживай, я верну тебя домой в целости и сохранности. – Почувствовав мою нервозность, Виктор попытался меня успокоить.
– Очень рассчитываю на это.
Если охарактеризовать клуб одним словом, то это будет «пафос». Все очень дорого и очень стильно. Хром, кожа, дорогая отделка. В зоне около французских окон был небольшой фуршетный стол, в соседнем помещении небольшой танцпол и куча диванчиков со столиками. Он больше походил на джентельменский английский клуб с местом для танцев. Приглушенный свет создавал интимный полумрак. Кто-то уже активно использовал его, целуясь и обжимаясь. И судя по парочкам, сегодня был «Голубой огонек».
Виктор познакомил меня с неким Юрием – владельцем этого места и еще ряда ресторанных сеток в городе. В общем, один богаче другого. Совершенно не мой мир. Я улыбался, подшучивал над своим «любовником», поддержал пару разговоров, но чувствовал себя неуютно. А еще попал под пристальное наблюдение какого-то крашенного манерного блондина, тот столько дыр во мне взглядом насверлил, что я даже пить боялся, чтобы струйки не пустить.
Одна радость – халявная деликатесная еда. Я прямо млел от счастья, медленно смакуя черную икру на картофельном латкесе с нежным крем-фреш.
– Тебе не стыдно столько в одно жало есть? А как же гости? – поддел меня Виктор, облокотившись на деревянную перегородку около стола и сложив руки на груди.
– У нищебродов стыда нет, – накалывая на вилку и перекладывая в тарелку хамон, поправил я. – Где я еще поем столько деликатесов и бесплатно?
– Можно еще у меня в гостях, – опять я не понял серьезен он или нет.
– Ну-у, это совсем небесплатно. Твоя территория – твои правила. Там ты меня сам можешь съесть, – шутливо бросил я контраргумент, но Виктор даже не улыбнулся. Взгляд у мужчины потемнел и он тихо спросил:
– А ты хотел бы, чтобы я тебя съел?
У меня тарталетка в горле встала и я неимоверным усилием воли ее все-таки проглотил, а не выкашлял. Но ответить мне не дал тот напомаженный хлыщ, подкатив на своих ходулях к моему бульдогу.
– Виктор, рад вас видеть. Слышал, вы сейчас в поиске. – Парень даже не смотрел на меня, хотя до этого ведь просто сжег глазами. Ну, таким меня не испугаешь.
– Витенька, первый раз слышу, что ты в поиске. Это до Мальдив или после? – и так медленно волосы поправил правой рукой. С браслетом. Чтобы блеск золота ему глаза ослепил. Блондинчик весь пятнами пошел.
Витенька сжимал губы и давил смех, но подошел ко мне, притянул за талию и поцеловал в висок. На парня он зло рыкнул:
– Пестров, отвали по-хорошему, иначе рожу разукрашу. Думаешь, я не знаю, как ты воду мутишь Островскому. Тебя сюда пустили только из-за того, что ты под Фельдманом позы принимаешь. Радует, что тот тебя скоро сменит.
Блондинчик уже побелел от злости и быстро удалился. А я расслабился и даже привалился к сильному плечу, принимая бокал шампанского. Виктор пил только сок и вел постоянные разговоры с другими гостями, из чего я сделал вывод, что он не на отдых приехал, а связи налаживать.
– Хорошая из нас команда все-таки, – задумчиво сказал Виктор, а потом резко отставил бокал с соком и начал что-то на фуршетном столе собирать. – На, попробуй. Хочу Юрке в меню порекомендовать. Твои картофляники навели на мысль. – И протянул мне на вилке латкес с чем-то сверху. Я послушно съел, прожевал и закатил глаза от удовольствия.
– Осень фкусно!
– Да? – и столько радости в глазах.
– Да! Советуй смело, – и выпил шампанское залпом, отвергая советы мозга притормозить. Поведение Виктора меня выбивало из колеи, в которую я влез сознательно. И совершенно не хотел обманываться. Проще спросить, и мозг не надо мучать, но для этого он еще был в неподходящей кондиции.
– Я рад, – улыбка у Виктора была милейшая, с ямочками. – Отдыхай, через час поедем домой, а я пока дальше работу пойду работать.
Я и отдыхал, развлекаясь тем, что следил за этим Пестровым. Да, он зря время не терял, обтирая задом почти все мужские колени клуба. Я смотрел и диву давался, как кто-то еще с ним спать может. Меня от брезгливости кривило. Только вот я его недооценил – парень оказался очень мстительным.
Когда я уже совсем расслабился и просто исподтишка рассматривал Виктора, который периодически кидал на меня нечитаемые взгляды, Пестров объявился около меня с двумя бокалами ярко-голубого коктейля.
– Может быть, выпьем за знакомство? – и бесцеремонно подсел ко мне.
– Не горю желанием, – прямо ответил я.
«Он меня за дурачка что ли держит? Какой идиот будет пить не пойми что, не пойми от кого, в чужом месте. С Муратом хорошо урок выучили в свое время».
Парень прищурил глаза, но вдруг резко встал и забрал бокалы. Я покачал головой, но тут заметил, что он подсаживается за пустой столик.
– Ох, черт, – прошептал себе под нос, когда увидел, что столик-то не пустой. За ним сидел молодой парнишка и что-то читал на телефоне. Божий одуван. Пестров его, конечно, заболтал, тот принял ядерный коктейль и…выпил. А я напрягся, когда они вдвоем ушли в туалет. Только вот скоро Пестров вышел, а вместо него зашли двое гостей. Мужики эти особо ни с кем не общались на вечеринке, выбиваясь из общего круга. Ясно было одно – парня надо было спасать.
Я приподнял слегка правую штанину, где на щиколотке крепил перцовку и пошел в туалет. Это все вранье, что сила решает все. Все решает эффект неожиданности.
Я быстро проскользнул в туалет и сразу услышал парня, ему явно зажимали рот. Хоть бы успеть.
Подошел, постучал и принял игривую позу.
– Тебе чего? – Мужик угрозы от меня не видел, зато я убедился, что они не общаться пришли. Паренек стоял со спущенными штанами, на коленях.
– Хотел присоединиться, – и улыбнулся пошловато. Меня сразу затащили внутрь и поставили на колени.
– Тогда присоединяйся, соска, – Мужик начал расстегивать штаны, масляно глядя на мой рот. Где там у меня руки, ему было пофиг. Сзади доносились всхлипы, а потом я услышал удар пощечины и злое шипение: «Рот открывай, сучка».
Я схватил перцовку и уже хотел пустить ее в действие, как дверь в туалет открыли. Точнее, вынесли. И мощный кулак пролетел в миллиметре от моего лица, прямо в пах. Мужик завыл и завалился. Я даже не успел поднять голову и встать, как меня с силой швырнули прочь из кабинки, и что-то темное и мощное ворвалось внутрь. Через мгновение мне в руки полетел и плачущий паренек, а я наконец-то осознал, кто сейчас, судя по звуку, кости ломал.
Виктор.
Думать, о том, что он мог навоображать себе, найдя меня на коленях в сортире с левым мужиком, было выше моих сил. Может, поверит моей истории?! Внутри будто уксусом залили от безнадеги.
Я же помог пареньку надеть штаны, потому что того трясло так, что только водка поможет. Вскоре Витю угомонили двое охранников, а парень перекочевал в руки Юры.
Вот, значит, чей.
– Нам бы водочки, – сказал я шепотом Юрию, в сторону своего бульдога даже поворачиваться боялся. Нас отвели в личный кабинет, где я на брудершафт и налакался вусмерть с милым Гришей. Григорий оказался человеком неиспорченным и вообще девственником, что на том градусе сознания я категорически не одобрял, популярно рассказывая, что ему надо с Юрием делать.
Чувствую, именно в тот момент я перекочевал к Вите. На руки. Шел я уже плохо, но умудрился поцеловать в щеку даже начальника охраны, за что получил по заду. Потом была нижняя трасса вдоль Финского и мои задушевные признания о том, что порнуха нынче не та. Парни там все, как буратины, деревянные. Ни азарта, ни страсти в глазах, а мне, бедному, под это дрочить приходится. И уже три года как. Потом перечислил все свои игрушки, а под конец затребовал показать яйца.
– Если яйца волосатые, то это для меня знак. Отношения не сложатся, – заплетающимся языком вещал я Виктору, у которого на руках аж вены вздулись от натуги. Но меня несло, язык отделился от мозга и выбалтывал мои секреты, не боясь быть отрезанным.
Поздно ночью в огромной квартире, которая точно была не моя, Витя пытался уложить меня в кровать, но я дул губки и просил поцеловать меня на ночь.
И меня поцеловали. Сильно, почти пожирая. Витя тяжело задышал, но не отрывался, просовывая язык глубже и оплетая мой. Целовал он агрессивно, но не накидывался, лишь руками схватился за затылок и бедро. Алкоголь начал выветриваться, но ему на смену пришло сильнейшее возбуждение. Я начал тереться о мощное тело, запуская руки под кофту, проходясь пальцами по твердой груди.
– Какой ты мохнатень…кий. Попец, навер…навер…няка, тоже шерстяно…ооой, – глупые мысли продолжали выскакивать из моего пьяного рта. Зря Витя перестал целовать меня, спускаясь на шею. Но дурь моя родилась впереди меня, и я проворно выкрутился в его руках, расстегнул штаны, снял их и нагнулся, выставляя на обозрение свой зад в бордовых кружевных трусах с рюшками и надписью – «Разбиватель сердец».
– А у меня попка…мл…младенца. – И начал опускать ткань.
На что я рассчитывал, сам не знаю, но Виктор зарычал и швырнул меня на кровать. Стянул штаны, сдернул трусы и больно укусил за ягодицу. Бульдог, как есть. Я вскрикнул и даже протрезвел, ошалело соображая, что натворил. Витя навалился сверху, дыша, как паровоз и принялся покусывать мою шею и позвонки.
– Гвоздик мой, – прошептал на ухо и начал спускаться ниже. Вся моя смелость и нахальность улетучилась в момент, я задрожал от предвкушения и охнул, когда почувствовал внутри не только пальцы, но и язык. Возбуждение выбило двести баллов из ста, и я, не стесняясь, подмахивал и стонал, умоляя вставить.
Все желание, которое я гасил эти дни, вылилось в неконтролируемую страсть. Я даже пошло прогнулся, выставляя открытый зад.
– Витя, пожалуй…ста, – уже сипел, а не говорил. От головы все давно ухнуло в пах.
Надо мной тяжело вздохнули, убрали пальцы и мой любимый бульдог медленно вошел в меня. Я сжал простынь руками и попытался дышать, но слезы все равно потекли из глаз. Меня накрыло и физически, и эмоционально.
– Лень, я не смогу остановиться, – Витя замер, сотрясаясь всем телом, его пальцы на моих бедрах дрожали, но я и не хотел останавливаться. Не сегодня. Пусть эта ночь – ошибка, но я ее проведу так, как хочу.
Я качнулся назад и просипел: – И не надо.
Виктор судорожно втянул воздух и сорвался в оглушающий быстрый ритм. Я стонал на каждый толчок, все больше превращаясь в желе от кайфа, но перестал дышать, когда он схватил меня за предплечья и стал насаживать на член еще сильнее. Мы уже бились не яйцами, мы уже бились костями. Шлепки больше походили на удары, а поцелуи на укусы, но это было божественно.
Как животные, без нежности и сантиментов, никакого стеснения, а лишь желание «сожрать» партнера заживо.
Кончил я очень быстро, и кончал еще несколько раз, пока у меня не начался сухой оргазм, но и тогда Витя не слезал с меня, крутя, как куклу, и не прекращая долбить. Я так и отрубился, сжимая его член внутри себя от очередного оргазма.
Проснулся резко, потому что кто-то лизнул меня в лицо. В горле была пустыня, а голова тяжестью тянула куда-то вниз. Рядом громко сопели и жаром дышали в шею. Я попытался сконцентрировать зрение, глаза болели от не снятых линз, но разглядеть существо мне удалось – черный французский бульдог. Я чуть не расхохотался от такого милого альтер-эго Виктора. Потрепал по холке и начал аккуратно выпутываться из одеяла и рук.
Меня повели на кухню, умильно махая хвостиком. Я достал из холодильника бутылку воды, а «ребенку» – еды. Так мы с ним и стояли на кухне в тишине: я пытался заглушить сушняк и вызвать мозг на разговор, а бульдожка аппетитно чавкал.
Красноватое солнце разделило нечеткой полосой шторы и всю большую кухню на две части, ноги мерзли на холодном кафеле, задница болела, а в голове мутными картинками всплывали воспоминания прошлой ночи.
– Бляди скромнее себя ведут, Лелечка. – Это была чистая правда, шепчи – не шепчи себе под нос. Так разнуздано даже в порнухе не подставляются, а если еще наложить картинку из туалета, то даже шалава Пестров станет просто любвеобильным мальчиком. Я тяжело сглотнул холодную воду и прикрыл глаза.
– Надо собираться и срочно валить. – Снизу тихо заскулили, и я погладил крепенького малыша, снова улыбаясь этой мини-копии хозяина. На руке блеснул браслет. – Черт, чуть не забыл снять.
Стараясь не шуметь, быстро оделся, положил украшение на прикроватную тумбочку, в последний раз взглянул на спящего Витю и слинял из квартиры. Жил он на Петроградке, так что до дома я доехал быстро, где сразу закрыл свою страницу в социальной сети только на друзей. Вряд ли, он бы писал, конечно, но и приглашения развлечь его или его друзей, я точно бы не перенес душевно. А доказывать, что я почти девственник в душе и вообще жду одного и единственного после вчерашнего шоу – бесполезно.
Поезд уехал, оставив все мои глупые надежды на взаимную симпатию в запасном вагоне в ангаре.
Комментарий к 3
Браслет-гвоздь
http://www.ru.cartier.com/коллекции/ювелирные-изделия/категории/браслеты/браслеты-для-мужчин/b6037815-браслет-juste-un-clou
========== 4 ==========
Суббота прошла ужасно. Погода за окном особо способствовала унынию и самокопанию. Я принял душ, отмечая засосы и следы пальцев на бедрах, и лег в кровать, закрывшись с головой. Стыд в компании чувства вины выедал мозг чайной ложкой. Зачем я напился? Зачем спровоцировал? Гонять эти вопросы в голове можно было до бесконечности.
– Чтобы потом испуганно сбежать, – ответил сам себе и перевернулся на живот. Поясница болела, напоминая о моем моральном падении.
Вечером приехал Мурат подозрительно тихий и нервный. Начал меня уговаривать открыть аккаунт, пытался развести на попытку разговора с Виктором, но я не мог. Мне в глаза ему стыдно было смотреть, а уж что-то объяснять. Я даже другу-то не мог все рассказать.
– Лель, может все-таки подумаешь? В конце концов, отвечать же необязательно. Может, никто и не напишет, – как-то совсем тихо и неуверенно закончил Мурат.
– Тем более, зачем открывать? Я, может, выгляжу смелым и уверенным в себе, но это дается мне большой кровью, Мурчик. Думаешь, моя нервная система выдержит очередную порцию прямолинейности этого бульдога?
– А почему ты отметаешь вариант, что мог ему очень понравиться?
Я даже улыбнулся этой детской наивности.
– Помнится, кто-то у меня прятался от злого соседа только из-за неудачной шутки. А я не просто «пошутил», я устроил полноценное шоу, которое перешло в лучший секс в моей жизни. И это только секс, Мурат, понимаешь? А секс не повод для знакомства, – грустно ввернул я в конец монолога расхожую фразу.
Друг молчал и поджимал губы. Я чувствовал, что он что-то хотел сказать, но мои внутренние баталии с сердцем измотали, превращая в амебу, и я с радостью переключился на другую тему.
Поздно ночью я вышел в сеть и кликнул на страницу Виктора. Помню, что читал когда-то статью психолога про выбор аватарок для профиля и, судя по нашему с Витей выбору, мы друг друга стоили: рыжий кот Гарфилд и Годзилла. В статусе у него стояло «Гвоздь, я ищу тебя!»
Я сглотнул и закрыл вкладку. Сразу замелькали картинки ночи, а по телу прошла дрожь возбуждения, наполняя тело томлением.
– Не поддавайся! Это все остаточное. Через неделю тебя искать никто не будет, – уговаривал я себя, пытаясь отогнать неуместную радость.
В понедельник я держался бодро, даже пару раз похвалил себя за характер. Работа спорилась и я верил, что скоро все забуду.
Во вторник мои радужные потуги поуменьшились и я начал ощущать непозволительное – я скучал по Вите.
В четверг стало совсем плохо. Ночи изматывали снами, утро – каменным стояком, а дни проходили, как в тумане. И самое поганое – сердце не выключишь. Я злился на себя и решил прекратить наконец-то свои мучения.
– Одна встреча и ты поймешь, что не нужен ему. Зато никаких иллюзий, подметешь разбитые осколки, выкинешь в урну подсознания и пойдешь дальше, как и всегда. – Аутотренинг выходил так себе, но днем, в рабочий обед я все-таки набрался смелости и написал Виктору. Предлог нашел быстро – мой обещанный графический планшет, который я так и не забрал тогда. Витя ответил почти моментально, как будто ждал, но почему-то вместо холодной отстраненности из меня повылезало раздражение замешанное на обиде. Диалог вышел ужасным, а с моей стороны еще и наглым.
Гарфилд:
– Добрый день. Я кое-что забыл забрать – графический планшет.
Годзилла:
– А совесть не хочешь заодно забрать? Говорят, с ней удобнее жить и меньше глупостей совершается.
Гарфилд:
– Можешь себе забрать, тебе нужнее. Меня интересует только планшет. Я его отработал.
Годзилла:
– Как мы заговорили. Прямо прожженный альфонс. Тебе не идет.
Гарфилд:
– А тебе не идет строить из себя влюбленного.
Годзилла:
– А если я ничего и не строю. Ты мне даже возможности не дал поговорить!
Гарфилд:
– А поменьше надо было бычить на меня, может, нашлось бы и на поговорить.
Годзилла:
– Не истери.
Гарфилд:
– Никто не истерит!
Годзилла:
– Скажи адрес, я завезу планшет.
Гарфилд:
– Щааз! Передашь в кафе.
Годзилла:
– Когда и где?
Я написал адрес, время и отключился. Руки тряслись так, что пришлось прятать под стол, даже сердце зашлось – форменная истерика, Витя был прав. Понять бы, откуда столько яда из меня полилось?! Самому было противно.
В кафе встретились на Горьковской, народу не много, а место удобное – около метро. Меня уже ждали. Я сразу увидел мощную спину в темном джемпере, Витя сидел спиной ко входу, но то ли почувствовал, то ли просто совпадение, но он обернулся и посмотрел прямо на меня. Голубые глаза замораживали, столько в них было обиды. Я раздраженно стряхнул с себя морок и направился к столу. Тоже мне обиженный!
– Я за пакетом.
– Даже кофе не попьешь?
Я поправил очки и плюхнулся в кресло.
– Можно и попить, если угощаешь.
Виктор ухмыльнулся и направился к витрине сделать заказ. Молча, без ответных выпадов, как-то совсем обреченно. А я чуть не взвыл, так мне стало плохо. Ну, зачем вцепился в этот планшет? Что хотел увидеть? Что ему плевать на меня? Так, не плевать. Совсем наоборот. Дышать стало тяжело, а взглянув на пакет с техникой, затошнило. От самого себя. Я вел себя, как придурок, с этим блокированием профиля, с сегодняшним хамством в сети. Это был не я, а, действительно, какая долбанная истеричка.
Ничего уже не соображая, рванул к двери кафе и побежал к метро.
Лишь дома спустя несколько часов смог успокоиться и даже попить чай, облокотившись на подоконник. Городской пейзаж на фоне чернильного неба придавал моей грусти особую специю. Я опустил глаза и стал рассматривать машины внизу, около подъезда. На секунду замер и отпрянул от окна, но потом рассмеялся над своими глюками.
– Это не его джип, идиот! Нужен ты ему с такими закидонами.
И даже не поспорить – штормило меня знатно: от дикого желания обнять до бежать, куда глаза глядят. Вот я и осуществлял второе – бегал.
Рано утром в дверь позвонили. Тихонько подкравшись к двери, посмотрел в глазок. Не хватало еще свидетелей Иеговы, но там стоял Мурат. Я удивленно открыл дверь другу.
– Случилось что-то?
Он посмотрел на меня как-то затравленно и выдавил лишь: – Прости.
Я и сообразить ничего не смог, как мощное тело меня оттеснило вглубь коридора и закрыло дверь. Я с ужасом понял, что это был Витя. В панике рванул в комнату, но не успел – меня перехватили поперек груди и прижали.
– Лень, и долго ты от меня бегать будешь? Может все-таки поговорим?
Я повис куклой, будто все нитки с меня срезали и по-бабски разревелся. От облегчения, что он меня искал, от его просьбы поговорить, несмотря на мои выходки, от теплоты рук и такой мягкой интонации, с какой он произнес мое имя.
Витя развернул меня к себя и стал целовать лицо, поглаживая по спине.
– Гвоздик, ну что ты?
– Витя, прости меня, пожалуйста, – я скорее проныл просьбу, чем нормально ее сказал.
– А ты меня. С самого начала все у нас через одно место было. Предлагаю начать заново. Что скажешь?
Я только еще больше раскис. Оказывается, я еще тот нытик, но его ласковые объятия помогли и вскоре я смог даже в глаза своему бульдогу посмотреть. Он усадил меня к себе на колени, не переставая поглаживать спину, умостившись на маленькой кухонной табуретке. На столе стоял неначатый завтрак. Я покосился на горячие бутерброды, потом на Витю и улыбнулся.
– Может, начнем с завтрака?
Витя поцеловал меня в лоб и согласился с большим удовольствием, но стоило мне встать и подойти к плите, как я охнул и резко развернулся лицом к мужчине, натягивая на голые ноги передник, как школьница. Но было поздно – Витя все увидел, он медленно поднял потемневший от желания взгляд на мое лицо.
– Лень?
– Да? – на гласной я дал петуха.
– У тебя есть нормальные трусы или…?
Я рванул в спальню за домашними шортами, выкрикивая на ходу.
– Нормальные в стирке! – и костеря себя за забывчивость. Как можно было поворачиваться спиной в таких трусах! Джоки были ярко оранжевые и максимально открытые сзади.
Вернувшись на кухню одетым, я быстро положил яичницу по тарелкам, сделал чай и все это время пытался погасить красные уши от стыда. Витя помолчал ровно до того момента, пока я не сел за стол.
– Гвоздик, ты меня с ума сводишь.
Я неуверенно поднял взгляд и решил сказать все, что меня беспокоило:
– Я люблю сексуальное белье, люблю секс, как неотъемлемую часть жизни, но я категорически не приемлю неразборчивых связей, групповушек и легкого поведения, если последнее не элемент игры между любовниками. Понимаю, что мое поведение было обратным таким установкам и мне очень стыдно за него, Вить. Просто ты мне очень понравился.
Витя смотрел на меня очень внимательно, в глазах уже не было даже уголька похоти, лишь только серьезный блеск.
– Лень, ты украл мою реплику.
Я непонимающе посмотрел.
– Просто ты мне очень понравился. – Потом наклонился, дотронулся до лица пальцами, очерчивая скулу и спустился к губам. – А сейчас нравишься безумно.
И чтобы я не успел открыть рот, приложил палец к губам.
– Дай сказать. Мне тоже стыдно за свою несдержанность, за поганый характер. Ты тоже можешь мне не верить, но я обычно не такой грубый человек. Ты задел меня, зацепил, а потом, как самый настоящий гвоздь, вошел глубоко в сердце. Но если ты напридумывал себе, что после ситуации в клубе я воспринимаю тебя не пойми кем, то расслабься, пожалуйста. Я тобой горжусь. Юрка до сих пор мне звонит и благодарит тебя за помощь, Гриша у него впечатлительный, но благодаря тебе парень даже раскрылся.
– Раскрылся?
– Ну…да, но давай продолжим про нас, – Витя как-то замялся, но резко обрубил эту линию разговора, отчего мне стало совсем не по себе – что я там в мальчике успел раскрыть?!
Я кивнул и взял бутерброд, начиная завтракать.
– Гвоздик, ты повел себя очень смело, но давай договоримся на будущее – есть я, есть охрана. Не подвергай, пожалуйста, себя глупой опасности. – И откусил от своего бутерброда. – Готовишь ты все-таки офигенно.