Текст книги "Blameless (ЛП)"

Автор книги: TheFrenchPress

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Blameless ==========

Она не хотела терять отношения с Рональдом Уизли.

Но Гермиона преподавала в Хогвартсе, в то время как он был занят на кафедре магического правопорядка. Это привело к тому, что трещины и проблемы в их отношениях обнажились, разрушая их точно так же, как пески пустыни стирают поверхности великих памятников. Они всегда ссорились, но их ссоры становились все холоднее и требовали больше времени, чтобы оправиться, и Рон всегда выражал недовольство и негодование всякий раз, когда она упоминала своего друга и коллегу Северуса Снейпа.

Не то чтобы она собиралась разлюбить Рона. Точно так же, как она не собиралась влюбляться в Северуса.

Не то чтобы Северус преследовал ее, нет. На самом деле, он был довольно холоден и отстранен с ней, когда она только начинала преподавать. Она провела первые шесть месяцев работы с ним, пытаясь заставить его воспринимать ее всерьез и как коллегу, и как взрослого. Остаток первого года обучения она провела, наслаждаясь тем, что у нее был новоиспеченный друг, который ценил литературу и учебу в той же степени, что и она.

Дело было не в том, что Рон был неразумным или не читал, у них просто не было общих интересов, и их общая история и дружба только усугубили ситуацию. На самом деле, он вовсе не был для нее ужасным парнем. Время и расстояние вбили клин между ними, и в конце лета, последовавшего за ее первым годом преподавания, она точно знала, что завершила процесс расставания с Роном и была уверенна в абсолютной любви к Северусу.

Никто не виноват в том, что все произошло именно так.

Но если бы кто-нибудь открыл пятую страницу Ежедневного пророка, он мог бы предположить иное. Рита Скитер получила огромное удовольствие, изобразив ее душераздирающей банши, сокрушившей сердце ее знаменитого бывшего парня. Она потеряла счет тому, сколько громовещателей она получила, отчитывающих ее от имени Рона и многочисленных самодовольных незнакомцев. Похоже, корреспондент новостей все еще стремилась погубить ее доброе имя.

Обеспокоенная тем, что она только тащила его ко дну вместе с ней, Гермиона держалась подальше от Северуса, сводя их контакты к минимуму вне времени приема пищи, когда возобновился учебный год. Хотя ни один из них прямо не признался в своих чувствах, она приняла ответственное решение ничего не предпринимать по этому поводу. Во всяком случае, пока скандал с её участием не уляжется.

Через два месяца после начала учебного года Северус, наконец, встретился с ней лицом к лицу, отметив, что ее поведение было странным, и она держалась крайне отстраненно. Однажды вечером, он ворвался прямо в ее кабинет, застал ее врасплох и потребовал объяснить, почему она вдруг стала избегать его на каждом шагу и почти не разговаривала с ним. Её не удивляло то, что он понял, как статья Скитер повлияла на нее. Гермиона молча стояла, уставившись на пол в надежде, что он поглотит ее, и ей не придётся признаваться, что она в него влюблена.

Она вела себя, как типичная Гриффиндорка.

***

– Почему ты избегаешь меня? – его голос раздался в тишине комнаты.

– Просто оставь это в покое, Северус, – сказала она, обхватив себя руками и отвернувшись, чтобы посмотреть в окно. – Это слишком деликатно…

Северус вошел в ее кабинет, даже не постучав. Она чувствовала себя загнанной в угол, неспособной убежать от него, поскольку он стоял, загораживая единственный выход в комнату.

– Это из-за Уизли, не так ли?

– Что? – она резко обернулась.

– Я слышал, что… – Северус сделал паузу, его губы сжались в тонкую линию. – Я думал, ты порвала с младшим Уизли.

– Я так и сделала, – ответила Гермиона, все еще сбитая с толку.

– Вы испытываете… сожаление? – тихо спросил он, пока его темные глаза изучали ее лицо.

– Нет! – сказала она без колебаний. – Вовсе нет.

– Я думал, что… – Северус покачал головой и отвернулся от нее. – Это не имеет значения.

Гермиона нахмурилась от его внезапного ухода. Он был тем, кто последовал за ней в ее кабинет и начал задавать вопросы. Она об этом не просила. Когда он повернулся, чтобы направиться обратно к двери, она бросилась вперед, положив руку ему на плечо.

– Подожди, – сказала ему Гермиона. Смягчая свой голос и прикосновения, она спросила: – Зачем ты пришел сюда?

Его плечи поникли, он глубоко вздохнул. – Потому что, ведьма, – проворчал он, повернувшись к ней лицом, его голос был полон нетерпения. – У меня сложилось впечатление, что между нами произошел сдвиг в динамике, и что это, по крайней мере, частично является причиной разрыва ваших отношений.

– Причина не в этом, – заверила она его. – Не только в это… – она жестом указала между ними, – стало причиной того, что мои отношения с Роном рухнули. У нас было мало общего, наша работа разделяла нас. А ты… то, что я стала ценить тебя больше, чем просто как друга, было просто еще одной причиной, по которой было бы несправедливо продолжать эти отношения.

Глаза Северуса почти незаметно расширились от ее признания. Если бы она не стояла прямо перед ним, не сводя глаз с выражения его лица, она могла бы вообще этого не заметить. Легкая улыбка приподняла уголки ее рта. Прошло так много времени с тех пор, как у нее в последний раз был повод улыбнуться, что это выражение казалось ей неестественным.

– Ты не можешь брать на себя вину за то, что мы с Роном не подходим друг другу, Северус, – серьезно сказала она ему.

Его глаза снова метнулись к ней, и она заметила легкую дрожь его губ, когда он подавил ухмылку.

– И что теперь? – спросил он.

Гермиона пожала плечами, опустив руки по бокам.

– Я не совсем уверена.

– Ты бы хотела и дальше закрывать глаза на то, что бы это ни было? – На этот раз Северус жестом указал между ними.

Покачав головой, она сделала шаг к нему, чтобы сократить расстояние между ними. – Я не думаю, что теперь смогу, – сказала она, посмеиваясь. – И не хочу.

– Тогда, я полагаю, есть только одно решение, – протянул он, откровенно ухмыляясь.

– И какое же?

– Полагаю, мне следует пригласить тебя на ужин?

Ее улыбка стала еще шире.

– Думаю, мне следует согласиться.

Тогда он улыбнулся, и при виде этого у нее чуть не перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось в груди.

– Гермиона?

– Хм? – промычала она в ответ.

– Я собираюсь поцеловать тебя, – предупредил он.

– О! – тихо воскликнула она. ¬– Ну, я вряд ли буду сопротивляться, если ты это сделаешь.

– Хорошо.

Его губы, прижатые к ее губам, были твердыми, но нежными, и она заперла воспоминание об этом, чтобы позже воспроизвести его в уме.

***

Это воспоминание никогда не переставало вызывать улыбку на ее лице, и теперь, три года спустя, Гермиона оглянулась на него с нежностью и благодарностью за то, что он не позволил ей бесконечно ругать себя за то, что она причинила боль Рону, – за то, что Северус был храбрым.

Однако, только тем утром за завтраком она действительно смогла простить себя за то, что не смогла полюбить Рона так, как он был влюблен в нее. В то утро, она как обычно открыла новый выпуск Ежедневного Пророка и смогла отпустить все сомнения прошлого. В газете была напечатана фотография Рона и Лаванды Браун, сидящих друг напротив друга в кафе. Очевидно, у них была медленная неделя новостей, поэтому одна треть Золотого трио на том, что казалось дружеским свиданием за чашечкой кофе, оказалась достойна внимания. На фотографии Рон улыбался и смеялся над очаровательной блондинкой, которая была с ним на фотографии. Он не смотрел на нее так, даже в первый год их отношений.

Гермиона улыбнулась и покачала головой, закрывая газету и складывая ее пополам, прежде чем бросить ее обратно на стол, чтобы она могла переключить свое внимание на завтрак.

– В газете ничего интересного?

Она оторвала взгляд от еды и увидела, как Северус небрежно намазывает маслом кусочек тоста. – Не совсем, – ответила Гермиона.

– Я видел статью о мистере Уизли и мисс Браун, – протянул он.

– Когда ты… – начала она, но резко оборвала себя, когда её осенило. – Ты уже читал газету.

Это было утверждение, а не вопрос. – Да, – самодовольно ответил он.

Она хотела было спросить, когда он успел, но она и без этого знала ответ на вопрос. Он был ранней пташкой, к ее большому огорчению. Часто это было ей на пользу – он всегда принимал душ первым утром, и температура воды и плитка в ванной всегда были теплыми. Он также часто будил ее по утрам с кружкой чая в постель, баловал её, принося свежие абрикосовые булочки для нее по выходным, и никогда не упрекал ее, даже когда крошки проникали сквозь простынь.

– Тогда что ты думаешь? – спросила она его.

– Насчет Уизли? – он ответил.

– Ммм, – промурлыкала она, откусывая кусочек своего тоста.

– Не могу сказать, что у меня есть мнение по этому поводу, – сказал он с ленивой ухмылкой. Хоть Северус и смирился с ее продолжающейся дружбой с Роном и Гарри, она знала, что он все еще недолюбливает младшего Уизли. – А ты?

Гермиона пожала плечами. Она надеялась, что Рон был счастлив, даже если они больше не были так близки. Судя по фотографии в газете, она скорее думала, что он на пути к тому, чтобы снова стать счастливым.

– Полагаю, у меня тоже нет мнения на этот счёт, – наконец ответила она.

Северус уверенно нажал на кофейный пресс, прежде чем налить им обоим по кружке темного, насыщенного напитка, добавив немного молока в ее чашку, и снова обратился к ней. – Он заслуживает того, чтобы быть счастливым.

Гермиона улыбнулась ему, ее щеки горели от того, насколько широко она улыбалась. – Разумеется.